***
-Так… Рубашки, галстуки, брюки, зубная щётка… Мужчина с волосами цвета аметиста не мог найти себе места, собрав всё и уже практически стоя в пороге, хотя поезд лишь через три часа. -Винс, чего ты как на иголках? Не можешь дождаться встречи с девушкой? Его напарник, и в принципе неплохой друг глянул на него с ухмылкой. Он, в отличии от Бишопа, только-только начал собирать свои вещи в кучку. Наверное, кто-то задастся вопросом, почему тот вообще у Винсента дома. Что ж, после того масштабного взрыва у парня не осталось пригодного места для житья. -Эм… Та нет, просто хочу вернуться поскорее домой. Кто предпочтёт этот ад, если можно вернуться к С…к с-своим старым друзьям? Поскорее отвернувшись от старшего, фиолетовый сделал вид, что поправляет рубашку, но на самом деле он молил Бога, чтобы кореш оставил эту тему. Он уже чувствовал, как температура тела подскочила от короткого адреналина. Придумать на ходу — то ещё искусство. -Кстати говоря… Ты мне так и не ответил на мой вопрос…-, вновь заговорил Джонатан, кинув на свой чемодан календарь. -Я и не собираюсь-, шикнул Бишоп, решив перевязать по-новому свои волосы. -Как скучно… Джонни хмыкнул и вновь ушел забирать одежду со шкафа, что-то пробормотав себе под нос. Время при сборках шло довольно быстро и Бишоп уже стоял на платформе, ожидая поезда вместе с его коллегами. Он осматривался и не мог поверить, что прошло пол года — ведь словно вчера он только ступил на этот холодный, каменный пол. Этот вокзал был совсем небольшим, да и его было трудно назвать вокзалом — скорее промежуточная остановка для поездов. «Уже сегодня, уже сегодня…» Вдалеке уже виднелся двигающийся к платформе поезд, но ещё совсем маленький и незаметный, однако Винсенту показалось, что тот едет настолько стремительно, что способен снести несколько домов за раз, при этом просто продолжая движение. Со временем парень понял, что это лишь его воображение и желание вновь встретиться со своей любовью.***
Уже скоро… Уже так скоро! Пребывая в эйфории, Скотт готовил очередной салат. (нет, не оливье) На столе уже стояли сочная, прожаренная курочка, с овощами и картофелем, еще не зажженные свечи, и пока что чистые приборы. Всего было места и приборов на два человека, а у шатена в голове кружились мысли о том, как же пройдёт их встреча, и он всё гадал, понял ли Винсент его намёк. -Ох, прости, малыш. Почувствовав очередные толчки, смешанные с чувством щекотки, он поспешно начал поглаживать немаленькое пузико, которое уже нельзя было скрыть ни курткой, ни чем-то другим. -Ты уже такой больш…большая. На миг забыв о всей суете, парень просто любовался тем, кого выносил за этих шесть месяцев. Спустя некоторое время, а именно в шесть часов вечера, он лёг на диван, включив телевизор и стал засыпать, оставив шум электронного ящика на заднем плане. На дворе было уже темно и относительно холодно для зимы в Америке. Коутон не хотел думать, как доберётся до вокзала, но знал, что нужно будет сделать это в любом случае. И хотя многие люди, собравшись семьями, готовились встретить Новый год, Коутон лишь высыпался перед всей суетой предстоящей встречи.***
Прижавшись лбом к окну в кабине, парень с фиолетовыми волосами прикрыл глаза. Шум от разговора ушёл на задний план и голоса его коллег оставались глуховатым эхом. Слегка запаривая стекло своим тяжелым дыханием, он не мог перестать думать о тех двух полосках. Конечно же, на протяжении времени в Меркьюри, у него было слишком мало времени на раздумья, и теперь по непривычке поток мыслей был обильнейшим. «Что, если это случайность? Что, если…это было ошибкой, а я ломаю себе голову впустую? Скотт, мой милый Скотт… Что же ты хотел сказать? Ребёнок от меня? Да быть не может. Тем более…» -…Винсент? Винс, спускайся на землю! Повернув голову к источнику этих криков, Бишоп недовольно фыркнул. -Что надо? -Мы скоро на месте, через минут 15, так что собирай свои шмотки и на коридор! Ничего не отвечая, парень встал и покорно стал застёгивать большую спортивную сумку, ловя на себе взгляды остальных. Они решили выходить по очереди, умно. Собравшись, он потащил сумки в коридор и прямиком к началу вагона. Оставалось меньше десяти минут до прибытия, и хотя ему безумно хотелось спать, а глаза уже сами слипались, руки потели от некого волнения. Сердце бешено колотилось всего лишь от мысли, что время пришло. В этот самый момент Скотт уже стоял на платформе, где было довольно мало людей, от чего становилось ещё холоднее. Переступая с ноги на ногу, тем самым пытаясь себя согреть, он всё выискивал глазами поезд. Казалось, что из-за отсутствия метели будет лучше видно, но парень ошибся. Неудачливый забыл очки дома и теперь полагался не только на остатки зрения, но и на слух. Благо он напялил шапочку, которая ко всему делала его ещё чуток милее. Смотря на себя в зеркало перед выходом, Коутон задался вопросом, узнает ли его фиолетовый. Сейчас же паренёк переживал за ребёнка, так как не уточнил у врачей, можно ли с ним на такой холод. Во всяком случае, на данный момент, за десять минут до Нового Года, на улице было 8 градусов Фаренгейта (-13 по Цельсию). Руки дрожали от холода, Скотт вовсе не хотел доставать их с карманов. Три минуты до прибытия и не намного больше времени до нового начала, до 1990-го года. Оба парня рассчитывали на такой напряг перед встречей, но тот невольно усилился, когда Скотт увидел вдалеке тот самый поезд, который пол года назад унёс его любовь за края. Старший через небольшое окошко увидел начало платформы и перестал слышать окружающих. Стук сердца заглушал всё постороннее, а сонливость как рукой сняло. Виднелись первые люди, стоявшие как замёрзшие льдышки и ждавшие прибывающих работников. Поезд давно начал замедлять ход, и в какой-то миг настал этот долгожданный момент. Бишоп заметил его, стоявшего, сжавшегося от холода брюнета, и…явно изменившегося. Он почувствовал свой пульс всем телом, каждым мелким участком, и в миг по коже прошлась мурашка от такого волнения. -Не может быть… Поезд полностью остановился, но до открытия двери парень словно врос в землю, как столетний дуб, не двигаясь с места. Скотт пропал из виду, пока не подбежал вновь вплоть к самому поезду, хромая. Лишь одна металлическая дверь разделяла их теперь, кусок металла, и никакие не считанные километры. У младшего брюнета участилось дыхание и он вовсе забыл о холоде — наоборот почувствовал несуществующий пот на лбу. Неожиданно поезд колыхнулся, от чего фиолетовый чуть не познакомился с холодным полом вагона, но к счастью удержался на ногах. Это был небольшой шок для всех, как для тех, кто внутри поезда, так и для встречающих. Ветер. Это оказался лишь ветер, как услышал Скотт от кондуктора, который принялся открывать дверь. Больше слов не понадобилось, Винс, стоя с сумкой перед двумя ступенями, увидел своего любовника в полный рост и больше не мог держаться. Его словно мигом перенесло к парню, он не заметил, как пронёсся на платформу и швырнул сумку в сторону. С громким вздохом они наконец-то почувствовали присутствие друг друга, просто стоя, обвившись руками настолько сильно, насколько могли. -Винсент… Лишь моменты спустя Коутон опомнился, заливаясь слезами. -Я так скучал… Я… Голосок был слабым и сильно дрожал, но уже не от холода, а от радости, и до сих пор шалящего волнения. По телу приятным теплом разливалась кровь, исходя от колотящегося сердца. Винсент всё прекрасно понимал, но при объятиях чувствовал что-то новое и необычное. -Чшшш… Скотт, я вновь с тобой, всё хорошо. Голос старшего был хрипловат, и колебался не меньше голоса Скотта. Предположения Винсента всё более подходили на правду, и окончательным подтверждением стала фраза брюнета. -В-винс, милый… Я…Я беремен от тебя!