быть с тобой всегда

Вывалившись из воронки в не очень удобной позе, Курогане приглушенно прорычал ругательство, поднялся на ноги и огляделся. Фай сделал то же самое, пропустив пункт с ругательствами. Шаоран и Сакура и того не сделали, потому что их не было. Курогане нахмурился, огляделся еще раз, но ни принцессы, ни парня по-прежнему не увидел. В складках его одежды ничего не ворошилось, не пищало и не требовало внимания, так что, очевидно, Моконы также не было. Фай что-то сказал с безмятежной улыбкой, но прозвучало это для Курогане полнейшей белибердой, и он честно ответил: - Ни слова сейчас не понял. Фай моргнул, пожал плечами и отвернулся. Как же просто оказалось заставить его замолчать, подумал Курогане. Солнце здесь настолько яркое, подумал он также, что зрачки у мага расползлись на всю радужку. Солнце стояло высоко и было очень ярким, но не грело, лишь освещало открытую местность, поросшую чахлой травкой. Было даже прохладно из-за резкого ветра, который растрепал волосы Фая и недружелюбно потянул путешественников за одежду. Маг накинул капюшон и указал пальцем в сторону, сопроводив жест комментарием, который Курогане все равно не понял. Прозвучало, впрочем, нейтрально. Указывал он на город или, по меньшей мере, поселение, уютно приткнувшееся на возвышении. Курогане сощурился, но разглядел только яркие цветные крыши и крупные осадные ворота. Город казался обитаемым. Фай что-то спросил, кивнув в сторону поселения. - Пойдем туда, - решил Курогане. Фай, естественно, не понял, и тогда Курогане зашагал первым, подавая пример. Фай нагнал. Идти в гору было неудобно, но зато ветер подгонял в спину, а не бил в лицо. Впрочем, ближе к городу он совсем перестал ощущаться. Зато и подъем стал круче. Фай лепетал что-то поначалу, но под конец устал и стал беречь дыхание. Не сказать, чтобы Курогане расстроился из-за этого. Наконец, когда они приблизились к закрытым воротам, стало слышно обычный городской шум, составленный из людских голосов, голосов животных, хлопанья дверей, топота шагов, звона, шуршания, бряцанья - всего на свете. Курогане не заметил ни бойниц, ни приспособлений связи, так что просто поколотил в ворота. Они не открылись. - Стий! Хто йиде? - послышалось сверху. Там, над воротами, оказалась небольшая площадочка, с которой на них смотрел мужчина в боевом облачении. Он даже держал копье, не целясь в них, но и не опуская его. Эти слова Курогане, хотелось верить, понял. - Мы путешественники! - крикнул он в ответ. Затем наступила пауза, потому что наверху его внимательно слушали, ожидая продолжения, а сам он не знал, что сказать. Обычно легенду предлагал Шаоран. - Як же ви тоди сюди потрапили? - наконец, спросил человек над воротами. Это Курогане понял не так хорошо, но слово "сюда" очень выручило. Он решил резать правду-матку и убегать, если что. Фай, ничего не понимающий и убийственно доброжелательный, молча улыбался солдату, или наемнику, или кем там был этот человек. - Мы попали сюда из другого мира. Ищем своих друзей. Мы не хотим сражаться с вами. В последней фразе оказался какой-то ключ, потому что человек обернулся и уступил место другому. Вероятно, начальству. - А ви вмиете битися? - спросило начальство, окинув их цепким взглядом. Курогане даже не почесался, Фай продолжил лучезарно улыбаться. Должно быть, его способности вызвали сомнение у воина, потому что на Фае он остановил взгляд. - Умеем. Оба, - доказывать или оправдываться Курогане не стал: все равно не умел. Однако, кажется, эта тактика оказалась правильной. - Зараз до вас вийде людина, щоб подивитися ваши очи, - Курогане так понял, что "посмотреть в глаза" здесь используется как поговорка. - Якщо все в порядку, я запрошую вас битися разом з нами. Оставалась погрешность перевода, небольшая двусмысленность. Хотят ли эти люди сразиться с ними или сражаться вместе с ними? Он все равно не мог ничего объяснить Фаю, так что решил смотреть по ситуации. - Хорошо. Ворота не открылись, они, должно быть, редко и тяжело открывались, но в них оказалась незаметная дверца, из которой и выскользнул человек. Все тот же, первый. Когда он приблизился, Фай напрягся, но Курогане положил руку ему на плечо, показывая, что все в порядке. Ничего особенного человек не сделал, просто заглянул по очереди в лицо обоим, остался доволен осмотром и крикнул наверх: - Очи чорни! Сначала Курогане списал это на яркое солнце и невнимательность незнакомца, но понял, присмотревшись, что глаза у мага стали и впрямь совершенно черные. Даже полосочки голубого не осталось. С его глазами, видимо, случилось то же самое. - Ну так впусти их! - ответил главный, махнув рукой. - Покажи им все. Тепер це наши войни. Человек улыбнулся им и пропустил внутрь. *** Все оказалось не так уж и плохо. Их обещались кормить, давать кров и даже кое-как помочь в поисках друзей. Взамен нужно было одно - сражаться. Когда Курогане стал выспрашивать, с кем именно и когда, понять ответы он окончательно не смог. В истории как-то была замешана луна, какой-то клан. И еще часто упоминались знакомые имена. Король Яша. Король Ашура. Фай отстраненно улыбался, слыша это имя, но не мог ничего понять и бросал на Курогане затравленные взгляды, когда думал, что тот не видит. Курогане тактично делал вид, что не замечает. До поры до времени, поводя по замку и махнув рукой в сторону города, провожатый оставил их возле двух дверей. - Ваши кимнати, - пояснил он. - Якщо вам потрибна одна кимната з одним лижком... Тут он подмигнул черными (как и у всех здесь) глазами Фаю, но тот, благополучно пребывая в информационном вакууме, только благожелательно улыбнулся ему. Курогане поспешно отказался, благодаря богов, что маг этого не понял. Он еще не вполне отошел от мамочка-папочка-шуточек. - Разные комнаты, - отрезал он. Провожатый как-то по-своему это интерпретировал, посмотрел на Фая так, что Курогане был вынужден кашлянуть, и благополучно удалился. Оставшись наедине, они некоторое время молча смотрели друг на друга, собираясь с мыслями. Наконец, Фай открыл ближайшую дверь и заснул нос в комнату. В комнате было окно, возле окна была кровать, рядом с кроватью было два стула, а на третьем стуле был таз с водой. С одной стороны от кровати лежал крайне пушистый, очень мягкий на вид ковер. Фай закрыл окно ставнями, чтобы не было так холодно. Курогане прикрыл дверь и с ужасом прикинул, как им теперь координировать действия. Перед его мысленным взором пролетела чудовищная пантомима. Фай что-то произнес, но звучало это просто невообразимо. Курогане не только не понял, он даже засомневался, что это вообще человеческая речь. Фай шипел, и щелкал, и издавал нежные переливчатые гласные звуки. В последний раз, слыша это, он знал, что делать и куда идти, чтобы во всем разобраться. Нужно было найти Мокону, и он знал, где ее искать. Теперь он не представлял, где искать своих ребят. В воронке он их не заметил - должно быть, они действительно далеко. Возможно, в другом городе. Или даже в другой стране. В другом мире. - Черт, нам и правда нужно поговорить, - сказал он вслух, просто чтобы настроиться. Фай вдруг с энтузиазмом стал делать вид, что пишет в воздухе. Курогане не понял, зачем, ведь письменность у них тем более разная, если только... рисунки. Он кивнул, показывая, что понял, и отправился в ту часть замка, где, как он надеялся, можно было достать бумаги и чернил. Не нашел ни бумаги, ни чернил, зато ему вручили дощечку и меловую палочку. Фай деловито принялся что-то выводить. Курогане правильно угадал, маг начертил очень схематичный и упрощенный рисунок. На нем в одном углу оказались кот и пес, в другом - кошечка и песик поменьше, а также маленький белый кружок с длинными ушами и открытым ртом. Изо рта схематичной Моконы вылетало два облачка, и в одном из них оказались пес с котом, а в другом остались кошечка, песик и сама схематичная Мокона. Фай был не только несчастным лицемерным идиотом, но и магом, поэтому Курогане не сомневался в его выводах. К тому же он не представлял, как нарисовать сомнение. Он кивнул. Тогда Фай стер рисунок ребром ладони и снова что-то нарисовал. Присмотревшись, Курогане понял, что это песочные часы. - Часы? Время? - пробормотал он, нахмурившись. Фай терпеливо глядел на него непривычными черными глазами, - А, понял. Ждать. Надо подождать. Маг уловил переход от вопросительного тона к уверенному и улыбнулся. - Сколько же нам придется ждать, хотел бы я знать! Фай ответил что-то, но Курогане услышал только поток шипения и певучих гласных. *** К концу месяца Курогане так привык к новому распорядку, что стал чувствовать себя совершенно комфортно. Замок просыпался, когда солнце уже стояло высоко. Большинство обитателей отправлялись в столовую, где ждал накрытый стол, теплая натопленная комната и оживленное веселье. Позавтракав, все расходились по своим делам. У Курогане дел было не слишком много. Он сам заботился об оружии и лошади. Иногда он помогал, если его просили об одолжении - всякие замковые дела. Вроде натаскать воды или угля. Иногда он проводил время в компании воинов клана, не из-за людных сборищ - просто хотел оставаться в курсе событий. Фай деловито бродил по каким-то своим соображениям. Он, кажется, начал потихоньку учить местный язык и уже составил бытовой разговорничек. Произношение ему не давалось, но остальные находили это даже очаровательным. Стоило сразу уточнить, что все жители замка были мужчины. Слуги, воины - и ни одной женщины. На вопрос, где же их сестры, матери и любовницы, люди начинали было что-то объяснять, но это Курогане не понимал уже не только из-за языкового барьера. Какая-то история была связана со всем этим, но какая - он догадывался по обрывкам предложений, оговоркам, поведению. В общем, в этом суровом замке, где на поверку оказалось так мало ласки и тепла, улыбчивый светлый Фай завоевал окончательные и бесповоротные симпатии. В основном это выражалось в доброжелательном отношении, и это Курогане устраивало, потому что мало его касалось. Но были ребята, которые слишком уж любезничали с магом. Они Курогане не нравились. Фай был взрослый самостоятельный человек, поэтому Курогане не лез в его отношения с людьми, но все же - не нравились. Жизнь дневная была размеренная, спокойная, почти домашняя, но то была не основная жизнь. Главное назначение всего этого проявлялось ночью, когда Лунный Замок приближался, и можно было выдвигаться туда, где шло сражение. Здесь все жили ради войны, бесконечной и безнадежной войны за Замок, способный исполнить желание. И нужно ли говорить, что такая жизнь пришлась Курогане по вкусу? Пусть он не мог убивать, пусть не мог удержаться и следил краем глаза за магом - на всякий случай - вынимая из ножен меч и бросаясь в атаку он чувствовал, что живет и живет не зря. А на рассвете они возвращались в свой замок и снова ждали темноты. Фай с Курогане ждали не только ее. Они ждали неделю, еще, и еще. Прошел месяц, и они все еще ждали. Порой Курогане начинал сомневаться, что младшие вообще появятся. Казалось, они с магом так и останутся здесь, сражаясь ночью и набираясь сил для нового сражения днем. Однажды утром, сразу по возвращении, Фай поскребся в его дверь. Он принес бутыль с вином, перетащил ковер из своей комнаты к его камину. - Это с чего? - спросил Курогане, но Фай, само собой, не понял. Впрочем, это был вопрос, и он даже что-то ответил, настойчиво повторяя одно и то же длинное, сложное, певучее слово. Пытаясь расшифровать его Курогане взял с камина кубок с водой, выплеснул ее в окно, еще один, пустой, кубок нашел на полу рядом с постелью. Он открыл бутылку, задумчиво понюхал вино - отвращения не вызвало, и ладно - и налил поровну. И только тогда понял, что за слово упорно произносил Фай, смешливо сощурившись и наблюдая за ним. Это было его, Курогане, имя. Исковерканное невероятно, растянутое, но это точно было оно. Курогане. Ку-ро-га-не. Фай рассмеялся. - Неправильно, - проворчал Курогане. - Как ты вообще это делаешь? Язык сломать можно. И он медленно, отчетливо произнес свое имя. Фай повторил. Вышло по-прежнему ужасно. Курогане покачал головой и снова проговорил, стараясь показать, как надо. Фай просветлел, и на этот раз почти угадал с согласными - они встали на место, перестали щелкать и фонить. Курогане одобрительно отсалютовал ему кубком, но Фай показал ему язык, и что он хотел этим сказать, осталось неясным. Попробовав еще несколько раз, он добился полного успеха с согласными, с трудом выделяя "н", но гласные так и остались напевными, непривычными, но хотя бы узнаваемыми. Курогане понял, что сделал это совершенно зря, когда от простого старательного повторения Фай перешел к творческому коверканью и начал перебирать все странные суффиксы, которые мог образовать с этими буквами. Надо спасаться, решил Курогане и произнес так отчетливо, как только мог: - Фай. Маг посмотрел на него. Узнавание на его лице не проступило, только любопытство. - Фай. Он покачал головой. Это же короткое имя, подумал Курогане, как его можно не узнать? - Фа-а-ай, - протянул он. Тогда Фай свое имя узнал. Он снова рассмеялся и недоверчиво посмотрел на Курогане, как бы не понимая, каким образом можно так изменить простое слово. - Да что не так-то? - возмутился Курогане, - Фай! Маг покачал головой, приложил ладонь к груди и произнес слово, которое, в принципе, звучало похоже на его имя, но также походило и на шипение пара, вырывающегося из узкого горлышка, и на удивленный окрик, и на кошачье мурчание. В общем, это было очень неопределенное слово. Должно быть, вид у Курогане сделался очень удивленный, потому что Фай пригубил вино, пряча взгляд - недовольный, польщенный, не понять какой. Курогане честно попробовал повторить, но сам понял, что совершенно провалился. Фай снова произнес это слово, медленно, стараясь голосом выделить сложноуловимое, игристое сочетание гласных. Курогане повторил, потом еще раз, и, надо признать, ему понадобилось не слишком много попыток, чтобы удовлетворительно скопировать коротенькое имя. Он торжествующе сказал его, и Фай улыбнулся - той улыбкой, которая почти не выглядела фальшивой, а может даже такой и не была. - Я скучаю по твоим голубым глазам, - неожиданно для себя признался Курогане, и, чтобы оправдать эту фразу, добавил в конце его имя. Фай ответил что-то и тоже добавил в конце: Курогане. Курогане пил вино, и ему было хорошо. *** Фай сказал какую-то фразу, и она прозвучала немного знакомо. Возможно, это было приветствие или поговорка, потому что он уже произносил ее несколько раз. Курогане пока не запомнил ее, но уже мог узнать. - И что это значит? - поинтересовался он. Фай с загадочным видом посмотрел на него, но не ответил. Они сидели в трапезной, лениво размышляя, чем бы занять день. Большая часть населения замка обреталась там же, но сегодня Фай держался отдельно, и Курогане сел напротив, так что общий разговор их не затрагивал. Фай указал жестом на людей и произнес слово - простенькое, по сравнению с некоторыми другими перлами его языка. Курогане повторил, и, кажется, сделал это правильно с первого раза. Они обменивались словами, но с грамматическими конструкциями пока не экспериментировали. Да и нельзя было сказать наверняка, верно ли они подбирают словарь. Вот что он сейчас сказал? Люди? Они? Мужчины? Или вообще слово, которого нет в языке Курогане? - Люди, - решил он. Фай посмотрел на него, сощурившись, и Курогане повторил. Фай осторожно покатал на языке новое слово и попробовал произнести. Курогане чуть подправил, но у него уже неплохо получалось. - Молодец! - воскликнул кто-то. Курогане не обернулся, пока энтузиаст не подошел вплотную - тогда он неприязненно посмотрел на человека, и узнал Иероши. Иероши был тем, кто когда-то встретил их на воротах, а потом обрадовался известию о том, что Фай не будет спать в постели Курогане. Или наоборот. Курогане он не нравился, хотя явных причин для этого не было. - Добре выходить! - улыбнулся Иероши. Даже если не знать слова, можно было догадаться по интонации. Фай ответил: -Доброе утро. По крайней мере, если пропеть эти слова, улыбаясь, вышло бы похоже, так что Курогане счел их именно приветствием. Иероши, вроде, уловил смысл. А может, нет. Может, он просто всегда улыбался Фаю максимально приветливо. На его физиономии смотрелось это впечатляюще, как влюбленность на морде кузнечика. И умиляет, и неприятно, и вообразить страшно. Ну его, решил Курогане, пусть любезничает. Не то чтобы у него было полно дел, но прошлой ночью он как-то неудачно сошелся с кем-то в схватке на лошади, и бедняжка повредила ногу. А ноги для лошади - это все, и если все окажется серьезно, с серой умницей придется распрощаться. Он решил навестить ее и поднялся, чтобы уйти. Фай воскликнул что-то, не успевая перейти с родного языка на ту дикую смесь, которую они здесь сотворили. Потом поправился: - Идти место? С грамматикой, как и со всем остальным, у них было довольно туго, и "место" могло означать все, что угодно, в зависимости от контекста. Здесь стоило понимать как: куда ты уходишь. - Лошадь, - максимально отчетливо произнес Курогане. - Лошадь, конюшня, хочу сходить на конюшню проверить лошадь. На лице Фая проступило узнавание - довольное чувство, уютное чувство, и он хотел было что-то еще спросить, но Иероши перебил его. Неясно, специально или нет. - Нехай йде. А ти не хочеш прогулятися? Вдвоем, я маю на увазі. Нині зацвіли квіти, цікаво поглянути, скажи, а? Фай выглядел озадаченным. Иероши выглядел мерзким и самодовольным, но Курогане пояснил для Фая, как иногда делал, подбирая простые слова, простые звуки, простые идеи. - Зовет тебя гулять наедине. Только ты и он. Природа, красиво. Романтика, черт бы ее побрал. Фай по-прежнему глядел растерянно, то ли не зная, что ответить, то ли все еще не понимая. Он повторил фразу на своем языке, которую иногда обращал к Курогане. Курогане не знал, что она означает. Иероши, не дождавшись ответа, взял его за запястье и потянул за собой. Небольшое отступление - у Фая были очень грустные глаза. Время от времени печаль сменялась легкой меланхолией, а иногда - совершенно непереносимой болью, но сейчас его глаза были именно такие - очень грустные. Не больше, не меньше. И если бы Курогане спросили, почему он так сделал, он бы просто ответил: у Фая были грустные глаза. А уж поймет его кто-то или нет - серьезно, это никогда не было его проблемой. Он резко стряхнул цепкую хватку Иероши, схватил его за грудки и, прорычав нечто в духе "нечего лапы распускать", от души врезал ему, целя в лицо и - неудивительно - попав в лицо. Вокруг люди повскакивали из-за столов, кто-то начал кричать на него, кто-то напротив затих, а сам Иероши приложил ладонь к лицу. - Навіщо відразу бити?- спокойно протянул он, взглянув на пальцы. Там было немного крови из разбитой губы, и он поморщился. Курогане ничего не ответил, и тогда Иероши поднял на него понимающий взгляд. - Міг би просто сказати, що ви пара. Курогане ударил снова, и снова, и остановился только когда услышал свое имя, исковерканное, с едва узнаваемыми гласными , протяжное и напевное, произнесенное чистым знакомым голосом. *** Сидя на подоконнике, щедро обдуваемый потеплевшим за последний месяц ветерком, Курогане мрачно наблюдал за тем, как Фай пытается намазать чем-то его поцарапанные костяшки. Как только маг подносил палец, покрытый мазью, к ранке, Курогане отдергивал руку. Фай глядел на него с укоризной, но пока не опустился до кошачьих попыток поймать ускользающую ладонь. Впрочем, он явно уже был к этому близок. - Вопрос, - сказал Фай. Он не знал, как спросить "почему", а уж тем более "будь добр объяснить, почему ты ударил в лицо человека, который вежливо предложил мне прогуляться на свежем воздухе". Но он знал слово вопрос и его приблизительное значение. Курогане ничего не ответил и снова выдернул ладонь из-под заботливых пальцев мага. Тот коварно усмехнулся и взамен мазнул лекарством Курогане по кончику носа. Такой подлости воин не ожидал и разящую длань перехватить не успел. Или не захотел - но кто сможет это доказать, а? - Осторожней, ясно? - неожиданно для себя сказал он. - Иногда ты перегибаешь палку. Не пытайся быть слишком милым и добрым. Фай молчал и внимательно слушал. - В смысле, это, конечно, твое дело. Меня не касается. Плевать вообще. Только... Фай слушал, хотя, возможно, не понимал не слова. Слушал, потому что это был Курогане, и даже если смысл оставался загадкой, он слушал голос, и в голове его это медленно дешифровывалось, раскладывалось на узнаваемые слова, морфемы, звуки, значения и символы. Смышленый Фай, умница Фай. - Осторожней, ясно? - повторил Курогане и с демонстративной небрежностью пригладил пострадавшей рукой его светлые волосы. Тот, очевидно, не понял, но улыбнулся в качестве ответа, и в кои-то веки этого было достаточно. *** День стоял холодный, хмурый, а к обеду затянутое облаками небо разразилось дождем. В замке сделалось неожиданно промозгло, и все насущные дела замерли. Логичнее было бы добавить суеты, согреться, оживить атмосферу, но все только ползали по коридорам, как сонные мухи, а в итоге собрались в трапезной. Курогане не то чтобы очень хотелось туда идти и сидеть со всеми, слушая то безрадостный дождь, то болтовню с разных сторон. Однако искать растопку для камина хотелось еще меньше, и пришлось выбраться из своей комнаты. Иероши приветственно кивнул ему и указал на место рядом с собой, и Курогане занял его. Почему бы и нет? Иероши с той драки отчего-то перестал так раздражать. Он больше не напоминал назойливого комара и не выскакивал из-за всех поворотов, надоедая Фаю. Словно по волшебству, маг появился в дверях, как только Курогане о нем подумал. Вместо того, чтоб сразу занять место за столом ближе к камину и теплу, он прошел в другую сторону комнаты, к одному из окон, не закрытых ставнями. Курогане подошел к нему, слегка настороженный его задумчивой отчужденностью. Каким бы разговорчивым, общительным и жизнерадостным маг не казался, в глазах нет-нет да и проблескивала тоска, и в глубине души Курогане всегда ожидал... беды. Фай обернулся, услышав шаги, и ничего не сказал, зато слегка улыбнулся тихой улыбкой, которая никогда не доставалась никому в замке, кроме Курогане, внутренней, "семейной", предназначенной только для троих людей и надоедливой булки. Курогане показалось, что в этой части комнаты теплее, чем возле огня. Дождь шел сплошной стеной, размазывая мир, словно по незаконченной картине провели мокрой кистью. - Дождь идет, - сказал Курогане и указал глазами наружу. Фай тоже вернулся к разглядыванию нехитрого пейзажа. - Дождь идет, - очень похоже повторил он. Маг, кажется, решил, что это одно слово, но Курогане было плевать. Такие тонкости значения не имели. Фай в свою очередь произнес довольно длинную фразу, так же глядя на дождь. В первое мгновение Курогане подумал, что не сможет повторить ее целиком, но тут же понял, что звучит очень знакомо. Одну часть этой фразы он уже слышал не раз, Фай часто ее говорил. Правда, Курогане не догадывался, что она имела отношение к погоде. Он повторил этот не раз слышанный отрезок, но по тому, как удивленно повернулся к нему Фай, понял, что сказал что-то не то или не так. Он чуть нахмурился и под растерянным взглядом Фая попытался еще раз, уделяя больше внимания переливам гласных. - Нет, - сказал Фай сначала на своем, потом на японском. Что - нет? Курогане нахмурился, пытаясь объясниться без слов. Неправильно? Много? Мало? Что именно - нет? Фай сказал одно слово - даже один слог - и показал на окно. Потом протянул руку и подставил ладонь, собирая в него холодную воду. Снова повторил слог. Дождь. Это было просто, Курогане с первого раза справился и отложил на закромки памяти, но что тогда означала эта повторяющаяся фраза? Он смотрел, как в узкую ладонь мага набралась вода, а потом потекла дальше по пальцам и по кисти к сгибу локтя, рубаха, выданная замковыми слугами, намокла, и кто вообще в такую промозглую пору подворачивает рукава? Курогане грубовато перехватил его за руку, убирая из-под дождя, но маг неожиданно вывернулся и приложил холодную ладонь к его шее. Он вздрогнул и легонько шлепнул Фая по руке, чтобы не дурачился. Тот довольно рассмеялся, и Курогане невольно усмехнулся в ответ. А потом перехватил его за шкирку и потащил к камину греться, потому что не надо вот тут, ага. Фразы, думал он, всегда что-то означают, но нам не всегда нужно понимать их. *** Курогане понял, что ему ужасно не хватает мелких, когда однажды Фай достал где-то ленту и небрежно перевязал ей волосы, поглядывая в зеркало в его комнате. Курогане про себя усмехнулся, представляя, что сказала бы Мокона, и как Сакура с улыбкой забрала бы ленту и вплела ее более аккуратно, а Шаоран поглядывал бы на их суету с открытой, хорошей улыбкой. И вдруг понял, как давно не видел их, так давно, что волосы мага успели отрасти. В замке их уже считали своими и сомневались, что эти их непонятные друзья найдутся. Они с магом уже давно не выезжали из замка. Значило ли это, что они отчаялись? Фай прощебетал что-то, и Курогане привычно разобрал эту мешанину японских слов, слов местных и слов из языка мага. Что-то вроде "О чем задумался?". Приблизительно. Наверное. Хотя какого черта, именно это оно и значило. В какой-то момент языковой барьер оказался сломлен, причем не с помощью привычного обмена словами. Просто в какой-то момент Курогане начал даже не понимать - чувствовать, что имеет в виду Фай. Порой им даже не нужны были слова, но Фай все же был ужасно болтлив и предпочитал озвучивать все, что мог. О чем задумался? Секунду Курогане подбирал доступные ему слова, потом сказал: - Ты еще веришь, что мелкие появятся? Что нужно только подождать? Сказал он, конечно, не так, но смысл был такой, и Фай прекрасно его понял. Он пожал плечами. - Ты все еще выезжаешь на их поиски? - продолжил Курогане. Фай тонко, тихо улыбнулся. - Сомневаюсь, что это что-то изменит. Они появятся, потому что нам суждено продолжить путешествие вместе. И мы встретимся снова, так или иначе. - Курогане нахмурился, и он добавил. - Ты просто не можешь больше сидеть, сложа руки, так ведь? - Я не сижу, сложа руки, - возразил Курогане. - Ты понял, о чем я, - и снова улыбнулся. - Как ни странно. Никак не могу привыкнуть к своему языку из твоих уст. Да и наоборот тоже, честно говоря. Он переводил тему, это Курогане заметил. Ну и пусть. Так или иначе? Пусть будет так или иначе. Главное, пусть поскорее. - Ты так и не объяснил, что значат те слова, - напомнил он и легко повторил их по памяти. Кусочки казались знакомыми, но не по значению, а так, на слух. Может, другие формы слов, или союзы, или еще какая-то чертовщина которой даже не было в японском. Целиком фраза по-прежнему звучала абракадаброй. Это было неожиданно хитро с его стороны, понял Курогане, когда Фай не ответил сразу. Сменив тему один раз, он не мог отвертеться снова. Теперь он должен был если уж не дать ответ, так хоть объяснить, почему так упорно не хочет переводить. Но, очевидно, весь мир был против Курогане и в сговоре с Фаем, потому что раздался стук в дверь и маг тут же подскочил к ней. На пороге появился Иероши с приятелем. Он не удивился, обнаружив в комнате Курогане Фая, но бросил в его сторону многозначительный взгляд через плечо мага. Фай поприветствовал их по имени, каждого с таким теплом, что Курогане почувствовал себя обязанным как-то это скомпенсировать и уставился на них с крайней неприязнью. Впрочем они и без того казались смущенными, будто не хотели быть здесь. - Ми збиралися на охоту, і зайшли на конюшню, - сказал Иероши. - Твоя кінь ... розумієш ... - Тобі знадобиться нова, - неловко завершил его приятель. Фай знал только слова "охота", "лошадь" и "конюшня" из этого набора, но по лицам догадался, что что-то не так, и обеспокоенно повернулся к Курогане. Тот поднялся, и оба воина поспешно отшатнулись от двери, пропуская его. - Моя лошадь умерла, - бросил он на ходу магу. В конюшне было тихо, и денник, где Курогане обычно оставлял свою серую, быструю и выносливую кобылу, стоял открытым. Другие лошади беспокойно фырчали и толкались в двери. Курогане не стал их успокаивать, сразу подошел к телу. Отчего кобылка умерла, так сразу он не понял. Присел на корточки рядом с большой, изящной головой. Пару минут он просто перебирал ей гриву. Ему было жалко, и так обидно, и очень горько. В Японии к лошадям все относились по-разному, но Курогане всегда ценил их едва ли не выше людей. Людей убивать было просто. Убивать лошадь ему бы и в голову не пришло. Наконец, он почувствовал, как кто-то тянет его прочь. Фай, кто же еще. Курогане, в кои-то веки не огрызаясь, пошел за ним. Сначала он подумал, что Фай ведет его в замок, но тот повернул к крепостной стене и не остановился, пока они не добрались до места, где из замка их было не увидеть. - Курогане, - просто сказал он, и осторожно погладил его по голове, путаясь в волосах тонкими пальцами. - Курогане. Это просто был неудачный день, который еще даже не закончился, но от которого Курогане уже устал. Фай провел рукой по его щеке. Курогане пару дней не брился, и Фай коснулся его осторожно, чтобы не уколоться о щетину. Курогане усмехнулся бы этому, но сейчас его лицевые мышцы не были способны на такой подвиг. - Осторожней, ясно? - вдруг сказал Фай по-японски, и в первую секунду Курогане не понял, а потом вспомнил, как маг ловил его руку с ободранными костяшками, а он сам с замирающим неизвестно от чего сердцем укорял его. Он запомнил фразу не по значению, а по ситуации. Что он думал она означает? Японский очень странно звучал на губах Фая, неуместно и вместе с тем привлекательно, и его холодные пальцы лежали на щеке Курогане, легонько касаясь кожи. Курогане накрыл его ладонь (узкую ладонь, в которую так хорошо собирать дождь) своей, горячей. Фай посмотрел ему в глаза. - Курогане, - выдохнул он. Он наверняка собирался дальше сказать ту фразу, но Курогане все равно ее не понимал, какого черта, и вместо этого чуть наклонился и накрыл губы мага своими. *** Лекарь в замке знал свое дело, с этим никто не стал бы спорить. Кроме Курогане. Ему не надо было спорить. Ему достаточно было посмотреть. Валяться весь день в кровати, пока остальные собрались на охоту? Обязательно. Ага. Но Фай был другого мнения. - Хватит уже, - поморщился Курогане, когда маг принес поднос с едой, демонстративно захлопнув за собой дверь. - Я могу дойти до трапезной. Фай улыбнулся и поставил поднос. - Я даже не буду притворяться, что верю. Курогане недовольно сощурился, но не стал особо возражать. - А теперь ... - начал было Фай, но Курогане его перебил, когда увидел, что он собирается делать. - Нет. Ни за что. Ты не будешь кормить меня с ложки. Маг с сомнением посмотрел сначала на ложку в своей руке потом на Курогане. - Ну как знаешь, - он пожал плечами. За окном стояла потрясающая погода. И еще за окном собирались на охоту. Он тоже вообще-то собирался, но имел неосторожность получить совсем пустячное ранение сегодня ночью и потерять немного крови. Действительно немного, без похвальбы. И теперь, сговорившись с лекарем, Фай пытался заставить его отлеживаться. Обязательно. Ага. Раз не получилось договориться, придется просто уйти, решил Курогане. Фай предупреждающе вскинул бровь, но Курогане поднялся на ноги. Придется пройти через него, раз так. Он отпихнул было мага, но тот проворно вернул себе позиции, и завязалась возня. Не драка даже - возня. Пару минут спустя Фай сделал подсечку, но, падая удачно на кровать, Курогане ухватил его за предплечье, и полетели вместе. - Ну ладно, - решил Курогане, устраиваясь поудобнее на кровати, пока Фай устраивался поудобнее на нем. - Постельный режим, раз уж это так важно для здоровья. Фай улыбнулся и сказал что-то, что Курогане не был уверен как правильно перевести, поэтому предпочел проигнорировать, рассеянно выводя узоры, повторяющие татуировку, на спине мага. - Я скучаю по твоим голубым глазам, - сказал он, повторяя свои давнишние слова. Фай не понял смысла, но интонация... Курогане сам услышал, что сказал это гораздо серьезней, чем собирался. Он сам почувствовал, что вложил в это больше, чем собирался. Прозвучало почти как признание. И, прижав к себе мага, он вдруг понял, что это оно и было. *** Уже когда они воссоединились со своими спутниками и снова стали понимать друг друга до последнего слова (что было ужасно странно в первые пару дней), Курогане вдруг вспомнил и спросил Фая. - Слушай, а что все-таки значит та фраза? - и он повторил ее, как запомнил. Но теперь рядом была Мокона. И если в мыслях его слова звучали незнакомо, то слетая с его же губ они обретали смысл, и это было ужасно странно, понимать, что ты говоришь, с секундной заминкой, ища смысл там, где он уже есть и был все это время. Он сказал это, и Фай вдруг отвел взгляд, покраснел - нет, правда - и снова неуверенно посмотрел на Курогане. Курогане широко улыбнулся, по-кошачьи так, как давно не улыбался. - Да, - ответил он. - Я тоже хочу быть с тобой всегда.