Место, где я жив

      Из принтера выходят копии листовок.       А далее копия копий, а та в свою очередь копия других копий.       Иногда, мне кажется, что люди тоже чья-то копия… Чьих-то других копий.       Я давно заметил, что людям свойственно что-то принимать от других людей. Почти копия другого человека.       За копиями давно уже неинтересно наблюдать. Люди не вызывают у меня интереса. Было как-то давно… Когда я в последний общался с людьми. Это была группа психологической поддержки мужчин, больных раком яичек… Нет, вы не подумайте. Однажды мой терапевт сказал, что там люди страдают, а от бессонницы никто ещё не умирал. В группе поддержки был здоровенный олень по имени Боб — Мы всё равно мужчины! — Ревел Боб, — Да, мы мужчины — Отвечал я. Боб с большими титьками. После удаления его яиц из-за высокого уровня тестостерона у него выросла грудь. Тут я и нашел себе место. Я приходил по вечерам и рыдал в потную грудь большого Боба. Я чувствовал себя живым. Полгода я мучал себя бессонницей, а после такого я спал. Спал, как мелкий младенец, которому завтра никуда не надо. Когда ты находишься в таком кругу, то все тебя замечают, тебя слушают, но я молчал, ничего не говорил, все думали, что у меня все очень ужасно и лишь сильнее рыдали. Всё это было ровно до того, как не появилась ещё одна такая симулянтка. Марла Сингер.       Симулянтка… Симулянтка…       Эта девушка вызывала ощущение всего ненастоящего. Внезапно, даже смерть и «умирающие» начинают казаться ненастоящими, как искусственные пластиковые цветы на магнитофоне.       Хочется просто схватить эту маленькую сучку за волосы и прижав свой рот к её уху сказать — Марла, ты симулянтка… Симулянтка… Убирайся отсюда… У меня в жизни больше ничего нет, а ты всё портишь, туристка чертова.       Когда она приходила я не мог потом заснуть. А мне сон необходим. Сучка чертова… Наверное, именно в этот момент жизни я перестал жить. Я просто существую. Существую, без всякого смысла. С этой мыслью я проводил последние ночи, а сейчас я стою у принтера, который закончил свою работу. По-моему тут мы и начали…       Я поместил пару десяток листовок в руки и понес их боссу. Сегодня он надел красно-малиновый галстук. В прошлый вторник он надевал васильковый-голубой. Так быстро летит время моего бессмысленного существования…        —Ну? — Спрашивает он. Я молча кладу кучу листовок на его стол, рядом с фоткой его дочери. Ну, хоть у кого-то есть для кого жить. Его взгляд косится на меня, он поглядывает на меня как на выжатый лимон. По ощущениям, все так и есть.        — Ходил бы ты по клубам меньше. — Сказал он, проверяя копии листовок. «Клубы…?» — Подумал я. Мне никогда не доводилось бывать в них. Я все тот же раб своих вещей у меня дома. Будучи хозяином этих вещей, вещи становятся твоими хозяевами. Я наизусть запомнил номер «Икеи». Хах… Это хоть как-то оправдывает мое жалкое существование.        — Клубы…? — Тихо возразил я, в надежде на то, что он ничего не услышит. Пока его внимание отвлечено на эти жалкие бумаги. Увлеченный своим занятием он выпил глоток кофе. Я ухмыляюсь.        — Я не был в клубах… — Говорю я погромче, но все равно тихо. Я взглянул на него сонными глазами. — Ну и где же ты пропадаешь? — Говорит он. Ох, неужели ему и вправду интересно…? — А нигде… — Отвечаю я. — Гм. Давай-ка на чистоту. — Возражает он. — Нигде я не был. — Обреченно выдавил я. Меня спрашивают, а ещё не верят в подлинность ответа. Хах… И чья же копия сейчас передо мной?       Он отпивает ещё кофе, прищуривается и задумчиво смотрит на меня. — Ладно… — Выдохнул он. — Я могу идти…? — Сонно сказал я. — Да-да, можешь… — Я разворачиваюсь и иду на свое рабочее место. — Хотя, стой… — Его слова останавливают меня, я вновь поворачиваюсь к боссу. В его пальцах крутится ручка. Щеки надуваются и сдуваются.

— Взял бы ты отпуск, отдохнул бы…