Не дотянуться

      Это, мать его, Куантико. Идеальные газоны, ровные улочки, маленькие корпуса и маленькие серьёзные курсанты.       Тёплая погода, тёплая атмосфера, тепло внутри — Стайлзу настолько комфортно, что ощущение давно забытой безопасности вмиг становится естественным.       Так нормально радоваться новой жизни, не хотеть вставать по будильнику с утра, облегчённо вздыхать, когда заканчиваются занятия.       Только от когда-то перманентной рефлексии он отвык. И не сказать, что скучал. Он не может не думать о том, что стае (даже слух режет в нормальной обстановке) не разделить этого с ним.       Стайлз весь пропитан, нет, заполнен ядом и желчью в отношении родного города. Тронь эту тему — лопнет пузырь, отравляя этот нормальный почти его мир. Он ненавидит Бикон Хиллс настолько, насколько вообще способен. Он желает, чтобы город сгорел и больше никогда ничью жизнь не смог разрушить. Он ложится спать, представляя, как Бикон Хиллс становится новым Кэнноном, пустым и вымершим.       И из всего потока гнева и презрения он выуживает простую и естественную мысль: пора возвращаться. Силой вытаскивать этих несчастных во главе со Скоттом. Потому что какие бы иллюзии не создавал проклятый город, семейные связи, возникшие в нём, не рассеиваются снаружи. Связи в принципе — единственное, что тащит Стайлза назад.       Во всём нормальном мире не найдётся ничего, что удержало бы от его Лидии.