Мгновения Токио. Героин

«Я рисую твой силуэт на пустом металлическом стуле с помощью чернил своих больных лимфоузлов… The Gazette – The invisible wall»

– Здесь у нас лежат особенные пациенты, господин Миа, – доктор Хироки оглядывает молодого стройного блондина, – внебрачные дети политиков, бизнесменов, популярных звёзд, которые в одну минуту оказались в трудной ситуации и о которых не должен узнать мир за пределами этих стен, понимаете? Наша задача проследить, чтобы здесь у них всё было хорошо, чтобы от них не было проблем их родителям. – То есть за деньги, что Вам, наверное, переводят ежемесячно, вы делаете вид, что они лечатся? – Миа вглядывается в двери-решётки, через которые было видно светлые комнаты с зарешёченными окнами и странные диковатые фигуры, что мелькали туда-сюда внутри, – Вы их пичкаете транквилизаторами? Отчего они такие? – Вы можете предложить лечение получше для тех, кого уже отвергло общество? – насмешливо спрашивает Хироки, – Ваша задача – провести здесь период своей стажировки, и если бы ваш почтенный отец не был бы другом семьи, я бы вам отказал. Так что просто проведите эти полгода в тишине и получите справку о прохождении практики. Не нужно задавать лишних вопросов. – Хорошо, – Миа кивает. Ему, собственно, всё равно, он никогда не стремился быть знаменитым психиатром как отец, лишь продолжал династию, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Доктор Хироки показал ему кабинет, в котором он будет сидеть. Кабинет был просторным и светлым, без особой роскоши. – Каждый день нужно в восемь утра делать обход, дежурить вы будете по графику, который вам принесут с сестринского поста. Выходные тоже посмотрите по графику. Процедуры для больных в синей папке на столе. Особо буйные пациенты указаны в красной папке, им необходим более пристальный осмотр. У нас есть внутренний дворик, в который днём на час их выводят гулять. Есть душевые и классы для групповых занятий. Кабинеты физиотерапии этажом ниже. Если будут вопросы, обращайтесь. – Я бы хотел осмотреть особо буйных пациентов, – Миа берёт красную папку, поправляя на себе халат и очки, – С Вашего позволения, конечно. – Их всего шестеро, – доктор Хироки делает приглашающий жест в сторону коридора, – Идёмте. Сразу говорю Вам, не удивляйтесь их поведению, некоторые с виду слишком нормальные. Миа кивает, следуя за доктором. Почему он захотел их посмотреть? Скорее всего, ему было любопытно, что же из себя представляют избалованные и неадекватные детишки богачей. Первые трое его не впечатлили. Один всё время выл и истерил, был сыном какого-то политика. Второй, сын какой-то употребляющий героин фотомодели, как ему сообщили, был умственно отсталым с детства и любил кидаться на стены в приступе внезапной агрессии. Третий был примерно таким же, но он грыз себя. – А это Тсузуку, – морщится Хироки, указывая на следующую дверь-решетку, – Он у нас сын одного якудзы, младший сын. Отец с ним справиться не смог, предпочёл отправить сюда, забирать его не намерен. Миа с любопытством заглядывает в дверь и тут же вздрагивает, слыша вопль. – Я вырежу на груди твоё имя и буду всем его демонстрировать! – орёт сидящий на кровати брюнет, смотря куда-то в стену. – Вырежи себе сердце и сдохни! – вторит ему истеричный вопль из соседней палаты, сопровождаемый глухим ударом чего-то об стену. – Думаю, эту парочку нужно представлять вместе, – бормочет Хироки, подводя Мию ко второй палате, в которой сидел розововолосый парень с длинными волосами, внешне напоминающий девушку, – это Коичи, сын одного известного Дома Гейш. Мать просто не захотела с ним возиться и сдала нам. Да и у него биполярное расстройство в весьма прогрессирующей форме. Одну минуту он вам улыбается, вторую – уже готов всадить вилку в глаз. Мать хотела вырастить из него бойца, мужчину, способного охранять Дом Гейш, но своими методами только сломала его психику ещё в детском возрасте. Вот и результат. – Я сдохну только с тобой, любимый, – тянет Тсузуку подползая по полу к стене, разделяющий палаты, – Давай сдохнём вместе? – Пошёл к чёрту! – очередной вопль розововолосого нарушает тишину. – Почему парочка? – Миа смотрит с интересом. – Их привезли три года назад, почти в одно и то же время, Тсузуку сразу заговорил о том, что влюбился, стоило ему только увидеть Коичи, – Хироки даже заулыбался, – было забавно наблюдать, как Тсузуку в столовой отдавал всё самое вкусное Коичи. Тот сперва его игнорировал, а потом смотрим, а он уже подарки принимать начал. Всё бы хорошо, если бы парочка не громила всё вокруг, стоит им поругаться. Только представьте, господин Миа, у одного истерический психоз в прогрессирующем виде, у второго биполярное расстройство. Обычно даже укола успокоительного им мало, умудряются кого-то да зацепить в своих приступах. – Почему они так опасны? – Миа наблюдает за перебранкой парочки. – Потому что они с лёгкостью способны убить, прекрасно осознавая всё значение убийства. Они асоциальны, – чётко выделяя каждое слово, говорит Хироки, – Ни тоски, ни жалости… Они очень богатые отбросы общества. – Ладно, я с этим разберусь, – Миа переворачивает лист, смотря следующее дело, – Остался последний... – Мето-кун, – Хироки уже стоит у двери следующей палаты, – с ним советую быть особо внимательным. Помните случай в газетах, где мальчик зарезал всю семью, распотрошив их? Миа кивает, этот случай был громким даже для криминального Токио. Ночью мальчик прирезал целое семейство, пока они спали, убил всех, распотрошив их трупы. Ребёнок был внебрачным и, судя по статьям, с ним крайне плохо обращались. Потом дело как-то замяли. – Познакомьтесь с героем этих статей, – Хироки усмехнулся, – с того времени он значительно вырос. Прошло пять лет, ему уже есть восемнадцать. Миа вглядывается в светлую палату и сидящего на полу темноволосого лохматого мальчишку. Он переставлял кубики с буквами, такие обычно давали пятилетним детям для развития моторики. Услышав, что к нему пришли, он тут же бросил своё занятие и побежал к двери, цепляясь за решетку руками. – Мето, это Миа, новый врач, – Хироки указывает на блондина. Взгляд Мето тут же устремился на Миа. Взгляд мальчишки был очень внимательным, так не смотрят умственно отсталые дети. – Здравствуй, Мето, – Миа оглядывает лохматого мальчишку, – Надеюсь, мы с тобой подружимся. Мето не отвечает, он лишь склоняет голову набок. – Он не говорит, но вполне понимает нас, – Хироки смотрит на Мето с опаской, – Собственная семья держала его хуже, чем собаку. Приковывали на цепь в доме, отчим и братья постарше насиловали, никто не занимался его воспитанием. Видимо, он не выдержал, но, знаете, он опасен. Непредсказуем. Как-то на физиотерапии он воткнул ручку в ногу медбрата, хотя внешне был спокоен. Мы стараемся лишний раз его не трогать. – Почему? С ним нужно работать, – Миа достает из кармана конфетку, что так часто давали в супермаркетах у кассы, и вручает Мето, – Мето-кун, я хочу тебя угостить. Позволишь дать тебе конфету? – Не стоит его поощрять, – замечает Хироки, наблюдая за блондином и его действиями, – он неизлечим. У него маниакальное желание убивать. – Он не кажется мне неизлечимым, – замечает Миа, видя как Мето протянул руку через решетку и взял сладость. – Что можете знать вы, студент, о подобном? – пренебрежительно замечает Хироки. "По крайней мере, я не веду себя как свинья", – подумал Миа, но вслух ничего не сказал. Его стажировка начиналась весьма занимательно ещё с момента обхода. Осмотрев с утра обычных пациентов, блондин направился к буйным. В палату Тсузуку он зашёл в первую очередь; парень явно давно уже встал и сейчас сидел на кровати, сверля взглядом стену напротив. – Доброе утро, Тсузуку, как твоё самочувствие сегодня? – блондин взял стул, присаживаясь к кровати. – Как и вчера, – Тсузуку говорит отрывисто и холодно. – Может, ты будешь смотреть на меня, а не на стену? – замечает Миа. – Не интересно. – Ну да, я ведь не Коичи, – Миа поднимает взгляд, замечая реакцию брюнета; Тсузуку уже смотрит на него явно выжидая, – Я сейчас пойду к нему, может, ты хочешь что-то передать? – Он не примет, – Тсузуку вздыхает, – Он не понимает, как сильно я люблю его. – Чтобы знать, как вас помирить, я бы хотел знать, как вы поругались, – Миа рассматривает Тсузуку, – Давай пока ты мне будешь рассказывать, я тебя осмотрю. Ты не против? – Ты ведь новый врач? – Тсузуку поднимается, стягивая рубашку с плеч, давая Мии осмотреть себя, – Как тебя зовут? – Можешь звать меня Миа, – блондин осматривает местами покрытое татуировками тело брюнета, физически Тсузуку был определенно здоров. – Ты правда нас помиришь? – уточняет парень, поворачиваясь спиной, когда Миа его просит. – Я сделаю всё возможное, всё, что в моих силах, только расскажи, в чём причина вашей ссоры, – Миа убеждается, что у Тсузуку нет физических повреждений. – Я не знаю, – Тсузуку застегивает рубашку и садится на кровать, – я во время процедур, увидел браслет у нашей новенькой медсестры и спросил, где она его взяла. Она сказала, что купила, и я попросил у неё такой же для себя. Я хотел подарить его Коичи, думал, он будет рад, а он, увидев меня в процедурной, закричал, и с тех пор больше не хочет со мной говорить. – А подарок у тебя? – уточнил Миа, – Медсестра отдала тебе браслет? – Да, – Тсузуку энергично закивал, доставая из-под подушки простой кожаный браслетик с какими-то пластмассовыми бусинами, демонстрируя блондину. Такие браслеты можно было купить на любом блошином рынке за пару йен, но Тсузуку держал его так, словно этот браслет был украшен бриллиантами высшей пробы, – Я хотел подарить что-то Коичи, я давно ничего ему не дарил. Но сейчас он не хочет говорить со мной. – Хорошо, я тебя понял, браслет спрячь, подаришь его ему на прогулке сегодня. Думаю, я смогу вас помирить, – Миа поднимается, – Тогда ты выполнишь мою просьбу? – Какую? – брюнет настороженно смотрит на Мию. – Мне сказали, что вчера на лечении ты избил медбрата, это правда? Тсузуку неохотно кивает. – Не делай так больше, – Миа направляется к двери. – Доктор, если бы вы знали, что тут творят, вы бы не были столь самоуверенны в своих просьбах, – Тсузуку смеётся, – Хоть мы и психи, но мы прежде всего тоже люди, которые хотят жить. Пусть так, но жить. Миа замирает. – Я знаю. Коичи встречает его вполне спокойно. Когда Миа прошёлся по комнате, розововолосый лишь проводил его внимательным, чуть надменным взглядом, шумно дыша. – Кто бы ты ни был, ты нарушаешь моё личное пространство, – не выдерживает его нервный пациент. – Знаю, и за это прошу прощения, но я новый доктор, меня зовут Миа. Я бы хотел осмотреть тебя, если ты не против, – замечает блондин, перехватывая папку с данными обхода из одной руки в другую. – Я против, вы мне мешаете, – Коичи дёрнулся на постели. – Скажи, что произошло между тобой и Тсузуку, что вы так поругались? Он тебя обидел? – Миа садится на стул, поправляя очки и внимательно рассматривая пациента. Коичи дёрнулся, мгновенно сжимаясь на постели и смотря на доктора враждебно. – Не твоего ума дело, если ты хочешь у меня его забрать, как та медсестра, то я сломаю тебе шею, – розововолосый истерично выкрикнул, – Он только мой! Больше ничей. Коичи снова шумно дышит, словно в его легких фильтры для очистки воздуха, такой хрипящий звук он издавал. – Мне не нужен твой парень, но почему ты решил, что медсестра хочет его забрать? – спокойно задаёт свои вопросы блондин. – Я видел, как долго они беседовали, она ему так мило улыбалась, – Коичи мрачно улыбается, – я убью её, и тогда он снова будет смотреть только на меня. – Он и так смотрит только на тебя, – уверил его Миа, – Тсузуку очень страдает из-за вашей ссоры, может , ты его выслушаешь, прежде чем сделать вывод и убить медсестру? – Почему я должен слушать предателя?! – снова завопил Коичи, недовольно швыряя подушку в стену, – Я хотел что-то сделать для него в душевой, то, что видел на картинках в журналах медбратьев, я старался, думая о том, что Тсузуку будет рад. Я шёл просить его пойти со мной в душевую вечером. А в процедурной он улыбался медсестре и она ему. Я был разбит. Я убью её! – Тогда ты не получишь подарок, – спокойно перебивает его Миа, отмечая, что психическое состояние Коичи крайне нестабильно. Создавалось ощущение, что парню что-то колят, что подавляло его общее состояние. – По… Подарок? – впервые за всё время их разговора розововолосый казался растерянным, – Какой подарок? – Можно мне взглянуть на твои руки? – Миа изучает поведение парня, – И я расскажу тебе один секрет. Коичи закатывает рукава рубашки и Миа только кивает, видя синяки на венах и лишь убеждаясь в своих предположениях. – Говори, что за подарок! – Коичи теперь похож на нетерпеливого ребенка. – Тсузуку хочет тебе кое-что подарить, медсестра лишь помогла ему, она не хотела забрать его у тебя, – терпеливо разъясняет ему Миа, смотря в карточку Коичи. Записей об уколах в вену в ближайшее время не было. – Почему она ему улыбалась? – не унимался парень. – Скажи, когда тебе делали уколы? – перебивает его Миа. – Два дня назад, – розововолосый отмахивается, уже доставая небольшое зеркало из-под подушки и принимаясь прихорашиваться, позабыв о докторе, – Я не хотел, но они сказали, что нужно. – Точно два дня назад? – Миа внимательно изучает записи за среду, ничего об уколах сказано не было, – Ты уверен? – Ну конечно, – раздраженно кивает Коичи, – если я тут сижу, это не значит, что я неграмотный. В тот день мы с Тсу гуляли дольше, меня увели, даже попрощаться не дали. – А потом? – А что потом? – Коичи смотрит чуть удивленно и слегка пожимает плечами, – Я ничего не помню. Утром проснулся в кровати. Спина только болела. – Позволишь мне взглянуть на твою спину? – Миа поднимается со стула. – Зачем? – Коичи тут же ощетинился, пряча зеркало. – Просто хочу посмотреть, что с ней, вдруг там какие-то проблемы, и тебе станет плохо, когда днём Тсу пойдет с тобой гулять, – блондин знал, на что давить, видя, как мгновенно лицо Коичи становится озадаченным. Розововолосый всё же поворачивается и задирает рубашку, демонстрируя тонкую талию. Посмотреть действительно было на что. Коичи был стройным и по-женски фигуристым. Неудивительно, что Тсузуку так страстно его оберегал. – Можешь немного наклониться? – просит его Миа. Розововолосый фыркает, но чуть наклоняется, оттопырив зад. Блондин сразу отмечает наличие неестественных синяков на бледных боках, отчего-то Миа не сомневался, что на ягодицах парня такие же отметины. Это были синяки от пальцев. – Ты точно ничего не помнишь? – уточнил блондин. – Неа, – Коичи дёргается на месте, беззаботно рассматривая стены. – И болит только спина? Правда? – Миа наблюдает за реакцией парня. Розововолосый прекращает дёргаться и поворачивается к доктору, внезапно краснея. – Это не важно, доктор, – парень поворачивается, одёргивая рубашку, – Тсузуку всё равно их всех убьет, хотят они того или нет, и я тоже убью их. Мето с нами в доле, остальные все отупели от лекарств. Но мы их обманываем, и вас обманем, доктор, но вы… Вы не такой. Мы слышали ваш разговор с доктором Хироки. Не верьте ему. – И что они делают с вами? – Миа заметно напрягся. – Спросите доктора Хироки или доктора Сакураду, – Коичи кривится, а затем и вовсе отворачивается, садясь на постели и доставая зеркало, – а теперь оставьте меня, мне нужно быть красивым перед любимым сегодня. Миа кивает, выходя из палаты и следуя дальше к больше всего заинтересовавшему его пациенту. Мето. Сегодня блондин шёл, подготовившись к встрече с этим ребёнком. Палата встречает его тишиной. Мето лежал на кровати, привязанный к ней плоскими резиновыми жгутами по рукам и ногам. Один жгут был проведён под подбородком, полностью тем самым обездвижив парня. Мето не спал. Он смотрел в потолок, периодически медленно моргая. – Доброе утро, Мето-кун, – как ни странно, Миа не испытывал неприязни к мальчику, – ты позволишь мне тебя отвязать? Если понимаешь, просто кивни. Мальчишка переводит взгляд на блондина и еле заметно кивает. Миа отвязывает парня, помогая ему сесть. – Как ты себя чувствуешь? – Миа достает карточку, внося записи, – Если хорошо, просто кивни. Мето снова кивает, разглядывая блондина. – Я бы хотел с тобой позаниматься, если ты не против, – Миа чуть морщится, – никаких физиотерапий, обещаю. Мы могли бы с тобой порисовать, например, или что-то слепить. Ты лепил из глины когда-нибудь? Мальчик отрицательно качает головой. – Тогда я бы хотел внести занятия в классах и для тебя, – блондин оглядывает палату, взгляд падает на старого плюшевого медведя коричневого цвета, что сидел на тумбочке. Игрушка выглядела так, словно её не раз мяли и дёргали. Один глаз у медведя заменяла фиолетовая пуговица, голова была практически оторвана и держалась за неровных нитках. – Какой красивый медведь, – Миа разглядывает игрушку, чувствуя на себе внимательный взгляд, – в детстве у меня был похожий мишка. Только белый. Его звали Сноу. Знаешь, как снег, только на английском. А как зовут твоего? Мето поднимается с кровати, наклоняясь вперед, опираясь руками в колени блондина. Миа не отпрянул, заглядывая в довольно внимательные тёмные глаза. Мето приоткрывает рот, смотря на губы Мии. – Ру… а… на... – выдыхает он, тихим тонким голоском. – Что? – Миа опешил, прекрасно помня слова Хироки, что мальчик не умеет говорить. – Ру… а... – Мето делает глубокий вздох, сосредотачивая взгляд на губах Мии, – ...на... – Руанна? – Миа осторожно кладёт руку на ладошку парня, – Её зовут Руанна? Это девочка-медведь? Мето кивает, по лицу мальчишки сложно было понять, расстроен он или рад. Мето снова возвращается на постель. – Тебя не кормили? Почему тебя привязали? – Миа быстро записывает в карточку мальчишки свои замечания. Мето оглядывается на свисающие с кровати жгуты и снова смотрит на Мию. – Знаешь, я кое-что тебе принёс, – блондин опускает руку в карман халата, доставая из него шоколадную конфетку, – Вот, держи. Если пойдёшь со мной заниматься, я принесу ещё. Сбегаю в обед в магазин. Мето принимает из рук Мии конфету, сжимая её в кулаке и не сводя взгляда с блондина. Затем медленно разворачивает фантик, пряча его в тумбочку, и, отправляя конфету в рот, медленно жуёт. – Так ты пойдешь со мной заниматься? – Миа не сводит взгляда с мальчишки. В ответ он получает утвердительный кивок. * * * – Не знаю, что вы сделали, господин Миа, но вы только посмотрите, они ещё ни разу не сцепились, – санитар качает головой, смотря на воркующих на лавочке Тсузуку и Коичи. На руке розововолосого красовался кожаный браслетик с бусинами, и сам Коичи что-то страстно шептал брюнету. – Я просто поговорил с ними и выяснил причину ссоры, – Миа пожимает плечами, тоже наблюдая за парочкой, – Они любят друг друга. – Но они же психи, – санитар смотрит на это с отвращением. – И что? Прежде всего, они обычные люди, – блондин переводит взгляд на санитара, – Присмотри за ними и через двадцать минут разведи по комнатам. Я на физиотерапию. Мне нужно позаниматься с одним больным индивидуально. Мето уже привели в класс. Мальчишку охраняло два крупных санитара. – Если что, мы за дверью, – предупреждает один из них, на что блондин кивает и провожает их взглядом, – Добрый день, Мето-кун. Миа снова смотрит на сидящего за столом мальчишку. Мето медленно кивает. – Ты можешь встать, пойдём порисуем что-нибудь для начала? А потом и до глины доберёмся, – Миа спокойно поворачивается к нему спиной и идёт в соседнюю комнату. Это был класс рисования. Миа подходит к ближайшему мольберту, беря кисточки, воду и краску. – Не стой в дверях, помогай, – обращается он к Мето, – бери кисточку, краски и воду. Может, ты нарисуешь мне что-нибудь? Например, в подарок. А я отдам тебе все конфеты, что купил. Идёт? Миа бросает на Мето внимательный взгляд. Мальчишка с минуту настороженно осматривается, но затем идёт к мольберту и послушно выполняет все указания. Блондин отмечает, что то, что говорил доктор Хироки, было неправдой. Мальчик вполне всё понимал и реагировал на просьбы, видимо, доктора действительно просто не хотели с ним заниматься. – Я, если честно, рисую не очень хорошо, – Миа садится за мольберт и берёт кисточку, – Но могу нарисовать кошку, например. Он приступает к работе, отмечая, что Мето тоже уселся и взял в руки кисточку, макая её в краску. – Я думаю, глина тебе понравится больше, можно что-то вылепить самому и раскрасить, – блондин неловко рисует кошку, которая у него получается как детские каракули, – Я думал начать с рисования, чтобы набить руку, а потом… Мето? Миа замирает, чувствуя, как острый конец кисточки давит ему на сонную артерию на шее. Мето уже стоит за его спиной и наклоняется к нему. Мальчишка давит чуть сильнее, заставляя доктора дёрнуться. Блондин делает глубокий вдох, стараясь, чтобы руки не дрожали, и продолжает рисовать. – Знаешь, не думаю, что это хорошая идея, я ведь хотел с тобой подружиться, – замечает он, – Думал, мы сможем быть друзьями. Я бы завтра принёс что-то ещё и отвёл бы тебя погулять, как всех. А ты решил меня убить. Мне будет очень грустно вот так умереть и больше не видеть Мето-куна. А я очень хочу тебя видеть. Острый кончик кисточки отодвигается, и теперь Мето заглядывает в лицо блондина. Миа выдерживает его взгляд, даже протягивая руку и касаясь спутанных волос. – Думаю, будет лучше мне ещё немного пожить, так? – он склоняет голову набок, – Чтобы мы с тобой смогли подружиться лучше. Я хочу, чтобы тебя не обижали больше. Мето хочет дружить со мной? Мальчишка медленно кивает и возвращается к мольберту. Больше он не трогал Мию весь час, проведенный с ним. – Ох, Мето-кун, что ты делаешь? – Миа только отвернулся, чтобы повесить на стену свою неудавшуюся кошку, как заметил, что вместо рисунка мальчик подносит банку с голубой краской к лицу и плескает себе на волосы, начиная растирать по ним, – Ну вот… Тебе придётся мыться. Миа подходит к мальчику, ловя его за запястье. Но Мето отталкивает доктора, продолжая растирать краску по волосам и обиженно поджимать губы, видя, что краска капает с волос и не остаётся на них. – Подожди... – Миа рассматривает Мето внимательней, – Ты весь испачкался, зачем? В ответ мальчишка мажет голубой краской по чёлке, размазывая её по лбу и дёрнув себя за волосы. – Ты хочешь… Такой цвет волос? – Миа приподнял бровь, смотря на мальчика. Мето кивает, приоткрывая рот и вздохнув глубоко. – Да… вай… кра… ась... – он вручает Миа голубую краску, указывая на волосы. – Ох. Мето-кун, ты не сможешь покрасить волосы так, – Миа качает головой, всё-таки забирая из рук мальчика краску, – но я знаю, как это исправить. Он загадочно улыбнулся в ответ на непонимающий взгляд мальчишки. – Миа! Ты что творишь? – на утро к нему влетает разъярённый Хироки, – Какого чёрта ты ввёл занятия для Мето? Я же сказал, чтобы ты держался от этого мальчика подальше. И что чёрт возьми с его волосами? Почему они голубые?! – Мето такой же пациент, как и все в клинике, и я хочу с ним заниматься, – Миа спокойно отрывается от заполнения карточки, – и чем тебе не нравится голубой цвет? Мы пришли к выводу, что голубой цвет ему идёт. – Вы понимаете, что это недопустимо? – Хироки нависает над столом, – Менять расписание занятий пациентов, брать нерекомендуемых больных под свою опеку, в конце концов, устраивать им то, что требует их больной мозг?! – Недопустимо вкалывать пациентам психотропные препараты, угнетающие их и без того хрупкую нервную систему, – Миа рассматривает Хироки, – я посчитал количество лекарств в хранилище, медсестра сказала, что доктор Сакурада ответственный за выдачу этих лекарств. Зачем он выписывает так много фенозепама и лоразепама? Хироки отступает. Во взгляде мужчины смятение и растерянность. – У Коичи на венах я видел следы уколов, которые не были занесены ни в одну из карточек, Коичи сказал, что их ставили в среду, но в среду ничего такого не значилось. Последним было лёгкое успокоительное в понедельник, и то в плечо, – Миа вытаскивает карточку Коичи из красной папки, – Так же я отметил наличие уколов в вену и у других пациентов, и ни у кого они не учтены в карточках, я не поленился и проверил. Может, я что-то не знаю, и вы мне объясните? – Лучше вам не лезть не в свое дело, вы здесь только на стажировке, – Хироки нервно дергается и качает головой, – так что просто выполняйте своё дело и не лезьте, куда не следует. – Знаете, что самое странное, – Миа словно и не слышит слов старшего врача, – Все пациенты с уколами довольно красивы, даже я, будучи мужчиной, посмотрел бы на них. И ещё я наблюдал синяки от пальцев на ягодицах и бедрах больных, словно кто-то их хватал… Хм… В приступе страсти, так сказать. Уверен, если я отведу кого-то из пациентов к урологу, то он мне скажет, когда у пациентов был последний половой акт. – Замолчите и просто делайте свою работу! Не лезьте не в своё дело, иначе пожалеете, – шикнул на него Хироки, резко разворачиваясь и хлопая дверью, выходя из кабинета. Миа воспринимает это с прежним спокойствием. То, что в больнице творится что-то непонятное, он уже заметил. С каждым днем, он всё больше занимался с Мето. Мальчик был довольно активным, и если других санитаров он по-прежнему отталкивал и калечил, к Мии он тянулся сам. – Смотри, как у тебя хорошо получается, – сегодня они расположились на площадке, где гуляли все пациенты, Миа добился того, что под его контролем Мето выпускали из палаты. Сегодня они рисовали рыб, конечно, сам Миа рисовал ужасно и, как он не пытался, ничего нормального не выходило. Мето же наоборот старался усердно, и вскоре на листе был изображен контур синего цвета рыбки. – Мето-кун такой старательный, – Миа погладил мальчика по голове, на что Мето тут же отвлёкся от рисования и поднял на блондина свои тёмные глаза, – раз ты сегодня такой старательный, а у меня ночное дежурство, может, ты составишь мне компанию, и мы вместе поедим? – Докто-ор, – напротив них появляется Тсузуку; на его плече повис Коичи, разглядывая блондина с прежним высокомерием, – А мы вас увидели и решили поболтать. Можно? Мето, ты же позволишь нам посидеть с вами? А что вы делаете? Не дожидаясь разрешения, Тсузуку садится на лавку рядом, а Коичи с истинно королевской грацией присаживается рядом, закинув ногу на ногу. – И что вы делаете? – розововолосый наклоняется, разглядывая рисунок Мето. – Мы учимся рисовать рыб, хочешь с нами? – Миа спокойно разглядывает парня, отмечая и реакцию Мето, мальчик не обращал внимания на эту парочку, спокойно рассматривая обоих. – Вот ещё! – Коичи снова высокомерно фыркает, – Хватает того, что я терплю вас на процедурах и обходе каждое утро. – Мии-сану нравится наш Мето-кун? – Тсузуку подаётся вперёд и спокойно гладит голубоволосого по волосам, – У тебя красивый цвет волос Мето-кун, ты стал очень красивым. Мето поднимает глаза на Мию, закусив губу, словно ожидая чего то. – Уверен, Мии-сану тоже нравятся твои волосы, – продолжает Тсузуку. – Очень нравятся, – кивает Миа, и Мето, видимо, удовлетворил подобный ответ, так как мальчик вновь принялся докрашивать рыбку в синий цвет. – Почему вы сегодня на дежурстве? – Тсузуку обнимает Коичи, погладив его по плечу, подтягивая сползшую с него рубашку. – Кирю-сан уехал на свадьбу, я его подменил, – кивает Миа, – так что ночью ведите себя тихо, я бы хотел мирно подремать на кушетке, чтобы утром быть бодрым к обходу. – Советую Вам не спать ночью сегодня, – Коичи рассматривает собственные ногти, – И тогда вы увидите много интересного. Только не вмешивайтесь, иначе Вас убьют. Он поднимается, потянув за собой Тсузуку, который уже изъявил желание пораскрашивать рыбку, нарисованную Мией. – А что будет ночью? – Миа не сводит внимательного взгляда с этой парочки. – А ночью зажигаются звёзды и огни, – хмыкнул Тсузуку, безумно блеснув глазами, – всё самое отвратительное вылезает ночью. Все ваши монстры тоже. Кроме моего Коичи здесь нет ничего красивого по ночам. Коичи уже виснет на Тсузуку. – Завтра пойдём купаться вместе, – мурлычет он, – Я кое-что сделаю для тебя. Подарочек моему любимому будет сладким. Узкая ладошка парня скользит по телу брюнета вниз, резко сжимая его пах. – Тсу будет очень горячим, да? – шепчет розововолосый, на что Тсузуку поднимает на руки парня. – Тсузуку будет таким же горячим, как мой любимый, – он уже уносит парня назад на площадку, что-то довольно мурлыкая тому на ухо. Миа покачал головой, наблюдая за ними. Эта парочка была настолько забавной. – До… кто…ррр, – от неожиданности, что его отвлекли от мыслей, Миа вздрагивает, резко разворачиваясь и сталкиваясь нос к носу с Мето, – Ме… то… тоже… хо… чет… в душ… – Ты хочешь помыться? – блондин улыбается, погладив мальчишку по щеке, – Я свожу тебя вечером в душ, хорошо? Мето качает головой и жмурится, на миг Мии кажется, что паренёк рядом взволнован. – Не-ет, – тянет он, наклоняясь ближе и упираясь ладонями в колени доктора, – Ме… то… хо… чет… в душ… с до… кто… ром. Как… Он указывает головой на уходящих Коичи и Тсузуку. – Что? – от неожиданности мужчина отпрянул, – Ты? Почему? Мето опускает взгляд на белые джинсы мужчины, ладошка мальчишки поднимается по колену вверх к бедру, затем накрывает пах. – Хочу… быть… с ва… ми… – выдыхает он, – Ме… то… мо… жет… делать… до… кто… ру… хо-ро-шо. – Ох, Мето-кун, не нужно, – блондин убирает руку мальчишки от своего паха. Мальчишка резко дёргается и отворачивается с явным разочарованием. – Давай продолжим рисовать, не думай о таком, – Миа хотел коснуться плеча мальчишки, но тот дёргает плечом, не давая к себе притронуться, – Ты обижен? Ответом было полное отсутствие реакции. Миа замирает. А что он в действительности чувствовал к мальчику, кроме заботы и стремлению поработать с ним? Кажется, Мето впервые испытал нечто подобное, поэтому отказ доктора кажется ему большой обидой. – Знаешь, если ты не будешь со мной разговаривать, тогда как я смогу учиться любить Мето-куна в ответ? – наклоняясь к его плечу, спрашивает он. Мальчишка мгновенно разворачивается, приоткрыв рот и смотря на блондина напротив. – Да, тебе не послышалось, – кивает он, – я не могу сразу сказать, что люблю Мето-куна, но я хочу полюбить тебя. Ты мне разрешишь? Мето кивает, уже снова с готовностью беря недораскрашенную рыбку и карандаш. – Душ! – кивает он. – Давай подождём немного с душем, хорошо? А лучше поедим вкусно. Сви-да-ни-е, – по слогам произносит он, – на свидании вкусно едят, болтают и влюбляются друг в друга. Ты не против? Мето снова кивает, губы мальчишки дрогнули в улыбке. – Сви… да… ни… е… Ме… то… и... док… тор… – Точно, – Миа вытаскивает из кармана халата свернутый листок, – вот, смотри, что бы ты хотел съесть? Это роллы. Знаешь, что такое роллы? Я закажу, и ты попробуешь. Какие нравятся больше? Смотри, тут есть сладкие роллы. Мето разглядывает картинку, поднимая руку и рисуя точки карандашом, над тем, что ему нравилось. Вечером, как и обещал, Миа принёс свой ужин в палату Мето. Мальчик не буянил, и как сказали санитары, даже на процедурах был послушным и не брыкался. – Вот, попробуй это, тебе понравится, – Миа перекладывает роллы с тунцом из коробочки в пластиковую тарелку для Мето;сам он ест палочками, а мальчишка просто берет роллы руками, – вкусно? Мето кивает, отправляя в рот очередной ролл. Конечно же мальчику больше понравились сладкие роллы, стремление к сладостям Миа отметил в своём избранном пациенте с первой встречи. – Мето, а что тут происходит ночью, ты знаешь? – осторожно начал расспрос Миа, разглядывая мальчишку. Мальчик пожимает плечами и рукой указывает в коридор. – Док… тор… – выговаривает он, видимо пытаясь сказать, что видит докторов по ночам. – Хироки и Сакурада, да? – продолжает задавать вопросы Миа. Ответом был медленный кивок. – И что они делают? Они обижают вас? – Секс… – Мето хмурится, – укол… тем-но. – Мето-куна тоже забирают? Ответом было отрицательное качание головой. – Забирают Коичи, да? – и снова кивок в ответ. – Сегодня тоже? – Миа поднимается. Мето пожимает плечами, провожая доктора внимательным взглядом. После беседы с Мето, Миа отправил мальчика спать, а сам отправился на сестринский пост. Девушку-медсестру на посту он не нашёл. Блондин решил уйти в кабинет, там всё-таки была кушетка, и он мог бы отдохнуть до утра. Мужчину привлёк шум из дальнего коридора. За шумом шёл размеренный звук движения колёсиков кушетки, словно кого-то на ней везли. – Эй! – негромко позвал он, но, кажется, его не слышали. Миа идёт на звук, заметив приоткрытую дверь в кабинет доктора Сакурады. – Да, сегодня всё как обычно, вы просили троих, господин Сатоши? Да… Мы нашли троих. Вам понравится. Они уже готовы, им вколот феназепам в достаточной дозе, так что шуметь не будут. Миа встрепенулся, направившись в сторону столь заинтересовавшего его шума. Он не успел. Слышится звук грузового лифта, устремляющегося вниз. Блондин мельком смотрит на цифровое табло, запоминая, где остановился лифт. Подземный этаж. Старые операционные. Как утверждал доктор Хироки, сейчас там были пустующие помещения, требующие капитального ремонта. Миа решил спуститься по лестнице, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей персоне. Между этажами располагались стеклянные окна, куда он и выглянул. Во дворе больницы, на парковке, стояли шесть чёрных джипов Volvo. Впрочем, Миа плохо разбирался в марках машин. Как ни странно, он не боялся, ещё в детстве отец говорил ему, что у сына синдром эмоционального выгорания, но лечить никогда не пытался, утверждая, что мальчик справится сам. Из старых операционных тянуло сыростью и холодом. Первое, что привлекло внимание мужчины, это шум и голоса. В коридоре пахло дорогими духами и сигаретами. – Этот очень милый, я его возьму, – доносятся обрывки разговора, – не думал, что захочется подобной экзотики. Так чей же он сынок?..Той самой?.. Да ладно?.. Даже не знал, что у неё есть сын... Слышится скрип колёсиков перевозной кушетки. Кто-то выходил навстречу доктору. Миа прячется за углом, выглядывая. Двое мужчин везли кушетку с мальчишкой возраста Мето на ней. Мальчик был без сознания. Миа вспомнил, что осматривал его утром на обходе. Этого звали Хикару, у него был врожденный аутизм. За ними шли доктор Хироки и какой-то мужчина в пиджаке, что курил кубинскую сигару, отчего и распространялся подобный приторный дым по коридору. – Я, честно, услышав от Сатоши о подобном развлечении немного удивился, не думал, что психбольницы подрабатывают такой проституцией. – Этих мальчиков не хватится никто, они больные и никому не нужные, зато чистые телом, – Хироки явно был горд своей затеей, – Вам удовольствие, нам деньги. – И что, клиентов много? – Прилично, – кивает Хироки, – Вот как опробуете, так и скажете. Миа замирает: вся выведенная им цепочка сложилась в одно целое. Хироки и, видимо, Сакурада вкалывали более привлекательным пациентам психотропные лекарства, отчего те преспокойно забывались спокойным сном на всю ночь. Клиенты, судя по всему богатые и солидные люди, снимали себе подобную «зверушку» и всю ночь могли вытворять то, что им хотелось с полубесчувственным телом. Итог: клиент доволен и хорошо платит, а пациент на утро возвращается в палату и от лекарства ничего не помнит, разве что чувствует некий дискомфорт или боль в интимных местах. Блондин вздрогнул, понимая, что имел в виду Коичи, говоря ему не спать сегодня. Он вернулся наверх незамеченным. Вся эта ситуация казалась ему мерзкой и грязной. Погружённый в свои мысли, он почти весь день был рассеянным. Отменил занятия с Мето, игнорировал подначивания Коичи и вопросы Тсузуку. Да и с Хироки он не сталкивался до вечера. Вечером, всё-таки почувствовав вину перед Мето, он отправился к мальчишке в палату. – Где Мето? – спрашивает он на сестринском посту, – У него на сегодня не было запланировано процедур. – Его увели доктор Хироки и доктор Сакурада, – медсестра сверяется с журналом, – сказали, на плановый осмотр. – ЧТО? КУДА? – блондин дёрнулся на месте. – Вниз, в процедурные кабинеты. Миа со всех ног бежит туда. В коридоре уже не было медбратьев и врачей. Был приоткрыт лишь один физкабинет. – Мето-кун, не упрямься, – слышится голос Хироки, – доктор Сакурада поставит тебе укол, и ты немного поспишь. – Нафига они попросили этого зверёныша, – слышится грубоватый голос доктора Сакурады, – взяли бы Коичи, он хоть привлекательный. – Забудь, нам деньги нужны, а кого они там трахать будут, уже не наше дело, так? – Хироки говорит крайне раздраженно и устало. – А ну стоять! – Миа решительно заходит в кабинет, отмечая двух санитаров у дверей и растерянных Хироки и Сакураду. Кажется, своим приходом блондин застал их врасплох. – Доктор Миа? Вы что тут забыли? – хмуро интересуется Сакурада, первым совладав с собой. – Я пришел забрать Мето, – спокойно сообщает Миа, смотря на сжавшегося в углу голубоволосого мальчика, – он не будет использоваться в ваших целях. – Да что вы знаете, стажёр? – шипит Хироки, – Или уже бывший стажёр? – Верно, бывший, в этом гадюшнике я оставаться не намерен, но отсюда я уйду лишь вместе с Мето-куном, – Миа обращает внимание на Мето, – Мето. Иди ко мне. Мы уходим, а о ваших делишках я извещу полицию. Думаю, им будет крайне любопытно. Резкий удар и его руки заламывают за спиной двое санитаров. – Да что вы знаете, доктор Миа? – Сакурада подходит к обездвиженному блондину, ударяя его коленом в живот. Миа сгибается ещё больше, судрожно хватая ртом воздух. – Какое вам дело до этих психов? Они никому не нужны. И если они помрут под кем-то, всем будет плевать. Думаете, он… Палец Сакурады указывает на Мето в углу. –. ..думаете, он кому-то нужен? Он отброс, такой же, как и все богатенькие мальчики тут, – Сакурада поднимает голову Мии, – не лезьте не в своё дело. – Ошибаетесь, это моё дело, – Миа дёрнулся в чужих руках, – Этот мальчик нужен мне. Мето поднимает взгляд. – Он псих, он всё равно не понимает вас, – Сакурада презрительно кривит губы, – он неизлечим, вам хочется возиться всю жизнь с вечным ребенком, способным убить Вас, не моргнув? – Вы больший псих, чем он, – Мето морщится, когда ему сильнее выкручивают руки, – лучше верить в такого как он, чем водиться с подобными вам. – Очень жаль, что ты так думаешь, – Сакурада пожимает плечами, – значит, завтра твоим почтенным родителям сообщат, что ты был убит на работе каким-то психом по неосторожности. Хриплый булькающий звук, заставляет замереть всех. У стены оседает Хироки, в сонную артерию которого был воткнут шприц по самое основание. Мето поднимается, отпуская мёртвое тело. Руки мальчика были в крови. – Хироки, растяпа, говорил же ему смотреть внимательно, – Сакурада дёрнулся, доставая скальпель из кармана медицинского халата и указывая санитарам на Мето, – поймать его, а доктора прикончить. За Мето рванул один из санитаров, отпустив руку Миа. Пользуясь этим, блондин ударяет второго санитара по лицу. В ответ он получает не менее сильный удар, на миг теряется и слышит ругательства Сакурады. Санитар, рванувший за Мето, оказался нерасторопным. Извернувшийся мальчишка схватил со стола ручку, воткнув её в глаз обидчика. Сакурада заметно побледнел, рванув к двери. Мальчик бежит за ним. Над Мией заносит руку второй санитар, но тут же хрипит – на груди мужчины появляется кроваво-красное пятно, что стремительно расползалось по светлой одежде. Миа даже не понял, чем его ударил Мето. Блондин рванул на перехват, и Сакурада наотмашь взмахнул скальпелем, задевая того по лицу. Миа вскрикнул, закрывая руками щёку, с которой сквозь пальцы тонкими струйками стекала кровь, но это позволило Мето настичь обидчика. Мальчишка с завидным проворством выбивает скальпель с рук мужчины. Взмах – и всё было кончено. Миа поднимается, зажимая рану на щеке ладонью, и смотрит на Мето. Мальчишка тут же подбегает к нему, касаясь пальцами потеков крови на лице. – Пустяки, пойдём, я заберу тебя отсюда, – Миа берёт мальчишку за руку, потянув за собой. Тот послушно идёт рядом, смотря лишь на блондина. Они поднимаются на этаж выше. Наверняка трупы скоро обнаружат, и подозрение падёт на него. Миа понимал, что многие видели, как он бежал вниз, и, кажется, этим убийством они прикрыли довольно крупную лавочку по проституции. – Откуда это вы в таком виде, доктор? – Тсузуку прижимается к прутьям двери, разглядывая их, – Вы что, кого-то убили? Миа кивает крайне устало. – И кого же? – глаза Тсузуку блеснули. – Доктора Хироки и доктора Сакураду, – он морщится, – и двух санитаров. Я всё знаю. И про то, как вас пичкали психотропными препаратами, чтобы потом богатые клиенты могли вдоволь потрахаться. – О! Так вы облегчили жизнь многим, – Тсузуку улыбается своей извечно полубезумной улыбкой, – И что сейчас? – Я забираю Мето-куна и ухожу, мы где-нибудь спрячемся. – А как же мы? – Тсузуку дёрнул решетку, – Нам будет скучно без Вашего общества. Нет, доктор, так не честно. Вы такой же как мы. Миа замирает, слушая брюнета. – Вам станет скучно без нашего общества…. – Чёрт с тобой, – Миа ищет в кармане ключ-допуск к дверям, щелкает им, открывая дверь палаты брюнета и вручая ключ ему в руки, – Коичи своего прихвати, вы свободны. Советую вам тоже спрятаться, пока есть шанс сбежать. Тсузуку хватает пропуск. – Вы правда убили доктора Сакураду? – тёмные глаза парня на миг прекратили сверкать своим извечно безумным блеском. – Нет, это сделал Мето, но я допустил подобное, я его не отдам, – он крепче сжал руку мальчишки, – он мой. – Или ты – его, – Тсузуку похлопал его по плечу, – я помогу тебе за то, что ты освободил нас и был единственным, кто не относился к нам как к скоту. Мы пойдём с тобой, я знаю, кто нас примет. Тсузуку улыбается, и в этой улыбке вновь скользит что-то диковатое. – У меня есть друг, который нам поможет… Да-да, доктор. Даже у психов есть друзья. Миа уводит Мето к чёрному ходу, забежав в кабинет и накинув свою куртку на рубашку мальчишки. За спиной слышится пищание ключа-пропуска к дверям и безумный смех, извещающий о том, что все пациенты этой больницы медленно обретают свободу… *** – Мето? – Миа сидит на диване в их квартире, с тех пор много что изменилось, ему пришлось не раз сделать пластику. Всякий раз, когда он её делал, что-то да не устраивало, и он совершенствовал свой вид. Мето тоже изменился, оказавшись на свободе. Миа дал простор для воображения своему мальчику, и вскоре юношеское тело начало покрываться татуировками. Мето понравились серёжки и пирсинги, и Миа купил ему машинку для проколов, каждый раз наблюдая, как Мето что-то меняет в себе. Ещё его мальчик любил наряжаться, радуя блондина как в обычной жизни, так и в постели. Единственное, в чем оставался прав погибший Сакурада, так это в том, что сознание Мето практически не менялось, и в душе он оставался всё тем же ребенком, которого когда-то заметил Миа. – Мето-кун? Ты правда не знаешь Шин-куна? – блондин наблюдает за мальчиком. Мето поднимает голову, отрываясь от просмотра какого-то мультфильма по телевизору. Голубоволосый покачал головой. – Мне показалось, что Шин-кун узнал тебя, – Миа задумчиво наблюдает за каждым движением мальчишки. Мето поднимается, садясь на диван и поджимая под себя ноги. Снова качает головой и показывает на свои глаза. – Тебе понравились его глаза? – догадывается Миа и чуть улыбается, – Да… Я тоже заметил, что они удивительного цвета. Хочешь такие же? Я куплю тебе линзы любого цвета. Мето кивает, мальчишка укладывается на диван, головой ложась на колени Миа. – Будь осторожней, Мето-кун, нам не нужно проблем с Аристократом, – замечает Миа, касаясь голубых прядок, поглаживая волосы мальчишки, – иначе ты меня очень расстроишь, ты ведь не хочешь расстроить того, кто любит Мето-куна да? Мето ёрзает, кивая.