Обратно в "Совенок"

От встречи с Ольгой Дмитриевной меня переполняли эмоции. Не смотря на то, что я к ней относился скорее негативно, чем положительно, но об этой женщине в моей голове всплывают только хорошие воспоминания, впрочем как и с остальными девочками. Это что же получается? Они тоже есть в этом мире. Мне кажется, что этот лагерь - какой-то межпронстранственный магнит, который притягивает к себе всех, даже пришельцев из других миров, я тому пример. Это вполне может быть мой мир или некое ответвление от него, как параллельные миры в фантастике. Мои размышления прервала Алиса. Она провела рукой по моему плечу: - Может уже пойдем походим по лагерю, а то ты застыл, будто статуя. - А... да, пойдем. - И правда, так можно всю ночь простоять в позе "мыслителя". Мы спустились с крылечка и пошли на площадь к "Генде". Солнце заходит за горизонт, а на ее замену приходит Луна. При таком освещении помолодевшая Алиса нравилась мне еще больше. Ее рыжие волосы блестели на свету уходящего солнца. В первый раз в жизни я был так восхищен чьей-то внешностью. Все это у меня благодаря "Совенку". Мы шли молча и, судя по всему, Алисе, также как и мне, было не комфортно в могильной тишине. Так было всю нашу недолгую совместную жизнь, мы всегда о чем-то разговаривали. Один молчит, другой начнет, и наоборот. Два сапога пара. - Тут красиво. - Алиса решила начать первой. Одно из моих любимых качеств Алисы - желание быть во всем самой первой. - Ты права. Приятно выехать из города? - Непривычно. Я всю жизнь прожила в своем родном городе. - Так. Ты всю жизнь провела в каменных джунглях и ни разу мне об этом не говорила? - я был возмущен. - А ты не спрашивал. И то верно. Я вообще мало чего знаю про Алису. Вся информация была получена отсюда. Ведь все наши разговоры сводятся к тому, что мы обсуждаем какое-нибудь событие или человека, но никто из нас никогда не интересовался друг другом, как личностями. Я почему-то не удивлен, что мы все еще вместе. Мне кажется, ей не так хорошо со мной, как в лагере, тогда. - Ну, раз ты первый раз выехала из города, принято отмечать такое событие, если ты поняла о чем я. - Так не принято. - Я знаю. Алиса засмеялась. Может хотя бы алкоголь сможет, в прямом смысле, разбавить наши отношения. И похоже, мне получилось ее порадовать своей искрометной шуткой и необычным для меня предложением. Она обрадовалась скорее не тому, как этой ночью я могу так напиться, что буду путать ноги с руками и прятаться от чертей, нет. Она счастлива, что я буду разговорчивее. Эх, если бы я говорил свои мысли вслух, то стал бы великим комиком, писателем, журналистом, критиком. - Предложение безусловно хорошее, - Алиса усмехнулась, - но где мы достанем алкоголь. Я немного помялся. Вспомнил, медпункт или кружки. - Я знаю где его можно найти . - Откуда? Такое ощущение, будто ты тут родился. И правда, можно сказать и так. В "Совенке" я родился заново, как новый человек. - Мне родители так много рассказывали про этот лагерь, что я знаю здесь почти все. - Ты никогда не рассказывал о своих родителях. Может расскажешь? Родители... я ничего не могу про них сказать. Только то, что сказал бы любой нормальный ребенок "они любящие, заботливые". У меня самые обычные родители, но что ответить Алисе. "А , ну знаешь, мы с родителями не общаемся с тех пор как я съехал от них". - Ну, у меня самые обычные родители. Добрые, заботливые. Больше ничего не могу сказать. - А я только своего отца помню... - Я по своему обыкновению задумался о чем-то и просто смотрел на нее, пока не вспомнил, что она о чем-то говорила. За это я себя ненавижу. - ТЫ МЕНЯ СЛУШАЕШЬ!!!! - взбесилась она. Я бы тоже разозлился. Алиса так злобно на меня смотрела, что могла сжечь меня взглядом, как сено. - Я...я - Что "я...я"? Ты немец что ли, "я...я"? Всегда ты так. - злость на ее лице сменила грусть, даже не грусть, а обида. Мне было так стыдно, что сам бы себе голову оторвал от отвращения к самому себн. Алиса отвернулась. Я не видел ее лица, но понял, что она плачет. - Ну, прости - сказал я таким отвратным тоном, что лучше бы молчал. Я попытался положить ей на плечо руку, чтобы утешить. Я получил заслуженную плату за свою тупизну. Алиса развернулась ко мне с заплаканными глазами и ударила по щеке. Мне было так больно, что даже зуб начал болеть. Я хотел уже что-то сказать, но Алиса не стала слушать и убежала в домик. Думаю, посплю на улице, мне не привыкать. Мне было так больно, и физически, и морально. Из-за своей тупости и обиды, опять же, на самого себя. Я направился в медпункт. Здание ни чуть не изменилось. Мне бросилось в глаза небольшое свечение за медпунктом. Я тихо зашел за здание. Картина, которая бросилась мне в глаза вызывала двоякие чувство, мне смеяться или злиться. За медпунктом стоял парень лет семнадцати с сигаретой в одной руке и на одну четверть пустую бутылку водки в другой. - А ты что тут делаешь? - странный вопрос я задал курящему школьнику. Я же вожатый. - Что за тупой вопрос? По мне не видно, господин вожатый. - он демонстративно развел руками и поклонился. - Тебе сколько лет? - Семнадцать. - Так, ну это я у тебя изымаю, - я выхватил бутылку из его руки, - а сигарету можешь оставить, хоть укурись. - Эй, куда?! - возмутился тот. - На государственные нужды. - я хитро улыбнулся. - А вы точно вожатый? - Да. Парень был чуть ниже меня, где-то на сантиметров 7. У него были черные растрепанные волосы. Телосложение... отсутствует. Это худощавый парень, даже суставы можно разглядеть. Одежда на нем была в некоторых местах мятая. - Ну, ладно. Меня Дмитрий звать. А вас? - он протянул мне руку. - Меня - Семен. - я пожал ему руку. - Спасибо, за продуктивный разговор. Если интересно, водку я таскаю у медсестры. - сказал Дима. - Приму к сведению, а теперь ступай отсюда. Парень помахал мне рукой и ушел. Я взял бутылку и начал пить. Выпив только половину, я уже начал теряться. В глаза двоится, все крутится, как после карусели, только после той же карусели нет похмелья. Я выдул оставшееся содержимое бутылки и выкинул куда-то в кусты. Первая моя мысль была - пойти домой. Я пошел по бордюру. Мои глаза начали слипаться и мое бренное тело свалилось в кусты.