Веня

«всё что между нами верни» «там где тебя нет я не хочу быть»

* Леша садится на жесткое вытертое сиденье узкой койки в вагоне, чувствуя, что сейчас придется разжать ладони и – отпустить. Девчонки прощаются друг с другом через стекло, рисуя в воздухе огромных размеров круги, растущие прямо из сердца. Поезд дергает. Леша не сразу понимает: поехали они или нет. Но за окнами все плывет. Так что – всё. Приплыли. * Леша знает, что на ночь в поезде его хватит, но утром, утром их родной город все отменит. Отсечет. Строгая аккуратная женщина напротив вынимает из сумки крошечный саркофаг дорогого органайзера, блестящий проспект и нешуточный телефон, укладывая пирамидой на столе под самым окном. Неряшливый мужик достает полтораху воды из пакета. Ставит рядом. Она с подозрением косится на него. Подбирает и прижимает свое к коленям. Леша вздыхает. Ему хочется убежать. Невысокая проводница проверяет паспорта, потом выдает пакеты с бельем. Леша идет в конец вагона. Они едут в хвосте – будет болтать. Встает к двери с окном. Смотрит. Рельсы – две стальные жилы – разматывают время назад. * Забирается наверх. Закрывает глаза. Но не может уснуть. Ему то жарко, то холодно. Ночь колет одеялом и безналичным наличием, лепит горячий пластилин на кожу, забивая поры. Проникая внутрь. * Леша выходит из вагона. Никто его не встречает. Даже город. Все разбредаются за пределы вокзала, в чужие машины, в автобусы. Он идет пешком. Через площадь и через мост. Под мостом – не река. Мимо стекла автосалона, стекла торгового центра. Лощеные коробки высоток. Обтрепанные коробки пятиэтажек. Горелые коробки деревянных развалюх. Ищет ключи, вспоминая, что забыл их у Вени. Вытряхивал все из рюкзака, когда они ездили на залив. Лучше бы их в него бросил. Звонит в домофон. Ему открывают, не спрашивая. Дверь на площадке тоже уже открыта. – О, привет. Дашка. – Смена караула. Как съездил? – Нормально. И еще что-то спрашивает и тут же отвечает вопросом на вопрос, пока отец кашляет и кашляет в большой комнате. Сын заглядывает к нему – тот сразу вытягивает руку, закрывая часть красного лица, типа: привет, все нормально. У Леши в животе скручивается. – Где мама? – На работе. Дашка отвечает ему и опять тут же спрашивает: – А тебе когда выходить? – Сейчас. – Воду горячую отключили. Она уходит к себе. Леша растерянно стоит в коридоре, ему кажется, что он, если и уезжал куда-то... полгода прошло. Стаскивает рюкзак, заходит к себе, ставит на пол. * Он не звонит. Ни – как доехал. Ни вообще – как? Леша тоже – не звонит. Почему-то. Вертит телефон в пальцах. Успел забить только четыре контакта. Да больше и не надо. В четверг убирает его в ящик стола. Достает лист белой бумаги. Ручку. Пишет. Привет. Вверху страницы. Посередине. И больше – ничего. Рисует под – корявого медведя с лапами, из которых торчат когти-шипы. * В пятницу уходит на работу пораньше, потому что почти не спал. И вообще как-то тошно. Берет с собой наскоро порезанный бутер, убирает в пакет, в рюкзак. Есть неохота. Приходит слишком рано, еще нет никого. Все закрыто. Пельмень выходит к нему, гремя цепью. Прижимает уши и со сна как будто бы улыбается. Леша садится на покрышку, в которой окурков больше, чем ростков, достает пакет, скармливает псу колбасу с хлебом, тот сначала чуть не откусывает ему пальцы, потом – лижет. Веня так и застает их, когда подходит к воротам. Леша поднимает голову, думая, что Рыжий пришел – ключи у него. Время перестает течь. Останавливается. Застывает. Сердце вбивает радость в вены, как гвозди. – Ты что здесь делаешь? Спрашивает Леша, уже начиная улыбаться. Еще чуть-чуть – и ему захочется броситься. – Ты ключи у меня забыл. Веня улыбается в ответ. – Почему не звонишь? Пожимает плечом. – Ты тоже не звонишь.