Всё в канализации было хорошо, пока не появился Пул.

Сотовый телефон разбудил Дэдпула. — М-м-ф! Мать твоя черепаха, какому козлу я нужен? — Уэйд пытался одновременно разлепить глаза и нащупать гаджет в складке дивана. Когда нашел, взглянул на экран и тут же зажмурился. — Майки, блин, опять яркость на максимум сделал! Я больше не дам ему свой телефон, глазосжигатель хренов, — возмутился Дэдпул и принял вызов: — Да, пятая танковая слушает. — Пул, прости, проверь комнату Рафа. Кажется, у нас гости, — Леонардо говорил шепотом. — А кто недавно хотел меня выставить за дверь? — Уэйд вспомнил, что злопамятный. На том конце возникла пауза. — Хорошо-хорошо! Схожу сам! — Леонардо не стал поддаваться на провокации и извиняться. Бросил трубку. — Ишь ты, какой псих, — Пул почесался в причинном месте и потянулся. «Если гостья покусает черепашьего лидера, то и он станет стервозной бабой, как Раф», — Уэйд даже не знал: то ли это его мысли, то ли голоса. — Что ж! Тогда каждой твари по паре! Хе-хе, — развеселился наёмник, но с дивана таки скатился и поднялся на ноги. — Я знаю, что это говорил ранее, но... Гребанные подростки, как же я вас не люблю... Неспешно пошел в сторону комнат черепашек. *** Леонардо злился. Поднялся сам разбираться с амбистомой. Принципиально! Донателло не разбудил, подозревая, что тот захворал. Правда, и Лео не особо-то здоров, но внутренняя ярость требовала выхода. Она уже давно накапливалась, потому решил ее обрушить на врага. Взял мечи и поковылял в коридор. Дверь в комнату Рафаэля открыта. Леонардо шел на одном костыле, опираясь на здоровую ногу, во второй руке — меч. Приблизился как можно тише, вслушивался. Внутри темно, хоть глаз выколи. И только он собрался войти, как его схватили сзади и закрыли рот. Лео перепугался, замахал катаной. — Хе-хе, бородатая шутка, но работает, — то был Дэдпул. — С тебя десять обнимашек, и я замочу амбистому. Я ведь наёмник — услуги платные. Леонардо ругался настолько, насколько это было возможно с закрытым ртом. — Хотя странно звучит: убиваю за обнимашки... — Я сейчас тебя прибью! — Леонардо таки смог убрать его руку от лица. — За что? — Пул изобразил саму милоту. — За обнимашки! — Вот и договорились, хе-хе, — Уэйд подшучивал, но отпустил черепашьего лидера, который уже пожалел, что позвал Дэдпула на помощь. Уэйд, в свою очередь, смело вошел в комнату, хотел было сказать что-то эпически-героическое врагу, но на него тут же набросились. Пул упал на Леонардо, который, естественно, не выдержал их обоих и оказался на полу, прижатый упругой пятой точкой помощника. Амбистома зашипела и прыгнула на стену. — Что за шум? — из леонардовой комнаты, потирая глазки, вышел Донателло. Его тут же к стене припечатала мутантка, отчего он сразу и проснулся, глядя той в глаза. Амбистома держала крепко, но её гнев сменился заинтересованностью: стала обнюхивать лицо и шею Дона. Гений понял, что враг пока просто знакомится, потому не отбивался. — Черепашка? Миленькая, — заговорила амбистома, видимо, она не думала тут обнаружить так много панцирных. Вдруг отпустила Донни. — Как-нибудь в другой раз, — сказала и убежала в холл к турникетам. Дэдпул пару раз выстрелил ей вслед, но не попал. — Черт! У нее словно чутьё на опасность. Как у Паучка! — отметил Пул, но ребята так и не поняли, что и кого он имел в виду. Леонардо пытался встать, но нога разболелась. Пул малость придавил его больное колено. Застонал. — Прости, — Уэйд убрал пушку и поставил черепашьего лидера на ноги, отдав тому его костыль. — Я тебя не сильно расплющил? В ответ Лео лишь недовольно смерил того взглядом. На выстрелы прибежали остальные домочадцы. — Она здесь?! — Рафаэль осторожно осматривался, в руках крепко держал саи. Микеланджело тоже был с ним, приготовив нунчаки для битвы. Только учитель Сплинтер спокойно включил свет и посмотрел на ребят. — Не, она меня испугалась и сбежала, — ответил Пул. — Словно чувствует, что я реально убить могу. Донни, а чего ты ее не схватил? — Потому что схватили меня, — лаконично отозвался тот. — А еще я услышал, как она назвала тебя ми-лень-ким, — подтрунивал Уэйд, смущая парня. — После Рафа она в тебя отложит личинку. И вам придется строить бассейн для маленьких аксолотликов. — Эй! — Раф и Дон возмутились. — Аксолотли! Ву-ху! — обрадовался Майки. — Хочу! — Вот иди к ней и пусть она тебе сделает! — ругался Рафаэль, тыкая пальцем в братца. — Я так часто на нее охотился, что она бы уже десять раз могла меня покусать и заделать малышей, но почему-то — нет, — развел руками Микки. — Значит, у нее есть определенные критерии для выбора суррогатной матери, — призадумался Донателло. — Да брось, чувак, должно быть это — банальная симпатия, — Пул обнял Дона одной рукой за шею. — И она запала на Рафа. И на тебя! С Лео она не успела познакомиться и обнюхать того. Лидер не стал комментировать, из-за кого он не успел с ней познакомиться и чей зад его прижал к полу. Хотя задница Дэдпула настолько легендарна, что даже самый ленивый отметит ее… хм… притягательность. Парни, конечно, не делают таких комплиментов друг другу, но Микки, как главный любитель все трогать и щупать, таки однажды не удержался. Когда катился откуда-то и впечатался прямо в одно из этих полушарий в обтянутом красном, взял да проверил его зубами на прочность. Потом Пул кричал, что теперь он понимает какого-то там Паучка, которому он делал так же. После чего противный Раф сделал обидный комплимент, что его жопа приятнее, чем рожа, правда, разговаривать предпочитает все же с рожей. — Блин, посмотрите, какой бардак она устроила! — Рафаэль зашел в свою комнату и включил свет. Ребята последовали за ним. Комната перевернута, словно в нее запустили стадо слонов. — Донни, ты был прав, амбистома сразу пришла в комнату Рафа, — Леонардо невольно вспомнил предупреждение гения. — Да, запахи играют в ее жизни важную роль, — напомнил Дон и указал на кровать. — Она погрызла подушку и одеяло так как они больше всего пропитаны запахом Рафаэля. — Ахренеть! — Раф ужасался таким развитиям. Он и Микки подошли к спинке кровати и невольно взялись за нее. Тут же почувствовали влагу. — Фу! Что за слизь? — Раф с отвращением посмотрел на испачканную ладонь. — Слюни? — предположил Майки, растопыривая пальцы, которые оказались в этом. — Думаю, что амбистома, не найдя Рафаэля, оставила ему сообщение, пометив кровать, — ответил Донни. — Пометив?! — отчаянно завопила рафаэлевская брезгливость. — Фу-у-у!!! — Раф и Микки вытерли руки друг об друга. — Это была ее любовь! — Дэдпул еще и подтрунивал. — Придется сжечь кровать! — Рафаэль расстроился, ведь она ему так долго служила, но теперь оскверненная. Как и диван, что в холле. — Не горячись, может, мы ее отмоем? — предложил Сплинтер. По привычке хотел назвать его сын, но сейчас перед ним — дочь. А назвав его дочерью, боялся глубоко оскорбить его внутреннее мужское эго. — Учитель, вы не понимаете! Все нечистое — сжигают, — спорил с ним Раф. Пока они разговаривали, Донателло уже сходил за пробирочками и палочками для взятия биоматериала с кровати. Присутствующие даже не спрашивали, зачем ему это нужно. Это ведь Донателло! А Леонардо следил за ним и понимал, что, если враг вернется и Донни вдруг с ним вновь столкнется, то гения либо покусают, либо даже похитят, раз им так заинтересовались. Мороз по коже от таких мыслей. Нужно что-то предпринимать! — Ладно, ребят, расходимся по комнатам, вряд ли она сегодня вернется, — Сплинтер разгонял всю эту шумную компанию. — А сестренка со мной! — Микеланджело сразу же прилип к Рафу. — Микки, не нарывайся! Я не в настроении! — ругался тот. — Ты стал букой? — уже спокойно говорил Майки, но строил красивые глазки. — Да, стал, — ответил Рафаэль, отцепляя от себя братишку. — Подожди! Ты сказал «достал» или что стал той самой букой? — уточнял Микеланджело, за что получил по башке. — Достал и стал! Пошли уже! — Рафаэль еще раз замахнулся, от чего Микки глубже спрятал голову в панцирь, но старший его помиловал: схватил за локоть и повел за собой. — По горшкам и спать, — Дэдпул зевнул и тоже вышел из комнаты. — Если что: звоните-пишите, ну, или кричите. После и учитель. Остались только Дон да Лео. — Я так понимаю, пойдешь в лабораторию? — уточнил лидер. — Да, — отозвался гений, переводя взгляд с пробирки на брата. — А ты что-то хотел? Нога разболелась? Если бы не нашествие амбистомы, то Лео бы сказал: «Нет», — и ушел бы к себе. Но теперь ему было страшно за Донателло. Сжал кулаки. Не хотелось, конечно, чтобы его третий раз изнасиловали. Стоит представить, как она взваливается на Дона, а тот, уже в женском обличье, беспомощен перед... Жуть! Сердце в клочья! Но после Лео поразила странная мысль: как бы Донни выглядел в женской сущности? Раньше бы он отмахнул такую фантазию, как глупую и нереальную, но после несчастного случая с Рафаэлем, теперь она казалась вполне себе правдоподобной. Итак! Донателло в женском облике... Леонардо напряг своё воображение, но в голове образовался обычный Донни в чулочках. Ну, можно и юбку короткую мысленно присобачить к данному образу, но данный образ он уже видел в реальности, когда Пул наряжал брата в волшебницу. Внимательно осмотрел Дона с головы до ног. На продолжение фантазии уже не хватило, если амбистома и покусает Дона, то никто особых изменений и не заметит. Тут Лео передернуло от другого вывода: может из-за того, что Донни был под ним, брат теперь так легко кажется сестрой? Аж в горле пересохло и жарко стало. — Лео? — Донни сначала недоумевал его молчанию и пристальному взгляду, но решил, что старший выискивает в нем какие-либо повреждения после встречи с врагом. Такой уж Лео — заботливый. — Да, сделаешь укольчик? — Леонардо очнулся от дум и улыбнулся. Правда, как-то горько. Но в его планах: проникнуть в лабораторию и сидеть там, охраняя Дона. Так ему будет спокойнее, чем ворочаться в постели и бояться за близких. Гений тоже улыбнулся ему в ответ, но ничего не сказал, лишь кивнул и пошел в лабораторию. А оттуда Лео, как и хотел, не торопился уходить. Донателло даже удивился несвойственной для лидера навязчивости. Обычно это Микки не выгонишь, пока тот не набалуется. Но через час Леонардо устал от разговоров о том о сём. Заткнулся, сидя на кушетке. Наблюдал, как Донни рассматривает образцы под микроскопом. Тонкая гибкая фигура брата замерла, и Леонардо вновь показалось, что он охраняет сестрицу, а не братишку. Теперь эта навязчивая мысль пугала его! И зачем только воображал? — Лео, иди в кровать, ты спишь на ходу, — гнал его Дон, не отвлекаясь от исследования. Точно! Спит и видит брата сестрой. Дожили. Леонардо прищурился, думал, что сказать и как остаться. Донателло вдруг развернулся и внимательно окинул того взглядом. — Теперь не я, а ты меня стережешь? — догадался Дон. — Не волнуйся, если на меня нападут, позову. — Не смешно! — лидер рассердился, но сразу замолк. Донни тоже. Стало неловко. — Ты становишься как Раф, — Донателло обижался, потому и обронил неосторожное слово, хоть и понимал, что лучше бы промолчал. — Не сравнивай нас! — Леонардо и так еле сдерживал внутреннюю ярость из-за всего, что произошло. На врага он не смог ее выплеснуть. Потому гневить его сейчас было крайне взрывоопасно. — Да? Хорошо! Ну, а что ты сделаешь, если так, чисто гипотетически, на нас нападут? Думаешь, что я слабее тебя раненого?! — всё, Дон тоже разошелся, встал с кресла и направился к старшему. Но тот не растерялся: — Да тебя в последнее время то и дело, что похищают или вырубают! А потом бегай по всему Нью-Йорку, ищи: «Боже мой, куда опять унесли Донателло?!» Дон глубоко оскорбился: — Эй! В прошлый раз мы оба были в плену! — Интересно, по чьей вине я сложил мечи?! — Интересно! Почему мы там вообще оказались? — парировал Дон. Леонардо психанул: схватил пустые колбы и швырнул в стену над головой брата, который чуть пригнулся от неожиданности. Замерли, глядя друг на друга, но тишину прорезал телефон гения. Кому-то не спится? Лео подумал, что это кто-то из братьев проснулся и просит Дона вести эксперименты потише. А то знают его, затейника, как включит электродрель среди ночи, ведь в другое время суток инженерное вдохновение никак не приходит. — Это будильник. Пора идти в школу, — сказал Донателло, отключая звонок и направляясь к выходу из лаборатории. — Запрещаю! — как можно спокойнее, но строго процедил Леонардо. — Что?! — Дон остановился и развернулся, не веря своим ушам. — Но ведь мы договорились! Мне остался всего-то последний день и я — дома! Возмущался и жестикулировал. — Обстоятельства изменились: ты никуда не идёшь! — лидер был категоричен. — Но почему, Лео? Это нечестно! Донни решил, что Лео злоупотребляет властью, чтобы позлить его, отомстить. Хотя гиперопеку тоже не исключал. — Потому что снаружи амбистома! Даже Рафаэль еле ноги унёс и, между прочим, она напала на него днем. И выслеживала до самого логова! Вот почему! — объяснял как можно популярней и указал пальцем сначала на брата, потом на пол. — Ты остаешься здесь! Это не обсуждается. Дон сжал кулаки, стиснул зубы. Конечно, дисциплина важна, но в случае с Донателло она порой нарушается, если дело касается заранее запланированных задач. Он уже расписал свой день и хочет, чтобы он прошёл именно так, как задумал. Да и держало его обещание девушке, а оно для него превыше данного приказа. — Мне надоело! — теперь он кидался лабораторной посудой. — Никакого продыха! Только и делаете, что командуете! Леонардо уже подумывал, как удержать Дона, так как его протест обычно заканчивается упрямым непослушанием. — Хорошо, хочешь снова оказаться под кем-то? Беги! Но только не плачь мне потом, что в тебе личинка монстра! — да, получилось очень грубо, но как ещё? Если не получается приказом, так хоть запугать. Напоминание о насилии вонзило кинжал в сердце Дона. На боль захотелось ответить болью. Леонардо получил звончайшую пощечину. Он бы упал, но его поймали за ремень и притянули. Когда открыл глаза, даже опешил, когда перед собой увидел протестующие, но и одновременно отчаянные глаза брата. — Ясно, шлюхам не привыкать, буду молчать, — с леденящим холодом в голосе произнес Донни с яростью оттолкнул брата, чтобы тот упал и не смог поймать его. Лидер вписался в компьютерный столик. — Донни, послушай меня: не упрямься! — Леонардо испугался, что тот сбежит из дома и назло будет задерживаться, чтобы сыграть изумительное соло на его нервах. Даже вырвал ящик из стола, чтобы чем-нибудь тяжелым огреть беглеца, а потом связать, но тот скрылся с глаз раньше. Ящик разбился об дверь лаборатории. И всё, что в нем было, разлетелось по помещению. На шум прибежал Дэдпул. Осмотрелся. — Враги нападают? Или вы просто мило общаетесь? — Пул уже привык к их разборкам, потому лишний раз не кипишился. — Найди Дона и никуда его не пускай! — Лео решил воспользоваться услугами наемника. — За обнимашки? — тот мигом стал торговаться. — Арх! Иди уже! — Договори-и-ли-и-ись! — пропел Уэйд и скрылся. Но Дон не промах. Услышал оживление, мигом переоделся в костюмчик и сделался невидимкой. В коридоре прижался к стеночке, пока Дэдпул пронесся мимо в его комнату. — Донни, ты что, с Лео поругался? — ему было интересно прояснить обстоятельства. — А почему? Никуда не пускает? А ты ему вторую ногу сломай! Донателло на миг показалось, что он сейчас не тут стоит, а сидит в комнате и разговаривает с Уэйдом. Покачал головой и побежал к турникетам. Сердце заколотилось. Думал, что в последнюю минуту его поймают, свяжут и... переоденут в принцессу? Но нет! Проскочил и теперь его путь пролегал по туннелю. Дэдпул только сейчас вспомнил про его костюм-невидимку и, в надежде разоблачить хитреца, позвонил ему на сотовый, чтобы определить его местонахождение по звуку. Но сотовый Дона заиграл на кровати. Гений в спешке оставил его там, где положил, пока чулки натягивал. — Забывака, — Дэдпул отменил вызов и вернулся к Леонардо, который уже поднялся на ноги, но все еще был в лаборатории. — Эх, Донни в режиме невидимости, — отчитался наемник. — Так уносил ноги, что даже гаджет забыл. — Плохо, — вздохнул Лео, его ярость растворилась, уступив место беспокойству. Пожалел, что заговорил про изнасилование. Но надеялся, что данный страх остановит Дона от одиночной вылазки. — Он все равно пойдет в школу. Хочешь, я его там подкараулю? — вдруг предложил Уэйд. Сейчас он не дурачился. Реально предлагал свою помощь. Заботу. Как настоящий взрослый. Да и, если честно, кто как не Дэдпул тогда помог выкрасть костюм? И кто, как не он принес пьяных в хлам Дона и Кейси. От этого на вид клоуна толку больше, чем от него, старшего брата, так называемого лидера. Полный абзац! — Хорошо-хорошо! Только не расстраивайся, я сделаю это бесплатно, — Дэдпулу показалось, что еще чуть-чуть и парень раскиснет. — С-спасибо... — Лео его благодарил. — О, что я слышу! Бесстрашная черепашка меня любит! — Уэйд не удержался: крепко обнял и не отобьешься. — Хе-хе, это только аванс. — Ты сказал — бесплатно! — Лео хотел, чтобы его немедленно отпустили. — Какой доверчивый! Представляешь, если бы объятие было национальной валютой? Мне булку хлеба! С вас две обнимашки! Или: я хочу купить дом. С вас обнимашки в течение месяца и мы как родные! Тогда и люди бы добрее были. А ты как думаешь? — Боже, что-то подобное говорил Майки... — Леонардо уже задыхался, уж больно крепко его сжимали. Пул помиловал этого недотрогу — отпустил. — Хотя, как бы я покупал оружие? — продолжал фантазировать Дэдпул. — Эй, чел, мне нужно прикончить одного урода, он должен мне сто обнимашек. На что мне торговец предложит товар и посочувствует: «Как таких земля носит? Бери, что хочешь, и иди сюда, мой хорошенький, и пролей кровь этого неверного!» Или встречаются на заброшенном складе две мафиозной группировки: у одних героин, а у других — миллион обнимашек! Тут Леонардо закрыл его рот ладонью: — Умоляю, прекрати фантазировать! Убрал руку. — А главы мафии самые-пресамые... — Пу-у-ул! — Хорошо, уговорил, — успокоился болтун и посмотрел под ноги. — О! Снимочки. Люблю смотреть на них, хе-хе! Уэйд обнаружил на полу рентгеновские снимки. Они, видимо, лежали в ящике, который разлетелся на части. — Что-что у черепашки под панцирем? — еще и приговаривал весельчак. — Как будто ты в этом что-то понимаешь. Положи на стол — это труды Дона, — лидер не хотел, чтобы Дэдпул ковырялся в чужих вещах, тем более в лаборатории. Мало ли! — Да? И над чем он трудится? Смотри! Этот отличается от остальных, — мужчина что-то там показывал. — Я ничего не понимаю по снимкам, — отнекивался Лео, не желая даже смотреть. — А так? — этот прилипала включил свет на специальном световом планшете для рентгеновских снимков, который был на столе гения. — Четыре снимка, они подписаны: Раф, Микки, Дон и ты, Лео. — Но я давно не «фотографировался», — вдруг удивился лидер и заинтересовался. — Это старый снимок. — Дон достал архивный для сравнения, смотри, Лео, в этом какие-то белые пятна, которых нет в остальных, — указал Пул. — Кто-то проглотил страусинное яйцо? Или у него рак? У Лео холодок прошелся по спине. Шутки шутками, а снимок и вправду пятнистый. — Погоди? Чей это? Дона? — тут Леонардо вспомнил, как Донателло странно волновался, когда интересовались его здоровьем. Лео аж сел в кресло и забегал глазами по предметам. — Может это неудачное «фото»? — предположил Леонардо и стал рыться по остальным ящикам. Руки задрожали, а в голове образовывалась страшная мысль: «Донни болен и всё это время скрывал свой недуг!» Вот еще «фотографии». Его? Да, пунктуальный Донателло не только имя, но и дату написал. Были снимки и прямо, и боком. Везде одно и тоже: большое и маленькое пятно в брюшной полости. У других братьев этого нет. — Ч-что это значит? — Лео не хотел верить собственным догадкам. — Личинка амбистомы? — опять шуточки Пула! — Беременность? О, от Рафа! Лео ударил мерзавца в плечо и даже поймал за горло: — Не смей говорить таких вещей о моих братьях! Аж прорычал от злобы. «Тем более о Донни!» — добавил про себя. — Вау-вау! Полегче, мужик! — Дэдпул отцепил от себя этого психопата и продолжил. — Хорошо, тогда так: у Донателло рак, и он скоро умрет. Так лучше? — Нет! — Лео сбросил на пол штатив со снимками, тот заискрил и потух. После озлобленный лидер поспешил к дверям. Его рассудок помутился от боли, что вдруг проникла в его сердце. Захотелось самому дойти до школы, выловить Дона и спросить обо всем, но остановился перед турникетами. И с чего начать разговор? Донни сейчас очень сердит на него и будет молчать как партизан. И более разгневается, если узнает, что трогали его вещи в лаборатории. А если это и вправду недуг? Леонардо было неудобно об этом спрашивать. Нужен какой-нибудь посредник-миротворец, чтобы наладить диалог между враждующими сторонами. — Придержи коней, малыш! — странно, что именно безумный Дэдпул призывал его к благоразумию. — Ну, придешь, и что? А если враги нападут? У вас их до хрена и больше, помимо амбистомы. Представь себе: вам нужно отступить, а ты бежать не можешь. А Донни не оставит тебя, потому что начнет защищать. В итоге вы в ловушке: вас ранят или пленят, и того хуже — убьют. Тигриный Коготь только и мечтает вас покрошить. Дэдпул все говорил и говорил, нагнетая обстановку. Как не скверно признавать, но лучшая охрана для Дона сейчас — это Уэйд. Из гордыни идти самому — не по-взрослому. — Тогда иди! Что ты тут еще делаешь?! — прикрикнул Лео, но его голос сломался. В горле — ком. Не верилось в болезнь брата. Не хотелось. Не принималось. Одно дело его защищать от неприятелей, но что делать с этим? Тут и бессмертный Пул бессилен. — Ты так мило беспокоишься... Я всплакнул, — Уэйд залез рукой под маску вытирать влагу. — Не веришь? Тебе показать? Я не скупой на... Ай! Не бей меня! Мне больно, я живой! Не выжимай из меня так много слез. — Катись уже куда послали! — Лео вытолкал того за турникеты и отвернулся. Пошел к себе. Озадаченный. Горечь не отпускала. Душила. И мысли всякие лезли. Ну, Донни! Партизанище... Боится огорчить близких? Или... Как бы не так! Тогда его окружат сочувствием и заботой, а еще запретят всякие там вылазки. Точно! Этого он и боится, потому так яро протестовал... Заточению? Конечно, он очень свободолюбив и себе на уме. Если его насильно запирать, станет бунтарнее Рафаэля. Вон, даже Рафу сказали сидеть и не рыпаться, иначе родишь аксолотлика. Тот и сидит, иногда прячется. Даже за Микки. Донателло же, как Красная Шапочка из того анекдота, что пошляк Дэдпул рассказывал: «Вчера шла — изнасиловали, сегодня шла — изнасиловали, и завтра пойду!» Леонардо ударил лицо ладонью. Дурацкое сравнение, но, ёшкин кот, не в бровь, а в глаз. Еще, пожалуй, стоит извиниться перед Донателло, а то станет колючим-преколючим, как ёж, и не расскажет ничего, несмотря на все очевидные доказательства в виде рентгеновских снимков. Если на него давить, то фиг там, только сильнее закроется. Этого парня нужно расположить к себе, сказать чего доброго, малость надавить только на совесть, и он в твоей власти. Потом можно и о его поведении поговорить, и о том, как оное подправить. Идеальный план! *** Дон вздохнул с облегчением только тогда, когда оказался за партой. Последний день в школе, даже грустно немного. Он успел привыкнуть к ученикам и учителям. К Эйприл, как оказалось, очень хорошо относятся, класс дружный. Да, есть свои зубрилы и те, кто их время от времени задирает, как и в любом другом классе, но эти отношения не приобретают резко негативный характер. Видимо, самый страшный хулиган их класса — это Кейси Джонс. Но сейчас он на больничном и никого не раздражает. Особенно учителя радуются, ведь этот хулиган любое занятие превратит в цирк. Причем особо стараться ему и не надо: пара самых честных фраз или действий с его стороны и ву-аля! Класс смеется, учитель — в гневе. Но это только доля тех чувств, что его обуревала. Еще он думал о ссоре с Леонардо. Донни хотелось назло сегодня подольше не возвращаться домой. И у него даже есть повод это сделать: навестить Эйприл — вернуть ей портфель, с которым она в понедельник в школу пойдет. И проведать Кейси Джонса, передать ему домашнюю работу и материалы, которые тот пропустил. Правда, Дон был уверен, что они его вовсе не интересуют, и нихренашечки он не сделает и даже не прочитает, но это уже его выбор. Главное, что Донателло выполнит свою задачу: принесет ему все, что нужно для школы. Если сначала он всерьёз дулся на Леонардо, то теперь, когда подостыл, пожалел старшего. Куда дальше его злить и волновать? Ведь совсем недавно чуть руки на себя не наложил. А так Лео, с больной ногой, будет ходить по дому взад-вперед, как тигр в клетке. И расстраиваться. Донателло посмотрел на свои руки, даже захотелось обнять брата. Его заботливого защитника, правда, он настолько перегибает палку, что готов бедного Дона заточить, как какую-нибудь принцессу в башне и никому не показывать. Зато в безопасности! Но Донни готов бороться за свою свободу, пусть и во враждебной среде. Найти бы какой-нибудь компромисс, этакую золотую середину, чтобы и перемещаться свободно, и с Лео не ругаться. Эх... На перемене Дон искал свой ЧеФон. Хотелось написать Леонардо примирительную СМС-ку. Но гаджет не нашелся. Тогда Донателло вздохнул и ждал следующего урока. Но его сегодняшний день не обещал быть скучным: через окно в класс проник Дэдпул в... форме японского школьника прямо поверх его красно-черного трико. У Дона челюсть отвисла, как и у остальных детей. Но гений не успел что-либо сказать, так как в класс вошла учительница и ахнула, когда увидела столь странного мужика в классе. — Господи! Кто Вы?! — ужасалась та. — Я — папа Кейси Джонса! Пришёл за него, заодно отнесу ему домашку, хе-хе, — представился наемник, сидя за партой и еле вмещаясь. Учительница опешила, но, судя по взгляду, подуспокоилась. — А почему вы так... эм... одеты? И в маске! — продолжала удивляться женщина. — Так я с ночной смены! — Пул вновь ее озадачил. — Боже, боюсь спросить, кем Вы работаете. Но все же, пожалуйста, снимите маску, иначе посчитаю Вас за террориста и вызову охрану! — вдруг потребовала учительница. Донни от неловкости и стыда закрыл лицо руками. Какой кошмар! Пул, нет! Общество не готово принять тебя. — Хорошо, как скажете, — сказал Уэйд и послушно снял маску. Улыбнулся. Как можно красивее. Женщина вновь ахнула, как и многие из учеников. — Что с вашим лицом?! Бедная учительница даже к доске прижалась спиной. — Не бойтесь, это грим! Попросили его пока не снимать, вечером мы продолжим съемки. А то его долго накладывать. И дорого, — Пул придумал себе легенду. — Хотите потрогать? Хе-хе! — Нет, спасибо, и, пожалуйста, наденьте маску! — сдалась женщина. И села за свой стол. — Какой кошмар... В итоге она приняла данного родителя, поверила ему. Хотя бы потому, что сам Кейси Джонс тоже мог прийти в школу с таким гримом на лице, что просто жуть. Донателло перестал бояться. Напротив, поразился тому, как это прокатило. Когда прозвенел звонок, пришедшие ученики изумились новому однокласснику. С интересом разглядывали. — А у него под маской жуткое лицо монстра... — шептались те, кто видел его и хихикали. — Показать еще раз? — услышал их Уэйд. — Да! — воскликнули дети, позабыв о дисциплине. — Теперь за пять баксов! — У-у-у! — по классу прокатилось разочарование. — Мистер Джонс, не мешайте мне работать! — ругалась математичка, но после усмехнулась. — А то я позвоню вашей жене. — Оу, а Вы мне уже нравитесь, — Дэдпул оценил ее чувство юмора. Все-таки учителя не всегда такие идеально правильные. — Самостоятельную работу тоже будете писать за сына? — поинтересовалась та. — А можно? — Попробуйте, — женщина принялась раздавать тесты. На самом деле ей хотелось его чем-нибудь занять, чтобы не мешал. — Круто! Вспомню, как списывать! — Да уж, яблоко от яблони... Донни лишь покачал головой. Но озадачился другой задачей: Дэдпулу стало скучно, поэтому и приперся? На перемене они поднялись на крышу. Донателло вопрошающе уставился на этого пришельца в красном. — Держи, растеряша! — Уэйд всучил в руки ЧеФон. — О, спасибо, — обрадовался тот и снял с себя голографическую иллюзию. — Тебя дома ждёт серьёзный разговор, знаешь? — Пул сразу перешел к делу. — Так что готовь свою попку для шлепков! Дон лишь закатил глаза, когда Уэйд оттопырил свой зад и весело постучал по нему пару раз ладонью. — Лео первым нарушил уговор, — вновь закипал гений. — Это нечестно! Меня раздражает его паранойя! И я не беспомощен! Надоело, что меня держат за слабака! — О, какие мы страшные, — Дэдпул оценил его боевой настрой. — Но, как бы так сказать? Ладно, колись, парень, мы нашли твои снимки: у тебя рак? Или амбистома покусала тебя, превратила в женскую особь и отложила личинку? Донателло растерялся, схватился за голову. Таки добрались до его исследований! Ничего нельзя оставить! В том числе и в тайне... — Вы рылись в моих вещах?!! — теперь в гневе. — Да! Гений затряс того за грудки, но голова у самого закружилась и упал на колени. Да и живот прихватило, отпустил Уэйда и обнял себя. — Что? Аксолотлик хочет родиться? — оживился Дэдпул, хватая несчастного за плечи. — Или Рафаэль папой станет? Хотя, в шапке фанфика не было мужской беременности, а та, которая написана, скорее всего относилась к Эйприл. Ладно, значит, это рак! Дон отпихнул от себя этого фантазёра и отвернулся. Зажмурился. Надо было лучше прятать, да и с чего вдруг ребятам захотелось заглянуть в снимки? Микки играл? Или Дэдпул наковырял? Эх... — Отстань! Я не знаю! Ничего не знаю! Донни думал включить дурака, но подключалась истерика. Уэйд вдруг обнял того со спины: — Тише-тише, малыш, только не плачь. Дон вспомнил, как говорил Леонардо, что не будет плакаться. Так хотелось быть сильным, но неудача за неудачей настигают его. Странно, но Дэдпул уже успокаивал, а не раздражал. И не потому, что тот заткнулся. Его руки теплые и сильные. Донни развернулся к взрослому. Какой же Пул массивный! Дон малость смутился, но потянулся к нему, обнял за шею. На улице редкостный мороз, но в руках человека хорошо и тепло. — Знаешь, только Микки не говори, но с тобой обниматься мне нравится больше, по крайней мере, ты не пытаешься выдавить кишки и сломать шею, — признавался Дэдпул и погладил своего временно подопечного. Донателло приластился. Радовался мимолетной близости с ним, согревался. Правда, глубоко в душе корил себя за столь явный приступ инфантильности. Поймал себя на странной и неожиданной для себя мысли, что ему хочется быть обнимаемым крепкими руками, быть прижатым к твёрдой груди, как сейчас. И Дэдпул, как представитель данных качеств, исполнял его желание. — Пойдём домой? — предложил наемник. — А что там делать? — не хотелось Дону куда-либо идти, уж больно приютился, как котёнок. — Троллить Лео! И Рафа, хе-хе. — Не трогай Лео, ему и так плохо. — Тогда сделай так, чтобы ему было хорошо. — Ты, Пул, тонкий манипулятор! — возмутился Дон, чуть отстраняясь. — Скажи, где я не прав? — хитрил тот и поцеловал Дона в щеку, не снимая своей маски. Гений не считал это домогательством или провокацией. Невольно вспомнился Микки, который время от времени смачно целуется с Холодильной Кошкой и Рафом. Улыбнулся. Но тут же подумал и о предполагаемой ближайшей смерти. Уэйд прав, нечего тратить время на обиды и ссоры. Донни вновь потянулся к мужчине, к его лицу. До того лыбящийся Пул стал серьезен. Черепашка робко поцеловал его. Попал в губы. После уставился на наемника, пытаясь разгадать его эмоции. — Ай! — но гений вновь прижат к груди. — Что ты делаешь, приятель? Я так умру от умиления. Пул так привык к тому, что его отпихивают на все попытки к ласке, что внезапная, пусть и неловкая взаимность его взбудоражила. — В-вау! Донни, у меня мурашки по коже. В хорошем смысле! Донателло вздохнул. Как перечить взрослому, который ласков и словом, и рукой? — Пойдём домой, на урок мы наверняка опоздали, так что... — Вот и славненько! — перебил его Уэйд. Дон даже передумал к Эйприл идти. Не сегодня. И вообще, он ей позвонит и скажет, чтобы сидела дома еще неделю, пока вопрос с амбистомой не решится. *** Майки перевернулся во сне и спихнул с кровати Рафаэля. — Тоже мне телохранитель, — пробурчала упавшая черепашка и вздохнула. Раф не стал будить брата. Хотелось тишины. Вышел из комнаты, по пути на кухню обнаружил открытую дверь в лабораторию. Внутри бардак. Рафаэль напрягся, осторожно вошел. Вдруг враг проник туда? Но в помещении никого не оказалось. Рафаэль посмотрел на разбитый ящик от стола и по спине мороз прошёл, так как теперь представил другую картину: Донни сам разносит лабораторию в приступе гнева или... Отчаяния? У него что-то не получается с исследованиями? Психанул? Тогда Раф решил наведаться в соседнее помещение, в комнату их вождя. Возможно, он слышал чего? Постучал. — Лео, лаборатория разгромлена! Что-то случилось? — сказал и вошел, но столкнулся с тяжеленой атмосферой внутри. Леонардо, что сидел на кровати, посмотрел на него настолько красноречиво, что так и читалось: «Исчезни! Иначе Громовержец покарает тебя!» Но Рафаэль разве боится ярости? Да он ею питается! — Дай догадаюсь! Чувствуешь себя никчемным, потому что не можешь вступить в полноценный бой? В сторону Рафаэля полетел ЧеФон. Только незваный гость его поймал. — Эй! На этот раз я не издеваюсь над тобой. Напротив, я понимаю твое желание быстро исцелиться, как Дэдпул. Но у нас нет такой мощной регенерации. Радуйся тому, что ты инвалидом не остался. Донни ведь сказал, что будет лучше, чем раньше! Хотел подбодрить. Только лидер не желал этого. — Раф, прошу, оставь меня в покое, я ничего от тебя не хочу слышать. И видеть! Рафаэль стиснул сотовый телефон в руке. Рассердился. Он тут распинается, а ему от ворот поворот! Прожужжал телефон Лео, что у Рафаэля. — О, СМС-очка! — вот теперь «сестренка» издевалась, бесстыдно заглянула в чужой сотовый. — Раф! — Леонардо, естественно, возмутился. Встал с кровати, намеревался отнять свой гаджет. Рафаэлка же сама отхрамывала от прихрамывающего брата к выходу, улыбалась, зараза. Странно, но именно когда Раф повел себя стервозно, Леонардо просмотрел в нем тот самый женский образ, в который бедолагу и превратили. Леонардо на миг опешил от нового восприятия. Замер, протянув руку. Да что ж такое?! То Дон, то теперь Раф ему сёстрами мерещатся! Хотя, ладно, Рафаэль, он реально в женском обличье. Но Раф перестал улыбаться, как прочитал сообщение. После посмотрел на брата и прищурился: — Ты что? С Донни поругался? — Отдай! Леонардо отнял ЧеФон и толкнул Рафа, вместо подзатыльника. «Прости меня, Лео. Не сердись, уже возвращаюсь», — вот что гласило в сообщении Дона. Сердце Леонардо и вправду оттаяло. Обычно Донателло дольше дуется. Как минимум сутки, а бывает, что неделю. И немного странно, что первым отозвался. В детстве приходилось его отыскивать, обнимать, а тот еще и брыкался, прогонял. А тут раз, и прости, иду к тебе! Чудеса! Пришло еще сообщение, но уже от Дэдпула: «Миссия завершена! Поговорил с Доном, и он стал шелковой няшкой-обнимашкой. Возвращаемся! Ты только это... Не спугни!» Еще один плюс в карму Пула от Леонардо. Несмотря на то, что частенько этому болтуну хочется зашить рот и изолировать от общества, бывали случаи, когда он проделывал на ура очень тонкую работу. Вот и сейчас: не просто присмотрел за Доном, но и повлиял на него так, что тот сам захотел вернуться и примириться. Леонардо втайне даже позавидовал ему, ведь он с братьями всю жизнь прожил и оттачивал своё мастерство отношений с ними, а тут какой-то первый встречный наёмник раз и с полпинка делает то же самое, а в некоторых случаях лучше. И не просто с кем-то посторонним, а с его братьями! Тем более с Донателло. Конечно, Леонардо сам отправил Дэдпула, но в качестве лучшего охранника, а тут такое волшебное воздействие на его младшего подопечного брата. Возмутительно! Лео ощутил острую ревность, несмотря на хороший результат работы Уэйда. — Ты завис? Ау! — Рафаэлка замахала руками. Лео очнулся от дум и посмотрел на сестру... Или брата? Арх! Лидер аж зажмурился. — Да, мы поругались, — неохотно ответил Леонардо. — Не слушается? — Раф попал в точку. Да тут и гадать не надо. Чаще всего Дон и Лео ругаются только по одной причине: Леонардо чего-то требует, а тот упрямо не подчиняется. Лидер вздохнул. Это был тяжёлый случай. И в голову Леонардо вдруг пришла мысль, которая, мягко говоря, его ошарашила: его отношения с Доном ничуть не лучше, чем отношения Дона и Рафа. Просто с Рафаэлем это проявляется остро и ярко, как извергающейся вулкан, а у Леонардо с Доном тот же вулкан, только полуспящий, дымящийся. Но взрывающийся время от времени, когда Дону уже невмоготу слушаться. Одно дело подчиняться тому, кто тебя старше лет на двадцать и является отцом семейства. И совсем другое — сверстнику, такому же дураку, как ты сам. Леонардо — посредник между «отцами и детьми» из детей, младшие об этом забывают очень часто. Так обидно и трудно! Лео не понимал их упорства, ведь он так любит отца, что служить ему в радость. И, когда братья плевали на верховенство Леонардо, то ему казалось, что его перестали любить. И тут же хотелось достучаться до их сердец. — Лео, пожалуйста, не тухни, а то и я уничтожу этот скверный мир, — Рафаэль позвал его обеспокоенным голосом. Лео только сейчас заметил, как преданно смотрел на него Раф в режиме пусечки. Щенячьи глазки и все такое, вот-вот заскулит от тревоги. Да, он его верный брат и друг, пожалуй, самый лучший. Леонардо невольно улыбнулся. Кто бы мог подумать, что самый проблемный из братьев окажется ближе, чем кто-либо. Но что их разнит: Лео всегда стремился к созидательному покою, останавливал внутрисемейные бури, ограждал от бед; Рафаэля же вечно черти куда-то несут. Требует немедленной мобилизации, чтобы сворачивать горы, завоевывать что-либо, или просто так поквасить морды, если скучно. Вот и сейчас предлагает, конечно, шуточно, уничтожить мир во имя его, леонардового, спокойствия. — Хочешь, я поговорю с Донни? — вдруг предложил Раф. О, нет! Этот братец не потушит пожар, уж больно сам огненный. — Ни в коем случае! — Лео даже испугался и отмахнулся. — Ладно-ладно, я понял... — тот малость насупился. Их беседу прервал вопль Микеланджело: — Принцесса пропала! Рафаэлка!!! Та сжала кулаки от злости и заскрипела зубами. Леонардо невольно заулыбался. — Рафаэлка-химэ-сама, — не сдержался вождь, передразнил на японский мотив. Сестренка прорычала, а Майки продолжал ее звать. — Да здесь я! — таки отозвалась и всплеснула руками, пошла раздавать подзатыльники. — Рафи! Почему ты покинула меня? — Микки играл в несчастного Ромео, который еще и по лбу получил. — Потому что у кого-то очень толстая задница! — У тебя? — Микеланджело ничего не понял. За что чуть снова не получил по морде, но Рафаэль вдруг остановился на замахе. На него смотрела пара очаровательно глупых глазищ. — Тащи свой панцирь на кухню и приготовь поесть, — Рафаэль проголодался. — Да, моя госпожа, — Микки нарочно играл в слугу, чтобы подчеркнуть капризность новоиспеченной принцессы. — Чего Ваше высочество желает на завтрак? Рафаэль покраснел, понял, что этот мелкий засранец смеется над ним. Потому молча, но с разбегу, пнул того под хвост. — Ай, моя попка! — Майки прилетел туда, куда нужно. Рафаэль же схватился за раненую ногу, которая разболелась. Пожалуй, стоит успокоиться на этом. Леонардо лишь наблюдал за ними и приходил в себя после утреннего психоза. Жизнь окрашивалась в более яркие краски: Раф и Микки дома, если на них нападут, Сплинтер постоит за сыновей, а Донни с Дэдпулом. В безопасности. Правда... Рентгеновские снимки не давали ему покоя. Предстоит разговор. Не стал пока говорить о находке остальным. Может, тревога ложная? Хотелось ошибаться. *** Дон и Дэдпул вернулись к обеду. Беглец, до того спокойный, немного встревожился. Боялся еще больше разругаться с Леонардо, так как видел острые углы их отношений. Тот как раз сидел на полу перед телевизором. Успокаивал нервную систему. — С доставкой на дом! — воскликнул Уэйд, подхватил Донни на руки и понес к заказчику. — Я сам дойду! — возмутился Дон, но знал, что если оказался в руках этого парня, то уже не сбежишь. Усадил Донателло на пол между черепашьим лидером и телевизором, а сам притерся к плечу Лео. — Ты мне кое-что обещал, — подхихикивал наемник, словно речь шла не об объятиях, а о чем-то более интимном. — Отвали, — сразу отстранился Леонардо. — Но спасибо. Таки поблагодарил, несмотря на ревность. — Меня так просто не кинешь, обманщик! Я возьму свое в десятикратной цене! — Уэйд наигранно пригрозил тому. И ушел. Леонардо вернул внимание Дону. Тот подтянул ноги к груди, обхватив их руками. Вид немного напряженный. Что там говорил Пул? Да, главное, не спугнуть. Лео выключил телевизор и осмотрелся. На горизонте никого нет. Можно начинать. — Выслушай меня, Донни. И не пытайся увиливать или притворяться мертвым, я все-равно от тебя не отстану, — Леонардо решил пропустить беседу о его непослушании, острее была тема со снимками. — Возможно, мне скоро и не придется притворяться. Дэдпул рассказал, как вы нашли компромат на меня. Ты ведь об этом хотел поговорить? — получилось очень резко, с обидой в голосе. Дон так и не остыл до конца за то, что его разоблачили. — Донни... — у Лео в горле пересохло, думал, что придется клешнями вытягивать из него правду, а тот ее вывалил перед ним, как ненужный хлам. И что хотите, то и делайте. Даже голова закружилась. Или это слезы захотели проступить. Донателло, в свою очередь, испугался. Столько боли отразилось на лице брата, что хочешь-не хочешь, а обнимешь. Леонардо чуть не упал с перепуга, думал отстраниться, но в голову пришла наистрашнейшая мысль: «Что отпихиваешься все время? Потом обнимешь только мертвого и — пока!» Лео затрясло, вообще не хотелось верить во всё это, но та скверная мысль глубже осела в сердце. Обнял в ответ одной рукой, но крепко. Как сокровище. Тут Лео бессилен, болезнь Донни может сокрушить только сам Донни. — Скажи, что постараешься найти лекарство, прошу, не сдавайся, — Лео заговорил осипшим голосом. Донателло кивнул, утыкаясь в плечо брата. Он и обрадовался, и опечалился разом. Но не заплакал. Леонардо почувствовал себя жалким идиотом, который сидел в своей комнате и дулся на весь мир. В то время как его младший брат оставался один на один с болезнью и безумно старался не отставать от остальных, словно ничего и нет: ни насилия от старших, ни ухода любимой к другому. Леонардо тяжело вздохнул и отстранил Донателло. Тот сел на ноги пятками к ягодицам и молчал. — Но ты понимаешь, что я должен обо всем рассказать учителю? Это касается всей семьи! — Леонардо поступил хитрее. Не стал добавлять: «Никаких тренировок и вылазок!», — чтобы вновь не поругаться. Это скажет Сплинтер. А с ним не поспоришь. Донни понурил голову. Он понимал, что простой волшебной пилюлей тут не отделаешься. Опухоль нужно удалять, иначе может прорваться или воспалиться. А за этим следует воспаление брюшной полости и смерть. Но Дон не стал этого говорить. — Хорошо. А я поработаю над лекарством, — ответил гениальный обманщик, глядя прямо в глаза. «Боже, это не лечится! Я про вранье!» — укорял самого себя. Донателло боялся проводить опыты над собой. Другое дело над братьями! А вот с самим собой страшновато. Если пойдет что-то не так, кто откачает? Леонардо обрадовался мирным переговорам, ведь Дон вполне себе мог просто встать и уйти, заперевшись у себя. И злиться на него. Но этого не произошло, брат внешне спокоен, относительно послушен, правда внутренне боится, естественно. *** Леонардо повел Донни к учителю, захватив с собой рентгеновские снимки. Сплинтер в своей комнате, разгребал запасы чая. Смотрел, что есть и в каком количестве, чтобы попросить Донателло заказать еще. Молочный улун на исходе, если из китайских, да и японские подходили к концу. И бамбуковый венчик для взбивания чая подгнил, нужен новый. В дверь постучали. — Да! — отозвался Сплинтер. — Простите, Учитель, есть разговор, — Леонардо приоткрыл раздвижную дверцу. Мастер расчистил пол от коробочек и пакетов, пригласил сыновей. Те сели напротив него, только Леонардо пришлось нарушить этикет из-за поломанной ноги. Не мог пока согнуть и тем более сесть на нее. — Учитель, я даже не знаю, с чего начать, — вздохнул старший сын и передал «фотографии» Сплинтеру. — В общем, Дон серьёзно болен. — Что?! — неприятно удивился отец, посмотрел сначала на Донателло, потом на снимки. — Два белых пятна в капсуле — это опухоль, — Уточнил Донни, чтобы учитель понял куда смотреть. Тот увидел пятна. Замер. Примерно сантиметров двадцать в длину. Плохо! — В капсуле, да? Она может прорваться? — поинтересовался отец, положил снимки на пол и вновь бросил взгляд на Дона. — Да, учитель, — ответил гений и моргнул. Сплинтер поднялся на ноги и стал расхаживать от стенки к стенке. Заволновался. Не верилось. Но вряд ли дети будут так жестоко шутить. Донателло очень дорогой ему сын, и не только потому, что он так практичен и умён. Конечно, он всех своих детей любит и очень огорчится, если кто-то из них умрёт. Отныне Дона нужно беречь, чтобы продлить ему жизнь. — Остальные знают? — мастер остановился и развернулся к черепашкам. Те покачали головами. — Нет, Учитель, только Дэдпул, — уточнил Леонардо. — Собери всех в додзё. Это нужно обсудить вместе, — решил Сплинтер и вышел из комнаты. Донни и Лео переглянулись. — Ну вот, шах и мат. Теперь все будет по-твоему... — огорчился Донателло. Лидера это уязвило. Он его бережёт, а он... — Хорошо! А что ты собирался делать?! — резко потребовал ответа Леонардо. — Может погибнуть в бою не так уж и страшно, чем дома от онкологии? — бросил Дон, после быстро встал и ушёл. — Донни... — Лео растерянно глядел тому вслед. Сердце защемило. Не думал, что брат подбирал себе смерть! И Лео отнял у него тот вариант, который выбрал гений. Это значит, что Дон не собирался бороться. Руки задрожали. Собирал снимки и странные чувства его одолевали. Не верилось. Вот перед ним доказательства как вещественные, так и словесные от самого Дона-медика. Но не принималось. Должно быть потому, что брат ходит, говорит, что-то делает, а не лежит в постели без сил. Хотя припоминал, как часто Дон прорывается в туалет, тошнит его, да и вообще он стал наведываться туда по разным причинам чаще остальных домашних, создавая очередь перед дверью. Конечно, если имеется такая большая штука внутри, то она сдавливает внутренние органы, и те всё лишнее пытаются вывести вон из тела. И это только начало... *** — Что случилось? Кого-то ругать будут? Или боевая тревога? — гадал Микеланджело. Даже Пула позвали, раз он тут живет с ними. — А я знаю! Знаю! — проснулся Уэйд. — Но, так уж и быть, спойлерить не буду. Лео выдохнул, а то готов был воткнуть меч тому в рот. Насквозь! Лишь бы заткнулся. А если бы Пул начал басню про личинку амбистомы, то точно секир-башка. И лежи потом регенерируйся. — Дети мои, в частности, Микеланджело и Рафаэль, — начал Сплинтер. — Я ничего не сделал! — перебил того Майки. — Ночью мы вели себя прилично! А саке из шкафчика украл Пул! И в раковину он написал, так как туалет был вечно занят Доном! Ай! Микки напросился на подзатыльник от рядом сидящего Донателло. — Подожди, может он еще в чем-нибудь признается? — заулыбался Рафаэль, поглядывая на кающегося в чужих грехах младшего. — Тихо! — рявкнул учитель и все заткнулись. Хотя про себя отметил, что нужно сменить тайник для саке. Но тут дверь открылась и в додзё вошла... Эйприл! Присутствующие малость охренели. Особенно Донателло. Аж рот разинул. Испугался и обрадовался разом. — Простите, я не вовремя? Зайду попозже, — смутилась гостья и развернулась, но ее остановил Сплинтер. — Стой! — протянул руку к ней. — Иди сюда, я как раз хотел сказать кое-что важное. Рыжая осмотрелась, все такие серьезные, кроме Микки, конечно, тот пытался залезть пальцем себе в нос, вызывая осуждающий взгляд Рафаэля. Подсела к Дэдпулу, который замыкал ряд. Конечно, у нее была мысль сесть к Леонардо, но он первый в ряду по старшинству и как-то неприлично занимать такие места, потому только в хвостик. Донателло опустил взгляд в пол. Встревожился. Его любимая здесь — это радостно. Но что она сейчас услышит? Устыдился собственной немощи. Теперь он будет вызывать только жалость в ее глазах. А выбирают девушки желательно здоровых парней, таких как его соперник Кейси. Кому захочется потом ухаживать за больным? Леонардо краем глаза наблюдал за омрачившимся Доном. Вот ведь женская интуиция! Не могла Эйприл прийти позже? Кейси не хватало для полного счастья. — Донателло заболел коварным недугом, — продолжил Сплинтер, чем ошарашил незнающих. — Который может отнять его жизнь. Сказал и отвернулся, не хотел видеть их огорченных глаз. — Что?! — хором воскликнули Раф с Микки. Эйприл же ахнула и закрыла рот ладонью. Глаза на мокром месте. — Донни! — Рафаэль вопросительно посмотрел на гения, но после продолжил чуть мягче. — Расскажи, что случилось? Что за болезнь? Но тут он вспомнил, как подвергал брата насилию. Может, остались последствия? Мороз по панцирю прошелся. А к горлу подкатил ком. Донни поведал о гигантской опухоли, и что, скорее всего, из-за нее его часто тошнит. Микеланджело, на удивление, все это время молчал. Смотрел на Донни и утопал в слезах. Рафаэль слушал подробности исследований Дона, а сам терзался виной. А вдруг это он, когда вторгся в его тело, запустил некий скрытый механизм? А страх и уныние ускорили смертельный процесс. Ведь до того проклятого случая Донателло чувствовал себя прекрасно! Раф, склонный видеть сразу плохое, тут же представил умирающего от тяжелой болезни Дона. Даже не заметил, как схватился рукой за сердце. И обронил горячие слезы на пол. Злость взяла. На обстоятельства. И прибить некого, виновных нет, если только он сам. — Это неправда, Донни, скажи, что ты ошибаешься... — процедил тот. — П-подождите меня оплакивать! — растерялся Дон, замахал руками. — Я еще жив! Сам он не лил воду, как и Леонардо. Должно быть, надоело им этим заниматься. — Что ж, теперь у нас одна раковая беда! — Уэйд обратился к гению. — Только у меня есть регенерация, а у тебя — нет! — Вот и славно! И кто вернет тебя на родину?! — Донни напомнил Пулу то, с чего начиналась их встреча. — Тогда я останусь с вами навсегда! — О, нет, Дон, отправь ты его в первое попавшееся измерение и пусть радуется там, — Рафаэль не хотел жить с Дэдпулом так долго. Раф старался не выдавать свой страх за брата и даже шутил, но получалось нелепо. Уж больно огорчился. — Хватит! — Сплинтер попросил тишины. — О, сейчас будет заявление, — в Уэйде взыграл Капитан Очевидность. Учитель фыркнул в его сторону и продолжил: — Прости, Донателло, но с этого дня ты больше не участвуешь в боях, даже в тренировочных! — Ты уволен из ниндзя, — перевел Пул, на него грозно зыркнули присутствующие, но тот пожал плечами. — Что? Я не прав? Инвалидность и на пенсию! — Всё! Я понял! — Донни резко встал и отвернулся. Пошел к выходу из додзё, сжимая кулаки. Этого он и боялся. — Дон! — Микки тоже встал, хотел пойти за братом, но его остановил учитель. — Оставь, ему нужно время, чтобы смириться! — Да, он пошел рыдать в подушку, ведь теперь ему больше не видать белого света, придется сгнить в канализации. Печалька, — прокомментировал Уэйд их решение. — Интересно, а он этого хочет? — Заткнись, Пул! Тебя это не касается! — взорвался Леонардо, достав меч из ножен и направив его остриём в болтуна. — Ага! Цапануло! — возликовал Дэдпул, любил доставать лидера. — Прекратите! Подеритесь мне ещё тут! — Сплитер пытался их урезонить. — Я сказал, что не разрешаю выходить на патрулирование и вступать в бой! Но обычную прогулку, чтобы подышать свежим воздухом, я не запрещал. Правда, только в сопровождении кого-нибудь. И подальше от опасностей. — Как утешительно, однако, — проскулил Уэйд, но было непонятно: он передразнивает или соглашается? — Это касалось внешних угроз, теперь о внутренних, — мастер окинул взглядом погрустневших ребят. — Прошу, берегите Донни, не толкайте, не пинайте, не скидывайте со стремянки или еще откуда-нибудь, как вы обычно это делаете. Рафаэль и Микеланджело, особенно вас это касается! Если капсула опухоли прорвется от неудачного удара, Дон умрет. И не дразните его, не провоцируйте, чтобы он не унывал и не завидовал вашему здоровью и силе. Я и так знаю, какие вы молодцы, поэтому не надо это выставлять лишний раз на показ. Хотя бы не при нём. Всё поняли? — Да, учитель! — отозвались сыновья. Эйприл перестала плакать и посмотрел на Дэдпула, который, в свою очередь, пялился на нее. — А ты чего явилась? Страдать надоело? — спросил он, любил подтрунивать над, как он думал, никчемными подростковыми проблемами. О'Нилл стукнула его в плечо. — Да, надоело, — призналась та и посмотрела на черепашек. — Решила дождаться Донни у вас, а он уже тут. И... Тут она повнимательнее посмотрела на Рафаэля: — Боже, Раф, что с тобой? Тот решил, что она говорит про бинты. — Амбистома ранила в ногу, — неохотно ответил Рафаэль. — И в гордость! — добавил Микеланджело, на удивление, младший сразу сообразил, что конкретно спросила девушка. — Укус амбистомы превращает мальчика в девочку! — Амбистома? — переспросила Эйприл. — Когда я шла к вам в туннеле мне встретилась гигантская ящерица. Парни замерли и переглянулись. — И? — заговорил Леонардо, внимательно глядя на совершенно спокойную подругу. — Она тебе ничего не сделала? Эйприл непонимающе захлопала глазками: — Нет. Она, правда, поймала меня за плечи, обнюхала и отпустила. Да, сказала, что не сейчас, и ушла. — Да тебе крупно повезло! — подал голос Уэйд. — Это та самая амбистома, что в людей личинки откладывает! И теперь помешалась на Рафаэле, поэтому ошивается около нашего логова. — А, ну, я не знала, — смутилась О'Нилл и вновь посмотрела на нового Рафаэля, улыбнулась. — Зато ты милее выглядишь. — Да уж... — покраснел Раф и надулся как мышь на крупу. — Чего эта ящерица прицепилась именно ко мне? Дэдпул усмехнулся и ответил на его животрепещущий вопрос: — Должно быть, у амбистомы спортивный интерес. Не важно, мальчик ты или девочка, ты все равно — сучка! Рассмеялись все, даже Сплинтер широко улыбнулся. Рафаэль не стерпел, встал и пнул обидчика, но тот продолжал веселиться. — Ах ты! — Раф набросился на Пула, но тот не долго был бит, когда вдоволь насмеялся, скрутил пылкую черепашку. И обнял. — Попалась горячая штучка! — Учитель! — Раф звал на помощь. — Что, дитя моё? — отозвался тот. — Обижают! — Рафаэль не мог вырваться из захвата. — Так не давай себя в обиду, хе-хе, — заулыбался Сплинтер, наблюдая за его безуспешными попытками освободиться. — Подумай, как выпутаться. А если бы это был враг? — Я вра-а-аг! — Уэйд запел гроулингом. — Да что б тебя! — ругался пленник на мучителя. — На проклятия у меня иммунитет, давай что-нибудь другое, — подтрунивал наёмник. — Может, перекинешь через себя? — подсказывал Леонардо, который тоже озадачился выходом из такого захвата. — Пул высокий и тяжелый, вряд ли, — усомнился учитель. Рафаэль прорычал, желая скинуть противника, но лишь упал, придавленный Уэйдом сверху. — По крайней мере, они сменили позицию, — отметил черепаший лидер. — Раф, попробуй с ним перекатиться и долбани его об стену! — теперь и Микки советовал. А что ещё делать в додзё? В итоге в стену впечатался Рафаэль. — Ха! Хорошо зажимаемся, красавчик! — Дэдпул продолжал дразниться. — Хочешь я простимулирую твоё рвение к свободе? Сказал и полез целоваться. Хорошо, что через маску. — Фу-у! Отвали, идиот! — Раф тут же оживился, отпихивал от себя эту наглую морду и отбивался. — Помогите! Это уже нечестно и мерзко! Ва-а-ай! Фу! Совсем-совсем фу! — Что-то нам как-то не хочется, — Леонардо боялся, что Пул и его так скрутит и зажмёт. А так он занят другим. — Мой дикий мустанг! Сдавайся! — Пул вошёл в роль. — Какой кошмар! — Рафаэль понял, что это надолго. *** Эйприл, не дождалась завершения поединка, ушла искать Дона. Тот, как обычно, был в лаборатории: сидел за столом, сложив на него руки и голову. Он и сам узнал о своём недуге недавно. Леонардо его столько раз просил себя обследовать, а он все откладывал на потом. Однажды сделал это и с изумлением и ужасом обнаружил в себе что-то лишнее. Трудно сказать, что это конкретно, так как Донателло не может себя вскрыть и подсмотреть. Скрывал «находку» от братьев, чтобы они его с благими намерениями не заточили в собственной лаборатории. Конечно, Дону самому не верилось, что это происходило именно с ним, особого страха за свою жизнь не было, так как кроме тошноты и слабости его больше ничего не беспокоило. Ну, и спать все время хотелось, особенно невыносимо после еды. По настроению: всё бесит, но сам он считал ранее, что это его подростковые перепады, а не болезнь. А то, что теперь его участь решили за него — злило особенно сильно, даже помыслил о побеге. Но как ему жить без братьев? Знал, что заскучает, ведь так любит их. Эх... Хотелось и протестовать, но и быть с ними в мире. И не знаешь, что делать. Но стоило устремить свои мысли в вечность: сломается его тело, отделится душа и... сразу так страшно становилось. Не хотелось разлучаться как с жизнью, так и с семьей. Вот живут они беззаботно, но ведь когда-нибудь наступит тот грустный час, когда придётся покинуть этот мир и уйти в иной. Пока жив, обычно не задумываешься об этом, но сейчас Дон смотрел в бездну неизвестности как в неизбежную реальность. Омрачался и все свои достижения мигом становились прахом перед темнотой смерти. И в чем тогда смысл всего того, что он сделал? *** Вокруг всё ещё царил беспорядок. Эйприл не стала спрашивать о его причине. Решила, что Донни так злость выплескивал. — Прости, что не всегда бывал на уроках, — Донателло заметил её и поднял голову. — И за двойку — тоже. Эйприл приблизилась и обняла того за шею. — Спасибо, Донни, я знаю, ты всегда стараешься, — сказала и поцеловала. В губы. Донателло приятно удивился, а сердце чуть не выскочило из груди. Мысли спутались: это утешение? Или спасибо за школу? В любом случае, он сорвал куш! *** Рафаэля, тем временем, отпустили и тот позорно сбежал. Шёл и злился, потирал болезненные конечности. Направлялся в лабораторию. Поговорить с Доном хотелось, поддержать его, может и приласкать удастся. Но в приоткрытую дверь увидел, что немного опоздал. Разинул рот. Конечно, Раф и ранее видел их милования: Эйприл целовала Дона то в щечку, то в носик. Но тут был откровенный засос! Захотелось ворваться и разнести всех и всё, что вокруг. Сжал кулаки. Заскрипел зубами. Дыхание сбилось. Ещё секунда и... Нет! Спрятался за стенку коридора. Нельзя! Хоть ты тресни от злости. Это право Дона: быть с любимой. Вдруг ему и вправду жизни мало осталось? Да и брат не должен соблазнять брата, пусть и в обличье сестры. Ведь так? Рафаэль схватился за голову, зажмурился. Вспомнился поцелуй с Донни тогда в горах. Настойчивый, но нежный. Но это неправильно! Рафаэль осознавал, что это не Эйприл стоит между ними, а он. Ведь Дон любит эту девушку и всегда об этом только и твердит. И соперница — не самая страшное, что тут имеется. Гораздо ужаснее — это болезнь Донни. Придёт смерть и отберёт его: и у Эйприл, и у него. Нахально и бесповоротно. Это огорчило сильнее «измены». Аж дышать больно. — Раф? — Леонардо обнаружил уже сидящего на полу у дверей лаборатории Рафаэля. Лео глядел на него обеспокоено. Раф вздрогнул, вытер лишнюю влагу с лица и резко поднялся: — Ничего! — бросил и поспешил прочь. Леонардо не удивился вдруг смутившемуся Рафаэлю. Но когда поравнялся с открытым входом в логово гения, уронил челюсть. Вот это да! Нужно отвернуться. Вдруг вернулась злющая «сестрица», указала пальцем на парочку: — И что б ты знал: я не из-за них расстроилась! — честно уточнила та, но ей не поверили, судя по скептической роже лидера. Отчего Рафаэлка топнула ногой, чертыхнулась, после покраснела, мало того, что Лео не так все понял, так ещё и заговорила от женского лица, после вновь скрылась. Леонардо чуть в голос не рассмеялся: обожал подобные рафаэлевские этические проколы. Донателло и Эйприл услышали шум за дверью, отчего и отстранились друг от друга. Уставились на Лео в проёме, который просто не успел спрятаться. Обе стороны смутились. — Эм-м... — черепаший лидер почесал затылок, глядя на парочку. — Это... А как же Кейси? Лео воззвал девушку к совести, ведь она как бы с хоккеистом. Или уже нет? Та вдруг нахмурилась, даже сердитый взгляд бросила: — То, что произошло с Полюбином — несчастный случай! Это не значит, что я вдруг сразу стану встречаться с Кейси! Я целую неделю думала об этом и поняла, что... — тут она мигом остыла и потупилась. — Я не хочу этого. Кейси хороший, но он не любит меня так, как... — Рыжик обернулась к Донателло. — Только с Донни мне по-настоящему хорошо. Договорила и вновь обняла Дона. Который, в свою очередь, как и Леонардо, потерял дар речи. Лидер схватился за голову, как Рафаэль недавно. Как так? Человеческая девушка полюбила черепашку?! Серьёзно? И что это только что было? Признание в любви Дону? Лео обалдел. — Эйприл, ты... то есть, вы! Теперь парочка, да? — Если Донни ещё и лекарство придумает, могу и невестой стать, — Эйприл ненавязчиво предложила руку и сердце. — Конечно, если кое-кто не против. Чертовка улыбнулась, поцеловала возлюбленного в нос, после схватила свой портфель и поспешила к выходу. Донни сидел весь красный, но невероятно счастливый. — Подожди, снаружи амбистома бродит! — Донателло отпружинил от кресла и побежал за О’Нилл. — Уже встречала! Я ей почему-то не интересна! — отозвалась та, стоя у турникетов. — Пул! Подними жопу с дивана и проведи девушку! — потребовал грозный черепаший лидер. — Тогда мы заглянем в бар, нажремся в хлам, а потом я её приглашу в свою квартирку, что тут неподалёку, — лениво отозвался тот. — И будете танцевать румбу? — поинтересовался Микеланджело. — Да, прямо на кровати, — усмехнулся Уэйд, за что получил посохом бо по голове. — Размечтался! Микки, иди проветрись и проводи Эйприл, — настоял Дон. Не отстанет ведь! — Ла-а-адно! — Майки не стал перечить. Донни тоже подошёл к турникетам и поцеловал свою девушку в лоб. — Береги себя, любимая, — сказал ей на прощание. Микеланджело и Дэдпул мигом встряхнули скуку и хитренько заулыбались, переглядываясь. Теперь можно подтрунивать над Доном в стиле «жених и невеста — тили-тили тесто!» Когда Эйприл с Микки ушли, Донателло тут же возликовал. — Победа! Я сейчас сойду с ума! — запрыгал на радостях, никак не верилось. Даже запрыгнул на Дэдпула, обнимая того и припечатывая к дивану. — Она согласилась стать невестой! Представляете? Невестой! Лео, я ведь не ослышался? Затряс Уэйда. — Диванная пружинка грозится впиться мне в мозг, — заговорил Пул, после поймал чересчур возбужденного парня за плечи. — Я рад за тебя, только не поубивай окружающих! — Пойду приберусь, заодно подумаю над лечением! — Донни побежал к себе, но по пути из холла повстречал Рафаэля, который вышел на его радостные вопли. И услышал про невесту, но не мог понять: где правда, а где просто мечты? Донателло столкнулся с хмурым, даже осуждающим взглядом. «Предатель!» — вот что говорили эти зеленые глаза. Чувство вины мигом, как остриё катаны, прошлось по сердцу Донателло: вспомнились поцелуи под луной с Рафом. Так и знал, что не нужно было этого делать! Бессовестно обнадежил брата на... На что? На романтические отношения? Встрепенулся. Нет! Это изначально плохой замысел, как бы там ни было. «Прости, Раф, — вслух не сказал, пробежал мимо. — Но в кои-то веки я счастлив!» Леонардо тоже был растерян. Донни рад — это хорошо, но тревожно было. И дело даже не в ревнивом Рафаэле, который делал вид, что его это не зацепило, бедолага. Раньше бы он рвал и метал. — Не смотри на меня так, — обратился Раф к старшему и отвернул морду. — По крайней мере, теперь есть повод помириться с брошенным Кейси. — Вытащил ЧеФон. — Щас «обрадую» парня. Правильно, ему одному страдать, что ли? Тем более, Кейси знает про его чувства к Дону, пусть и не одобряет. — Стой! Это плохая идея, — нахмурился Лео, но больше не настаивал. В любом случае, это их... хм... четырёхугольник! — Плохая идея — это верить Эйприл. Через неделю-две она обнаружит, что беременна от Кейси, если только Дон не ошибся в своих предположениях, и захочет быть уже с человеческим парнем, — предположил Рафаэль, печатая сообщение в телефоне. — И они вновь начнут делить ее, как и прежде, а та будет думать: с кем же мне растить ребёнка? Точно! Раф попал именно туда, где так болело у Леонардо. Черепаший лидер хотел бы выяснить степень надежности подруги прежде, чем вверять ей своего брата. Честно, даже захотелось пригрозить. Нельзя так играть с чувствами! Если Дон в очередной раз останется ни с чем, то его руки опустятся. Забросит разработку лекарства и примет смерть. А в унынии с разбитым сердцем она придёт быстрее. Думая об этом, все больше убеждался в неправильности этого союза. — Подожди! — сам того не желая, схватил запястье Рафаэля. — Не пиши ничего. — Почему? Слушай, это наши разборки, ты туда не вписываешься! — возмутился тот, но руку расслабил, готов выслушать. — Кейси хитрее, чем кажется. Не провоцируй! Иначе придумает, как увести Эйприл у нашего Дона, я в этом не сомневаюсь. Джонс не пожалеет его, даже если Донни болен, не уступит. Пусть потеряет время. Рафаэль внимательно его выслушал. — А может, — тут лица Рафаэлки коснулась лукавая улыбка. — ...Может я этого и хочу. Лео вспыхнул от гнева, резко дернул к себе так, что сестрица пошатнулась и вдруг припала к нему вплотную. Лео аж опешил и замер, затаив дыхание, хотел резко оттолкнуть, да конечности словно отнялись. — Если любишь Донни — не смей, — поймал ее немного растерянный от внезапной близости взгляд. Конечно, под любовью Лео имел в виду братские чувства. Но... — Люблю... — тихо, уверенно и прямо в губы ответила негодяйка. Ее взгляд и голос были такими глубокими и страстными, что голова кругом пошла, а по коже пробежали мурашки. Все гораздо сложнее. Реальный четырёхугольник! Цветёт и пахнет. И Леонардо нужно между ними как-то маневрировать. Только собрался с силами отстраниться, как та сама от него оттолкнулась и даже красивым разворотом на сто восемьдесят градусов отвернулась. — Что вы там за танго выплясываете? — подал голос Дэдпул, о котором малость подзабыли. — Вас так послушаешь, и даже не знаю, в мелодраму какую попал. — Пойдём! — Лео решил сменить локацию, где нет свидетелей их беседы, схватил Рафаэля за пояс и потянул за собой. Да тянул с такой злобой, что ремень расстегнулся. — Что ты меня раздеваешь?! — возмутилась сестрица, но в комнату лидера вошла. Старший закрыл за собою дверь. — Ты просто не представляешь, как мне хочется набить тебе морду, — процедил тот, пронзая взглядом брата в странно-непривычном женском обличье. — Так зачем представлять? — бросала вызов эта... Как там выразился Пул? Сучка по жизни? Да, ей тоже хотелось выпустить пар! — Чур только по ногам не бить, — попросил Леонардо, чтобы Дону не переделывать операцию. — Хорошо, подставляй личико, — согласился Раф. И вздрогнули стены! Побилось все хрупкое! Братья схватились без какого-либо холодного оружия. Чистое единоборство. Вот они уже покатились по полу, нанося удары друг другу по голове, лицу, по бокам. Когда вдоволь напрыгались и разнесли комнату, более подвижный в конечностях Рафаэль запрыгнул на Леонардо со спины в удушающем приеме. После на миг замер и ослабил хватку: — Напомни: из-за чего дерёмся? — честно забыл. — А память-то девичьей стала! — Леонардо не удержался от шутки, после перекинул более легкую сестрицу через себя на пол. — Не пиши Джонсу! Не вмешивайся в их отношения. Если надо, Эйприл сама ему скажет, — лидер освежил ему память и сел, переводя дыхание. Невольно схватился за ногу. Все-равно разболелась... Рафаэль запрыгнул на кровать, лёг на живот, подминая под себя подушку. Задумался. — Возьмёшь меня к себе с ночёвкой, так и быть, не напишу, — дерзкий шантаж, но лучше так, чем никак. — Зачем я тебе сдался? — Лео терпеть не мог такие выходки, но, с другой стороны, лучше держать его здесь, чем в одной комнате с Донни. Мало ли ещё чего выкинет от ревности. Даже страшно подумать. — Я всю ночь буду жаловаться тебе на жизнь, и не только на свою, — отшутился Рафаэль и улыбнулся. — Как ты мне дорог, — покачал головой Леонардо. *** Кейси Джонс дремал в своей комнате. Он почти выздоровел, но температура таки сохранялась. Вдруг подумал о Донни. Странный он, рвётся в школу, мазохист! Тут его в плечо потыкали. Нет, это не мама. Судя по холоду, что прошёлся по спине юноши, это назойливый Шинигами приставал. Да ещё так нетерпеливо и настойчиво. — Отвали, не трогай меня! — прорычал Кейси, отмахиваясь от чудовища. Тот лишь премерзко загоготал и запрыгал по лежачему парню. Хоть Шинигами огромен, но легкий, как ветер. — Чего пристал?! — возмутился Джонс и резко сел. Дух злобы превратился в чёрную кошку и лёг тому на колени. Замурлыкал. — Не буду я тебя гладить, — фыркнул Кейси, но не спихнул. Пусть лучше так, чем скачет. «Пока ты тут вылеживаешься, твой дружок отбил твою подружку», — голос Шинигами прозвучал прямо в его голове, чем немного напугал мальчишку. Кейси терпеть не мог, когда этот монстр так делал. Тогда казалось, что он сидит где-то внутри него и сразу же тошнило от омерзения. — Фу! — Дернулся и сбросил оборотня на пол. — Говори по-человечески! Тут Джонс осознал смысл сказанного и нахмурился. Не поверил. Но насторожился. Хотелось спросить подробности, но побоялся. Взял телефон. Эйприл не брала трубку. Тогда — Дону. *** Гений работал над лекарством, собирал данные об опухолях, пытался хотя б определить её тип, чтобы знать в каком направлении двигаться. Но, если честно, требовались не только анализы крови, но и биопсия самой опухоли, чего Донателло не мог сделать в домашних условиях. Разумом он понимал, что все его попытки бессильны, но сидеть сложа руки тоже не выход. На него ещё действовала радость от событий с Эйприл, потому и трудился. Внезапно заиграл сотовый, заставив Дона вздрогнуть. Кейси. Донателло на миг растерялся. Раньше он, не задумываясь, ликовал бы победе в их соперничестве за Эйприл. Но сейчас совесть не допускала этого. Напротив, появилось непонятное чувство вины перед ним. Хотя, с чего бы? Чистая победа и ничего личного! Но, с другой стороны, Дон понимал, что если Эйприл забеременеет, то он, черепашка, сознательно отбирает ребёнка у друга. Конечно, Донни не знал наверняка, нужен малыш Джонсу или ему все равно, но так или иначе, он забирает его ребёнка без согласования с ним! Пожалуй, это подло и не по-дружески, но в пределах их устоявшихся отношений. Дон вздохнул. — Алло? — Что так долго трубку не брал? — тут же на него наехал Кейси. — Я тут болею, а ты ко мне так ни разу и не зашёл! — Боялся заразиться, — отшутился Донателло. — Кто потом в школу ходил бы? Кстати, за тебя контрольную писал Дэдпул, притворившись твоим отцом. — А что, можно так?! — изумился Джонс, аж подпрыгнул на кровати. — Не знаю, но он так достал учительницу, что та согласилась. — Надеюсь, он написал, а не единорогов нарисовал, — Кейси теперь терялся в догадках, но тут вспомнил чего, собственно, звонил. — Тебе случаем Эйприл не звонила? Она не берет трубку, может, случилось чего? Дон встал перед выбором: соврать, как обычно или внезапно сказать правду. Но хитрый Кейси мог до того звонить кому-нибудь из домашних, которые и сообщили, что девушка приходила в логово. Донни на миг показалось, что Кейси все известно, но он планомерно выводит его на чистую воду. Поэтому врать сейчас — будет выглядеть как трусость перед неизбежным. — Она приходила, — кратко ответил гений. — Куда? К вам? — тут же всполошился хоккеист. — Да, забрала свой портфель с учебниками и ушла домой, — далее Донни пытался отвечать ещё осторожнее. На том конце возникла пауза. И Донателло услышал металлический смех Шинигами. Так вот в чем дело! В прошлый раз этот гад разоблачил помыслы Рафаэля, чем поссорил его с Кейси. А теперь и их пытается! — Кейси, что тебе сказал Шинигами? — на свой страх и риск поинтересовался Дон. Сжал кулак. — Что мой друг отбил мою Эйприл. Потому и звоню уточнить: так это или не так? — теперь в голосе Джонса прозвучали нотки ярости. Раньше бы Дон лишь поглумился над его поражением с удовольствием, но... почему-то так горько. Говорить, что она, Эйприл, сама пришла и взваливать вину на девушку, ещё более подло. — Кейси, — голос таки дрогнул. — Мы оба её любим, так уж получилось, но она приняла меня, а не тебя. Сказал и затаил дыхание. В принципе, Джонс чем-то похож на Рафа, потому его ответ вполне предсказуем. Кейси заскрежетал зубами. — Вот так, значит?! Пока я там болел, ты времени зря не терял. Но запомни: ты — черепашка! Ты не осчастливишь человеческую девушку! Рано или поздно она пожалеет о своём выборе и оставит тебя! И не приходи ко мне больше, ты меня бесишь! Я сам без вас обойдусь! У меня есть моя клюшка и бита, а ещё — тетрадь смерти! Так что катитесь к чертям собачьим! Бросил трубку. Донни услышал гудки, но не сразу опустил руку. Испугался за самого Кейси. Как бы в таком гневе не наломал парень дров. Конечно, все его проклятия могли иметь временный характер. А вдруг нет? Жаль терять такого друга. Дон огорчился. Кейси под влиянием этого демона, нужно спасать его. Но как? Как причинить вред бестелесному духу злобы? Донни сел за стол и в своём бардаке нашёл блокнот, куда он записывал данные исследований по делу тетради смерти. Вспомнил, что у него были отпечатки пальцев. Просто так он, что ли, взламывал полицейских? Адреналин играл. *** Донни постучался в комнату Леонардо и вошёл. Лидер сидел на краю постели и читал книгу, на самой кровати спал Рафаэль. — Вы подрались, что ли? — Донателло оценил их набитые физиономии. — Уже помирились, — спешил заверить Лео, отрываясь от чтения. Тут Рафаэль смешно хрюкнул во сне и проснулся, захлопав глазками. — О, Донни... — лениво потянулся, Раф даже не сразу понял, где очнулся. — Ребята, Лео, — начал Донателло, подойдя к ним. — Мне нужна срочная вылазка, дело о тетради смерти сдвинулось с мертвой точки. — Какая ещё вылазка?! — конечно Леонардо протестовал. — Только что Учитель сказал сидеть дома, а тебя через пару часов уже куда-то несёт! Старший брат не только рассердился, но и испугался решительного настроя Дона. Это означало, что он все равно смоется, что бы он ему не сказал. Рафаэль приподнялся, навострил ушки. — Подожди ругаться! Выслушай мой план: я нашёл того, кто держал эту проклятую тетрадь, и этот человек жив, но он в психиатрической клинике. Есть предположение, что он — бывший владелец этой вещи и каким-то чудом избавился от преследования Шинигами. Нам всего-то нужно попасть в больницу и поговорить с ним! Это не вылазка в логово Шреддера, а обычное посещение больного человека. Лео, пожалуйста! Я пойду с Микки или с Пулом! — Да, и оставь их обоих там на лечение, — отшутился Рафаэль, но на него серьезно зыркнул Леонардо. — Что? А вдруг поможет? — Донни, и как ты собираешься проникнуть туда? Ты ведь не придёшь на ресепшн и не скажешь, что ты его близкий родственник. Донателло хитро заулыбался: Лео уже не упирается в категорический отказ, а пытается логически доказать ему, гениальному Донни, как непросто попасть туда, куда он хочет. Донни достал телефон и показал фотографию мужчины средних лет. — Это известный в Нью-йорке психиатр. Я отправлю в больницу запрос, якобы официальный от лица этого человека, превращусь в него с помощью моего костюма и побеседую с нашим подозреваемым. Как тебе такая идея? Братья разинули рты от такой продуманности плана. Они успели устать от всего, что на них свалилось, и в головах пусто, а тут очередное приключение. — Ты как всегда... охренительно сообразителен! — Рафаэль был щедр на комплименты. Смотрел на их выдумщика и не мог поверить, что отдаёт его какой-то там Эйприл. И чем больше думал об его «измене», тем сильнее закипала кровь. Спрятал глаза в сторону. Даже позволил себе обидеться на брата, хоть и понимал, что это глупо. Донателло почувствовал себя не в своей тарелке. Леонардо смотрел то на одного, то на другого. Выглядело так, словно встретились разведённые супруги и им неловко друг перед другом. И Леонардо это не понравилось. Очень даже. — Если я скажу «нет», мы поругаемся? — осторожно поинтересовался лидер. — Обязательно, — подтвердил Дон и насторожился. — И сбегу один. Ещё и шантажировал! Гаденыш! Леонардо резко встал и схватил того одной рукой за грудки — за ремень. Заглянул в решительные и упрямые глаза шантажиста. Хотелось хорошенечко ему настучать, но боялся серьезно навредить. — Это так горит? Нельзя подождать? Пусть Кейси сам выкручивается! Леонардо не хотел рисковать братом ради этого хулигана. — Я... — тут Донни сник, отвёл взгляд, выдохнул. — Я только что поссорился с ним по телефону. Шинигами рассказал ему про меня и Эйприл. Теперь Раф ожил, поднял глаза на Донателло. — Теперь и ты вычеркнут из друзей? — поинтересовался Рафаэль и сел, свесив ноги. Леонардо неспешно отпустил Дона и подсел к Рафу. Задумался. — Мне кажется, что чем больше Кейси пребывает под проклятьем, тем злее становится, — продолжил гений, поправляя ремень. — Если потеряем время — может стать слишком поздно что-либо изменить. Я просто хочу собрать информацию. — Я с тобой! — встрял Рафаэль, спрыгивая с кровати на пол. — Ты-то куда?! — возмутился лидер, сам того не желая, поймал Рафа за руку. — Привлечёшь амбистому, завяжется бой! Донни может пострадать! Да и ты... только Микки обрадуется пополнению в семействе. Этого хочешь? Рафаэль растерянно смотрел то на одного брата, то на второго. Конечно, ему дико хотелось отправиться с Доном, да и вообще ему теперь приспичило отправиться к Кейси, увидеть его, даже если банально поругаться и подраться с ним. Но враг не дремлет! Поджидает. Леонардо отпустил его руку, когда понял, что тот малость поостыл в своих намерениях. Раф, умничка, слушается, на удивление, чего не скажешь о самоуверенном Доне. Рафаэль насупился, но представил то самое пополнение, даже смутился. Отвернулся. Познать все прелести способностей женского тела ему не хотелось. Скорей бы стать прежним! И помочь Кейси. Мысль, что хороший друг теперь ненавидит его, весомо огорчала. А насильно мил не будешь, хоть из кожи вон лезь. Так хотя бы украдкой помочь ему, чтобы не погиб дружок-то. — Лео, все будет хорошо, я обещаю сразу исчезать, если вдруг запахнет жареным, — увещевал Донни лидера. — Потом сам же скажешь, что я молодец! — Такого молодца мне хочется связать и запереть в комнате, пока не пройдёт буря, — честно ответил Леонардо. — Пожалуйста, Лео! Я ведь с Дэдпулом пойду, он будет меня охранять, — умолял Донни. Тут Леонардо кольнула ревность. Опять этот Пул! Вдруг настежь открылась дверь и вошёл тот, кого только что помянули: — Я все подслушал! И хвать Дона — прижал со спины к себе. — Лео, не ссы! Отвечаю головой! Леонардо понял, что они всё решили и это его разгневало. — Я так погляжу Донни, что ты меня ни во что не ставишь! Раз знал, что идёшь, тогда зачем вообще пришёл ко мне за разрешением? Катился бы во все четыре стороны со своим Дэдпулом! — Он просто сообщил куда собрался, а мог и вправду исчезнуть в неизвестном направлении, — Уэйд защищал гения. — И ищи свищи! — А тебя никто не спрашивал! — Лео наехал и на него. — Ты мне вообще задолжал, парень, хочешь поговорить об этом? — Да-да, Дэдпул вспомнил про обнимашечную валюту. — Отвалите уже, — отрезал Леонардо. — Можно? Донни, нам разрешили валить! Пошли отсюда, — смекнул мужчина и потянул малость растерявшегося подростка за собою. — Лео, прости, — извинился-таки Донателло на прощание и скрылся за дверью. — А ты чего молчишь? — рявкнул лидер на Рафаэля. — Поддержал бы хоть... — Я... — неохотно заговорил тот и почесал затылок. — Слушай, ты сам меня заткнул! И вообще, мне нравится идея Донни. Леонардо запустил подушку в предателя. — Сгинь с глаз долой! Рафаэль рассмеялся, принял его гнев за игру. Поднял подушку и тоже кинул её в брата. — Раф, пошёл вон! Я серьёзно! — гнал его Леонардо, но тот уже вошёл в раж, прыгнул на старшего и повалил на кровать в удушающем захвате. — Хочу продолжить начатое! — угрожала «сестрица». Лео пришлось не только ругаться, но и отбиваться от внезапно боевого и любвеобильного Рафаэля. Надо было не кидаться предметами, ведь это пробуждает дикого зверя в красной маске. Но женское тело легче, потому Лео скрутил приставалу. — Иди уже куда-нибудь, помучай Микки, он наверняка соскучился, — Лео утомился от его общества. — Я по тебе больше соскучился, — издевался Раф, но перестал баловаться. И лидер его отпустил. На самом деле Рафаэль искал спокойное место, чтобы побыть в тишине, и комнату Лео считал самым идеальным местом после своей, в которой он пока не может отдохнуть. — Не сердись на Донни, хоть он сейчас и выглядит таким счастливым и деятельным, но ты сам знаешь, что внутри него «бомба» с часовым механизмом. Когда она взорвется, я опечалюсь, но если это произойдёт тогда, когда мы будем в ссоре, то жесть как расстроюсь. Просто с ума сойду... Раф замолчал. Заволновался. Если и терять брата, то так, чтобы был мир, и, желательно, возможность проститься. К горлу ком подкатил. А ведь настанет тот день, когда смерть всех их найдёт, но пока они молоды и не задумываются об этом. Словно бессмертны. Но смерть никого не щадит, рано или поздно всех скосит. Только мысль о расставании печальна и горька. Но пока есть время, хотелось прожить бок о бок с братьями. Рафаэль ещё был далёк от того, что, в принципе, когда вырастают, каждый выбирает свой путь. Вот Донни решил быть с Эйприл и, возможно, отделится от братьев, создав новую семью. Станет взрослым! Рафаэля такой поворот пугал и даже злил. Словно отрывает от себя руку или ногу. И кому отдаст? Эйприл или даже нахалке смерти. Нечестно. Обидно. — Лео, ты меня любишь? — Раф ошарашил задумавшегося старшего брата. Тот, в свою очередь, приводил свои мысли в порядок так, чтобы не сильно гневаться на непослушного Дона. А тут вдруг этот со своей любовью. — Тебе что-то нужно? На поверхность не отпущу, так и знай, — решил, что к нему подлизываются. — Хоть ты меня не оставишь, правда? — уточнил младший. Лео тупо уставился на него. Тут Рафаэль улыбнулся, осознавая наивность своих желаний: — Если и ты влюбишься и уйдёшь как Донни, обижусь и стану злодеем, похитив Микки. Будем захватывать города, миры... Леонардо рот разинул. Раф так шутит или всерьёз? — Ясно, сначала тебя устрою, а потом только себя, — улыбнулся и лидер. — Тогда мне армию опытных бойцов разных специальностей... — Рафаэль перечислял свои запросы. — Не-не, сначала жену, обрастёшь армией детей, и на этом твои желания иссякнут сами собой! Тут Раф сурово глянул на брата, даже помрачнел. — Мы мыслим по-человечески. В нашем черепашьем виде нет жён. Так и умрем бездетно, — сказал, как приговор вынес. Леонардо внимательно на него посмотрел, слова Рафаэля не казались бы странными, если только его внешний женский облик не смущал. — Только не говори мне про аксолотликов, а то мы снова подеремся, — добавил младший. — Ты сам сказал, — улыбнулся Леонардо. Рафаэль фыркнул и встал, решил-таки покинуть комнату брата и отвести душу на отбивной груше. *** Дона под прикрытием встретил в больнице высокий худощавый мужчина лет сорока. — Здравствуйте, Тацумаки Хироши, я — заведующий психиатрического отделения Норман Янсен, могу предоставить Вам мой кабинет для беседы с пациентом, — сказал доктор и протянул руку для рукопожатия. Но гений предвидел данную близость, потому не зря выбрал именно японского специалиста. Опередил мужчину учтивым традиционным японским поклонном. — Спасибо за то, что не отказали в приеме, — ответил «Тацумаки» и выпрямился. Норман чуть удивился, но улыбнулся: что взять с японцев? Неискоренимый этикет! Его снисхождение сыграло на руку, Донателло тоже улыбнулся — план сработал. А то странно пожимать трёхпалой ладонью, чем меньше подозрений, тем лучше. Дэдпул и Микки были снаружи, ждали, когда разведчик вернётся. — Пациент, которым Вы заинтересовались, иногда говорит на японском, потому для меня непонятны его ответы. Хорошо, что пришли именно Вы, — сказал заведующий, поманив «профессора» за собой в кабинет. — Я могу дополнить пробелы в дневниках, — ответил Дон, — и заодно допишу свои исследования. — Это было бы неплохо. — Но, прежде, чем звать пациента, хотелось бы ознакомиться с его историей болезни, — попросил Донни, переступая порог кабинета. — Конечно, я уже собрал документы на него! Донни радовался тому, как хорошо быть уважаемым профессором: все уже готово и подают. Без костюма пришлось бы украдкой проникать в кабинет, рыться в карточках, врываться в палаты, пугать пациентов и персонал. А так бери, исследуй, общайся. Дона оставили одного, как он и хотел. «Пациент Соитиро Куросаки. Двадцать два года. Студент Нью-Йоркского педагогического университета. Факультет математики и информатики...» «О-о-о! Мой человек!» — про себя отметил Донни, узрев в нем своего научного единомышленника. Но продолжил чтение истории болезни: «Доставлен скорой помощью из парковой зоны. Вёл себя беспокойно, от кого-то отмахивался, к контакту на тот момент был недоступен, испуган. Падал на пол, закрывая уши руками, зажмуривался. Умолял пощадить, плакал. После госпитализации рассказывал о своих галлюцинациях: что однажды нашёл некую тетрадь, в которую, если вписать имя и фамилию человека, то ангел смерти непременно убьёт того. Ангела видит и разговаривает с ним, уверяет, что он существует. При осмотре никакой тетради с именами не обнаружено. Пациент часто кричит и зовёт на помощь, испытывает яркие устрашающие галлюцинации. Первые дни были попытки к суициду через удушье, но они устранены работниками лечебного учреждения...» Донателло полистал дневники за другие числа. Собственно, далее под действием препаратов Соитиро успокоился, перестал говорить о том, что произошло, и на все вопросы нарочно говорил по-японски. Наблюдается равнодушие и отчуждённость. Продолжает курс лечения антидепрессантами. Дон отложил записи и задумался. Побоялся своим расспросом спровоцировать первоначальное буйное состояние. Нахлынут воспоминания, вновь испугается. Но попробовать стоило. Да и интересно стало, что же произошло между бывшим владельцем тетради смерти и самой Смертью.