Hide-and-seek

– Хочешь повеселиться? – она касается губами дула пистолета, ощущая на устах этот холод оружия. И эти ощущения заставляют каждый нерв вздрогнуть, пуская по венам дозу необходимого адреналина. – Ну же, сладкий, просто кивни мне в ответ. Иначе я буду вынуждена избавиться от тебя. Ее безумный взгляд устремлен на связанного человека, который дергается на этом стуле словно рыба, которую бросили в кучу горячего песка, оставляя без её обыденной среды обитания. Его руки стянуты веревками, которые врезаются в каждый сантиметр кожи, пытаясь разрезать ее и заставить алую и вязкую субстанцию проступать наружу из свежих ран. Ах, какая жалость, но она ненавидит мольбы о пощаде и бессмысленные разговоры! Поэтому эта серость клейкой ленты прекрасно подходит к его губам. – Всё же не хочешь составить мне компанию, мистер полицейский? А жаль, у тебя милая мордашка. Но мне нужен тот, кто будет уметь развлекаться. Прости-и-и-и. Девушка медленно, словно хищница, склоняется к его лицу, из-за чего жертва может ощущать ее обжигающее дыхание у своего лица. Она нежно касается кончиком языка мочки его уха, через секунду впиваясь в ту зубами, заставляя его истошно промычать, краем глаза замечая, как пару скупых слез медленно скатываются по его щекам. Ее накрывает волной безумия, когда вкус вишневой помады смешивается с до боли знакомым металлическим привкусом крови. Ну и был ли смысл гоняться за Харли Квинн по всему преступному городку, надеясь на то, что без своего бойфренда она слаба и просто готова сдаться властям? А чем думали они, поручая такую работу молодому полицейскому, который даже пистолет перед ее виском держал с дрожью в руках? – Мне правда очень-очень жаль, что ты решил полностью уйти головой в свою работенку. Хотя, в этом мы похожи. Потому что я тоже делаю свою. В один момент алые брызги крови разносятся по серости стены, а рыбка уже перестает глупо бултыхаться. Дыра в его голове, несомненно, лучшее произведение искусства, вот только мысли о ней отдаются в голове неприятным воспоминанием о Джокере, отчего Квинн даже не хочется улыбаться из-за только что прекрасно проделанной работы. Она потеряла Джея не так давно. Просто проснулась в очередном отеле посреди ночи, не чувствуя, как его пальцы переплетались с ее тонкими пальчиками. Она помнит, что было очень холодно, за окном дождь лил, как из ведра, а молния изредка разрезала темно-синее небо на несколько кусочков. Поднявшись с кровати, она сразу осмотрелась, заметив на тумбе подле нее небольшую записку. Каково было ее удивление, когда, открыв ту, она заметила только зияющую пустоту. Ни слова, ни забавного рисунка, которые Джей иногда любил оставлять. Ни-че-го. Она сразу же выбежала в холл, в надежде встретить у входа в номер знакомого охранника. Но там не было никого, а вокруг царили лишь пугающая тишина и жуткий холод, который заставил Харлин поёжиться. И тут она поняла. Пустота — это пауза между тем, что есть, и тем, что может быть. Пустота в записке, пустота в отеле, пустота в ее душе. Чёртов Джокер, снова придумал какой-то каламбур! Она сразу опустилась на пол, хватаясь за голову руками. В голове приходилось прокручивать события вчерашнего вечера. Она помнит, как они вернулись из клуба поздно. Помнит, что он был не на шутку заведён и, к тому же, пьян. Помнит, как он смотрел на нее с вожделением в серых глазах, как он раздевал ее взглядом, из-за чего ей оставалось загадочно ухмыляться. А потом началось. Она оказалась прижатой к кровати в считанные секунды, когда его руки властно сжали ее шею, заставляя девушку хватать ртом воздух и медленно задыхаться. О-о-о, как он смотрел на нее. Как он следил за каждой слезинкой, что скатывалась по ее мраморным щечкам, за глазами, которые судорожно открывались и закрывались. И только тогда, когда Харлин уже готова была расстаться с сознанием, он резко притянул ее уста к своим, впиваясь в них не на шутку дерзко, медленно наслаждаясь ледяной страстью поцелуя, словно стараясь вытянуть через тот остатки ее души. Он хотел ее. А она еще не получила нужной ей дозы агонии. Одежда была разорвана в считанные секунды, хотя это мало волновало ее. Он повелительно целовал и кусал каждый сантиметр ее тела, начиная пухлыми губками, обведенными алой помадой, и заканчивая ее пластично выпирающими ребрами. И она уступила. Подчинилась, жадно беря его всего без остатка. Она принимала его разгоряченную и возбужденную плоть в себя раз за разом, упиваясь этим моментом, как лучшим сортом вина. Между ее бедер то и дело нарастало острое удовольствие, выстреливая вглубь живота, расслабляя конечности до предела. Это была одна из страстных и лучших ночей. Она снова по-детски клялась ему в любви, а он нежно поглаживал ее по волосам цвета блеклого солнца, лишь отмалчиваясь в ответ. Он молчал уже тогда. Значит, что-то пошло не так именно в тот момент. Харлин дергается от резкого шума за спиной, слыша сигналы полицейских машин за пределами помещения. Люди в форме пытаются выбить железную дверь и от этих несчастных попыток Харлин вновь становится весело. Девушка лишь на прощание махает убитому парню рукой и, закинув биту на плечо, удаляется с места преступления, растворяясь во мраке темного уголка. Нельзя было терять времени. Ей предстояло найти Джокера и стать победителем этой игры в прятки.