Всё в канализации было хорошо, пока не появился Пул.

Донателло очнулся от… тошноты? Да-да, мутило так, что невозможно терпеть. Свесился с кровати и сделал это на пол. В принципе, ему и нечем, желудок пуст. Но неприятные спазмы одолевали. Отдышался и распластался на постели. Как он тут вообще оказался? Вроде носился по дому от Рафаэля. А теперь раз… и утро?! В канализации нет окон, поэтому черепашки и не ищут света, чтобы определить приблизительное время суток. Это Эйприл, когда ночевала у них, все время ночь казалась. Сотовый показывал достаточно позднее утро: десять часов! Донни захлопал глазками, не веря им. Вот это да! Переутомился, что ли? Опять замутило, но не так сильно. Желудок капризничать вздумал? Может от того, что мало еды получает? «У тебя что очередной приступ анорексии?» — представил Рафаэля перед собой. Если долго не есть, то и от воздуха затошнит. Что правда, то правда. Донни пообещал себе, что возьмется за здоровье. Хотя бы ради себя любимого. Вздохнул. Как раз-таки себя чаще всего и предаёшь. Эх… Вспомнился вчерашний день и… костюм! Точно, какая еда? Впереди — работа! Трудоголик несчастный. Выполз из комнаты, крался к лаборатории. Сам не знал, почему осторожничал. Привык, что с утра не так многолюдно, а в десять все на ногах и полны бодрости, силой которой и затоптать можно на раз-два. Но не тут-то было! В лаборатории он обнаружил Майки: катался на его крутящемся кресле и радовался тому. «Микки!» — хотелось бы прикрикнуть. — О, Донни! — тот заметил брата и прикатился к нему. — Не злись, я ничего не трогал! Донателло схватился за спинку кресла, встряхнул брата, но тот не упал. Хулиган только рассмеялся, принял за игру. Поймал Дона и поехал с ним в другую часть помещения. — Держись! — веселился младший и — бух! Оба об стену вместе с креслом. Донателло вновь затошнило после этих головокружений. Захотел освободиться, но Микки с ним дальше поехал. «Откуда морская болезнь? — про себя удивлялся Дон, крепко вцепившись в проказника. — Этим Рафаэль страдает, а у меня всегда были самые лучшие показатели теста на космонавта! Если только эта болезнь не передается половым путем. Фу-фу, что за мысли?» Поплохело ещё хлеще, а сказать об этом развеселившемуся Микеланджело невозможно, а тот и не замечал. Что делать? Тогда Дон обнял младшего за шею, зажмурился, но брат только сильнее раззадорился. — Держись крепче! — разогнался и нарочно наехал на какой-то ящик. — Катапульта! Кресло опрокинулось, парни кубарем прокатились до стола. Бах! Микки смеялся: — Как будто не я, а Земля перевернулась! Дону как раз так и показалось. Он в полном нокауте. Даже лапки задрожали от напряжения. И в животе тянет. Вот напасть! Донни лег набок, обнял себя и претерпевал спазм. — Ха! Давай еще разок! — Микеланджело поймал брата за плечо, чтобы продолжить игру, но его остановили невозмутимость и вынужденная поза Дона. — Эй, ты как? Ударился? Донателло покачал головой, приподнялся, опираясь на одну руку, другой держался за нижнюю часть пластрона. — От боли чуть прищурился. — Живот болит? — наконец-то до Майки снизошло. — Сходи покакай — мне помогает! Ага, советы самого непосредственного из братьев. Донни недоверчиво уставился на него, хотя что-то дельное было в его словах. — Давай-давай! — добрый малый схватил того за руку, увел в туалет, там и закрыл. «Эй! Я не хочу! — про себя возмущался пленник, от туалетных ароматов только хуже сделалось, хотелось скорее обниматься с фарфоровым другом или убежать вовсе. — Микки, выпусти меня!» — Освободи путь, — на горизонте показался Леонардо, которому как раз надо было воспользоваться комнатой. Заметил, что тот задорно подпирает дверь и кого-то не выпускает. — Опять над Рафом подшучиваешь? Микки хихикнул и убежал, чуть не сшибая старшего, который недовольно что-то буркнул тому вслед и открыл дверь. Его глаза округлились: вместо Рафа обнаружил Донни, сидящего у порога как несчастный спаниель. Даже погладить захотелось. — Вот почему так подозрительно тихо и дверь не вылетает с петель, — отметил Леонардо и улыбнулся. Про себя: минус в карму Майки. Как не стыдно издеваться над ещё не окрепшим братом?! Он даже не стоит, а сидит! — Ты как? — чуть склонился к нему, пожалуй, «с добрым утром» прозвучит как насмешка. Донни в прямом смысле почувствовал запах свободы. Встал, кивнул и вышел. Леонардо заметил, как у того коленки дрожали при подъёме. Это всё вчерашняя прогулка. Рано ещё ему. Всего-то неделя прошла после столь обильной кровопотери. Если бы он ел регулярно, и не яблочки-капусту, а мясо-яйца. Но настаивать неловко и… это гиблое дело. В данном случае тут реально помогут Микки и Раф. Первый незаметно так накормит, второй — затолкает. Пока сидел в туалете, написал братьям, чтобы те организовали преждевременный обед. «…Дон на ногах еле держится, надо его заманить на кухню и накормить», — про себя читал Рафаэль. Сам он избивал грушу, что в холле, пока оповещение не пришло. — Операция «Ы» — Донни накорми! — влетел Майки и схватил Рафа, утаскивал на кухню. — Дона, а не меня! — возмущался похищаемый, хотя пожрать он таки не против. Пока Донателло был в ванной, ребята готовили ловушку. — Только без всяких приколов! А то он точно жрать не станет, — под приколами Раф имел в виду эксперименты с ингредиентами, особенно несъедобного происхождения. — Надо что-нибудь серьёзное. Суп-лапшу, например, или рис с мясом. — Тогда — помогай! Дон жаловался на живот с утра, может, что полегче? — вдруг вспомнил Микеланджело. — А то сделаем хуже, и Лео отругает нас. — Живот? — пока Раф удивлялся, в руки всучили деревянную доску и нож. — Пока я готовлю основное, ты салатик покроши, — правильно, на кухне Микки главный, и нечего тут командовать. Рафаэль терпеть не мог «дрова» рубить: — Эй! Это самое скучное и нудное занятие! Но Майки уже выдал необходимые ингредиенты. — Помыть не забудь, — и поставил большую миску. Ведь обед не только Дону, но и для всей семьи. И мастер не откажется погрызть свеженького салата. — Арх! Твоя взяла, — сдался старший и принялся за дело. Только всё помыл и приступил резать сладкий перец, как на кухню вошел виновник «торжества». Дон и не подозревал, что всё это ради него. Лишь удивился тому, что обед готовился так рано. Собственно, ему хотелось попить. Налил воды в стакан и сел на стул. А Раф с суровым видом резал овощи. Заметил, как за ним с интересом наблюдает Дон. Раф покосился. Но вспомнился разговор с Лео: «…улыбнись ему». Так и слышал его нотации. Хорошо, будь по-твоему… — Чё уставился? — улыбнулся… с ножом в руке. Дон аж водой подавился. Из носа потекла. «А молча нельзя было?!» — воображаемый Леонардо кипятился. — Ладно-ладно, смотри, если хочешь, — разрешил пристыженный Рафаэль. Майки краем глаза подглядывал. И загадочно улыбался. Раф застеснялся и насупился. Донни не сбежал, продолжал попивать водичку и следить. За ним. К счастью Рафаэля, он не сможет комментировать его действия, а то бы: «Предыдущий ломтик на миллиметр толще этого». Привычное издевательство от Донателло, даже если это неправда. Рафаэль взял лист салата и вдруг вспомнил, как кормил черепашку Спайка. Эх… Бросил взгляд на Дона. — Хочешь? — само с губ сорвалось, поднес лист к лицу Донни. Донателло замер, но в нос ударил приятный свежий аромат зелени. И от него не тошнило. Дон любил питаться «дровами», любил их сочность, природную целостность. Невольно улыбнулся и откусил от листочка. Захрустел. У Рафаэля руки задрожали, а в животе запорхали бабочки. Ручная черепашка Донни! А ведь мог отвернуться-отказаться. — А… А п-перчик хочешь? — Раф не мог совладать с взволнованностью, не сразу схватил из миски отрезанный кусочек. Протянул его в надежде, что Дон не откажется. Тот отставил стакан, посмотрел на подозрительно заботливого брата, после на вкусняшку. Да, любил перчики, в детстве всегда утаскивал ломтики у Сплинтера (если тот мог раздобыть), даже с семенами съедал. Кусь-хрум! Так уж и быть, побудет маленьким. Тут на кухню вошел Леонардо, хотел узнать, как дела продвигаются. И что же он видит? Рафаэль впихивает еду в Донателло, как он, в принципе, и предполагал. Ещё и не ругаются в процессе! Мило. Раф заметил вошедшего братца и почему-то испугался, словно его застали на месте преступления. Бурно покраснел от неловкости. Пришедший лишь усмехнулся и перевел взгляд на кушающего Донни. Тот почувствовал, что за спиной что-то происходит и обернулся. — Продолжайте, я не мешаю, — ответил Лео, помахав руками. Перешел к Микеланджело. — Уже помешал, — сказал Рафаэль и, отдав оставшийся кусочек Дону в ладонь, продолжил крошить салат. Тут вмешался Микеланджело и романтически-мечтательно сказал: — О, а вы хотели это делать наедине, голубчики? — нарочно издевался, ещё и причмокнул пару раз. В сторону Микки полетели овощи, которыми кидались Раф с Донни. Конечно, они рассердились. Лео вовремя отпрянул к стене. Зачем вообще появился? — Ай, картошкой больно! — Майки прикрывался руками. Осталась одна картофелина, Дон только положил на нее руку, как и Раф накрыл ее сверху своей ладонью — тоже наметил последний артиллерийский снаряд. Оба парня вздрогнули и подняли взгляд друг на друга. Рафаэль не понимал своей внезапной тревожности, бросало то в жар, то в холод. Раньше спокойно мог протоптаться по Донателло и не заметить того, а сейчас каждое прикосновение, как удар током. Но это было довольно приятно… — Дай брошу, — настаивал Рафаэль, сжимая его руку в своей. — Со всей дури, — пообещал и улыбнулся. Донателло показалось, как что-то странное проскользнуло между ними. Как тогда, когда Рафаэль ни с того ни с сего стал целовать ему ноги в самых нежных местах. Подобная мысль заставила одёрнуть руку и уступить картофелину Рафаэлю, как ящерица, сбрасывающая свой хвост врагу. Сердце в пятки ушло. «А может, мне все это кажется?» — Донни надеялся, что его просто глючит из-за неприятного опыта. Леонардо прищурился, что-то новое открывалось. Рафаэль ведет себя как кот, которому доверили птичку, тот вроде и старается заботиться о ней, но, в то же время, не может скрыть своих охотничьих инстинктов: язык на плече, когти веером, слюной давится. А птичка сидит, молчит и безразлично думает: съедят ее или же нет? Улететь или остаться? Но его мысли прервали. — Ой, Лео, кто тебя так горячо поцеловал? — Микки заметил укус на шее брата. Достаточно смачный. В это время в затылок Майки прилетает картофель. Пока братья разбрасывались едой, Леонардо убежал в комнату. Что за таинственный след у него на шее? Или Микки пошутил? Вот ведь, не посмотрелся в зеркальце перед тем, как выйти! И зря… Когда ещё был на пороге кухни, обернулся на Донателло, тот поймал его взглядом. Дон выглядел фантастически спокойно на фоне всего этого дурдома, словно его ничем не удивить и не возмутить. Вокруг него бушуют бури, а он сидит, чего-то там грызет, — морковку, что ли, — и бесконечно устало смотрит на мир, на братьев. На него. Леонардо в комнате, но данный образ запечатлился. О чем он, Дон, только думает в такие минуты? Микеланджело сказал правду. На шее был след. Это все Раф! Надо будет высказать претензию. В обязательном порядке. С нотациями. Леонардо сердился. Он, видишь ли, приютил его вчера у себя, а тот ему такую «благодарность» оставил! И ничем не прикрыть, одежду черепашки не носят. У Дона где-то был шарф. Хотя, поздно прятать, все видели. Кроме учителя… Стыдоба-то какая! Ра-а-а-аф! «Прибью!!! У меня позорный след!» — Лео решил высказаться в СМС, а то и вправду зашибет заразу. Рафаэль оторвался от ножа, заметив сообщение. «Я не виноват, что у тебя такая кожа нежная», — Раф ещё и веселый смайлик отправил. Лео в ярости: «Ну, держись!» Раф: «Подожди, дай закончить миссию с обедом. Сам ведь просил». Леонардо злился, но таки отложил казнь, раз тут такое дело. Донателло ещё немного потаскал моркови и перца с доски, да ушел к себе в лабораторию. Разложил трофейный костюм на столе. Изучал принцип его работы. Тошнота больше не мучила. Может и вправду она появилась на пустой желудок? «Привет! Как здоровье?» — сообщение от Кейси по социальной сети. На другом столе в лаборатории был и письменный стол с ноутбуком. Донни оторвался от работы, чтобы ответить. А то названивать начнет, знает он его. «Не дождёшься!» — отшутился Дон. «Я рад! — Джонс отправил поток улыбающихся мордашек. — А меня вчера Лео моралью пришлёпнул. Хотел надавить на совесть, но ты знаешь, я быстро отхожу, хе-хе». Донателло думал, что Кейси заговорил о здоровье, как предлоге, чтобы спросить о «работаешь ли ты над костюмом?», но парень пока не упоминал об этом. Так странно. «Но моё предложение в гости ещё в силе! — напоминал Джонс. — Скажи, помимо пиццы, что ты ещё любишь? Моя мамка собирается продуктов закупить и требует от меня составить список». Донни глаза закатил. Никак иначе сговорились. Все — сговорились! Чего это о еде кругом говорят? Других тем нет? Кейси не отставал: «Чего бы ты хотел?» Да-да, откормить Дона и доказать Леонардо, что он тоже умеет заботиться. Донателло удивлялся до смущения. С чего вдруг Джонс стал таким внимательным к нему? Одно из трех: подлизывается; состоит в общем сговоре с братьями-черепашками; либо его побуждают к этому чувства… любви и милости? Дон ударил себя по лицу от последнего варианта. Милый и добрый Кейси даже во сне не привидится, но… Тут Донателло вспомнил вчерашнюю вылазку. Джонс замотал его в шарф и надел шапку. Интересно, он это сделал подобру или хулигану просто захотелось посмотреть, как черепашка будет выглядеть в одежде? Честно, Донателло боялся верить в добрые помыслы Кейси, чтобы потом не разочаровываться в нём. Как же хотелось, чтобы это была настоящая забота без какого-либо умысла. Но Донни не спросит его об этом. В любом случае, если тебя используют, то почему бы не воспользоваться и его ресурсами? «Люблю овощные и фруктовые салаты, йогурты…» — отвечал горе-едок. «Питаешься как моя мама, когда та на диете! А что-нибудь посерьезнее? Ну, например, отбивная, шашлык, рёбрышки…» — перебил его Кейси, но не стал дописывать «поэтому ты такой тощий!» «Пицца! — теперь Дон издевался. — С ветчиной или колбасой. С сыром». Джонс: «Вы, ребят, неисправимы, оправдываете свои итальянские имена. Чем вообще занят?» Дон: «С тобой переписываюсь». Кейси: «А до того чем занимался?» Дон: «Изучал костюм Бибопа. Все думаю, как же мне под себя перешить, не повлияет ли это на его работу…» Тут Джонс вспомнил советы самого Бибопа и написал: «Сделай чулки и нарукавники. В твоем случае выбирать не приходится». Донателло перестал печатать. Пальцы зависли над клавиатурой. — Эй, Донни, идем есть! — Микки звал на обед. «Я подумаю. Такой вариант и вправду сэкономит материал и сохранит электронику, что внутри…» — продолжил печатать. — Дон! — Микки уже в лаборатории. «Ладно, Кейси. Меня зовут», — отписался Донателло и встал из-за стола, пока Майки ничего не предпринял. Например, мог похитить его на кухню вместе с креслом. Однажды он так делал. Дон с микросхемами в руках и паяльником вдруг оказывался за кухонным столом. Правда, это не помешало продолжить паять в новом месте, вызывая возмущения братьев. Проходя мимо холла, Донни бросил взгляд на диван. Дэдпула не было. Он вообще дома? Хотя, странно так думать о нем. Он чужак, но почему-то живет с ними. И даже не спрашивает о портале в свой мир. Вот Кейси уже задолбал, требуя всего подряд, а Пул таинственно молчит о деле. А ведь раньше в плену держал, требовал своего. Стол накрыт, братья в сборе. Донателло сел рядом с Леонардо. Он и не задумывался над тем, почему чаще всего к нему подсаживается. Должно быть, еще с детства так заведено. Лео не будет сильно размахивать руками, бросаться столовыми приборами, в отличие от более темпераментной пары братьев. Донни взялся за палочки, можно и поесть. Но тут его взгляд упал на… синяк на шее Леонардо. Больше похоже на укус или засос. Дон удивленно вытаращился. Значит, Майки не шутил. Лео сразу понял, что к чему и гневно уставился на Рафаэля. — Что?! — тот еще и возмущался, так как про укус забыл, решил, что Лео за что-то другое на него волком смотрит. — Ешь давай! Умышленного зла я сегодня ещё не совершал, так что отстань. Сказал и обиделся. Рафаэль в режиме надутой буки. — Микки, фас! Отомсти ему за меня, — вдруг раскомандовался Леонардо. — Ам! — Микеланджело вгрызся в плечо Рафа и присосался. — Микки! — Раф ему ладонью по лбу. Тот отстал и расхохотался, дрыгая ногами: — Приказы лидера не обсуждаются! — оправдывался. На плече Рафаэля пятно — будущий кровоподтек. — Да я… — Раф с отвращением посмотрел на «рану», затем на Майки. — Да я и тебя также разукрашу! Приготовился к нападению, но тут вошёл учитель. И ребята притихли. Ненадолго. Главный мелкий озорник показал язык Рафаэлю, мол, обломись. За что был бит ложкой по носу. — Я облизал ее! Ха! — дразнился Микеланджело. — Она не моя, а салатная, — Рафаэль посмотрел на облизанный инструмент и бросил его в тарелку хулигана. Сплинтер тем временем взял другую ложку, чтобы сгрести салат в свою миску, пока он есть в наличии. Леонардо поставил руку на стол и ладонью прикрыл «позорный след» на шее. Боже, стыдно-то как… Но мастер заметил сконфуженность старшего сына: — Леонардо, тебя что-то беспокоит? Лео не успел открыть рта или покачать головой, как всунулся Майки: — Да, его Раф покусал! За что тут же получил ногой по ноге так, что тарелки подпрыгнули. — И теперь он такой же злой! — младшенький прятал лапы под стулом. — Дети, хватит! — Сплинтер попросил тишины и недвижимости движимости. Вновь наступила тишина. Каждый уткнулся в свою тарелку. Учитель вздохнул. Ну, наконец-то. — Донни! Донни! Я был на базе Кренгов и нашел какую-то…хм… херь!!! — в холле послышался еще один персонаж, который теперь живет с ними. Так вот чем Пул всё это время занимался: прочёсывал базы Кренгов, пока главный инженер черепашек-ниндзя на больничном. — О, обед, однако. Я с вами! Как вы там говорите? Итадакимас! — Уэйд отбросил свой ящик-находку в сторону и стал есть так, как будто прибыл из голодного края. — Руки помыть!!! — провозгласили хором, они даже не стали говорить «Пошел вон!» или «Сгинь!», так как это бесполезно. — Чуваки, мы в канализации живем! Какие руки? — сопротивлялся наемник. — Ладно-ладно, только не убивайте меня глазами. Пошел мыть руки прямо в перчатках. А как еще? Нужно держать марку супергероя. Ну, или злодея. Не поймешь его. Сплинтер иногда поражался собственному терпению. И откуда они все на его голову? Донателло же сидел тихо, собственно, громко он и не мог. Поел с каждого блюда по чуть-чуть и намылился слинять. — Стой! А как же… — остановил его Дэдпул и высыпал на стол чипсы, конфетки, печеньки. — Вредности! — Ура! Привычная еда! — Микки нырнул в угощения. Дон скривился. Как-то не хотелось. — Ну, или нам тебя с рук кормить? Чипсы? Нет, не хочешь? Сладости? Чего нос воротишь, нормальной еды хочешь? — предлагал Пул, нанизал вилкой кусочки рыбы и запихнул в рот изумленного Дона. Тот от неожиданности проглотил не жуя. Затем посмотрел на свои палочки и на вилку… Дэдпула. Фу! Как он мог кормить своим столовым прибором?! — Микки готовил? Вкусно! — Пул и не заметил погрешности, продолжил хомячить в том же духе этой же вилкой. Палочками не пользовался принципиально, боялся сдохнуть с голода и нетерпения. Донни опять покривился, но теперь от брезгливости. — Сам виноват, — Рафаэль подтрунивал над ним и, злорадненько усмехнувшись, схватил палочками еще один кусочек рыбки. — Ешь, пока рот свеж… Леонардо мог только посочувствовать Дону, но поймал его за плечи и развернул к Рафу. Пока Донателло изумлялся притеснению от Лео, другой старший брат уже запихал еду в рот. Не плеваться же теперь? Пришлось принять добровольно-принудительное кормление палочками Рафаэля. — Молодец, теперь — свободен, — Леонардо отпустил подневольного, и тот мигом слинял к себе с мыслями о том, сколько же он, помимо еды, ещё и чужих микробов съел. *** Дэдпул только к вечеру вспомнил, что принес что-то от Кренгов, так как после еды ему захотелось пообщаться, потом поиграть, затем поспать, далее снова пожрать, а после всего этого захотелось домой, но дом-то… Эх… Искал куда положил находку, да и вообще забыл, как она выглядела. — Блин, ребят, кто помнит, куда я бросил предполагаемый портал Кренгов? — сетовал Уэйд. Раф лежал на диване и равнодушно наблюдал за его суетой: — А ты разве не на кухне его оставил? — Да, но что-то его там нет, и… — Пул почесал пальцем голову. — Микки! Ты случаем не прихватил его? А то вдруг используешь вместо кухонной утвари и телепортируется твоя пицца в неизведанную вселенную. Полетишь же потом за ней, знаю я тебя. А потом и братья за тобой. Вот и новый типичный сюжет для черепашек-ниндзя… — Пойду, посмотрю! — отозвался Микеланджело, прошел на кухню и тут же принес неведомую коробочку. Но спрятал за спину и показал язык. — Торговаться будешь? — догадался Дэдпул, но вознамерился взять силой. — Где кинул, там и лежало. Я запомнил, — сорванец еще и дразнился. — Ух, какой ты внимательный! — Пул попытался настигнуть его, но Микки играл. Поскакал к дивану, перепрыгнул через него, как через трамплин. — Вай! — Рафаэль еле-еле успел перетечь в первую треть дивана, иначе бы на него наступил мужчина. — Ни минуты покоя… Но это был только первый круг, а были и второй, и третий. — Хватит! — возмущался Раф, но ребята продолжали носиться, как стадо баранов. В холле и Леонардо нарисовался, хотел подобраться к телевизору, сериальчик посмотреть, но остановился, ожидая, когда пробежит опасность и спокойно «перейти дорогу». Но его задержал Раф — схватил за плечи: — Лео, наш дом — дурдом! — жаловался тот со странным отчаянием в голосе. — Неужели это… это навсегда? Рафаэль смотрел так серьезно, что Леонардо чуть в голос не рассмеялся. Пожалуй, и без Дэдпула их дом всегда был таковым. — Нет, конечно же, нет, — утешал его старший, но смешок таки сорвался, но нервный такой. — Не веди себя как маленький. Лео вдруг поцеловал изумленного брата в нос, как на днях Кейси Донни. И, как ни в чём не бывало, сел медитировать перед телевизором, не обращая внимания на бегущих и орущих парней. Рафаэль понял, что не ему одному так плохо, поморщился и пошел к себе в комнату. По пути захотелось заглянуть к Донателло, но только тайком. Дверь была закрыта, но отчетливо слышалась… швейная машинка? Раф застыл: чего это Дон может шить? Про костюм он подзабыл. Пожал плечами и не стал входить. Застеснялся. Последнее время оставаться один на один с Доном тяжело. Мысли путаются, и сказать уже ничего не можешь. Рафаэля это приводило в уныние. *** Зато Дэдпул никого не стеснялся. Отобрал у Микки то, что стащил у Кренгов и понесся к Донни. Ворвался в лабораторию: — А вот и я! Слушай, вот, похоже, то, что нам нужно. Посмотри… Донателло остановил швейную машинку и обратил всё внимание на мужчину. Уэйд иногда сам дивился тому, как эта молчаливая черепашка терпелива к нему. Пока остальные закрывают уши от словесного потока Пула, Дон почему-то его выслушивает, как бы долго это ни продолжалось. И сейчас. Оторвался от работы и принял новую игрушку. Кивнул. — Ой, а что это ты такое шьёшь? — вдруг поинтересовался Пул. — А, точно, это же тот костюм. Может, как-нибудь косплей замутим? Я буду Росомахой! Ну, или Человеком-Пауком. В общем, крутился-вертелся возле него, потом сел напротив, подпёр подбородок и уставился на Дона. «Чего тебе?!» — черепашка говорил взглядом. — Давай, ты снова Белоснежку косплеить будешь? Ну, или Алису… Не договорил, в него полетел кунай. Но Пул увернулся и рассмеялся. — Ладно-ладно! — ушёл вон. Донателло вспоминал, как его переодевали в Белоснежку, и сердился от этого. Так что даже замутило. Да-да, привет тошнота. И руки задрожали. Донни стал подозревать инфекцию. Но откуда? Шея заживает, нога вроде не воспалена. На месте не сиделось. Решил прогуляться до кухни, водички попить. Там же и Леонардо был, после сериала захотелось поужинать. Почувствовал присутствие Донни. — О, как раз думал о тебе, — начал Леонардо, наливая себе чай. — А ты совсем не… «…появляешься», — последнее слово так и не вылетело, когда поднял взгляд на брата, уронил челюсть. А Донателло подошёл к нему почти вплотную перехватить чайник. Да-да, ему хотелось именно кипяточка. Донни заметил его изумление. «Я опять в зеркало не посмотрелся перед выходом…» — равнодушно подумал тот, гадая, что на этот раз с его лицом не так. Вроде Микки не заходил… Хотя, вот ведь! Дэдпул, проказник, и что же ты сделал? Донателло преспокойно налил себе горячей водички, сделал пару глотков и поставил стакан. После вернул внимание старшему брату, который просто наблюдал за ним. «Ну?» — Донни таки вопрошал взглядом. Лео усмехнулся, протянул руку и завел её за голову младшего. Тот чувствовал, как развязывается узел, но маска не слетала. Тогда, что же там было? «Бантик?» — догадался Донателло. Вообще-то, это старая шутка Микки, который время от времени завязывал банты братьям, особенно Рафаэлю, но это было в детстве. Видимо, и Дэдпулу подобное пришло в голову. Лео встретился со взглядом Донни. У младшего глаза как у котенка, над которым издевались дети, но после отпустили, оставив привязанную к лапке консервную банку. А тот уже как-то и смирился с этим. — Не помешаю? — шкодливый голос Микеланджело застал парней врасплох. Леонардо вздрогнул так, словно делал что-то неправильное, отпустил фиолетовую ленту маски, которую до сих пор удерживал в пальцах и отстранился. Микки заметил данное действие, но вместо улыбки вдруг в недоумении нахмурился. «Что ты подумал, идиот?!» — Леонардо сам не понимал, чего так взбаламутился. Но не успел что-либо сказать или предпринять — Майки схватил Донателло за те самые «хвостики» и повел за собой: — Донни, на пару слов! — Эй, п-подожди, я… — проснулся Лео, — …я покормить его хотел, вообще-то! И разгневался. На Микки и на себя. Откуда такие мысли в голове образуются? Немыслимо! Но все-таки додумался же… В дверях Микеланджело обернулся, бросил осуждающий взгляд на Леонардо и увел за собой ничего не понимающего Донателло. Редко этот малый так серьезен. Лео сжал кулаки. Не стал выяснять отношения, мол, Микки, ты дурак, или как? Но неприятный осадок остался. *** Донателло притормозил в холле, отлепил от себя младшего братца и гневно уставился на того: «Чего тебе?» Но тот, ничуть не смущаясь, бегло осмотрел его с головы до ног и обратно, а после прищурился и, глядя прямо в глаза, сказал тихо-тихо: — Мне показалось… — тут он вдруг замялся, призадумался, вновь пробежался взглядом по высокому Дону, отмечая его стройность. Еще тише добавил: — Слушай, скажи, к тебе старшие не пристают? Донни опешил, невольно подумал, нет, не о Лео. Рафаэль… Дон испугался. Как? Откуда? Микки что-то известно? Со страху потерял контроль над собой — дал брату увесистую пощечину, да так, что с ног сбил. После покрутил у виска, развел руками и убежал в свою лабораторию. Там и унимал свою дрожь. Страшно от мысли, что всё раскроется. Леонардо, тем временем, тоже вышел из кухни, а так как его путь к комнате всё равно пролегал через холл, то он застал только последнюю сцену с затрещиной. Так и замер. — Донни! — Майки попытался остановить брата словом, сидя на полу, но облом. Микки приподнялся, не видя Леонардо. Вытирал руками лицо и глаза, после почувствовал кого-то и резко обернулся к наблюдавшему старшему брату. Лео обнаружил стекающую по щеке младшенького слезу, но тот, обычно не стесняющийся подобного, был застигнут врасплох. Резко поднялся и надулся, словно он и не плакал. Воинственно уставился на лидера. Леонардо не понравилось его восстание, нахмурился и тоже грозно уставился. — Это всё ты виноват! — поток эмоций от Микеланджело. — В чём же? — Лео терпеть не мог беспочвенных обвинений непонятно в чём. — Не прикидывайся! — Микки вдруг толкнул его в грудь. — Что за истерика? Я не прикидываюсь! В чём дело-то? — Тогда почему он так испугался, когда я спросил? — выпалил Майки и сбежал. Злой и расстроенный. «Да что тут происходит?!» — Леонардо стало премерзко от того, что теперь и с Микеланджело что-то не так. Не, он всегда странный и безумный, но обычно в положительном ключе, а тут сразу столько негатива вылилось на голову. Сначала раненый рыдающий Донни, потом страдающий Рафаэль, а теперь это чудо-юдо его в чём-то обвиняет. Может, это болезнь такая и теперь его очередь с ума сойти? *** Донателло очнулся посреди ночи за столом. Когда успел вырубиться? В руках уже готовый «костюмчик», если его так можно назвать, конечно. На нём и спал. Дон улыбнулся. Вот бы так всегда: и поработать, и поспать, а на утро всё готово! Как в сказках, когда герои успевали за вечер сплести ковер, сшить рубашку и много чего ещё сделать, чего современный человек просто не успеет. Словно раньше времени было больше. Ну, или это просто сказка. Тут его улыбка стала шире и даже коварной. Что ж пора бы испытать его в деле… *** Рафаэль преспокойно спал, пока что-то не пощекотало его подбородок. Черепашка нахмурился, но щекотка переместилась на щеку. Раздражает… Не стал бить себя по лицу, аккуратно коснулся, не открывая глаз. Но в пальцах оказалось что-то живое и… маленькое? Глаза мигом распахнулись и сфокусировались на предмете раздражения. На него смотрел усатый таракан, зажатый между пальцами. Перебирал своими лапками, хотел высвободиться. Несмотря на отсутствие света, Рафаэль разом понял, что это именно… он! Раф взвизгнул от ужаса и отвращения, одновременно взлетая к потолку и роняя несчастное насекомое куда-то на кровать. В полете он чудом сманеврировал так, чтобы упасть на прикроватную тумбочку, а не туда, где членистоногое чудовище. Тумбочка пошатнулась, и черепашка упал вместе с ней мордой в пол. Но успокоился. Включил лампочку и… Пол и стены в тараканах разных калибров и видов! Секунду Рафаэль просто осознавал тараканий апокалипсис комнатного масштаба, только после закричал в голос. А когда таракан с испугу упал с потолка на голову, ниндзя подпрыгнул и выбежал в коридор, проломав собственную дверь не отрывая ее. Там его встретил обеспокоенный Леонардо, ему показалось, что как минимум сам Шреддер явился в логово. — Сними! Сними их с меня!!! — потребовал нарушитель спокойствия, сбив Леонардо с ног. Навис над ним. Леонардо не думал, что окажется на полу под Рафаэлем. Что опять? Ему что-то приснилось? Это уже злило! — Раф! — надавил тому на грудь, отстранил, но вдруг из-под панциря младшего вылез усатый тараканище. В суете упал на Леонардо и пополз. Лео набрал в легкие побольше воздуха, чтобы перетерпеть отвращение. Раф же, узрев насекомого уже на брате, вновь взвизгнул и отпрыгнул, как от прокаженного. — Тише ты! Успокойся! — Леонардо тоже встал на ноги, надо было усмирить несчастного. — Убей его! — закричал Рафаэль и, вытащив саи, замахнулся на таракашку, который всё еще ползал по пластрону брата. — Меня не убей, идиот!!! — старший увернулся, но тут же сделал выпад. Пришлось влепить по челюсти обезумевшего. Тот упал. — Что тут происходит? — в коридоре появился учитель и сонный Майки. — Ребят, ругайтесь потише… — пробормотал Микеланджело. Но тут его взгляд зацепился на проломанной двери. — Дыра в форме Рафа! — тут душа весельчака не выдержала, ржал как конь, надрывая животик. — Это был… ты! — Рафаэль очнулся и яростно уставился на самого младшего проказника. — Что я? — тот не унимался, несмотря на то, что сейчас может схлопотать. Тогда Раф пнул его в комнату через ту самую дыру. — О, а у тебя тут… многотараканно… — Не делай вид, что это не твоих рук дело! — Рафаэль приготовился к мести, но его схватил за плечо учитель. — Раф, кроме Микки, у нас тут ещё один шутник проживает, — мастер спасал младшего сына. — Дэдпул бы прибежал посмотреть! Зуб даю! — злился Рафаэль, как же ему хотелось поколотить… кого-нибудь. Живого. Насмерть! — А где он, кстати? — встрял Леонардо. Всей толпой пришли в гостиную. А тот премило дрых на диване с наушниками, из которых музыка слышна даже окружающим. Рафаэль взял его плеер и нажал «Стоп». — Где шум? — пробормотал тот. — Я так не засну… Но таки провалился в сон, хоть убейте. Притворяется? Или и вправду не виноват, тогда кто же? — Может тараканы есть и в других комнатах? Вдруг это естественное нашествие? — предположил Сплинтер. Тут Майки перепугался: — Кухня! — и, схватившись за голову, побежал туда. Ребята переглянулись и тоже пошли за ним. Нет, там все чисто. В холодильнике тоже. Мусорка пуста, на удивленье. Пошли по комнатам – чисто. — Стойте, а где Донни? — вдруг вспомнил о нём Леонардо. И почему он не выскочил вместе с ними? *** Донателло думал вернуться в комнату ранее и выйти со всеми, как ни в чем не бывало. Но… не смог совладать с эмоциями. Ему было так весело, что, глянув на него, все сразу бы поняли, кого надо бить. Поэтому поспешил в ванную и включил воду, чтобы как-то освежиться и создать себе легенду. Отключил режим невидимости и спрятал костюмчик. Рано показывать, ещё не наигрался. Ведь осталась еще пара братьев. Взял полотенце, накинул его на плечо и… — Вот ты где, — тут же натолкнулся на Леонардо. — А мы потеряли тебя. Донателло изобразил изумление: «Что-то случилось?» — Ты разве не слышал этот ор? Кто-то жестоко подшутил над Рафаэлем: набросал в его комнату тараканов. Ну, а дальше и говорить не надо. Донателло таки не выдержал — испустил немой смех. Лео решил, что тот просто представил все это и посчитал забавным. В памяти всплыла беспокойная рожа Рафа и не совсем присущий ему визг. Леонардо прикусил нижнюю губу, чтобы не захрюкать со смеху. Да, это было потешно! Но… — Донни, что делать с тараканами? А то Раф бездомный теперь и начнет теснить чужую комнату, — старший повел Дона за собой осмотреть фронт работы. На встречу вышли остальные ребята с учителем. — О, Рафи будет со мной спать! — Микки услышал их разговор и повис на злющем Рафаэле. — Только не говори, что ради этого ты подкинул мне тараканов! — тот всё ещё был уверен, что негодяй — Майки. — Не дождешься! — после подуспокоился и посмотрел на лидера. — К Лео пойду… — Нет! — хором выпалили Лео с Микки. Микеланджело вцепился в Рафаэля обеими руками: — Ко мне! А то зареву-у-у! — грозился тот. Леонардо, тем временем, взял Донателло за плечи: — Донни! Сделай что-нибудь, я не хочу спать с Рафом! Он… — забегал глазками, не знал, как выразиться тактичнее. — Он беспокойный. Я не высыпаюсь с ним. Дон хмыкнул, написал: «Так поменяйтесь комнатами на ночь». — Придется ночевать с тараканами… — задумался старший. — Вот как?! Тараканы тебе приятней! — тут же обиделся Рафаэль. — Они хоть не пихаются и… и с ними не жарко. Они просто ползают, — Леонардо обосновал своё решение. — А еще с потолка падают тебе на голову и… — Рафа передернуло, вспоминая, как он проснулся. — И они не просто ползают, а заползают… мерзкие… усатые… твари. — Дыши глубже, друг, — Майки погладил несчастного по панцирю. — Может, травили их где, а они из трубы вышли? — предположил Сплинтер, почёсывая подбородок. — Ну и шумные вы, ребята, — к ним подошел Дэдпул. — Что за собрание? Смотрите, какого я зверя нашел у вас, — протянул на ладошке гигантского таракана. — Мадагаскарский, что ли. Экзотика! У Рафаэля сердце встало. Отпрянул. — Эй, ты чего? Он же классный! И шипит, — искренне недоумевал Пул, нарочно гладил «животное», чтобы оно издавало звуки. Совсем, как Донни это делал. Нервный смех вырывался из уст Рафаэля: — Они… хе-хе… расползлись… по логову… хе-хе, — затем строго посмотрел на Донателло, указывая на того пальцем. — Не выведешь. Пойду жить к Эйприл! Ему теперь неважно кто виновник. Хотя, нет, морду бы начистил, но он хочет жить без шестиногих, а Донни подходит на роль истребителя тараканов. Потому и распорядился. «Иди жить к Кейси, а девочек не трогай», — Донни тоже умеет кусаться. — К Кейси ты собрался, а я тогда пойду к Эйприл! Тем более, ее отец знает про нас, объясню ситуацию и останусь, — вредничал Рафаэль. «Не останешься!» — написал Дон и усмехнулся, сверля взглядом брата. — И почему это? — парировал Раф. «Постесняешься», — железный аргумент от Донни. Рафаэль прочитал, после посмотрел на собеседника. Представил, как в реальности просится к Эйприл и… покраснел. После демонстративно сцепил руки на груди и нагло врал: — Нет, не постесняюсь! Что тут такого? — и надулся, чем вызвал хохот окружающих. — Красные щечки! — хором запели Майки и Пул, еще больше провоцируя агрессивную Стесняшку на покраснение, но теперь от злости. Донателло тем временем поторопился избавить комнату Рафаэля от живности. Пошутили, и хватит — хорошего понемножку. Сходил в лабораторию, взял пару банок трехлитровых и подошел к двери. Посмеялся над дырявой дверью, хотя всё равно ему же и чинить, и вошел. Включил свет. — Донни, ты что, их руками ловить будешь? — удивлялся Леонардо, следуя за изобретателем. Дон поставил банки на пол и бросил в каждую что-то маленькое. — Что это? — Лео подсел к брату. Донателло улыбнулся ему и показал ещё одно устройство: размер со спичечный коробок, но с антенной и единственной кнопкой посередине, которую Дон и нажал. После достал сотовый и писал ответ на вопрос: «Передатчик-приманка. Все тараканы в радиусе десяти метров подползут к приманке в банке. А после мы их накроем крышкой». — Как славно! — искренне восхитился Леонардо и тут же отшутился. — И без жертв среди тараканов. «Продаю по Интернету за пятнадцать долларов», — написал Донни и показал язык. Конечно! Не пропадать же идее даром. Да и пицца не с неба падает. — Умничка ты у меня! — Лео похвалил его за полезность. Все-таки именно Донателло существенно обогатил их семейный бюджет. Раньше, он просто чинил то, что выкидывали люди: холодильник, микроволновку, пылесос, телевизор, ноутбуки. Находил недостающие детали, из двух-трех телевизоров мастерил один, но работающий. Так же и с компьютерами. Чуть позже Донни продавал бывшие в употреблении те же телевизоры, утюги, чайники и всё, что мог починить, чтобы выручить хоть какую-то денежку. А что? Почему бы не продать ноут по дешёвке? И люди берут, ведь он работает и ладно. Не всем нужен супер-пупер лицензионный бук. А вот какой-нибудь бабушке, чтобы внукам электронные письма писать — и такой сойдет. После Донни зарегистрировался на сайте, где люди продают собственные изобретения. Главное написать его характеристику и принцип работы. А с ценой можно и договориться. Есть и интернет-кошелек, чтобы не встречаться лично. Однажды взломал банк, чтобы зарегистрироваться и получить карточку. Теперь можно снимать наличку и радоваться жизни, пополняя бюджет за счет прибыли от продаж. Леонардо даже страшно подумать, сколько же у него денег на счету, зная, что если Дон работает, то коэффициент полезного действия выжимает на максимум. А он у него очень высокий. Один раз Леонардо видел, как Донателло на компьютере дом делал в трехмерной проекции. И на вопрос: «Во что играешь?» Ответил: «Отдыхаю. Выполняю заказ «Летний домик генерала-майора». И тут-то Леонардо понял, что это не игра, а визуализация объекта для строительства. Короче, в архитектора Донателло «играл». А это довольно-таки хорошо оплачиваемое занятие. Причем сам Донателло не афиширует все свои работы и прибыль. А то откуда у него такая оснащенная лаборатория взялась? А если попросить денег, Дон всегда спросит на что, а после принимает решение давать или же не давать. Хотя ребята так привыкли, что уже, собственно, не говорят: «Дай, пожалуйста…» Обычно так: «Дон, дай денег!» или даже (в случае с Рафаэлем): «Деньги гони! Зачем? Какая тебе разница? Это видел?» и кулак показывает. Рафаэль не стесняется вымогать у него так, словно он ему что-то должен. Даже если нет налички, заставит побежать за ней, негодяй, или с ним пойдет. Возьмет сколько нужно и даже спасибо не скажет. Рафаэль считает, что каждый несет свою функцию, и в этом нет ничего особенного. Умеешь зарабатывать — так делись, чего тебя умолять? Умеешь чинить? Так почини, чего это телик барахлит? Не порядок, ещё и отчитает: «Почему это я заметил, а не ты, гений?» Собственно, из-за этого Донателло и Рафаэль и ругаются. Не дай Боже, Рафаэль обнаружит поломанный пульт от телика, он же и полетит в голову «сапожника без сапог». Донни тогда принципиально не чинит, чтобы не подчиняться семейному царьку, а страдают остальные, так как пульт всем нужен. Тогда на переговоры посылается Микки, ну или Лео: «Почини, пожалуйста, я хочу свой сериал посмотреть», — уговаривать обиженного брата. Тогда Донателло тут же опускал глазки и размышлял над чинить/не чинить. Назло Рафу не хотел, но над душой Леонардо. Стоит и просит. Тогда сдавался, брал злосчастный пульт и попросту менял старые батарейки на новые. И — та-дам! Все работает. И стоило из-за этого такой скандал устраивать? Леонардо настолько удивился столь простой причине «поломки», что почувствовал себя круглым идиотом. Как же сильно они, братья, борзеют, что не проверят самого банального. «Прости…» — устыдился тогда Леонардо. «Иди, а то серию пропустишь», — прогонял его Донателло, и неспроста. За спиной Леонардо услышал, как тот всхлипнул. Но он не обернулся, не бросился утешать. Покинул комнату и пошел в холл, но настроение смотреть телик пропало. «Ну, как? Починил?» — там его встретила банда хулиганов. Леонардо метнул пультом в висок Рафаэля и попал: «Дурак! А батарейки поменять не пробовал, прежде чем гнать на Донни?» «Ай! — тот почесал место удара. — Как будто ты пробовал!» Огрызнулся, но таки притих. Но в других случаях мог сказать: «Наконец-то починил, и трех лет не прошло». Тогда нарывался на гнев Леонардо. Одно радовало, с возрастом Рафаэль стал более благодарным, часто повторяющиеся нотации старшего брата и учителя не пропадали даром. Но это была очень кропотливая работа над воспитанием хулигана. Рафаэль, как затвердевшая глина: пока не обольешь его слезами, пока не помнешь его кулаками, только тогда можно лепить из него человека. И, что удивительно, получается! *** Тараканы и вправду заползали в банки по дощечкам как по мостам, которые подставил Донателло. И с интересом следил за процессом. Леонардо же скорее наблюдал за братом, чем за усатыми пленниками. Его вдруг охватило чувство благодарности за то, что на него всегда можно положиться, пусть и не без проколов, конечно, но Дон всегда так старается, несмотря ни на что, прощая капризы и обиды, наезды и давление. Даже унижения от некоторых личностей. Лео прижал его к себе за плечи. Донни удивился внезапным обнимашкам. С чего бы? Но приютился. Правда, Леонардо не знал, что в комнате были еще приманки, которые Донателло нарочно разбросал по комнате, чтобы привлечь тараканов в комнату Рафаэля, а заодно, чтобы они не расползались. Но теперь Донни отключил первые передатчики, чтобы насекомые сменили курс на новые. Вот такой продуманный план диверсии. Нет, это вовсе не месть. Так, обычная шутка, он бы и раньше так сделал, но только недавно придумал приманки-ловушки. Просто искал подходящего случая и особого настроения. И вот, наконец-то, все условия совпали. Никто и не подумает на него, хе-хе… — Ребят, что вы делаете? — из дверного проема с опаской выглянул Рафаэль. — Смотрим, как тараканы заползают в банку, — пояснил Леонардо, не отпуская Донни. — Вы их загипнотизировали, что ли? — Раф вошел, осматриваясь так, как будто на него сейчас нападут. Лео вкратце рассказал о приборе. Рафаэль одним глазом глянул в банку и скривился. Рядом лежал пакетик с электронными ловушками. Рафаэль рассматривал их: похожи скорее на пилюли. Вот проглотишь такую, и не будет отбоя от тараканов. Ужас! Леонардо заметил небольшой ушиб на подбородке Рафа: — Это ты так спасался? В ответ Рафаэль лишь недовольно прорычал, но сменил тактику и ответил: — Да, у тебя спасаться буду, — передразнил его Раф, после схватил подушку и убежал в соседнюю комнату брата. — Эй! — Леонардо вскочил с места и выбежал следом. — Иди к Микки! Сейчас же! Открой! Это моя комната! — Она оккупирована до завтра! — вредничал захватчик территории. — Ра-а-аф! — Леонардо сердито постучался. — Я сейчас вышибу дверь, а после и твои мозги! Открой! Но тут чьи-то руки легли на плечи Леонардо. — Сын, оставь его, а то вы до утра шуметь будете, — вмешался Сплинтер. Лео выдохнул, как разъяренный бык, но тут же и сдулся. Слово учителя — закон. — Займи его комнату или к Донни иди, — предложил отец, указывая на вышедшего из комнаты Донателло с двумя банками с шестиногими вредителями. Не хотелось стеснять Дона собой, потому молча прошел в убежище Рафаэля. Поправил упавшую тумбочку, подобрал то, что попадало. Леонардо любит порядок. После вздохнул и лег на кровать. Не любил он комнату брата, мрачная она какая-то, гнетущая. «Словно кто-то смотрит на меня…» — невольно вспомнил недавнюю сказку о бабайке. Заснул с трудом, и надо было вдруг вернуться Рафаэлю! — Тебе подушечку вернуть… — сонным и хриплым голосом проговорил этот хулиган-лунатик, обнимая перьевую пленницу. — Комнату мне верни! — Леонардо вновь разгорячился, готов был наброситься на него, но замер в полупрыжке. Должно быть потому, что Рафаэль не напрягся, не принял боевую стойку, да и глазки такие… виноватые, что ли. Точно! Это у него такая манера извиняться. Подушечку он ему принес, ёшкин-матрёшкин… Леонардо засмеялся. Раф нахмурился и занимал свою кровать, притесняя старшего брата. — С ума сойти, — успокаивался Леонардо. — Раф, ты вторую ночь подряд меня терроризируешь. Самому не надоело? Рафаэль хитро заулыбался и напал: поймал рукой за шею. — Ну вот… — Леонардо попытался его перекинуть через себя, но Рафаэль тяжеловат, да и силы как-то растерялись. Рафаэль пользовался случаем, повалил набок, игрался. — Раф! — Леонардо разгадал его замысел, сопротивлялся. — Я не буду с тобой спать! Пусти! Куда ты меня тащишь? — В плен, — лаконично ответил тот, прихватив одеяло для связывания. — Уйди! Я… я не хочу… — Леонардо вырывался, отбиваясь руками, ногами. — Правда, заколебал! Рафаэль засмеялся в подушку, которую ему впечатал в лицо старший. — Ну, держись! — грозился Леонардо, отпружинил от кровати и теперь оказался сверху, придавливая противника мягким орудием убийства. — Придушу, зараза! Раф же смеялся и брыкался одновременно. Но после обмяк. Успокоился, что ли? Надеялся, не удавил ненароком… Леонардо приподнял подушку. На него уставилась пара нахальных зеленых глаз. Пробежался взглядом по Лео вниз, по груди, животу, потом также вверх. — Ты меня уморил, — Раф еще и жаловался. — Да кто бы говорил, — Леонардо слез с брата и спрыгнул с кровати. У дверей Лео обернулся к нему. — Спи уже, Рафаэль. Тот сел и, улыбаясь, кивнул, мол, иди, раз не остаешься. Выглядел он гораздо лучше, чем вчера, несмотря на нашествие тараканов. Леонардо невольно улыбнулся ему в ответ и ушел к себе. *** Утром Донателло проснулся от легкого прилива адреналина. Костюм не давал ему покоя. Ему мало приключений, хотелось продолжения банкета. Так-так, пока просто пройтись, разведать обстановку, а потом вернуться и приступить к еще одной домашней диверсии. Так возбуждающе, что живот крутит. Ой-ой, сильнее крутит и затошнило, как вчера. Выбежал, сбивая всех на своем пути… к туалету. Заперто?! — Бдум-бдум! Я откладываю личинку! — голос Дэдпула по ту сторону двери. Кошмар! Этот парень надолго: пока почитает комиксы, анекдоты с телефона. Сейчас он с чипсами сидит, не отрываясь от просмотра фильма с гаджета. Жрать и срать одновременно? Может-практикует. Донателло проскребался в возмущении, но ничего не поделаешь. Придется бежать в лабораторию, не может ведь он блевануть в раковину на кухне, как Микки, или в кастрюлю с супом, как это было в загородном доме Эйприл. Донни иногда завидовал его непосредственности. А в лаборатории у него есть… хе-хе… потайной туалет! И никто о нем не знает и не подозревает. Когда они были помладше, Донни по ночам прокрадывался в лабораторию, чтобы поработать над чем-нибудь. Но когда приспичит, невольно приходилось выходить, а Сплинтер слышал его блуждания, шел проверять наличие или отсутствие своего ребенка в кровати. Отлавливал и отправлял спать. Тогда в ход шли баночки, тазики и прочие емкости, чтобы можно было сидеть безвылазно. Но от усталости Донни иногда забывал про это, а тару с таинственным содержимым находили братья. И ржали. Издевались и ржали. Целую неделю. И более. «Донни у нас до сих пор ходит на горшочек!» — Раф вообще до колик в животе смеялся. Донателло же становилось очень стыдно, но старался вести себя спокойно и даже высокомерно. «Зато я просидел всю ночь за любимым делом, а вы в десять уже спали, как младенцы!» — парировал Дон. «Ты бы еще памперс надел!» — язвительно рекомендовал Рафаэль. «Продолжишь в том же духе, вылью на тебя содержимое», — грозился юный ученый, выхватив свою баночку с «анализами» у Майки, кстати, он же ее и обнаружил. Ему показался запах «пива» (видимо, долго простояла), нашел, а так как пива он никогда не пробовал, то… «Микки, стой!!!» — к счастью, Донателло вовремя заметил, что происходит и спас младшего от неминуемого… Рафаэль на угрозу лишь фукнул. «Парни, с вами не соскучишься, — Леонардо тоже смеялся, но уже успокаивался. — Донни, ты хоть не забывай убирать свои «подарки», а то Микки пострадает». Вот тут-то хладнокровие Донателло растворилось. Опустил голову и покраснел как рак. Потом, если парни что-то искали в лаборатории, то отшучивались: «Осторожней ты там шурши, а то вдруг «сюрприз» найдешь». Что, собственно и побудило Донателло соорудить потайной туалет для личного пользования. Но это не облегчило его страданий, некоторые из братьев до сих пор верят, что он так делает и их не переубедить! Жизнь — боль… С другой стороны, можно показать тайник, но Донни не хочет. Начнут пользоваться все, кто не пробился в общий. А это теперь его туалет! Тошнит. Донни ещё раз крепко задумался над своим здоровьем. Вроде вчера ничего такого экстремального и жирного не ел. Тогда почему так выворачивает наизнанку? Даже забыл куда торопился. Через минут пять полегчало, и смог собраться с мыслями. Точно! Где там костюмчик? Раз чулочек, два чулочек. Нарукавники. Режим невидимости. Вперед! Следующая жертва — Микеланджело. Младший братец на кухне готовил пиццу. Увлеченно месил тесто, напевая что-то под нос. Донателло, невидимо приблизился и нарочно хлопнул по пакету с мукой, из-за чего облако белой пыли окутало повара. Тот с изумлением замер. Мучная пыль припорошила Майки и стол. Тогда младшенький уставился на пакет, после заглянул в него. Тем временем, Донни переложил тесто с середины стола к краю. Микеланджело встрепенулся и с открытым ртом уставился на ускользающее тесто. Что-что, а этот малый имеет фотографическую память на предметы. Микки осмотрелся вокруг, заглянул под стол. Может шутник прячется? Пока суетился, Донни вернул яйца в холодильник. Микки подпрыгнул на месте, ударившись головой об стол — услышал, как громко хлопнула дверца холодильника. Тут же открыл ее. Ничего? Все обычно? Нет, яйца! Они ведь только что были… Резко обернулся к столу. — Что за фигня?! — Майки схватился за голову. У него было несколько предположений: первая, правильная, кто-то шутит очень хитрым способом; вторая — тут орудует полтергейст! И третья мысль: «Я сошел с ума!» Донателло не жалел психику брата, схватился за тесто и растянул. Помахал тесто-рукой, окончательно пугая Майки. — П-привет! — заговорил Микеланджело с этой движущейся массой, улыбнулся ей. Дон ударил себя по лбу. Чего еще ожидать от Микки? Нарисовал пальцем в тесте глазки и улыбку. — Меня зовут Микки! А тебя? — тот еще и знакомился. Донателло закатил глаза. Растянул белую руку, дотянулся до ножа и воткнул в тесто. Все, новый «друг» зарезался. Глазки крестиком. Микеланджело отпрянул от неожиданности. Но тут его глаза заблестели, а губы затряслись. — За что?! За что ты себя так?! — сокрушался горе-повар, нависая над погибшим «другом». Тут на кухню вошел Леонардо и узрел сию сцену: из теста торчит нож, а импровизированная рука держится за него. А над «телом» рыдающий Микеланджело. Черепаший лидер обомлел. Он многое знает о брате, но некоторые выкрутасы кажутся особенно дикими. Одно дело — играть на публику. А тут Микки вроде как сам с собой мается. — Скажи, это ты яйца вернул в холодильник, или тут еще кто-то? — Микеланджело этот вопрос очень волновал, допрашивал тесто. — Микки, что ты делаешь? — вмешался Леонардо, как же порой страшно за душевное здоровье брата. Тот поднял на него глаза: — Я хотел приготовить пиццу, но потом яйца исчезли в холодильнике, а тесто зашевелилось, улыбнулось мне и… — тут лицо фантазера отобразило гримасу боли. — И зарезало себя! Лео, мягко говоря, фигел от его воображения. Тем более, если оно вдруг начинало нести агрессивный характер. Вспомнилась недавняя ссора с ним. Может, Майки так выражает свою горечь и тревогу? Помимо Лео, он еще и с Донни поругался. Старший брат сочувственно улыбнулся. Убрал нож из тела умершего «друга», скатал в шар, нарисовал пальцем глазки и улыбку. — Вот, держи, с ним все хорошо, он пошутил, — отдал Микки. — Ва-а-ай! — младшенький мигом обрадовался и обнял воскресшего «приятеля». Лео покачал головой, позабыв, зачем вообще приходил. Донателло, проказник, ликовал. И пошел за Леонардо. Да-да, его очередь! Что же с ним такое сделать? А вот что! Превратился в Рафаэля, побежал на него и сбил с ног. Но сразу не убежал, дал понять, что запятнал-заиграл. Выглядывая из-за угла, показывал язык, негодяй. — По панцирю давно не получал?! — грозился Леонардо, вскакивая на ноги. Донни скрылся за углом и тут же вошел в режим невидимости. Лео побежал за ним, раз теперь водит, и удивился быстрому исчезновению соперника. Побежал в холл. Там Рафаэль преспокойно сидел на диване и читал комикс, ничего не подозревая. Леонардо решил, что тот так притворяется. — Попался! — налетел на того, приложил к полу и скрутил. — Эй, какого хрена?! — разгневался Раф, с другой стороны, удивился. Сначала подумал, что где-то провинился и теперь наказывают. Но… Неужели играет? Тогда Раф выкрутился и принял бой. Донателло стоял в сторонке и наблюдал за ними, время от времени уклоняясь, от летящих предметов. Потом парни расходились, а Дон снова превращался в кого-то из них и стравливал в поединке. Леонардо порядком надоела неугомонность Рафаэля. Сколько можно? Рафаэль, в свою очередь, радовался вниманию старшего братика, считая, что это Лео первый заигрывает. И чем сильнее бьешь Рафа, тем счастливее тот становился. — Блин, Раф! Сейчас вырублю до вечера! — Леонардо прижал непоседу к полу. — Может, я тебя? — отвечал тот задорно и с придыханием, рвался в мордобой. Рад до потери пульса. Лео страшно становилось за братьев: один с едой в ролевые играет, другой — садо-мазо требует. Третий… кстати, а где третий? Пока думал о Донателло, получил по зубам от крайне возбужденного Рафаэля. Нокаут. — Давай каждый день так? — Раф приподнял того и благодарно обнял. — Я… я ж помру так… — Лео вымотан полностью. Но за ними появился мастер Спринтер. Выглядел строго. Ребята напряглись. Тот молча указал на беспорядок. — М-мы… сейчас все исправим! — пообещал Леонардо. Когда учитель ничего не говорит, а только сверлит взглядом — страшнее. Пришлось, прихрамывая, заняться уборкой. Рафаэль, негодяй, это из-за тебя колено разболелось! Учитель ушел. Но чуть позже появился Микки: — Ребята! Ребята! У нас — привидение! — обеспокоенный братец вцепился в Рафа, указывая в сторону кухню. — Оно двигает предметы! И я не сошел с ума! На последнее он очень надеялся. Но старшие, как раз-таки думали о его неумении отличать воображаемое от реального. — Хватит дурачиться! Не видишь, мы заняты, — грубил Раф. — Не отвлекай, а то учитель накажет нас. — Но… Но я не обманываю! — злился младший, отпустив того. — Я знаю. Но также я знаю, что ты идиот, которому вечно что-то кажется-видится, — парировал Раф. — Лео! — Майки вцепился во второго. — Пойдем, покажу! — Микки, отстань! Я уже сыт по горло вашими причудами! — когда еще что-то болит, особенно не хочется с кем-либо нянчиться. Микеланджело насупился. Обидно-то как! Тут снова вошел Сплинтер, и парни притихли. С испугу даже Микки стал прибираться, чтобы дурака не валять. Мастер осмотрелся, встал за диваном и улыбнулся детям. — Учитель, а как ниндзя сражаются с призраками? — все же пристал Майки, вставая на подушки. — Микки! — гаркнул Рафаэль. — Хватит! Мастер лишь тепло улыбнулся и погладил самого младшего сына по голове. Тот замер от неожиданности, но потом растаял и ластился, как собачонка. Рафаэль и Леонардо переглянулись. И тут к ним в холл вошел… второй учитель Сплинтер! — Призрак! — мигом отпрянул Микеланджело, упав на пол, но после указал в их сторону пальцем. — Я же говорил! Говорил, а вы мне не верили! Лица старших братьев вытянулись. Два отца! Просто взрыв мозга. Первый Сплинтер посмотрел на вошедшего. Тоже удивился, но дружелюбно улыбнулся тому. Второй сначала остановился, осматривая первого с головы до ног, после подошел к двойнику и положил лапу на плечо. — Присматриваешь? Молодец, — сказал второй и, отвернувшись, стал уходить. — Плюс к хитрости — однозначно. — Уч-читель! Что это значит? Это ваш клон? — Рафаэль заикался от изумления. На что первый учитель хулиганисто подмигнул и показал розовый язычок. — Донни! — догадался Леонардо. Целый день не видать, а этот клон ещё подозрительно молчит. Иллюзия развеялась, и теперь за диваном стоял Донателло. Довольный как слон. Его руки обтянуты черными облегающими нарукавниками с фиолетовым обрамлением по краям. — Так-так… — до Рафаэля кое-что доходить стало, хищно прищурился. — Трюк с тараканами — твой, да? О, это уже серьезно! — И с призраком на кухне? — припомнил и Микеланджело. — Так это ты Рафаэля натравливал на меня? — сообразил Леонардо. — Ну, всё, парень, держись! — угрожал Раф, сжимая кулаки. Но Донателло ничуть не растерялся. Самоуверенно заулыбался и вошел в режим невидимости. Принял бой. Рафаэль прыгнул на то место, где был Дон, но тот уклонился и с ноги врезал противнику по челюсти. Ха! — Ловим его! — Леонардо тоже в игре. И тут все забегали. Дон бросался вещами, те ловили невидимку. Иногда оборотень превращался в кого-нибудь из братьев и смешивался с толпой, смущая противников и обращая их атаку против них же. Тогда Микки надоело все это, так как негодяй чаще превращался в него, и старшие по ошибке били морду настоящему, а не Дону. И это несмотря на то, что Майки кричит, как потерпевший. Принес муку в тарелке и дунул, распыляя по воздуху. — Вот он! — Рафаэль разглядел черепаший силуэт и сбил с ног, попав кулаком по лицу. После подпрыгнул к нему, но Дон перекатился. — Микки, ещё муки! — потребовал Леонардо. Тот послушался и запылил воздух. Лео увидел перемещение, прыжок и — резкая боль в колене. В глазах потемнело. Мимо. — Сегодня не мой день… — расстроился Леонардо. — Зря увернулся, Донни! — за «призраком» бегал Рафаэль. — Если я поймаю — тебе кранты! Да-да, вчерашний тараканий апокалипсис незабываем. Прыг-скок, Раф видел припорошенную мукой фигуру. И как бы Донателло не отражал удары, злющий противник хорошенечко стукнул того об стену, а после повалил на пол. — Раф! — Лео испугался за младшего брата. — Несильно бей! Воспитательно! Донателло появился и испуганно уставился на «палача». Так как молить о пощаде он не может, для этого он соорудил небольшой белый флаг, которым и замахал. Сдаюсь! Сдаюсь! — Ты думаешь, что можешь безнаказанно напускать на меня тараканов? — Раф все еще кипятился. Тем временем, Лео с Микки обнаружили на Донни… — Чу… чулочки? — изумились они. Чулки, как и нарукавники: черные с фиолетовыми вставочками. Вот это да! Дон сглотнул и тревожно ожидал неминуемого наказания. Рафаэль невольно вспомнил… точно такое же обреченное лицо было у Дона, когда он его насиловал. Сердце Рафаэля екнуло. Кулак завис в воздухе. Оскал сгладился. Пожалуй, тараканье нашествие, не такое уж и страшное преступление… Грозная рука расслаблялась. — Донни… — Раф обнял его, вновь так горько от тех воспоминаний. Нет, не ударит. Не сейчас и не за это. Остальные дивились внезапной милости, как, собственно, и Донателло. Леонардо даже нахмурился. Обычно бы Рафаэль накостылял за подобное тараканье унижение, несмотря ни на что. А тут… Раф почувствовал, как его пронзают взглядом. Привстал, отстраняясь от Дона, и невольно провел рукой по его ноге. — Чего без наколенников сражаешься? — Раф решил отчитать гения. — Хочешь как Лео… — тут он обнаружил чулочки и забыл, как дышать. — …Хромать-мать! Рафаэль находится между двух длинных ножек в чулках. И даже трогает. Уронил челюсть. Жарко. Как же горячо стало-то! А рука с коленки не убиралась. Никак. — Круто! — Майки присоединился к Рафаэлю. Донни аж присел, когда младший оседлал ногу и потерся щекой. После стал ковырять фиолетовые вставочки, под которыми находилась электроника и провода. Но больше всего Дон боялся, что Микки вспомнит, что он без наколенников и… защекочет до смерти! Пора ретироваться. Леонардо не стремился лапать Донателло. Его насторожило поведение вдруг смутившегося Рафаэля. Если Микеланджело из крайнего любопытства рассматривал и трогал Дона, то Раф откровенно слюни пускал. — А можно и мне померить? Пожалуйста-пожалуйста! — приставал Майки, отгибая край чулка, стаскивал, чем повышал сексапильность наблюдаемого действия настолько, что даже Леонардо сглотнул. Рафаэль же шмыгнул носом, так как почувствовал кровотечение из того. Дэдпул подглядывал: «Ну, раз тут небольшая пародия на японскую анимацию, то просто обязательно впихнуть часть бесявых элементов из таковой. Хе-хе! Расслабьтесь, мог быть и фонтан крови! Как из отрубленной руки. Ну, или головы… Скажите спасибо, что тут никто не бегает с криками «Кавай, десу!» Бр-р-р-р!!! Хотя, Микки может». Голос в голове: «Пул, заткнись, я хочу продолжения банкета, а не твои срано-мысли слушать». Другой голос: «Автор, дальше, пожалуйста!» Донателло оттолкнулся от приставал и отполз, пока один не защекотал, другой — а вот другой, хе-хе, не набросился! С домогательствами. И не повторил страшную процедуру близости. Дон показал Майки язык. Так он и отдал высокотехнологичный костюмчик такому растяпе. Разбежались! А чулок, который хотел утащить Микеланджело, сполз ниже колен. Непорядок. Дон, без всякой задней мысли, принялся устранять таковой, натягивая чулочек обратно на ногу. Сравнивая его со вторым, чтобы на одном уровне были для идеальности. — Ха-ха! Донни, ты секси! — Майки озвучил общую мысль и развеселился. Рафаэлю не хватало воздуха, чтобы втянуть то, что таки полилось из носа. — Дурдом… — Лео уронил лицо в ладонь. — Ой, Раф, тебе по носу заехали? — Микки заметил кровушку. — Да, коленкой, — самоиронично отозвался тот, покосился на Дона, после нашел на полу… о, салфеточки! Дэдпул про себя: «Я покупал!» Голос в голове: «…зачем-то...» Другой голос, весело: «Затем-то!» Пул, улыбаясь: «Пошляки, хе-хе. Вот видите, пригодились!» Голос: «Да-да, уже заканчиваются». Уэйд: «Да пошутил я! Их вообще автор подкинул!» Автор: «Цыц! Не палить контору. Салфеточки для Рафа». Уэйд: «…И Пула!» Микеланджело не сдавался, поймал Дона за обе ноги: — Дай хоть померить! Дай! Дай мне! — требовал обновку на себя. — А то… — Тут он приподнялся и коварно посмотрел на беззащитные коленки брата. — А то я буду беспощаден в своей жестокости! Донателло испугался этого Щикатилло, стал вырываться, а зубастую морду отпихивать руками от своих ног. Майки смеялся и грозно клацал зубами, пока не получил по голове от Леонардо. — Хватит! Давайте лучше порядок наведем. У нас тут все «радиоактивным пеплом» усеяно, — Лео провел рукой, обращая взор парней на мучной пейзаж, затем бросил взгляд на Дона. — Тебя это тоже касается, умник! Конечно, Лео с Рафом так старались, прибирались, а стоило ему появиться, как сделалось еще хуже, чем было до того. — Ха-ха! Отругали! Отругали! — дразнился младшенький, после приподнялся, и посмотрел на Дона сверху вниз. — Ух, ты! Донни, без средств защиты ты такой… беззащитный! Донателло вопросительно на него уставился. — В смысле, — Микки схватил его за щиколотки и вытянул ноги. — Лео, а почему Дон — няшка-стройняшка? Леонардо сердито хмыкнул и взялся за швабру. — Потому что он в чулках! — за брата Раф ответил. Он уже почти пришел в себя. И прибирался. Микеланджело потянул Донни за руку — поднял на ноги. И дал швабру. — А теперь — стриптиз-шоу! — из укрытия вылез Дэдпул. — Мы танцуем буги-вуги! Донни, у тебя ведь есть палка, не так ли? И чулки — тоже. Так чего ждешь? Повесели братву! Раздевайся! А я… — осматривается. — А я где-то тут чипсы видел… Рафаэль аж орудие уборки уронил. Вновь жарко стало, представив: Донни на шесте. Цветомузыка. Неприличные позы. От столь клубнично-диких мыслей Раф ударил себя ладонью по лицу. — Раф, что с тобой? — Леонардо заметил его покраснение. — Ничего!!! — тот вдруг наорал на него, но тут же понял, что неправ, приутих, забегал глазками по полу. — Просто… Просто Дэдпул смущает своими… выражениями… — поднял взгляд, — …неприличными. Леонардо замолчал, внимательно изучая этого скромнягу. Как-то очень странно он себя ведет. Даже неадекватно. Из-за чего? Или… Тут Лео обернулся на моющего пол Донателло. Или из-за кого-то? Микки включил музыку, чтобы веселее было прибираться. Он так живо это делал, что в кои-то веки и Уэйд присоединился к данному занятию. По пути они порой и ведра переворачивали, конечно, зато беззаботно им было. Дону не понравилось, что на него водой брызгаются. Он еще не проверял свой костюмчик на краш-тест. Жалко. Нужно снять. Поставил ногу на журнальный столик, согнул в колене и вперед. Снимал аккуратно. Надо бы доработать его, чтобы удары противника не разнесли его ко всем чертям. И… что за странное чувство? Словно следит кто-то. А созерцали — все. — Донни, что ты делаешь? — Раф прервал его от процесса. Ему начинало казаться, что его нарочно провоцируют-проверяют. Донателло посмотрел на него, как на идиота. «Раздеваюсь!» — ну, об этом говорил его многозначительный взгляд. — Я знаю! Знаю! — встрял Уэйд и утянул Донни за собой потанцевать. С Микеланджело он уже наплясался, теперь ему другого партнера подавай. И давай зажигать-подпевать под такт музыки: — Mi mi mi only mi mi! Mi mi mi mi mi mi mi! Mi mi mi sexy mi! Донателло опешил, попытался вырваться, но Пул закружил его в водовороте танца и не отпускал. — Давай, малыш, это весело! Вон как Микки колбасится! — сказал мужчина, когда притянул и тут же отпрянул, утягивая за собой. — I got your "Wow wow!" Look at my bottom, give it a kiss! I am so super pupper drupper! Донателло раскраснелся: «Что за тупая песня?! В ней нет смысла и…» — Mi mi mi mi mi mi mi! — продолжал Пул. «Ай, зато ритми-ми-ми-мично!» — Дон плюнул на все и покорился натиску. Все равно ведь не отстанет. Рафаэль смотрел с открытым ртом. Леонардо все время оглядывался — боялся, что войдет учитель и можно дружно петь: «Face to face, Eye to eye! Under lights, Nowhere to hide!» И прятаться в панцири. Со стыда. Донателло, который все еще берёг свой костюм, не отказался от затеи снять его. Делал это по ходу танца. — Д-донни… — Леонардо попытался помешать стриптизу, но тут его бедром толкнул Микки и примкнул к процессу. Ему таки хотелось заполучить трофей. Дон смекнул о намерениях младшенького, но пока держался за один чулок, вторую ногу уже задрали и раздевали. — Тебе жарко, да? — вслух думал Майки. — Так я тебе помогу! Украл партнера у Пула и стягивал с Донателло все что можно и нельзя под ту же музыку. В одном младшие братья точно похожи: любят проверять на себе все новое. Поэтому то, что создает Донателло, рано или поздно оказывается в руках Микки. Рафаэль, тем временем, привык краснеть и просто наслаждался представлением. Смотрел на Дона и… радовался тому, что тот улыбался. Ему весело в этом сумасшедшем доме. И хорошо. Не заметил, как сам растягивал губы в улыбке. Леонардо смирился с незапланированной вечеринкой, но волновался за Рафаэля. Не знал за кем следить: за танцующими парнями или за ним? Раф неотрывно следил только за Донни, как ястреб за куропаткой. Пасет свою «игрушку»? Еще и облизывается! А ведь Леонардо был уверен, что Раф будет надрывать живот от смеха, глядя на Донателло в таком виде. Так же, как и в случае с Белоснежкой. Но нет, все гораздо хуже. Рафаэль разом очарован. Микеланджело стащил все детали костюма и облачился. «Растянешь! Твои ноги толще моих!» — волновался Донателло, но Мик натянул и был таков. — Чу! — подмигнула черепашка-блондинка. — Теперь и я — секси! Донателло закатил глаза. Он не для сексуальности создавал костюм! — Потанцуем, крошка! — Уэйд в шутку подкатывал к Микки. — С удовольствием! — согласился Майки и схватил Пула за локоть. Танцы-шманцы продолжались. — И как нам теперь прибираться? — возмущался Рафаэль, указывая на пляшущих. — Как нам вообще жить в чистоте, когда мы свиньи? — Как же я соскучился по твоему философскому нытью, — усмехнулся Леонардо, отпихнув ногой швабру. К ним подошел Донателло и, почесав затылок, виновато посмотрел. Точно-точно! Это с его руки тут бардак и нарушение дисциплины. — Щас отшлепаю! — игриво пригрозил Рафаэль и хлестнул мокрой ветошью по заднице, вернее, по нижней части панциря Дона. После передал «ремень» Леонардо. — Теперь — ты. Донателло удивился столь по-детски унизительному наказанию, прикрыл зад руками и зарумянился. Уставился на самого старшего карателя. Леонардо, с одной стороны, рад тому, что Донателло не избили до полусмерти за шуточки. Раньше одними шлепками он бы не отделался. Лео усмехнулся, растягивая тряпку словно ремень и бросил на братишку многообещающий взгляд. Правильно, старший должен наказать. Донателло вдруг захотелось кулачного наказания, чем такого позорного. Покачал головой и попятился назад. — Поймаю! — как бы Леонардо не пытался вести себя по-взрослому, он все тот же подросток, побежал догонять гения. И отшлепал. — Дети, почему опять шумно и бардак?! — это должно было случиться, мастер Сплинтер появился. — Леонардо, отстань от Донателло и объяснись! Лео выпрямился, музыка исчезла, как и Микки, который осваивал режим невидимости. Черепаший лидер вздохнул. Можно, конечно, перевести стрелки: «Это все Донни!» и рассказать, что тут произошло, но… — Простите, учитель… — пришлось делать виноватые глазки, затем ронять их в пол. — Мы сейчас приберемся. — А чем вы занимались до этого? — Наводили порядок, — Лео страшно неловко. — Тогда почему стало хуже, чем было? — Потому что к уборке приобщился… Я! — в разборки-уборки встрял Дэдпул, указывая на себя пальцем. — Так не приобщайся, не мешай детям работать, — наехал на него учитель. — Слушаюсь и повинуюсь! — отмахался тот и сбежал жрать на кухню. — Хитрый говнюк… — проворчал тому вслед Рафаэль. Сплинтер обратил свой взор на Донателло: — Сын мой, почему голышом ходишь? А если враги нападут на логово? Ниндзя всегда должен быть готов ко всему, даже дома. Нет, тем более — дома! Дети иногда не знали, учитель все это говорит серьезно, или просто так развлекается? Эдакое злоупотребление властью над боязливыми и покорными детскими душами. Донателло посмотрел на себя: гол как сокол. Быстренько поискал глазами Майки, но тот испарился вместе с его костюмом. Дон развел руками и покраснел от неловкости. — Что? Обезоружен? — Рафаэль подтрунивал над ним, но подошел сзади и поймал за плечи. — Учитель, мы его только что победили и даже наказали, хе-хе… Сплинтер таинственно улыбнулся и покосился на Дона, привычным движением почесывая бородку: — Долго возились. Раз так, значит, Донателло уже выздоровел и… — улыбнулся еще шире, — …с завтрашнего дня идет на занятия вместе со всеми. И будет получать на равных. А Дон надеялся еще на неделю отпуска. Эх… Нечего было выделываться! Донателло посмотрел на Рафаэля через плечо. — Отлично! — развеселился тот, прижимаясь к Дону. — Ты снова в строю! Руки Рафа скользнули по плечам вниз — взялся за локти. — А сейчас — приберитесь, наконец! — потребовал мастер, отвернулся и ушел. Рафаэль не хотел выпускать пойманную «пташку», ведь недавно она так мастерски выпорхнула из рук, обескуражив своим новым «оперением». А теперь он снова держит ее за крылья. Охотничий азарт взыграл с новой силой. Донни кожей почувствовал заинтересованность хищника. И замер. — Так уж и быть. На тренировках постараюсь сильно не бить, — полушепотом заговорил Рафаэль, но тут его взгляд упал на прямоугольник лейкопластыря, которым Донателло заклеил свои проколы на шее. — А так же… — Раф продолжил еле слышно и, неожиданно даже для себя, поцеловал кожу на границе с «наклейкой», — …обещаю больше не портачить, малыш. Жест еле уловимый, но чувственный и нежный до неприличия. Донни показалось, что его пробуют на вкус, обещая при этом не кусаться. Мурашки по коже. Рафаэль, которого он знал, никогда не извинялся так мягко и… интимно? Вмиг странные мысли его посетили. Нет, не только, а ощущения: представил свою шею под поцелуями. Не обязательно под губами Рафаэля, тут скорее другое обстоятельство. Донателло отстранился от действительности и просто подумал: «Должно быть приятно, да?» Пока думал, невольно склонил голову набок, подставляя шею для воображаемых поцелуев. Рафаэль замер в изумлении. Такого открытого поля деятельности он просто не мог не заметить! Сердце забилось чаще, разгоняя жар по всему телу. Донни открыт и… снова пахнет так вкусно. Теперь пришлось признать то, чего так боялся открывать даже себе: «С ума сойти, я и вправду… хочу тебя, Дон…» Рафаэль готов был не только целоваться, сотрясаясь от собственных желаний. Как же страшно осознавать себя… моральным уродом? Соблазнять брата? Поздно, уже совратил тогда, когда был невменяем и… сам совратился? Вся эта череда вопросов промелькнули всего за доли секунд. Перед ним была черта дозволенности: перейти ее или же отскочить, как от огня? Но шея так и манила поцеловать ее. Хотя, почему бы и нет? Если Донателло испугается, можно все перевести в шутку: «Ха! Щекотки боишься?» да еще и на публику сыграть. А если не испугается, то… Так или иначе Рафаэль склонился к преступлению, собрался было целовать, как вдруг поднял глаза на наблюдавшего за ними Леонардо! Протрезвел враз! Аж сглотнул, то ли от досады, то ли от осознания собственного греха и грядущей беды. И братоубийства! Знал бы Леонардо его преступление и мысли, казнь неминуема. Нет, нельзя! Леонардо за миг до того просто ждал, когда Рафаэль отстанет от Дона, чтобы разделить обязанности по уборке. Вроде бы ничего такого, как вдруг Рафаэль, днями ранее зацелованный самым младшим братом настолько, что у того просто должен развиться страх к любому намеку на близость, что-то нашептывает-мурлычет Дону и, мать его, целует! В шею. Нежно. Очень-очень! Настолько, что подозрительно. Лео аж отпрянул, наступив на деталь Лего, но боли не почувствовал. «Показалось?» — хотелось верить ему, но тут же последовало продолжение. Обычно осторожный по отношению к Рафаэлю Донателло, вместо того, чтобы отпихнуть приставалу (Леонардо таки надеялся, что Раф просто так издевается над своей «игрушкой»), вдруг размякает и подставляет шею… для чего? «Что?!» — Леонардо на самом деле подумал матерно, ибо от таких мыслей невольно вспоминается словарный запас Дэдпула, но автор не хочет этого писать, дабы не травмировать психику тех, кого это травмирует. В глазах Рафаэля промелькнуло что-то лукавое, даже плотоядное, отчего захотелось набить морду. Тянулся губами к пульсу Дона, как вампир, но, видимо, почувствовал угрозу извне, мигом повернул голову к той самой угрозе. Встретился взглядом со старшим братом. Нет, Раф, не вампир, а оборотень! Мигом испугался и перевоплотился в пусечку. — Комната сама собой не уберется, да? — Раф сделал вид, что Лео сердится совершенно по-другому поводу. — Ха! Но я не один в этом виноват! — поднял ветошь и отдал Дону. — Вот тебе тряпочка, и не отлынивай, гений ты наш! Леонардо сильнее сжал кулаки. Терпеть не мог, когда Раф такой болван бронебойный. Но тут лидера что-то сбило с ног. — Попался! — появился Микки, игрался, но у Леонардо уже не то настроение. Грубо отпихнул и заставил помогать, пока он всех не поубивал. Самого трясло от неприятнейшего осадка. Не хотел думать о том, что ему показалось. Стоит представить, как тут же больно делалось. До тошноты. Случайно опрокинул ногой ведро с водой. Вот ведь растяпа! Сам себе работу сделал. Встал на колени, чтобы собрать воду. Невольно заметил собственное отражение в воде и с удивлением обнаружил на своем лице отпечаток страха. Что же делать, если опасения не беспочвенны?