Симбиоз

      Джона торопливо шла по улице, время от времени поглядывая на часы. Запас у нее был, но вот тот факт, что клиент попросил о встрече вечером, все равно напрягал. Того гляди комендантский час введут — если уже не ввели. Вот будет смеху, если она своим нахождением на улицах города в такое время нарушает закон. Впрочем, полицейские и без того найдут, в чем ее упрекнуть. А все дурацкие предрассудки касательно цвета шкуры.       Отчасти именно из-за них Джона и высунула свой нос из студии в такое время, когда СМИ пугают Цветочным убийцей, как его окрестили газетчики, а авторы желтых статеек вовсю обсуждают тему возможного возвращения Бушрута. Монохромам найти работу трудно, а удержаться на плаву в прибыльной сфере — еще труднее. Потому приходится брать заказы чуть ли не все подряд и независимо от того, какое время на улице, и какие маньяки и психи шастают по Сен-Канару. То же самое касалось и встреч с богатеньким клиентом. Репутация и деньги, чтоб их.       Джона слишком долго шла к тому типу дизайнеров, которых начинают узнавать и приглашать на стоящие проекты. С учетом ее монохромности — путь был тяжел вдвойне. И столь легко отказываться от подвернувшегося после долгого периода безработицы выгодного заказа она не могла. Встреча в людном месте, ее маршрут туда и обратно не затрагивает безлюдные переулки — так что на каких-то монстров она не наткнется. Впрочем, Джона понимала, что ее доводы — глупые и безрассудные, и ни один нормальный человек не сунет свой нос поздно вечером на улицу после случая на вокзале. Но ей очень нужна была эта работа и деньги, а следовательно — стоит поддерживать хорошие отношения с клиентом. И узнаваемые дизайнеры страдают порой от безденежья.       В ресторан, бывший местом ее встречи с заказчиком, Джона прибыла первой, даже чуть раньше назначенного. Несмотря на пугающие новости, разрушенный вокзал и разговоры о заражении, посетителей в заведении хватало. «Что ж, у тебя хотя бы есть причина для глупостей, в отличие от этих любителей роскоши и хорошей кухни», — про себя усмехнулась Джона.       Единственный столик с табличкой «Резерв» она нашла быстро — как и договаривались с клиентом, не бросающееся в глаза место в глубине зала, у окна. К Джоне тут же подошел официант, молодой кот, со своей стандартной фразой о заказе — эффект которой, впрочем, был смазан легкой озадаченностью, когда парень под конец все же посмотрел на посетительницу.       Джона тихо вздохнула. Ну да, к монохромам относятся настороже. Да еще и не в каждом ресторане готовы с радостью обслуживать гиен.       — Вы бронировали столик? — спокойно поинтересовался официант.       Уже хорошо. Значит, в этом месте к гиенам относились лояльно.       — Да, столик был забронирован на имя мистера Эшека, я его… Эээ, партнер, — ответила Джона. Да, подходящее слово.       — Прошу за мной, — слегка поклонился парень.       Джона спокойно пошла вслед за котом, чувствуя пристальное внимание со стороны некоторых. Успокаивала она себя тем, что ужинавшие в ресторане звери могли узнать в ней дизайнера и думали в первую очередь об этом, а не о цвете шкуры. Тщетна надежда, но пусть лучше так.       За столиком гиене стало куда спокойнее. В ожидании клиента она выбрала легкий салат и стакан сока — не самый лучший рацион, но при нынешних финансах рассчитывать на какие-то деликатесы бесполезно.       Мистер Эшек был сипухой, и Джона в этот вечер собиралась представить ему черновой проект квартиры с учетом особенностей сов. Дело непростое, но Эшек обещал крупную сумму по окончании работы. Один аванс, который сипуха обещал принести на эту встречу, уже был внушительным.       И все бы ничего, но мистер Эшек был весьма пунктуальной птицей. Предыдущая рекомендательная встреча, где Джона познакомилась с будущим клиентом, последовавшие за этим встречи и звонки — все происходило ровно в то время, которое назначалось. Ни секундой раньше или позже. И теперь пунктуальный мистер Эшек опаздывал, и ладно бы на пять минут — Джона ждала уже больше получаса, а его все так и не было.       Однозначно, что-то было не так. Вряд ли Эшек способен на то, чтобы так некрасиво разорвать сделку. Ну, а если причина заключалась в болезни или проблемах на работе — то Эшек уведомил бы ее. Джона не сомневалась в том, что у птицы была привычка ставить в известность о возможных проблемах.       И оттого ее собственные сомнения о том, стоит ли продолжать ждать и не лучше ли вернуться домой, ведь дело явно нечистое — только росли. Весьма некстати Джона вспомнила про происшествие на вокзале и то, что никакое людное место сейчас не защищено от загадочного монстра. В итоге безопасность и боязнь за собственную шкуру перевесили нужду в деньгах и Джона, расплатившись за скудный ужин, покинула ресторан.       На улицах еще хватало прохожих, но Джона уже не могла избавиться от мысли, что что-то не так, и на деле все встречавшиеся ей животные спешили как можно скорее вернуться домой, или куда они там направлялись. Было неуютно. Вдобавок гиена не могла избавиться от чувства, что за ней наблюдают.       «Это все нервы» — твердила себе Джона.       Оказалось, что не только они.       На полпути к дому гиену грубо схватили и затащили в переулок, как раз из числа тех, которые Джона пыталась избегать сегодня весь вечер. Ей стало страшно от того, что она угодила в лапы монстра из новостей, и в то же время ее переполняла злоба. Стоит только этому чудищу ослабить хватку, как она вцепится ему и без боя так просто не сдастся.       — Обыщи ее, — послышался сиплый голос. Сердце Джоны ухнуло куда-то вниз, но почти сразу же ее охватил гнев, еще сильнее, чем прежде, даже весь страх пропал. Это были обычные грабители. И хоть хорошего в этом все равно мало, но пара неотесанных болванов, решивших поживиться чужим кошельком — по сравнению с монстром это был не такой уж плохой вариант.       Напарник грабителя подошел к ним и ухватился за сумку.       — Тяжелая, — вырвалось у него. Голос совершенно не подходил бандиту — противный, пищащий, словно у маленькой девочки.       Что-либо сказать ни тот, ни другой не успели: Джона попыталась лягнуть «пискуна», и весьма успешно — хныча, он согнулся пополам, с опозданием прикрыв пах, и так и остался валяться на земле.       — Вот дрянь! — процедил первый бандит, но тут же досталось и ему. Мужчина очень невовремя ослабил лапу, закрывавшую пасть гиены — а та не преминула воспользоваться и со всей дури укусила его. Грабитель заорал и отпустил женщину, Джона же, почуяв свободу, побежала быстрей из переулка. Но не тут-то было.       — Куда собралась, тварь? — прорычал бандит, настигая свою жертву. Джону придавили к земле.       Это явно не крупный хищник, но выбраться из-под преступника гиена все равно не могла, тяжеловат.       Позади раздался глухой стук, и бандит на секунду отвлекся. За что тут же получил шестом по голове и окончательно рухнул на Джону.       Страх вернулся, женщина замерла и прислушалась. Ничего, только тихие шаги.       — Вы в порядке? — раздался рядом приглушенный голос, отчего Джона вздрогнула — слишком неожиданным был этот вопрос в такой ситуации. Гиена чуть повернула голову на звук, чтобы увидеть спросившего.       Кто-то присел на корточки рядом с ней, держа на плече длинный шест. Незнакомец был в темной толстовке; морды его Джона не видела — она оказалась закрыта одной из модных ныне тканевых масок с нарисованной эмоцией, в данном случае — широко улыбавшимся зубастым ртом.       — Давайте я вас вытащу, — сказал ряженый и попытался поднять тело бандита. С трудом, но это ему удалось, и Джона была теперь свободна.       Незнакомец был ниже нее.       — Будьте осторожны, сейчас небезопасно, — напоследок сказал спаситель, развернулся и ушел в тьму переулка.       Джона ничего не понимала, слишком нереальным казалось случившееся. Какой-то странный зверь помог ей, словно один из супергероев из фильмов или тех новостей про Черного Плаща, которые время от времени показывали по ТВ.       «Безумие какое-то», — подумала Джона и поспешила домой. Одно ясно было точно — на сегодня с нее приключений явно достаточно.       А спаситель, завернув за угол, ловко взобрался по пожарной лестнице здания, уселся на площадке между четвертым и пятым этажом и с облегчением снял маску и капюшон.       — Черт, как же в этом жарко, — устало вздохнул Терч, растянувшись на прохладной металлической платформе.