Шесть лет спустя

Они договорились встретиться в половине двенадцатого, и Таня надеялась, что Оксана согласится с ней пообедать, но вчерашняя тренировка по кикбоксингу уменьшала шансы Высоцкой. Она трижды в последний момент блокировала удары от тренера, а когда дело дошло до спарринга, к ней вышел новичок — мужчина два метра ростом и под сто пятьдесят килограмм веса. Первый удар она отразила, зло посмотрев на тренера, второй удар пришёлся четко по касательной на скулу. Мужчина, испугавшись самого себя, подлетел к рухнувшей Тане, следом подлетел тренер. Когда Таня открыла глаза, первое что она сделала — нашла своего тренера и спросила, в чем она так провинилась, что он наплевал на правило подбора партнера. Теперь на лице Тани цвёл синяк, с трудом скрываемый самым плотным тональником, что был у её дома. Тело ломило, словно это была первая тренировка, а поясничный отдел грозил перестать выполнять свои функции при любом резом движении. Высоцкая лежала на диване в приёмной, а бегающий, будто специально, туда-сюда Егорыч не уставал бросать каждый раз шуточки. — И ведь ни разу не повторился, засранец! — возмутилась Таня, думая, что они с Диной одни в приёмной. — Можно позавидовать вокабуляру, — над рыжеволосым главным инженером нависла фигура Котляревской. — Согласна, Оксана Александровна. Проходите в кабинет. Кофе? — улыбнулась Высоцкая, тут же одёрнув себя. — Американо, — кивнула Оксана и продефилировала в кабинет Высоцкой. Таня же засмотрелась на удаляющуюся женщину всё в том же положении лёжа. Вид был прекрасный. Стройные ноги в высоких сапогах на каблуке, зимнее пальто цвета бургунди. Которое Оксана распоясала, заходя в кабинет, уже не так облегало фигуру, но всё ещё заставляло работать фантазию главного инженера. Она перевела взгляд на свою секретаршу, которая в этот же момент перестала ухмыляться и надела маску серьёзности. — Дина, ты слышала, что нужно. — Да, Татьяна Владимировна, — кивнула блондинка и ушла на кухню. Её начальница же поднялась с дивана и, расправив складки на тёмно-зелёной хлопковой рубашке, зашла в кабинет. Оксана уже расположилась на своём привычном месте, закинув ногу на ногу. Таня скользнула взглядом по позе женщины и прошла на место напротив. — Как дела? Котляревская на секунду растерялась. Она не всегда понимала, как интерпретировать поведение женщины напротив. От Высоцкой исходила внутренняя сила, а рельеф на руках подтверждал мысли Оксаны, что внутренней силой женщина не ограничивается. В прошлую встречу она видела, как улыбнулся главный инженер на пришедшее смс. На секунду Оксане даже стало интересно, кто написал этой рыжеволосой. Инцидент в воскресенье только смешал все её мысли. Она испытывала смешанный диапазон чувств, начинавшийся с «презрительно посмотреть» и заканчивающийся … — Ваш кофе, Оксана Александровна, — секретарша Дина поставила кружку рядом и, стрельнув глазками в сторону начальницы, вышла. — Я всё ещё не услышала ответа на вопрос, Оксана Александровна, — Таня, до этого сидевшая откинувшись на спинку стула, осторожно выпрямила спину и положила руки на стол. — Образцы, которые я высылала Вам, удовлетворяют Вас? Таня ухмыльнулась формулировке. — Да, мне понравилось. — Замечательно. Тогда нам нужно подписать пару бумаг и проект будет запущен. Оксана достала из портфеля папку и, раскрыв её, протянула Тане. Инженер оглянулась в поисках ручки, единственная ручка была возле монитора. В обычном состоянии достать её не составило бы труда, но не сегодня. Высоцкая потянулась за ней, поясница отозвалась болью. Зашипев от боли, Татьяна схватила ручку, рухнув обратно. Котляревская озадаченно наблюдала за развернувшимся действием. — Спина? — участливо поинтересовалась шатенка. — Угу, — буркнула Татьяна, ставя свою подпись на бумагах. Когда вчера она поймала Егорыча уже на стоянке вечером и спросила о том, чья подпись должна стоять на бумагах, он фыркнул и ответил, что технически он будет в отпуске и разрешает ставить свой автограф. Почему он носился сегодня сумасшедшим муравьём по этажам, оставалось загадкой для Высоцкой. Она увлеклась выведением своих инициалов и не заметила, что Оксана уже стояла за её спиной. Когда рекламщица положила свои руки на плечи инженера, рыжеволосая вздрогнула. — Расслабьтесь. Как у Вас мышцы только не находятся в постоянной судороге? — Оксана принялась мягко массировать трапециевидные мышцы Высоцкой. Та, вздрогнув от боли, прерывисто выдохнула. — Мне просто интересно, если я скажу, где именно у меня болит спина, Вы продолжите массирова-а-а-а-а, — женские руки не дали договорить ей, надавив где-то на шее чуть сильнее, и тут же принялись растирать это место. — Мне просто интересно, Вы заигрываете с каждым рекламщиком? — голос Оксаны был непривычно тих. Её руки опустились ниже по позвоночнику и нашли ещё одну болевую точку на теле Высоцкой. — Нет, только с Вами, — Таня совсем не это хотела сказать, но язык иногда оказывался быстрее и проворнее её мозга. Руки на секунду замерли, а потом снова продолжили свои движения. — Простите, — запоздало извинилась Таня. — Вам когда-нибудь говорили, что у Вас золотые руки? — Да, — донеслось из-за спины. — Сын. Каждый раз после тренировки. — Сколько ему? — Тринадцать, — руки опустились ещё ниже. Сейчас они были почти на пояснице. Ладонь упёрлась в Татьянину спину, приказывая лечь на стол. Та послушно выполнила немой приказ, упершись лбом о столешницу. — И отвечая на Ваш следующий вопрос, он занимается плаванием. Сами понимаете, забитость мышц и частые растяжения сделали мои руки такими. Таня что-то пробурчала, но Оксана не расслышала что именно. А Татьяна тем временем пыталась выявить зависимость между умелыми руками, острым языком и сексом. Ответа пока не находилось. Требовался эксперимент. — Откуда у Вас синяк на скуле? — Вы пообедаете со мной? Вопросы были заданы одновременно. Оксана перестала массировать спину Тани, а та выпрямилась и попыталась развернуться. Котляревская вышла из-за спины главного инженера и опёрлась бедром о стол, скрестив руки на руки. — Я не пойду с Вами на свидание. — А я Вас на свидание и не звала, — возмутилась Высоцкая, заметив, как мгновенно закрылась женщина. — Я звала Вас на обед. Совместный. Потому что сейчас уже время обеденное. И я хочу есть. Но если Вам будет не комфортно в моём обществе, я приму это. — Нет, — Котляревская развернулась и прошла к своему месту. Таня мысленно ударила себя по лбу. Ей везло на стрейтов. — Мне не будет с Вами не комфортно, — она посмотрела на понурую женщину, мысленно сравнивая её со щенком. Таня мгновенно просияла, а Оксана улыбнулась. — И я надеюсь услышать ответ на свой вопрос. Высоцкая в этот момент уже надевала свою зимнюю кожанку. После массажа ей стало заметно лучше, по крайней мере, она могла совершить пару движений, прежде чем начинала шипеть как королевская кобра. — Если напомните его суть, разумеется, я отвечу Вам, — Таня запустила руки в карманы куртки, проверяя наличие телефона, ключей и сигарет. Кошелёк она вытащила из сумки. Она не видела смысла брать сумку с собой. Что могло случиться за час вне офиса? Дверь кабинета открылась в приёмную. Секретарша поспешно закрыла браузер. Вышедшая первой из кабинета Высоцкой Оксана успела заметить, что Дина читала про отдых дикарём в Монголии и Индии. — Дин, я на обед. Буду рада, если мне никто не позвонит, — главный инженер закрыла свой кабинет и, улыбнувшись секретарше, ушла к ожидавшей её женщине возле лифта. — Раз я позвала Вас, то и выбор места за мной. Верно? Они стояли на улице. Холодный ноябрьский ветер пронизывал двух женщин на парковке. Та, что была чуть выше за счёт сапог на высоких каблуках, запахнула посильнее тёмно-вишнёвое пальто. Моросил дождь вперемешку со снегом, падая на асфальт, создавал месиво. — Да. И было бы хорошо, если Вы быстрее определились с местом, — Котляревская направилась к своей машине. — А иначе? — Таня последовала за ней, отмечая про себя, что «Ланос» вполне хорошая машина, если за ней ухаживать. По внешнему виду всё именно так и выглядело. — Иначе я передумаю. Или выберу место сама, — рекламщица завела свою машину. — Припасём это на следующий раз, — нахально улыбнулась Высоцкая. — Поедете за мной. Через минуту подъеду. В её спину врезался вопрос, на который она специально не дала ответа. Она была уверена, что не одна заинтересована в выходе их общения за деловые рамки. Вспомнились ощущение рук Оксаны на спине. По коже табуном пробежали мурашки. Рука, поворачивающая ключ в замке зажигания её машины, вздрагивает. Женщина чертыхается и пробует снова. — Соберись уже! Хватило лишь пяти минут в непосредственной близости с ней, чтобы выбить у себя почву! Подъехав к скучающей Оксане, главный инженер просигналила фарами, привлекая к себе внимание. Высоцкую позабавило выражение лица женщины, когда та увидела её «мерседес». — Да, детка. Я люблю хорошие игрушки. Неужели думала, что я езжу на тойоте? Таня отвезла рекламщицу в уютный ресторан одной армянской семьи. Такие «семейные» рестораны, где отец — хозяин, мать — повар, а дети заняты «принеси-подай» работой, для Барнаула были редкостью. Великому сожалению Татьяны. То ли из-за родной матери — шеф-повара, то ли из-за атмосферы, но она любила подобные места. В других городах, когда удавалось ей выбраться по работе или просто ради отдыха, она первым делом искала такие ресторанчики. — Добрый день, Татьяна Владимировна, — громко поприветствовал гостью хозяин. Это был армянин пятидесяти пяти лет с сединой на висках и гладковыбритым лицом. Мужчина как раз вышел с кухни и ринулся с объятьями к Высоцкой, не сразу замечая, что она не одна. — Добрый, Варужан, — приняла искренние объятия мужчины Высоцкая. — Ты почему не заходила к нам так долго! — возмущенно посмотрел на неё мужчина. — Прекрасную мусаку Вашей жены больше никто не берёт? — поддела его Высоцкая. — Сплюнь, грешница! — Таня не смогла сдержать смеха, а хозяин, наконец, заметил вторую женщину, — Прошу прощения. Мои манеры с каждым годом становятся всё хуже и хуже, — он протянул руку для знакомства с Оксаной. — Да куда уж хуже, — снова поддела его Высоцкая, в ответ Варужан шикнул на неё. — Меня зовут Варужан. Я рад приветствовать Вас в нашем ресторане. И наша общая подруга совсем отбилась от рук, — мужчина хитро посмотрел на рыжеволосую. — Оксана. Рада знакомству, — женщина вложила свою ладонь в мужскую. — И мы коллеги, мой дорогой, — добавила Таня, возвращая взгляд и желая уже увести хоть куда-нибудь женщину от него. В ресторане были заняты все столики, а бурное приветствие гостей вызвало интерес у присутствующих. Когда две женщины, наконец, прошли к барной стойке, посетители принялись за еду. — Вы — частый гость здесь, — Оксана села на стул и по привычке хотела положить одну ногу на другую, но высота стула не давала совершить ей этот манёвр, а каблук соскользнул с подножки барного табурета. — Я долго привыкала к этим стульям, — прокомментировала неудавшееся действие женщины Высоцкая. — Не такой частый, как была раньше. Таня хотела зазвонить в колокольчик, который был закреплён на столе, как из кухни вышла молодая девушка в чёрной блузке и белом длинном фартуке, скрывающем чёрную юбку. Она приветливо улыбнулась рыжеволосой и оценивающе посмотрела на Оксану. От Тани не укрылся этот взгляд, и она обратила снова на себя внимание. — Здравствуй, Зарина, — девушка перевела серьёзный взгляд на Таню. — Привет. Слышала возгласы отца из подсобки, — девушка нагнулась под стол. — Что с лицом? — спросила она, подавая два меню. — Отстаивала свою честь, — пожала плечами Таня, чувствуя прожигающий взгляд карих глаз сбоку. — Мне как всегда. — Окей, — девушка достала из кармана фартука, повязанного на талии, блокнот. — А Вам? Оксана, не ожидавшая столь резкого перехода, перевела взгляд с Татьяны на девушку. — Что бы Вы порекомендовали человеку, не знакомому с Вашей кухней? — Тжвжик, — первой ответила Таня. — Пасуц-долму, — сказала в унисон с Высоцкой Зарина и строго посмотрела на знакомую. Та в ответ делано признала поражение, подняв руки. Тем временем Оксана нашла в меню блюдо, которое назвала официантка и согласно кивнула. — Тогда пасуц-долма, — Зарина записала заказ. — Чай, кофе? — Нет, спасибо, — вежливо улыбнулась Оксана. Таня посмотрела на Котляревскую, когда она протягивала меню Зарине. Только сейчас она заметила, что совершенность лица нарушал нос с небольшой горбинкой в профиле, но это показалось Татьяне запредельно гармоничным. Она улыбнулась своим мыслям и была поймана с поличным карими глазами соседки. От смущения её спасла вернувшаяся Зарина с кружкой чая. Главный инженер благодарно кивнула, а девушка вновь скрылась за дверью кухни. — Я читала Ваше интервью, — неожиданно сказала брюнетка. — Простите? — не поняла Таня. — Интервью, которое Вы давали год назад «Читайгород», — уточнила она. — Не помните? — Если честно, то очень и очень смутно, — беда была в том, что Таня помнила милую блондиночку журналистку-магистрантку, которая пришла брать интервью и постоянно стреляла глазками то на телефон, где шла запись разговора, то на Таню. Итогом встречи был не только разговор на тему застройки правого берега Оби. Само интервью Высоцкая не запомнила. — И что там? — Меня удивило, что Вы никогда не хотели уехать из этого города. — А чем так плох Барнаул? — деликатно спросила рыжеволосая. — Маленький город, где каждый пятый знает тебя. А если нет, то его друг, обязательно слышал про твою личность. Город, где сплетни расходятся быстрее, чем успеешь сделать что-то двусмысленное. Ужасная погода. Тупик для роста как карьерного, так и любого другого. Город, из которого следует уезжать при первой же возможности. Татьяна озадаченно смотрела на женщину, усердно ища контраргументы. Обижать не хотелось, но любовь к своему Мухосранску пересилила. — Не согласна. В этом городе можно достичь много. — Если есть родители, которые могут помочь, — Оксана сбила с мысли. — Мой директор не имел родителей, которые могли ему помочь. Тем не менее, его фирме уже пятнадцать лет, и на рынке он зарекомендовал себя. — Фирма была организована в нулевых, — Оксана стала барабанить отманикюренными пальцами по столешнице. Разговор начинал выводить из себя Таню. — А Вы не местная? — желая перестать смотреть на игру пальцев с французским маникюром, задала вопрос она. — Нет. — А откуда? — теперь Таня смотрела на лицо женщины, заметив периферическим зрением, как та ещё пару раз пробарабанила по столешнице. В какой-то момент Высоцкой даже захотелось уже положить свою ладонь поверх музицирующей, чтобы это прекратилось. — Уверена, Вы не слышали о таком городе. — Я всегда выхожу победителем в «Городах», — улыбнулась Татьяна, пытаясь расположить к себе женщину. — Смелее. — Тутаев, — на выдохе произнесла Оксана. — Это … — В Ярославской области, — перебили её. — Я знаю, — снова улыбка. И снова широкая и открытая. — Когда Вы оттуда уехали? — В семнадцать лет. Я поступила в институт Ярославля, а спустя год перевелась в Питер. — Вау. Питер — это классно. Я влюблена в этот город, — воодушевлённо подхватила Таня. — А как Вы оказались в этот бесперспективном сером городе с ужасным климатом? Ответить ей не успели, Зарина принесла их обед. Перед Таней оказалась белая глубокая тарелка с коричневым супом, в котором были куски мяса, горох и картофель. Зарина видя зажёгшиеся глаза Тани, улыбнулась и поставила тарелки с хлебом и столовыми приборами между женщинами. Опустив возле Оксаны плоскую белую тарелку с золотым узором, на которой лежало три виноградных листа, в которые завёрнуты фасоль, чечевица и нут, Зарина, любезно улыбнувшись, удалилась. — Приятного аппетита, — сказала Таня, расчехляя ложку. — Спасибо, и Вам, — кивнула Оксана, беря вилку и нож. Не разродившийся спор по поводу значимости города отошёл на второй план, когда женщины стали есть. — Это… — Оксана попыталась подобрать эпитет. — Я знаю, — улыбнулась Таня. — Ешьте, иначе выйдет Нарине, и случится скандал в лучших итальянских традициях. Наше выяснение отношений к городу и в подмётки не годится скандалам этой женщины. После обеда они продолжили обсуждать родной для Тани город, но краски Оксаны стали теплее. Высоцкая подметила это, а шатенка отшутилась, что была голодна. Зазвонил телефон Оксаны, и она, извинившись, вышла из ресторана. На горизонте мгновенно появилась Зарина, и, облокотившись на столешницу, обворожительно улыбнулась рыжеволосой. — А она симпатичная. Я бы даже сказала, что в ней есть что-то восточное, — девушка перебрала пальцами воздух. — А ты ревнуешь, — усмехнулась Таня, отпивая чай. — Совсем капельку. Просто соскучилась. Приходи сегодня часам к шести. Я освобожусь уже. Посидим, поговорим. — Здесь? — удивлённо изогнула бровь Высоцкая. — Да, — расплылась в улыбке девушка. — О, твоя возвращается, — Зарина принялась протирать стойку, игнорируя возмущение Тани. — Что-то случилось? — спросила она. Женщина вернулась с озадаченным выражением лица, казалось, она решает какую-то сложную задачу. — Нет. Всё хорошо, — качнула головой в ответ Оксана. — Что-то не похоже, но я не настаиваю, — Таня продолжила пить свой нескончаемый чай, который умело подливала Зарина. — Сын, — спустя некоторое время сказала Котляревская. Таня отвлеклась от кружки. — Он возвращается с соревнований и просит разрешения остаться на пару дней у подруги в Новосибирске. — И в чём проблема? — не совсем поняла её Таня, параллельно думая, что засранка Егорова вчера не позвонила, а последний раз она говорила с Артёмом, который засыпал на ходу. Стоит ли уточнять, что спустя пять минут клевания носом, Таня послала мужчину спать, пока его девушка была на парах. — Эти соревнования длились неделю…. У Вас есть дети? — неожиданно задала вопрос Оксана, не открывая взгляда. — Нет, — ответ Таня подкрепила отрицательным качанием головы, — но у меня целая армия племянников, большая часть которых живёт в других городах. Я понимаю Ваши чувства, — она осторожно дотронулась до плеча Оксаны. — Он быстро вырос, — тяжело вздохнула рекламщица. — Я не могу это осознать в полной мере. — Подождите, года через четыре он приведёт для знакомства девушку. И тогда будет вторая волна. — М-да, — женщина грустно усмехнулась. — Так Вы разрешите ему? — Да, конечно. Я знаю эту девушку и доверяю наравне с сыном. Оксана чувствовала тепло от женской ладони на плече. На задворках сознания мелькнул вопрос: «Когда она стала столь легко относиться к физическим контактам с малознакомыми людьми? Зарина принесла счёт, Таня по привычке положила сумму за обоих, когда Оксана потянулась за чеком. — А, да, — исправилась Таня, забирая половину. — У нас не свидание. Простите, — она на ходу надела куртку и вышла из ресторана. Оксана озадаченно посмотрела женщине вслед. Рядом появилась Зарина, забирая кэшницу. — Она всегда такая, — женщина запнулась в попытке подобрать слово. — Нет, — улыбнулась Зарина, делая зарубку постебаться над подругой вечером. — Очень и очень редко. Вам понравилось у нас? — Да, — кивнула женщина. — Могу я лично выразить благодарность повару? Зарина на секунду замерла, после кивнула и скрылась за дверью кухни. Через некоторое время в зал вышла среднего роста женщина в пурпурно-красной куртке и серых в белую вертикальную полосу брюках. Женщина была напряжена и готова отразить любую атаку, но как только увидела Оксану, её напряженное лицо расслабилось. — Нарине, я рада, что знакомство с армянской кухней началось именно с Вашего ресторана и Ваших блюд. Нарине расплылась в улыбке и скромно сказала: — Благодарю. Котляревская ошиблась, подумав, что Таня уехала. Она стояла на парковке между их машинами, прислонившись спиной к своей. Поравнявшись с ней, Оксана заметила, как Таня отправила щелчком окурок в урну позади машин. Кажется, женщина была погружена в свои мысли, если не услышала приближение стука каблуков по очищенной стоянке. — Мне уже начинает казаться, что Вы специально убегаете от ответа на мой вопрос, — Оксана встала напротив рыжеволосой и заметила, как та вздрогнула, засунув руки в карманы куртки. — Просто я пыталась сделать это причиной следующего обеда, — слабо улыбнулась Таня и, видя нахмурившееся лицо, продолжила. — Шучу. Это просто пропущенный удар на тренировке. Вот. Это не стоит пристального внимания. Просто синяк, который получен из-за собственной невнимательности. — И часто? — Оксана опёрлась спиной о свою машину. — Нет, — покачала головой Таня. — За три года это впервые. Они молчат некоторое время, снова задаваясь вопросом с дрифтшоу. Высоцкая отрывает взгляд от чистого бампера «шевроле» и встречается с карими глазами. Пара секунд требуется Тане, чтобы разорвать этот контакт. В голове лавиной обрушилась сотня вопросов. Оксана же не из её лиги? Она красивая, чертовски красивая. И у Тани постоянно ощущение, что шатенка балансирует между безграничной нежностью и острейшим сарказмом. Ей хотелось узнать в полной мере оба варианта. А ещё прикоснуться к ней. И снова ощутить прикосновение её рук. Губ. Ногтей на своей спине. — Что ж, — нарушила молчаливое созерцание друг друга Таня. — Хорошего дня, Оксана Александровна. Благодарю за компанию. Котляревская улыбается в ответ и садится в свою машину. Она отъезжает первой, оставляя за собой немного растерянную Высоцкую, которая покачиваясь с носка на пятку, обдумывает свои мысли. Вечером она возвращается сюда и проводит вечер в компании Зарины и пары бутылок вина.