Зачетка, студик, две весны

Очередь в буфете была огромной. Я надеялась, что успею до конца перерыва, но как на зло, девушка, стоящая передо мной, не торопилась, видимо, никуда, и методично пересчитывала шестьдесят рублей мелочью. Булькнул телефон, и я достала его из кармана юбки, чтобы посмотреть входящую смс. Она была от Кати. «Таня, давай быстрей, Соболев будет с минуты на минуту, а к нему лучше не опаздывать». Я закатила глаза. Девушка все-таки решила проблемы с арифметикой и не спеша сгребла пирожные в охапку, но забыла, что она, оказывается, хотела еще и утолить жажду, поэтому снова начала отсчитывать мелочь на бутылку воды. Вышла я из этого ада только минут через пять и быстро направилась в сторону нужного кабинета, сунув пирожное в сумку. Семинар по теории политики обещает быть жарким. Опоздала я минуты на три, но этого было достаточно, чтобы понять, что я наделала. Из-за двери сильный мужской голос бесстрастно вещал о каких-то контрольных, жестких пересдачах и не менее жестком экзамене. В голове мелькнула мысль вообще не появляться в кабинете, но прогуливать первую пару в триместре… Это слишком даже для меня. Собравшись с мыслями и приготовившись к тотальному разносу, я громко постучала в дверь и открыла ее. Вещавший преподаватель повернул голову в мою сторону, явно намереваясь меня разнести, но почему-то лишь вперился в меня удивленным и, как мне показалось, слегка шокированным взглядом. -Здравствуйте, Иван Владимирович. Извините за опоздание, можно войти? –громким и уверенным голосом спросила я, хотя внутри у меня все дрожало от страха. Не зря Влад говорил, что этот преподаватель вызывает не очень приятные чувства. Повисло неловкое молчание. Я молчала, потому что боялась войти без разрешения и ждала ответа, одногруппники сидели смирно, так как не знали, что ждать от Соболева, поэтому лучше держать рот закрытыми, а сам преподаватель разглядывал меня без зазрения совести, будто бы не мог поверить, кто к нему соизволил явиться на пару с пятиминутным опозданием. Мужчина тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и слабо улыбнулся. -Да, пожалуйста, проходите, - произнес Иван Владимирович ослабевшим (?) голосом, а затем резко отвернулся к окну, и, прочищая горло, продолжил тем же грозным голосом, который я слышала, стоя под дверью. -Так вот, коллеги, отсутствие на контрольных без уважительной причины будет жестоко караться: минус восемь баллов с каждой работы. Всем все ясно? Ответом стало гробовое молчание. Все лишь согласно кивнули, боясь лишний раз издать хоть какой-то звук. Происходящее напоминало места не столь отдаленные, где Иван Владимирович был жесточайшим надзирателем-тираном, а мы - заядлыми преступниками, чье мнение сурово каралось. -Староста, где журнал? –преподаватель сел в кресло, доставая из черного дипломата ручку. Катя аккуратно встала из-за парты, аккуратно прошла по проходу к преподавательскому столу и также аккуратно, положив журнал на стол, прошла на место. Я бесшумно достала тетрадку на кольцах и пенал, боясь издать лишний шум. Если честно, я впервые видела ТАКОГО грозного преподавателя. Ивану Владимировичу было около сорока. Его могучая фигура и высокий рост еще больше нагнетали страх на студентов, плотно сжатые губы и высокие скулы показывали жесткий нрав мужчины. Он вообще был весь такой… Монументальный, что ли. Безэмоциональный. Холодный. Памятник. Сухарь. -Я сейчас вас всех назову по фамилии, чтобы начать запоминать вас, -голос преподавателя раздавался в аудитории как раскаты грома. –Артемова… Я тихонько ждала своей фамилии, боясь пропустить ее и получить за это люлей (Иван Владимирович может, я думаю). -Гроттер, -мужчина прошелся глазами по аудитории, и я быстро вскинула руку. Взгляд жестких синих глаз остановился на мне, и мне стало очень неловко. -Хорошо, я Вас запомнил, -голос Ивана Владимировича немного потеплел, как мне показалось, но он тут же продолжил свой опрос. –Елова... Через пару минут мужчина закончил допрос, расписался в журнале, отдал его красавице-блондинке и объявил: -Это был вводный семинар, поэтому я отпускаю вас. На следующий раз – семинар номер один, планы на почту вышлю, жду полной готовности. Всего доброго. Соболев легко подхватил свой дипломат и стремительным шагом вышел из аудитории. Спустя несколько секунд группа шумно выдохнула. -Это кошмар какой-то, -выдохнула Катя, засовывая журнал в элегантную черную сумку, на которую я сразу положила глаз. –Чую, что семинары в этом триместре обещают быть жаркими. -И не говори, -откликнулся Глеб, материализуясь рядом со мной. –Но похоже, у него уже появились любимчики. -А не пойти бы тебе лесом, Бейбарсов? –хмуро ответила я, разглядывая лепешку, которая в недавнем прошлом была довольно-таки эстетично выглядящим пирожным. –Навыдумываешь фиг пойми что. -Ну, вообще-то вся группа свидетели того, как он на тебя смотрел, когда ты вошла, -эта загорелая глиста не отставала. Мы вышли из кабинета – сначала я, затем парень, галантно пропуская меня вперед. -Ревнуешь? –ляпнула я, как всегда, не подумав, а затем почувствовала, как щеки начинают предательски гореть. Чего? Бейбарсов? Ревнует? К Соболеву? Ну, точно мозги отшибло. -Конечно, Танечка, -хохотнул Глеб, придерживая тяжелую дверь. –Ревновать к преподу – самое то. -Прости, Глеб, я не подумала… Но я сама до сих пор понять не могу, что он во мне такое увидел? Я была похожа на привидение? Или что? –неожиданно для себя самой, я начала выкладывать свои мысли совершенно чужому, по сути, человеку. Я правда была обескуражена, сбита с толку этим пронизывающим взглядом темно-синих глаз. Иван Владимирович выглядел растерянным. Но что же это значит? Никто не даст мне ответ на этот очень интересный вопрос.