Когда мечты сбываются

В детстве Гленн обожал пиццу. Любую: мясную, с грибами или просто «Маргариту». Но мама, как и положено всем мамам, настаивала, чтобы он кушал овощи, рис и супы. И даже по праздникам, к примеру, на день рождения, когда его школьным приятелям родители разрешали заказывать пиццы и прочие вкусности, родители Гленна, говорили: «Нужно поддерживать национальные традиции», и они всей семьёй готовили что-нибудь острое, с соусом и пряностями. А пиццей Гленну удавалось полакомиться только у кого-нибудь в гостях. Поэтому, когда Гленн начал жить самостоятельно и переехал в Атланту, он за пару кварталов обходил корейские кафешки и восторгался своей работой. Разносчик пиццы никогда не останется без любимого блюда. Именно былая любовь к пицце помогла Гленну понять одну простую и такую неприятную истину: когда мечта сбывается − становится только хуже. В реальности мечта не приносит ни счастья, ни пользы, только сожаление о том времени, когда ты мечтал. Ведь уже через полгода он на пиццу смотреть не мог, и скучал по кимчхи, который готовила мама. Ещё Гленн, как любой мальчишка, мечтал о приключениях. О том, что обязательно научится стрелять по движущейся мишени, научится драться, перестанет боятся вида крови, что будет крут и бесстрашен, словно персонаж боевика. Что он станет героем. Но эта мечта была такой нереальной. Гленн даже не боялся, что она сбудется. «Идиот, говорили же тебе − мысль материальна! Будьте острожнее в своих желаниях!» – отвесил он себе мысленный подзатыльник, целясь с вышки в очередного ходячего. Впрочем, стрелять он всё равно не станет. Что толку тратить патроны на одного из сотни мертвяков, которые бродят вокруг их убежища? Только новых привлечет. Пока они мирно бродят вдоль проволочного заборчика, они не страшны. Да и смешно думать, что он и его мелкая мысль виноваты в творящемся вокруг ужасе. Природа сошла с ума и пытается избавиться от человека, показывая ему, что вовсе никакой он не венец творения. Или планета ищет новый способ избавиться от болезни под названием «люди». И дело вовсе не в том, что в прошлой жизни Гленн завидовал героям компьютерной игры, мечтая, что когда-нибудь сам станет героем чего-нибудь. Но герой компьютерной игры не хочет ни есть, ни спать, ему не нужна крыша над головой и толстые стены, за которыми он спрячется. Ему не ведомы страх и отчаянье. Он не плачет. И не молится, чтобы завтрашний день не принёс новых жертв. Он в любой момент может вернуться к исходной сохранённой точке и прожить заново день, год, битву. А просто герой − это неудачник, у которого нет другого выхода, только идти вперед и, по возможности, протянуть как можно дольше. «Хотя зачем?» – в который раз задавался этим вопросом Гленн, оглядываясь вокруг. Мир превратился в ад. Он кишит чудовищами, а те, кто остались людьми, по большей части ничем не лучше вечно голодных безмозглых ходячих. Даже хуже. Ходячие не норовят убить себе подобного, чтобы отобрать еду. Не истязают друг друга ради забавы и глупых, никому ненужных сейчас, амбиций. Может быть кончить всё разом? Выйти туда за забор, пустить пулю себе в лоб и не думать ни о чём кроме вечного голода? Но нет, он никогда так не поступит. Он ведь сильный человек: у него быстрые ноги, ловкие руки, зоркие глаза, он нужен группе. Они столько всего вместе пережили, Гленн не может их подвести из-за такого пустяка как потерянный смысл жизни. Он нужен новой семье. Гленн не принадлежит самому себе, он должен думать о людях, которые там, в старом тюремном корпусе, пытаются создать некое подобие жизни. И у них получается! У них у всех получается! Почти месяц прошёл после инцидента с Губернатором. Все уже успели оплакать и потери, и крушение очередной надежды, что всё может быть как раньше, как до конца света. Смирились, привыкли. Теперь живут, радуясь тому малому, что имеют. Гленн посмотрел в сторону корпусов. Рик с Карлом, возились в огороде, Бет убаюкивала малышку Джудит, Кэрол играла с двумя девочками из новой группы, прибившейся к ним из Вудсбери, Хёршел прогуливался с Мэгги. Как они все ему дороги! Нелепое занятие думать о себе и о мире, когда он должен думать о них. О Мэгги... Теперь она смысл его жизни. Она ещё одна сбывшаяся мечта. Гленн родился уже в Штатах, после переезда родителей, он считался американцем. Но это не меняло, того факта, что он кореец. Да, Америка − свободная страна, все равны в правах и привилегиях, у всех одинаковые возможности. Но если ты коренастый мальчишка-кореец с простоватым лицом, тебе не светит встречаться с длинногой белокожей красоткой с высокими скулами и большими глазами. Ты вынужден искать пару в своих кварталах, среди мелких, улыбчивых кореянок. А Гленн с ранней юности мечтал о девушке-американке, красотке с обложки плейбоя. И вот она его длинноногая мечта. Мэгги. Прекрасная, совершенная. Она самое правильное, что случилось с ним после конца света, она любит его, она готова рисковать за него жизнью. Он тоже готов за неё умереть. Он счастлив с ней. Наверное. Но почему же тогда Гленн не говорит себе, что Мэгги − это лучшее, что случилось в его жизни? Почему он до сих пор пытается отыскать среди мелькающих во дворе людей Дэрила Диксона? − Эй, не спи! Свалишься! Знакомый хриплый голос, прозвучавший возле уха, действительно, едва не заставил Гленна кувыркнуться вниз головой через заграждение. Но знакомые руки с крепкими литыми мускулами, ухватили, не давая упасть. − Ты полный придурок! Только узкоглазого ходячего со сломанной шеей нам не хватает! – зло выплюнул Дэрил. − Не заставляй малышку Бет обнулять свой календарь! − Не надо было ко мне подкрадываться! – огрызнулся Гленн, высвобождаясь из крепких пальцев, сжавших предплечья. Дэрил лишь криво усмехнулся и ничего не ответил. Он всегда передвигался бесшумно, Гленн знал эту его способность и знал, что вот-вот его должны прийти сменить. Сам виноват, замечтался. Он протянул Дэрилу дежурную винтовку. Конечно, тот отдаёт предпочтение арбалету, но правила есть правила. Только соблюдая правила, их маленький мир может существовать. И даже Диксон не спорит с Риком по этому пункту. Он молча перехватил винтовку, при этом случайно, коснувшись и руки Гленна. Гленна словно прошиб ток. Он резко одёрнул руку. Дэрил прикоснулся к нему уже дважды, плечи всё ещё горели от его хватки. Сердце бешено стучало. Они ведь почти не бывают наедине. Так близко. Дэрил давно его не касался, даже в пылу драки с ходячими он держится от Гленна на расстоянии. А ведь прикосновения Дэрила и его близость всегда действовали на него странно. Рядом с Мэгги Гленн такого не чувствует, и никогда не чувствовал. Но Мэгги − это правильно. Это то, что нужно. Должно же быть хоть что-то правильное в перевёрнутом мире?! К тому же Дэрил сильный, одиночка по жизни, и сумеет пережить весь этот ужас самостоятельно, а Мэгги нужен Гленн. Он поспешил отшатнуться, пока Дэрил не заметил его реакции. Но Дэрил, конечно, уже заметил. И вновь криво ухмыльнулся, но на этот раз прокомментировал: − И чего ты шарахаешься, будто я собираюсь отодрать тебя прямо здесь, на вышке, на виду у всех? На хрен ты мне сдался?! Гленн покраснел и попятился к лестнице. Конечно, в прикосновении Дэрила нет никакого эротического подтекста. Он предпочитает действовать напрямую, без каких бы то ни было подтекстов, Гленн это знал. И знал, что теперь он Дэрилу «на хрен не сдался». Они же всё выяснили между собой. То, что было между ними до того, как Гленн встретил Мэгги, не имеет значения. Это был вечный стресс, накопившийся ужас, отчаяние. Секс как способ отвлечься. Они искали друг у друга крупицы человеческого тепла. Это было похоже на помешательство. На животную страсть. О каких чувствах может идти речь в их случае? В их жизни? Удивительно, что Дэрил вообще спал с ним, удивительно, что был рядом, когда Гленн не мог выносить своё одиночество. Теперь у него есть Мэгги. А Дэрил… Дэрил ему, конечно, дорог, как и любой из их группы, и Гленн за него переживает, но будет рад, если Дэрил тоже найдет свое счастье, к примеру, с Кэрол. Пусть она немного старше, но она же хорошая. Она всегда заботится о Дэриле. Гленн почему-то всё ещё не спустился с вышки, а стоял и смотрел, как Кэрол что-то втолковывает девчушкам, потом показывает наверх. Машет рукой. Дэрил машет в ответ, он уже не обращает ни малейшего внимание на Гленна, смотрит только на женщину. Почему Гленна это так задевает? Почему у него вдруг так щемит в груди? Но прежде чем он успел обо всём подумать, вопрос уже сорвался с губ: − У тебя есть что-то с Кэрол? − Что? – Дэрил уставился на него удивлённо. − А тебе какое дело?! И вообще не пошёл бы ты… − он смерил Гленна холодным презрительным взглядом, − к своей подружке… Гленн не помнил, как спустился с вышки, так стремительно он это сделал. А сердце стучало как бешенное, будто он бежал от стаи ходячих. Дэрил прав − Гленну не должно быть никакого дела с кем он спит теперь. Он вообще не имеет права спрашивать Дэрила о чём-то после того, как они расстались. Расстались? Гленн даже усмехнулся. Можно подумать они встречались! То, что Дэрил его периодически трахал, нельзя назвать отношениями. А то, что Гленну нравилось быть с ним, он должен выкинуть из головы. Уж о чём он точно никогда не мечтал, так это о парне типа Дэрила Диксона. И он не должен о нём думать сейчас. Наверное, это всё чувство вины. Когда Гленн узнал, что Дэрилу пришлось убить собственного брата… Вернее, упокоить мертвого Мерла. Он пожалел, что не был в этот момент рядом с Дэрилом, не смог его обнять, сказать что-нибудь, чтобы показать, что его боль небезразлична Гленну. Пусть Мерл был жестоким ублюдком и психопатом из-за которого они с Мэгги чуть не погибли, из-за которого случилось столько ужасного, но для Дэрила смерть брата − удар. И если бы у него был кто-то, кто мог разделить этот удар, эту боль… Впрочем, вряд ли бы он согласился плакать на плече Гленна даже в те дни, когда они «типа» встречались. Почему же Гленн всё чаще задумывается, что тогда, несколько месяцев назад, на ферме, сделал неправильный выбор, решив, что Мэгги он нужнее? И почему сейчас он думает, что Дэрилу вообще кто-то нужен? И почему позволяет себе думать, что ему нужен Дэрил?

***

Гленн вырос в небогатой семье. Для него, маленького, походы с мамой в супермаркет были мучительны, она очень редко покупала что-нибудь кроме необходимых продуктов. А разные лакомства так и манили, так и подмигивали со всех полок. Но Гленн отлично знал, что у них нет денег, и старательно отводил глаза от соблазнов. И лелеял мечту, что когда-нибудь сможет прийти в супермаркет, набрать всё, что ему понравится, а платить за это не придётся. Впрочем, эту мечту полноценно сбывшейся назвать нельзя. Конечно, никто не требовал денег в очередном, не вычищенном до последней крупинки, магазинчике за оставшиеся, не сгнившие ещё, товары − бери, что хочешь, что сумеешь найти, что под силу унести. Но расплачиваться приходилось не деньгами, а, зачастую, жизнью кого-нибудь из товарищей. Гленн ненавидел вылазки, но детское питание, медикаменты, оружие и другие необходимые вещи, можно было достать только за пределами их благополучного мирка за тюремным забором. И раз в две недели он попадал в состав группы, которая совершала вылазку. Поход не задался. Маленький городок неподалёку был давным-давно разграблен, как видно, задолго до их появления в этих местах. Ни одного магазина, в котором осталось хоть что-то, ни одного склада. Удача им улыбнулась только за несколько миль от городка, супермаркет на заправочной станции был относительно цел. Через окно хорошо просматривались ряды банок с консервами, какая-то одежда и даже алкоголь. Но улыбка удачи оказалась насмешливой и злой. Магазинчик выбрали своим логовом с два десятка ходячих, да так затаились, что сразу их никто не заметил. Даже Дэрил с его обострённым слухом-нюхом и инстинктами. Дэрила вылазки ничуть не пугали и не тревожили, ему как будто бы доставляло удовольствие рисковать собой. Хотя, наверное, так и было. Может быть, Дэрил искал смерти? Неподсознательно, конечно. Или всё же смерть брата его подкосила? Гленн наблюдал, как Дэрил крушит черепа вышедшем на него ходячим в форме заправщиков. Почему Диксон всегда лезет в гущу схватки? Герой, чтоб его! А если с ним что-нибудь случится? У Гленна даже дыхание перехватило от ужаса, вдруг сжавшего сердце. − Ты чего приморозился? − он не заметил, как Дэрил оказался прямо перед ним, зло встряхнул и откинул в сторону, всадив нож в лоб ходячему, который подбирался со спины. Гленн скинул с себя наваждение и тоже включился в драку. Но силы были не равны, в эту вылазку их отправилось всего пятеро, а шум в магазинчике, как видно, привлёк ещё мертвяков. Отстреливаться получалось плохо, не прошло и десяти минут, как их раскидало в разные части помещения. Держаться спина к спине не получалось. Гленн видел, как Зак и ещё один паренек выбрались из магазина. Может быть им удастся спастись, если доберутся до машины. Затем услышал, как вскрикнул третий − молчаливый паренек, имени которого Гленн не успел запомнить. Его уронили на пол, ему уже не помочь. Дэрил, расстреляв все арбалетные болты, отбивался уже самим арбалетом, его загнали в угол. Гленн был в более выигрышной позиции, карабин ещё не пуст, за спиной - дверь в подсобку, но спрятаться туда в одиночку он бы никогда не решился. Стрелять по движущейся мишени Гленн научится мастерски, как и целиться. Должен же он отплатить Дэрилу за сегодняшнее спасение? − Сваливай! − кричал ему Дэрил. − Давай, пока они не уехали! Наверное, он через окно видел, что ребятам удалось благополучно добраться до машины. И Гленн вполне бы успел добежать до выхода. Но он двинулся в другую сторону. − Ты идиот! − как-то устало выдохнул Дэрил, когда Глен пристрелил очередного ходячего, который подбирался к Диксону. Теперь они вместе могли закрыться в подсобке и переждать какое-то время. Дэрил одним ударом снёс замок, который давал надежду, что в комнату ходячие из местной стаи не пробрались. Действительно, не пробрались, а были здесь заперты, правда, всего двое, и после того как Гленн прострелил обоим черепа, подсобка осталась в полном распоряжении выживших. − Нет, ты точно полный дебил! − ругался Дэрил, придвигая к двери какие-то ящики, чтобы забаррикадировать вход. − Теперь нас двоих сожрут! Как эти мальчишки могут защищать остальных? Гленн молча подавал ему очередной ящик, он не спорил. Отчасти Дэрил прав − они более ценные члены группы, чем новенькие. И не раз обговаривалось, что в вылазке каждый за себя, что рисковать собой ради другого запрещено. Одно из правил, придуманных Риком. Не жестокость, а необходимость. И, может быть, окажись на месте Дэрила кто-то другой, Гленн бы ещё подумал, нарушать ли приказ. Но это был Дэрил. − А ты бы меня бросил? − спросил он вдруг. − Да не задумываясь! − буркнул Дэрил, не оборачиваясь и прислушиваясь к происходящему за дверью. Неужели действительно бросил бы? Гленн смотрел ему в спину. Наверное, да. Дэрил как никто другой умеет выживать. А этот навык подразумевает жертвы. − А Кэрол? − Что? − Дэрил теперь оглядывал помещение, в котором они оказались заперты, на предмет окон и дополнительного оружия. Ходячие выли за дверью. − Кэрол, бы ты бросил, чтобы спастись самому? −Что за херню ты несёшь? − рыкнул Дэрил. − Ты вообще в себе?! Нашёл время для душещипательных бесед! − А что ещё делать? − Гленн чувствовал странное спокойствие, даже апатию, нервное напряжение уходило, уступая место обречённости. − Нам всё равно придётся торчать здесь какое-то время. Чего зря дёргаться? Давай поговорим. Он перевернул один из пустых ящиков и сел. − О чём? − Дэрил хмыкнул и посмотрел на него как на идиота. − О нас, − Гленн даже улыбнулся, увидев какое недоумение выразилось на лице Диксона. − Не лучшая беседа перед смертью, − проговорил он и уселся прямо на пол, откинувшись на стену. Как видно, признавая правоту Гленна, что какие-либо действия сейчас бессмысленны, или он попросту устал. − Может быть, нам ещё повезёт, − пожал плечами Гленн. − Как всегда. Ходячие успокоятся, отвлекутся, мы выберемся и сумеем вернуться в убежище. Дэрил молчал, прикрыв глаза. − Ты не ранен? − встревожился Гленн и подошёл к нему, пытаясь в полумраке подсобки рассмотреть, не блестит ли среди грязи и крови ходячих кровь Дэрила. − А если меня покусали? − вскинул голову Диксон. Опять неприятный холодок пополз по позвоночнику. Дэрил смотрел на него то ли с насмешкой, то ли с презрением, то ли со злорадством. − Я не смогу тебя убить... − признался Гленн. − Тогда мне повезло, что на мне ни царапины, а то сожрав твой мозг, стал бы самым дебильным зомби в округе. Гленн улыбнулся и опустился на пол рядом с Дэрилом. Удивительно, за дверью стая ходячих, в убежище Мэгги, наверное, сходит с ума от беспокойства, мир с каждым днём проваливается всё дальше и дальше в бездну. А ему хорошо. Просто потому что рядом с ним Дэрил Диксон, и если Гленну суждено сегодня умереть, то именно Дэрил будет рядом с ним. Он протянул руку и провёл пальцами Дэрилу по щеке. Многодневная щетина и полумрак не скрыли его румянца. Гленн помнил, как этот крутой отчаянный парень покраснел, когда он впервые его поцеловал, и в сердце вновь стало тепло-тепло. Если перед смертью ему ещё раз удастся поцеловать Дэрила, то тогда жизнь прожита не зря. Но едва Гленн склонился к его лицу, Дэрил резко отпрянул: − Ты меня достал! Чего ты хочешь? Вновь звуки внешнего мира стали слышны, ходячие так же скреблись и выли за стеной, где-то ветер гремел железом. А Дэрил хрипло дышал, он явно злился. Почему он злился? И на самом деле, чего хочет Гленн? Он тряхнул головой, и проговорил: − Не знаю. Но я не хочу, чтобы всё было так... Между нами. − Между нами?! − скривился Дэрил. − Ты же сам сказал, что между нами ничего не было и не может быть! Или тебе мало Мэгги? А! Я понял! Мэгги сейчас здесь нет, а в штанах свербит? И ты решил осчастливить меня? Ты считаешь, что перед тем как сдохнуть, я мечтаю тебя трахнуть, как раньше? От его хриплого злого голоса по спине поползли мурашки. Возбуждение сейчас было совсем неуместно, но Гленн ничего не мог с собой поделать. Оказывается, когда он находился рядом с Дэрилом, он всегда его хотел, только старался не замечать этого. − А ты бы согласился? − почему-то шёпотом спросил Гленн, пристально глядя в потемневшие глаза. − Да! − выдохнул Дэрил и, откинув арбалет, потянул Гленна на себя. Гленн прикусил губу, чтобы не закричать от восторга и предвкушения. Дэрил сейчас его поцелует. Как раньше! Жадно, хищно, сожмёт в крепких объятиях. И... Но в этот момент раздался страшный треск. Яркий свет ослепил на несколько секунд. Под тяжестью десятка ходячих провалилась ветхая крыша. Голодные твари старались любым способом добраться до желанной добычи. Они отпрянули друг от друга, Дэрил вновь подхватил арбалет и сунул растерявшемуся Гленну его ружье. − Валим отсюда! − Диксон всегда соображал куда быстрее, в любой ситуации. Двумя пинками он откинул ящики, который сам же составлял у входа, и распахнул дверь. Состояние шока и вечного ужаса было настолько привычным, что Гленн на автомате прикрывал Дэрила, потом так же механически расстреливал ходячих в зале, чтобы расчистить дорогу. Они выскочили из магазина. Но это уже не имело значения, разве что смерть на свежем воздухе принять всегда приятней. Кажется, шум привлёк мертвяков со всей окрестности. Их было слишком много, гораздо больше, чем оставшихся патронов. Впрочем, умирать двоим не имело смысла, если отвлечь стаю, один из них вполне успеет добраться до леса. А там у него появится шанс... И, конечно, у Дэрила шансы выше, чем у Гленна, да и группе он будет полезнее. Не об этом ли он сейчас думает, глядя таким странным нечитаемым взглядом? − Давай! Ты успеешь уйти. Я остаюсь. Беги! − кивнул Гленн в сторону леса. И чтобы не поддаваться страху, стал рассчитывать сколько ходячих успеет завалить, прежде чем выпустит патрон себе в голову. Стрельнуть можно снизу, в подбородок. Он, не оглядываясь, подбежал к перевёрнутой фуре, взобрался на крышу. На возвышении какое-никакое преимущество. И отсюда лучше видно, как много ходячих тянется в его сторону. То есть в их сторону. Потому что Дэрил к лесу не побежал, а тоже взобрался следом за ним на фуру и, оглядевшись вокруг, перехватил арбалет одной рукой, доставая из кармана жилетки пистолет. Гленн знал, что в этом пистолете два патрона. И знал, на какой случай Дэрил его хранит. Это было после ЦКЗ, Дэрил сказал, что это «их патроны» на случай, когда надежды не останется, или кто-нибудь из них превратится в ходячего. Гленн тогда впервые подумал, что он не безразличен Дэрилу, что для него их отношения тоже что-то значат… Потом он почему-то забыл это чувство и свою уверенность. Гленн тяжело сглотнул, глядя на их последнее средство. − Ты идиот! − обречённо проговорил он. – Мог бы уйти… Дэрил горько усмехнулся и вдруг, откинув арбалет, притянул к себе Гленна за ворот футболки. И посмотрел в глаза. Посмотрел так, что Гленн на мгновение забыл где он, что происходит, и что жить им осталось меньше пяти минут... А потом Дэрил его поцеловал. Сколько раз Гленн целовал Мэгги и пытался не вспоминать, какого это, когда губы, которые накрывают твои, требуют, а не позволяют, когда колется чужая щетина, когда поцелуй не просто поцелуй, а воплощение отчаянья, боли, невысказанного обещания, то, ради чего не жалко умереть. Впрочем, длился поцелуй недолго, Дэрил отстранился и направил пистолет ему в лицо. Гленн кивнул, улыбнулся. Всё правильно. Он никогда не сможет выстрелить в Дэрила. Даже если Дэрил станет ходячим, не сможет. Но почему же и у Дэрила дрожат руки? Гленн никогда не видел, что бы у него дрожали руки. Может быть, если ему зажмуриться, Дэрилу будет легче выстрелить? Но он не может и на миг прикрыть глаза, даже чтобы моргнуть, и продолжает смотреть в его лицо. Чтобы запомнить навсегда, чтобы если есть она − жизнь по ту сторону, найти его там. Но Дэрил вдруг отвел пистолет и поднял голову вверх. − Что это? Гленн тоже услышал странный звук. Нарастающий гул. Такой чужеродный в этом мире. Звук становился всё громче. Ходячие заволновались, остановились, тупо натыкаясь друг на друга. Звук стал таким сильным, что хотелось заткнуть уши. Из-за деревьев на пригорке появился вертолёт. Гленн не поверил своим глазам. Большой вертолёт, кажется, военный. С какой-то пушкой на боку. Длинная очередь уложила сразу полдюжины мертвяков. Дэрил упал на крышу, прижимая голову руками, и сильно дернул Гленна, чтобы он последовал его примеру. Очередь за очередью, слабое рычание ходячих, стрекот пуль об обшивку брошенных машин. Когда Гленн поднял голову, вертолёт уже удалялся. Оставшиеся на ногах ходячие, отвлечённые звуком, толпой потянулись в его сторону, забыв про свою добычу. − Может подадим им знак? − неуверенно спросил Гленн. Дэрил сел, молча посмотрел вслед удалявшемуся вертолёту. − Нет, − наконец ответил он. – Это привлечёт внимание стаи. Гленн кивнул, да, ходячие могут вернуться. О том, что вертолёт принадлежит очередной кучке психов, из очередного «Вусбери», думать не хотелось. Хотелось, чтобы надежда на чудо жила как можно дольше. Не безумная мечта, о том, что где-то существует осколок прежнего мира, без ходячих и вечного ужаса, а всего лишь надежда. Потому что мечтать Гленн боялся.