Heart beats fast Colors and promises How to be brave How can I love when Iʼm afraid to fall But watching you stand alone All of my doubt Suddenly goes away somehow One step closer
— Как так вышло, что мы ни разу не пересеклись в Троллинбурге? — спустя полчаса после встречи Белла оправилась от шока и даже перестала плакать, однако голос ее все еще звучал слабо и тоскливо, словно ей до сих пор не верилось, что сейчас перед ней стоит настоящий живой Вирт, а не галлюцинация, которая посещала ее довольно часто. — Я не хотел, чтоб ты меня видела, — ответил эльф, опуская взгляд. — Даже если бы я прошел мимо, ты не увидела бы меня. Могла лишь почувствовать мой запах. Виски, ты знаешь. — Мила говорила, что ты словно помешался на нем в последнее время, — невесело усмехнулась Белла и тут же вспомнила о том, как отчетливо она учуяла аромат шотландского виски и акаций в доме у Ромки. — Постой-ка. Тогда, когда я была еще в доме, с самого утра, я точно слышала этот запах. То есть, ты был рядом?! — Я прошел мимо дома Господина Умника, — улыбнулся Вирт. — Он увидел меня в окне, но не подал виду. — Почему ты не вошел сразу?! — Я не знаю, — улыбка сошла с его лица. — Я был не уверен, что стоит вообще возвращаться. Думал, что за все это время ты давно перестала думать обо мне, забыла, живешь своей жизнью… Но, когда я увидел тебя на вокзале… — Ты был на вокзале? — у него что, каждая фраза будет удивительней другой? — Я все время был рядом с тобой, — эльф крепко прижал ее к себе одной рукой. — Я видел, что тебе больно, но потом, спустя месяц, я решил, что больше не выдержу. Я перестал приходить к тебе, мы могли видеться только на улице. И пару раз виделись. И каждый раз мне казалось, что возвращаться уже поздно. — Получается, ты приходил ко мне? Когда я была в гостинице? — Ночью, — ответил Вирт. — Когда ты спала. — Так, ну-ка хватит, иначе я сейчас снова расплачусь, — всхлипнула Белла. — Лучше расскажи, как дела в Менгире. Ромка сказал, ты там промышленный переворот устроил. — Что-что я там устроил?! — Вирт усмехнулся. — Промышленный переворот — это… — Да знаю я, это была метафора, — только увиделись, а он уже читает ей мораль. — Ну, переполох тебя устроит? — Да ничего я толком не устраивал, — отмахнулся Вирт, закуривая сигарету, которая мигом была отобрана Беллой: — С этого момента забываем о сигаретах. Надоело. Что ты, что я, дымим, как паровозы. — Ого, — удивился эльф, выкидывая тлеющую сигарету. — Да Лапшин на тебя хорошо влияет! — Так что там с Менгиром? — напомнила Белла, стаскивая с себя толстовку, которую надевала на тонкую черную майку. Взгляд Вирта на секунду скользнул по ее груди, затем остановился на открытом плече и замер. — Что-то не так? — спросила девушка, заметив, как придирчиво он рассматривает ее плечо. На нем красовался огромный синяк, который она заработала, когда эпично вписалась в дверной косяк. — Ты когда-нибудь научишься ходить, не врезаясь во что-либо? — нахмурился Вирт, отрываясь от созерцания синяка. — Ты когда-нибудь расскажешь мне, что там с твоим чертовым Менгиром? — Белла видела, что эльф всячески старается избежать ответа на ее вопрос, значит, случилось что-то серьезное. — Белла, тебе не нужно слышать правду, — хмуря брови, ответил Вирт. — Тебе лишь стоит знать, что все осталось, как прежде, просто я нашел другую, куда более высокооплачиваемую работу на той же должности. — Тебя все-таки уволили… — прошептала девушка. — Что Мстислав говорил на Суде? — Суда не было, — мрачно отозвался Вирт. — Они сделали все куда проще… Неделю назад — И что, ты думаешь, что сможешь остаться безнаказанным? — Альбина была явно растерянна. Вирт расхаживал по комнате, наматывая круги, будто бы это могло как-то помочь решению проблемы. Заседание суда было назначено на час дня, то есть через полчаса, а он до сих пор не был готов. И что ему говорить? Что его, зайку-бедняжку, обидел плохой дядя Мстислав? Соврал ему, честному и невинному ангелочку? Нет, такой номер не пройдет. Он опоздал с ним лет на семьдесят. — Они могут… — эльф прикусил язык, пытаясь собрать слова, роящиеся в мыслях, в одно цельное предложение. — Понимаешь, я могу защитить свои права на владение домом и конторой, но они легко и просто могут сместить меня с должности. Это будет несправедливо, но они могут. Триумвират пойдет на все, лишь бы вычеркнуть меня из списка относящихся к нему хоть каким-то образом. — Мне кажется, нам пора, — прервала его женщина, вставая с софы, на которой сидела. Вирт тяжело вздохнул и кивнул в знак согласия. Выглянув в окно, он в который раз убедился, что погода все это время была такой мерзкой именно из-за присутствия Беллы в городе. Сейчас же на улице было тепло, сияло яркое, почти летнее солнце, от дождей и ветров не осталось ни следа. Накинув на себя белую рубашку, которую едва удалось отстирать от следов помады Кристины, — да, он не прикасался к ней несколько месяцев, так отвратительна она ему была — он вышел из дома в компании Альбины. Та заметно волновалась, это было видно по ее напряженному лицу. А вот Вирт старался сохранять невозмутимый вид, все так же приветливо улыбаясь соседям, которые после отъезда девушки снова наладили с ним отношения. И хоть внешне он не показывал этого, но его сердце билось так часто, что, казалось, грудная клетка сейчас треснет к чертовой матери от такого ритма. Губы бледнели, поэтому он постоянно покусывал их, дабы этой бледноты не было заметно. — Мы не успеем, — предупредила Альбина. — Нам лучше… Не дав женщине закончить предложение, эльф взял ее за руку и они мигом перенеслись прямо к Главному входу Менгира. Та схватилась за сердце и возмущенно прошептала: — Только попробуй сделать так еще хоть раз, я твоей Белле поставлю жирную Тлю. Прямо в журнал. И скажу, что это ты виноват. — В следующий раз я просто буду предупреждать, — нервно усмехнулся эльф, входя в здание. Внутри было пусто, люди словно разом куда-то исчезли. К ним приближались только пара служащих, которые явно были настроены не слишком-то дружелюбно. Они хмуро глядели на них из-под опущенных кустистых бровей, оба поджали губы. Вирт сразу почувствовал, что они здесь не просто так. Он узнал их, это были мужчины из отряда специального назначения, их никогда не посылали встретить кого-либо у входа. Они явно здесь неспроста, их целью был именно эльф. — Здравствуйте… — неуверенно поздоровалась Альбина, но Вирт тут же одернул ее, подозрительно глядя на мужчин. Те грубо отпихнули ее в сторону и, схватив эльфа за воротник, повели куда-то наверх. Альбина не стала реагировать на такую грубость, Вирт тоже особо не сопротивлялся. И хоть телосложение этих служащих в несколько раз уступало его, он знал, что сделай он что-то, что им не понравится, его тут же отдадут в руки тех, кого боятся даже горные тролли. — Судебный Зал в той стороне, — заметил Вирт, когда служащие повернули абсолютно в противоположную сторону. — Ты там сегодня не понадобишься, — едко усмехнулся один из них, оскалив желтые гнилые зубы. — Владыка Мстислав устроит тебе особый прием. Личный суд, так сказать. Ох, посмотрю я на это… — Ах, Виртангель! — раздался насмешливый голос сзади. — И как раз вовремя! Что же вы так не следите за временем, на суд опаздываете? Несомненно, это был Мстислав. Его хитрый взгляд и хищная улыбка явно не сулили ничего хорошего. — Так и запишем: не явился на заседание, — Вирт сжал челюсти, лишь бы не ляпнуть ему чего-нибудь лишнего да неприличного, иначе останется от него горсточка переломанных костей. — Спасибо, господа, — Мстислав поблагодарил служащих, когда те, все так же нагло, впихнули эльфа в его кабинет. — Дальше мы сами разберемся. Вирт осмотрелся: тут явно ничего не изменилось после того вечера, когда он устроил тут разбор полетов. Разве что Мстислав привел сюда одного из служащих, которого так искренне и простодушно боялся эльф. Безмозглая гора мышц и злобы по прозвищу Каратель. Однорукий полувеликан, которому стоило лишь слегка ударить человека, и тот уже терял абсолютно все шансы на спасение. — Итак, — Мстислав закрыл дверь на ключ и невежливо подтолкнул Вирта поближе к центру комнаты. — Для начала я хочу познакомить тебя с Эриком. Эрик — он же Каратель — переломает тебе каждую кость, будет выдергивать конечность за конечностью, пока я не добьюсь своего. Я выбью из тебя извинения, жалкое отребье. Ты ведь даже не представляешь, на что способен Каратель… Ты никогда не видел, что происходит с теми, кого отправляют на смертную казнь? Не интересовался, нет? Ну, вот я тебе расскажу, Виртангель. Смертников приводят сюда, да, прям сюда, к Карателю. Мы не используем никакой магии, эльф, лишь физическое насилие, которое так презренно в нашем Мире. Ты даже не представляешь, в каких муках умирают маги. — То есть, ты хочешь избежать суда? — грубо бросил Вирт, уже понимая, что ему конец. — Знаешь, что тебя обвинят, поэтому хочешь расправиться со мной таким способом? — Каратель! — воскликнул Мстислав, на что полувеликан тут же зарычал и встал. — Покончи с ним. Вирт не успел увернуться, Каратель резко двинулся на него и, занесши громадный кулак, ударил его, попав куда-то по плечу. Нечеловеческая сила удара отбросила эльфа в сторону, Мстислав довольно наблюдал за тем, как Вирт медленно встает, пытаясь увернуться от следующего удара, который пришелся куда-то в область живота. Сплевывая вязкую темную кровь, эльф все еще пытался вспомнить хоть одно заклинание, которое могло бы помочь ему защититься от Карателя. Но ни одно из них на ум не приходило, все они были либо слишком слабыми, либо незаконными. Черт, да не о законе сейчас речь! Потом его кости уже не осудят, если он сейчас не… — Коллапсо! — выкрикнул он, направляя руку прямо на Карателя. Полувеликан остановился, разъяренно зарычал, словно ему было дико больно, и его тело стало словно расходиться по швам, оголяя кровоточащие мышцы. Мстислав ахнул и живо покинул кабинет. Вирт, все еще не в силах подняться, отполз подальше от умирающего Карателя, который все же не спешил откидывать копыта. Его сильная рука схватила Вирта за шкирку и швырнула к противоположной стене. Голова закружилась, он почувствовал, как по виску стекает тонкая струйка крови. Заклинание не подействовала на существо таких габаритов, полувеликан лишь был серьезно ранен. Эльф, сквозь пелену, застилающую глаза, увидел, что Каратель приближается к нему, рыча и брызжа слюной. Не слыша своих мыслей, он приготовился к невыносимой боли, закрыл глаза и прошептал: — Исчезни… Да, сейчас этого ему хотелось больше всего. Чтоб угроза исчезла. Ему нужно было возвращаться к Белле… Срочно, он чувствовал, что с ней что-то происходит. Злобный рык внезапно стих, словно существо действительно исчезло. Вирт приоткрыл глаза и увидел, что на месте полувеликана осталась лишь горстка пепла, будто тот был сожжен дотла. И только сейчас он понял, как глупо было то, что он сразу не применил это заклятие. «Исчезни» — универсальная штуковина, но на волшебников и ведьм она не действует. А вот на людей и полулюдей ее действие свободно распространятся. Угроза, нависшая над его жизнью, пропала. Эльф осторожно, держась за стену, поднялся на ноги и попытался найти выход. Перед глазами все плыло. Он не чувствовал, как сознание его покидает, как он обессиленно падает на пол, как закрываются его глаза. Он не слышал, как в кабинет вломилась разгневанная Альбина, как она, проклиная Мстислава, опускается перед ним на колени, пачкая светло-голубое платье в крови, как она зовет на помощь кого-угодно, но никто не приходит… — Очнулся уже в госпитале, — закончил свой рассказ Вирт, по привычке шаря по карманам в поиске сигарет. — Так, только не плакать! Не… Нет! Не плачь! Я тут, живой-здоровый, всего-то пару ребер сломано, и те починили. Нет, ну, кому я сказал не плакать?! Ярко-зеленые глаза Беллы наполнились слезами, она только сейчас осознала, что, помимо душевных терзаний, Вирт пережил еще и тяжелые увечия, нанесенные Карателем. Мстислав… Ух, убить заразу мало! — А что Мстислав? — спросила она сквозь слезы. — Владыка Добролюб пришел на помощь, — ответил эльф, приобнимая ее. — Он узнал, что сделал Мстислав, и, как только он оповестил всех, эта тварь исчезла. — А кто же теперь будет Третьим Владыкой? — озадаченно нахмурилась Белла, на что Вирт загадочно улыбнулся: — Ты недооцениваешь меня, солнышко. — Ой, да не ври, — усмехнулась Белла. Ну, не может быть такого, чтоб Вирта поставили на должность Владыки. Ну, ерунда же. — Ну, знаешь, я обиделся, — эльф наигранно вздернул подбородок и присел на парапет, сложив руки на груди. Черт возьми, как давно Белла не прикасалась к ним. Сейчас, когда он был так близко, она не могла не коснуться их своими пальцами, которые, вопреки внезапно наступившей жаре, оставались холодными. Присев рядом, она посмотрела в его глаза — именно такими они были, когда она видела его в последний раз. Веселыми, нежными, абсолютно безрассудно влюбленными, смотрящими на нее так, что ее сердце буквально выпрыгивало из груди. — А Господин Умник не будет переживать, что нас так долго нет? — Вирт оторвал ее от созерцания себя-любимого. — Думаю, он уже там волосы на голове рвет. — Ты прав, — улыбнулась Белла. — Уже очень поздно, нужно телепортиро… Ну, вот, снова он это делает. Ну, предупреждать же надо! — Предупреждай в следующий раз! — возмутилась девушка. Они оба стояли у двери дома Лапшина, который, наверное, действительно с ума сходил, где же это они там шляются. Вирт позвонил в дверной звонок и послышались неторопливые шаги. Дверь открылась и на пороге появился Ромка, странно и ехидно улыбающийся. В одной руке была зажата чашка крепкого черного чая, — какой же это Ромка без чая — другой он опирался о дверной косяк. — Как же я тебя ненавижу, — сквозь улыбку процедил Лапшин и с размаху впечтал кулак куда-то в лицо эльфу, который тут же отвернулся, тихонько охая. — Роман! — воскликнула Белла. — Я ж просил меня так не называть, — спокойно, как ни в чем не бывало ответил парень. — Какой я к черту Роман? — Ты зачем… — Вирт жестом остановил ее очевидный вопрос: — Порядок. Он правильно сделал. Я, наверное, заслуживаю куда большего. — О да, — довольно протянул Лапшин. — Не будь я так занят чаепитием, я бы оставил тебя без зубов. А будь я еще и не так ленив — без глаза. Хотя бы одного. Ты даже не представляешь, что ты с ней… — Хватит, — Белла резко оборвала надвигающуюся тираду друга. — То, что он однажды сделал мне больно, не дает тебе право… — Однажды?! — возмутился Ромка, все еще не впуская их в дом. — Ты полгода рыдала, запершись у себя в комнате! Я заживлял порезы на твоих запястьях почти каждую неделю! Я уводил тебя домой из парка каждый вечер, в полночь, ибо ты не хотела возвращаться! Ты не говорила со мной больше месяца, единственным твоим словом было «привет»! И ты хочешь сказать, что он заслуживает хоть малейшей пощады с моей стороны?! — Да, — ответила Белла, беря за руку эльфа, который пытался хоть как-то остановить кровотечение — Господин Умник попал ему в нос. — Ему было так же больно, как и мне. Он тоже пережил достаточно. И я благодарна, что ты так волнуешься за меня, правда, я просто… — Я не прошу благодарности, Белла, — с нервной усмешкой сказал Лапшин. — Я просто хочу лишить этого, с позволения сказать, человека конечности-другой. Что в этом такого? — Слушай, Лапшин, не будь ты таким занудой, дай войти, — промычал Вирт. — Давай, уйди с прохода. — Во-первых, не разговаривай со мной в таком тоне, — деловито начал Ромка. — А во-вторых, если ты надеешься, что я впущу тебя в свой дом — ты глубоко ошибаешься. Я оставлю тебя на коврике у двери, если у меня будет хорошее настроение. А настроение у меня крайне скверное, поэтому проваливай-ка отсюда! — Ромка, ну… — Белла посмотрела на друга умоляющим взглядом. — Пожалуйста… Парень поджал губы и обиженно посмотрел на нее, потом на Вирта. Черт, ему было действительно обидно за подругу, но сейчас он сильно жалел, что ударил его. Нет, не потому что ему было больно. А потому, что было больно ей. — Ладно, входите, — он отшел от прохода и Белла с эльфом вошли. Ромка достал из ящичка на кухне старую волшебную палочку, которой не пользовался с первого курса, и нацелился на, кажется, сломанный нос Вирта. Опередив вопрос «что ты делаешь», он произнес: — Репаро! Раздался отвратительный треск, словно кому-то ломали кости. Вирт ойкнул, зато переносица, вроде, снова была в нормальном состоянии. — Спасибо, — поблагодарил эльф, все еще с опаской глядя на парня. — Знал бы ты, как я хочу сейчас наколдовать тебе чего-нибудь неприличного на лбу, — усмехнулся Ромка. — Но я слишком соскучился, чтоб такой ерундой страдать! Здравствуй, кстати. — Неужели, поздоровался, — усмехнулся Вирт, протягивая руку. — Ну, здравствуйте, Господин Умник. — Сейчас руку сломаю, — шутливо пригрозил Ромка, пожимая протянутую ладонь. Белла довольно улыбнулась — жить в постоянном скандале между этими двоими не прийдется. Она была рада, что Ромка принял их довольно добродушно. Ну, сломанный нос не в счет. — Идите наверх, я вам чай заварю, — Ромка кивнул на лестницу, ведущую в спальню. — Зачем это? — изогнул бровь Вирт. — Ну, идите, позанимайтесь там тем, чем малолеткам нельзя, — проворчал Лапшин, довольно наблюдая за покрасневшим лицом Беллы и смеющимся Виртом. — Ну, на ноль там поделите в столбик… Синус с косинусом сократите, не знаю… Идите, короче! Не раздражайте меня, не заставляйте говорить прямо, я скромный и стеснительный мальчик! Вирт хохотнул, Белла изогнула бровь и покрутила пальцем у виска, мол, ну, отсталый мальчик, что уж тут поделать, ничего не попишешь. Ромка и сам тихо захихикал, наверное, осознавая всю глупость своих последних предложений. Однако, несмотря ни на что, эльф все-таки двинулся вперед, уводя за собой девушку. Та, успев по пути снять с себя всю одежду, вплоть до нижнего белья, вошла в спальню уже почти раздетая. — Ничего себе, — возмутился Вирт, глядя на гору пустых сигаретных пачек. — Ты что, совсем с ума съехала?! Твоя печень еще жива?! Про легкие я вообще молчу, они, наверное, недельку назад откинулись. — Слушай, это было единственным, что меня действительно успокаивало, — отмахнулась Белла, запихивая пачки под кровать ногой. — Хотя, ты, наверное, прав, печень сильно пострадала. Меня тошнит уже три дня подряд. — Вообще не удивлен, — вздохнул эльф, стягивая с себя футболку. — Во-о-бще. Белла мимолетно осмотрела обнаженный торс, про себя отметив, что Вирт ни капли не изменился с их последней встречи. Разве что на его руке появилась маленькая татуировка, которую девушка заметила с первых секунд их встречи. На кисти, прямо между указательным и большим пальцами, — там же, где и у нее — был изображен небольшой лист шалфея, привязанный к веревке. Татуировка красиво обрывалась резким градиентом, да и выполнена была куда качественнее, чем у Беллы. Ее же заживала очень долго, постоянно кровоточила и сильно опухла. Нет, не на неделю-другую! Она целых два месяца ходила с распухшей рукой! — Ты же теперь всю жизнь с этим проходишь, — улыбнулась девушка, убирая пряди черных волос за ухо эльфа, которое выглядело как-то странно. Наверное, оно было сломано, когда его оставили один на один с Карателем. — Я не против, — пожал плечами Вирт, медленно приближаясь к ней. — Хоть что-то будет мне все время напоминать о тебе. А ведь правда, когда-нибудь она умрет… Когда-нибудь ее тело состарится, волосы поседеют, идеальная фигура усохнет… Так, стоп! Это же чистокровная ведьма, о каком старении идет речь?! — Тебе стоит немного освежить свои познания о ведьмах, — улыбнулась Белла, толкая его на кровать. — Я тут, в конце концов, не пальцем делана. Ты от меня какой-то там смертью не отделаешься! Вирт ехидно усмехнулся, понимая, на что намекает девушка. Та в свою очередь закусила нижнюю губу и для себя твердо решила последовать совету Ромки. Ну, «сократить синус с косинусом», конечно. Ее холодные тонкие пальцы скользнули по груди эльфа, затем ниже, огибая четкий контур рельефного пресса. Затем снова вверх, дойдя до ключицы, на которой красовалась здоровенная рваная рана, пальцы спустились обратно, хватая собачку ширинки на темных джинсах и опуская ее вниз. Эльф осторожно притянул ее к себе за затылок, нежно целуя губы, по которым он так неистово скучал все это время. Они ни капли не изменились, совершенно. Разве что стали чуть более шершавыми, покусанными. Однако на них остался тот сладкий привкус корицы, теперь смешавшийся с соленоватым вкусом крови. Ее глаза так сильно поблекли, казалось ему, но сейчас, когда его руки нагло исследовали ее тело, они будто снова зажглись тем самым азартным зеленым огоньком, играющим на свету миллиардом изумрудов. Ее глаза были его отдельным фетишем. — А Лапшин не зайдет? — тихо спросил Вирт, разрывая поцелуй. Его голос звучал хрипло и тяжело. — Ну, даже если зайдет — сразу выйдет, — бросила Белла, стягивая с его бёдер джинсы вместе с тонкими слипами. Шершавый язычок скользнул вверх-вниз по покрасневшей головке, вызывая у обладателя тихий хриплый стон. Девушка обхватила губами возбужденный орган, мысленно проклиная природу за такой маленький… Рот. Ну, серьезно, то есть, ведьмой ее родить — так пожалуйста, а как сделать ее человеком-мегартом — так нет уж, извольте, не практикуем. Ее губы плотно охватывали ствол, головка упиралась в глотку, что уж никак не доставляло особого удовольствия девушке. Однако, игнорируя не самые приятные ощущения, она пересилила рефлекс и постаралась заглотить пульсирующий орган как можно глубже. Кхм-кхм, кажется, прийдется просить у Лапшина спрей от боли в горле. Вирт старался не стонать слишком громко, дабы Ромка не примчался на их возгласы. Ну, некрасиво-то как получится! Однако, сдерживать себя не всегда получалось. Он ухватился сильными руками за простыни, сминая их. Бог его знает, то ли это какой-то особый «ведьминский минет», то ли длительная выдержка так сказывается на его ощущениях, но это было определенно крышесносно. — Чай гот… Ой, мама! — дверь в комнату открылась и тут же захлопнулась. Послышался звон разбивающейся посуды, неприличные ругательства Лапшина, а Белла, кажется, подавилась от смеха. Ну, вот он, вроде, хороший парень, но такие моменты иногда портит! Девушка оторвалась от столь увлекательного занятия, что сопровождалось разочарованным стоном Вирта, его же фразой «Лапшин, я прикончу тебя» и Ромкиным злорадным хихиканьем. Белла усмехнулась и облизала чуть потрескавшиеся губы. Эльф резко притянул ее к себе, поближе, так, чтобы видеть ее глаза — снова зеленые, снова хищные, снова азартные, словно она вот-вот выиграет очередную партию в покер и сорвет куш. Это больше не были глаза страдальщицы-ведьмы. Глаза испорченной, абсолютно испорченной девушки. И это чертовски заводило. Вирт осторожно припал к ее шее, оставляя на бледной коже багровый засос. Спускаясь губами все ниже, он дошел до шрама на ключице, который сейчас выглядел немного воспаленнее, чем обычно. Нежно обведя языком его контур, он оторвался от исследований податливого тела и перевернул девушку на спину, окончательно перестав контролировать действия. Особо не заморачиваясь, он бесцеремонно прижал ее за шею к кровати — можно подумать, кто-то там сопротивлялся — и резко вошел в нее, вызывая у нее негромкий вскрик. Ей определенно было больно, но, черт, до чего же эта боль была приятной. Хриплый голос эльфа прошептал над ее ухом неизвестное ей заклинание, ее руки самопроизвольно поднялись вверх, ноги растянулись в стороны и согнулись в коленях, их обхватили непонятно откуда взявшиеся кожаные ремни, которые она очень хорошо помнила с их последнего появления в доме у Вирта. Черт, а она раньше не замечала у него склонностей к садомазохизму… Ремни крепко пригвоздили ее к кровати, она не могла пошевелиться. Если бы она не знала Вирта — уже начала бы сильно волноваться. Однако, она знала, что эльф ни за что не причинит ей вреда. Между тем, он резко двигал бедрами, вколачиваясь в хрупкое тело, вызывая громкие вскрики, стоны, хрипы, которые девушка была не в силах сдерживать. Белла потеряла уж счет минутам, казалось, блаженство длилось целую вечность (хотя на самом деле — полтора часа). Частые толчки ускорили темп, ведьма закатила глаза от удовольствия, эльф сорвался на рык, девушка почувствовала, как внутри нее разливается теплая вязкая жидкость. — С ума сойти… — тихо выдохнула Белла, прикрывая ярко-зеленые глаза. Голова Вирта упала на ее грудь, которая, то и дело, вздымалась от тяжелого дыхания. Да и его ритм тоже нельзя было назвать спокойным. — Я прожил целый год в страхе, — прошептал эльф, развязывая ремни. — Всепоглощающем страхе, что ты, наверное, уже давно позабыла обо мне. Я никогда не верил в то, что женщина способна продолжать любить, даже если если ее оскорбили и унизили таким же жалким способом, как я. Скажи мне правду, умоляю… — Ты идиот, Виртангель, вот и вся правда, — слабо улыбнулась Белла, все еще не в состоянии двигать языком четко. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. И любила, и буду любить. И спустя десять, пятьдесят, сто лет… Всегда. Целую вечность. Ты вернул мне мою душу. Она навеки принадлежит тебе, как и мое сердце. — Теперь я могу умереть спокойно, — усмехнулся эльф. Сейчас он чувствовал что-то слишком странное. Словно в груди угнездился какой-то маленький теплый комочек, который согревал его сердце. Он буквально слышал треск метафорический льдины, которая таяла с каждой секундой все быстрее. Это чувство было ему слишком хорошо знакомо. Именно это он чувствовал, когда приглашал ее на танец, тогда, в ноябре. Наблюдая за ее смущенным выражением лица и чуть неуклюжими движениями, этот комочек словно разрастался, оживал, прямо так и шепча ему на ухо: — «Влюбился, влюби-и-и-ился, ха-ха!». Да, словно в нем оживал маленький ребенок, который находился в абсолютной растерянности, не знал, что ему делать, как ему вести себя с этой девушкой, которую он только что забрал из-под проливного дождя. — Я люблю тебя, — тихонько прошептал он, ложась на мокрые простыни и притягивая Беллу к себе. Та нежно поцеловала его и, довольная, умостила голову у него на груди. Он нашел ее. Он сделал то, что было невозможно. Вернул ее себе. А ей вернул ее душу…***
Вирт уснул довольно быстро, видать, слишком большой выплеск энергии уморил его. А Белла же наоборот, не спала. Ярко-зеленые глаза изучали тело любимого, холодные пальцы осторожно выводили на его коже незамысловатые узоры, пушистые ресницы щекотали его каждый раз, моргая. Нет, она не могла уснуть. Ей казалось, что сейчас она была самой счастливой, и так боялась, что, уснув, она проснется и поймет, что все это было лишь сном. В горле пересохло, нужно было аккуратно встать и сходить за водой. Однако, тут было аж две проблемы. Первая — как бы так встать, чтоб не разбудить Вирта, и вторая — как, черт возьми, смотреть в глаза Лапшину?! Итак, с первой она, вроде, справилась — ей удалось выйти из комнаты, предварительно накинув на себя толстовку и надев трусики. А вот теперь нужно было спуститься и придумать, как оправдываться перед Ромкой, который, как назло, не спал, а преспокойно смотрел телевизор. О-о-ох, ну, да, конечно, так она и поверила, что он просто так смотрит Animal Planet! Сто процентов, гадик, ждал, пока кто-нибудь из них выйдет. — Ну как? — с добродушной и чуть ироничной улыбкой спросил парень, поворачиваясь к спустившейся Белле. Стоп-стоп, он что, в очках, или ей кажется? — Ты носишь очки? — игнорируя вопрос, спросила девушка. — Телевизор в них смотрю, — отмахнулся Ромка, устремляя взгляд на растертые запястья и лодыжки подруги. — Я смотрю, вы там и на ноль поделили, и синус с косинусом сократили! А я вам, кролям чертовым, чай, между прочим, заварил! Вкусный! И сам выпил, ибо фу на вас. Сломали мою хрупкую детскую психи… — Боже, Лапшин, ты просто самый лучший друг на свете! — довольно странная фраза, особенно, если учесть то, что звучит она из уст Беллы. — Ой, да ладно, так и скажи: спасибо, что не снимал, хотя имел возможность, — усмехнулся Ромка, поправляя очки. — А вообще, у меня такое ощущение, что ты веселящего газа вдохнула. Что случилось? — Ничего, — Белла присела на диван рядом с другом и обняла его. — Просто сейчас я неожиданно осознала, сколько всего ты сделал для меня… — Так, перестань, — перебил ее Ромка, укладывая к себе на колени. — Спи давай, а то в тебе какой-то ангел благодарения проснулся. Белла улыбнулась и почесала растертые запястья. Пока она укладывалась поудобнее, ее толстовка поднялась, оголяя живот и едва прикрывая грудь. Ромка покачал головой и поправил ее со словами: — Вы абсолютно испорчены, госпожа Абрамович… Белла зевнула и тихо ответила: — Я в курсе, Господин Умник… Я в курсе…I have died everyday waiting for you Darling donʼt be afraid, I have loved you For a thousand years Iʼll love you for a thousand more… Christina Perri «Thousand Years»
***
Ребята, нам просто в это не верится. Мы с моими чудесными соавторами закончили, не побоюсь этого слова, одну из моих лучших работ. Сейчас даже не понять, что я чувствую. Вроде, я рада, но, с другой стороны, мне немного грустно. Спасибище нереальное моим незаменимым соавторам и читателям! Моя личка просто ломилась от всяких сообщений с вопросами насчет этого фанфика, поэтому сейчас я отвечу на самые частые: 1) Будет ли сиквел к этому фанфику? — Я долго думала и поняла, что это будет лишним. История закончена, все счастливы:) 2) Будут ли еще фанфики по этому фендому? — Обязательно будут, тем более, что у меня уже есть идеи. Времени, конечно, не очень хватает, однако я намерена продолжать писать по этому фендому параллельно с написанием фанфика «Always»:) 3) Другие пейринги будут? — Возможно, однако основным останется Вирт/ОЖП 4) Кто вдохновил на создание, подал идею? — СОАВТОР!) Мои дорогие, Вирт и Белла прощаются с вами:) Они будут несказанно рады отзывам и лайкам!) Всем спасибо за прочтение!) П.С. Русское название части: — «Абсолютно испорчена»😏😘