Мария — великая и ужасная

      — Найди Марию и привези её сюда! — крик Эмгыратора, расположившего свои драгоценные телеса в уютном дворце в Вызиме, доносится до ушей туссентской макаки, которая от неожиданности выронила банан на грязную землю.       — Хорошо, Ваша Императорская Ежистость! — Едва ли Ваттье успевает дойти до двери, как она широко распахивается. В комнату, на розовом единороге, под оглушающие фанфары, въезжает Мария. Волосы продолжают развиваться лучше её самой, опережая теперь уже на несколько лет. Лицо её ангельски прекрасно, настолько, что полы в коридоре залиты слюной королевской стражи, а сам Ваттье готов распиздеть еще несколько десятков архиважных секретов только за нежный взгляд белокурой красотки.       — BATYA, я вернулсо! — она спрыгивает с единорога и, перешагивая через валяющегося на полу шпиона, подбегает к Эмгыру.       Сразу же необходимо отметить, что в Нильфгаарде существует всего несколько локаций, среди которых: самый что ни на есть типичный тронный зал; спальня Эмгыра, оборудованная лучше, чем красная комната Грея; место, где можно пожрать. Эх, много книг нам довелось прочесть о величии Империи, не подозревая, что там, собсна, и срать негде.       — Дочур, а я тебя искал! — Батя встает с белоснежного трона и идет к Марии обниматься.       — Зачем ты меня искал? — пронзительный взгляд заставляет Эмгыра дрогнуть и отступиться, ведь только он знает истинную мощь своей дочери.       — Я пролистал трехтомник, в котором увековечены имена всех моих бастардов, и решил, что ты мне нужна, как Императрица Нильфгаарда. Я понимаю, что это трудное для тебя предложение, но я очень и очень надеюсь, что ты его примешь. Потому что кто, если не ты? Посмотри на меня. Я стар, немощен и пиздострадаю по каждому пустяку, ну какой из меня правитель, ебанарот. Я думаю, что пришло время передать бразды правления кому-то по-настоящему мудрому и ответственному.       Мария-Антуанетта горделиво вышагивает по мраморному полу, потому что слуги не успевают стелить ей красную дорожку на пути.       — Понимаешь, бать, тут такое дело, — начинает она, и Эмгыр дрожит, ощущая нотки неопределенности в ее голосе. — Я прошла очень долгий путь — помогла Герванту из Сирии найти его дочь, была в плену у сраных ельфов, о которых даж говорить не хочу, а потом узнаю, что заклятье Вильгейфорца, заставившее меня забыть о своих настоящих родителях, развеялось. Понимаешь степень моего охуения? Крч, батя, шуруй давай, создавай условия там, мб тогда и приму предложение. А так не, уволь.       Эмгыр поник, опустив голову.       — Есть хоть что-то, что заставило бы тебя переменить решение?       В помещение въезжает Воорхис на чёрном жеребце с сияющими зубами и начищенной униформой.       — Во, вот этого хочу! Вот этот красавчик виноват в том, что я опять беременная.       Все присутствующие нервно переглядываются.       — Ах да, батяня, я ж сказать забыла, в общем, у тебя примерно десять внучек.       — Чего? От кого? — кажется, вопрос звучит из нутрии, которую держали неподалеку от трона.       — От Геральта, Йорвета, Детлаффа, Региса, Ольгерда, Эмгыра, Эредина, Авалакха, Ламберта и Йеннифэр (и порево это было жестким). Все они живут с дядюшкой Весемиром, которому больше нехуй заняться, чем воспитывать моих детей.       — Эм, это... — мямлит Эмгыр. Присутствующие понимают, что разговор заходит в тупик, потому некоторые стали участливо поднимать Ваттье с пола, пока Воорхис не при делах играл в свой новенький телефон.       — Ну лан, епта, услужу, так уж и быть, — махает рукой Мария. — Так уж и быть, поднимай сракотан с трона, императрица идёт.       Эмгыр поднимается и отбегает в сторону, к нутрии, и с интересом наблюдает за тем, как грациозно Мария кладет свой идеальный зад, обтянутый нильфгаардским латексом, на белокаменного друга.       — Крч, теперь так, — почувствовав власть, начинает она командовать. — Пиздуем все на четвертую северную войну, шоб завтра ж моя нога ступила в нильфгаардский Новиград. И еще это... мои шпионы уже убили Радовида, что рил облегчит вам задачу.       Эмгыр и Морвран стоят, как истуканы, открыв рты. Ваттье, схватившись за сердце, падает на пол. В тронный зал вбегает Корина Тилли, и её гулкий крик заставляет обернуться всех присутствующих.       — Ваша Ежистость, Ваша Ежистость! Она не ваша дочь! Я ошиблась! Вашу дочь зовут Мария-Жозефина-АНАРИЕТТА-Сью-Цирилла де ля Сью-Геральтовна аэп Эмгыр вар Пиздопляски, а эта девушка — всего лишь Мария-Жозефина-АНТУАНЕТТА-Сью-Цирилла де ля Сью-Геральтовна аэп Эмгыр вар Пиздопляски, дитя старшей крови, ласточка, мститель от крови Фальки, спасительница миров, победительница белого хлада, последняя из Черных Сеидхе, единственная владелица веленских лесов из клана серых псов, омбудсмен по правам пещерных троллей, первая и единственная зерриканская повелительница карликовых верблюдов, бессменный дегустатор туссентского вина из лютни всемизвестного барда, наша любимая "хряк-шапокляк", Ван дер Хууй от мира политики, новиградская сосиска в нильфгаардском супе, кошкодракон-оборотень из другого мира, повелитель вампиров-папуасов из новой гвинеи, эльфосамка для бедных, обладатель титула "самые накаченные мышцы бровей 1272", чародейка из лесбийского круга, человек-осьминог по версии журнала "ковирские ведомости", белое пламя, пляшущее на могиле отца, который умер от гордости за дочу, обещанная принцесса, последний герой андромеды, отрада загнивающего канона, последняя пророчица великого солнца, папина бродяга, мамина симпатяга, мария дурерожденная, мисс "поебись-заебись"-1263, сыщик по особо важным делам в 3 группе 25-го детского сада "колобок", глава вселенской разведки, потерянная королева джедаев, первый крестраж воландеморта, королева ангмара, дочь дьявола из преисподней от ангела господня, ребенок льда и пламени, инквизитор из тедаса, шерлок холмс от мира даунов, ветеран пеленорской битвы, покоритель миров алдуин, та телка, что запала на капитана америку, дегустатор грибов у супермарио, последняя девственница нильфгаарда, просто замечательный человек... в общем, не она...       — Тилли, заткнись! — искренне ваш Гыгыр. — Похер ваще, мы с ней так долго общаемся, что я успел ее полюбить. Сиди-сиди, моя хорошая.       — Спасиб, батя.       — И что же нам теперь делать? — нильфы хором.       — Вам — понять и простить, — слышится из нутрии. — А автору — перестать пинать хуи и прекратить акцентировать сюжет на одном, блять, персонаже, который мало того, что пиздец неинтересен, так еще фальшив до безумия и отравляет собой окружающих! Думать надо, и не пиздой макаки, как это делаю я, а тем, что есть в голове.       Все изумленно смотрят на нутрию, она издает лишь короткое "Что?" и, бурча себе под нос, отворачивается. Мария тяжело вздыхает и усаживается поудобнее на троне. Присутствующие, включая двух крашеных коней и макаку, замирают, предвкушая, как из уст новоиспеченной императрицы польется поток сладкой и карамельной, как пот Эмгыра, речи.       — Так-с... осталось решить последний, но самый важный для теперь уже моей Империи вопрос. С кем мне еще потрахаться?