Дилемма его дней

*** Это был невероятно солнечный день, настолько ясный, что казалось, можно лишиться зрения. Тёплый ветер разносил приятные ароматы приближающегося лета, и эндорфины переполняли каждого, кто внимал этим радостным предвестникам лета. Но Ичиго было трудно присоединиться к этому кругу людей. Всё-таки на кладбище особо радоваться не получается. – Почему ты ничего не рассказывала? – тихим голосом спросил он. – Не хотела тебя пугать, – ответила Рукия, украдкой посмотрев на Ичиго. Тот изогнул бровь. – Ну что ты рожи корчишь, будто не понимаешь, что я имею ввиду? – насупившись, воскликнула она. Ичиго громко выдохнул и бережно провёл ладонью по плечу девушки. Ему казалось, что после трёх недель комы она стала ещё более маленькой, худой и от этого ещё более хрупкой. Рукия посмотрела на него своими большими аметистовыми глазами, и сердце юноши сделало мощный удар о грудную клетку. Она была почти как прежде: колкая и заносчивая – но сейчас было в её привычных чертах нечто неизвестное. – Я бы мог тебе помочь, – с толикой боли в голосе произнёс он. Совесть мучила его всё это время, пока Рукия лежала перед ним без сознания: юноша винил себя, свою нерешительность, глупость и опрометчивость каждую секунду и молился, чтобы все доступные высшие силы простили его. Теперь же, когда Кучики наконец оправилась от роковой хвори, Ичиго боялся, что недостоин прощения самой девушки. – Я бы... – ... не спал ночами и занимался бесполезным рассуждательством, – закончила за него Рукия и грустно улыбнулась. – Это мой крест, и было бы нечестно причинять тебе ещё больше боли. Тебе и без того было нелегко, – внезапно лицо девушки стало до ужаса серьёзным. – Орихиме ведь так и не узнала о нас с тобой, не так ли? Ичиго захотелось провалиться сквозь землю, даже если это означало, что он попадёт прямиком в адское пекло – лишь бы только не чувствовать её укора. – И что с того? – собирая остатки мужества, ответил ей Ичиго, но Рукия лишь громко рассмеялась, и смех её неистовым звоном прокатился по кладбищенской тишине. – Ты полный дурак, – произнесла девушка, несильно пихая юношу в грудь. – Естественно я предусмотрела, что тебе не хватит духу для такого дела. – Ичиго захотел было оскорбиться, но он понимал, что Кучики чертовски права. – Малявка ты вредная, – пробурчал он, – мы вообще-то пришли к твоей сестре. Рукия закрыла глаза и вздохнула. – Ты прав, – тихо ответила она и повернулась к надгробию. – Я так и не попрощалась с ней. – Может, хочешь побыть одна? – учтиво спросил Ичиго. – Останься, – тихо ответила Рукия и, неожиданно для юноши, взяла его за руку. – Ты прав, мне не стоило обо всём этом молчать. Вся эта боль слишком велика для такой мелкой дурёхи, как я. Ичиго ощущал это – сожаление переполнило его душу, поэтому он лишь крепко сжал ладонь девушки, вкладывая в этот жест всё то чувство вины, что копилось все эти дни. Рукии же было достаточно и этого. "Я останусь с тобой, как и тогда", – эти слова, оставаясь непроизнесёнными вслух, звучали в душах их обоих. *** Восемнадцатый день рождения Ичиго проходил тихо: они с Рукией устроились у него в комнате и с утра только и делали, что смотрели телевизор и ели всякие сласти, кои только могли обнаружить. Дверь была предварительно заперта и припёрта стулом на случай какого-либо вмешательства в их прекрасное времяпрепровождение. Юноше было странно это осознавать, но теперь уединение означало для него нечто большее, чем повод для близости, и в этом ощущении, будто на всей Земле не осталось никого, кроме них с Кучики, стал стираться вульгарный компонент. Они были вдвоём, и от этого на душе было легко – Ичиго никогда бы не подумал, что всё так легко. – Твой брат ничего не скажет, если ты не придёшь сегодня домой на ночь? – спросил он, приподнимаясь на локтях, отчего кровать слегка скрипнула. Рукия ухмыльнулась и медленно перевалилась на живот, обращая свой взгляд на юношу. – Ему не до меня, не волнуйся, – девушка приподнялась и обняла Ичиго за шею. – Или выгнать меня решил? – подозрительным тоном спросила она. – Из ума выжила что ли? – дав ей лёгкий щелбан, возмутился Куросаки. – Просто интересно, на какую кару мне рассчитывать, когда я верну тебя домой, к брату. – Он не мой брат, и дом мой не там, – с усталой грустью отозвалась Рукия. Ичиго лишь сильнее прижал её к себе. Конечно, эта тема была неприятной для Кучики, и юноша почувствовал себя в какой-то степени виноватым в том, что душевная рана девушки снова отозвалась болью. – Ну ладно, там живёт мой племянник, – Рукия пожала плечами и высвободилась из объятий Куросаки. – Как бы то ни было, тебе ничего не грозит, – Она поднялась с кровати и потянулась. Ичиго поймал себя на мысли, что неотрывно наблюдает за линиями её нагого тела, выглядывающего из-под его футболки, что висела на девушке достаточно свободно. – Я просто не пойду к нему, – бросила Кучики, и юноша впал в ступор, будто его огрели по голове. – В смысле? – спросил он, свешивая с кровати ноги. – В прямом, – с улыбкой ответила Рукия и подошла к Ичиго вплотную, смотря на него сверху вниз. – Я не буду жить в доме, где умерла моя сестра. – Будешь жить здесь?! – ошарашенно спросил Куросаки. – Мне тебя спать в шкаф что ли укладывать? – Недоумение и лёгкий оттенок паники бушевали в голове юноши. Рукия же будто упивалась этими страданиями Ичиго. – Испугался, чемудрило? – приподнимая бровь, спросила она. Куросаки сделал глубокий выдох. Он хотел было что-то ответить, как вдруг послышался звонок телефона. Рукия быстро схватила сей аппарат со стола и передала его Ичиго. Тот же непроизвольно нажал на кнопку приёма, и из динамика раздался звонкий голос Иное: – Алло, Куросаки-кун, – И юноша издал стон, подобно умирающему слону. – Да, Иное, – произнёс он в трубку, стараясь не смотреть на Рукию. – Привет, – прощебетала Иное. – С днём рождения, Куросаки-кун. – Спасибо, – сухо ответил Ичиго. – Я так рада, что наконец могу поговорить с тобой, – продолжала Орихиме, – после длительного времени... Голова Куросаки разрывалась на части, и юноша ощущал, как неловкость окутывает его, словно беспросветный туман, поэтому он перебил её фразой: "Мне надо тебе кое-что сказать", – однако, для Ичиго стало неожиданностью, что они с Иное произнесли это в унисон. – Я скоро уезжаю, – добавила Орихиме, и Куросаки почувствовал, будто что-то сдавило ему горло и дышать больше нечем. Всё решалось так стремительно!.. – Хотела попрощаться перед посадкой на самолёт. – Подожди, – стараясь не запинаться, произнёс Ичиго, – куда ты летишь? – Далеко, – непостижимым тоном ответила Орихиме. – Брату предложили работу в Европе, и я еду с ним. – Что же, это... превосходно, – ответил Ичиго, что было сил подбирая слова. – Но не странно ли то, что ты сообщаешь об этом прямо перед отъездом? Орихиме же промолчала. Последовали короткие гудки, и юноша нервно отложил телефон в сторону. Рукия внимательно смотрела на лицо Ичиго, неотрывно следила за его реакцией, и юноша захотел провалиться сквозь землю, только бы не быть в этой неловкой ситуации. – Что случилось? – наконец спросила девушка, и Куросаки сделал глубокий вдох, будто не дышал всё это время. – Представляешь, Орихиме переезжает, – поднимая взгляд на Рукию ответил он как можно более невозмутимым тоном. Рукия горько ухмыльнулась и отвернулась от Ичиго. – Если хочешь, можешь попрощаться с ней, – произнесла она, и тон её отдавал холодом Антарктиды. – Серьёзно, всё будет в порядке, если ты пойдёшь туда. – Да куда я пойду, она даже не сказала, где находится! – воскликнул Ичиго, поднимаясь с кровати. – И, знаешь, это, вообще-то, к лучшему. – Да неужто? – скептично отозвалась Рукия, как вдруг вокруг её плеч обвились сильные руки Куросаки. – Малявка ты безмозглая, – прошептал он ей на ухо. – А если, – У Рукии перехватило дыхание, – если бы она сказала тебе, куда идти? Если бы она так и оставалась здесь, в Каракуре – ты бы оставался со мной, в этой комнате? – Я уже давно всё решил, глупая, – ответил Ичиго, носом закапываясь в тёмные волосы девушки. Это было правдой. Куросаки давно сделал свой выбор, хоть в нём было не так много самостоятельности, как ему хотелось. Однако, для Рукии примечательным стал именно тот самый день – ей он запомнился, как время, когда её личный Рубикон остался позади вместе со всеми глупыми сомнениями. И, если сказать честно, дело было не только в переезде Орихиме, и даже не во внезапно расцветшей привязанности Ичиго к своей пассии... В ту секунду Рукия обмякла в руках Куросаки, и юноше пришло в голову, что это неспроста. Он уложил её на кровать, пытаясь вспомнить,что следует сделать в данном случае. Благо, девушка пришла в себя достаточно быстро, и Ичиго не пришлось волноваться дольше тридцати секунд. Во всяком случае, так ему казалось, ведь следующие несколько часов были невероятно эфирными и наполненными самыми что ни на есть возвышенными материями. В конце концов, после долгой, беспощадной грозы небо всегда опоясывает прекрасная радуга, и юноше не хотелось думать, что бывает как-то иначе. Однако, когда ночью он зашёл в туалет, ему на глаза попалась какая-то странная тонкая белая пластиковая полоска, лежавшая в самом углу, и, подняв сей предмет, Ичиго почувствовал, как коварная молния прорвала эфемерную гармонию вопреки всякому здравому смыслу, и страница его жизни была безжалостно перевёрнута без шанса возврата.