Когда мечты сбываются

В детстве и юности Гленн очень страдал, что не умеет скрывать секреты и элементарно врать. И дома, и в школе все сразу замечали, когда он говорил неправду: Гленн краснел, отводил глаза и чувствовал себя ужасно виноватым. И у него была мечта, что однажды, он сумеет скрыть от окружающих, то что у него на душе, сумеет обмануть так мастерски, что никто не заподозрит подвоха. Смешная мечта, Гленн и забыл о ней. Но вот, кажется, она сбылась. Даже Мэгги не может понять, что с ним происходит, что Гленн что-то скрывает. А так хотелось, чтобы она догадалась сама, поплакала, обвинила его в предательстве, назвала вещи своими именами. И всё закончилось. Но Мэгги даже не заметила, что, когда Гленн целовал её при встрече, он виновато косился в сторону Дэрила. И никто не заметил, кажется, даже сам Дэрил. − Гленн, ты странно себя ведёшь после вашего возвращения. Я понимаю, дорогой, что вам с Дэрилом пришлось тяжело... Но всё закончилось. Ты со мной, − участливо говорила Мэгги, поглаживая его по плечу. После того, как ходячие ушли от заправки, им легко удалось добраться до леса. И почти без приключений до тюрьмы. Парочка одиноких мертвяков, которых Дэрил уложил не напрягаясь, и они дома. Только радости от этого было мало. Гленн больше не мог воспринимать это место как дом. Гленну всё здесь осточертело. Мэгги, сама того не понимая, уговаривая его, произносила чудовищные вещи: «Ты со мной, не с Дэрилом. С Дэрилом у вас всё закончилось, и, если он целовал тебя в тот страшный миг, это ещё ничего не значит. Ты просто был рядом. Вы просто должны были умереть. Он сожалеет, что позволил себе слабость. Недаром он сейчас сторонится тебя». Впрочем, Гленн не знал, чего он сам хочет. С Мэгги у них, возможно, получится некое подобие семьи, и, если окажется, что мир не совсем обречён, они попробуют завести детей. А Дэрил?.. На одной болезненной мучительной страсти долго не удержишься. Даже если эта страсть взаимна. Поэтому о Дэриле Гленн старался не думать и не вспоминать, как тот хотел умереть вместе с ним. Гленн думал о жизни. О той жизни, которая возможна за пределами спасительных тюремных стен. О людях на вертолёте. Если у них есть вертолёт, то, может быть, и город есть? Какой-нибудь центр по борьбе с вирусом. Ведь не может же быть, что ничего не осталось? Учёные? Военные? Не могли же миллиарды людей населявших эту планету превратиться в ходячих! − Ты меня как будто не слышишь, − грустно проговорила Мэгги. − Почему ты не хочешь оставить эту сумасшедшую идею, Гленн? Рик же сказал, что это безумие... − Конечно, Рик большой специалист по части безумия, − хмыкнул Гленн. − А что думаешь ты? Мэгги отвела глаза. − Гленн, мы должны держаться все вместе. Здесь мы в безопасности. Здесь, в случае чего, мы сможем защититься. А куда-то ехать, искать неведомое... К тому же, отец не выдержит длинной дороги. И малышка Джудит, девочки... Ты хочешь тащить в неизвестность детей? За призрачной мечтой? Гленн молчал. Спорить бессмысленно. Когда они, вернувшись, рассказали про вертолёт, никто не выразил ни удивления, ни восторга. Только опасения. Рик даже вздохнул с облегчением, что над территорией их убежища вертолёт не пролетал. − Но вдруг они ищут выживших? − возмутился общему настрою Гленн. − Чтобы отнять то, что у нас есть и убить, − категорично заявил Рик. − Почему никто не верит, что нам могут помочь?! Что где-то существует вакцина? Что есть те, кто знает, что происходит? Его никто не поддержал. Складывалось впечатление, что всех устраивает сложившееся положение, все рады сегодняшнему дню и не хотят ничего менять. − Мы не можем сидеть здесь пока все не превратимся в ходячих! Мы должны что-то делать! − Ты ведь помнишь, что мы однажды уже нашли центр вирусологии, и помнишь, чем все закончилось, − ответил Рик. − Тот учёный был сумасшедшим! Почему мы ему поверили, что больше ничего не осталось? Это же не единственный научный центр на все Штаты! Нам нужно начать разведку! Раздобыть радио... Попытаться найти волну, на которой передают координаты... − Мы не можем рисковать, Гленн. Каждый человек на счету. А если это окажется ловушкой и приведёт на верную гибель? Разговор закончен, − отрезал Рик. − Мы не можем доверять никому. Дэрил в их спор не вмешивался, и Гленн даже не знал, на чьей он стороне. Диксон не отрицал, что видел вертолёт, но и не разделял светлых надежд, что где-то существуют города не заполненные ходячими. − Гленн, так нельзя. Все хотят верить, что спасение возможно... − в один из последующих дней уговаривала Мэгги. − Но эта мечта не должна мешать нам жить. − Это не жизнь, Мэгги. Это жалкое подобие жизни. Я не собираюсь мечтать о спасении, я хочу сделать всё возможное, чтобы спастись. − Ты отчаялся. Кажется, ты ищешь смерти, − покачала она головой. − Я боюсь за тебя. Иногда Гленн думал, что Мэгги права, он действительно помешался на новой мечте, а на самом деле жизнь лишена смысла. Зачем нужна жизнь, в которой два варианта развития событий: либо ты станешь ходячим, либо тебя пристрелят раньше? Но он не собирался умирать просто так, он рассчитывал на другую судьбу и собирался рискнуть назло всем. − Я ухожу, Мэгги. Я найду куда летел этот вертолёт и узнаю кто им управлял. Я хочу верить, что эти люди смогут и захотят нам помочь. Мэгги испуганно ахнула и посмотрела на него едва ли не с ужасом, так словно он только что стал ходячим. Гленн твёрдо решил оставить тюрьму. Завтра утром. Чтобы не успеть передумать. А сегодня, чтобы не передумать, он отправился искать Дэрила. Впрочем, поиски были не долгими, он знал, что Дэрил недавно вернулся с очередной вылазки в лес, кажется, он охотился, как в старые времена, и отдыхал в своей комнате-камере. Раньше Гленн к нему ни разу не заходил. С чего вдруг, они ведь даже не друзья?.. Камера, которую облюбовал Дэрил Диксон находилась в отдалении от всех. Можно было не опасаться, что им помешают. О том, что Дэрил не в восторге от общения, знал каждый, поэтому посетителей у него практически не бывало. Уединение не нарушалось. Да и гостеприимностью Дэрил не отличался. Едва Гленн переступил порог комнаты, на него нацелился арбалет. − Проваливай! − только потом Дэрил открыл глаза, и с нарочитой ленцой отвёл оружие. Гленн сделал шаг вперёд. − К тебе это тоже относится. Проваливай! − повторил Дэрил лениво и равнодушно. − Я не собираюсь поддерживать твои бредни о чудесах и справедливости, − и вновь закрыл глаза. − Я пришёл не за этим, − Гленн в два шага преодолел расстояние от двери до его лежанки, по дороге стягивая футболку. Дэрил удивлённо на него уставился, перестав изображать сон, когда Гленн выдернул из джинсов ремень. И опустился на колени перед его постелью. − Ты точно сдвинулся, − проговорил он не то зло, не то грустно. Но попыток оттолкнуть Гленна, или хотя бы стряхнуть его руки, которые расстёгивали его ремень, не предпринял. − Ничего не говори. Просто молчи. В последний раз дай мне быть с тобой... И Дэрил сдался. Слишком быстро сдался, опрокидывая Гленна на себя и больно вцепляясь пальцами в его отросшие волосы, прикусывая губы, переворачиваясь не разжимая объятий, чтобы подмять его под себя. Не было ни слов, ни стонов, ни криков. Только тяжелое дыхание и пошлые в абсолютной тишине звуки. Только закушенные от боли губы. Не было ласки, не было заботы друг о друге. Только злость, порывистость, только сжатые до синяков плечи, только неудобный лежак, который грозил развалиться от очередного движения... Это была страсть, которая выше удовольствия и нужнее любви. Дэрил потянулся куда-то под кровать, достал полупустую пачку сигарет, закурил. Гленн никогда не любил сигаретного дыма, полезно не иметь вредных привычек в мире, где их непросто удовлетворить. Но сейчас он вытащил сигарету из пальцев Дэрила и тоже затянулся. И даже не закашлял, вдохнул полной грудью, отдал сигарету обратно и поднялся с кровати, которая была слишком неудобной для двоих. − Я завтра уйду отсюда, − проговорил Гленн. Дэрил ничего не ответил, затянулся ещё раз, глядя как он одевается. Не пытаясь удержать или сказать что-нибудь грубое в своей манере. Как будто ему безразличен и Гленн, и всё, что сейчас произошло, и всё, что будет. Впрочем, это же Дэрил Диксон. Гленн никогда не мог его понять. Скорее всего, ему, действительно, плевать. А то, что он не пристрелил Гленна, когда тот впервые явился в его постель, то, что он согласился на секс с ним и несколько месяцев назад, и сейчас − это признак его сумасшествия. Ведь сумасшествие у каждого своё. Провожаемый молчаливым равнодушным взглядом, Гленн ушёл. Ему требовалось выспаться перед путешествием в неизвестность, собрать вещи, необходимые в дорогу и попрощаться с теми, кто были его семьей. *** Конечно, его не хотели отпускать: умоляли, убеждали и даже угрожали. − Если ты собираешься покончить с собой таким способом, я не обязан давать тебе наше оружие и наш транспорт, − заявил Рик, настроен он был решительно. Тихо уйти ранним утром не получилось. Гленна вышли провожать не только хмурый Рик и рыдающая Мэгги, но и вся группа. Вернее, вся группа вышла уговаривать его оставаться. Мэгги плакала и цеплялась за него. Гленну было не по себе от тяжелых осуждающих и сочувствующих взглядов. Но отступать он не собирался. Да, это чистой воды безумие в одиночку идти в ту же сторону, куда пару дней назад ушагало стадо. Искать то, чего возможно и никогда не было. Но остаться здесь Гленн не мог. Наверное, даже если бы и Дэрил его попросил. Но Дэрил даже не счел нужным выйти с ним попрощаться. Рик перехватил ствол его ружья. И перегородил Гленну путь. − Одумайся, Гленн! Приди в себя! Да ты и пары миль не пройдёшь один! Мы должны держаться друг за друга! − Если ты считаешь, что я не заслужил даже форд, который пригнал в последнюю вылазку из города, то мне придётся пройти пешком не меньше десятка миль. − Он разжал руки, отдавая оружие. − Кинжал мне позволишь оставить? Или хочешь поиграть во всемогущего Губернатора, да ещё и руки мне свяжешь, прежде чем выпустить? − Гленн, − Рик, как видно рассчитывал, что сумеет его остановить. Он пытался сохранять суровый вид, но в глазах плескалось отчаянье. Конечно, Гленну было его жалко, как и Мэгги, как и каждого здесь. Как и себя самого. − Рик, я ведь мог бы уйти во время вылазки, взяв автомат с полным магазином и хорошую тачку. Но я понимаю, вам здесь придётся не сладко, а я найду подходящее в ближайшем городке. Не мешай мне. − Хватит жевать сопли! Мы едем или нет? − послышался вдруг такой знакомый голос и такой неожиданный голос. Гленн, как и все, оторопело уставился на Дэрила, оседлавшего свой байк. − Дэрил, нет! − отчаянье звучало уже и в голосе Рика. − Ты не можешь уйти с ним! − Я сам решаю, что мне делать, − усмехнулся Диксон. – Кстати, вашего оружия тоже не беру. А моим арбалетом никто здесь всё равно не умеет пользоваться. Как и водить байк. Садись! − крикнул он растерявшемуся Гленну, указав себе за спину. Гленн не веря тому, что происходит, на негнущихся ногах подошёл к байку. Это на самом деле? Дэрил решил поехать с ним? Как? Почему? Рика, кажется, терзали те же вопросы: − Дэрил, я думал, ты понимаешь, что Гленн не прав, что он не должен уходить... − Когда он притащил из Атланты неудачника-шерифа, я тоже считал, что он не прав. − Да какого черта, Рик! − вскрикнула вдруг Кэрол. − Пусть они поколесят немного, успокоят нервы. И, дай бог, вернутся. Она решительно вырвала у замершего главаря ружье и всучила в руки Гленну, потом порывисто его обняла, обняла Дэрила. − Удачи, ребята! Мы ждём вас в любом случае. Дэрил ударил по газам, байк взревел. И когда Рик всё-таки кивнул, чтобы открыли ворота, они выскочили на дорогу. Гленн поборол искушение обернуться, впрочем, оборачиваться не особенно и хотелось. Широкая спина в неизменной жилетке с метафизическим рисунком не позволяла отвести взгляд, прижаться грудью к этой спине Гленн не посмел, лишь крепко вцепился Дэрилу в плечи и улыбнулся. Бездумно и совершенно счастливо. Это слишком прекрасно, чтобы быть мечтой, потому что это реальность.