Не дотянуться

      Что это было? Инстинкт самосохранения в его искажённом виде?       Он понимает, что это всё, они пришли за ним. Ему страшно, паника выныривает на поверхность и уже собирается проглотить его, даже не подавившись, но пальцы Лидии, которые он сжимает в своих ладонях, отрезвляют, давая понять, что это выход. Какой смысл бежать, если этим он подвергает её опасности?       Обычно человек борется до последнего или сдаётся, не попытавшись. В некоторых случаях второе даже может показаться логичным.       Но стук копыт и разносимое ветром ржание призрачных лошадей оформляют выбор немного в другом виде: спастись или спасти её.       Не то, чтобы на самом деле вариантов было два. Спастись без Лидии – оставить себе шанс на бессмысленное существование – не кажется рациональным. Подвергать опасности самое светлое, что есть в твоей жизни, он считает просто недопустимым.       «Они охотники, а мы лисы».       Но Стайлз просто прирождённый игрок в прятки. Он знает, как спрятать её от них, как не дать им даже возможности заполучить и её. Для этого нужно просто дать им то, за чем они пришли. За кем они пришли. В таком контексте это даже не кажется жертвой.       Оставить её в относительной безопасности значит куда больше, чем Стайлз в это вкладывает. Для него это прутик надежды, что потеряно ещё не всё. Что даже там, куда его притащат эти призрачные психи в шляпах, ему будет, за что сражаться.       Лидия уже придумывает, как будет сражаться за них. За свои воспоминания о них. Нет ни единого шанса, что у неё это отнимут. Стайлз не спешит разочаровывать её, что это неразумно и самонадеянно.       «Вчера что-то имело слишком большое значение».