***
- Ты ведь готова на все ради меня, правда, тыковка? Этот хриплый голос разбавил тишину, так сильно давившую на Харли. Она, полностью обнаженная, путалась в белых простынях, боясь сказать и слово. Да что уж, она боялась громко дышать, хотя после очередной страстной, но такой жестокой и садистской ночи хотелось глотать кислород каждую секунду, ведь внутри всё неимоверно просило воздуха. Ее тело жутко ломило, тонкие запястья вновь украшали синеватые отёки, а на пухленькой щечке красовалась алая глубокая царапина от когтей чудовища, которому Харлин вновь отдалась этой ночью. Она терпела это, а, быть может, просто привыкла ко всему этому, ведь любила этого психопата, так наивно и по-детски веря в то, что через весь этот карнавал боли он проявляет свою такую же безумную любовь к ней. - Конечно, папочка, что за вопрос? Она говорит это с ноткой лживой уверенности в голосе и чуть приподнимается на локтях, бросая взор на Джея. Он был как невероятно красив для нее, так и невероятно ужасен для каждого. Ведь видение красоты, по сути, у всех своё. Харли с легкостью может найти что-то манящее в каждом шраме на его мраморном лице, в каждой сбитой до невозможности костяшки на его пальцах. В каждой грубой ноте в его голосе, в каждом его зверином рыке, пропитанным злостью и ненавистью ко всему человечеству. Но не к ней, нет. Она ведь жила лишь одной мыслью, мыслью о том, что она будет той единственной, к кому он будет испытывать чувство любви помимо бешенства. Глупая и наивная девчонка, облившая свой рассудок кислотой с элементами полного безумия. - Тогда давай поиграем. Джокер резко встает с кровати, накидывая на себя свою рубашку, и идет к небольшому столику у окна, попутно цепляя пачку сигарет. Щелчок зажигалкой, и комнату окутывает белый дым, а ноздри Харлин начинает щекотать от запаха дорогого табака. Джей смотрит то на нее, то в окно, все чаще и чаще затягиваясь, а потом, совершенно неожиданно для, казалось бы, даже самого себя, хватает лежащий рядом пистолет и швыряет его чуть ли не в голову блондинки. Та еле успевает увернуться, а после осторожно берет в руки оружие и с удивлением смотрит на психопата. - По бутылкам стрелять пойдем, что ли? На самом деле, девушке становится не на шутку страшно, посему смешок, который она пропустила при ответе на сказанное Джеем кажется довольно нелепым, ведь голос начинает предательски дрожать. - Ты же сказала, что готова ради меня на все? Ну вот давай проверим. Помнишь, когда мы однажды грабили банк, я решил поиграть с одним из сотрудников в русскую рулетку? Тогда я и подумал, что это чертовски меня заводит, и я хотел бы, чтобы когда-то на его месте оказалась ты.***
Харли дергается от неожиданного шума за пределами ванной комнаты, выныривая из пучины своих воспоминаний. Машинально взяв в руки осколок от зеркала, девушка тихо поднимается, пытаясь не издавать ни звука. Она замирает у еле приоткрытой двери и пытается прислушаться. Она понимает, что за дверью явно кто-то есть. Ее надежда на возвращение Джея вновь зарождается и отдается приливом тепла где-то в груди, однако чувство тревоги всё равно предательски нарастает. Наконец, шумно выдохнув, она резко наваливается на дверь всем телом, и, вытянув руку с осколком вперед, выходит наружу, совершенно не думая о том, кого или что ей предстоит там увидеть.