***
Меня, всегда интересовало, что находиться там — за гранью жизни? Я рос, развивался, учился, работал и все время задавался этим вопросом: что там, за этой гранью? Годы шли жутко медленно, а этот вопрос все не давал мне покоя. Однажды, я даже решился, решился узнать ответ на свой вопрос. Подготовить суицид оказалось легко. Хоть мне и было всего семнадцать, а на это дурное дело мозги нашлись. Я подготовил остро наточенный нож, подождал пока родители заснут и начал резать себе вены. Труднее всего было решиться коснуться холодной сталью запястий… Я до сих пор помню тот противный влажный хруст, когда начала поддаваться кожа, за ней связки, сосуды, мышцы… Я так перестарался что распилил себе руку до кости. Боль была настолько сильной что я, не выдержав, выронил нож, сбил чашку со стола и зажав руку упал на пол. Так меня и нашли родители, прибежавшие на звук разбившейся чашки. Синяки, оставшиеся от ремня, еще долго не сходили с моей задницы, а поврежденная рука болела и плохо слушалась всю жизнь, постоянно напоминая мне об ошибке юности. Я вырос, выучился, вышел в люди, начал свой бизнес, нашел хорошую девушку, и когда шел делать ей предложение… меня убили! Улицы нашего города даже днем полны всякой швали, что уж говорить про вечер? Не знаю чем я не понравился той банде отморозков, вот только они не собирались со мною церемониться: с ходу догнали, вогнали нож под ребра, и пока я валялся на холодном асфальте, обобрали меня до нитки и бросили подыхать. Я лежал, хватал вязкий воздух губами, чувствовал свою безумно горячую кровь покидающую тело, а в голове мелькала лишь одна мысль: как глупо! Умереть почти достигнув простого семейного счастья… как глупо! Хотя… — тут мне вспомнилась моя детская мечта — я наконец смогу узнать что находиться там, за порогом смерти. Ждет ли меня там Пётр дабы распахнуть врата рая — как учат нас священники, или там будет великое Ничто? Право слово, я не зна… -Какая глупая смерть — развеселился неизвестный, а картинка моего прошлого пошла трещинами и осыпалась, обнажая багрово-черное полотно варпа — подохнуть от рук никчемных отбросов… да ты жалок, червь! — Сам не лучше, — парировал я, спокойно глядя на своего страшного собеседника. Он заскрипел зубами, но промолчал. Мой… собеседник впечатлял. Рост прилично за два метра, темно — синяя с золотом броня, искаженные черты лица и символы на броне. Когда-то в прошлом я увлекался вселенной Молота Войн, собирал фигурки космодесанта, играл в игры, читал книги и мне не стоило особого труда признать символы Темной Четверки и Хаоса Неделимого на массивных силовых доспехах. Судя по всему, этот псайкер, поклонялся именно Неделимому… Он весело хмыкнул, читая мои мысли, но я не обратил на это внимания. Уже привык. За гранью смерти меня встретил не апостол Пётр и не черти с приветственно наточенными вилами, а бескрайнее полотно бурлящего Хаоса, мириады демонов и страх вкупе с отчаяньем и осознанием беспомощности. Кто знает, что случилось бы с моей душой, если бы меня не вытянул мой собеседник — Карр`гро Змей. Как он признался буквально только что, его побудило это сделать не жалость и сострадание (право слово, какое сострадание у хаосита?), а банальное любопытство и желание скоротать время. По его уверениям он сразу приметил мою душу в варпе и заинтересовался ее необычностью, но говорить в чем моя необычность отказался, сказал, что сам пойму со временем. И я ему верил! Он… умел быть убедительным. Вообще он вел себя очень странно. Постоянно прислушивался к чему-то, приглядывался к себе и ко мне, был необычайно любезен и терпелив (для хаосита, всего-то одна угроза сожрать мою душу!), правда поначалу попытался подчинить меня, но после того как я ему дал отпор (чем его очень удивил, у него воистину стальная воля которую я не смог бы переломить ни в жизни — но у меня была моя ярость, проснувшаяся уже здесь, в варпе, она и давала мне силы противостоять ему) забросил эти попытки, сосредоточившись на беседе. Его очень интересовала моя жизнь, и мой мир. Внезапно, я почувствовал, как окружающие пространство дрогнуло, нечто напоминающее тихие — но постепенно усиливающиеся звуки нечестивого хора, прорвавшись сквозь багряную завесу щита, расплавленной скверной вливалось в разум, заставляя как можно старательней отмахиваться от этого адского крещендо. — Время вышло, — его голос был наполнен сожалением и преисполнен странного предвкушения. Свесив голову, он на одну секунду замер и повернулся ко мне. — Послушай, ты наверно думаешь зачем я держу тебя здесь? — я утвердительно кивнул, покосившись на мелькнувшую в опасной близости тень, — Я расскажу. Я был ранен, смертельно ранен в битве с слугами Трупа на Троне, и мой друг — это слово он произнес с сарказмом — решил засунуть меня в дредноут! — Насколько я помню, для хаоситов это верное безумие и участь страшнее смерти. — заметил я. — Ты прав, но… сейчас все немного по-другому! Именно сейчас, с твоим появлением у нас появился шанс! — Шанс на что? Торжествующий оскал изменил его лицо — превращая его в маску демона. — На изменение, и избежание незавидной участи. Ты необычен, душа псайкера не осознающего своей силы и обладающего колоссальной мощью! Ты уникален и чужд для этой вселенной! И пришел из мира, кардинально отличающегося от нашего! — И что ты от меня хочешь? — мой голос был спокоен. -Мы сольемся воедино, ты и я! Ты получишь мою силу и знания к своим и сможешь управлять своей силой, а я избегу безумия, и увильну от жадных ручонок богов. Провести Тзинча — что может быть лучше?! -Я так понимаю права на отказ у меня нет? -Почему-же? Есть. Ты можешь выйти за круг — он кивнул в сторону заградительной черты — и попасть на корм демонам, а можешь помочь мне и получить силу! Его идея отдавала явным безумием, но она была очень соблазнительна… и я согласился. — Что нужно сделать? — Просто не сопротивляйся. — он протянул ко мне свою когтистую руку, на глазах расплывающуюся облаком тумана.***
Холдрон Мар оглядел величественный механизм. Багровая* адамантовая броня, штандарт Тысячи Сынов, правая рука — когтистая силовая длань — эксперимент одного из Темных Механикус — левая — могучая плазмопушка. Дредноут модели «Левиафан», исписанный мистическими знаками, готовый к бою… впечатлял. Совершенная машина уничтожения, несущая в своем чреве одного из его братьев — на этой мысли губы колдуна растянулись в злорадной усмешке. Но все еще мертвая. Отвернувшись, астартес вперил взгляд в одного из Механикус. -Запускайте его! Склонив увенчанную механодендритами фасеточную голову, Механикус обратился к своим собратьям, и они закопошились вокруг механизма, приводя его в полную готовность. Раздался надсадный гул реактора машины, загорелись багровым пламенем линзы, запылали оскверненные руны, нанесенные на броню. Отступив на несколько шагов Холдрон залюбовался механизмом. Он упустил момент, когда что-то пошло не так, но чувство опасности, выпестованное колдуном в течение тысячелетий, подало знак. Он предупреждающе крикнул, отступая подальше, но безнадежно опоздал. Гул реактора сменился набирающим силу, пробирающим до костей ревом, — физически полыхающим яростью. Ядро реактора начало изменяться, сменяя цвет багряной плазмы на черное неистовое пламя, опалившее нутро механизма. Вокруг дредноута возникла аура призрачного полуночного огня, — уничтожившая удерживающие скрепы, испепелившая неосторожного Механикус и оплавившая броню дредноута. Потекли изменяясь символы Хаоса, на их месте возникли иные символы — круг Уробороса, со вписанным в его окружность пламенем. Опалился штандарт, обретая все тот-же символ на свою поверхность и багряно-черную поверхность истрепанной ткани. Изменилась броня, обретя глубокий черный с золотом цвет, окуталась темной дымкой… Казалось, что дредноут растворился в сумраке и лишь линзы визоров запылали белым огнем. Машина шевельнулась. Медленно повела корпусом влево-вправо, словно оглядываясь и когда один из Механикус кинулся к терминалам, пытаясь отключить взбесившийся механизм, начала действовать. Резко развернувшись, круша остатки удерживавших ферм, взмахнула заискрившей молниями дланью, вызывая круговую ударную волну и выстрелила. Сгусток черного огня проделал сплошную полосу в механизмах, выжигая все на своем пути и достигнув тела Механикус испепелил его. Развернувшись в обратную сторону, дредноут бросился вперед, занося силовую длань. Ударная волна силового поля рванула конусом, сокрушая остатки механизмов и бросила оземь приготовившегося атаковать колдуна. В несколько прыжков достигнув цели, дредноут вновь выстрелил — разрывая тело атакующего Механикус, разметал боевых сервиторов, и схватил силящегося подняться Холдрона. Со скрипом смялась нагрудная пластина. Схватившийся руками в убивавшую его длань, колдун захрипел, выплевывая кровавые сгустки. -Почему, Карр`гро? -Меня! Зовут! Аластор! * — проревел дредноут, и дав врагу мгновение на осознание слов, сдавил длань, круша керамитовую броню как яичную скорлупу. Отшвырнул обмякшее тело в сторону, и неосознанно втянув отлетающую душу, бросился вперед, давая волю пожирающей его ярости.