Всё в канализации было хорошо, пока не появился Пул.

Рафаэль ходил по холлу и маялся со скуки, тяжело возмущённо вздыхал, чем сильно раздражал Леонардо, который успокаивался просмотром телепередач. — Сядь уже куда-нибудь! — не выдержал вождь. Ох, уж этот Рафаэль! Почему не может страдать молча? Все эти охи-вздохи! Всем своим видом выражал недовольство и душевную муку. — Арх! Ну не могу сидеть на одном месте, как ты! У меня плохое предчувствие! — ...И шило в жопе, — добавил Лео без всякой задней мысли. Раф всплеснул руками и продолжил ходить туда-сюда, как тигр в клетке: — Умф! Понимаю, что тебя это бесит, но, поверь, меня самого это тяготит не меньше. Леонардо краем глаза наблюдал за ним. — Тогда иди страдать в другое место, прошу тебя, — Лео уже не требовал, а молил. — Ладно, уговорил, — Рафаэль потопал в сторону кухни, но остановился на полпути. К турникетам кто-то приближался. — Ребята! — обрадовался Раф и заулыбался, словно и не тревожился. Поторопился к вернувшимся. Но его улыбка тут же стерлась, узрев окровавленного Донателло на руках Уэйда. — Чё за херня?! — Раф тут же выругался. — Это вы так мирно прогулялись до больнички?! Леонардо, услышав суету, поднялся на ноги, опираясь на костыли. Одного только взгляда на раненого хватило, чтобы просочилась в голове недовольная, но язвительная мысль: «Ну, я же говорил!» — Учитель Сплинтер! — Лео громко позвал отца, мог бы бегать, побежал бы за ним. — Идёмте в додзе, — появился и Сплинтер, укоризненно качая головой. — Что случилось? Почему Донателло уходил без моего ведома?! По пути отец ругал других ответственных. Раф и Лео переглянулись. Виноваты, да? — Простите, Учитель... — потупился старший сын. — Он бы все-равно сбежал! — возмутился второй. Леонардо недовольно зыркнул на Рафаэля: «Чья бы корова мычала! Кто порывался идти с ним?» — говорил его взгляд. Дона уложили на пол, а Сплинтер применял целительную ниндзя-технику на нём. — Парни, почему ранен он, а не вы? — выпытывал Рафаэль у горе-телохранителей. — Мы ждали Дона снаружи больницы и вдруг увидели амбистому, — начал оправдываться Микки. — И? — И галопом побежали за ней! — бодро добавил Уэйд, вызывая осуждающие взгляды окружающих вменяемых лиц. Далее к рассказу вернулся Микеланджело: — Потом позвонил Кейси и сказал, что он с раненым Доном. Всё. Остальное расскажет Дон, когда очнётся или можно позвонить Кейси. — Что?! А где сам Джонс? — Раф очень удивился его фигуре в этом происшествии. — Сказал, что ему нужно срочно домой и свалил, — ответил Пул. Повисла тишина, так как в голову всех ребят пришла одна и та же правильная мысль: «Кейси Джонс пришёл к Донни, чтобы поквитаться за Эйприл?» — Да, но он сказал, что это Шинигами ранил Дона, — Микки дополнил их общую мысль противоречиями. Но Рафаэль уже закипал. И этот Кейси ещё смел ему что-то говорить? А сам-то! Леонардо же не торопился с выводами, лучше сначала всё выяснить, а поругаться всегда успеешь. Дон простонал и открыл глаза. Дышать лёжа на спине тяжело, потому тут же присел. Задышал чаще. — Сын мой, как ты? Дон посмотрел в обеспокоенные глаза отца, братьев и устыдился. Обещал вести себя хорошо, а что в итоге? — Простите, — Донни уронил взгляд в пол. — Но я не мог смотреть, как Шинигами превращает Кейси в бездушного монстра. — Вы подрались? В смысле, ты с Кейси? — прямо в лоб спросил Рафаэль. Донни уставился на него, проматывая в голове свою битву. Интересно, Джонс сказал правду им или соврал, как и договорились? — Чуть-чуть, — слукавил Донателло, но глядя на недовольное скептическое выражение лица Рафа, продолжил. — Далее мы разбирались с Шинигами, и изгнали его. Ребята вздохнули: не выцарапаешь из Дона никакой правды. — Кровотечение остановилось и хорошо. Но в следующий раз говорите мне куда идёте, а то опять все втихаря делаете! Даже если планируете мирную миссию, — Сплинтер гневался, но из-за страха за детей. — Простите, Учитель, — за Дона извинялся Леонардо. — Сколько вы меня будете разочаровывать своим непослушанием? Как только я что-то говорю, оно мигом нарушается! Почему вы всё делаете наоборот? — Сплинтер продолжал яриться. — Донни, я что тебе сказал? Почему оказался на поверхности? — Но вы разрешили гулять в сопровождении братьев! — возмутился Донателло, за что получил локтем в бок от Рафаэля. Взгляд старшего так и говорил: «Дурак! Не гневи учителя ещё больше! Тебе жить надоело?!» — А ты разве гулял? — учителю уже рассказали, зачем он ходил до психушки и где его потом нашли. — Я не доволен тобой, Донателло! Твой протест и своеволие когда-нибудь сыграют с тобой злую шутку. — Простите, но давайте этот разговор перенесём на завтра, — Донни учтиво поклонился и поковылял вон. Ему и дышать туго, а тут ещё и говорить приходилось. Если бы не его неприкосновенный статус больного, то давно бы получил тростью по башке. А так пошёл с миром. У Леонардо мурашки пробежали по коже. Стыдился за дерзновение Дона, но в какой-то мере понимал, откуда тянутся все его «закидоны». Сплинтер не видит полную картину, иначе бы сердился на старших. Сердце защемило от мысли, что Дон, прикрывая его и Рафа, сам получает по полной. Не совсем честно получается, но Донни сам выбрал этот путь, можно сказать: «Тогда не жалуйся!» Так или иначе Леонардо раздражала ситуация, в которой они все оказались. *** Донни ушёл в душ. Смыть с себя грязь и негатив, что на него обрушились. Микки все за ним подглядывал, боялся, что тому поплохеет. — Заходи уж, шпион, — обратился он к младшему, так как сквозняк из приоткрытой двери неприятен. Микеланджело обрадовался и, войдя, захлопнул дверь. После помог Дону заклеить пробитый панцирь и провёл до комнаты. — Хочешь, я с тобой ночевать буду? — Майки готов ему послужить. — Нет, мне лучше, иди к себе, — Дон зарылся в подушку. — А ты не умрёшь? — ещё немного и Микки заплачет. Донателло приподнял голову и посмотрел на обеспокоенного брата. На самого маленького, другого у него такого нет. Донни вздохнул и отодвинулся к стене. — Хорошо, запрыгивай, — пригласил его, похлопав по кровати. Микеланджело обрадовался и в мгновение ока оказался под боком. Не обнимался, понимал, что прогонят, просто время от времени гладил, как котика. — Выздоравливай, Донни, — приговаривал тот, плотнее приютился к старшему и тоже закрыл глаза. *** Раф, тем временем, потерял своего веселого телохранителя, но догадался заглянуть в комнату Дона. Так и есть, он «изменил» ему с умником. Рафаэль подошёл, прислушался к их дружному сопению. Убедился, что Донни в порядке и под присмотром, успокоил свою душеньку и ушёл к Лео. — Опять ты тут! — Леонардо только-только задремал, как вдруг рядом кто-то взгромоздился. Рафаэль хитро заулыбался, глядя тому в глаза. — Микки у Дона, — объяснил он своё появление. — Тем более! Комната Майки свободна, можешь её занять, — пробубнил лидер, но брата не выпихивал. — Вдруг придёт бабайка? — отшутился Раф, напомнив про амбистому. — Хм-м... Сказал бы что-нибудь противное в твой адрес, да лень. — Скажи, чтобы я не отбирал одеяло и не подталкивал тебя к краю кровати, — подсказал младший. — Точно. Ещё: не лезь обниматься и не жалуйся на никчемную жизнь, — добавил Лео. Тут глаза Рафаэля загорелись, когда упомянули о разговорах за жизнь. Вот именно этого он и хотел! — Нет! Не надо, не начинай, я тебя умоляю, — воспротивился старший. — Прогоню или сам сбегу! — А я догоню, хромоногий ты наш, и продолжу свою унылую песню. Значит всё не так уж и плохо. Леонардо смотрел-смотрел на него да ответил: — Тогда я дам тебе в лоб. — И мы снова подеремся? — Да, и мы подеремся. — И выясним кто круче? — С поправкой на имеющиеся травмы, — уточнил лидер. — Тогда я победил! — провозгласил Рафаэль и рассмеялся. — Подожди, с чего ты взял, что это мне помешает? — опешил Леонардо, такой исход воображаемой битвы его не устраивал. — Разве это не очевидно? — Раф даже удивился. Лео многозначительно посмотрел на этого непробиваемого наглеца. Как ему можно что-то объяснять? — Сам напросился! — не выдержал Леонардо и напал на ничего не ожидающего Рафаэля. Тот изумился нехарактерной инициативе от вдумчивого старшего брата, но душой порадовался. Несмотря на глубокое потрясение, Леонардо приходил в себя, некогда ему унывать. Некогда сидеть и злиться на себя, братьев, мир. Его каждый раз встряхивают свои же и заставляют идти. — Никакой форы не дам! — Рафаэль принял бой. Завязалась самая обычная борьба за титул «кто сегодня круче». — Ребята! Вы снова очень активны в постели! Потише! — попросил Дэдпул, который даже вышел в коридор, чтобы сказать это. Черепашки замерли: Лео как раз скручивал Рафаэля и прижимал к матрацу. Но они настолько привыкли к пошлым шуткам Дэдпула, что уже не так сильно фыркали на него. Лишь замерли на мгновение, после продолжили в том же духе. — Давай потише, а то все спят, — у Лео проснулась совесть, перешёл на шёпот. — Ты так говоришь, словно мы и вправду чем-то неприличным занимаемся. — Да ну тебя! — резко ответил лидер и скинул брата на пол. — Всё! Я спать. — Лёг и отвернулся. Рафаэль же сел и прислонился панцирем к кровати. Размял, занемевшие от скручиваний, руки и вздохнул. Не торопился залезать обратно. Посмотрел на время: полпятого утра. Решил не ложиться. Все равно в голову лезли неутешительные мысли. Тревожные. Амбистома и превращение в женскую форму отошли на второй план. Думал о Донни с Кейси. Что же между ними произошло на самом деле? Не мог ведь Джонс пробить Дону панцирь?! Содрогнулся от подобного озарения. Тревога переросла в страх за гения. — Лео? — позвал его Раф, но тот и не мыкнул. Заснул. Тогда Рафаэль поднялся и вышел из комнаты в холл. Хотелось убежать на поверхность, найти Кейси и всё выяснить. Ой, как хотелось! Места себе не находил. И живот от волнения разболелся, как у Микки. Даже Уэйд проснулся и вздохнул. Присел на диване. — Мне тебя развеселить, чтобы не страдал так громко? — поинтересовался Пул, скидывая с себя плед. Рафаэль сначала бросил на него недоверчивый взгляд, но тут же подошёл и сел рядом, позабыв об осквернённости дивана. — Никаких сил нет терпеть, сбежать бы на поверхность и проветриться. От нервозности в костях ломит, — признался тот. — И ты ищешь сообщника? Рафаэль загадочно посмотрел на собеседника. — Хм-м-м! Интересно, и кто этот несчастный, которого потом отругает мастер Сплинтер и Леонардо? — Дэдпул делал вид, что не понимает его намеков. — А за... — Раф на миг задумался. — ...За обнимашки? — забыл про гордость. — Давай «обнимашки-полежашки»! — тут же купился Дэдпул, но поторговаться не забыл. Раф рот разинул, представляя сию идиллию с этим типом. Пожалуй, так могут только Майки и Донни. Пока размышлял, послышались шаги у турникетов. Раф повернул голову в том направлении: к их логову приближался Кейси Джонс! Рафаэль резко встал. Растерялся. Про Дэдпула забыть-забыл. Сердце заколотилось. Будет ли Кейси с ним разговаривать? Или пройдёт мимо него и уйдёт к Лео или Дону? Джонс был мрачнее тучи, внешне выглядел болезненно, несчастно. Миновал турникет и остановился напротив Рафаэля. Но не приветствовал: руки в карманах, словно бы замёрз, а глаза красные, как будто песка в них насыпали. Раф чуть смутился, куда проще ему общаться с разъяренными лицами, а не с печальными. Шинигами не наблюдалось. Значит, и вправду Донателло избавил его от проклятия, как и говорил. — Мне кажется, или ты как-то иначе выглядишь? — Поинтересовался Джонс, ведь до сих пор в неведении про эффект от укуса амбистомы. — Пока тебя не было, решил сменить пол, — из Рафаэля полезла самоирония. — Под стать ориентации, что ли? — удивился Джонс, причём даже не шутил, скорее испугался. Рафаэль покраснел как помидор и отвернулся. — Иди куда шёл, — передумал с ним разговаривать. Надулся как мышь на крупу. — Да? А я, между прочим, не только к Донни пришёл, но и к тебе, — вдруг усмехнулся хоккеист. Рафаэль украдкой глянул на него через плечо. Заинтересовался. — Это... — Кейси почесал репу. — Может, помиримся? В общем, так... Рафаэль развернулся — не поверил своим ушам. Так он для этого пришёл?! Обрадовался, но все равно был настороже. Кейси устало улыбнулся и протянул руку в знак примирения. Рафаэль рот разинул и в легком волнении поймал его кисть в обе руки, словно боялся, что Джонс убежит. И устыдился тому, как открыто цепляется за него. Кейси невольно расхохотался. Трепещущий Рафаэль — это такая редкость! Умилился. — Прости, приятель, — похлопал черепашку по плечу и обнял одной рукой. Раф на миг затаил дыхание, ведь успел смириться, что потерял друга навсегда и больше не достоин его. А тут... — Если скажешь, что прикалываешься — закопаю, — предупредил Рафаэль, прижимаясь носом к его плечу. — Нет, не скажу, — Кейси развеял его недоверие и прижал к себе покрепче. Джонс помнил лютую злобу, которая терзала его душу, когда рядом с ним был Шинигами. Из-за одного только его присутствия Джонс терял голову от ненависти, рисковал окончательно лишиться поддержки родных и друзей, мог остаться в вечном одиночестве наедине с тьмой. А теперь, когда все чудовища были побеждены, его томило лишь горькое чувство сожаления и тоски. Настрадавшаяся же душа потихоньку оттаивала, звала-молила владельца вернуться в круг близких ему людей, туда, где тепло и где можно потихоньку зализать раны. — Я к вам! — Пул сгрёб парней в охапку. — Нас поймали, — констатировал Раф, но не сопротивлялся, ждал, когда отпустят. — Мирись-мирись-мирись! И больше не дерись! — стискивал ребят Уэйд. — Ай, удушишь! — возмутился Джонс. — Ты хоккеист, должен был уже привыкнуть, хе-хе, — издевался Дэдпул, но таки отпустил пленников. — Как там Донни? — поинтересовался гость и посмотрел на Рафаэля. — Спит, Микки за ним присматривает. Но ему досталось от Сплинтера, правда, словесно, а не телесно, — ответил тот. Кейси вздохнул и приуныл сильнее прежнего. — Скажи честно: пробил ему панцирь Шинигами или... — Раф прищурился, — ...или ты? Кейси опешил от его догадки или... — А что Донни сказал? — тут же спросил Джонс и захлопал глазками. — А ты как думаешь? — Рафаэль выводил его на чистую воду. Но Джонс всё понял. И осмотрелся: в холле только он, Раф и Пул. Ещё раз вздохнул. Вспомнил, как Раф однажды пробил горло Дону, потому и устыдился врать: — Шинигами вселился в меня — я и этот монстр — мы напали на него, — проговорился мальчишка, потупился, но надеялся на прощение. — Так и думал! Я не поверил Дону, так как в последнее время у него появилась привычка скрывать преступления, что над ним совершаются, — сказал Рафаэль и внимательно посмотрел на Джонса. — Донни сам предложил свалить всё на демона, чтобы вы не сердились на меня, — продолжил Кейси, отведя глаза в сторону. — И он спас мою душу от непоправимого вреда. Теперь я его должник. Мальчишка замолчал, пробежал глазами туда-сюда от нахлынувших воспоминаний, затем взглянул на Рафаэля. — Я только что из дома: мою мать и брата застрелили враги моего отца, даже Грея удавили, уроды, остался я теперь один с отцом. Правда, Клёпа ещё с нами. Мамина... кошечка... — добавил он, после сел на корточки и закрыл лицо руками. Прорвало. До того он ещё отрицал происшедшее, словно бы не верил. Но сейчас, когда понял, что больше не увидит, как мать ласково разговаривает с Клепой, гладит по голове младшего брата и его самого иногда, просто мимо проходя. Пусть она и была строга, но всех любила, и рядом с ней было хорошо. Теперь этого больше не будет. Одни лишь воспоминания, как о былом рае, которого не ценили. Рафаэль перепугался, упал на колени и прижал Джонса к себе, не зная, как утешить. Даже Дэдпул промолчал. Лишь вздохнул, после накинул на Кейси плед. — Ты устал, парень, проспись и сможешь более ясно мыслить и чувствовать, — Уэйд уступал ему свой диван, как раз разложенный. Кейси окутало мягким ласковым теплом, как только его поймал плед. Гость слегка отстранился от Рафаэля и посмотрел на Пула. Вытер пледом лицо, кивнул и молча тяжело поднялся, дошёл до спального места, где и рухнул. Всю ночь где-то бродил, как неприкаянный, наконец-то есть, где отдохнуть. Раф, обеспокоенный душевным состоянием друга, полез к нему под бок, хотелось быть рядом с ним и, если что, как-то помочь-послужить. Джонс почувствовал мягко крадущегося Рафаэля, совсем как его умерший щенок Грей. Верная была зверушка. Кейси сгрёб Рафа, как плюшевого медвежонка и был таков. В обычной обстановке черепашка бы возмутился, но не сейчас. Притих и позволял делать с собой многое, если это утешало. — Хорошо, я тогда завтрак сделаю, — Дэдпул ушёл на кухню, раз диван занят, а еда сама себя не приготовит. «Тебя совсем одомашнили», — прозвучал одинокий голос в его голове. — А куда мне деваться? — ответил Уэйд. — Есть домашние кошки, собачки, черепашки, а есть и дэдпулята. *** Донателло проснулся от тошноты и нехватки воздуха. Жил бы в доме, высунулся бы в окно, но он в канализации. Даже испугался, что задохнётся. — Донни, ты как? — подсуетился Микеланджело, схватил присевшего брата за плечи, приобнял и обеспокоено заглянул в лицо. — Не знаю, бывало и лучше, — отозвался тот, обнимая себя, закашлялся. — Что можно сделать? Скажи! — Хочется свежего воздуха. — Тогда пошли на поверхность! — вдруг твёрдо решил Микки, поднимая опешившего брата на ноги. — С ума сошёл?! Меня вчера и так чуть не закопали! — испугался Донателло. — А где ещё взять воздуха, кроме как не на поверхности? Дон призадумался, даже покашливать перестал. — В лаборатории нужно найти кислородный баллон, присоединить его к системе трубок и прифигачить медицинскую маску, у меня где-то лежала с синенькой резиночкой, — вспомнил гений, после чего Микки подхватил его на руки и понёс, как Супермен. — Эй! Кхе-кхе... — все его возмущения потонули в хриплом кашле. Дон одному радовался: никого нет на горизонте, никто не видит его позора. В убежище ученого Майки нашёл нужный баллон и сделал всё, как сказал брат. Усадил Дона на компьютерное кресло, надел маску, затянул резиночку на ней покрепче, чтобы не соскользнула, и открыл вентиль баллона с кислородом. — Так лучше? — поинтересовался младший помощник. Гений кивнул, теперь дышал спокойнее. Но на этом Микеланджело не остановился: открыл рану, чтобы осмотреть и перевязать. Когда увидел зияющую дыру в панцире брата, прикусил себе нижнюю губу. Донни поймал за руку остолбеневшего Майки. — Заклей. Все будет хорошо. Если было бы что-то серьёзное, умер бы ещё вчера, — успокаивал его Донателло, поглаживая братишку. — Как видишь, я жив. Майки, конечно, обрадовался его ласковым словам и рукам, но в памяти всплыл семейный совет, на котором озвучили о смертельном заболевании Дона. Страшно огорчился. Смотрел на Дона в кислородной маске, такого побитого и несчастного, сердце сжималось. Ведь как-то так он и будет выглядеть... к концу жизни, если недуг будет прогрессировать. Микки склонился и обнял Дона за шею. Зарыдал навзрыд. Донателло опешил. Майки, конечно, часто льёт слезы, но чаще показательно-капризно. А тут прям по-настоящему, с горечью. Донни аж задрал маску на лоб, чтобы прижаться щекой к младшему. — Тише-тише, ты чего? — успокаивал, похлопывая по панцирю. — Не умирай! — умолял тот. — Я и не умираю, — парировал тот. — Никогда не умирай! — Майки потребовал невероятного и слегка отстранился, заглядывая в изумленные глаза гения. — Мне придумать эликсир бессмертия? — отшутился Дон. — Да-а-а! — Хм-м... — Донни не нашёл слов к столь высоким требованиям. Микеланджело тепло улыбнулся, поцеловал того в нос, после чего вернул маску на его лицо. — Я очень-очень тебя люблю, — сказал весельчак и принялся перевязывать рану. Донателло внезапно вспомнил Рафаэля, его многочисленные признания. На душе кошки заскребли. Почувствовал себя виноватым перед ним, да и перед Леонардо тоже. Какие же разные характеры! Один влюбился, другой — озлобился. Но Дона не устраивало ни то, ни другое. Хотелось бы как прежде, свободно чувствовать себя с ними, а не терзаться мыслями, что у них в голове и что предпримут. Сейчас бы ему радоваться, теперь он в паре с Эйприл, но душа не на месте. Вдруг кто-нибудь из братьев возьмёт и уйдёт вовсе из семьи, так как с ним, с Доном, ему теперь невыносимо. Мысль, что тот же Раф уйдёт из-за него, очень удручала. А ведь он способен на это! Правда, может так же быстро и вернуться, так как заскучает. Нет, не по нему! А по Леонардо! Уж больно связаны они крепкой дружбой, и, раз на то дело пошло, странно, что Раф предпочёл влюбиться в Дона, а не в Лео, хотя в последнего куда логичнее. Донни помотал головой. Что за бред?! — Тебе больно? — спросил Майки, глядя на мученическое выражение лица брата. — Нет, всё хорошо, продолжай, — ответил тот и развеял свои мысли, сосредоточился на данном времени. Микеланджело закончил трудиться и вновь взглянул на брата. — Что мне тебе приготовить? — ошарашил его вполне обычным вопросом. Донни взял со стола небольшую каменную ступу и протянул её своему незаменимому помощнику. — А? — удивился тот, принимая ее. Внутри было что-то белое: порошок? Мел? Наркота!!! Да нет, конечно. Майки погрузил туда облизанный палец и попробовал смесь. — Хм! Мел и скорлупа? — Майки ходячий распознаватель еды. — Так вот куда ты деваешь все яйца и... и мои мелки! — Прости, — Дон самодовольно улыбнулся, выдыхая в маску, которая запотевала, и откинулся на спинку компьютерного кресла. — В последнее время мне так сильно хочется чего-то неорганического, что готов грызть кирпичи канализации. — Фу! — скривился Микеланджело. — Чувак, ты реально болен! — Возможно, ты прав, иногда опухоль может съедать определённые вещества в организме, из-за чего потом возникают странные вкусовые пристрастия, — призадумался гений, потирая подбородок. — Однажды ты уронил мелок в стакан с водой, а я чуть с ума не сошёл от одного только запаха влажного мела. — И ты это выпил? — удивился весельчак, вскинув брови. — Даже соскреб ложкой то, что осталось на дне. Микеланджело рассмеялся, представляя всё это. — Если тебе вновь приготовить меловой коктейль, выпьешь? — сквозь смех спрашивал Микки. Донни тут же встрепенулся: — У тебя остались мелки? — он был уверен, что выпотрошил все запасы логова. — А как же! — гордо заявил припасливый братец. — Белые? — Ты что, и цветные жрал?! — Всего пару раз... — чуть устыдился Дон. — Когда ничего не было. — Ну, ты даёшь, — Майки перестал смеяться, почесал репу. — Ты странный, нормальную еду ешь плохо, а то, что несъедобно — с аппетитом. Ладно, я за мелками, но обычный хавчик тоже принесу. Донни улыбнулся глазами. — Спасибо тебе. — Если вдруг станет хуже — зови! — Микки ушёл, похлопав себя по поясу, где спрятан сотовый телефон. Донателло ещё немного посидел в лаборатории, но все же покинул свой затвор — больно тяжелые мысли его посещали. Лучше пусть домашние потюкают. Пришёл в холл, а там... Кейси с Рафаэлем спят в обнимку на диване. Дон их обошёл с одной стороны, потом — с другой. Да, это они, судя по всему, помирились, ведь это не удушающий захват, который их вырубил? Донни хмыкнул и порадовался. Особенно за Рафаэля, который очень страдал без своего человеческого друга, с которым можно разрушать окружающий мир битами и клюшками. И орать как стая диких бабуинов. Дон осторожно присел с краешка, но Раф все равно почувствовал его. Потянулся, слегка отпихиваясь от соседа по койке, открыл глаза. Как увидел рядом Дона, оживился: присел и осмотрел повреждения, как взволнованная мама. Даже забыл, что вчера дулся на него. — Выглядишь стабильно замученным, но каким-то довольным, — отшутился Рафаэль, погладив брата по панцирю чуть ниже повязки. Под пальцами ощутил трещинки. Нахмурился. — Меня решил обогнать? — добавил Раф, убирая руку на свою трещину и заглядывая тому в лицо. Донни пожал плечами. — Зато есть результат, — Донателло взобрался на диван и прилёг под бок Кейси, так как закружилась голова и накатила резкая слабость. — Эй, ты меня вытесняешь! — Раф только сейчас осознал, что его спальное место нагло захватили. Но не стал отвоёвывать обратно, напротив, заулыбался и пристроился рядом. Заметил, как брат задышал чаще и побледнел. — Если тебе что нужно, говори, не стесняйся, — старший предлагал ему свою службу. — Я помогу, договорились? Для тебя я всегда найду время... Сказал и заволновался. «...Для тебя я всё сделаю», — добавил про себя. Дон поджал губы. Обычно, когда Рафа просишь о какой-либо помощи, у него такое лицо, словно ты от него чего-то сверхъестественного требуешь. То глаза закатит, то цыкнет, а может и вовсе послать-накричать, отчего к нему приходишь в самую последнюю очередь. Потому Дон всегда прибегал к отзывчивому Леонардо, который почти никогда не показывал нежелания работать. Потому предложение Рафаэля несколько смущало. — И даже не рассердишься? — уточнил Дон. Рафаэлю больно сделалось. — Нет, — сказал твёрдо. — Я тебе не верю, — гений передразнил его и улыбнулся. — Вот так, да? — Рафаэль резко прижал Дона к себе. — Будешь знать, как не верить в моё добро! — Удушишь! — взмолился Донателло, но одновременно и смеялся. — А как же? Конечно, удушу! — рассмеялся и Раф, но таки ослабил хватку, мало ли что, вдруг и вправду тому хуже станет от таких игр. Дон чуть отстранился, надавив на грудь старшего, и заглянул тому в лицо. А Рафаэль радовался, что может быть с ним вот так близко. — Донни... — Раф стал серьёзен. Нет, не скажет, как сильно любит, скучает и ревнует, чтобы не напугать брата. Но невольно приласкал ладонью его щеку. Слов не понадобилось, чтобы Дон все понял этим прикосновением. Успел удивиться, хотя с чего? Это же влюблённый в него Рафаэль! Уловил себя на мысли, что привыкает к такому странному старшему брату. В голову пришла одна эгоистичная мысль: «Зато теперь меня меньше задевает и практически не издевается». Это, несомненно, радовало. Но... Как тревожно. Дона терзало чувство вины. Где успел накосячить? Когда конкретно позволил Рафаэлю подойти так близко? Донателло до сих пор сгорал со стыда из-за того свидания с поцелуями в заповеднике на холме. Как позволил себе такую вольность?! А потом послал на все четыре стороны, как только на горизонте появилась Эйприл. А ведь он помнил ту боль, когда видишь любимую с другим! Наверняка Раф чувствовал то же самое, но, несмотря ни на что, старается быть добрым и ласковым. Безответно. Дон не одернул его руку, хотя стоило бы держать дистанцию. — Рафаэль, — с губ сорвалось полное имя брата. Старший чуть удивился: Дон очень-очень редко его так зовёт, собственно, как и Раф практически никогда не произносит: «Донателло». — Хм? — отозвался тот, осторожно поглаживая Донни по щеке и согревая её своим теплом. Дон накрыл его руку своей. — Прости, что огорчаю. Прости меня, Рафаэль. Раф испугался, ожидал чего угодно, но только не этого. — Не извиняйся, не надо, — Рафаэль вновь придвинулся ближе, обнял. — Я... я не сержусь. — Нет, сердишься! — выкрикнул Донни и уткнулся в ключицу брата носом, зажмурился. — Эй, мне лучше знать! — парировал Рафаэль. Но тут на них сверху напрыгнули, поймали. — Вы слишком громко спорите, — конечно, то был проснувшийся Кейси. Его голос был осипшим. Черепашки извинились, а Джонс переместил руки на Дона и отнял того от Рафаэля, как щеночка от мамы. Но вовсе не из-за какой-нибудь ревновности, просто хотел взглянуть на того и оценить насколько все плохо или хорошо, ведь он помнил Дона в крови и без сознания. — Меня похищают, — играл Донателло, замахав лапками в сторону «мамы». Рафаэль присел и заулыбался. Джонс убедился, что его друг в относительном порядке, решил слегка наехать на него, пока не забыл по какому поводу: — Дон, почему ты мне не сказал о болезни? Возможно, тогда бы это меня остановило! А? — Кейси обнимал его со спины и слегка встряхнул. — Скажи: почему? — Я забыл, — Дон строил из себя... хм... дурака? — Да ну! Мне из тебя правду вытряхивать, что ли? — не поверил ему Кейси и чуть потряс врунишку, схватив за бока. Когда Джонс замер, Донателло серьезно посмотрел на него через плечо. — Я только Рафу и Дэдпулу все рассказал, так что сейчас можешь не париться, — Кейси вдруг вспомнил, что они договаривались скрывать правду о ранении. — Ты не видел себя со стороны, все равно бы затеялась драка, и бил бы ты меня уже по слабым местам, — ответил расчетливый Донателло. «...Чтобы убить», — добавил про себя, чтобы его слова не показались упреком или агрессией, ведь для него это лишь констатация факта. — Он тебя от Шинигами избавил, а ты на него давишь! — возмутился Раф, пихнув Кейси в плечо. — Ни в коем случае! Я всего-навсего проясняю недопонимание, — не согласился Джонс, полюбовно наваливаясь на Донателло, обнимая за шею. Но Дон чуть отстранил прилипалу. — Боже, сначала один душит, теперь второй, — Донни устал от напора со всех сторон. Про себя отметил одно наблюдение: чем взрослее человек, тем меньше ему хочется виснуть на ком-нибудь. А они, подростки, по головам друг друга готовы ходить. Даже Дэдпул, который порой пристает с обнимашками, так или иначе, соблюдает хоть какую-то дистанцию. А вот у Кейси с этим особая беда, даже не замечает, как непосредственно плющит всех на своём пути. Донни уже стесняется нагло влезать в «интимную» зону другого человека. Да и Лео — тоже. А вот Кейси, Раф и Микки — танком! И не важно, чем ты занят и есть ли вообще желание-настроение. Кейси на этот раз не заржал как идиот. Еле улыбнулся, убирая руки от раненого друга, и хмуро опустил взгляд. В кармане джинс заиграл сотовый телефон. — Это папа, — сухо констатировал хоккеист и вытащил гаджет. — Да, алло... У друзей, а ты где? Хорошо, я посижу у них и... Погоди! Ты мстить что ли пошёл?! — встрепенулся Кейси и соскочил с дивана на пол. — Я с тобой! Нет, я не маленький! Если бы ты знал, в какой жопе я бывал... Нет, не воображаю! Что? Ты уже не в городе? А на похороны приедешь? Давай лучше на мамины, а не на свои... Ладно, я понял... Давай там, не оставь меня сиротой только. До встречи! Джонс опустил трубку, сжимая её в кулаке. Пуще прежнего нахмурился. — Что случилось? Какие ещё похороны? — тревожно поинтересовался Дон. И Кейси рассказал ему о трагедии, чем сильно опечалил черепашку. Ведь недавно он так хорошо подружился с миссис Джонс, а теперь её вдруг не стало. — Теперь мой отец уехал из города, видимо, он знает, кто преступник, и пошёл сводить счёты, — уверенно и возмущённо добавил Кейси, глаза метали молнии. — И ты хотел с ним? — догадался Рафаэль, тоже поднимаясь с насиженного места. — Да! Но мне ещё нужно в похоронное бюро, отец сказал, что переведёт мне деньги, нужно заказать гробы, венки и... Аргх! — Кейси потёр лицо и тут же всплеснул руками от негодования. — Я даже не знаю, придёт ли он на похороны или мне готовить следующие? — обнял себя так, словно замёрз. — Что мне теперь делать? Бежать за ним? Но я даже не знаю куда... Да и кто тогда погребением займётся? — Да уж, вот в кого ты такой боевой, — промолвил Раф и погладил того по плечу в утешение. — Крепись, мы с тобой! Кейси взглянул на искренне волнующегося Рафаэля и немного порадовался. Хороший у него друг. — А давайте Дэдпула пошлём к твоему отцу, — Донни сгенерировал очередную гениально простую идею. Парни оглянулись на него, одновременно пытаясь осознать все масштабы кровопролития с участием Уэйда. — Блин, это было бы круто, — обрадовался Джонс, но вдруг засомневался. — Дэдпул профессиональный наёмник — денег потребует. Сказал и внимательно посмотрел на Дона. Очень внимательно. С наглой хитринкой в глазах. Донателло мигом почувствовал себя жертвой этого лиса. — Сразу скажешь или для приличия сначала подлижешься? — прямо поинтересовался у наглеца. Тот заулыбался, подошел к Дону, склонился, упираясь руками в его колени, и уставился в вопрошающие глаза черепашки. — Уговори Пула, ты с ним хорошо ладишь, — просил мальчишка, но увеличил степень своей наглости. — Или найми его для меня, пожалуйста, Донни! Дело жизни и смерти! Или тогда тебе с Эйприл придётся меня усыновить. От такой нескромности опешил даже Рафаэль, стукнул того кулаком в бок. — Надо было тебе вообще не помогать, неблагодарный, — в холле появился Леонардо, он услышал только их идею с Дэдпулом-наёмником. Кроме того, Лео, как и Раф тогда, тоже подозревал Кейси в ранении Дона, потому был очень недоволен им. — Ошибаешься! — наехал на него Джонс. — Вас не было, когда я его благодарил. А теперь вновь прошу о помощи. Кейси рассказал Леонардо о том, что произошло с его семьей. А Лео, добрый малый, сменил гнев на милость и пожалел осиротевшего друга. По крайней мере, его потрясли вырывающиеся слезы из глаз Джонса. Первый раз его таким видел. — Хорошо, я поговорю с Уэйдом, — согласился Дон. Можно было бы и кого-нибудь из черепашек отправить, например того же Микки и Рафа. Но вот преступники удивятся, когда к ним до кучи привалит ещё и амбистома, а может и Тигриный Коготь со своими приспешниками. Веселуха! — Да и какая польза от денег, если друг останется в беде? — добавил Донателло, чем тронул сердце Кейси. В который раз убедился, что его и вправду любят и милуют, несмотря ни на что. Джонс поджал губы, боялся расчувствоваться. — Ребята, вы такие хорошие, — заговорил он, осматривая черепашек вокруг себя. — Если бы не вы, так и не узнал бы, что можно так дружить. Спасибо вам. Тебе, Леонардо, всегда наставляешь, взываешь к совести; тебе, Рафаэль, понимаешь меня и доверяешь; и особенно тебе, Донни, за то, что терпишь такого оболтуса, хоть и не понимаешь меня, но когда мне очень плохо — выручаешь. Черепашки улыбнулись ему в ответ, а Раф даже обнял. Несказанно радовался миру с Кейси. Лео же невольно хмыкнул, заметив, как Рафаэль невольно согнул ножку в колене, прижимаясь к Джонсу. Он бы, наверное, и в мужском обличье так сделал. Конечно, Лео знал эти рафаэлевские колебания настроения. — «Цунцун» померкло, пора «дэрэдэрэ», — Дони заговорил на японском, немного озадачив Кейси. — Эй! — возмутился Раф, понял, что о нём речь, и стыдливо опустил ногу. — «Цунцун» снова в действии, — Донателло показал ему язык. — А! Цундэрэ! — догадался Джонс и вернул внимание Рафу. — Ещё слово — получишь в лоб, — предупредила черепашка, сверля взглядом друга. — Хорошо, буду молча и таинственно улыбаться, глядя в твои цундэристые глазки, — отозвался Кейси и поймал Рафаэля за щеки прежде, чем ему дали по мозгам. — Ай! — Раф зажмурился, но таки отстранил от себя приставалу. Надулся. Кейси рассмеялся по-хулигански, расставил руки, словно для объятий, и продолжил: — Иди ко мне! Раф удивился: — Нет, не пойду. — Как так? Мы ведь так долго не были вместе. — Только что обнимались. — Но мы столько времени упустили, надо наверстать! — настаивал Джонс, не опуская широко открытых рук. — Отстань! — упиралась Рафаэлка. Леонардо и Донни старались не ржать в голосину. А Кейси продолжал размахивать руками перед черепашкой с красной маской. — Милая Рафи, иди ко мне! — Джонс ещё и дразнился в стиле Микеланджело. — Изыди! Тогда Кейси замер, смотрел на неё щенячьими глазками. — Эй, прекращай, — просил Раф. — Знаешь, а без тебя было грустно... — Нет-нет! Ты мне мозги пудришь! — Рафаэль помотал головой, словно стряхивал иллюзии. — Не веришь? Почему? А ты разве не скучал? А? А-а?! — Иди уже к нему, а то дойдёт до признаний в любви! — подгонял Рафа Дон. — Точно! Ты меня любишь? Ну, скажи, что любишь? — Кейси подхватил идею Донни. — Достал, хуже Дэдпула! — выпалил Раф и сам обнял друга, лишь бы тот скорее заткнулся. Победа! Джонс с удовольствием погладил упрямца по панцирю, затем крепко прижал к себе. Рафаэль приютился и больше не сердился на его подколы. А Кейси и остальные ребята старались не смеяться изо всех сил, когда Раф снова это сделал — отставил ногу. И не заметил этого. *** Чуть позже Донателло нашёл Дэдпула на кухне. — Блин, я уже в свой костюм не влезаю! Нельзя столько жрать, сколько мы едим, — Уэйд ослабил пояс, чтобы дышать свободнее. — Тогда нужно растрясти жирок, у меня как раз к тебе есть одно дело, — Дон тут же подхватил мысль. Но Пул почувствовал подвох. — Пахнет чем-то вонючим, — ответил тот. — В какую жопу ты меня хочешь отправить? Донни заулыбался его проницательности. — Кейси может остаться сиротой, если... — На усыновление не подпишусь! — Так тебя никто и не заставляет! Дослушай: у Кейси отец чокнутый, как и сыночек. Пошёл мстить в одиночку. Дон вкратце рассказал про гибель семьи мальчишки. Дэдпул его внимательно выслушал, ковыряя ложечкой в стакане с йогуртом. После отложил еду и вдруг серьезно посмотрел на Дона. — Кейси знаю, а его отца — нет. Так что мне по барабану. Не хочу тратить на него своё время, — отказал Уэйд и продолжил поглощать свой десерт. — Хорошо, сколько стоят твои услуги телохранителя? — поинтересовался Дон. — Ты что? Хочешь меня нанять? — рассмеялся Пул. — Да, ты ведь наёмник? Половину сейчас, вторую — после задания, — слова Донни, как снег на голову. Дэдпул аж закашлялся — йогурт не в то горло попал. — Кхе-кхе! Блин! Кхе! Хорошо! Дорого не возьму, потому что ты просишь, Донни, — Пул не хотел ругаться с ним, а то ещё счёт за проживание предъявит, раз уж заговорили о деньгах. Уэйд посмотрел на болезненный вид Дона, зачерпывая ложкой йогурт. — Ам? — протянул лакомство Донателло. — Ложка с твоими микробами, — побрезговал тот. — Живём вместе, значит и микробы — общие, — не согласился Пул. — Хотя это я должен бояться заразиться от вас сальмонеллезом каким-нибудь, черепашки. — А говорят, что я зануда, — вздохнул Донни и попробовал предлагаемый ему продукт. Их застал Микеланджело и умилился: — Донни, тебя кормят с ложечки! — Микки сел рядом. — Я тоже так хочу. Открыл рот, чтобы и его покормили. Дэдпул рассмеялся этому черепашьему детскому саду. — Если я кому-нибудь скажу, что кормил черепашек-ниндзя с ложечки, мне не поверят. «Опять Дэдпул несёт чушь!» — подумают люди и тактично промолчат. Майки хрюкнул со смеху, из-за чего оплевал йогуртом грудь Уэйда. — Эй! Да я щас тобой вытру! — Пул прижал хулигана к себе, а тот всё равно ржал как конь, несмотря на то, что его моськой вытерли грязь на костюме. — А есть что-нибудь нормальное из еды? — Донателло открыл холодильник. Не то, чтобы ему очень хотелось есть, просто понимал, что помрёт, если в организм будет поступать мало белка с его-то дырой в лёгких. — Донни, на плите в сковороде! — подсказал ему Микки, отлипая от Уэйда. — Да? — Дон открыл крышку: жареные кусочки печени в кляре, да рис с овощами. — О, круто! Сам сделал или Пул помогал? — Я — рис, он — печёнку, — облизнулся Майки и взял тарелку себе для добавки. — Надо ещё Кейси накормить, — Донателло вспомнил о госте. — Кстати о нём! — обратил на себя внимание Пул. — Дон, гони деньги, и я отправлюсь на задание, пока ещё не поздно. А то бывало в моей практике: приходишь, а спасать уже некого. — Хорошо, пришли мне свой счёт, и я перечислю, а то у меня нет налички в таком размере. У тебя ведь уже есть счёт? — Дон не знал, насколько Уэйд обжился в их мире. — Конечно! Где бы я ни был, первым делом приобретаю телефон, документы (даже поддельные) и банковскую карточку! — Уэйд похвалился своей продвинутостью. — Проваливай уже на миссию, — гнал его Дон. Если честно, гений все ждал, когда Дэдпул заговорит с ним о портале в его родное измерение, но наёмник молчал на эту тему. Конечно, это хорошо, но разве он не должен подгонять вдруг серьезно заболевшего ученого? Ведь, глядя правде в глаза, смерть может застать хоть сегодня! Но, как бы парадоксально это не было, болтливый наёмник продолжал молчать. Вот и сейчас, поднялся из-за стола, потрепал по плечу Дона на прощание и ушёл с глаз долой. А Донателло не осмелился об этом заговорить. Нужного материала не хватает, а координат измерения Уэйда тоже не знает. Нужно шерстить Кренгов. Найти ту самую базу, из которой телепортировали Дэдпула в этот мир, взломать систему и найти данные о его телепортации из памяти компьютера. Только там и хранится эта информация. Сложности добавит ещё пару обстоятельств: язык Кренгов, на котором написана их программа. На японском порой трудно читать, а тут инопланетный! Донни потер виски, если думать о всех тонкостях предстоящих дел, то голова лопнуть может. Потому сосредоточился на еде. — Донни! — Микки взорвал тишину, словно бы вспомнил кое-что очень важное. — Что вам всем от меня нужно? Ни минуты покоя, — возмутился гений и посмотрел на младшего. Тот хитренько прищурился, придвинулся ближе: — Мне нужен аквариум. Донателло призадумался, решил, что для рыбок, наивный. — На сколько литров? — Ну-у-у! — Майки попытался представить его размеры. — Для начала — пятьсот! Дон чуть не поперхнулся, после серьезно посмотрел на Микеланджело. — Позволь поинтересоваться: какого вида или хотя б размеров будет твоя рыбка? Или ты хочешь напихать в один аквариум сразу несколько гигантских рыбин? Майки таинственно заулыбался. После зашептал на ухо брату: — Я знаю, где живет аксолотль, — сказал и заглянул в суровые глаза Дона. Не одобряет. — Ты что! Рафаэль потом нас утопит в этом же аквариуме. — Да он посмотрит на малыша и не поднимет руку. Он же любит милоту, как и я! Донни молча хмурился. — Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — Микеланджело дергал Дона за руку. — Ладно! Ладно! — сдался Донателло, вырывая свою руку из плена. — Тогда неси сюда аксолотля, чтобы я зазря не строил. — Да я люблю тебя! — обрадовался Микки, смачно поцеловал Дона в щеку и убежал вон. Донни потер рукой лицо и вздохнул. *** К вечеру пришла Эйприл, она узнала о трагедии в доме Джонсов и, собственно, искала Кейси. Донни даже старался не ревновать, когда О’Нил ласково обнимала его вечного соперника. А тот пользовался случаем, крепко прижимал красавицу к себе и, негодяй, смотрел на ревнивого Донателло. Хотя не долго злорадствовал над гением, мысли о потерянной семье изрядно терзали душу. Сплинтер тоже выразил свои соболезнования и добавил, что его дом всегда открыт для Кейси. — А давайте по башке он будет получать так же, как и мы! — предложил Дон, все ещё кипятясь на него за Эйприл. — Донни, твоё предложение, в виду обстоятельств, глубоко нетактично, — не то, чтобы Леонардо защищал Джонса, просто давно не занудничал. — Хорошо, напомню позже, — Дон тоже зануда, но другого типажа. — Круто! Кейси будет жить с нами? — Раф понял по-своему. Остальные черепашки испугались, даже Майки. Кстати, он так и не поймал детеныша амбистомы, потому и вернулся. — Раф, нет! У меня есть свой дом! — Джонс в кои-то веки был малость смущён. — Жаль... — разочаровался Рафаэль, в то время как его братья готовы были перекреститься и Богу поклониться. Сплинтер окинул всех взглядом и поинтересовался: — Не вижу Дэдпула, загулял? — Донни послал его... — начал Микеланджело, но его рот жестко закрыли рукой. — Пул охраняет отца Кейси, — продолжил Дон и сурово глянул на младшего. Гений не хотел, чтобы учитель знал о найме Пула. Но Майки не понял этого. — И он согласился? — удивился Сплинтер, подняв брови. Микки резко убрал чужую ладонь от себя: — За деньги — да! — весело ответил мелкий предатель. — Микки! — Донни отвесил тому подзатыльник. — Ай! За что?! — возмутился тот, потирая репу. Сплинтеру, как и предполагалось, не понравилось то, что его дети оплачивают услуги, по сути, киллера. — Микки — врёт! — Дон пускал пыль в глаза. — Я не вру! — рассердился Микеланджело, грозно зыркнув на клеветника. Но на шее гения повис Кейси, широко и благодарно улыбался. Гаденыш, сразу понял, что к чему! — Нехорошо пользоваться услугами киллера, — учитель был недоволен, но вздохнул. Что сделано — то сделано. — Простите, учитель, но ведь и ниндзя всегда были наёмниками, — Дон не язвил, то было искреннее замечание, так сказать, от простоты душевной. Если бы то было сказано высокомерно, можно было бы воспринять его слова как: «Учитель, вы лицемер, сами с усами!» Но Леонардо с Рафаэлем испугались. В любом случае, не надо гневить наставника таким образом! Но Сплинтер прочувствовал непосредственность в словах Донателло, потому не рассердился. — А мы будем хорошими ниндзя, — ответил с улыбкой. Старшие выдохнули. Пронесло. «Донни-Донни, где твоё чувство такта? — негодовал про себя Лео. — Хотя о чем я говорю?» *** Амбистома этой ночью не пришла. Должно быть, пуля Уэйда поубавила её пыл и охоту. Отлёживалась где-то в укрытии, как и Донателло. Кейси покинул логово друзей, ведь отец оставил ему дела с похоронами. Эйприл же осталась с черепашками. Она тоже чувствовала себя неважно: живот разболелся и даже затошнило. Сидела на кухне со стаканом воды перед собой. Жаловалась ребятам на это и отказывалась от предлагаемой еды. — Простите, не хочется, — сказала О’Нил и потёрла глазки. — В последнее время я сплю как сурок. Сплю-сплю и все никак не высплюсь. — Прям как Донни, — отметил Микеланджело. Он помнил, как Дон мог работать ночами напролёт, а теперь сдает на пожарника, что ли? Остальные черепашки тактично промолчали о возможном «недомогании» Эйприл. Но тут Майки осенило об истинной причине, обрадовался, заулыбался, и только сказал: «А может, ты...», как его накрыло Рафаэлем. Старший просто смёл его из-за стола на пол: — А может, мы поиграем в «поймай идиота»?! — пригрозил ему, надавливая на плечи. — Хорошо! Чур, я вожу, — смекнул хитрый малый, но после пары тумаков понял, что водит Раф, а ему лучше убежать. Леонардо же радовался тому, что Рафаэль, несмотря на всю свою грубость, чувствует, чего иногда говорить не стоит. Да и вдруг они ошибаются? Эйприл не успела задуматься над тем, что хотел сказать Майки, так как Донателло вдруг поставил перед собой баночку с чем-то сыпучим внутри. — Донни, что это? — поинтересовалась она с явным любопытством. — Пищевая добавка? Дон на миг опешил от её догадки: — Да, это — тертые в порошок минералы, — ответил гений, копнув ложечкой немного и сразу в рот, захрустел. — Это поможет залечить мой панцирь. По интернету заказал. — Да? А мне можно попробовать? Вернувшийся Рафаэль аж ложку с супом остановил на полпути ко рту. Посмотрел на порошок кремового оттенка, удивился тому, что данный продукт может возбуждать аппетит. А, если судить по девушке, пробовала она его с удовольствием. — Хрустит! — даже восхитилась. Рафаэль и Леонардо скривились. Пока парочка ворковала о своём здоровье, Леонардо развернул баночку к себе этикеткой. И очень изумился, когда на ней обнаружил нарисованную женщину, обнимающую свой животик с малышом внутри. Растерянно посмотрел на влюблённых, после на Рафаэля. Тот заметил его оживление и спросил взглядом: «Что?» Лео развернул банку этикеткой к нему. Раф рассматривал картинку, одновременно неспешно поглощая обед. Особых эмоций он не выражал, кроме небольшого недовольства от милой беседы парочки. Ну, что сказать? Наверняка Дон подбирал себе добавку по химическому составу, а не по этикетке. Или это хитрый ход, чтобы начать прикармливать Эйприл? Разве Дон такой манипулятор? Хотя, почему бы и нет? — Тебе бы тоже не помешало для костей, — посоветовал Донателло черепашьему лидеру. — Хм-м... давай! — согласился тот. Ради здоровых ног он готов на многое, даже есть лекарство для беременных. — Смотри не отрасти второй панцирь, — усмехнулся Рафаэль. — И тебе не помешает, — Лео в отместку сыпанул немного порошка в миску задиры. — Эй! Зачем?! — Раф из флегматичной злюки превратился в оскорбленную. — Не знаю, от чего-нибудь да поможет, — отшутился Лео и щелкнул «сестрицу» ложкой по носу. Должно быть, чтобы не задирался. Рафу хотелось отвесить и ему в пятак, только не ложкой, а кулаком, да не стал. Он помнил, каким смертельно печальным был Леонардо тогда, в национальном парке в горах, когда ранил его и побежал убивать себя. Рафаэль просто не позволил себе портить настроение Лео из-за ребячества. Пусть и таким нарочно унизительным способом. Пусть лучше шлепает по носу и улыбается, чем... даже подумать страшно. Раф нахмурился и уставился в свою миску, на автопилоте перемешивая порошок с бульоном и лапшой. Сердце вновь заболело от воспоминаний. Не посмел что-либо ответить. А то только наорет. А с его теперешним сопрано ещё и поржут. Леонардо удивился тому, как быстро скис Раф. Даже жалко его как-то стало. Сидит, не ест, тупо перемешивает получившийся коктейль, уставившись в него. — Прости, хочешь, я тебе новую порцию принесу, в кастрюле ещё осталось, — Леонардо тут же исправился. — А твою я доем. — Ничего ты не принесёшь со своими костылями, — спокойно ответил Раф, после поднял глаза на брата, прищурился, после сгрёб немного бульона ложкой и протянул собеседнику. — Попробуй, съедобно? Или будет хрустеть на зубах? Леонардо чуть опешил: Раф издевается в отместку или взаправду боится пробовать то, что может оказаться невкусным? Чтобы выяснить это, посмотрел на него тяжелым взглядом. Если издевается, должен нахально улыбнуться и вытянуть на слабо. Но Рафаэль вдруг осознал, что собрался кормить с ложечки упрямого гордого лидера. — Точно, ты же не Микки, — вздохнул Раф, опустил ложку обратно в миску, отодвинул от себя. — Вот только не надо строить из себя обиженного и оскобленного, — наехал на него Леонардо. — Ничего я не строю?! — возмутился Раф. — Тебе кажется! — Да весь твой вид говорит... — Я сидел и никого не трогал! — Рафаэль стукнул ладонями по столу и встал. Резко отвернулся и поспешил вон из кухни. Взбесился. Его и так грызла ревность, но знал, что ничего изменить не сможет. Нельзя. Ничего нельзя! А тут ещё его воспитывать собрались: не так посмотрел, слишком недовольно вздохнул... Оставьте! Не трогайте! Ушёл к себе в комнату и сел на пол. Кровати нет, вынес её вон со злости. Упереть у кого-нибудь матрасик? Хотелось чего-нибудь безумного. Протестующего. Глупого и безрассудного поступка. Нет, резать вены себе — не в его характере, лучше кому-нибудь. Да-да! Пустить кровушку. Но кому? Тут Рафаэль вспомнил про амбистому. Ведь её Дэдпул подбил и ранил, так? Злорадная улыбка озарила его лицо. Точно! Пора кончать с этой затянувшейся историей. Братья будут против, но можно ведь уйти тайно? Повстречаться наконец с врагом лицом к лицу и выяснить, кто круче. Рафаэль обрадовался своему намерению и поспешил уйти раньше, пока его не спохватились. В любом случае, не только же Донни ругать за непослушание? А вдруг повезёт? Да и надоело «радоваться» за сложившуюся личную жизнь Дона. Невыносимо. Может Кейси пригласить на общее дело? Хотя, не стоит. Он семью хоронит. *** Мороз покрыл инеем деревья, а лужи застыли льдом. Погодка не для черепах, но Рафаэль был достаточно горяч душой и телом, чтобы спокойно переносить трудности. Он помнил, что враг всегда прятался поблизости. Караулил, но каков теперь его настрой после ранения? Рафаэль пошёл искать тепловые узлы коммуникаций — лучшее место, чтобы спрятаться от мороза и зализать раны. «А вдруг у неё регенерация, как у Дэдпула?» — эта мысль, пожалуй, беспокоила черепашку. Не помнил, сколько бродил, но солнце склонялось к горизонту. О чем думал всё это время? Да о разном, а может, и ни о чем вовсе. Жаждал найти противника. Но иногда в памяти всплывал Дон. Захотелось вдруг проследить за превращением своих чувств к нему. С чего все началось? Когда успел потерять голову и как её, эту самую голову, вернуть на место? Ведь не бывает же так на свете, чтобы брат страстно любил брата? Или бывает? Как это ужасно неправильно, но когда прислушивался к своему сердцу и желаниям, то видел в себе разбойника. Украл бы Дона и унёс далеко-далеко. Сколько раз он слышал это греховное эхо в своей душе? Но семья не одобрит того, если Раф соблазнит Дона. Его ждёт изгнание. Их ждет изгнание. Зачем все ломать? Само основание семьи потрясётся. А какова гарантия, что у них всё будет хорошо? Стоит ли это таких жертв? Раф посмотрел в небо. Вот и снежок пошёл, неторопливый, но уверенный. Тонкий след тянулся за беглецом. Но тут в парке между деревьями Раф узрел свежую полосу, словно кто пузом прополз. Руки сжали саи. Несомненно: мутант-ящерица. Шёл тише. Метр. Два. Сотня. Вторая. Третья. Деревья расступились, взгляд зацепил пруд, на берегу которого лежала амбистома. Рафаэль усмехнулся. Ну, наконец-то! Не стал терять времени, побежал на врага, как с цепи сорвавшись. Амбистома повернула голову в сторону преследователя, после развернулась к воде. — Врешь — не уйдёшь! — Раф успел на неё запрыгнуть именно тогда, когда она проломала тончайшую паутину льда в пруду. Холодные брызги ослепляли, но черепашка не боится водоемов. Вскоре оба оказались на глубине, взбаламутив ил так, что уже не понятно, где лево-право, а где верх и низ. Амбистома каталась по дну, хотела стряхнуть наездника, но Раф не отпускал, даже впился зубами в её шею. Какие правила боя? О чем речь? Тут дело жизни и смерти! Ему хотелось крови? Вот, он её уже получает. Она струится между зубами, между пальцами, так как успел вонзить и саи. И держи, пока не ослабнет! Бейся и бей. В груди горело, болело, но никак от ударов о каменное дно. Тело вообще не чувствовалось, только воинственный огненный дух пылал на небывалую мощность. Воздух? Да зачем он нужен? Страх? О чем вы говорите? Совесть? Не сейчас! Амбистома замерла, но Рафаэль продолжал душить и колоть. Вода из темной стала ещё и красной. Мутантка, не в силах сбросить врага, поплыла с карающей ношей на поверхность к берегу, где и упала неподвижно. — Было хорошо... в стеклянном домике... — печально сказала она и закрыла глаза. Сдалась. Истекала кровью. Умирала. Её слова отрезвили Рафаэля, но отпустил не сразу. С трудом отстранился, сел и вынул саи из спины амбистомы. Из ран засочилась розовая пена с кровью, после мутантка уменьшилась и, словно по волшебству, обратилась в обычное земноводное, какой и была до мутации. Рафаэль удивился и чуть склонился, разглядывая беспомощную амбистому. Серебристая, в чёрную полосочку. Ярость сошла на нет, уступила место жалости. Она не виновата, что судьба сделала ее монстром. Раф взял зверушку в руки — не больше ладони. Красивая. — Ну и наворотила же ты дел, малышка, — вздохнул Раф и покачал головой. Амбистома ещё дышала. Интересно, можно ли ей помочь? Или слишком поздно? Рафаэль поторопился домой. Ему нужен Донни!