Всё в канализации было хорошо, пока не появился Пул.

Донателло остолбенел — не мог поверить в собственное разоблачение. Испугался, как преступник, и теперь хотелось только одного — скрыться. Нужно срочно обдумать новый план, но на него смотрят и требуют ответа немедленно. Донателло отвернулся и сбежал к стене, лихорадочно забегал глазами по камням на ней, словно так найдет правильный ответ-зацепку. Видел только три варианта: убрать свидетеля; во всем исповедаться ему; сделать сообщником. Убивать хорошего друга жалко, но Кейси очень тяжелый и непробиваемый, чтобы с ним делиться столь сокровенным, скорее, он последний из друзей, кому бы гений поведал такое. Донни схватился за голову от ужаса. Они ведь ещё и соперники! А вдруг посмеётся? Почувствует внутреннее превосходство перед ним, опущенным. Как унизительно! Донателло представил, как Кейси подтрунивает на эту тему, и зажмурился. Уныние смертельной хваткой объяло сердце так, что захотелось лишить себя жизни. Даже само предвосхищение подобному унижению казалось адом. — Донни... — голос Джонса прервал поток мыслей, а руки легли на плечи, чем вернули из ада в мир живых. Донателло вздрогнул и затаил дыхание. Испугался до дрожи. — Тебе нечего стыдиться, — продолжил утешитель и на удивление бережно обнял черепашку за шею, прижался к панцирю. Дон удивлялся его ласковым словам и рукам. Такой Кейси ему определенно нравился больше. И самое важное: не посмеялись, напротив, пожалели. На душе потеплело, и Донни приютился к доброму хулигану. Не захотелось больше убегать, как же теперь хорошо быть с ним вот так. Как только мог подумать о нём плохо? Но от его тепла раскисал, потому Донни мысленно взял себя в руки, не хотел проявлять слабость и плакаться кому-то в жилетку. Даже если очень хочется и случай подходящий. Развернулся бы к Джонсу, обнял крепко-крепко и разрыдался в голос от сердечной боли. Но лишь дернул скулой, глаза налились влагой, но слезу не отпустил. Нечего шиковать эмоциями, хватит. И без того жалок. Сглотнул и поймал пальцами запястье друга. Кейси, тем временем, слушал его неровное дыхание, как прерывисто вбирал носом воздух, усмирял душевную бурю. Не показывал её мощь. Но юноша помнил, как совсем недавно Донни крепко сжимал зубами руку Лео. — Это не ты должен сгорать со стыда! — Джонс вдруг отстранился и отвернулся, внутри заклокотало от гнева. — Пойду снесу ему башку! Опаньки! Дон перепугался, представив, как Кейси на весь дом ругается с Рафаэлем, который, по мнению гения, вообще не ведает, в чём согрешил. В растерянности вновь схватился за голову, глядя на уходящего воинственно настроенного Джонса. Не-не! Недопустимо! Сорвался с места и побежал. Шаг, два, три, а ноги дрожат. Прыжок! Поймал друга за ноги. Умолял молча, как мог: лихорадочно качал головой из стороны в сторону, держал крепко. Но упрямый Кейси Джонс намеревался продолжить свой путь: — Донни, пусти, не жалей мерзавца! Попытался освободиться, вытаскивая одну ногу, чтобы, если что, дойти с Доном на «прицепе». Неважно как, главное — притащиться к обидчику. Донателло почувствовал, как живо его отпихивают, это рассердило его. Кейси послышалось гулкое рычание, он даже не сразу сообразил, что это Донни ему так угрожает. И зря. Его цапнули за зад, и ощутимо настолько, что Джонс с испугу подпрыгнул и упал плашмя. — Ах ты! — Кейси тоже разозлился, перевернулся на бок и замахнулся. Но рука повисла в воздухе. Дон больше не кусака, прижался к его ногам и зажмурился в ожидании оплеух. Не отпускал. Кейси чуть остепенился. Невольно вспомнился Грей: начнешь ругать того за погрызенную обувь, стукнешь его пару раз по жопе остатком подошвы, щенок животом к полу и ушки прижимает. Скулит, зараза, пощади, хозяин, но уж больно вкусные были кроссовки. Джонс мягко опустил ладонь на голову черепашки. — Донни, ещё кто-нибудь знает об этом? Тот приоткрыл глаза, хватка слабела. Отрицательно покачал головой. — Почему скрывал? Почему Раф это вообще сделал?! — это была лишь малая часть вопросов, что рождались в голове, в которой вовсе не укладывался столь мерзкий поступок от друга. Изнасиловать родного брата! Да у самого Кейси есть младший, как представит: чтобы он помыслил подобное, так наизнанку от жути выворачивает. Как так? Как сердце не разорвалось? Чудовище! Да казнить его надо за такое. На кол! Джонс не знал всех тонкостей обстоятельств, потому и строил предположения сам. И моральный облик преступника краше не становился. Донателло приподнялся на руках, упираясь в ноги друга. Следил за лицом и глазами мальчишки, и делалось страшнее. Мог бы говорить, затараторил не останавливаясь, лишь бы все объяснить и смягчить сердце прогневанного защитника. Но с собой только телефон, будет ли Кейси читать целую поэму о его приключениях? А что ещё делать? Одной рукой вытащил сотовый, другой не отпуская Джонса, мало ли. Кейси таки проявил каплю терпения и дожидался письма. Заодно остывал, но знал, что может вновь воспылать праведным гневом, если ему что-то покажется несправедливым в рассказе. Дон заволновался и мысли путались. Хотелось как можно меньше слов использовать, а то этот двоечник не дочитает или не так поймет. Ещё немного и сотовый Джонса пропиликал. Кейси сел ровно, Дон, в свою очередь, тоже приподнялся, восседая на коленях собеседника. «Раф был под дурманом Озверина, когда делал это со мной. Он этого не помнит и не знает ничего. Оставь! Я не хочу, чтобы он и тем более остальные узнали об этом. Прошу, не лезь, уже все в прошлом! Не огорчай моих братьев, не раскалывай мою семью. Я этого точно не вынесу». Несмотря на большой текст для сообщения, Кейси дочитал. И расстроился. Все не так просто, как ему казалось поначалу. Ком к горлу подкатил. Сглотнул и поднял глаза с экрана на Донни, который затаил дыхание в ожидании. — Нечестно... — разочарованно сказал Джонс. — Почему ты должен нести это в одиночку? — ярь вновь распалялась в нем. — Несправедливо! Пусть Раф тоже страдает, раз такое дело! Даже больше: я хочу, чтобы его мучила совесть! Желательно, до гроба. Но тут Донателло толкнул его в грудь, но не так сильно, чтобы уронить парня на пол. Теперь мягко удерживал ладонь на его сердце. Глаза загорелись упрямой решительностью. Другую руку приложил к своей груди, склонил голову. Кейси замер, читал язык жестов. Пытался. — Э-э... Это... Да ты сентиментальный, однако, — укорил немного, но после улыбнулся. — Типа любишь, что ли? Донни поднял голову, слова друга как всегда грубы. Режут. Да, любит братьев, очень! И что? — И Рафаэля? — удивительно, но Джонс понимал его. Глаза Донни заблестели, на миг задумался, но кивнул, до дрожи вдавливая пальцы в грудь. — Не клёво, — сказал Кейси и закатил глаза. — Святая канализация! Донни, нельзя так просто спускать такое, но, черт дери, меня бесит, что ты милуешь его. Реально бесит! А ведь так хотелось навести разбор полетов. Какое разочарование. Донателло опустил руки, удерживаясь за ноги бунтаря. Но радовался тому, что Кейси понял всю обстановку и не побежит сносить голову Рафаэля с плеч. Тихая, даже горькая улыбка Дона остепенила все порывы юноши. — И что ты намерен делать? — белый флаг от Кейси Джонса. Дон взял сотовый. «Ничего. Когда выздоровею, буду жить как прежде, — написал ответ, — так что: не мешай». Придется Кейси сложить свой меч справедливости обратно в ножны и отступить. Победа за Доном. Джонс вдруг протянул развернутую ладонь к его лицу. Донателло удивленно захлопал глазками. Что он задумал? Руку пожать в знак перемирия? Но почему так высоко? Кейси усмехнулся и коснулся пальцами подбородка, приподнял голову, чтобы осмотреть шею друга. Рана могла быть смертельной, но не она оказалась приоритетной в этой истории. — Обманщик, — сказал Джонс и вздохнул. — Не допускай больше такого, просто прибей, если вдруг... Не договорил. И так ясно. — Какие бромансы! — на диван запрыгнул Дэдпул. — Наконец-то свободно, а то кровать Дона пропитана цифрами и формулами, просто жуть снится. Со мной многое случалось, но такого не припомню. — Значит, тебя мало долбали математикой, — Кейси ничуть не смутился его появлению, но руку от Дона убрал. У самого Донателло чуть дух из тела не вышел. Пул только сейчас выпрыгнул, как черт из табакерки, или давно тут находился? И что слышал? Не дай боже узнать всё самому болтливому из людей. Это же конец света! По крайней мере, личный для Дона. Дэдпул лег на живот и глянул на притихших парней. — Я вам помешал? — нарушил тишину Уэйд и усмехнулся, на голове красовался ободок с черными кошачьими ушками, который он украл на недавнем фестивале няшек. — Хорошо сидите. Донни и Кейси посмотрели друг на друга. Донателло на нём с раздвинутыми ногами, согнутыми в коленях, чтобы жёстким панцирем не сдавливать Джонса. — Дон, прости, дружище, но в чулках ты выглядишь настолько отпадно, что я начинаю бояться за тебя, — Кейси погладил того по лиловым полосочкам на костюме, после вдруг притянул Дона за плечо. — Не носи при Рафаэле, — зашептал на ухо, чтобы Пул не слышал. — Не искушай. Донателло лишь нахмурился и поднялся, но чуть пошатнулся — штормило малость. — Тихо-тихо, не падай... на меня, — Джонс его чуть придержал, а после и сам встал. К ним вдруг подошел Уэйд. — Тебе в школу не надо? — напомнил Пул, снял с себя ободок и напялил на Кейси. — Школа! — Джонс ударил себя по щекам. — Дом! Мама в гневе! Я провожал Эйприл! И что, зря страдал над уроками? События цепочкой восстанавливались. Нужно спешить блеснуть правильной домашней работой и успокоить совесть, маму, математичку... — Донни! — поймал того за локти и притянул к себе, заглянул в глаза оторопевшего Дона. — Потом поговорим, мне нужно бежать. После схватил свои вещи, рванул к турникетам, но вдруг вернулся к Донни, словно что-то забыл. — Не скучай, — попрощался и поцеловал в нос, как и обещал однажды. За домашку. Но на этот раз Кейси не издевался, как в прошлый раз, напротив, утешал, только по-своему. «Размечтался! Ага, скучать ещё по тебе», — Дон скорчил недовольную мордочку. Но Джонс лишь улыбнулся ему и после исчез. — Слава Богу, он ушёл! — ликовал Дэдпул, ему после ночных гулянок спать хотелось, а не слушать шумного гостя. — Наконец-то все свои остались. Уэйд зевнул. Донателло усмехнулся. Свои, говоришь? Вообще-то он с Кейси дольше знаком, нежели с этим домовым в красном трико. Дон сделал пару шагов, но голова кружилась. Тогда он попил воды, что оставил Микки и присел на диван к Пулу. Уэйд же поймал того как котенка и затащил к себе. — Всё, не отпущу, — Пул использовал того, как плюшевого медвежонка. — Сам виноват, нечего было проникать в зону доступности протянутой руки. Донни опешил только поначалу, но как только его уложили и укрыли, приютился и больше не помышлял сбегать. — Эх, жаль у тебя нет сисек, так бы трогал и трогал, — порция пошлятинки от Дэдпула. Но тот привык к его манере речи по Фрейду, это ещё не самое страшное, что он мог бы сказануть. — Не уходишь? Со мной остаёшься? Пул приготовился к некоторому сопротивлению, но Донателло лежал смирно. Да и тепло с человеком. — Блин, Кейси ушёл с моими ушками, — Уэйд вспомнил про трофейный ободок. После рассказывал про девушку, с которой его снял, какие у нее были формы, и платье горничной, да так живо, что Донателло она сниться стала. Только в какой-то миг осознал, что сам является той самой девушкой из рассказа Пула. Стоит весь такой нарядный и думает: изучать себя такого красивого или это неприлично? Посмотрел на пышную грудь, оттянул горловину. Ну, если только чуть-чуть... Тут кто-то подошел сзади и задрал подол платья. — Ты смотришь спереди, я — сзади! Конечно это был Уэйд. Донни аж подпрыгнул. Посмотрел на хулигана через плечо с открытым ртом. А тот не отпускал: — Давай вместе любопытничать, — посыпались предложения, но ответа не дождались. Дэдпул по-хамски обнял его сзади и поймал за грудь. — Мягонькая, хе-хе... — Пул, отвали! — у Дона голос прорезался, но списал это на волшебные особенности сна. И вообще, с чего ему снится эротика? Да еще и с Уэйдом! Но Донни успокаивал себя тем, что действующие лица сновидения — призраки его собственного воображения, что бы он с ними делал или не делал, бояться не стоит, и на реальные отношения с настоящими людьми это не повлияет. Да и так редко бывают осознанные сны. Пока он думал, его десять раз облапали со всех сторон и освободили. — О, у меня есть идея! — Дэдпул вновь оживился и достал из кармана... Нет, не презервативы, дорогие мои извращенцы, а пульт. Направил его в сторону, нажал кнопку, образовался портал. — К Кренгам? — предположил Донателло. — Нет! — Уэйд подхватил девушку на руки. — Пойдём в сон Лео, посмотрим, чем он грезит. Сказал и прыгнул в портал. Донни, конечно, растерялся от его беспардонности, но вроде ничего неприличного больше не совершал, так пусть несёт куда хочет. *** Полчища монстров-мутантов обрушилась на город: люди в страхе бегут, иные прячутся за дома и машины, в общем, типичные будни Нью-Йорка. А парень-герой, и черепашка к тому же, Леонардо, орудует мечами, защищая мегаполис от вторженцев. И вот уже главный из врагов повержен, лежит на крыше с катаной промеж глаз, а Лео стоит и молча радуется победе. Вот они — героические сны черепашьего лидера! Но вдруг появляется Дэдпул и портит все удовольствие одним своим видом. — О, боже, и тут мне нет покоя, — Лео заныл в лучших традициях Рафаэля, но сил уже нет, так что простительно. — Держи вознаграждение, победитель! — Пул впихнул ему Донни-девушку прямо в руки Лео. — Твоя рабыня! Будет служить верой и правдой! Сказал и спрятался за гигантской тарелкой-антенной. Подглядывал, мерзавец, похихикивал противненько. Леонардо слегка растерялся от столь шикарного подарка. Но успел бросить вслед Уэйда укоризненный взгляд. Люди не вещи, чтобы их можно было дарить! От раздражения крепко сжал пальцами свою ношу так, что та задрыгала ногами по воздуху. — Ой, прости, я не на тебя сержусь, — Лео замялся и поставил незнакомку наземь, придерживая за руку. «Белоснежная...» — отметил про себя герой, неохотно отпуская девичью ладонь. Та поймала его взгляд, и Леонардо сглотнул в волнении. Обычно люди боятся мутантов, когда первый раз видят или же очень сильно удивляются. Она же смотрела на него так, словно каждый божий день встречалась с подобными нелюдьми. Дону смущающийся Лео показался забавным и необычным. Можно было бы поиграть в прекрасную незнакомку, но... вдруг влюбится? Конечно, Донни думал, что и Лео воображаемый, но и ненастоящего жалко. А вдруг он и вправду во сне брата, как и сказал Пул? — Лео, — заговорила незнакомка и улыбнулась, обнажая доновскую зубную щербатость. — А? — старший аж отпрянул. — Мы разве знакомы? Или ты знаешь обо мне от Дэдпула? — предположил изумленный черепашка. — Нет, мы знакомы ещё раньше, — отрицательно покачала головой та. — В виду нестабильности воображаемого мира сновидений, Дэдпул превратил меня в человека и... — тут она опустила глазки, — ...и сменил пол. Леонардо дыхание затаил. Какая до боли знакомая манера речи! Совсем как у... Донни? Ещё раз осмотрел красавицу с ног до головы. Да нет, быть не может! — Кто ты? — Лео не хотел мириться с тем, что родной брат представляется ему в столь... хм... сексапильном образе невинной девушки. Но Дон, напротив, обрадовался, что его наконец-то спросили об этом. — Не узнаешь? Это же я — Донателло! Это был шах и мат здравому смыслу. У Леонардо челюсть отвисла. — Ну-у-у... Знаешь ли, тебя очень трудно узнать в таком виде, — сказал обескураженный черепашка. — И что нам делать? Спросил и руками развел. — Ничего, мы ведь проснемся и наступит новый день. И все что здесь — исчезнет, — преспокойно ответила та, кто выдает себя за Донни. В любом случае, Лео и сейчас поражался ее простым и гениальным идеям, какие обычно генерирует Донателло. «Но она ведь всего лишь плод моего воображения», — Леонардо вздохнул, так странно осознать себя во сне и разговаривать с призрачным братом. Собственно, также думал и Донни. — А почему Уэйд превратил тебя в... хм... горничную? — Леонардо решил-таки поинтересоваться и прищурился. Донателло посмотрел на него, как на идиота. — А ты как думаешь? Конечно, чтобы развлечься со мной. Его слова сделали больно Лео. Какой-то урод пристал к его младшему брату и творит черти что! Непростительно! Не для чей-то похоти его семья. Стремительно нарастающаю ярость в глазах брата напугала Дона. Сразу подсуетился: — Тише-тише! Он меня просто облапал и отдал тебе! — Что значит «просто»?! Ничего себе! Да я ему руки поотрываю! Старший брат в гневе вытащил мечи и пошел в сторону тарелки, за которой прятался Пул. — У-ух, какой ревнивый! — показался из укрытия Уэйд. «Да, он такой», — мысленно согласился с ним Дон и вздохнул. Вдруг представил, что было, если бы Лео узнал о преступлении Рафаэля, если он за прикосновения готов руки оторвать, то что же он отсечет Рафу? Кейси, не вздумай проболтаться. Тем временем, Пул и Лео прыгали по крыше. Черепашка пытался его ранить, Уэйд же задорно хохотал так, словно он на детской площадке в догонялки играет. Что сильнее злило Леонардо. А Дон стоял в сторонке и ждал, когда эти дураки прекратят ругаться. — Ха! У меня есть идея! — воскликнул Дэдпул, раздражая своего противника. У Лео, если честно, сама фраза о наличии гениальной идеи вызывала чувство непременной опасности, потому что такое часто говорят братья, у которых потом что-то взрывалось, или кто-то куда-то падал, если идея состояла в сложном акробатическом трюке, или они терялись после: «О, я знаю короткий путь!» В любом своем проявлении задумка включала в себя непредсказуемый сюрприз, который морально или физически делал больно Леонардо. А ещё чаще эти самые идеи подбрасывал ему любимый младший брат Донателло. Иногда Леонардо казалось, что ему легче воспитывать Рафаэля, чем пасть жертвой изобретений Дона. Честно, с Рафаэлем не так страшно бывает, по крайней мере, он более предсказуемый. Что касается Дэдпула, так это катастрофа на ножках. Мало того, что силен, так и сюрпризы от него сыплются, как монеты из золотой антилопы. И что он задумал на этот раз? Леонардо отпрыгнул на безопасное расстояние, крепко сжимая рукояти мечей. — Каге бушин но дзюцу! — Уэйд заговорил на японском, и тут же появилось с десяток двойников Уэйда. — Теневые клоны? — удивился Леонардо. «Баян!» — хором закричали голоса в голове Дэдпула. — Это же было в сериалах про ниндзя, плагиатчик, — критическое замечание от Донателло. Но Уэйду было до фени, просто веселился. «Сама франшиза Черепашек-Ниндзя включает в себя плагиат на все популярное», — отвечал Пул своим голосам. «Как, собственно, и ты», — ответили те. — Хорошо, нападай! — бросал вызов Леонардо. — Как скажешь, дорогой, — издевался противник и усмехнулся, сложил руки в печати. — Секси но дзюцу! — воскликнули все Пулы и превратились в совершенно голых девушек-блондинок. — Что?! — Лео заступорился от столь обжигающего вида. «Двойной баян!» — вновь закричали голоса. Донни приподнял одну бровь. — Да он сама неприличность, — сказал и смотрел, что же дальше будет. — Поймать и обезвредить! — возгласила женская армия голых девиц, указывая на черепашьего лидера. — Н-нет, стойте! — отступал Леонардо, но толпа побежала на него и мигом облепила со всех сторон. — Это всего лишь Пул... Дэдпул, черт бы его побрал! — Лео пытался взять себя в руки и замахнулся мечом. Пару ударов и девушки-двойники исчезали. — Прочь! — Леонардо вошел в раж, косил налево и направо, но тут одна из девиц не исчезла. Он отсек ей обе руки и хлынула кровь. Лео чуть опешил. — Ты хочешь из меня сделать Венеру Милосскую? — отшутилась раненая. — А вот и настоящий, — Леонардо это сам себе сказал, есть за ним такая привычка. Девушки вдруг растворились в воздухе, а Пул стал прежним. — Всё, ты хотел мне отрубить руки? Пожалуйста, твое желание исполнено. А теперь: подай мне хотя бы одну, — вдруг попросил Уэйд. — Иди на хрен, Пул! Сам собирай свои «детали», — Лео спрятал мечи в ножны. — Но мне неудобно... — А я не хочу, задолбал, — черепашка отвернулся и пошел к Донни. — Врёшь! Я тебя ещё не долбал, — отметил Пул, каким-то чудом сращивая свои конечности. — С черепашками — это фу! — Заткнись! — Лео прорычал. Не выносил пошлости. — Хотя, если сменить внешность... — размечтался Уэйд, но после достал из кармана очередной пульт и направил его на Леонардо. Нажал и черепашка превратился в голую брюнетку. — Вот теперь можно задолбать! — обрадовался Дэдпул, нападая сзади: обнял, поймав обе груди в ладони. У Леонардо глаза на лоб полезли от непроходимого хамства и общей жути неприличности. — Донни! Убери его!!! — Лео потерял всякое самообладание и завизжал как девчонка, ведь его оружие и черепашья сила исчезли. А как бы он не отбивался, Пулу хоть бы хны. Дон предательски улыбнулся, но все же пошел выручать. Если честно, Дэдпула он не воспринимал как сексуального насильника, а к его шуткам выработался иммунитет. Что бы тот ни вытворял, Дон терпел и ждал, когда Уэйду все это безобразие надоест и сам отступит. Донателло подошел и обвил руками брата за шею, прижался. Лео почувствовал его плечо и замер, собирался с мыслями. — Теперь у меня две девушки! — обрадовался Пул и обнял обеих, но уже прилично. За талии. Дон на миг поверил, что он и вправду находится в общем сне с Лео, тогда... — Проснись, и все исчезнет, — посоветовал Донни, погладив по волосам. Ему нравилось трогать человеческие волосы, тем более такие длинные. Леонардо стало хорошо от его ласки. — А как же ты? — не хотел оставлять младшего с извращенцем. — Я тоже скоро проснусь, — пообещал Дон. — Ага, но я с тобой на одном диване! — напомнил ему Уэйд. Лео нахмурился. Так они не призраки? Но в целом, он полностью запутался и не знал, что и думать. Исчез. — Ой, он проснулся, да? — спросил Дэдпул, но, не дожидаясь ответа, схватил Донни и поднял над головой. Дон поджал ноги и преспокойно уставился на мучителя. Должно быть, уже просто привык быть его пленником. — Не страшно? — Кого бояться? Тебя или высоты? — уточнял Донни и протянул руки вперед. — Обнимашки! Да ты черепаший предатель! Лео бы обиделся на тебя сейчас, — Уэйд тоже умел читать мораль, параллельно прижимая Дона к себе. — Он исчез, а ты больше не балуешься, — у предателя свои аргументы. Приютился к взрослому и вздохнул. *** Уэйд открыл глаза. Его и вправду крепко обнимали за торс. — Маленькая доверчивая черепашка, — на самом деле Дэдпул удивлялся. Издевается столько, а к нему все равно благосклонны. Леонардо в это время упал с кровати и выругался, после сел и осмотрелся. Родная комната, как хорошо, можно вздохнуть с облегчением. Вспомнился оставленный во сне Донни с Дэдпулом. Решил спасать. Вышел из своего убежища и целенаправленно потопал в холл, где и оставил брата с Кейси. Когда пришел, Джонса на диване не обнаружил, зато проклятый Дэдпул лежит с Доном в обнимку. Взыграла ревность. Молча подсунул руки под Донателло и тянул того к себе, пока дрыхли оба. Донни проснулся только тогда, когда его взяли на руки, и сонно-вопросительно уставился на Леонардо. — Нечего тебе тут... — сказал похититель и понес в сторону комнат. Донателло изумлялся молча и смирно. Какая муха его укусила? Но тут вспомнил, как Лео хотел с ним серьезно поговорить о его поведении. Неужели прямо сейчас ему приспичило? Вот радость его слушать с утра пораньше. Вздохнул и смирился с неизбежностью судьбы. Леонардо хотел отнести брата в его же комнату, но представил, как туда вваливается вездесущий Дэдпул, и пошел в свою. Там целее будет. «На ковер в кабинет, — самоиронично подумал Дон, отмечая траекторию полета. — Какой настырный! Я так старался, увиливал...» А Леонардо и забыл о наказании, хоть покусанная рука и болела. Зашел в свои покои, закрыл ногой дверь и бросил Дона на постель, тот сразу нырк и под одеяло. — Эй, ты чего? — Леонардо чуточку обиделся, видишь ли, с Пулом тот обнимается, а от него прячется. — Опять двадцать пять! Старший залез на кровать и сел под бок. — Боишься меня, что ли? — смягчил тон. — Донни... Пойми, мы все без исключения волнуемся за тебя, потому что любим, оттого и сердимся, если ты пропадаешь. Страшно подумать, если ты навсегда исчезнешь, как нам без тебя быть? Повторение — мать учения! Ласково, очень ласково взывал к совести и полоскал мозги, чтоб на место встали. «Прости...» — сказал бы Донателло, но надо было это выразить иначе. И чем быстрее, тем лучше, а то Леонардо войдет в раж и припомнит все-все его грешочки. — Если хочешь куда-то отлучиться, но думаешь, что тебя не отпустят, скажи лучше мне, и мы вместе это сделаем, — продолжал Лео. «Да знаю я, знаю!» — про себя парировал Донни и зажмурился. Если бы Рафаэля так закрыли в комнате с Леонардо и читали нотации, он бы уже проломал дверь или стену и побежал без оглядки. Лео еще что-то говорил и говорил нравоучительное, пока Дон вдруг не сел. Откинул одеяло и посмотрел на него яростно и умоляюще одновременно. Донателло не мог решить, что делать: ругаться или просить пощады? Леонардо замолчал, не мог понять причину его гнева, ведь они так хорошо разговаривали, можно сказать, по душам. Дон заметил его искреннее недоумение, потому и сбавил обороты, но продолжать тему личных грехов не хотелось. «Хватит!» — приластился головой к его подбородку, да, это он у Грея научился. Наблюдал, как щенок выражает свои эмоции и пожелания. Дон тогда подумал, как хорошо, вроде ничего не говорит, а что ему нужно — понятно. — Донни! — изумлялся Леонардо, когда к нему полезли ласкаться. — Боже, ты ведь черепашка, а не собака. Лео смирял его пыл. Тогда Донателло обнял его за шею и потерся щекой о щеку. — Хорошо, сдаюсь! — теперь Леонардо молил о пощаде, но невольно рассмеялся. Немного странно видеть Дона столь эмоциональным, но, видимо, это что-то вынужденное. «Это ненормально для него», — пришла в голову мысль, словно извне. Малость напрягся. Поймал младшего за плечи и отстранил, чтобы заглянуть в лицо. Встретились взглядами. — Обещай не убегать, — Лео, негодяй, обязательно поймает тот самый миг, когда можно закинуть «петлю обещалки». Осталось только затянуть. Но и Донни тоже не лыком шит! Обманет, правда не без мук совести, но если решит, что игра стоит свеч — обманет. И Леонардо это знал, но, так или иначе, все равно вешал на него груз ответственности, чтобы неповадно было. А в случае непослушания: пройтись по всем пунктам его неправоты и справедливо наказать. Рафаэль в таком случае банально быкует и может подраться, но под натиском «лучей справедливости» таки рано или поздно сливает. С Донателло порой сложнее. Он либо слушается, либо категорически гнет свою линию, строит тактические планы к той цели, которую наметил, и его упорству можно позавидовать. При этом он не всегда будет кричать как потерпевший, хуже если вовсе промолчит, отмахнется, мол, да-да, конечно, но сделает по-своему. Такова его манера борьбы со старшими, он не столь силен, чтобы лезть в лобовую, как Рафаэль. А вот взять хитростью — другое дело. Микки, кстати, в этом смысле такой же. Только сначала блажит, притворяется полнейшим идиотом, а что взять с дурака? А потом раз, и сюрприз! Не ждали? А я такой! Но, была не была, Леонардо все равно будет работать по своей схеме. А вдруг повезет! Ведь все же бывало, что братья признавали свою неправоту и извинялись. Донни вздохнул: не знал, давать ли подобные обещания или же сделать вид, что недопонял его? Последнее время частые ссоры вгоняли его в тоску. Опустил виновато глазки и был таков. — Ну-у-у, Донни, — Лео прислонился лбом к его лбу, — хватит киснуть. Давай, я хочу видеть тебя счастливым! Леонардо невольно вспомнил мрачного Рафаэля, который две ночи подряд к нему ходит. Ладно, Дона сюда сам привел. На душе легче становилось от слов старшего. Дон вновь приластился, но тут его взгляд скользнул по покусанной руке Лео. Он и забыл, что так сделал. Устыдился, укус выглядит нехорошо. Леонардо чуть подался назад, рассматривая побитое лицо младшего. Должно быть больно. В зеркало лучше ему не смотреться, чтобы не расстраиваться. Обычно так смачно достается Рафаэлю, а не Дону. — Прости, — не хотел, но извинился, думал оставить это уроком ему, да само вырвалось. Донателло обрадовался его расположению и хотел тоже извиниться, сказать, что все гораздо лучше, чем кажется, но... Где найти столько слов? Дон с горечью осознал, что сообщение на телефоне не передаст всех чувств, что имеются на сердце. Даже смайликами. Подался вперед и в который раз обнял, но на этот раз не пытался задушить. Делал это бережно, с лаской. Перед взором Лео предстал сон, вернее, его окончание: Донни в девичьем образе нежно обнимает его. Такой странный сон, аж до мурашек по коже. Но они были приятными, волнительными. Дон порой бывает очень нежен, особенно когда нужно перевязать раны, полечить. Не схватит грубо, не затянет туго, напротив, всегда пожалеет руками, словами, глазами. Этакий особый режим «милосердия», причем безграничного. Лео любил, когда Дон такой не только во время лечения кого-нибудь, но иногда и в отношениях. Даже прикосновения становились особенными, вот как сейчас. Скользит ладонью по ноющей руке и не больно, вот теперь по плечу, груди. Гладит, так извиняется. Лео закрыл глаза от столь сладких «извинений». И боялся спугнуть. Дона больше беспокоил укус, но когда переместил взгляд на лицо брата, замер на миг в удивлении. Лео спокойно сидит и не просто терпит, а нежится как под солнцем. Или показалось? Донни приложил ладонь к его щеке, погладил. Леонардо сдержанно выдохнул, но не отстранялся и не открывал глаза. Только когда Дон призадумался, Лео его подтянул к себе. Словно просил продолжения столь утешительной ласки. Тогда Донателло погладил шею, плечо, пластрон. Занеженный Леонардо потерял равновесие и завалился на спину, утягивая на себя Дона. Это немного отрезвило. Поймал младшего за руку и приподнял веки. — Не уходи, — попросил, так как знал его способность растворяться в воздухе. — Побудь со мною. Дон приятно заволновался, обычно Лео всех гонит куда подальше, чтобы его не трогали, как, собственно, и сам гений, а тут вдруг такая лапушка. Умиляет. Тогда Донателло продолжил ласку, и задумался: а делали бы они это при братьях? Это тебе не пузико почесать Микеланджело. Тут что-то более интимное. При братьях Дон, скорее всего, гладил бы быстрее, грубее, как кота какого-нибудь. А в уединении это приобрело более глубокие формы взаимодействия и чувств. Но Донни нравилось это, хотя бы потому, что один из старших грозных братьев сразу становился безобидным, брови больше не хмурились, в общем, само спокойствие и умиротворение. И еще кое-что: обычно Лео — его щит и меч, а теперь он полностью в его руках. «Так странно, — подумал Донателло и прильнул к груди старшего. — Кто кого контролирует? Он меня, когда поймал, или я его, когда...» Задумался как точнее обозначить сие действие. — Донни, — Леонардо покрепче прижал того к себе и перевернулся набок вместе с ним. — Ч-что это за магия? Донателло улыбнулся и устроился удобнее, уткнулся мордой в шею Лео. Утро раннее, но еще есть время на отдых. Перед тем, как заснуть, подумал: как же Лео тяжело с ними всеми! Тем более, сам по себе Леонардо не такой уверенный, каким кажется, его всегда терзают сомнения, и нужен кто-то такой, кто бы говорил, что делать, вселял веру. Все только и ждут от него постоянной твердости и при малейшем колебании — осуждают. А ведь так можно нанести непоправимый вред. В обычной жизни такие люди начинают искать себе пристанище, где они могут расслабиться да сбросить доспехи и меч. Очень часто таким убежищем становится добрый близкий или... возлюбленная? Донателло представил, как Лео ходит по девушкам для утешения и... ревность уколола его. Ему не понравилась эта мысль. Они, братья, всегда вчетвером, и Эйприл с Кейси почти как родные, а вот чтобы посторонний имел влияние на их лидера! Ладно, Карай еще терпима, она почти их сводная сестра, но рядом с ней особо не расслабишься, никогда не знаешь, когда она укусит тебя. К кому бы пошел сам Донни, чтобы обнажить все свои слабые стороны? К Эйприл? А вот и нет! При ней он хочет казаться непоколебимым и сильным, хотя очень часто облом настигал. Тогда кто тот человек или мутант, перед которым можно без стыда быть самим собой? Пожалуй, отец и братья. Тут Донни вспомнил про ревность и поцеловал засыпающего Лео в шею и подбородок. «Не надо никуда ходить, я для чего?» — Дон даже не подумал о двусмысленности данной фразы. Леонардо хоть и не знал рассуждений младшего, но чувствовал на себе его расположение даже сквозь дремоту. В ответ заулыбался и был крайне рад. *** Самым первым проснулся Микеланджело и, обнаружив, что все спят (кроме учителя), заскучал и пошел скакать по доступному Дэдпулу. — Пощади, малец, я уже которую ночь непонятно почему не сплю, — и Уэйд иногда хочет тишины и покоя. — Тогда дай поиграть! — Майки утащил один из его стволов. Пул на миг подорвался поймать вора, но тут же его настигла мысль: «От тебя отвалили, чего дергаешься?» — Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Стреляй, на здоровье, только меня не трогай, — лег обратно, зарывшись в подушки, так как противный подросток тут же стал громко палить по коробкам из-под пиццы, проделывая дыры в стене. — Да я тебе сам башку безмозглую отстрелю! — откуда ни возьмись появился Рафаэль. Ругался и отнимал опасный предмет из рук младшего. Тот не успел сбежать с трофеем, дали по шее и отобрали игрушку. — А ты куда смотришь?! — теперь гнев пал на Уэйда. — Никуда, я сплю, — отозвался тот. Раф бросил в него пушкой и осмотрелся. — А где Донни? — вдруг поинтересовался. — Не знаю, был со мной, теперь уже нет. Рафаэль нахмурился и, ничего не сказав, пошел искать. В комнате нет. В лаборатории — тоже. Чертова игра в прятки! Опять сбежал куда? Кухня, ванная, туалет, додзе, снова комната, лаборатория, панциробус и под ним. Нет брата. Тогда нужен специалист по розыску Донателло. — Лео! — позвал Рафаэль. Странно, и его нигде не встречал, обычно встает самый первый, несмотря ни на что. — Лео, ты где?! Леонардо преспокойно спал у себя, пока не услышал вечно всех ищущего Рафаэля. С детства он такой! Всех обойдет, проверит кто чем занят, после его душа успокоится и пойдет по своим делам. Донателло тоже проснулся и потянулся. Леонардо тепло улыбнулся ему: — Как спалось? Донни замер, потягиваясь, после расслабился и кивнул. Поймал старшего за руку и вновь приютился, показывая, что не против ещё подремать. — Соня, — Леонардо потерся лбом о его лоб. В коридоре вновь раздался вопль Рафаэля. — Пастух ищет своих овечек, — подтрунивал над ним Лео. Дверь открылась и в комнату вломился громогласный братец. — Лео! Что? Ты ещё спишь?! — он не ругался, скорее диву давался, но тут за Леонардо увидел прятавшегося Дона. — А, так вы оба тут... Вдруг замялся вторженец. — Боже, Раф, что тебе нужно? — Лео неохотно сел. — Что за переполох? — Уже ничего, — ответил тот. — Просто... Просто хорошо, когда все дома. Рафаэль заулыбался. — У меня скоро от вас всех не все дома будут, — Леонардо старался не поругаться с ним за навязчивый подсчет домашних. — Дэдпула тоже посчитал? — Давай, смейся! — обижался Раф. — А Кейси где? Домой сбежал? Правильно, одного не хватает. — Вот он меня сейчас меньше всех волнует. Пропиликала СМС-ка от Донни, Раф заглянул в сотовый и вслух прочитал: «Кейси в школу в четыре утра побежал». Ребята рассмеялись. — Зато самый первый будет! — злорадствовал Рафаэль. — Не терпится ему на тригонометрию, — Лео поддержал веселье. Рафаэль внимательно посмотрел на Донни. — Что с лицом? Вроде не сильно битым появился? — сказал и тут же глянул на покусанную руку Леонардо. Задумался. А Лео с Донни переглянулись. — Вы это... Подрались, что ли? — догадался-таки. Дон опустил взгляд. Точно! Раф вспомнил как он и Микки бросили Донателло на растерзание Лео. — Мы уже помирились, — лидер приобнял младшенького за плечи. — Ничто у нас не меняется! — заметил Рафаэль и развел руками. — Да, все та же стабильность, — отшутился и Леонардо, отпуская брата. Донателло улыбался, но выглядел болезненно. Встал с кровати, пошатнулся — приступ тошноты. Схватился за рот и побежал вон, чуть не сбив Рафаэля. — Донни! — встревожился Леонардо и потянулся в его сторону, словно поймать хотел. — Опять тошнит, — констатировал Раф и сел к старшему на кровать. Леонардо приуныл, вспомнил, как бил Дона по голове и вполне мог вызвать сотрясение мозга. Данной болезнью черепашки часто страдают: во время тренировок можно ее получить, в бою или в бытовой ссоре между собою. Вот как вчера. Дело обычное. Но, так или иначе, совесть неприятно вгрызлась в душу Лео. Не надо было бить по голове, вон, как Кейси мудро поступил: обнял и зубы заговаривал. И помогло. Чем больше Лео сравнивал себя с Джонсом, тем больше огорчался и сердился на себя. — Что-то случилось? Леонардо вздрогнул, когда Рафаэль осторожно поймал его за плечо. — Нет, не особо, — покачал головой и потер глаза. — Просто перегнул палку. Но уже все хорошо. — А, ну это ты часто делаешь, мы уж привыкли, — Рафаэль выразил свою любовь и злорадненько улыбнулся. Вот ведь ковырнул, негодяй! Леонардо пихнул его в бок локтем. Тот обрадовался и поймал в захват. — Раф, ты засранец! — Лео отбивался от приставалы, вот ни на минуту нельзя расслабиться. — Я тоже тебя люблю, — вот-вот, а когда у Рафаэля любвеобильное настроение, то уж не знаешь, куда от него сбежать. Лео уже на полу и лучше ему отбиться, а то скрутят в морской узел и будут беспощадно пытать. — Раф, я серьезно! — ругался старший. После ласкового Донателло воинственный Рафаэль теперь казался невыносимым. Отвык. — Я тоже! Представь себе, что я подкроватное чудовище! Га-а-ар-р-р!!! — младший еще и ролевую подключил, рычит да фыркает. Леонардо растерялся: сердиться уже неправильно, так как Рафаэль это делает из теплых чувств, а то, что Лео сейчас морально не готов играть, он не видит, а отпор и ругань воспринимается как должное. — Да, блин... Раф! Когда нарочно сжимают раненую руку, хочется двинуть серьезно. Но сколько этого идиота не бей, тот только сильнее распаляется: глаза горят, на лице довольная ухмылка, и напирает мощнее. Скрутил Раф брата, несмотря на все протесты и угрозы, и в ухо фыркает нарочно, издевается. — Давай ты рассердишься по-настоящему, — попросил Рафаэль. — А я что, понарошку сейчас злюсь, по-твоему? — сквозь зубы прошипел повязанный. — Я хочу больше огня! — потребовал Раф и отпустил того, чтобы начать сначала. — Я знаю — ты можешь! Их услышал скучающий Микеланджело и вмешался: — Так-так, я тут главный по эмоциям! — обижался малой, постучав себя по груди. — Сгинь! Тебя не звали! — Рафаэль не хотел с ним, ему хотелось с главным соперником побороться, а мелкого он и так побьет. — Микки, фас! — скомандовал лидер, теперь есть возможность сбежать от задиры. — Нет! Только попробуй! — Раф предчувствовал великий облом и выставил вперед ладонь. Стой, парень! Микеланджело плевал на угрозы, он соскучился, даже Дэдпул сбежал от него на свою квартиру, чтобы нормально выспаться. Налетел на брата, выражая всю бурю эмоций: прыгал, хрюкал, визжал и пускал слюни, обнимая любимого старшего братика, в общем, полный дикий восторг. — Лео, предатель! Я ведь с тобой хотел! Микки, отвали! Леонардо радовался удаче, бежал от них так, что аж пятки сверкали, пока и его не утянули между делом. — Ты что! Уже время обеда, а я тебя еще ни разу не обнял и не поцеловал! — Майки делился своими намерениями, прилипнув к Рафаэлю как пиявка. — Не надо мне угрожать! — пленник вырывался и пихался. — Ну все, напросился! Майки полез целоваться, но был отправлен в полет, зато после он закрыл дверь и не подпускал к ней брата. Теперь можно разнести комнату, повеселиться на всю катушку. — Лео, помоги, меня насилуют! — Рафаэль звал на помощь, но Леонардо ушел на кухню, там меньше всех слышно вопли. За столом сидел Донателло, перед ним стакан с водой. Судя по его страдальческой хмурости на лице, ему плохо. Из-за вчерашней выпивки или битая головушка беспокоит? Леонардо боялся спросить. — Ах, Донни-Донни, — лишь вздыхал. Осторожно опустил ладонь на плечо братика и погладил. Дон устало улыбнулся в ответ и прижался опухшей щекой к его покусанной руке. С Лео спокойно и надежно, пусть и зануда. Зато на него можно полностью положиться в трудную минуту. Леонардо захватили вчерашние воспоминания о небывалой нежности и захотелось продолжения. Сердечко забилось сильнее. Конечно, если Донни не против, Лео может прийти к нему в комнату с ночевкой присмотреть за ним: вдруг помощь понадобится? Но это лукавство на самом деле, и Лео знал, что попросту желает побыть с ним еще разок в уединении. Хотя... Плохо ли это? Если Дону будет хорошо с ним, то почему бы и нет? Главное не напрягать его своим присутствием. Это планы на вечер. А его тепла и близости сейчас бы... Хоть капельку! — Выздоравливай, — сказал и, склонившись, приподнял его мордочку за подбородок. Сам того не ожидая от себя, учтиво поцеловал в закрытые губы, после заглянул в удивленные глаза брата. — Прости... Главное вовремя извиниться. Донни не испугался, но был крайне изумлен: чтобы Леонардо сам кого-то поцеловал! Этих невыносимых, неисправимых и в целом противных хулиганов... Кажется, Вселенная где-то сама себя перепрограммировала. Дон аж сглотнул, глазам не верил. А вдруг глючит после вчерашнего? Или это Микки надел его чудо-костюм, превратился в Лео и давит авторитетом, чтобы урвать внимание гения? Но кто тогда сейчас охотится на Рафа и заставляет того громко сквернословить? Да и чулки на месте, Дон так и не снял их ввиду состояния не стояния. Решил провести опыт по определению реальности или не реальности происходящего. Дотронулся пальцем до своих уст, после убрал руку и безмолвно подставлялся под повторный поцелуй. Леонардо забегал глазками. Если первый раз это произошло по наитию чувств, то сейчас требуется полная осознанность своих дел. — Донни, не хулигань, — отказывался старший, — ты ведь не Мик... Донателло забыл остановиться, изначально, по его подсчетам, Лео скорее еще раз его бы поцеловал, но уже более быстро и холодно. Но он ошибся с вариантом о полном отказе. Только поздно, если не Лео его, так он Лео. Мягкие губы Дона осмелились задержаться на его, более робких. Хорошо бы отпихнуть наглеца-экспериментатора и отругать, но, когда Леонардо взял брата за плечи, не смог этого сделать. Напротив, крепко сжал и притянул к себе. Как там Рафаэль говорил? Сладко. Донни сладко целует, даже бабочки в животе запорхали. А когда по полу простучали чьи-то ноги, то адреналин заиграл по сосудам. Кого тут черти принесли?! Леонардо спиной почувствовал на себе взгляд. Нет, поцелуй не был в «засос», Лео такого бы точно не позволил, но со стороны, должно быть, выглядело очень подозрительно. Леонардо отпустил Донателло и отстранился на шаг назад, боялся оборачиваться. «Только не отец!» — его главная мысль, этого он точно не вынесет, хотя, судя по шагам, это кто-то из братьев. — Я вам помешал, да? — раздался голос Микки, и Лео обернулся. Донни раньше того увидел, но не особо смутился. Увидел, и что? Как будто он сам только что не домогался Рафаэля. Но Микеланджело не улыбался, словно заподозрил неладное. Он знал уравновешенность Леонардо и то, что тот скорее помрет, чем поцелует кого-то из них, но Донни — реальное исключение. Микки хоть и глупенький, но в том, что касалось чувств — не ошибался. — Нет, проходи, — Леонардо сделал вид, что не понимает, о чем это он. Майки на миг поверил ему, но после одумался, хотел еще что-то спросить, да обратил внимание на избитое лицо Дона. — Эй, чел, что с тобой?! — Микки от изумления протолкнулся между ними, чтобы рассмотреть «красавца», удерживая того за плечи. — Вчера не было этого безобразия! Дон прищурился от напора младшего, думал вырваться, но его уже освободили. Микки обернулся к Леонардо и посмотрел как на преступника: — Эй! Он с тобой оставался! Это и есть твоё воспитание? — Микеланджело заступался за Донателло, не понимая всех нюансов. Насупился, сжал кулаки. Леонардо терпеть не мог, когда тот встревал, так как ему бесполезно что-то объяснять. Нахмурился. — Мы уже помирились. Кто старое помянет — тому глаз вон, — ответил лидер, но напрягся, так как знал, что Микки все равно психанет. — Что ты, что Раф! Да, вы сильнее, всегда хвалитесь, так чего ж злоупотребляете своими способностями? Или «Донни добрый, всех простит»? Бесконечно! И... Тут его поймал Донателло, закрыл рот и покачал головой: нет, не надо! Когда тот поутих, Дон отпустил его. — Это нечестно! — теперь Микки на него кричал, и в глазах великого плаксы блеснули слезинки. — Хоть иногда сердись чуть дольше! А то они тебя забивают! Сказал и, толкнув Лео, убежал прочь. Тот оторопел, но не стал за ним идти успокаивать, да и зацепили его слова за живое. — Ну вот... — лишь развел руками и посмотрел на Донателло. Тот как всегда спокоен, но глаза выдавали некоторую обеспокоенность. После написал, что пойдет в лабораторию и ушел. Леонардо посмотрел на плиту: кастрюля с лапшой. Майки уже обед приготовил. А он еще и не завтракал. Микки... Лео расстроился из-за него. Просить Донни не прощать братьев — плохой совет. Но и... Невольно вспомнились слова Кейси, вернее его вопрос: не обижаем ли мы Дона? Да нет, не может быть всё так плохо! Всё как всегда, да? Или нет? От мрачных дум только голова разболелась. *** Кейси успел забежать домой, поругаться с матерью, перед выходом на занятия — помириться. В школе над ним посмеялись за ободок с кошачьим ушками, который он забыл снять, но Джонс особо не расстроился, напротив, радовался тому, что вся домашняя работа выполнена и не нужно отбирать тетрадки у местных зубрил для списывания. На уроках писал сообщения черепашьему семейству, рассказывал, как они вчера провели вечер в компании Бибопа и Рокстеди в стриптиз-клубе. Получил гневный нагоняй от Лео, а тот, в свою очередь, и ему на мозги капал. Кейси: «Как Дон? Вы покормили его?» Джонс создал отдельный чат для себя, Лео, Рафа и Микки. Лео: «Он тебе кошка, что ли? Какая тебе разница?» Джонс: «Потому что у меня дома он все ел, а что у вас?» Микки: «А у нас нихренашечки!» Лео: «Микки!» Майки: «Что?!» Лео: «Не встревай!» Да-да, не болтай лишнего. Майки: «Это общий чат! И вообще, это я Кейси отвечал, а на тебя я все еще сержусь!» Джонс: «Ребят, вы чего? Поругались? О чем вообще можно ссориться с Микки? Его кусок пиццы съели?» Микеланджело: «Ты просто не видел Донни с утра! А еще...» Микки что-то писал. Потом уже нет. Микки покинул чат. Кейси: «Что там у вас происходит? Раф, прием, чего молчишь?» Рафаэль: «Хотел воздержаться. Лео пошел в комнату Микки, что-то они не поделили, ругаются». Кейси: «Обычно ты со всеми ссоришься, а тут вдруг эти. Даже удивительно». Леонардо, тем временем, влетел в комнату младшего и с яростью отнял телефон. — Ещё слово — прибью! — грозился лидер, удаляя Майки из чата. — А чего ты испугался?! — Микеланджело словно ожидал такого поворота событий. Иль нарочно спровоцировал? — То, что касается только нас — оставь нам! Не надо ничего говорить Кейси! Леонардо давно так не сердился. — Чего не говорить? Что ты на кухне с Донни целовался?! — о, как громко он это сказал и набычился, готовый драться. Лео стало крайне неприятно. Его обвиняют в сексуальных домогательствах... к родному брату! Немыслимо. — Микки, ты спятил! Окончательно и бесповоротно! Твоё воображение не имеет ничего общего с реальностью, — Лео не знал, как еще с ним разговаривать. Майки осмелился подойти и недоверчиво прищурился, глядя прямо в глаза. Продолжил чуть спокойнее: — Я во многом могу ошибаться, но... — выдохнул, глаза заблестели. — ...Но не в чувствах. Ты целовал его как девушку, а не брата. Отпихнул старшего в грудь и сбежал вон, оставив ошарашенного Леонардо наедине со своими мыслями. И чувствами. На выходе из комнаты Микеланджело натолкнулся на подслушивающего Рафаэля. Встретились взглядами, после разгневанный Майки и шпиона оттолкнул и убежал. В его комнату, а то его убежище занято. Хлопнул дверью так, что та затрещала. Леонардо обернулся, заметил свидетеля их ссоры. Нехорошо подслушивать, Рафаэль! — Наша истеричка в ярости, — отметил разоблаченный разведчик и не скрывался более, усмехнулся. — Люблю его таким, — после Раф подошел к не менее сердитому старшему брату. — Прости. Так что же произошло на самом деле? — В том-то и дело — ничего, — отвечал Леонардо, честно не хотелось ему обсуждать столь позорное обвинение. Рафаэль пожалел его. Поверил в недоразумение, да и сам не без греха. Леонардо расстроился, даже подумал, что и Раф начнет его позорить. — Просто ты и я альфа-самцы, а они — нет, вот Микки и тревожится, — Рафаэль поддержал старшего, правда, очень своеобразно. — Я бы тоже заволновался, если бы целовал Донни. Леонардо открыл рот от столь внезапного откровения. Покраснел как рак, но его слова насторожили. Невольно вспомнил, как Раф ревнует Дона, как смотрел на того в чулках, а это признание стало последней деталью общей картины. Как бы это ни было больно, но теперь Леонардо знал точно: Рафаэль неровно дышит к Дону. Именно так, в чем его, такого белого и пушистого, обвинял Майки. Значит, не на пустом месте Микки психует. Он чувствовал, что где-то что-то не так, но ошибся с подозреваемым. Но Леонардо не будет закатывать истерик как младший. Ему нужно больше информации, для подтверждения своего предположения. Если это правда, то необходимо уберечь Донни от пылкого Рафаэля, который вполне способен пойти по всем тяжким. Леонардо даже в дрожь бросило, хотелось ошибаться, скрестил руки на груди, чтобы хоть как-то ее унять. — Ты чего? — недоумевал Рафаэль. — Ты сегодня явно не с той ноги встал. Иди, сделай с собой что-нибудь: помедитируй, отдохни, пересмотри свой сериал, а то такое чувство, что ты убить меня хочешь. А с Микки я разберусь, тем более, что он зол, так что ух! Хочу нырнуть в центр этой эмоциональной бури. Рафаэль заулыбался и направился доводить Мика до очередной истерики. Леонардо на ватных ногах дошел до своей берлоги, закрыл дверь спиной и сполз на пол. Теперь обвинения самого младшего отошли на второй план. Отныне его волновал Рафаэль и его отношение к Дону. Как? Когда? Хотя сам Раф все и объяснил теорией альфа-самцовости. А самцу полагается самка. А если ее нет? Лео было противно об этом думать. Фу-фу! Аж за голову схватился, царапал ее. «...Целовал как девушку...» — прозвучал в мыслях аргумент Микки. Нет, тебе показалось! «Я просто хотел пожалеть его», — самооправдывался Леонардо и, как назло, из памяти всплыл сон с Донни-девушкой в наряде горничной. Шах и мат! Леонардо не хотел признавать в себе некоторые мысленные грешочки. Семена банальной страсти. Раздражает до скрипа зубов. Теперь вечерний визит к Донни за обнимашками отменяется, пока не разберется в собственных желаниях, да и лишний раз не гневить Микеланджело, который... Леонардо вдруг улыбнулся. Микки бережет честь Донни, даже если надумал всякую ерунду. Даже гордость вдруг за него взяла, не устрашился старших, взбунтовался. Хороший малый. Надо будет ему сказать об этом, чтобы помириться. Настроение поднялось, мир посветлел, братья вновь милы и хочется их оберегать, воспитывать и любить. Особенно воспитывать. Желательно Рафаэля. Много-много раз. *** Вечером подвалил к ним Кейси Джонс, как всегда в благодушно-воинственном расположении духа. Ему обрадовался Рафаэль, остальные пожелали спрятаться. Кейси, зная, какой вред нанес тот Дону, сначала пытался вести себя холодно. Но дружелюбное расположение Рафаэля его согревало, и через час общения они разнесли холл, а после Кейси вспомнил, зачем притопал: — Точно! Я не к тебе, а к Донни пришел! — Как не ко мне?! — оскорбился Раф, ведь они так прекрасно разрушали дом. И Лео не мешает, исчез куда-то. — Хотел поблагодарить Дона. За всё, — сказал Кейси и вдруг по-доброму улыбнулся. У Рафаэля мурашки по коже пробежали, Кейси его умилил до невозможности. Обычно так только Микеланджело умеет. *** Донателло приготовился весь день недомогать, но ему стало лучше к часам пяти, и он взбодрился. Взял легкую работу: мыл панциробус и наслаждался жизнью. Даже не подозревал, какие страсти-мордасти происходили из-за него. В холле была установленная скрытая камера, поэтому Донателло узрел гостя, но не спешил к нему. Знал, что тот пока остальных не пройдет, не вломится. Но вот и его час настал. — Донни! Я вернулся! — Кейси угрожал, видимо. — Ты где? Вторженец нашел друга сидящим на блистательном панциробусе. — Ого! Какой он чистый! — восхитился Джонс и рот открыл. Донателло гордо улыбнулся. На нем уже не было чулков. Его так мутило, что даже кожа стала чувствительной до раздражения. Решил, что его одежда — панцирь, и за сим отвалите. — Спрыгни, а я тебя поймаю! — Кейси захотелось поиграть с ним. Дон скептически глянул на него: друг мой, я ж тебя раздавлю. — Не бойся, поймаю! — тот уже протянул руки, настаивал. Сам напросился! Донателло спрыгнул и припечатал Кейси к полу, но достаточно аккуратно и ловко, так как знал, что так и будет. — Вай! — Джонс, напротив, был уверен, что выдержит. Дон сидел на нем и победно улыбался. Я же говорил! Взглядом, если только. — Я жив, — подал голос мальчишка. «Да тебя фиг убьешь», — Донни слез с него, чтобы Кейси сел. — О, у меня есть сокровище! — Джонс залез к себе в сумку и достал бумажный пакетик с булочками. — Самые лучшие в мире школьные булки! Только маме не говори. Донателло удивился гостинцу, а ведь и вправду, коль тошнота прошла, можно и поесть. — И это... — смелый Кейси заробел. — Спасибо тебе за всё. Донни не переставал изумляться. Кейси с каждым днем все милее и милее. Или ему надоело выпендриваться перед ним? Иль взрослеет мальчик и не считает постыдным заботиться о ближнем. Донателло взял пакет и заглянул внутрь. Пахнет хорошо. — Пойдем на кухню чай попьем, — предложил Джонс. Подарить — это только полдела, нужно еще проконтролировать, что их съест именно Донни, а не Микки. Дон замер. Посиделки с Кейси. Чай. Булочки. Гость относительно вежлив и добр. Мир сошел с ума! Гений кивнул и поднялся. Джонс обрадовался: его коварный план «накорми Дона» близится к успеху. Вот они уже на месте, только вот сам чай готовил Донателло. Кейси, как-никак, на правах гостя, хоть и чувствует себя в логове как дома. Разбаловали его черепашки. На кухню вошел Леонардо и остолбенел на входе: Донни кушает булочку, а рядом с ним бок о бок сидит Кейси и что-то рассказывает, нагло улыбается и подпихивает еще булку. «Как он это делает? — Леонардо позавидовал его способностям. — Почему Донни при нем ест с аппетитом?» Не стал мешать, вдруг спугнет. Только шаг ступил, как и Микки нарисовался. — Булочки!!! — на радостях полетел к столу, но его поймали в пути. — Это не тебе, — сказал Леонардо, утаскивая младшего за собой. Тот изображал, что плачет, бил руками и ногами. Но в коридоре перестал. Лео уронил его на пол. Кстати, они еще не помирились, поэтому старший первым начал разговор, пока Донни и Кейси не слышат их. — То, в чем ты меня подозреваешь, — сказал и вздохнул, присел и заглянул в глаза. — Я рад, что ты так чутко заботишься о Донни, но насчет меня не волнуйся. Я никогда не позволю себе использовать братьев для похоти. Это отвратительно, — поймал внимательно слушающего Майки за плечо. — Ты что! У меня ведь сердце разорвется. — Обещаешь? — вдруг потребовал Микки и затаил дыхание. — Обещаю, — расплылся в улыбке Леонардо. — Я люблю тебя, бро! — обрадовался Микеланджело и обвил руками его шею. Расцеловывал. — Ай! Нет! Микки! Фу-у! Не слюнявь меня! — Лео бы давно треснул по башке, но они ведь только что помирились. Тогда Майки обнял его еще и ногами и просто терся мордочкой об брата, похрюкивая от восторга. Тут на них нашел Рафаэль. — Раф! Спаси меня! — просил лидер. — Ты никогда меня от него не спасаешь, — отвернул голову Рафаэль. — Но я рад, что вы помирились. Леонардо тяжко вздохнул и ждал, когда ему дадут свободу, потому что, чем больше противишься, тем крепче борьба. *** Так они и прожили до выходных. До тех самых, на которых Донателло обещал Кейси прийти к нему в гости. Сам Донни думал, что не доживет до них, так как учитель заставил его ходить на тренировки. Сказал, что даст ему легкий труд: вспомнить основы, подучить каты, ну и бой один на один с кем-нибудь из братьев. Те обещали бить несильно, но в итоге слова не сдержали, так как кто-то вошел в раж, другой просто пытался выдавить из Дона какой-нибудь писк. А вдруг, если не заговорит, так закричит? В итоге его либо вырубало, либо тошнило, поэтому практика ему была мукой. Но он-таки отпросился у Слинтера погостить у Кейси. Якобы он ему там будет помогать с уроками. Учитель ему не поверил, но дал добро. — Не забывай тренироваться самостоятельно, — напоминал ему мастер. Да-да, конечно, учитель. — Двоечник! По «физкультуре» двоечник! — передразнивал его Рафаэль, и улыбался как идиот, когда Дон гневался на него. Тот его отпихивал в ответ, а Раф только радовался. — Злой-презлой Донни! Ар-р-р! — Рафаэль обнял его со спины, умилялся. — Ты думаешь, я тебя отпущу такого хорошенького? Разыгрался старший. «Отпустишь и выследишь», — про себя подумал Леонардо. Он помнил свой уговор с Рафаэлем по поводу слежки, но теперь все больше убеждался, что это с Рафаэлем что-то не так. Стоит Дону надеть чулки-невидимки для тестирования, так Рафаэль тут как тут, все крутится возле него, глаза голодные, а иногда даже и потрогает того за ноги, погладит. А Донни замирает, как овечка перед волком. Сначала Леонардо хотел убедить себя, что ему все кажется, больное воображение Микки каким-то образом передалось ему. Но... Что за странный огонь в глазах Рафаэля появляется время от времени? На самом деле думать об этом было неприятно, мысли становились тяжелыми и тягучими. С другой стороны, Леонардо пытался укатать Рафаэля на тренировках, чтобы у того вообще никаких желаний не было. Но после такого внимания к нему, Рафаэль только радовался и приставал к Леонардо: набрасывается на него в любое время дня и ночи, раз тот не против с ним позаниматься или побороться. — О, Леонардо в последнее время такой добрый! — в коридоре Лео слышал, как хвастался Раф самому младшему. — Щас найду его и снова атакую! — Для тебя это круто, как если бы вы мне разрешали вас обнимать и целовать, когда я захочу, — позавидовал ему Майки. Если честно, Леонардо уже не уверен в своих силах каждый день радовать брата. И стоят ли одни подозрения такой жертвы? Вдруг все тщетно? *** Донателло бросил свою сумку с вещами на диван и лег, сложив на нее голову. Ждал прихода Кейси, конечно, Дон хотел сам к нему прийти, но парень почему-то настоял, что зайдет за ним. Эйприл давно не появлялась, сказала, что готовится к контрольной. Ведь за нее никто ее не сдаст. Камень в огород Дона и Кейси. Хотя она против такой халтуры, но наконец-то наступила тишина: Кренги их не трогают, Шреддэр вообще в Японии, клан Ноги притих, новые страшные мутанты не появлялись. И теперь хочется пожить нормальной подростковой жизнью. Только сложность домашних заданий ломала голову, иногда Эйприл жалеет, что ее подруга Ирма оказалась Верховным Кренгом. Извращенец, а ведь она наверняка переодевалась перед ним, хоть тот и нелюдь. Донни старался больше не думать об этом. Подтянул сползающий чулок-невидимку, скоро превратится в Эйприл и пойдет. — Ты слишком хорошо смотришься, чтобы идти к Кейси, — Рафаэль не скрывал ревности. Донателло чуть вздрогнул от неожиданности, но после показал ему язык. Раф хитро заулыбался и подсел: — Я слежу за тобой, — делал вид, что шутит и похлопал того по бедру. — А я за тобой, — «отшутился» и Лео, спихнув Рафа с дивана. — О, подкараулил? — Рафаэль воспринял его слова как заигрывание и обрадовался. Если бы только он знал, в чем его подозревают, то его настроение было бы иным. А так: меньше знаешь — крепче спишь. Донателло вовремя отскочил, а то зацепили бы ненароком. И сумочку захватил, подошел к турникетам. — Жди Кейси, стой! — Леонардо показалось, что гений сбегает без сопровождения. — Не отвлекайся! — Раф не давал ему продыха. — Боже, сколько в тебе сил? — Леонардо бы не отказался видеть шкалу энергии над Рафом, как в играх. Чтобы точно знать, на что рассчитывать, а то такое чувство, что у него она снова нарастает, сколько не убавляй. Донателло повесил сумку на турникет и обернулся к братьям, наблюдал с безопасного расстояния, а его обвинили в бегстве. — О, ты уже готов? А вот и Кейси. Дон оглянулся на него через плечо, а Раф с Лео угомонились. — Судя по вашим лицам, я вам надоел, но я как пришелец, так и ушелец, — смеялся Джонс, обращаясь к старшим черепашкам, после взял сумку Дона. — Твоё? Донни удивился: Кейси что, понесет ее? Протянул руку, чтобы забрать свои вещи, но Джонс не так его понял. Закинул ношу на плечо и взял Дона за руку, как будто тот малыш. Или девушка. — Идём, — сказал Джонс, уводя Донни, который скорее смутился, чем рассердился его отношению к себе. Раф с Лео переглянулись с открытыми ртами. — Что это было? — первым поинтересовался Рафаэль, когда парни ушли. — Это... — Леонардо хотел дать нужное определение данному явлению. — Кейси удивительно мил к нему. — Даже милее, чем к Эйприл! — возмутился Раф и нахмурился. — А тебя это волнует? — Леонардо задавал ему разоблачающие вопросы. Спросил и прищурился. Рафаэль задумался, не знал что ответить. Почесал репу. — А тебя нет? — скорее удивился и развел руками. Глянул так, словно Лео — бесчувственный чурбан, которого не волнует судьба брата. — Ты ревнуешь, — Лео пошел на прямоту. Рафаэль набычился, толкнул брата в плечо: — Лучше перебдеть, чем недобдеть, — сказал и отвернулся. — Хорошо, — согласился Лео, поймал Рафа за плечи и шепнул на ухо, словно секрет какой говорил. — Пасти — так пасти до конца. Сердце Рафаэля возликовало. Хотел прислониться к старшему, да тот отошел. Раф чуть не упал. — Эй! — еще и поругался. — Ты чего? — Лео и вправду не понял. — Верни как было! — Что вернуть? — Себя верни... — как можно точнее ответил Рафаэль. — Куда меня?! — тот аж глазами захлопал и тон повысил. — Аргх! Тебе порой что-то объяснять — повеситься можно, — сдался Раф, ударив себя ладонью по лицу. — Всё, проехали. — Блин, Раф, ты говори конкретней, что тебе нужно, — спорил лидер. — Ну, тогда ты испугаешься и убежишь, — заулыбался хитрец и сел на диван. — Тебя, что ли? — Да, меня любимого, — на этот раз ответил самоиронично, нежели самовлюбленно. Тогда Леонардо к нему подсел. — Попался! — Раф взял его под руку, обнял и притерся лицом, совсем как Майки. Братья же! Вот-вот, чем больше его пинаешь и дерешься, тем сильнее тебя любят. После Рафаэль вздохнул и вдруг признался: — Знаешь, я тебя люблю больше Микки, — только шепотом, чтобы тот самый Микки не подслушал и не заплакал. — А Донни? — вопрос сам вырвался из уст, раньше мыслей. Рафаэль вдруг помрачнел разом и задумался. Невольно вспомнилась своя вина перед Доном. — Причем тут он? — ответил вопросом на вопрос и вздохнул. — На каком месте пьедестала любви у тебя Донни? Было непонятно: Лео шутит или серьезен? Раф уперся в него глазами. Что-то злиться начал. Не понравился ему вопрос, так как сам не знал, куда же поставить Дона. На первое место не тянет. Там Лео. Или все же Микки? Или все зависит от настроения? И на последнее место его бы не поставил. И вообще, что за дурацкое сравнение? — Не знаю, — Раф в задумчивости сложил голову на плечо Леонардо. — Хм... у меня к нему особое отношение, которое не вписывается в общий круг. — Особое? Это какое? — насторожился Леонардо и немного отстранил от себя брата, чтобы заглянуть в его глаза и искать ответ в них, а не в словах. — Не знаю, говорю! С ним все сложно. То на что вы не обижаетесь, он обижается. Вы сразу открываетесь, а он молчит как партизан. А после... после того случая так вообще... Еще сложнее... Он как что-то стеклянное: то боюсь разбить, то сам порежусь, — тут Рафаэль забегал глазками. — Но это не значит, что он последний, кого я люблю. Иногда хочется его обнять крепко-крепко, как никого из вас. И никому не отдавать. Леонардо слушал его и понимал. Ведь совсем недавно и ему хотелось того же самого с Донни. Но из-за этого Лео теперь не знал, считать ли это подозрительным (в случае с Рафом) или это нормальный инстинкт сохранения своих близких (для себя). Но тогда двойные стандарты получаются! Тут Леонардо вспомнил «закон альфа-самца». Решил сыграть на этом. — Да, а еще его целовать приятно, — сказал и наблюдал, проверял на вшивость. Рафаэль и не подозревал, какой важный экзамен сейчас сдает. Покраснел, растерялся на миг, но вдруг обрадовался, а не приревновал. — Скажу по секрету: целует нежнее Моны, ну, если так, по ощущениям, — разоткровенничался Рафаэль полушепотом и передернулся, словно мурашки по коже пробежали. Леонардо мог бы подумать: «Ага! Попался, извращенец!» Но вспомнил саму Мону, эту воинственную «крокодилицу», и решил, что не то, что Донни, но и Рафаэль целуется в десять раз ласковее, чем она. Так что не показатель. Или в Леонардо боролись две стороны: искал явные доказательства похотливых склонностей Рафаэля по отношению к Донателло, но хотелось страшно ошибаться на его счет. Сберечь Донни, если это правда, и не оклеветать Рафаэля, если тот чист и все «показатели» — не что иное, как непосредственность. Как у Микеланджело. — Черепашка! — на Леонардо напрыгнул Дэдпул, обвил руками и ногами сбоку и вел себя как тот самый Микки. — Я поймал самую главную черепашку! Только этого не хватало! Любвеобильный Пул хуже младшего брата. Майки стукнуть можно, а этого лося сколько не бей, хоть бы что. — Отстань! Что тебе нужно? — лидер держал самообладание, знает, что если психанет, то Уэйд потом всю кровь высосет. — Обнятие личности, твоей личности, но если честно, было бы неплохо наоборот, — размечтался Дэдпул, напевая гласные. — Что «наоборот»?! — Наоборот — это как наоборот, только наоборот, — Дэдпул вспомнил старую-престарую шутку с игрой слов, и мысленно сыграл на баяне. Всё, Леонардо больше не знал, как с ним разговаривать. — Я где-то тут шоколадный батончик видел, — Рафаэль полез в диван. — Что? У нас еще что-то осталось? — обрадовался Уэйд и тоже просунул руку в «диванную Нарнию». — Я хорошо щупаю! — еще и хвастался своими способностями. Рафаэль же схватил остолбеневшего Леонардо за локоть и потащил за собой к турникетам, пока Уэйд прощупывает междиванные складки. — О, Чупа-Чупс! — даже что-то нашел, но братья его уже не слышали. — Спасибо, честно, думал, ты будешь смеяться над моей... Хм... Беспомощностью перед ним, — Леонардо был благодарен за спасение. Раф молча улыбнулся в ответ, но на этот раз не самодовольно, а тепло. Ему хотелось и дальше завладевать вниманием старшего брата. Понимал, что это труд для Лео, но радовался тому, что дают. Вдруг завтра скажет, что устал от него и вообще, Раф, иди в панцирь, не нарушай моё душевное равновесие. Лео вздохнул. Приходится держать Рафаэля ближе и заниматься преступлением: следить за Донни. *** Донателло шел по городу в образе Эйприл. Как хорошо пройтись у всех на виду, среди людей, можно зайти в магазин и все потрогать, расспросить (с помощью Кейси и телефона) консультантов вживую. Донни, раз выбрался, взял одну из своих карточек с деньгами, чтобы прикупить некоторые гаджеты. — Слушай, а у тебя много денег на счету? — вдруг поинтересовался хоккеист, когда они не прошли мимо очередного магазина с фирменной техникой. Донни загадочно улыбнулся так, словно у него дома печатный станок по производству зеленых купюр. — Я проголодался от этой беготни, может, посидим где-нибудь? — предложил Джонс, так до дома еще пилить и пилить, а молодой растущий организм требовал строительного материала. Дон изумился его просьбе, но после ударил себя по лбу: точно, теплокровным нужно больше энергии, чем им, черепашкам. Хотя по Микки и не скажешь, такого троглодита еще поискать нужно. Донни осмотрелся. Глянул на очень пафосный французский ресторан. Хотелось бы там разок побывать, чтобы обслужили. Эх... Дона скорее привлекал сам антураж, нежели еда. — Я не пройду фейс-контроль, — Кейси понял, куда захотел друг, но грязная толстовка и рваные штаны не пускали. Донни лишний раз вздохнул и почти смирился, но тут увидел магазин одежды. Указал пальцем на него. — С ума сошел?! — Джонс даже испугался, но Донателло уже тащил его за собой. Джонс не помнил себя в костюме с первого класса, с момента торжественной части поступления в школу, и то он умудрился его в этот же день порвать, когда съехал с перил. И вот он стоит перед зеркалом в примерочной, весь такой красивый, в пиджаке и галстуке, но с выпученными глазами и открытым ртом. — На меня смотрит двойник-пришелец из параллельной вселенной! — вот его мнение об обновке. Тогда Донни вошёл к нему и, встретившись с взглядом «пришельца», согнулся пополам. Мог бы говорить, залился бы гомерическим хохотом. А так одни только беспомощные потуги, но развеселился до слез. Аж сполз на пол по стеночке, нет сил, одни эмоции. Если честно, давно так не «смеялся». Джонс развернулся к нему и подал руку, поднял на ноги перед собой. Но парень не обижался на «подругу». «Ему наконец-то хорошо... — подумалось Кейси, притянул Донни к себе, —...со мной». Донателло не ожидал обнимашек, но списал приставучесть Кейси на обманчивый облик Эйприл. — Так уж и быть, если тебе не жалко денег, то пойду в нем, — сказал Джонс, отпуская «девушку». Серьезность друга смутила Дона, но он кивнул и показал большой палец вверх. Что ж, ресторанчик требует жертв! Но костюм — это полбеды, далее еще хуже. Дон указал на парикмахерскую! О ужас, мальчишка с прической, не знающей расчески! — Донни! Я готов на многое ради тебя, но... Не делай из меня человека нормального! Этого даже маме не удалось, она меня не узнает! Подумает еще, что я в секте какой! Или в мафию подался... — выражал свои опасения Джонс, схватив предприимчивого друга за плечи, крепко сжимал их от усердия. Донателло заулыбался, легкое головокружение от того, что довел непрошибаемого хулигана до чего-то вроде истерики. Хорошо, не будет настаивать. Протянул руки к его голове и стянул бандану, которая не особо сочеталась с деловым стилем. Кейси затаил дыхание над его манипуляциями. Вот теперь беспорядок на голове приглаживали и причесывали пальцами. Волосы были густыми и непослушными, но Донни нравилось все, что относится к человеческой сущности. Раз добрался до шевелюры, теперь так просто не отойдет. Кейси видел, с каким чувством Дон это делал, потому и прибалдел от ласки. Пока ладонь не опустилась на щёку. Перестал колдовать над прической и невольно обратил внимание на его лицо. На первый взгляд Кейси страшен, как его жизнь, но Дон настолько привык к экстраординарной внешности парня, что уже не фыркает. Вот сейчас Джонс перестал хмуриться и стал тут же симпатичнее. Поднял веки и хмыкнул. Донателло сделал шаг назад и всё равно указал в сторону парикмахерской и поставил руки в боки. Но Джонс не хотел, они еще спорили некоторое время, пока Кейси не нашел некоторый компромисс: — Тогда ты будешь есть всё, что я тебе дам во веки веков! Даже через не могу. Дон задумался. С какой стати он интересуется его здоровьем в последнее время? Пожал плечами и кивнул. — Обещаешь? — хитрый Кейси ловил его на слове. Тот еще раз кивнул. — Тогда — хорошо! — сказал Джонс и зашагал к салону. — Волосы не зубы — отрастут. Кстати, надеюсь, ты меня к стоматологу после не отправишь? Даже заволновался. Донни покачал головой и улыбнулся. Пока ему наводили порядок на голове, Дон рассматривал журналы с одеждой, чтобы настроить свой костюм под «Эйприл в платье». Не идти же ему в ресторан в повседневной одежде. А так чик-чик и вуа-ля! Только администратор салона удивился внезапно переодевшейся девушке. Вот, а наш красавец-мужчина вновь сам себя в зеркале не узнал. Удивлялся как, например, участники дурацкого ток-шоу, над которыми стилисты поработали. Волосы подстрижены и убраны назад. — Донни! Да я просто красавчик! — раздалось из зала. — Теперь бы крутую тачку и во дворец! Дон встал посмотреть на этого принца, хотел в зал зайти, да тот уже вышел. Столкнулись и вылупились друг на друга. Донателло не мог выразить своих эмоций громко, потому лишь широко улыбался и глазам не верил. Вот это чудеса! Джонс в свою очередь оценивал новое платье на «Эйприл». — Сколько мероприятий только для того, чтобы вкусно пожрать, — заметил Кейси и предложил локоть «девушке». Играть так до конца. Дон зацепился за него, и они пошли. *** Рафаэль с Леонардо неторопливо гуляли по крышам города в сторону дома Кейси. Даже разговорились на отстраненные темы, но тут Лео вдруг остановился так, что Раф вписался в него. — Ай, ты чего? — младший несильно ругался, потирая нос. — Это... они? — неуверенно спросил Леонардо, указав вниз на нарядную пару, что шла через сквер под ручку. Рафаэль сначала узнал «Эйприл», а вот Кейси... Черепашка глаза протер в надежде, что перед ним наваждение, но нет: Кейси Джонс, неисправимый хулиган и неформал, теперь при костюме и галстуке. А с волосами что?! И где бандана, в которой он даже моется, чтобы не стирать лишний раз? Раф чуть с крыши не упал, вытянулся, изучая новый имидж друга, Леонардо вовремя поймал того за панцирь. — Рот закрой, а то челюсть отвалится, — Лео не знал, что смешнее: новый Кейси или Рафаэль с вытянутым лицом. — Ч-чего это он вырядился? — Рафаэль искренне недоумевал, как только дар речи к нему вернулся. — Не знаю, как на свидание, да? — почесал затылок Леонардо. Только сказал, и Кейси с «Эйприл» зашли в ресторан. Чем удивили ребят. Те переглянулись — Свидание, говоришь? — первым заговорил Рафаэль. — С нашим Донни? Леонардо растерянно забегал глазами. — Ничего не понимаю, — пожал плечами. Раф нахмурился и указал глазами в сторону ресторана. Лео теперь не жалел, что согласился на слежку.