Всё в канализации было хорошо, пока не появился Пул.

Леонардо смотрел на большое яйцо в ногах Донни в глубоком изумлении, кажется, что и дышать перестал. Ошалелый вид Рафа и пристыженный вид Дона говорили ему больше, чем вся перебранка среди остальных членов команды до этого. И главная неопровержимая улика — яйцо. Блестящее, будто лакированное, явно не в этих джунглях найденное, но… только что народившееся?! Лидер так и стоял бы, онемев от шока, если бы не грохот ломящейся сквозь лес и галдящей на разные лады орды позади — Кейси, Бибоп и Дэдпул на подходе. Донателло вздрогнул и втянул голову в плечи; напрягся и подсобрался Рафаэль, да и сам Леонардо на чистом инстинкте поймал себя на мысли: «Защищать». Развернулся и властным жестом выставил руку, преграждая ребятам проход дальше. В глазах молнии и строгость, не перечить — порву!   Выбежавший первым Кейси замер столбом прямо посреди каких-то зарослей, удивленно раскидывая руки и перегораживая путь остальным. Широко распахнутыми глазами смотрел на развернувшуюся перед ним немую сцену, но Леонардо уже не было дела до вторженцев — развернулся и в два шага преодолел оставшееся расстояние, садясь перед Донни на одно колено, прикрывая своим панцирем от чужих глаз его и яйцо, одновременно беря руки гения в свои. На секунду прижал к губам трясущуюся теплую ладонь, затем раскрыл ее и положил себе на лоб, виновато склонив голову. «Прости!» — вой и возглас сожаления как пожар опаляли изнутри, блокируя голосовой аппарат, не давая лидеру ни мыслить, ни действовать — лишь горько чувствовать, плыть и тонуть, забываться и вновь выныривать из тяжелой агонии самобичевания, отчаяния, ненависти к себе. За то, что не доглядел, упустил в какой-то момент нечто важное, вообще допустил подобное, не воспринимал всерьез, не понял вовремя. Ошибался. О, как же Лео ошибался! Зажмурился, позволяя двум коротким ручейкам слез смочить повязку, покачал головой в исступлении. — Ты не болен, — неожиданно просипел Лео, дивясь тени улыбки в ломком голосе, — всё время — это было не тем, чем казалось. Почувствовал, как теплая ладонь гладит по голове — Донни. Резко и судорожно выдохнул, успокаиваясь и пытаясь вновь собрать волю в кулак. В благодарности прощально стиснул руку, наконец отстраняясь и вставая с колен, распрямляясь в полный рост. Леонардо не чувствовал себя прощенным, не чувствовал себя изменившимся, даже мысленно боялся называть себя или Рафаэля «отцом», Донни «матерью», а блестящее на солнце яйцо — их ребенком. Всё это было настолько всеобъемлющим и непонятным, словно из дикой чужой вселенной, что обрывки сознания не желали формироваться в четкую позицию. Параллельно как-то пережить эйфорию от мысли, что Донни не смертельно болен. Лидеру положено мыслить трезво. Защитить нового члена семьи — яйцо, пойти и вызволить из заточения младшего брата — Микки. В этом плане была так необходима привычность и стабильность. Леонардо испытал знакомую дрожь в теле и одновременно собранность в голове при мысли, что ему, как лидеру, нужно командовать, что нужно организовать и воодушевить ошарашенную команду, ничего не упустив и не проглядев, добиться успеха в операции и вернуть домой всех целыми и невредимыми. Цель миссии прочистила мозги, вновь настраивая на боевой лад. Его братья в растерянности, им нужно время собраться. Поэтому Леонардо начал твердым голосом, вновь повернувшись к замершему в кустах трио: — Мы не будем обсуждать сейчас случившееся, тем более часть из вас знала или догадывалась обо всём этом, — задержал взгляд на хмуром лице Кейси, избегая смотреть в сторону затихшего на время Дедпула. — Мы не можем тратить время на это, нам нужно как можно быстрее выкрасть Микки, не вступая в длительный и опасный бой с футовцами, затем также быстро свалить отсюда. Предлагаю классическую схему… — Леонардо на секунду запнулся, обратив, наконец, внимание на молчаливо и неприкаянно стоящего позади всех Бибопа. Создавать план в присутствии врага — немыслимо, как он мог проглядеть такое?! Лидер покачал головой, хмурясь и укоряя себя. Но тот уже увидел и узнал слишком многое о его семье. Просто вырубить не получится, нужна махинация половчее. — Бибоп! — окликнул его Леонардо, заглядывая в глаза вздрогнувшему хряку, постепенно наступая всё ближе и ближе к нему, попросту идя на таран. — Я вижу, что тебе непонятно и неловко. Ты не плохой парень, просто запутавшийся человек, превращенный насильно в мутанта, вынужденный противостоять нам просто потому, что мы оказались по разные стороны баррикады. Но я верю в человеческое в тебе. И, честно говоря, сейчас перед тобой всего два варианта развития событий: ты добровольно помогаешь нам обезвредить чип слежения, после чего идёшь отвлекать своих соклановцев от нас, тем самым совершив хороший поступок и доказав, что в тебе осталось больше человеческого и доброго, либо второй вариант — ты не помогаешь, и тогда мы вырубим тебя прямо сейчас, оставив приманкой где-нибудь в джунглях, и продолжаем операцию сами. Но тогда при следующей встрече будь готов, что мы станем тебе настоящими врагами. Без шуток. Я сейчас не настроен идти на уступки, я знаю, что тебе вроде как дорог Донни… и поэтому спрашиваю тебя прямо — поможешь или нет? Антон потёр переносицу, прекрасно понимал, чего именно сейчас хотят черепашки — свалить всей толпой домой и продолжить разбор полетов там. В безопасности. — Хорошо! — бодро отозвался Бибоп и указал пальцем на Рафаэля. — Передатчик в этом злыдне! — Чего?! — Раф сразу поднялся на ноги. Он был рассержен и изумлён одновременно. — Только я не видел, куда вживлялся чип, — честно признался футовец. — Этим Бакстер занимался. Донателло, тем временем, сидел, пока ребята разбирались между собой. Перед внутренним взором не исчезали мучительно-печальные глаза Леонардо. Теперь он всё знает. И Раф. И Дэдпул. И даже Бибоп, ёшкин кошкин! Но все делают вид, что не произошло чего-то сверхъестественного. Просто нет времени на это или боятся тревожить? Может, оно и лучше? Донни немного неуклюже поднялся на ноги и отошёл, отвернувшись. Чувствовал себя, мягко говоря, контуженым, и хотелось бы притвориться призраком. Щеки пылали: стыдно, неловко. Голоса братьев словно далёкое эхо. Захотелось вновь пойти к воде, хотя, что ему мешает? Просто не надо пробираться через кусты, ведь в десяти шагах тоже берег с водоёмом. — Донни, мне дату подписать? — голос Дэдпула издали. Этот товарищ уже приготовил маркер, чтобы исписать яйцо. — Эй! Не твоё — не трогай! — ему на шею запрыгнул Кейси, которому не понравилась такая самодеятельность. Дон же и ухом не повёл. Раз Уэйд спрашивает про дату, значит, он уже открывал инкубатор с первым яйцом. Донателло опустил руки в холодные воды. Такие чистые. Ключевые. Хорошо бы насладиться природой, но у них как всегда много дел. Леонардо задумчиво хмурил брови, но в голову, как назло, ничего не приходило. В уши вновь врывался привычный галдеж, краем глаза лидер ревностно присматривал за яйцом, цепляя на фоне поникшего Донателло. Ему казалось хорошей идеей отвлечь ребят и не трогать родных какое-то время, но эффект получился странным. Да и без гения, увы, с учетом новой информации, было никак не справится. — Хорошо, народ! — Лео окрикнул балаган, в тысячный раз сравнивая сработанную привычную четверку с нынешним вынужденным безумием. — Напоминаю, мы спешим, не имеет смысла растягивать пребывание на вражеской территории дольше! Двое — Донни и Кейси — остаются на корабле с яйцом, возражения не принимаются, Кейси! Двое должны отвлекать, еще двое проникнуть и вызволить Майки. Изначально я планировал пойти вместе с Рафом за ним, но этот чёртов маячок не даст нам ни шанса проникнуть незамеченными. Донни, как думаешь, можно изъять его или сделать невидимым для радаров на какое-то время?.. У Лео чесались руки. Хотелось пойти и покрошить весь Фут-клан начисто, но у них слишком много проблем и никакой организации! Кейси недовольно нахмурился, его взгляд так и говорил: «Почему я, а не Пул?!» Но не возмутился. Кивнул в ответ. Пожалел черепашек. Дон же услышал обращение, как только напился и умылся, взглянул на небо. — Поздно, звездолёт уже на горизонте, вот он, — таки ответил гений, доставая кунай и оборачиваясь к парням. — Но маячок достать нужно. Сказал и уверенно пошёл на Рафаэля, как маньяк на жертву. — Подожди! Достать? То есть — вырезать?! — ужасная догадка настигла Рафа. Отпрянул от Дона к Лео, спрятался за панцирем старшего. Но Лидер был безжалостен. — Прости, Раф, так нужно! — развернулся и полуобнял-полускрутил темпераментного брата. — Донни, сделай это, остальные — готовность номер один, все бегите к звездолету! После серьезно посмотрел на Бибопа и медленно кивнул, глядя в глаза. «Что ты выберешь? Сдержишь обещание?» — как бы говорил Лео. — Ай! — Рафаэль зажмурился, но не сопротивлялся, просто напрягся как струна. — Везёт же мне, блин... Стиснул зубы. Да, то мечом однажды от Лео получил, то кусок металла разбитой машины чуть ногу не отрезал, теперь кунаем дырку проковыряют. Донателло осматривал шею брата, его давно беспокоил этот подозрительный бугор, но не было времени исследовать более подробно. — Чешется? — поинтересовался Дон, ткнув пальцем в красное пятно на шее. Раф не знал, что и ответить, подозревая, что за этим последует. Сейчас уже ничего не чешется и даже не болит. — Периодически зудит, — таки ответил мученик, приоткрыв глаза. Донни схватил кунай поудобнее и, больше ничего не говоря, с мастерством хирурга рассек предположительное место чипа. В такие минуты Дон выглядел очень хладнокровно. Нет, не садист, он, конечно, жалел брата, но просто делал своё дело. Раф чуть дёрнулся, но после замер. Даже не пискнул. Донателло надавил на края раны. Потекла кровь, а следом, после ещё одного нажатия, вывалился чип размером с пилюлю. Остальные ребята ждали нападения. Бибоп на многозначительный взгляд Лео отвёл взгляд. Ему не нравилось, что ему давят на совесть. Он слишком свободолюбив: захочет — поможет, не захочет — сбежит. И дело не в том, плохой он парень или хороший, просто у него есть некоторые рефлексы. Например, своя рубашка ближе к телу. Да и в ближнем бою его просто сольют! Леонардо, тем временем, лихорадочно размышлял: бежать ли к звездолету по открытой местности? Или умнее спрятаться и переждать в джунглях, закинув фальшивый чип в реку? Да и Бибоп разочаровал, если так вообще можно выразиться о враге. Что более страшно — тот знает про яйцо, а значит, потенциально слабое место черепашьей команды. С собой не возьмешь, не отпустишь, может, реально вырубить, пока есть возможность? Видя, что Донни освободил Рафа от злосчастного чипа, спросил тихо на ухо: — Вариант разделиться: Пула с чипом и Бибопом отправляем бегать по джунглям и путать следы, мы с Рафом — за Микки, может, удастся зацепиться за звездолет крючьями, ты и Кейси справитесь здесь? Донни, я не хочу подвергать тебя опасности, мог бы — прямым рейсом отправил бы домой. К футовцам тебе нельзя, ты ослаб, кроме того, нужно защищать... его, — бережно дотронулся до яйца рядом с ними, затрепетав, —  Предлагаю остаться и затаиться здесь, а когда звездолет улетит, бегите к нашему. Если мы не сумеем бежать сами, подадим дымовой сигнал прямо с базы, вновь используем гиперрывок... если перегрузка не повредит. Никому. И ничему, — сжав зубы, тяжко выдохнул. Всё вкривь и вкось, но когда вселенная была справедлива к авантюристам? Донателло внимательно слушал поручения и кивал. — Эй! Я слышал своё имя! — между ними возник Рафаэль, который решил, что ему кости перемывают. Он старался не обращать внимания на противно истекающую кровь из разреза. Донателло смотрел то на одного, то на другого, после обратился к третьему, к Дэдпулу: — Пул, держи чип! И беги в лес! — приказал Дон. Уэйд мигом смекнул, что к чему, принял передатчик и побежал. — Донни, в укрытие! — Джонс помнил, за кем ему велено присматривать. Донателло схватил яйцо, но прежде, чем бежать к Панциробусу, приластился к Лео, утыкаясь в его подбородок: — Прости, что врал, теперь одни только проблемы, — стыдился Дон, после также быстро отступил и побежал прочь с Кейси, не дожидаясь ответа. Рафаэль опечалился. — Виноваты мы, а краснеет он, — высказался Раф, позабыв, что рядом Бибоп, который изумленно приподнял бровь. Он бы поинтересовался, в чем это они виноваты, да времени нет, протянул черепашьему лидеру старенький телефон. — Я не могу сражаться, пойми меня, Лео, иначе меня просто убьют, и поминай, как звали, но, если что-то пойдёт не так, вы с помощью этого телефона сможете выследить мой второй сотовый, — пояснил этот двойной агент. — Буду держаться вблизи пленника. Сердце Лео болезненно сжалось в ответ на слова и действия Донни, страшно было вновь отпускать из прямой видимости, разделяться, не объяснившись толком, но мир не стоял на месте, а их миссия была в самом разгаре. — Я понимаю и... спасибо! — лидер кивнул и благодарно улыбнулся Бибопу, бережно принимая телефон. После чего махнул рукой Рафу, подавая специальный сигнал «отступить и затаиться». Как раз вовремя: вражеский звездолет был на подходе, тишину наполнил характерный гул двигателей, вокруг затрепетали порывы ветра, ероша верхушки деревьев и концы повязок затаившихся братьев. Леонардо бросил долгий, чуть прищуренный взгляд на Рафа, впервые глядя ему в глаза с момента открытия новой тайны. «Впереди предстоит серьезный и долгий разговор, Рафаэль, ничего хорошего он нам обоим не предвещает. Но сейчас нам нужно выложиться по полной для спасения Микки, поэтому забудем на время возможные трения и сделаем это!» — такой вот молчаливый укор и приказ разом. Ему не нужен был Раф пристыженный или Раф разъяренный, но максимально собранный напарник по миссии. Рафаэль же, понимая всю щекотливость положения, положил руку на плечо брата, крепко сжимая. «Я с тобой! Я всегда с тобой, несмотря ни на что!» — не нужно слов, чтобы понимать его язык жестов. Раф собрался. Верный помощник. Будет биться до конца. Что-что, а к бою он всегда готов. Лео тут же ощутил мощную опору. Это неизменно радовало. Звездолёт завис над ними благоразумно высоко, а свою армию мутантов и футботов спускал на землю гравитационным лучом.   ***   Джонс и Дон вбежали в Панциробус. — Блин, Донни, ну ты даёшь! — не удержался парень от укора, но, не дожидаясь ответа, вопрошал. — И куда прятать яйцо, чтобы оно не повредилось? В принципе, Донателло уже приготовился к тому, что кто-то его да отругает. — Ведро! — указал гений на железный сосуд с ветошью. Джонс послушно взял, недоумевая, уставился на друга. — И лопату! — бросил Дон, после вышел наружу. — Погоди! Куда без меня?! — оторопел мальчишка, судорожно выбегая за подопечным, прихватив всё, что нужно. Донни впихнул тому в руки яйцо, отобрав лопату и ведро. Ему проще сделать самому, чем терять время на объяснения. Кейси с изумлением принял «подарочек» и заткнулся, наблюдая то за Доном, то за окружающей обстановкой. Издали он увидел футовцев, которые таки обнаружили Рафа с Лео. Завязалась ожесточённая битва. Джонс цыкнул — часть плана провалилась! Должно быть, Крис Брэдфорд их унюхал. — Донни, дело дрянь: Рафа и Лео нашли, — торопил его хоккеист. Донателло, в свою очередь, накопал земли в ведро, после забрал яйцо и вложил его в этакое «гнездо». Присыпал землёй и мхом. После чего поспешил в Панциробус. Приподнял своё сиденье — под ним тайник. Выгреб из него множество приборов, коробочек и прочих предметов, необходимых лично гению. — Да ты Скрудж Макдак! — собственно, Джонс и не удивился, но тут же углядел небольшой журнальчик с девушками. Нет, не порно, так, легкая эротика. — Ух ты! — тут же прятал к себе, правда, не зная, куда запихнуть: под рубашку или сразу в штаны. — Теперь я знаю, кто не откажется со мной смотреть порно! Хотя, погоди, мы с тобой уже смотрели. Донателло спрятал своё сокровище и внимательно заглянул Кейси прямо в глаза. Нет, не презренно. Скорее, просто вспомнил то, о чем сказал друг. — Ай, блин, ты же теперь девочка, — ударил себя по лбу Джонс. — Твоё предложение сейчас совершенно неуместно, — Донни напомнил ему о миссии. Кейси вдруг зарумянился и нахально заулыбался. — Ты не отказал и не отругал? Ты классный! Вернее, классная. Или: в каком роде теперь мне тебя называть? — приставал Джонс. — Кейси, нужно помочь остальным. Хватит болтать! — Дон из-за него не мог сосредоточиться на деле. — Я уже помогаю — тебя охраняю, — напомнил ему тот. Только сказал, как на крышу Панциробуса что-то упало и пошло, скребя обшивку, словно когтями. Ребята пригнулись. — Что это? Местный комар-мутант? — у Джонса были свои ассоциации. — Нет, это же... Донателло не договорил: лобовое стекло разбилось и в салон лихо ворвался Бакстер Стокман. — Бей паразита! — Кейси вынул биту и принялся дубасить врага. Донни не отставал. Но хитиновый покров Стокмана был достаточно крепок. Злобно жужжа, он оцарапал лапой Кейси грудь, как ножом, после залепил своей густой слюной ему лицо, отчего тот упал, вытирая рукой глаза. Готов был в гневе проткнуть когтями насквозь, но конечность вдруг оторвалась и полетела вон. — А-а! Ж-ж-ж! — воскликнул перепончатокрылый мутант, уставившись теперь на Донни, который и отсек ему лапу спрятанным в бо клинком. Черепашка был настроен воинственно. Но и Стокман не струхнул, перехватил палку, когда Дон вновь атаковал. У мухи реакция лучше, да и в салоне особо не помахаешь. — Я з-з-з-за тобой пришёл! — ответил Бакстер и, вцепившись в черепашку всеми лапами-крючьями, вылетел с ним вон из Панциробуса. — Эй! Стой! Не так быстро! — Джонс очухался, протирая лицо одеждой, и ринулся за похитителем. Но опоздал. Бакстер Стокман с пленником в цепких лапках устремился вверх. К звездолёту. Джонсу оставалось только со злости запустить вслед свою биту, но она, естественно, не достала противника.   ***   Рафаэль и Леонардо сражались с футовцами: Брэдфорд, Ксевер, Тигриный Коготь собственной персоной. Рокстеди тоже имелся. Но он был временно нейтрализован: как увидел Бибопа, радостно побежал к нему. — Бибоп! — звал он друга, простирая руки для объятий. — Роки! — тот тоже бежал ему навстречу. — Бибоп!!! — Рокстеди!!! — Товарищ! — Друг! — Ненаглядный! — Рок поймал его в руки. — Дорогой! — Бибоп ответил ему взаимностью и прижался, как к родному. — Не покидай меня больше! — молил Носорог, отстраняя от себя своего драгоценного Пяточка и заглядывая тому прямо в глаза. — Я тоже скучал по тебе, — ответил Бибоп и потянулся для поцелуя, не смущаясь окружающих. Рок склонился и поцеловал того, заставив окружающих свидетелей вздрогнуть. Нет. Не засос, поцелуй очень даже детский, но эмоциональный. Обе стороны воинов приостановили битву, с интересом и изумлением глядя на трагикомедию. — У них все так гладко, что даже завидно! — вознегодовал Рафаэль, прижатый к земле Ксевером. Противники поморщились, желая развидеть поцелуй уродов, но после комментария Раф и Саблезуб невольно переглянулись. Ксевер ехидно растянул губы в улыбке, сильнее прижимая черепашку к земле. И к себе. — Тебе на шее засос оставить? — издевался противник. — Чего? А по харе не хочешь? — Раф вспомнил о его ядовитых зубах. — Ничего, я буду нежен,  — Ксевер не успел злорадно рассмеяться, ему прилетело ногой от Леонардо. — Раф, не спи! — гаркнул лидер, сердито размахивая катанами, заставляя Саблезуба чуть ли не танцевать на месте. Лидер и без того предполагал, что его братьями может заинтересоваться какой-нибудь урод, но надеялся, что это всего лишь паранойя. (Ладно, история с Бибопом относительно безобидна и даже в некоторой степени забавна, хотя бы потому, что сам Антон, кроме как присущего ему авантюризма, больше ничего не проявил). А тут со стороны Ксевера настораживающая заинтересованность. Злонамеренность. И этот хитрющий заискивающий взгляд просто взбесил! — Эй, что ты там нашёптывал, Рыбья Морда? — Раф ничего так и не понял. Поднялся на ноги и удивлялся внезапно обрушившемуся гневу брата на Ксевера. — Лео! Это мой противник — я справлюсь! Не надо мне помогать! — Рафаэль рассердился, так и не догадавшись о его ревности. Леонардо его услышал и, чтобы взаправду не заколоть насмерть, с силой отфутболил уже обессиленного и израненного Саблезубого куда-то в кусты. Это, на самом деле, произошло очень быстро. Так, что остальные враги не успели даже подступить, дивясь молниеносности черепашьего лидера. Леонардо бросил быстрый взгляд на Рафаэля. И в который раз поразился его искренней... хм... не то, что тупости, скорее, детской неискушённости. Вот стоит и сердится, словно у него игрушку отобрали. А то, что под маской противника прятался потенциальный коварный соблазнитель — невдомёк! И это несмотря на все искушения самого Рафаэля в адрес Донателло. Ну, или Лео самого глючило на этот пункт, и Ксевер всего-навсего симпатизировал Рафу таким образом. Но этого Леонардо никогда не узнает, потому перестраховывался. Даже если и неправ, нечего жаться к его брату! «Вот урод, взбесил только!» — Лео малость устыдился, но только чуть-чуть. Рафаэль же нашёл себе другого противника, пока их окончательно не сжали в кольцо. Выбрал себе Криса, оставляя Тигриного Когтя на старшего. Вот то, что у Лео с Такеши свои личные счёты, Раф понимал прекрасно, потому и не претендовал на столь крупного соперника. Бибоп, тем временем, по-своему устранял Рокстеди. — Ты как? — поинтересовался Носорог, определяя, здоров ли его товарищ. — Ой, так сильно нога болит, что просто жуть! — Антон изображал из себя страдальца. — Тогда пойдём к Бакстеру! Он осмотрит тебя, — клюнул Иван, несмотря на то, что совсем недавно его друг нёсся к нему навстречу на всех копытах. Ну, мало ли, может его несли крылья счастья! Рокстеди закинул Бибопа на плечо и побежал прочь. Лео проследил за их действиями и, встретившись взглядом с Антоном, заметил, как тот подмигнул ему. Лео невольно улыбнулся. Все же Бибоп — находчивый парень, хотя непонятно, почему помогает. Вряд ли он так напуган угрозами в его адрес. Тут что-то другое. Возможно, банальная симпатия к Донни, которая каким-то чудом распространилась на остальных братьев. Или же Антону нравится ходить по острию ножа, наслаждаясь яркими ощущениями. — Пацаны!!! — к ним вдруг прибежал Кейси, он так сильно был озабочен, что запросто снес с пути тренированного мастера ниндзюцу Тигриного Когтя, словно котёнка, и предстал перед Леонардо в крови на груди, но со взглядом, словно есть, что сказать. «Интересно, а Шреддера он бы смог так задвинуть, просто потому, что ему приспичило?» — опешил лидер, но тут же собрался, вспомнив о задаче Джонса. — Почему не с Донни?! — в исступлении даже за грудки схватил того, но больше перепугался. — Что случилось?! — Его украли! — Джонс указал пальцем на звездолёт. — Стокман сцапал его! Когда он сказал «сцапал», Лео внимательнее посмотрел на косую царапину от плеча до живота на друге. Довольно сильно. А ведь мог и брюхо вспороть! Не мог больше сердиться на горе-охранника. И что теперь делать? И Такеши подбирался к ним вновь, открыто ликуя, услыхав про нового пленника на своём борту. — Значит, как минимум, одного можно убить немедля, а второй в запасе для ловушки! — Коготь нарочно разглашал только что образовавшийся в голове план, лишь бы только огорчить черепашьего лидера. — Тогда тебе не уйти отсюда! — пригрозил и Лео, вновь скрестив мечи в бою. Но тут из джунглей вышел Дэдпул. — Лео, твой план — говно! За мной побежали только футботы и маузеры, а вы тут с нормальными чуваками бьётесь! — его возмущению нет предела. — Всё, я — обиделся! — А чё так долго тогда? — встрял Рафаэль. — Я забрёл в болото и меня кушали гигантские аллигаторы, — ответил тот. — Из-за рыхлой почвы я не мог нормально выбраться, а меня продолжали грызть. Вот! Уэйд продемонстрировал свои раны на руках. Леонардо, на удивление, обрадовался появлению Дэдпула. Отличный козырь в спасении братьев! Теперь перевес на их стороне. Лео спросил бы и про яйцо, но при Такеши не хотел. Этот псих может нарочно разыскать такое сокровище, чтобы насолить им. Ни в коем случае! Одна надежда, что Дон надежно спрятал его. И тут в голову пришла другая мысль: чтобы враг не нашёл яйца, Донни позволил врагу пленить себя. Чем дальше от будущего малыша — тем лучше. От подобных мыслей вновь становилось не по себе: Донни-мама, яйцо. Их потомство! Горе-отцы... Конечно, отец один, но пока так, двое подозреваемых. Как все скверно, однако.   ***   Донателло же не особо расстроился, когда его выкрали. С высоты полёта он видел, что почти все грозные мутанты на земле, а это значит, что Стокмана можно и обдурить в один прекрасный миг. Заодно найти Микеланджело. Дон даже любил одиночные диверсионные миссии во вражеском стане: подложить бомбочку, отключить связь, вывести из строя ещё что-нибудь. Наблюдать за суматохой и ждать тяжелой артиллерии в виде старших братьев. Правда, сейчас Бакстер крайне сердит и вколол транквилизатор, чтобы обуздать черепашку. Нет, Донни не уснул, но пьянеющее действие ощутил. — Так, дорогой, не воевать! — Стокман дотащил его до своей лаборатории. Скучающий Микеланджело тут же очнулся. — Донни! — позвал его рыжеволосый мальчуган, прислоняясь руками к стеклу. — Донни, это я! — Микки... — гений сквозь дурман его узнал, несмотря на кардинальные внешние изменения. Но тут в помещение ворвался Рокстеди с Бибопом на руках. — Стокман! Осмотри его! — с порога потребовал Иван. Завидев Мухамена с Донни, Антон сразу спрыгнул на пол. — Ой, знаете, мне вдруг полегчало, — Бибоп изобразил мгновенное исцеление и поспешил к обмякающему Донателло. — Не ранен? Вообще-то он обратился к Донни, но Стокман решил, что к нему: — Нет, я вколол успокоительное. Помести его во вторую колбу! С потолка неспешно опускалась следующая стеклянная тюрьма. Майки оживлённо наблюдал за пленением Дона. И сильнее заволновался, ведь он не знал, что яйцо уже родилось. И как теперь всё это повлияет на здоровье Донни? — Что ты тут забыл? Почему не остался дома? Не ради тебя ли я тут, что бы ты здесь не оказался? — сокрушался Микеланджело. — Прости... А что ещё мог сказать Донни? Надеялся на быстрое вызволение брата, но все пошло не так, как хотелось. Враги уже отошли, а Донателло продолжал с интересом разглядывать младшего брата в человеческом обличие. Невольно улыбнулся ему. Приложил руку к стеклу. — Не сердись, я... я люблю тебя, Микки, — Дон уже очень давно не говорил ему этих слов. — Донни, ты пьян, — таки улыбнулся ему Микеланджело и попытался обнять стеклянную стену. Прислонился к ней лбом — как же сильно ему хотелось обнять родную черепашку. Улыбка изгладилась с лица Микеланджело. — Я тоже тебя люблю. Очень-очень! — сказал и расстроился. Ему хотелось к Донни, к братьям, а также домой. Замаялся в плену. Донателло поджал губы, глядя на раскисшего брата. — Эй, ты чего?! — к Майки вдруг подошёл Рокстеди. Слезы мальчика разрывали душу, ведь совсем недавно этот сорванец скакал как конь, да и ржал также. А теперь воет белугой. — Хочу к Донни! — ответил пленник так, словно Дон — его мать родная. — Стокман, давай их вместе посадим! — вдруг потребовал Рок. — Зачем? — Бакстер заправлял химикатами свой хуманизатор, даже не глянул в его сторону. — Ну... это... О! Для психологического комфорта пленных! — нашёлся Иван и предовольно заулыбался, что слова такие умные подобрал. Стокман же залился смехом. — Как же просто тобой манипулировать. Если мы будем потакать их «хотелкам», то они сбегут в один прекрасный миг. Не обращай внимания, они прощупывают почву: смотрят, как и на что мы реагируем, выполняем или не выполняем их просьбы, после чего будут прорабатывать план побега, — ученая муха прочитала целую лекцию о том, как обращаться с невольниками. — Тогда вытащи мне вон того рыжего, я просто поиграю с ним, побеседую, — настаивал Рокстеди, указывая на Микки. — Нет! Ничего ты не понял, идиот! — Бакстер уже сердился, швырнул отверткой и развернулся к приставале. — Это не котята, которых можно вынуть из коробки, поиграть и снова спрятать! Это тренированные ниндзя! Как ты потом объяснишь Тигриному Когтю, если он вдруг сбежит? Иван вздохнул и посмотрел на очеловеченного грозного воина-ниндзя, что рыдал в три ручья. Бибоп же стоял молча, поглядывая на свой телефон-маячок. Черепашки рано или поздно доберутся сюда и спасут своих. — Донателло! — Бакстер вдруг резко подлетел к тюрьме Дона, чуть не вписавшись в стекло. Черепашка чуть вздрогнула от столь резкого выпада. — Я хотел похвастаться своим... — Стокман указал на прибор, — ...хуманизатором! У Донателло он не вызвал особого удивления. Правильно, в их мире постоянно превращают людей в монстров, монстров в ещё более лютых монстров. Так почему бы и не наоборот: превратить черепашку в человека. Ну, или кошечку. Интересно, а цветочек можно? — Спокоен, но таки заинтересован, да? — в принципе, Бакстер и не надеялся на особую эмоциональность данной рептилии. Подошёл к машине и опустил рычаг, нажал кнопку, послышалось шипение газа. — Я так понимаю, и на мне испытаешь? — догадался Дон, почувствовав движение воздуха. — Да! Посмотрим, как бы ты выглядел в человеческом обличии, — смеялся сумасшедший учёный, наблюдая, как газ наполняет колбу. Микки уже не рыдал. Замер. Ведь если его брат не брат, а сестра, то... — Кажется, сейчас все удивятся... — промолвил Микеланджело, тоже всматривался за изменениями в соседней колбе.   ***   Раф поверг Брэдфорда. Положительная черта Рафаэля в том, что во время битвы он полностью отдаётся бою. Все его мысли и концентрация только на противнике, и нет у него «подмыслей» о недавнем смущении и стыде. Перед ним существовала только война, которую нужно пройти. Леонардо это знал, потому не боялся за него. А вот, чтобы разгромить Тигриного Когтя, который не считал зазорным использовать и огнестрельное оружие, понадобилась помощь Дэдпула. С его-то боеприпасами! И напором! — Тигрёнок! — Уэйд обескуражил противника своим равнодушием к пулевым ранениям. Пул повалил мутанта. — Бакстер Стокман, приказываю убить пленников! Иначе — убью тебя! — Такеши успел отдать приказ в передатчик прежде, чем Лео и Уэйд связали его по рукам и ногам. Но Такеши рассмеялся. — Может я и проиграл сейчас, но хотя б истреблю половину из вас, черепашьи отродья! — ликовал враг, чем сильно гневил лидера. Леонардо было страшно представить, что приказ сейчас начнёт исполняться! — Ребята, нужно срочно на звездолёт! Идеи есть? — обратился лидер, заглядывая каждому из своих в глаза. — Могу попробовать запустить наш самолётик! Я видел, что делал Донни, и, думаю, смогу! — Уэйд побежал к Панциробусу, увидев сначала удивление, после одобрение на лице Леонардо. Лео же приставил к горлу Когтя острие катаны. — Почему бы мне не убить тебя? — холодно пригрозил он футовцу. — Ха! Не в твоих принципах, черепашка! — смеялся над ним враг. Да. Не в его. Но, если честно, было страшно за родных. Сейчас они с яйцом как никогда уязвимы, и миловать тех, кто их потом не пожалеет — глупость. Захотелось раз и навсегда оградиться от этих безумных убийц, что несут в себе дух Шреддера. Неистовый и беспощадный. Чтобы потом не жалеть, оплакивая любимых. Лео мельком глянул на Кейси, что сидел, прижимая одной рукой кровоточащую грудную клетку. Да, нужно принимать кардинальные решения. Отвёл меч. Встал сбоку от связанного Такеши. Поднял оружие над головой. Тигриный Коготь вздрогнул, перестал улыбаться. Нахмурился и краем глаза смотрел за происходящим. Но молчал. «Неправильно. Но, я уже много что сделал против совести», — Лео до сих пор не мог простить себя за грех инцеста. Теперь брал грех убийства. Только хотел издать немой крик и отрубить голову, как его кто-то крепко обнял со спины. — Злой дух, изыди из моего Лео. Да, это был Рафаэль. Леонардо посмотрел на него через плечо с некоторым изумлением. Раф молил глазами: «Стой!». — Пожалуйста, Лео, хрен с ним, не пачкай руки, — просил, сильнее к нему прижимаясь. — Я... — голос лидера дрогнул и словно бы высох. — Раф, я должен, я не хочу потом клясться в мести над вашими могилами! — Но это ведь нехорошо. И почему это я тебе говорю, а не ты мне? — Бывают нехорошие решения. Вынужденные, понимаешь? — Ты так решил? — Да, я! — Леонардо уже сердился, брат колыхал почву под ногами. Ему и так тяжело принимать то, что против его кричащей совести. — Тогда... — Рафаэль схватился за его меч. — Я тебе на что? Прикажи мне, и я исполню. Не пачкайся, будь чистым. Я это переживу, а вот ты потом долго будешь переваривать. Лео, пожалуйста, доверь мне всю грязную работу. Помнишь, ты сам мне говорил, что у каждого работа должна быть ему по силам, по способностям? Так вот, отдай мне меч! — Подожди! — Леонардо попытался отпихнуться от него, но боялся порезать ему руку. Пришлось вовсе опустить катану, чтобы выбраться из объятий и полностью обернуться к брату. — Давай разделим эту участь так: ты говоришь, кого казнить, а я — выполняю, договорились? — не то, чтобы Рафаэль сейчас жаждал чей бы то крови, но обстоятельства вынуждали говорить такие вещи. Леонардо стало отвратительно от такой сделки. Словно они самые настоящие преступники: то вместе грешат над Донни, теперь планируют убийство, пусть и над врагом. Затошнило. Да вдруг устрашился просить об этом именно Рафаэля. Больно думать, что ради него, такого (как он думал о себе) грешника, кто-то будет пачкаться. Тем более, столь верный ему брат. Странно, но его верность как никогда сейчас раздражала. Не понимал, за что он его так любит? Катана упала на землю. А Рафаэль обнят одной рукой. — Раз так то — не надо, — ответил Лео. Нет. Своими решениями осквернять кого-то другого — это ещё хуже, чем самому. Лео знал склонность Рафаэля к тяжким грехам. Да, может. И даже особо муками совести терзаться не будет. Но одно дело — склонен, так зачем открывать этот ящик Пандоры? Зачем в нём тренировать убийцу? Не надо давать ему пробовать кровь! Это страшно. Это его младший брат. Он за него в ответе. И Лео не отдаст такого приказа. Это — неправильно. — Никогда не надо. Я хочу, чтобы тебя не касался этот грех вовсе, — промолвил старший, чем сильно смутил младшего так, словно тот о его невинности заговорил в каком-то смысле. Раф покраснел, но ничего не сказал. — Хм, — Леонардо усмехнулся, заметив его безмолвный конфуз и отстранился. Тут из кустов вышел побитый Ксевер. Лео сразу насторожился. Теперь эта Рыбья Морда навеки записан в тех-кто-не-прочь-осквернить-его-братьев. Но враг, глядя на воинственность черепашьего лидера и на помилованного Когтя, махнул рукой. — Расслабься! Я тут подумал уйти из клана Фут, все равно я там не родной представитель, да и надоела мне эта вечная миссия «Убить черепашек!» Как будто других дел нет. Бибоп был прав, Шреддер хоть и подох, но его дух ещё почивает на его непосредственных учениках: Такеши и Брэдфорде. Но если их покинуть, то не будет у них былой силы и власти. Так что — чао-какао! — помахал он Тигриному Когтю. — Предатель! — прорычал Такеши, заёрзав в путах. — Я найду тебя и съем живьём! — А это мы ещё посмотрим, — не испугался тот. А если и испугался, не подал вида, отвернулся, пошёл к дороге. — Подожди! — к нему подбежал Рафаэль. Тот удивился, но обернулся к нему. — И... и куда ты пойдёшь? К Лиловым Драконам? — вдруг поинтересовался черепашка. — О, а тебя интересует моя судьба? Как мило с твоей стороны, — небольшая насмешка, но после Саблезуб чуть смутился. — Лиловые Драконы меня не примут в таком виде. Придётся опять начинать с чистого листа. Леонардо лишь терпеливо наблюдал за их беседой, но не вмешивался. Только вот ревность закипала с новой силой. — У Бастера имеется хуманизатор, если он его доведёт до ума, то я вновь смогу стать человеком, — продолжил Ксевер и улыбнулся, радуясь новой идее. — Хума... что? — не понял Рафаэль. — Хуманизатор. Аппарат со специальным газом, что превращает мутантов в людей, даже если они никогда и не были людьми. Но, к сожалению, формула нестабильна и через несколько дней-недель вновь обращаешься в мутанта, каким и был, — Саблезуб поделился некоторой информацией, удивляя черепашек и его компанию. — Да? — Раф невольно глянул на звездолёт. — Пожалуй, это не самое худшее, что может произойти с братьями. — Сказал, возвращая внимание Ксеверу и неловко интересуясь. — А мы это... значит, больше не враги? Саблезуб не сразу ответил. Просто осознал, что черепашка с ним пытается подружиться, но делает это несколько осторожно, но достаточно настойчиво. Лео же это сразу понял, но не проявил свою ревность при всех, он об этом поговорит отдельно с братом. Дома. — Но ты ведь хороший парень, а я — плохой, — замялся Ксевер. Да-да, об этом и хотел поговорить лидер. — Хорошо иметь связи и там и тут, — бодро заявил Раф. — Связи, говоришь? — усмехнулся Ксевер и достал свой телефон. — Ладно, Рафаэль, давай для начала обменяемся телефонами и будем друг другу отправлять смайлики. — Эй! — невольно возмутился Лео, глядя как парни преспокойно обмениваются номерами и премило беседуют. Был бы тут Майки, он бы им напомнил свою историю о «дружбе» с Крисом Брэдфордом. И чем это закончилось. Кстати, о Крисе, тот уже очухался и осматривался, но тоже был связан, как и Такеши. — Вот ведь крыса! Никакого понятия о чести и верности! — ругал он бывшего напарника, что стоял с Рафаэлем. — Верности тебе, что ли? — огрызнулся тот. — Ты знаешь, о чем я говорю! Фут-клан тебе этого не простит! — парировал Брэдфорд. — Шреддер выкупил меня из тюрьмы, ему я и принадлежал. Но теперь его нет, значит, я свободен! — Ошибаешься! Из клана просто так не уходят! Теперь ты меченый смертью! — распалялся Крис и зарычал. — Да-да, а ты верный блюститель устава, но я не вашего духа, потому мне пофиг, — ответил Ксевер, после перевёл взгляд на Рафа. — Вот эти парни мне нравятся больше, хоть они и подростки. Похлопал своего нового друга по плечу и поспешил прочь. — Эй, ты куда? — Раф попытался его задержать. — После промозглого Нью-Йорка, хочется прогреться на пляжах Флориды, раз я тут. Не буду вам мешать в спасательной операции, — Ксевер всё равно уходил. «Да-да, плыви, Рыбка, и не возвращайся!» — про себя подумал Лео. — А то, если я задержусь, твоя ревнивая сучка испепелит меня взглядом, — продолжил этот гад и поспешно скрылся, пока Лео не помял его во второй раз. Лео было побежал дать сдачу, но, завидев бегство противника, отвесил подзатыльник Рафу. Так, за компанию. — Эй! Мне и так по башке настучали! — возмутился тот, пригладив черепушку, после сердито толкнул лидера, но больше не полез. — Видимо, не достучали! — ругался Лео, но их перебранку прервал Дэдпул. — Парни-парни! У меня получилось! Запрыгивайте! — Уэйд сообщил радостную новость, выглядывая из дверей Панциробуса и зазывая ребят внутрь. У Рафаэля сердце ёкнуло. Всё не так уж и беспросветно, как казалось. Можно достать до неба! Подхватил раненого Кейси и поспешил к машине. Леонардо уже в салоне отыскал радар и настроил его на телефон Бибопа. Хряк не обманул, передатчик показывал сигнал. — Третье звено многоножки, — Лео указывал, куда им нужно проникнуть. — Бибоп обещал быть рядом с Донни. — А если это ловушка? — забеспокоился Раф. Тоже верно, но... — Из мутантов там остались наши незабвенные Бибоп и Рокстеди, думаю, если мы одолели Тигриного Когтя, то и этих свяжем, если они вздумают напасть на нас, — пояснил предводитель миссии. — Про Бакстера не забыл? — напомнил ему Джонс. Хоккеист сердился, сжимая клюшку, хотелось сравнять счёт. — Бакстер трус. Увидев нас в таком количестве либо сбежит, либо бросит белый флаг. Он неудачник по жизни, — заверил Лео. — Ха! Чувак с тухлой кармой — это трындец! С фортуной нужно дружить, — рассмеялся Пул, набирая высоту. Рафаэль вцепился в кресло. По его кислому лицу так и читалось: «Ненавижу! Верните на землю! Что я тут забыл? Меня уже мутит!» — Единственное, чего я опасаюсь: как бы Стокман тогда не испугался угроз Когтя и не сделал чего нашим ребятам, — таки выразил свои опасения Рафаэль. — Не сыпь мне соль на рану, — попросил Лео. То, что он глубоко в душе надеется на Бибопа, говорить не стал. Раф может засмеять. Если надежда не оправдается, будет выглядеть глупо в его глазах. С другой стороны, Раф же не постеснялся при нём подружиться с Ксевером. А то, получается, что ему, Лео, перетягивать на свою сторону Бибопа можно, а Рафу Ксевера — нельзя! Но тут скорее Лео опасался самого Саблезуба, который в разы умнее и хитрее Антона и Ивана вместе взятых. Ну, а ещё не признаваться же и в ревности? Маленькой такой, совсем крошечной. Такой, что кое-кому хочется хвост оторвать и зубки обломать. Да-да, и язык вырвать за «сучку» в его адрес. И вообще, нечего это Рафу связываться со столь скользким типом в прямом и переносном значении этого слова. Фу-фу! Глупый Рафаэль! Его же обдурят на раз-два. Этот прожжённый коварный воришка. Лео помотал головой, старался больше не думать об этом, чтобы не гневаться. — Кейси, ты видел, куда Донни спрятал яйцо? — Сменил тему собственных мыслей. — Да! У Пула под жопой! — Отозвался тот, указывая на кресло. — Да? — Уэйд встал, раздвинув ноги и приподняв сидушку. Так и есть — ведро с землёй, с кладом внутри. — Ладно, побуду наседкой, — сказал и сел обратно, все же ему нужно следить за командами на экране. — Только осторожней, а то я не знаю, что с тобой сделаю, — попросил лидер. Дэдпул хотел сказать, что ничего страшного, у них в запасе есть второе яйцо, которое первое, но сдержался. Не стал отнимать этой возможности у Дона.   ***   Донателло окутал густой режущий глаза дым, потому черепашка опустил веки и ждал превращения в новую форму. Трансформация неприятна, мышцы сводило то тут, то там по мере изменений. — Ах! — припал ладонями к стеклу от некоторых болевых ощущений. Но, когда форма его тела стабилизировалась, Дон открыл глаза. Перед собой он видел человеческие руки. За стеклом — открывший рот Микеланджело. Дон задрожал, боялся смотреть на себя. — Донни, т-ты красивая, — ответил ему младшенький. После чего Донателло осмелился взглянуть на себя. И первое за что зацепился взгляд — это женская грудь. Он чуть не ослеп от самого себя. Даже голова кругом пошла. «Катастрофа! Я таки девушка!» — Дон до последнего надеялся на версию с гермафродитом. Мигом расстроился. Сложил руки на коленях, понурив голову. Сидел он, поджав пятки к ягодицам. Рассматривал бледную кожу, привыкал к ее особой мягкости. Ремни, что были на нём, естественно, сползли, маска-повязка упала на шею. Но Дон, не привыкший к одежде, наготы не стеснялся. Да и не до этого ему было. Он на все сто процентов удостоверился в своём женском роде и никак не мог смириться с этим. Парни, что были свидетелями превращения, невольно ахнули и даже отпрянули от изумления. Бибоп, конечно, знал о яйце, но все равно удивился. Перед ним совсем молоденькая девчушка с длинными каштановыми волосами, а в столь обнаженном виде она больше походила на пойманную русалочку. Сидит и грустит в неволе. — Д-девочка?! — Хором воскликнули Бакстер и Рокстеди. — Стокман, ты что-то напутал в своих опытах? — Предположил Иван, глядя на учёного. — Исключено! Хуманизатор сохраняет половую принадлежность, — парировал тот, но на всякий случай полез в свои записи, отвернувшись к столу. Антон же пошёл другим путём поиска правды. — Донни, ты и черепашкой всегда был девочкой? — Лучше спросить. — Всегда ли? — Странный ответ, хотя скорее Донателло сам себя спрашивал. — Ха! Всё же интуиция меня не подвела! — Бибоп чуть зарумянился. — Но, так или иначе, Донни, сколько тебе лет? — А сколько дашь? — Спокойно отозвалась пленница, удивляясь собственному новому голосу. Женскому... — Четырнадцать? Тут Донателло поднял недовольный, даже сердитый взгляд на собеседника: «Издеваешься?!» — Ладно, пятнадцать, да? — гадал тот. — Уже шестнадцать. А почему тебя интересует мой возраст? — искренне недоумевал Донни. — Ну-у... это... м-м... — Бибоп замялся. — Прости, маленькая ты для меня. Дон готов был рассмеяться, но лишь фыркнул. Да уж, велика потеря! — В черепашьем виде выглядел внушительнее, — продолжил надоеда и припал рылом к стеклу. — Хотя так — милее. — Черепашкой-мальчиком я тебе нравился больше? — Съязвил Донателло, прямо взглянув на Антона. Футовец мог бы и обидеться, но понимал, что её колкости — самозащита. Внутри девушки набирала силу буря. — Отдыхай, — Бибоп вдруг отстал. И отделился с Иваном к дверям лаборатории. — Товарищ, у нас на борту пленённые дети, — первым об этом заговорил Рокстеди. — Да, это трудно не заметить, — согласился Антон. — Что будем делать? Не то, чтобы Иван боялся закона, но одно дело, когда квасишь морды себе подобным мутантам, другое — детям. — Давай пока просто присмотрим. На самом деле Антон тянул время. Помнил про другую половину черепашек с подкреплением. И про передатчик в кармане. — Донни, — позвал его, вернее её, Микеланджело. Дон обратил на брата вопросительный взор. — У тебя длинные волосы, прикрой ими грудь, а то... — Майки чуть зарумянился, но улыбнулся. — Я ведь все-таки мальчик, и мой хвостик спереди твердеет, глядя на такую красоту. Донателло засмущался. Не столько от признания в мужском желании, сколько от комплиментов о красоте. Это не то, что он привык слышать в свой адрес. Так странно. Внимательно посмотрел на рыжего мальчугана, даже на так называемый «хвостик». Улыбнулся с печалью. — Прости, забыл прихватить с собой платье из дому, — отшутился Дон и запустил свои пальцы в волосы, чтобы прикрыться ими, но замер от новых ощущений. Как и Микки, он получил блаженство от такого поглаживания. — М-м, а это приятнее, когда есть волосы, — Донни поделилась впечатлениями, продолжая массажировать голову. — Да, но так ты ещё красивее, — Микки напомнил ей о прикрыться. — О, прости, — Дон протянул волосы по длине, пряча свои прелести. — И вообще, если мешаю, мог бы и отвернуться! — Не могу! — Что ты не можешь? — Развидеть не могу, даже если вообще уйду. Это незабываемо! Собственно, Микки и не удивлял своей непосредственностью, но вгонял в краску. — Ты очень-очень красивая, даже с щербинкой в улыбке, — младший не переставал нахваливать. Донателло вздохнул, надеялся, что это всего лишь первое впечатление вызывает такой открытый восторг, после всё вернётся в своё русло. Тут Микеланджело вспомнил о беременности Дона и сразу сделался серьёзным. — Донни, а как же малыш? Неужели он пропал после превращения? — вот теперь младший расстроился. О, затронул щепетильную тему. Но что поделать? — Я уже... — Что «уже»?! — Микки испугался и ничего не понял одновременно. Донни заговорил шепотом: — Яйцо родилось и теперь в безопасности, братья и остальные его уже видели. Микеланджело стиснул губы. Проклял бы того, кто допустил Дона до миссии, да боялся, что это родные ненаглядные братья. — Прости, что ты тут из-за меня, — каялся раздосадованный весельчак. — Ты тут не причём, вас тогда вычислили по маячку, который всё это время был вживлён в Рафаэля. Но, так как он болел, не выходил на поверхность, а сигнал из-под земли не проходит... Донни мог долго что-то объяснять, но ведь Майки не за это извинялся. Тут их беседу прервала рация. Голос Тигриного Когтя. И его срочный приказ о казни пленников. Изумлены были не только узники, но и сами захватчики. — Какая муха его укусила! — возмутился Бакстер Стокман, но на него покосились окружающие. — У нас только одна муха, — нарушил тишину Рокстеди. — И то, которая плюётся, а не кусается, — добавил Антон. — З-з-замолчите! — Стокман протолкнулся между ними и устремился к Донателло. — Прости, Донни, я хотел бы с тобой больше поработать, но своя рубашка ближе к телу. И, чтобы выразить свою признательность тебе, я подберу самую легкую смерть. Как насчёт обычного наркоза? — предложил ему Бакстер. Дон ничего не ответил. Да и как можно обсуждать такое? — Ты серьёзно?! — крайне возмутился Бибоп, всплеснув руками. — А есть другой выбор? Иначе чьи-то лапы оборвут мне крылья, — преспокойно отозвался учёный, открыв шкаф с медикаментами, выискивая подходящий ему сильнодействующий препарат. — Черепашки!!! — вдруг воскликнул Бибоп, указывая то ли на стену, то ли на потолок. — Где?! — подсуетился Стокман, развернувшись на месте, но тут ему со спины дал по башке Рокстеди, а его напарник опрыскал дихлофосом, чтобы учёный вырубился. После затейники переглянулись. — Ну и чего это ты решил предать Фут-клан? — первым поинтересовался Иван. — А ты чего? — вопросом на вопрос ответил Бибоп. «Блин, они даже не сговаривались!» — Донателло поразился их способностью чувствовать друг друга. — Если ты задумал уйти из клана — я с тобой! Нафиг мне это сборище, если в нём нет тебя, — признался Носорог и улыбнулся. — Вань, понимаешь, я не могу убить Донни. Я обещал Леонардо, и вообще, черепашки хорошие ребята, а футовцы мне осточертели. Если помнишь, нас сюда привели насильно и превратили в уродов! Бибоп выстрелил лазерным ирокезом в хуманизатор. Трубки срезались и газ прорвался в комнату, наполняя ее дымкой. Дон и Микки внимательно всматривались в контуры своих теперь уже союзников. — Донни, это все любовь! — дразнился Микеланджело. — О чем ты?! — рассердилась сестрица, ей и так плохо, а тут ещё глупые шуточки. — Как о чём? — опешил младшенький и захлопал ресницами. — А кто у нас покоритель сердец? В том числе и вражеских! Дон не успел возмутиться, как перед ним возник смуглый мужчина с ирокезом, да ещё и полуголый. — А?! — отпрянула пленница, но после узнала Бибопа в человеческом обличье. — Не пугай меня! — Прости, милая, — авантюрная улыбка озарила его лицо, глаза искрились заинтересованностью или даже любопытством. — Я, наверное, к этому никогда не привыкну, — взмолился Дон в ответ на все эти фразочки «милая», «красивая». Донни вдруг вспомнил, как кто-то невидимый открыл однажды решетку в темнице, когда он сидел с Лео в заточении. — Почему ты мне помогаешь? — всё же спросил. Ну, не верил он в добрые чувства Бибопа. — Просто не хочу, чтобы тебя убили, — ответил хитрец, после подмигнул. — И с тебя поцелуйчик. — Р... Размечтался! — Делать Дону больше нечего, как целоваться с футовцами. — Ладно-ладно, не сердись, — рассмеялся помощник и приложил руку к стеклу, посерьёзнел. — Просто, когда ты появляешься на горизонте, я тут же радуюсь. Это с тех пор, как произошло то недоразумение, когда ты оставила меня в одних трусах. Микеланджело громко залился смехом, слушая их беседу. О, да! Он помнил ту историю. Донателло же нахмурился, но лицо покраснело. — Не подумай превратно, я знаю, что мне ловить нечего, тем более, у тебя ведь уже кто-то есть, я прав? — Продолжил Бибоп, вспоминая о яйце, что он видел недавно. Донни закрыл лицо от стыда. С одной стороны, прекрасно понимал, каково это — любить безответно. Просто так. Как он Эйприл. Вернее, она и... она. И угораздило же впутаться в такую историю! — Ой! Прости, я не хотел тебя смущать, — извинился несостоявшийся ухажёр. — Да и маленькая ты для меня, как оказалось, я хоть и преступник, но не педофил. Донателло опустил руки и поднял взгляд на собеседника. Неправильно сейчас злиться на того, кто так помогает, пусть и обходительно. — С-спасибо... — неловко поблагодарила пленница и приложила руку к стеклу, к его руке. — В благодарность я могу лишь только закончить формулу хуманизатора, если тебе это нужно, чтобы остаться человеком. — Не! Но было бы неплохо получить несколько таких доз, чтобы иногда становиться человеком. Все же в мутантской форме я сильнее, — Антон не отказался от его научного предложения. — Правда, я сломал хуманизатор. — Ничего, мне кажется, я понял, как повторить изобретение. Вдруг раздался грохот от взрыва. Звездолёт содрогнулся. Свет на миг потух, но тут же включился аварийный, более приглушённый. — О, это ваши, — промолвил Антон, прислушиваясь к звукам диверсии. Микки и Дон душой порадовались. Наконец-то! Скоро домой. Донни так устал, что готов провалиться в сон прямо посреди поля боя. Хотя, тут ещё и транквилизатор в действии. — Друг, что нам теперь делать? Мы покидаем клан? — Вопрошал Рокстеди, который тоже вернулся в человеческую форму. — Посмотрим, мы можем ещё ненадолго в нём задержаться, разведаем обстановочку, а потом свалим, хе-хе,— предложил Бибоп. — Ты думаешь, нам дадут задержаться после такого предательства? — А кто о нем узнает? — Стокман! — Он ничего не понял и спит до сих пор, его вырубили черепашки. Так ему и скажем, — сказал Антон и вдруг лёг на пол. — Ой! Бибоп, ты чего? Спать собрался?! — Нет, Роки, меня вырубили черепашки, как и Стокмана. И тебе советую прилечь рядом для полной убедительности, — пояснил этот хитрец, похлопав ладонью рядом с собой. — Ну, ты и умница! — обрадовался Иван и не отказался от полежашек-обнимашек с ним. Кинулся наземь, изображая опоссума, но подгребая к себе Антона, как родного. А тот и рад был. — А как черепашки узнают, что они напали на нас? — забеспокоился Рокстеди. — Им не обязательно это знать, главное, чтобы футовцы поверили, — уверял его Бибоп. Донни и Микки уронили лица в свои ладони. Они даже не знали: это глупо или гениально? Не прошло и минуты, как двери лаборатории открылись и вбежали освободители прямо в плотную газовую дымку хуманизатора. — Что это?! — сначала опешил лидер, испугавшись газовой атаки с горьковато-сладким привкусом. С ним был только Раф. Дэдпул остался следить за Панциробусом, чтобы тот не потерпел крушение. А раненого Кейси Лео тоже заставил остаться, пообещав, что — если понадобится подкрепление — позовёт. Рафаэль тоже насторожился. Вдруг ловушка! — Парни, мы тут! Мы теперь люди! — раздался голос Микеланджело. Черепашки, увидев стеклянную капсулу с рыжей головой внутри, устремились к ней. Леонардо зацепился ногой обо что-то, что лежало в стелящемся плотном тумане. И упал. С ужасом понял, что под ним человек. Сначала решил, что мертвец, но, приглядевшись, узнал Бакстера Стокмана в своём первоначальном обличии. А рядом еще парочка знакомых ранее человеческих лиц: Антон и Иван. — Раф, наши враги в отключке! — осведомился Лео и сильнее забеспокоился. С чего бы это им лежать тут без сознания? Отравились? Им плохо? Или есть ещё враг? — Раф? — таки поднялся и посмотрел в спину брата. — Лео, или сюда, — позвал его Рафаэль. Обычно таким тоном он хочет что-то показать, так как не может рассказать. Да-да, пока Лео осматривал пострадавших врагов, Рафаэль узрел новых братьев. Микки показался ему уж больно маленьким, но невероятно милым чудом. А вот Донни... Умеет же он удивлять! На него смотрела чуть взволнованная и даже расстроенная девушка с до боли знакомым взглядом и мимикой. Несомненно, перед ним Дон. Если бы не было той длинной предыстории с их странными взаимоотношениями, то Рафаэль бы даже пошутил, мол, опять ты нахимичил! Но сейчас не до шуток вовсе. Напротив, сердце резало. Но нет времени даже на кроткие слёзы. Если они тут все заплачут, то кто их будет утешать? Корабль вздрогнул и свет потух, погрузив лабораторию во тьму. Лео, бедолага, успел увидеть Микеланджело и Донни на миг. И ещё странные метаморфозы Рафаэля. Или это у Леонардо перед глазами поплыло? Уже и сам не знал. Мышцы сводило судорогой. — Раф, нужно разбить стекло!  Майки, Донни, пригнитесь! — Лео нащупал стеклянную стену и замахнулся катаной — бил рукояткой со всей дури, несмотря на внезапную слабость в теле. Раф помогал бить саями. Ему тоже поплохело из-за газа. — Блин, даже спасти нормально не могут! — Голос Бибопа из тьмы. — Дружище, ты передумал притворяться мёртвым? — Теперь и Рокстеди заговорил. — Ситуация изменилась, мне кажется, что звездолёт скоро рухнет, какой тогда смысл от моего плана? — Если вы уже очнулись, как насчёт того, чтобы нам помочь и уйти вместе с этого тонущего корабля? — Предложил Леонардо. — Я понимаю, вам не так сладко в Фут-клане, как ранее? — Да и ранее отдавало горчинкой, Лео, — отозвался Антон. Стекло было таким толстым и прочным, что не разбивалось ни рукоятью, ни лезвием. — Может, есть кнопочка, чтобы поднять колбу? — предположил Иван. — Электричества нет, какая кнопочка? — теперь и Рафаэль подключился к их беседе. — Хорошо, что мы вообще не падаем! — Парни, поскорее! — Из рации Лео вещал Дэдпул, — мы уже над морем летим, и кренговский звездолёт снижается! Руки легли на плечи Леонардо — Бибоп нашёл его. — Тут где-то была механическая рукоятка, чтобы поднять стекло, — Антон хотел помочь, так как видел, как Стокман крутил «рулетку», когда нужно было просто приподнять стекло, так как кнопка открывала его полностью. — И где? Попробую включить фонарик на телефоне, — догадался Лео, но сотовый был в кармане ремня, что давным-давно сполз на пол. — Ребята, не парьтесь, я уже вышел, — теперь темноту комнаты прорезал голос Микеланджело. — Как?!! — изумились остальные. — Так электричества нет — и блокировки нет, стекло поднимается вручную, — объяснил тот, после чего воцарилась тишина. — И кто теперь идиот? — Рафаэль не смолчал. — Донни, а ты чего молчишь? Донни? Парни забеспокоились. — Ей вкололи транквилизатор, может, заснула? — предположил Майки и, нащупав тюрьму Дона, нажал на стекло и приподнял. — Раф, занырни! Пока я держу. — Только не урони! — Рафаэль полез под колбу, нащупывая Донателло, судя по неподвижности — точно, в отключке. Рокстеди помог приподнять колбу повыше. — Донни, ты хоть жив? — Раф вылез с девушкой на руках. — Дышит? — подсуетился и Леонардо, не зная как оценивать состояние здоровья в полной темноте. — Надо просто послушать! — Майки протолкнулся между парнями, прильнул ухом. — Дышит-дышит! Я чувствую руками, — заверил Раф. — Да, и уху щекотно от дыхания, — рассмеялся Микки, отстранившись и смачно поковыряв пальцем ухо. — А вы заметили, что вы без панцирей? — Отметил Бибоп, который раз найдя руками Леонардо. — Да, Ксевер нам рассказал про хуманизатор, — ответил лидер, отстраняясь от слишком тактильного Антона. — Кстати, он покинул Фут-клан. И вам советую, Тигриный Коготь повержен. — Ну, Ксевер, как и мы — не этнические футовцы, в отличие от Карай или Такеши. Мы всегда там были второго сорта. И Коготь время от времени это нам напоминал, почем зря, поэтому пусть не удивляется, что все «гайдзины» сбежали. — О, Коготь вас и японскому учил? — Съязвил Рафаэль. — Да, особенно матерному, ведь нам иногда нужно понимать, чего это он ругается и что конкретно от нас требуется, — рассмеялся Бибоп. — Он называл вас «гайдзинами»? И вы понимали? — Удивлялся Раф, судя по интонации, даже улыбнулся. — Да, из контекста и Гугл-переводчик помогал. Но чаще он нас называл просто «бака-гайдзинами», — разговорился Антон, но их беседу прервал треск. Все притихли. После корабль накренился. — Слушайте, а почему он не падает без электроэнергии? — поинтересовался Раф. — Возможно, нет света только в этом отсеке, а он прикреплён к остальным, которые ещё на ходу, — предположил Бибоп. — То есть, мы на буксире? — Да! Тут вдруг вновь раздался треск и появился свет. К ужасу ребят их отсек планомерно отрывался от соседнего и накренился сильнее. — Уже нет! Мы отваливаемся! За мной! — приказал Леонардо, правда, команда уже не видела его черепашкой. Перед ними был крепкий и высокий молодой человек с длинными, по пояс, чёрными волосами. На первый взгляд дашь лет восемнадцать. Но некогда было разглядывать друг друга. Все подбежали к разлому и посмотрели вниз. Корабль уверенно снижался к воде. Парни, не сговариваясь, ждали, когда высота будет приличной для прыжка, и тут Лео вспомнил про Бакстера. — Блин, Стокмана забыли! Прыгайте без меня! — Подсуетился лидер и вернулся за потерянной овцой, благо, уже был свет, и темнокожий мужчина легко нашёлся. — Лео! — Возмутился беспокоящийся за него Рафаэль, высматривая того через плечо. — Ну его! Пошли! — Пора! — Крикнул Микеланджело и первым прыгнул в воду. Рафаэль замешкался с Донни на руках, так как не хотел покидать брата, но его столкнул Рокстеди. После чего и сам с Бибопом спрыгнул, взявшись с ним за ручки. Леонардо ощутил удар — сороконожка на воде! — Ай, ч-что такое? — Бакстер просыпался и не понимал всей опасности ситуации. — Звездолёт тонет. Держись! — Спасатель резко дернул того, но прибывшая вода из пробоины удалила их в стену. — Ух! — простонал Стокман, схватившись за более крепкого и широкоплечего, чем он, незнакомца, обхватив того руками за шею. Лео пришлось два своих меча взять в зубы, чтобы не потерять, и поплыл к выходу. — О, нет! Я снова слабый человечишка! — расстроился учёный и пригляделся к парню, заметил катаны. — А ты... Леонардо, да? Лео бы рад отшутиться, мол, приятно познакомиться, да рот занят.   ***   Когда корабль упал, поднялась большая волна. — Ай! — Майки уносило и засасывало водоворотом, который образовался от звездолета, но его подцепил рукой Рокстеди. — Держись, малыш! Я хорошо плаваю! — похвастался мужчина, на шее которого ещё и Антон висел. — Откуда на вас жилеты?! — изумился Майки, хватаясь за ремешки. — Ну, дык, мы ведь знали, куда падаем, — рассмеялся запасливый Иван. — Тем более, я отвечал за безопасность на борту и, на всякий случай, приобрёл жилеты. Да-да, погоны он ранее не просто так носил. Рафаэлю же повезло менее, его ударило обломком в спину и по голове, к счастью, он очнулся почти сразу, но потерял Дона из-за этого. «Донни?!!» — даже всплывать за воздухом не стал, принялся за поиски. Сразу отметил минусы человеческого тела под водой: плохо видно, уши противно закладывало, да и не та физическая мощь. И вообще, человек — существо сухопутное. Тяжко ему в водной толще. В любом случае, без Дона возвращаться ему нет смысла: как он будет смотреть в глаза Лео? Уж лучше утонуть. Донателло. Нет, не так. Теперь уже Донателла! Женская форма этого же итальянского имени. Она проснулась от внезапного давления в груди, в ушах. От неожиданности выпустила ртом воздух, чем уменьшила неприятное ощущение, и посмотрела на тусклое солнце сквозь толщу воды. Удивилась, но не испугалась. Должно быть, черепашья дружба с водой притупила чувство опасности для новой человеческой формы. Вдруг, откуда ни возьмись, кто-то суровый появился перед ней и, схватив за подмышки, загрёб ногами, поднимаясь к поверхности. Донни сначала не сразу сообразила, что это кто-то из старших братьев в человеческом обличии, да и под водой без маски зрение такое, словно у тебя близорукость тяжёлой степени. Но по крепким, резким, даже грубым рукам Донни узнала Рафаэля. Потому смело обняла за шею, чтобы брат мог спокойно доплыть, используя не только ноги, но и руки. Когда они всплыли, волнение на море поутихло. Только тогда Дон заглянул в лицо Рафаэля: темные волосы растекались по плечам, слегка смуглая кожа, и зеленые, как у кота, глаза. Брат смотрел прямо и серьёзно, даже с изумлением. Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что Дон — сестра. Рассматривал её лицо и сокрушался сердцем. Если бы они изначально росли, зная её истинный пол, Раф бы вёл себя по-другому. Не требовал так много, как от брата; не бил бы со всей дури на тренировках; не наказывал бы за провинности жестоко; подшучивать бы подшучивал, но не так злорадно, как он это может. И вообще, единственную девочку в семье положено беречь и окружать заботой. А что же на самом деле получилось? Иди и носись наравне с братьями, вот, даже яйцо на свет появилось тут, на поле боя! Так, между делом, молча и безропотно. И почему-то не сердится на виновников этого таинства, напротив, рада их видеть. Даже сейчас с любопытством рассматривает новый облик Рафаэля, невольно тихо улыбаясь. — Маленькая! — Раф крепко обнял её и зажмурился не в силах смотреть ей в глаза. — Прости меня! Пожалуйста... Его голос надтреснул, захрипел. Донни опешила от такого порыва. Вот, называет ее маленькой, а сам плачет. Самый грозный и страшный из братьев рыдает навзрыд! Совсем совесть потерял. — Донни! — ему даже объяснения не интересны, его беспокоил данный миг. — Я не брошу тебя! Я буду помогать во всём, и готов принять любое наказание за свои грехи, но, пожалуйста, прости. Неважно, чей это малыш, мой или Лео, он — твой, значит, и любить его буду, как тебя. Сильно-сильно! Ты ведь знаешь, что и Леонардо мне страшно дорог и любим, и я не хочу с ним серьезных распрей, ведь без вас мне и жизнь не мила! Затараторил тот, очень-преочень смущая Дона, который не привык к столь высокой концентрации любви и нежности от этого бунтаря. Да, он и ранее выплескивал подобное, но делал это с некоторой осторожностью, а то, что происходило сейчас — крик души! Сжимал крепко, словно вновь боялся уронить в море, которое словно и ждёт похитить живое сокровище. — Люблю тебя безумно, но не прошу ничего, напротив, я тебе по гроб должен! Просто знай это, но не думай, что же тебе делать с таким братом. Не бойся, если я свободно могу сказать, что люблю тебя — уже счастлив! Позволь мне говорить, а не скрывать, тогда я буду... буду спокойнее... и не потревожу тебя зазря. Я постараюсь быть хорошим. Правда, постараюсь. Да и злой бывал от того, что любил и считал это слабостью. Но это не так, любить — тяжело, но и легко одновременно. Я рад, что люблю тебя, пусть и недостоин. Донни бы ответила ему, даже утешительное, например, что уже давно смирилась и не сердится ни на него, ни на Лео. Времени у неё было достаточно, чтобы все переварить и взвесить ещё дома, это для братьев данное открытие — потрясение основания самой семьи. Так сказать, изменение её качества и количества. Но она молчала, чем сильно пугала старшего. — Донни? — Рафаэль мягко позвал её и насторожился, не разжимая объятий. — Раф, всё хорошо, спасибо за откровение, но мы не одни, — неловко ответила сестрица, указывая рукой ему за спину. — А?! — Рафаэль обернулся и, к своему ужасу, увидел... всех! Удивленные лица Бибопа и Рокстеди; ошарашенного и обомлевшего Микеланджело; Леонардо, уронившего покрасневшее лицо в свою ладонь, а рядом с ним спасённый Бакстер Стокман, пожалуй, с легким интересом изучающий окружавших его людей. И это ещё не всё! В небе завис мини звездолётик — их Панциробус, из которого выглядывали Кейси с Дэдпулом, чтобы спустить лестницу терпящим бедствие, ведь до берега грести и грести. А тут такой концерт! Разве что рыбы и морские черепахи не повыглядывали. Зато можно не беспокоить Донателло лишними расспросами: Рафаэль все сказал за него, крайне изумляя не посвящённых в некоторые подробности дела. Рафаэль даже ахнул в изумлении и покраснел как помидор, отстранил от себя возлюбленную и скрылся под водой. Прятал виноватое лицо и для полной уверенности исчезновения закрыл его ладонями. Был бы черепашкой, исчез бы в панцире и долго бы лежал на дне морском. Теперь и умереть не страшно. Он не сожалел о сказанном, но эти слова предназначались только Донни! Это были его к ней чувства, но они теперь доступны каждому. Смерть со стыда — не такая уж и нелепая смерть. — Достойно Оскара! — Уэйд зааплодировал. В принципе, он и так все знал, а где надо — догадывался. — Фигасе, у вас там страсти! — поразился Бибоп, Рокстеди же не нашёл слов, пожалуй, это не его дело. Бакстер тоже воздержался от комментариев. — Лео?! — удивился и разозлился Кейси, да так, что выпал из Панциробуса в воду. Ладно, с Рафаэлем всё понятно, но Леонардо — ни в какие ворота. Ни в футбольные, ни в хоккейные. Ни в свои, ни в чужие. — Какого хрена, парни?! — Замахал руками Джонс. — Что это ещё за: «Неважно, чей это малыш, мой или Лео!» Ле-о-нар-до! Что это за многоугольник?! Микки, а ты что молчишь? Джонс бросил быстрый взгляд на самого младшего. Тот смотрел на пузыри, где нырнул Рафаэль, а взгляд говорил больше, чем слова. Ярость, перемешанная с болью! Предательство! Этот вулкан лучше не трогать, но и Кейси тоже на взводе, потому ему хотелось всё взорвать к чертям. — Давайте для начала выберемся из воды, отправим чужих по своим делам, после поговорим в спокойной обстановке! — Предложил пристыженный лидер, не желая публичной беседы с футовцами, пусть и бывшими. Джонс заскрежетал зубами, обдумывая, в принципе, разумное предложение. Но тут его со спины мягко обняла Донни. Она всего-навсего устала держаться на воде, потому и прицепилась к ближайшему человеку, заодно усмиряла праведный гнев защитника. Подействовало. Кейси заткнулся и даже покраснел. Ещё бы! Не каждый же день к нему прижимается голая девушка. — Дон, что скажешь? — Кейси оставил выбор за ней. — Хочу сказать глупость не по теме, — призналась та в странном желании. — Ладно, тебе можно, говори, — тихо добавил Джонс, сделавшись покладистее в женских руках. Донателла посмотрела на Уэйда и обратилась к нему: — Как ты сделал, чтобы Панциробус завис в воздухе на одном месте? — Попросил автора пренебречь законам физики во благо сюжета! — гордо заявил тот. — Не, ну серьёзно! — Я серьёзно! — Да ну тебя, идём тогда в Панциробус, — Дону надоело мокнуть в воде. — Раф, хватит тонуть! — Кейси дал тому пинка, чтобы тот всплыл. — Что пристал?! — Сердился побитый. — Пошли на борт, Ромео, а то уже темнеет! Рафаэль бы дал сдачи за «Ромео», но за Кейси Донни держалась. Бибоп и Рокстеди уже поднимались по канатной лестнице. — Хотя, подождите, Донни... — Джонс передал девушку, нет, не Рафу, а Микки, после снял с себя толстовку и передал Дону. — Слишком много мужских глаз вокруг. Глядя на тебя, дыхание перехватывает. Донателло молча приняла одежду. Леонардо, тем временем, задумался. Так сказать, не будил лихо, пока тихо. С болью в сердце наблюдал за происходящим. В частности, его расстраивали проступающие слезы Микеланджело. Младшенький время от времени протирал лицо, пока ему не отдали Донни, но тот скорее к ней прижался, нежели наоборот. Но Кейси удивил некоторым благородством, в обычной ситуации прыгал бы вокруг обнаженной девушки и визжал как идиот на радостях, нагло разглядывая и, не дай боже, лапая. Но, в виду известных обстоятельств, не осмелится так обижать подругу. Да и по мозгам получил бы от каждого по очереди за такие попытки. Одно радовало: Дон, несмотря ни на что, не в немом ступоре, как это было в первый раз после нападения Рафаэля под действием Озверина. Напротив, общается и даже шутит. Хотя, Донателло всегда глупо шутит, когда волнуется. — Донни, лезь последней, а то следующий за тобой ослепнет, — сказал Рафаэль и подплыл к лестнице, за которую ухватился Леонардо. Братья переглянулись, они не видели друг друга вблизи в новом виде. Рафаэль выглядел младше, так сказать, на все свои шестнадцать. Раф завёл руку за шею — почесался, но тут же вздрогнул и посмотрел на ладонь — в крови. Леонардо молча схватил его за плечо и развернул спиной к себе. Волосы убрал в сторону. Чуть ниже шеи рана, словно топором кто ударил. А по спине синяк разливался. — Когда только успеваешь? — удивлялся лидер. — Живо наверх! Приказал, а сам первым пошёл. Раф вздохнул. Это ему обломком прилетело. Теперь голова трещала. Последовал за старшим молча. За ним Кейси, потом Майки и последняя — Донни. — Раф, а у тебя задница тоже ничего, — раз Джонс не имел права докопаться до Донни, значит, кому-то другому должно прилететь. Раф цыкнул, но покраснел. — Щас получишь! — пригрозил тот. — Нет, ты неправ, скоро ты получишь на пару с Лео, — напомнил Джонс об их общих грехах. Тут Рафаэль заткнулся, невольно вспомнив недавние публичные откровения. Какой кошмар! И позор. Теперь Кейси долго его будет обзывать Ромео. Леонардо уже внутри, и Раф резко запрокинул голову, чтобы посмотреть, как зацепиться. В шее щёлкнуло и голова закружилась, перед глазами потемнело. К счастью Кейси вовремя его подхватил и прижал к себе. — Блин, Раф, ты нарочно что ли хотел придавить меня своим задом? — возмутился хоккеист, встряхнув полуобморочного друга. — Ну, ты же хотел его рассмотреть поближе, — отшутился тот, приходя в себя и удерживаясь за Джонса. — Слушай, я тоже ранен, так что ползи наверх, — уже спокойно попросил Кейси. Рафаэль хоть и коренаст, да широк в плечах, но ростом таки не вышел. Даже по сравнению с Джонсом выглядел младше. Тем более, когда смотрел виноватыми глазищами. Его красная маска давным-давно уже болталась на шее, как и у остальных «черепашек». Леонардо выглянул и протянул руку. — Дай сюда! — лидер даже сам не понял, к кому обратился: то ли к Рафаэлю, чтобы руку подал, то ли потребовал самого Рафа у Кейси. Несмотря на их виновность, Лео не нравились такие шутки в адрес его семьи. И даже более, они сейчас открыты для нападок со стороны окружающих, а если будут отбиваться и огрызаться — хуже будет им самим. Потому, в какой-то мере, хотелось забрать Рафаэля под свою опеку. Кейси хоть и его лучший друг, но если тот начнёт плющить, то сплющит основательно. Дэдпул нашёл четыре одеяла: их однажды припрятал заботливый Микеланджело на тот случай, если вдруг пришлось бы ночевать в Панциробусе. Майки помог забраться Донни и тут же спрятал её в одеяле как куколку. — Я... я сам могу! — Дон пытался проявить привычную самостоятельность, но не дали. Отнесли в уголок и шипели на окружающих. — Куда летим? Домой? — поинтересовался Пул. — Подождите! Оставьте нас во Флориде! — потребовал Бибоп. — В Нью-Йорке холодно, думаю перезимовать тут. — Круто! Пляжи! — обрадовался Рокстеди этой идее. — Ага, нудистские, если только, — подколол Уэйд, поглядывая на эту обнаженную компанию. — Может мне тоже раздеться? — Точно, откроем свой нудистский пляж, — рассмеялся Антон. Конечно, ему было интересно узнать о том, что же произошло и произойдёт с Донни и старшими братьями, но кто им даст это узнать? Эх... Хотя, трехсторонний инцест тут просто очевиден. — Стокман, а тебя куда? — поинтересовался Пул, кстати, он пытался быть и за штурвалом и за компом одновременно. Вот такой вот вездесущий Дэдпул. — Ох, даже не знаю, — печально отозвался этот вражеский гений. Ещё бы! Все его труды на дне морском. — В Нью-Йорке у меня хоть квартира есть, если подбросите — буду благодарен, — таки определился куда хочет. — Попробую присоединиться к Карай, вдруг примет? — О, и о нас замолви словечко! — оживился Рокстеди. — Мы потом вернёмся, когда летом тут парилка начнётся и невозможно станет. На том и договорились. Леонардо дозвонился до отца и сообщил, что они временно в человеческом обличье, чтобы тот не принял их за чужаков и не поубивал ненароком. Лео и Раф сидели отдельно, как изгои. Донни, Майки и Кейси — в другом углу. Микеланджело пока старших игнорировал, должно быть боялся сорваться при посторонних и вытащить все семейные подводные камни. — Лео, что делать будем? Мы ведь не можем это скрывать от отца, — зашептал ему Раф. — Да, как придём, сразу и расскажем, лучше на горячем, ведь перед смертью все равно не надышишься, — решил Леонардо. Рафаэль приуныл. Боялся. — Может, утонуть было не такой уж и плохой идеей? — Раф вслух подумал. Не шутил. И чуть подзатыльник не заработал, но Лео вовремя вспомнил о его раненой шее. — А кто тогда клялся принять любое наказание и помогать Донни до гроба? — напомнил ему старший о той пылкой речи. Раф замолчал, кутаясь в одеяло сильнее. Если его не одолевал гнев, то вместо него чаще всего приходило уныние и беспокойство. С другой стороны, Леонардо немного завидовал ему. Тому, что Рафаэль смог так открыто вылить свои чувства Донни. Просто — раз! И всё тут. Оказывается, в его душе имеются такие тонкие струны, которые он так тщательно скрывал за неизлечимой грубостью. Или это он так неудачно головой стукнулся? Вот, лишние гости покинули Панциробус, и теперь — домой. Дон тоже времени не терял: спал, устроив голову на коленях у Микки. Сам же Майки прислонился спиной к Кейси, и тому ничего не оставалось, как обнять этого рыжего паренька. Тот иногда дремал, но, когда Панциробус оказался на рельсах туннеля, проснулся. Покосился на старших, прищурился и отвернул голову. Злился. Машина остановилась и заглохла. Приехали. Дэдпул обернулся к пассажирам. — Ну, Дон, вообще-то ты ещё не всё рассказал. Рассказала, вернее, — поправил самого себя Уэйд. Та потёрла глаза, пытаясь понять, о чем это он. — Давайте не будем трогать Донни! — потребовал Леонардо и поднялся с места. — Хорошо, значит, тебе мы не скажем, что лежит в ящике у Дона в лаборатории, — напомнил Дэдпул. Раф и Лео испугались заранее, почувствовав подвох, и дружно захлопали глазами в недоумении. — Боже, что ещё? — с осторожностью поинтересовался Леонардо и посмотрел на сестру. Та выпрямилась в задумчивости. — Там яйцо, — Дон признался. — Не понял, — Лео нахмурился, ведь яйцо в сиденье. — Первое у меня в лаборатории, второе — тут, — уточнил гений, указывая на кресло. После покраснел и поджал губы. Обратно упал лицом в колени Микеланджело. Раф и Лео хором схватились за свои головы. Майки и Кейси не удивлены, даже злорадненько наслаждались их изумлением. Значит, знали они всё! Но молчали. Дон им доверился, а не этим папочкам. Что ж, возможно, это справедливо. Недостойны они, значит. — Ладно, с Рафом все понятно, а ты-то чего? — недоумевал Джонс. — Донни, врунишка, сказал мне, что первое яйцо от Лео, Кейси — от Рафа, — наконец заговорил и Майки, почёсывая-поглаживая Донателло по голове. Донни же не мог показать лица. О, как стыдно! Тогда Микеланджело бросил взгляд на Лео. Ждал от него объяснений. А с Рафаэлем даже не желал разговаривать. Честно, разочаровал сильно. Хотя, если честно, проникся той эмоциональной речью. «Любит, да?» — и на себя злился, что вообще упустил такое из поля зрения! Тот ещё прокол. Но не стал строить преждевременные версии, ждал ответа от лидера.