Лишь пара шагов

      На крыше не было холодно. Лишь иногда леденящий ветер запутывался в полах пальто и холодил кожу под одеждой. Но после его прикосновений эти ощущения были привычны. Ангел сидел на самом краю. — Я пришла. — Знаю, — он поправил развевающиеся белые волосы, лезшие ему в лицо и похлопал себя по карманам мешковатой серой ветровке и потертых голубых джинс.       Я села рядом, свесив ноги в пустоту. Странно, но даже сейчас, когда моя жизнь подошла к концу, меня все равно не отпускает страх высоты.       Ангел достал помятую пачку, вытащил из нее последнюю сигарету и грустно вздохнул. — Не думаешь бросить? — я протянула ему зажигалку. — Зачем? — он кивнул в знак благодарности, сделал глубокую затяжку и выпустил в воздух облачко едкого дыма. — Ты же вроде как ангел.       Он скептически приподнял бровь. — И что?       Мы замолчали. Я думала о том, что до этой зимы даже представить себе не могла курящих ангелов в потрепанной ветровке, демонов, ведущих себя, будто дети. Все это казалось таким глупым и нелогичным… — Я так и не поняла, как работает ваша система. — Мы, если честно, тоже не в курсе, — ухмыльнулся ангел.       Ветер усилился. На мою щеку упала первая капля первого в этом году дождя. Ангел докурил, затушил окурок о стену дома и сбросил вниз. — Ну что, готова? — Нет, — честно призналась я.       Он засмеялся, встал и отряхнулся. — Никто и никогда не готов. Даже самоубийцы. Нелогичные вы существа, люди, — ангел подал мне руку, помогая подняться. — Кто бы говорил.       Он вновь засмеялся и шагнул с крыши в пустоту.       В детстве, в порывах отчаяния и слез я думала о том, как шагну из окна вниз, хотела ощутить, как это — лететь. А потом исчезнуть, прекратить эту боль. Потом мечты сменились. И я уже думала о том, как зимой уйду куда-нибудь в лес с ножом и позволю своей крови пропитать снег. Это же так красиво: красное на белом! «Романтика смерти»… Но меня всегда останавливали мысли о семье. Что же будет с ними, с людьми, которые любят меня? Неужели я совсем эгоистка, что причиню им боль? Неужели я настолько слабая, что позволю минутному помутнению сознания, минутной боли заставить меня сделать непоправимое? Нет. Никогда. Я сильнее!       И я слезала с подоконника, откладывала в сторону нож, стирала следы слез холодными ладонями и продолжала жить, радуясь мелочам, наслаждаясь каждой минутой. Не в моих правах отнимать такой ценный подарок, как жизнь.       Я вдохнула полной грудью холодный воздух и открыла глаза. Взгляду предстал знакомый потолок комнаты общежития. Пару раз мигнула красная лампочка пожарной сигнализации. За стеной буянили соседи. Встала, стукнувшись ногой о тумбочку и уронив на пол несколько пустых блистеров от таблеток, подошла к столу. Взяла телефон. Десять пропущенных от мамы. Дата. Время. За окном глубокая ночь. Лишь белеет снег в свете окон из общежития…       Пары сменяются одна другой. День идет своим чередом. И никто не знает, что было ночью. Или не было? Быть может, это лишь сон? Просто сон из-за таблеток?       Выхожу из учебного корпуса уже в сумерках. Пропуск падает в снег, приходится наклоняться за ним и отряхать. Врезаюсь в человека. Он содрогается в громком кашле. — Простите, я не заметила вас, — поднимаю взгляд на человека. — Ничего… страшного… Ева, — парнишка в потрепанной осенней куртке убрал за ухо белую прядь волос и достал из кармана пачку сигарет. — Прекращай курить! — Я ангел! — он возмутился и выронил сигарету, когда я отняла у него пачку и бросила ее в урну. — Да хоть кто! В следующий раз променяю рай на то, чтобы отправить тебя в мир смертных… — я запнулась, замолчала и присела на скамейку. — Слушай, почему я здесь?       Ангел присел рядом, печально покосившись на кусок картона в мусорке. — Не знаю. Я впервые сталкиваюсь в такой сделкой. — А почему ты здесь? — Любопытно, что будет дальше, — он улыбнулся и пожал плечами, будто сам в этом сомневался.       Включили фонари. С неба не упало ни снежинки. Да и ветер не морозил колени в колготках. — Ты уйдешь? — как-то сразу стало по-детски грустно. — Придется… — он встал и направился к остановке.       Я вытерла слезинку, скатившуюся по щеке и побежала следом. Навалилась на его, крепко обняла со спины, вдыхая запах сигарет, исходящий от ветровки. Он остановился. А потом осторожно высвободился из моих рук, повернулся и поцеловал в лоб. — Хей, сестренка, будь хорошей девочкой, о’кей? — ангел взлохматил мои волосы, подмигнул и быстро вскочил в уезжающий автобус…       Буду… Братишка…       В наушниках играла песня, которую я слышала у Оли. На повторе.       Я нашла страничку подруги в социальной сети. Долго выискивала информацию. Написала ей. В ответ тишина. Написала ее друзьям… Прочла полученное сообщение… Не все можно исправить.       Люди приходят, люди уходят. Такова жизнь. Я знаю, что теперь ей легче. Ей будет легче…       Было уже не так больно. Почему? Не знаю. Причин слишком много.       Я сделала музыку громче. Щелкнул чайник. Прошла в кухоньку. Кипяток окрасился пакетиком. Сахар. Еще немного. Я подошла к окну. Сделала музыку в ноутбуке громче. Отодвинула шторку и с ногами забралась на подоконник с чашкой. На ночном небе можно было различить звезды. «На Новый Год обязательно опять оставлю ему шарф…» Чай согревал. Оконное стекло холодило бок. «Интересно, где он?» И сразу стало грустно. Весь день я старалась не думать о проводнике. И даже после прощания с ангелом. И это было безумно сложно. И…       В свете окон на улице появился человек в черном плаще. Вторая кружка за день разбилась о пол…       Носки намокли от снега. Я споткнулась, упала, поранив ладонь о «спрятавшийся» камень. Он смотрел на меня и дрожал. Я видела это. Задыхаясь, врезалась в его тело, сжимая в объятиях, накрывая губы поцелуем.       Такие теплые губы. — В этот раз ты не совершишь ошибки. — В этот раз…