На Земле-2 тоже есть Леонард Снарт

Сообщение с Земли-2 о просьбе о помощи приходит в то же время, когда Барри тестирует свою почти новую возможность путешествовать между мирами. Проскочить к Каре снова не получается, зато грань между Землей-1 и ее копией оказывается… подозрительно тонкой. Харри встречает равнодушно, даже не удивляется, сообщает, что одна девушка-спидстер сейчас на занятиях, так что он, уловив сигналы о спидстере, то появляющемся, то исчезающем из этого мира, ждал Барри. – Ты переполошила кучу народа, – то ли укоряет, то ли просто замечает он, не отрываясь от микроскопа. – И… что тебя задержало? Обезвреживала грабителей? – Проверяла тонкость грани между нашими мирами. То ли я стала быстрей, то ли она – тоньше, – пожимает плечами Барри. – Так… Где там тренажер для Джесси? И да, почему вы не протестируете его на ней?.. – Это подарок, – отрывается от микроскопа Харри только для того, чтобы окинуть Флэш неодобрительным взглядом. – А теперь ты не могла бы мне не мешать? Пару минут побегай где-нибудь. Посмотри на площадь перед мэрией. Там расположен весьма занимательный памятник. Флэш кивает и исчезает, думая, что неплохо бы сделать фотки для Циско. Отец никак не желает успокоиться и пытается вынести мозг. – Сын, – говорит он важно, – в городе появились спидстеры. Опять. Ты должен понимать, что… – Что никакая охрана не спасет от спидстера, – перебивает Леонард. – Лео, – снисходительно, как на несмышленыша смотрит на него отец. – Для сына мэра всегда есть угроза быть похищенным или убитым. Ты помнишь, как в прошлом месяце пытались похитить Лизу? – Да, кстати, – кивает Лео. – Ты не узнавал, в больнице этому похитителю смогли восстановить его… достоинство?.. Все же Лиза очень любит острые каблуки. И кстати, охрана в тот раз ничем не помогла. – Потому что Лиза скрылась от охранников, – вздыхает старший Снарт. – Лео. Хватит спорить. Просто прошу – хотя бы возьми это устройство для определения мета-людей. Устройство, более похожее на часы, Леонард берет. И убирает в карман, едва пересекает порог мэрии. Другой мир, другие люди, а нет, все те же. – Аккуратней, мисс, – насмешливо и презрительно. Барри замирает, глядя на того, кого до сих пор для галочки ищет полиция Централ-Сити. Нет, все знают, что Капитан Холод не вернется. Флэш обмолвилась. Случайно. Почти случайно. А вот сейчас ей повезло столкнуться – Господи, Барри, у тебя есть суперскорость! Почему ты все еще неуклюже натыкаешься на людей? – с тем, кто как две капли воды походит на Капитана Холода. Он окидывает ее странным взглядом, где мешается вечная – привычная – насмешка, легкое презрение и усталость. У него… волосы длинней. И без того пепельного оттенка. И выглядит он моложе. Более… холеным. Избалованным жизнью, наверное. И нет – нет-нет-нет – он совершенно не походит на Лена. Барри пятится, быстро проговаривая: – Простите, я случайно. И уходит. Чувствуя взгляд в спину. Зная, что он на самом деле не смотрит. Зная, что ей мерещится. Зная, что этот мужчина со знакомым лицом – не Лен. Но идет как самый простой человек, не забывая про то, что кто-то может смотреть, а подставлять местную Барбару Аллен не хочется. И… И она совершенно забыла, что на Земле-2 тоже есть Леонард Снарт. Прибор для определения мета пищит в кармане, а Лео все никак не может перестать смотреть вслед уходящей девушке. Неуклюжая шатенка, смутно кого-то ему напоминающая… Но как она на него смотрела!.. Сначала – неверие, узнавание, надежда – такая живучая, такая болезненная, такая счастливая. Она подалась к нему, чуть приподняла руки, чтобы обнять, наверное. И да, он подумал в первую секунду, что эта незнакомка со счастливым узнаванием во взгляде просто поняла, что перед ней – сын мэра. А потом она словно в стену врезалась. Взгляд потух. Руки опустились. И она ушла, поняв, что обозналась. И во взгляде надежды уже не было. Лео хмурится, выключает прибор, уверенно сообщивший, что эта девушка – мета. И что-то внутри цепляет, царапает, только все это так невнятно… и хочется спросить у нее – кого она увидела, взглянув на него. Барри помогает Харри и уходит. Возвращаться она не очень хочет… и гулять по площади перед мэрией точно больше не будет. Лео ищет. Не совсем понимая, кого… и зачем. Но ищет. Сообщение Харри пробивает грань реальности, и Циско спрашивает насмешливо: – И что ты там натворила? – Да я только по площади перед мэрией прогулялась, – отзывается недоуменно Барии, а в груди отчего-то щемит. – Что случилось? – Барри, тебе немедленно стоит прибыть на эту Землю, – сдержанно, но явно сердито почти требует Харри на записи. – Я видел столько же, сколько и ты, – пожимает плечами Циско и воодушевляется: – Кста-ати. Ты говорила, что у них другие комиксы… – Подкину, – улыбается Барри. Она забрасывает Циско в ближайший магазин комиксов и предстает пред грозными очами Харри. – Ты попала, – сообщает Джесси, накидывая на шею полотенце и направляясь в сторону комнаты с тренажером. Барри непонимающе смотрит на главу С.Т.А.Р. Лабс, а Харрисон Уэллс окидывает ее усталым взглядом и спрашивает требовательно: – Просто скажи мне, как ты умудрилась привлечь внимание сына нашего мэра? Он ждет, что Барри начнет извиняться или оправдываться. Это видно по его осанке, по покровительно-отцовскому взгляду, в котором читается: «Я не буду ругать, ты только скажи правду». Вот только Барри хватает только на недоуменное и очень честное: – Кого? Лео не понимает, чем зацепила его эта незнакомка. Простая. Шатенка с карими глазами. Грустными. Этот взгляд не снится ему во снах, конечно, но вспоминается. Зацепила. Самое верное слово. И он почти в первый раз использует положение сына мэра и добирается до записей с камер на площади перед мэрией, чтобы получить ее изображение. И он находит! Черт бы всех побрал, он находит ее – она работает в полиции криминалистом и счастливо замужем за каким-то Артуром Уэстом. – Ой, – выдает Барбара Аллен-Уэст, роняя стопку документов, когда Лео входит в ее лабораторию. – Вы. То есть… Я… То есть… – Она пытается то поднять документы, то вскочить, чтобы пожать руку зашедшему к ней сыну мэра. – Извините! У нее – очки. Волосы в пучке. И какая-то странная суетливость, кажущаяся слегка знакомой. Лео хочется просто развернутся и уйти, но вместо этого он просит не торопиться, дожидается, пока Барбара поднимает документы и протянет ему свою ладонь. – Здравствуйте, – говорит он, а прибор на его руке молчит. – Простите, у вас нет близняшки? – Близняшки? – повторяет Барбара странно-замороженным тоном, почти отбирает у Снарта свою ладонь, делает шаг назад. – Н-нет. – Она опирается на стол. – У м-меня даже сестер нет. И братьев. И я один ребенок в семье. Она говорить быстро, торопливо, но с какой-то той особой твердостью, которая появляется, когда человек что-то знает, но не собирается говорить. Леонард вежливо прощается и уходит. Если нет законных сестер-братьев, то не значит, что нет сводно-случайных, не зарегистрированных. И Лео ищет. Только он не ждет, что она найдется сама – обопрется на перила балкона, где он курит, и посмотрит на него странным взглядом, где счастье узнавания мешается с горечью от того, что он – не тот. Сначала Барри не верит. Потом она выслушивает все, что о ней думает Барбара, начиная с: – Ко мне приходил сын мэра, и это твоя вина! Попутно Харри поясняет, что Леонард Снарт – сын мэра. – А в моем мире он был Капитаном Холодом, – хмыкает Барри, – преступником, гением. – Что же, – усмехается Харри, – в нашем мире Леонард Снарт известен тем, что возглавляет фирму, производящую лучшие сигнализации. – Разные миры, – грустно кивает Барри, а Барбара смотрит на нее недоверчиво, а потом возмущенно выдает: – Нет-нет-нет! Только не говори, что ты и Леонард Снарт… Он же!.. А ты!.. А я… И как это вообще возможно? Он же преступник в твоем мире, правильно? А ты – Флэш. – Уже нет, – хмурится Барри. – Он отправился спасать мир, вроде как. И спас. И признан… героем, наверное. Посмертно. Барбара смотрит на Барри, вздыхает и приказывает: – Иди. Насколько я знаю, у него никого нет. У нашего Леонарда Снарта. – О моральной стороне вопроса подумаем позже, – предвидит следующую реплику Барри мистер Уэллс. – Мисс Аллен, прошу, идите. Нужно сделать так, чтобы мистер Снарт перестал искать мета-человека с лицом миссис Аллен-Уэст. Барри кивает. И находит Лена на балконе. Она опирается на перила и говорит спокойно: – Не знала, что ты куришь. – Не знал, что должен о подобном отчитываться перед незнакомыми мне людьми, – хмыкает Леонард. – А перед теми, – смотрит на него Барри, – с кем ты хочешь познакомиться? Настолько, что поднял с ног на голову полгорода? Снарт смотрит на нее, усмехается, тушит сигарету о перила, сдвигается так, чтобы ненавязчиво перекрыть выход, и предлагает: – Вы не против выпить со мной чашку кофе? Барри смотрит на него, улыбается и заглядывает за спину, чтобы увидеть дверь, снова смотрит ему в лицо и спрашивает: – А если я скажу «нет»? И исчезает прежде, чем Снарт успевает ответить. Барри давно не чувствовала это ощущение… игры… наверное. С тех пор, как Лен прятал ее вещи, когда она опаздывала. Или пыталась понять – станет очередное свидание отвлекающим маневром, пока Снарт грабит банк. А сейчас она чувствует именно этот азарт, наполнивший все ее существо. И просто не может отказать себе в искушении… сыграть. Леонард общается с ведущими учеными, изучающими мета-людей. Он пытается узнать, может ли один человек сочетать в себе несколько способностей… принимать чужой облик и бегать со сверхскоростью, например. А еще он пытается понять, какую же ниточку задел, раз скоростная девушка решила с ним встретиться. И он ищет. В этот раз хотя бы понимая, почему. Барри появляется на Земле-2 стабильно – раз в сутки. – Ты стала быстрее, – замечает запыхавшаяся Джесси. – Это из-за путешествий между мирами? – Быть может, – улыбается первая Флэш. – Тебя уже как-то назвали? – Флэш тут немного не котируется, – хмыкает Джесси, мотая головой. – Оу. Я устала. Отдохнем? Выпьем кофе? Барри соглашается и обещает подождать в кофейне за крайним столиком. И она почти ждет этого, того, что он появится за ее спиной, поставит перед ней стаканчик с кофе и сообщит: – Без кофеина. Я не угадал? Барри зажевывает улыбку, оборачивается и смотрит на Снарта. – Я так предсказуема? – Думаю, человеку со скоростью в крови не нужен кофе, – улыбается Леонард и спрашивает: – Я присяду? Барри не отвечает, только следит за ним взглядом, когда он медленно обходит столик и садится напротив. Леонард искал ее, находил следы, упоминания, составил список кофеен, которые посещает девушка с суперскоростью… и ее подруга, которая неожиданно походит на дочь Харрисона Уэллса. Остается только пообещать вознаграждение баристам, чтобы ему сообщили, когда появится хотя бы одна из них. – У вас есть имя? – спрашивает Лео, устраиваясь напротив со своим с стаканчиком с кофе. – Барб, – улыбается незнакомка. – Использовать чужое имя нехорошо, – замечает Снарт, а шатенка только старается не улыбаться. У нее все еще есть та грусть в глазах, но словно слегка стершаяся – как грифельный след на листке, по которому провели ластиком. – Но пусть. Меня зовут Лео. – Отчего же не мистер Леонард сын-мэра-и-глава-крупной-фирмы Снарт? – уточняет шатенка, отпивая свой напиток. – Оттого, что вам это не важно, – улыбается Лео, и в ее лице все меняется, а в позе появляется напряжение. – Я же прав? Она бросает на него короткий жаляще-тяжелый взгляд и снова смотрит в стол. Улыбка на этот раз дается с трудом. – Нет, – говорит она. – Нет. Мне важно. Мне важно, кто ты. Кем ты был… и кем никогда не был. А потом она встает и уходит. И Лео не пытается ее догнать. Только бросает в спину: – Надеюсь, у мистера Уэллса есть ваш номер, Барб. Она замирает, оглядывается через правое плечо, улыбается – уже веселей – и сообщает: – Есть. Но он ни за что вам не даст. – Посмотрим, – обещает Лео. И Барб уходит – легко, как будто на нее уже не давит неподъемный груз. Правда, как оказывается, она не просто уходит, а покидает город. Харри присылает пять гневных сообщений. И одну видеозапись. – Меня донимает известный тебе человек, – морщится на экране Уэллс. – Ты могла сказать ему, что у тебя нет ни почты, ни телефона и ничего, куда он мог бы послать сообщение, не используя технологии, не доступные простым людям, не имеющим представление о множественности Вселенных? А потом он, явно сдавшись, просто присылает приглашение выпить кофе от Лео. Барри читает текст и улыбается, представляя, какое лицо было у Снарта, когда он понял, что единственным человеком, который мог связаться с ней, был Уэллс. И это так глупо почти мечтать о другом мире, когда здесь все так спокойно, правильно и привычно. Все заняты своими делами, только Циско смотрит на нее пристально. Хар-Эр протягивает Барри стаканчик с кофе и спрашивает: – Случилось что-то хорошее? И сейчас на Барри смотрят все. С любопытством по большей части. Кейтлин легко хмурится и замечает: – Да, у тебя в последнее время очень хорошее настроение… – И ты постоянно беспричинно улыбаешься! – обвиняюще выдает Циско. – Ты улыбаешься. – Это запрещено? – пытается пошутить Барри, но Артур смотрит на нее, качает головой и спрашивает: – Ты влюбилась? Я его знаю? – Нет! – выдает возмущенно Барри. – Конечно! – фыркает Циско. – Лучше скажи – это как-то связано с тем, что Харри пишет тебе с пугающей регулярностью? Барри молчит, вздыхает и признается: – Да. – И кто он? – повторяет Артур. – Сын местного мэра, – вздыхает Барри и осторожно добавляет: – Леонард Снарт. Некоторое время все молчат. А после Кейтлин спрашивает: – Ты же понимаешь, что это не твой Лен? Барри вскидывается, собираясь оправдаться, но Арт перебивает: – Лучше Снарт из другого мира, чем тоскующая о Капитане Холоде Барри. Но учти, если он тебя обидит, я найду способ попасть в другой мир. – Оригинальный сюжетный поворот, – бормочет Хар-Эр. – Если тебе так лучше, дорогая, – вдыхает Кейтлин. А Циско только рукой машет. Лео вычисляет, что Джесси – новый спидстер, почти сразу. Сначала его сбивала с толку Барб. Но она исчезла, кажется, даже из их мира, а Джесси осталась… как и девушка, что бегает по городу и совершает героические подвиги. – Она тебя учила? – уточняет Леонард, сидя в кафе с Джесси за чашкой с кофе. – Барри? – рассеянно уточняет Джесси. – Да. И почему я должна верить, что ты никому не скажешь о моей скорости? – Барри, – повторяет Лео, смакуя. – Не Барб. Джесси смотрит на него, кивает и выдает разочарованно: – Она тебе не сказала, а я просто так спалила ее имя. Черт. – Ты новичок, – подводит итог Снарт. – А она – не первый день бегает и почему-то совершенно не боится того, что кто-то узнает ее. И связаться с ней крайне проблематично. Она походит на Барбару Аллен-Уэст. И я напомнил ей… кого-то. Лео молчит, прикидывая варианты, а Джесси смотрит на него со странным умилением, которое постепенно сменяется чем-то похожим на сожаление и почти вину. – Знаешь, – выдает она. – Я видела его, того, кого ты ей напомнил. Один раз. И он по полочкам разложил, где и как я налажала. А когда думал, выглядел прямо как ты сейчас. И он ее любил. А она любила его. Лео кивает. Он понимает, прекрасно понимает, но… Барри отвечает через Харри на приглашение попить кофе согласием. Лео пытается понять, где есть человек, что так походит на него. Был. Где был такой человек. Барри сидит в кофейне, вертит в руках керамическую кружку с забавным узором, пьет кофе и не ждет, что знакомый голос так привычно протянет: – Ба-арии, ты пришла. Кружку она ловит только за счет скорости. – Прости, – говорит Лео, садясь напротив. – Я напугал тебя? Он в брюках и пиджаке поверх блейзера. Хорошо, что не в парке. И постригся. И взгляд до боли знакомый. Так смотрел на нее Лен – насмешливо, со знанием и толикой нежности. – Знаешь, – говорит Барри, – это была плохая идея. Встретиться с тобой – плохая идея. У нее в голове вертится прилипчиво-гадкая мысль, что она лепит из этого Леонарда своего Лена. Зная, что он никогда не станет таким, каким был Лен, таким, как нужно Барри. И она вечно будет ловить себя на том, что сравнивает, на том, что пытается не сравнивать. – Я так похож на него? – спрашивает Лео. – Ты – это он, – отвечает Барри. – Только мир другой. – Другой мир, – кивает Снарт, переплетая пальцы. – Знаешь, я предполагал что-то подобное. Но ты… – Спидстеры могут пересекать грань между мирами, – пожимает плечами Барри. – Это сложно, но не тогда, когда на твоей стороне сила скорости. Лео кивает и смотрит на нее, неуютно ерзающую на стуле. Она рассказывает о другом мире. О другом мужчине, что был похож на него больше, чем можно ожидать, если учитывать их совершенно разные жизни. – Капитан Холод? – переспрашивает Лео к тому моменту, когда они решили посидеть в парке. – О, Лен и его криопушка, – смеется Барри, откидываясь на спинку скамейки. – Иногда я ревновала его к ней. Да и как иначе, если она ночевала в его кровати чаще, чем я? Она так много смеется, вспоминает постоянно сгорающую яичницу, меняющиеся квартиры, вечное отсутствие нормальной системы отопления и то, как Лен – в том мире его звали Леном – был с ней. – У меня приемный отец – коп, – смеется Барри. – А Лен… Ну, я говорила. – И как он относился к этому? – спрашивает Лео. – Обещал пристрелить пару раз, – отзывается скоростная девушка. – Но смирился. Только ворчал, что ему нужно поменять замки в доме, а Лен отвечал, что единственное, что он согласен похитить из этого дома – я. Они снова идут потому, что сидеть на одном месте Барри не может. Она говорит и говорит. И Лео видит, как необходимо ей рассказать все. Выплеснуть. Выплакать – пусть и без слез, пусть со смехом. Рассказать. И отпустить. – Я не знаю, можно ли его назвать героем, – говорит Барри, а Лео накидывает на ее плечи свой пиджак – слишком уж зябко девушка ведет плечами. И она смотрит на Снарта, а после спрашивает: – Как думаешь, можно ли преступника, спасшего само время, назвать героем? – Нельзя, – жестко отвечает Лео и, глядя в глаза Барри, добавляет: – Он ведь не вернулся к тебе. А она смеется, чтобы не плакать: – Ты в детстве перечитал рыцарских романов. Да и мы уже… не были вместе. – Она качает головой и начинает частить, почти оправдываясь: – Мы постоянно то расставались, то сходились… И если подумать, то мы и не встречались. Мы просто… мы были, понимаешь? – Она вскидывает глаза в какой-то странной просьбе о понимании. – Мы просто были. А потом нас не стало. Окончательно. Только я узнала об этом не сразу. Лео кивает. Просто кивает. Барри ловит себя на том, что она рассказала Лео то, в чем не признавалась даже себе. Она осекается на полуслове и говорит: – Я не знаю, почему ты меня искал. Чтобы встречаться? Чтобы просто переспать и записать меня в список своих побед? Чтобы… – Не знаю, – признается Леонард. – Меня просто зацепил твой взгляд. И сейчас очередь Барри слушать. О его мире. О том, как странно быть сыном мэра. О Лизе, которая и в этом мире была той еще штучкой. – Я – завидная цель для многих, – рассказывает Лео. – Сын мэра. За мной охотились. Буквально. – Но не я, – понимает Барри. – Но не ты, – соглашается Снарт. – Тебе не нужны мои деньги, положение в обществе… да и я, в общем-то, не нужен. Он хмурится, словно сказанное чудится ему неправильным. Они шагают по парковой дорожке, наворачивают пятый круг рядом с озером, петляя и ловя удивленные взгляды тех, мимо кого проходят раз в третий. – Знаешь, – продолжает Лео, – ты смотрела на меня так… как на чудо. А потом это твое разочарование и понимание того, что ты ошиблась. – Прости, – почему-то извиняется Барри, останавливаясь. – Просто в тот момент мне показалось… – Я уже понял, – кивает Снарт, осторожно заводя прядь волос Барри за ее ухо. – Просто ты увидела его. Теперь я это знаю. Но тогда меня этот взгляд так зацепил… Барри просто кивает. И снова слушает. О том, как он искал ее, как строил теории. – Я начал верить в инопланетян, – с самым серьезным видом выдает Лео, а Барри констатирует: – Значит, в этой Вселенной Криптон не взорвался, и Супермен не прилетел на Землю. – Стой, – просит Леонард. – Пришельцы?.. – Существуют, – кивает Барри. – И Кара была вполне… гуманоидной формы. Они говорят. На этот раз оба. Долго. Со вкусом. Прощаясь. Барри уходит, и странная легкость переполняет ее. Она выговорилась. И стало так легко. Лео смотрит ей вслед и думает, что в любом из миров он чертовски хорош. И немного жалеет, потому что сердце этой потрясающей девушки занято. Им. Больше Снарт не ищет встречи. И это правильно. Потому что миры не должны так смешиваться. Не должны, так?.. Только Барри почему-то не достает этой более романтичной версии Лена и его попыток пригласить ее на кофе. А Лео зачем-то наведывается в С.Т.А.Р. Лабс, когда спидстер из другого мира появляется там. Официально – он согласует с Уэллсом новый тип сигнализации. Неофициально – Уэллс смотрит на него с каким-то стыдящим пониманием. И это правильно. Потому что миры не должны так смешиваться. Не должны, так?..