Мария — великая и ужасная

      Давным-давно, в далекой-далекой Галактике, посреди средневековых распрей и людских невзгод, в маленькой, но гордой деревне Малые Залупки на свет появилась девочка, самая что ни на есть необычная. При рождении названная Мария-Жозефина-Антуанетта-Сью-Цирилла де ля Сью-Геральтовна, она с раннего возраста имела проблемы с оформлением документов и с матерью. Оно и не мудрено — все женщины её рода официально славились исключительной аристократической внешностью, а неофициально — смертью после родов от неописуемой красоты дочери. Птички замолчали, белочки толпой слезли с деревьев, утопцы повылазили из огромного бассейна при поместье, дабы поглядеть через окно десятиэтажного дома на ангела, лежащего в колыбельке.       Уже с десяти лет зелено-фиалково-серые глаза смотрели на мир с неповторимой гордостью и презрением, а длинные соломенные волосы развивались гораздо лучше её самой. В одиннадцать Мария-Жозефина прошла курс молодого бойца у ведьмаков и легко держала двуручный меч в тонкой маленькой ладошке. Да и вообще, двухметрового роста девочка с шестым размером груди совершенно ничем не отличалась от сверстников.       Неприятности начались в тринадцать, когда отец, отбросив копыта, оставил ей многомиллионное наследство, которое она, хоть убейте, не знала, куда потратить. Толпы очаровательных мужчин, вампиров и оборотней, захаживавших к молодой нимфетке, к столь взрослому возрасту порядком наскучили. И отправилась краса в поле чистое, искать приключений на жопушку, обтянутую латексом.       Как известно, к моменту её рождения в мире осталось лишь три локации, доступные для посещения: её дом, таверна и жуткое место. Во второй из перечисленных с ней имел честь познакомиться заезжий ведьмак Геральт, наповал сражённый красотой её платья с вырезом везде и каблуками на платформе и двадцати сантиметровой шпильке одновременно.       — Ты должна помочь мне, без тебя я не справлюсь, — плакал Геральт за кружкой пива. — Мир в опасности, понимаешь, пошли со мной, ты понесешь тяжкое бремя победы, а я прост в сторонке постою, иногда за жизнь с тобой поболтаю.       Мария-Антуанетта долго не соглашалась, заставив ведьмака умолять ещё несколько недель, падая лицом в грязь около забора её поместья. С превеликим трудом бурчащему старому нытику удалось уговорить девушку, плескавшуюся в бассейне с Йорветом, ослепшим на второй глаз от её невообразимой красоты.       Путь выдался долгим, но розовый единорог Марии помог справиться с этой напастью. Во время путешествия в компанию Жозефины-Антуанетты и её рабов вступил, как в свежую кучу, вампир Регис, первую часть пути развлекавший путников мандрагоровой настойкой, вторую — отчаянной непокорностью неподражаемой Марии, которая тоже вскоре была сломлена. Никакого Золтана, никаких краснолюдов, других девиц с собой они не брали, видимо по причине того, что все потенциально некрасивые мужики вымерли сами собой, а красивые женщины должны полыхать на костре.       Примерно на середине прогулки по третьей локации — жуткому месту — в голову к ведьмаку вернулось воспоминание о том, что они идут спасать Цири, о чём он незамедлительно уведомил шокированных спутников. И это была не единственная новость, изрядно удивившая всех. Однажды Йорвет заявил, что Мария беременна, и они с Геральтом и Регисом несколько месяцев в лучших традициях средневекового реалити-шоу истерили, выясняя друг у друга, от кого ребенок.       Но беда не приходит одна. Продолжая путь, они видели горы трупов, монстров, разрывающих на куски всех и вся, чуму и пожары, опустевшие города и сёла. Однако ничто не встревожило их так сильно, как поломанный двадцати сантиметровый каблук, который надоедливые рабы вылавливали из логова утопца некоторое время. И всё казалось Марии ужасным, несправедливым. Весь этот мир, большой, жестокий, с безразличием относился к её беде, оставляя в гордом одиночестве попивать Сангреаль 1269 года.       В конце концов, горечь переполнила её прекрасное нутро, и необходимо стало высказаться. Собрав спутников вместе, она усадила их по кругу у костра и начала вещать: "Родилась я в тысяча ***-ом году, в небольшом поместье размером с Новиград. Богатые родители меня совсем не любили, не ценили — мама будто специально умерла после родов, а отец — совсем недавно, оставив мне одной свои чёртовы миллионы". Из-за кустов, в попытках умерить боль от слезливой истории, послышался гулкий плач Роше. "А теперь, — продолжала Мария. — Теперь мне приходится выбирать между вами!" Мужчины, переглянувшись, виновато поникли.       Этой же ночью, совершенно незаметно для всех, в их лагерь нагрянула Дикая Охота, и Мария позволила жалким эльфам похитить себя. Тогда она ещё не знала, как красив окажется Эредин, как заманчива перспектива покувыркаться c Авалак'хом, но это уже совсем другая история.