***
Зайран расстроенно смотрел на видимую одному ему преграду, похожую на огромный мыльный пузырь. За границами стенок «пузыря» лежала девушка и не шевелилась. Юноша не очень хорошо видел сквозь мутноватую пленку преграды — а звуков не слышал вообще — но развернувшаяся перед ним недавно пантомима оставила неприятный, тревожный осадок. Началось все с неожиданно появившихся Главы Онгерета — бывшего Главы — и Санта-Марият, его жены. Потом Элиадна начала от них пятиться, но бывшая пиратка положила ей руку на плечо и с улыбкой начала что-то говорить. Элиадна, не дослушав до конца, отрицательно качнула головой, Санта-Марият быстро что-то сделала, и теперь баронесса лежит на полу. Зайран понадеялся, что девушка просто оглушена. Наблюдать однообразную картину было довольно скучно, поэтому Зайран решил поискать свое милое, прекрасное колечко, которое у него отняла одна нехорошая девушка со странными белыми волосами. Взлетев, юноша только хотел было начать думать, где может находиться накопитель, как сквозь него пробежала… — А… Юля? — удивился Зайран. — Ты убегаешь от кого-то? — От своей совести! — огрызнулась гетерохромка, пытаясь отдышаться. Когда ей это все же удалось, она уселась прямо на мостовую и взахлеб начала свой рассказ.***
Это уже было слишком. На ее глазах эта ненормальная чуть не убила какого-то мальчика, хотя он сделал все, что от него требовали! Юля изо всех сил сжала кулаки и старательно напомнила себе, что от этой чокнутой сейчас зависит ее собственная жизнь, что никого, в конце концов, не убили, что… Гетерохромка находилась достаточно близко, чтобы услышать, как Мэри дала разрешение на снос верхней части стоящего перед ними сарая. И ни у кого и в мыслях не было проверить, есть ли кто в этом сарае! Почему это никого не волнует, почему никто не говорит об этом вслух? И она, Юля, одна из этих наемников. Тоже желает чужого добра, да еще и такой ценой? Думает красиво, внешне всему потворствуя? А нужно ли ей вообще все это? «Я все равно ничего не могу сделать…» — подумала она не очень-то уверенно, одновременно скользя по лицам окружающих в поисках поддержки, но все очень, излишне спокойны. Юля смотрит на Мэри и делает шаг вперед. — Как вы там говорили? — голос нарочито беззаботный, вспотевшие ладони, сжавшиеся в кулачки, очень удобно прятать в широкие рукава рубахи. — Кто хочет, может уходить? Знаете… Я хочу. И ухожу. Могу я получить свой Договор? Юля не сразу слышит ответ. Но смысл улавливает. Мэри сказала, что сейчас уход гетерохромки, особенно столь неожиданный, выглядит подозрительно и странно. Что должны быть хоть какие-то гарантии на случай удара в спину. Что… Юля молча разворачивается и уходит с площади. Нога драгмерха неожиданно оказывается прямо перед ее носом. Гетерохромка, резко развернувшись, смотрит на хозяина и руководителя этих груд металлолома. В голове мелькает то чувство, которое она испытывала, когда тело начинало действовать само по себе. Юля мысленно ловит его за хвост. — Это мой путь, — вежливо звучит собственный голос, глаза прищуриваются и вскидывается подбородок. — Не надо на нем стоять. Мужчина взглянул словно сквозь девушку, казалось, желая разглядеть кого-то за ее спиной — или узнать кого-то другого, бесконечно знакомого и далекого, в ее лице. В этот момент лицо у самого повелевающего драгмерхами разом постарело. Юля не знала, что он пытался выглядеть — в любом случае, нога механической ящерицы сдвинулась в сторону. Решительным шагом гетерохромка покинула площадь. Стоило скрыться из зоны видимости находящихся на площадке, как девушка перешла на бег, словно желая ускользнуть от беспорядочно появившихся в голове вопросов. Вернуло к реальности ее странно знакомое чувство — словно током ударило и солнцем пригрело, но совсем слабо. Юля замерла, попятилась, затем узнала Зайрана. Посмотрела на него… и выплеснула скопившееся внутри. Полегчало. Юля сравнила себя с плотиной и задумчиво покивала своим мыслям. Перевела взгляд на Зайрана и наконец вспомнила: — О! Точно! Кольцо! — Оно у тебя? — оживился — насколько это возможно в данном случае — юноша. — У меня-то — да, — протянула гетерохромка. — Но! Ты меня не так давно заложил, товарищ-не-совсем-товарищ, а такое безнаказанным не остается. И лучше накажу я, чем карма, — понизив голос, произнесла Юля, одновременно выразительно кивая в сторону небес. Желающий было оспорить свою вину Зайран невольно задумался. Девушка продолжила: — Так что быть тебе моей моральной поддержкой. А то отберу свою прелес-с-ть, — она хмыкнула и протянула юноше кольцо. — А теперь пошли творить великие дела и спасать невинных! Схватив спутника за запястье, девушка побежала в обратном направлении, к злополучной площадке перед сараем. Вместе с кем-то — уже не так страшно, можно и погромче повопить. Оставлять бумажку, от которой зависела собственная жизнь, какой-то ненормальной дамочке Юля не собиралась. Жалко только, что Паяльники уже попрятались, а то и их можно было бы пристроить к столь важному и рискованному делу… Когда парочка спасателей прибыла на место происшествия, две стены сарая лежали, разрушенные в щепки и крошки. «Неужели нельзя было просто выбить дверь?» — Дверь БУРа можно открыть после получении разрешения и с помощью хотя бы пары капель крови кого-нибудь из Руви — это если приглашающий не настроен к гостям дружелюбно. Похоже, крови у них не было, вот они и решили воспользоваться тем, что стены со временем потеряли былую прочность, — похоже, гетерохромка произнесла свои мысли вслух. — А стены покрепче сделать — никак? — пробурчал она. — На тот момент эти стены были самыми надежными! В поры дерева стараниями гетерохромов и переизбыточников было вживлено железо! — Откуда ты столько знаешь, кстати? — покосилась на него Юля. — М-может быть, я один из потомков этой семьи? — прошипел Зайран и изменился в лице. — Мы тут долго болтать будем — они уже третью стену грохнули! Юля сплюнула от досады и побежала к сараю. Она отчетливо видела какого-то паренька, немного младше ее самой, около развалин одной из стен. — Чего стоишь?! — крикнула она ему в лицо, одновременно хватая за плечи и пытаясь силой выдернуть из завала ржавых щепок и штукатурки. — Жить надоело?! — Строго говоря — нет, — ответил парень, морщась от боли. — Но некий предмет, судя по ощущениям, металлический, нанес моей ноге весьма существенное… чтоб его расплавило… гм, прошу прощения… повреждение. Юля принялась лихорадочно осматривать ноги несчастного. Увидела «существенное повреждение» — и сначала не совсем поняла, как к штанам парня прикрепился и не падает обросший рыжеватым налетом металлический прут. Потом заметила вокруг места соприкосновения прута с ногой ярко-красное пятно. Ахнула, отшатнувшись и прижимая грязные руки к груди. — О, так это был прут, — с интересом взглянув на собственную рану, неправильно спокойным голосом заключил парень. — Как ты можешь так об этом говорить?! — выдохнула гетерохромка и схватила прут, пытаясь его выдернуть. — Сейчас-сейчас, ты только… ну, потерпи… что-нибудь придумаем… как-нибудь… обязательно… — Не стоит, — парень с трудом отодрал ее руки от прута. — А то я скончаюсь от потери крови. По-моему, он прошел насквозь… хорошо еще, что кость не задел, — увидев стремительно бледнеющее лицо девушки, парень с неловкой улыбкой перевел тему. — Так — это спокойно? У меня хорошее самообладание, впрочем, как и у большинства потомственных… — он осекся, с досадой мотнул головой. — Меня зовут Арчибальд, Арчибальд Дар… Да что ж такое… Кстати, а зачем вы мне помогаете? Я думал, вы на их стороне, — он кивнул куда-то в сторону. — Судя по их удивленным лицам, они мое мнение разделяли. — Я не собираюсь больше иметь дела с ними! — зло прорычала Юля. — И надо вынуть эту штуку, пока у тебя не началось заражение крови. — Таким как я оно не страшно, — любезно ответил Арчибальд. — Кстати, они отошли от удивления и послали своего представителя в нашу с вами сторону. Не самого важного, конечно — а то вдруг вы сошли с ума и неожиданно нападете? На вашем месте я бы сказал, что пытаюсь захватить в плен возможно полезного заложника. Серьезно, после вашего решительно агрессивного ответа вас, скорее всего, ликвидируют. Бумажка в руках у вашей начальницы — это ведь Сердечный Договор, я правильно понимаю? А вместе с вами исчезнет и моя надежда на светлое будущее, — последнее он произнес одними губами, напряженно поглядывая в сторону решительно приближающейся Эмили. Юля тоже посмотрела на мягко улыбающуюся Нейтралку, мысленно сглотнула и поняла, что переоценила свою храбрость — сейчас препираться с Эмили было боязно. Мрачное выражение лица Зайрана, которому заламывал руку Бугай, не способствовало воодушевлению. — Короче, я заложника вяжу, — осторожно хватая за локоть юношу и делая зверское выражение лица, сообщила Юля. На всякий случай она представила на месте Эмили куриную ножку — есть хотелось просто неимоверно — и теперь смотрела на Нейтралку с самой настоящей любовью и придыханием во взгляде. Ту передернуло: — Резкие смены настроения — это тревожный симптом, знаешь ли… — У меня хорошее, очень хорошее настроение, — заверила ее Юля. — Просто утром в понедельник оно очень хмурое. — Сегодня среда, — мягко сообщила Эмили. — У моих тараканов — понедельник, — буркнула гетерохромка. Эмили решила не уточнять и перевела взгляд на Арчибальда. — Раненый… — протянула она. — Эмили, послушай… — попыталась привлечь на себя ее внимание гетерохромка. — Раненый алхим, — продолжила Эмили. — Дражайшая моя — хороша ли твоя память? Ты не забыла мои слова об алхимах? — она сделала шаг к Арчибальду, мрачно разглядывая его и его кровоточащую рану. — Я их ненавижу… — она вздохнула. — А ведь я даже и не поняла сначала, какой ты расы. Но все так удачно сложилось — не иначе благословение свыше. Знаешь, Юля, тебе лучше стоять здесь и больше не рваться ни на какие сомнительные подвиги. И да — придержи алхима, пока я отошла, раз уж ты у нас такой спец по заложникам… — гораздо более любезно сообщила она гетерохромке и быстрым шагом направилась к своим. — Что теперь делать? — спросила напряженно Юля, дождавшись, когда Эмили отойдет достаточно далеко и потерянно оглядела руины вокруг: — А… ты там вроде был не один. Куда они делись? — Успели уйти до того, как завалило ход, — поглядывая в сторону площади, ответил алхим. — А тебе, значит, не повезло… — Юля пнула ближайший обломок — кажется, это был кусочек черепицы? — потеряла равновесия и растянулась на полу. — Ой-ее, так ведь и напороться на что-нибудь можно бы… Уж? Быстро вы совещание закончили, — парень в черной маске протянул ей руку, помогая подняться. Взгляд гетерохромки остановился на цепко сжимающей плечо алхима Агнии, шепчущей что-то своему пленнику краем рта и внимательно отслеживающей его реакцию. Лицо у Арчибальда было спокойным, только кожа сравнялась по цвету с фарфором. Тем временем Эмили, приобняв Арчибальда за плечи, с улыбкой разбивала его возможную надежду на светлое будущее: — Ты теперь — часть моей доли. Никто не был, да и не будет против — кого интересует твоя судьба? Конечно, знай они, что ты алхим, они бы определенно сделали бы что-то с тобой. Но тебе не повезло — твоим палачом выступаю я и… Мне еще очень многое хочется тебе сказать, но мы уже идем. Странно, что таким маленьким отрядом — сомневаюсь, что драгмерхи смогут сопровождать нас в подземельях. Эта Мэри, похоже, действует по ситуации — не было бы драгмерхов и наемников, пошла бы одна лбом в закрытые двери стучаться… Так, мы идем предпоследними и под ручку, дернешься — стукну… Нет, будь я на месте Мэри, я определенно созвала бы побольше наших — и Нейтралов, и Антагонистов… Ее останавливает то, что всем участникам придется платить? Если это так, то ее жадность меня просто убивает морально и вполне может стоить всем нам жизни реально, — Эмили тряхнула головой, бросила Арчибальду— Ты-то что стоишь, не видишь, что уже нашли какой-то люк? Развесил тут уши… Ходу, ходу! Я сказала — предпоследними пойдем, а не в самом хвосте! — и потянула за собой. Тем временем остальные уже построились по двое — благо, ширина прохода позволяла. Самой первой шла Мэри с мужем, за ними следовала фигура в плаще в паре с Бугаем. Третья пара состояла из Главы охраны периметра и его спутницы в легком доспехе. Четвертыми шли девочка-гетерохромка вместе с худощавым парнем во всем черном и с маской на лице, пятыми — Арчибальд в компании с Эмили, а шестая пара представляла собой бледного юношу с грязно-пепельными волосами и сумкой с торчащими из нее бумагами, который держал спутника Юли и саму хмурую Юлю. Желая отвлечься от боли в ноге, юный алхим поглядывал по сторонам, оценивая обстановку и прикидывая пути побега. С потолка свисали частые пряди и редкие занавесы паутины с мумиями мелких мушек в них. Весь коридор был покрыт плитами, местами потрескавшимися и заросшими бледными пятнами мха. Вообще, атмосфера здесь царила давящая в прямом смысле этого слова — юному алхиму все время казалось, что трещины вот-вот углубятся, плиты станут обломками и рухнут на идущих по коридору, увлекая за собой покоящиеся на них тонны земли… И за какие-то мгновенья подземный коридор превратиться в общую могилу. И никто и не узнает, куда пропал один из последних представителей фамилии Даркенблу. Арчибальд поежился и решил подумать о чем-то более приятном. Перед его мысленным взором немедленно появилась Селайт. А она-то тут причем? Кстати, как она там? Даркенблу чувствовал некую ответственность — в конце концов, именно он призвал ее в этот мир и именно он не доглядел за ней, когда она получила истощение.***
Бледная Лаванди привалилась к свободной стене святая святых БУРа — кабинета управления, две других стены которого были покрыты множеством рычажков с табличками над ними, а на всей площади другой красовались зачарованные белые кристалльные пластины размером со средний пергамент, на которых сейчас отображалось, что происходит в какой-либо части Бериллума — или, в переводе с языка низури, Неприкасаемого Места Нахождения. Встревоженно поглядывающий на подругу Гакрат стоял у пластин, одновременно оценивая происходящее в разных коридорах. В одном из дальних без сознания лежала связанная Санта-Марият девушка. По другому шли двое мужчин среднего возраста, один из которых что-то насвистывал себе под нос, вытянув губы трубочкой, а второй сжимал запястья хрупкой беловолосой девушки с поникшей головой. Только что в БУР вошла процессия, при взгляде на которую у Гакрата сами собой сжались кулаки — это были наемники вместе с той страшной внутренне женщиной. Они шли по направлению к Хранилищу. В том, кстати, в данный момент ходили между полок, внимательно осматривая таблички под каждым предметом, Санта-Марият и Начальник. — Активировать бы ловушки, — снова взгляну на наемников, пробормотал Гакрат. Почему-то все надписи в Бериллиуме были на языке низури — возможно, чтобы не прочли посторонние. Загвоздка была в том, что и Гакрат данного языка не знал. Поэтому, став первым обитателем заброшенного места, решил благоразумно не трогать никаких рычагов, пластин и кнопок — а то вдруг это включит режим самоуничтожения? Затем среди его подопечных появилась Лаванди. Стоит заметить, что языки фиэл и низури очень похожи между собой. Поэтому, когда мальчик окончательно удостоверился в преданности Лаванди, то он продемонстрировал ей комнату управления. Пораженная такой степенью доверия фиэла рьяно принялась за дело, и выяснилось, что она более-менее понимает написанное на табличках. Лаванди даже попыталась научить Гакрата своему языку, но тот, с легкостью запоминающий восьмизначные — и даже больше — комбинации чисел, здесь вынужден был признать свое полное поражение. Стоило ему хоть на пару мгновений отвлечься, и все символы в его голове перемешивались в некую неудобоваримую и крайне неаппетитную кашу. Таким образом, эффективно и безопасно для себя самого активировать ловушки можно было только с помощью Лаванди. Когда-то они пытались развесить бумажки с переводом над рычагами, но те, стоило только их повесить, вспыхивали и осыпались бесполезным пеплом. Краска, мел, даже кровь с шипением испарялись. Лаванди хмурилась и говорила, что от всего здесь сильно тянет энергией, которая и препятствует всему чужеродному и неодушевленному. Хорошо хоть, одежда не исчезала при входе. Ох уж эта безопасность. Фиэла, почувствовав на себе взгляд друга, слабо улыбнулась и пробормотала: — Все не так уж и плохо, как могло бы быть. Ты же помнишь, что сначала нужно выбрать определенный коридор, а уже потом активировать ловушку? Рычаги для этого должны находиться как раз около тебя. Пока Гакрат выбирал, какой бы рычаг ему дернуть, Лаванди, опираясь о стенку, достигла ближайшей таблички и прочла: — «Благодать небес, запертая в сосуде», — она поморщилась, вспоминая. — Точно, это же была вода с потолка. Гакрат потянул левый верхний рычаг, и кристальные пластины стали изображать каждая свой кусок коридора с мужчинами и девушкой. Таким образом, теперь можно было увидеть этот коридор во всех подробностях, потеряв при этом контроль над другими частями БУРа. Лаванди, довольно кивнув, опустила рычаг «благодати». Мужчина в очках с непрозрачными зелеными линзами настороженно замер, вскинув голову. Второй мужчина повторил его жест, девушка никак не отреагировала. С потолка полилась вода ржавого цвета. Мужчина в очках, похоже, несколько ослабил хватку, растерявшись, чем немедленно воспользовалась его пленница. Девушка вырвалась и побежала туда, откуда пришло все их трио, то есть к выходу из подземельных коридоров. Пару раз она оскальзывалась на мокрых плитах пола, да и сама вода замедляла ее движение. Девушка нетерпеливо взмахнула рукою, и вокруг нее словно мыльный пузырь появился, не пропускающий воду внутрь. Девушка продолжила свой побег. Увы, но рычаг «благодати» не только вызывал искусственный душ с потолка, но и замуровывал ту часть коридора, в которой активировался. Таким образом, все прибывавшая вода наполняла помещение, становясь все выше и выше, пока не достигала потолка. Замершая у выросшей из пола цельной преграды, перекрывшей путь девушка, похоже, поняла это сразу же. Она несколько раз безнадежно, взмахнула руками, словно желая ветром уничтожить камень, затем запустила тонкие бледные пальцы в свои белые волосы и задрожала. Лицо у нее было отчаянное. — Я… не могу так, — с не меньшим отчаяньем пробормотал Гакрат, затем одним прыжком оказался у рычага и вернул его в исходное положение. — Может, этого будет достаточно? — тихо спросил он у Лаванди и самого себя одновременно. — Может, они испугаются, убегут из такого опасного места? — Не знаю. Это действительно было… жутко, — Лаванди вздохнула и прочитала надпись над другим рычагом. — «Смех подземных демонов». С помощью нескольких манипуляций Гакрат переключился на наемников: — Думаю, припугнуть стоит еще и их. — Полностью согласна, — ответила Лаванди и опустила рычаг. «Смех подземных демонов» вызывал сильную вибрацию. Несчастных, находившихся в той части коридора, где использовалась данная ловушка, швыряло из стороны в сторону, ударяя о стены, пол и друг друга. Когда Гакрат через пару минут отключил «смех», большая часть вторженцев без сознания лежала на полу, несколько потирало полученные синяки, а кое-кто… *** Арчибальду казалось, что он вот-вот потеряет сознание от болевого шока, но спасительная темнота, точками мерцавшая перед глазами, не спешила забирать его разум в свои объятия. Юноша крайне неудачно ударился об стену — так, что проклятый прут резко выскочил из раны, и полилась ярко-ярко-красная алхимская кровь. Еле подавляя крик, почти ничего не соображающий от боли Даркенблу полз куда-то вперед, не замечая того следа, что оставляет за собою. Вышел из этого состояния он только когда чьи-то холодные пальцы коснулись его лба, скул, подбородка. Взгляд с трудом сфокусировался на испуганном лице склонившейся к нему Селайт, такой родной после всех этих ненормальных стимов и стимок, приключений и плена, ящериц и прутьев… Только вот… — А нам еще нужны… облегчающие вес артефакты? — выдавил из себя Даркенблу. Пару мгновений Селайт непонимающе на него смотрела, затем тихо всхлипнула и обняла, быстро шепча подрагивающим голоском: — Ничего, ничего не надо, да и не нужно было, это все я, такая дрянь, знал бы ты только, как наврала, наплела небылиц, думая, что где один, там и другие рядышком, что среди всех этих артефактников будут другие части меча моего отца! А о тебе, о тебе-то, и не думала совсем, ни мыслью, ни единой мыслью не думала, какой это для тебя риск, как для тебя важно время! Дрянь, эгоистка — вот я кто, а не дочь Сильфиды! И сейчас, сейчас даже, вместо помощи слезами обливаю! Последнее она практически выкрикнула, затем отстранилась, одним движением оторвала рукав своего платья и перевязала кровоточащую рану. Всхлипнула в последний раз, торопливо вытерла слезы: — Тебе совсем не повезло с Призывом, будь здесь моя сестра… Но, раз уж только я сейчас рядом тобой, то клянусь… всем, что у меня есть, что постараюсь быть как можно более сильной и полезной… тебе, мой призыватель! — словно подтверждая свои слова, она быстро коснулась холодными губами лба юноши. Брови того устремились к челке и даже выше, Селайт тем временем пояснила: — Я такое видела… уже не помню, где, как и когда… вот такой вот жест. Мне показалось, что он был… к месту? — она неуверенно улыбнулась. — Пожалуй, — согласился щупающий собственный лоб алхим и сменил тему. — А что Рагнифус и Хагмынтус? — После того, как в потолке открылись дыры, из которых лилась вода, я вырвалась и убежала, потеряв их из виду, — отчиталась Селайт. — А нас потрясло. Нас — это меня и тех, кто был на площади. Трясло, кажется, не так уж и долго, но мне вполне хватило. Знаешь, такое чувство, что это было предупреждение. И мне очень сильно хочется ему внять, тем более, что нам здесь, оказывается, ничего не нужно. Но тут нарисовывается одна неприятность. Видела цвет моей крови? Реактив, делающий меня стимом, окончил свое действие, я снова стал алхимом. И, как назло, наткнулся на местную алхимоненавистницу. — Это она тебя так? — напряглась Селайт, помогая Арчибальду встать на ноги. — Она сильно опасна? — Знаешь, я бы предпочел здесь заблудиться, нежели снова… пообщаться с ней. Она наемница, кстати. Насколько я понял, опаснее всего она на ближних дистанциях… Так, пойдем-ка сюда, — ткнул пальцем в один из ведущих в сторону выхода коридоров юноша. Идти оказалось довольно болезненно, но вполне возможно — особенно с поддержкой Селайт. Арчибальд подозрительно посматривал по сторонам — внутри него все усиливалось некое нехорошее предчувствие. Как оказалось, не зря — похоже, они на очередной развилке свернули куда-то не туда, потому как, если бы путь был выбран правильно, они бы уж точно не столкнулись с одной ненормальной стимкой по имени… — Эмили, — похоронным тоном огласил Арчибальд. — Да вы издеваетесь? — печально спросил он у потолка.***
Юля осторожно приоткрыла один глаз. М-да, неплохо же ее приголубило — до сих пор все мысли в голове кувырком и перед глазами все трясется. — Очнулась? Ну наконец-то! А то тащу тебя, тащу, — пробурчал знакомый голос. Юля покосилась в сторону говорившего и увидела затылок несущего ее на своем плече Зайрана. Заторможено уточнила: — А куда ты меня тащишь? — Вперед, конечно же! Если идти вперед, то рано или поздно до чего-нибудь дойдешь, — оптимистично сообщил ей юноша. — Куда-нибудь дойти можно, идя в любую сторону и не сворачивая в одну и ту же, — буркнула Юля. — Слушай, иди своими ногами, раз умная такая. — Тебе просто нечего мне ответить! — с этими словами Юля спустилась на пол, покачнулась, но все же приняла вертикальное положение и гордо пошла следом за своим спутником. Они шли, судя по ощущениям, довольно продолжительное время. Юля зевала и чувствовала, что терпение и силы ее подходят к концу. Через несколько мгновений она уселась на пол и устало произнесла: — Делай что угодно, но я и плита подо мною с этого момента стали неразлучной парочкой. И я не собираюсь оставлять столь прелестную плитку мерзнуть в одиночестве, нет! Мы будем с ней вместе, — она зевнула. — Вот видишь, насколько я устала? Нет, не видишь, судя по твоему лицу. Ничего. Сейчас я тебе объясню. Итак, мне плохо настолько, что я даже не… — Избавь меня от подробностей, пожалуйста. — Эй, я ведь даже не начинала! — возмутилась гетерохромка. — А у меня есть все причины над тобой издеваться, так как весь прошедший промежуток времени ты издевался надо мною. Вот скажи мне, болезный, чего ты вообще хочешь, что ищешь? — Элиадну и Хранилище. Я хочу взять оттуда несколько накопителей, пока эти наглые наемники не вынесли все, что там есть. А Элиадне надо помочь — ее связали и оглушили из-за меня. — Даже так? — уточнила гетерохромка. — То есть, мне с тобой надо быть поосторожнее, чтобы меня тоже не связали и не благословили чем-нибудь тяжелым по моей многострадальной головушке по твоей милости? Зайран смутился, пробурчал что-то про самостоятельные поиски и убежал. — И больше его никто никогда и нигде не видел, — глубокомысленно и сонно изрекла Юля и заснула с чистой совестью. Было вкусно, но мало — вскоре девушку разбудили путем беспорядочного встряхивания за плечи. — Ты изверг и садист, ты знаешь об этом? — с укором спросила Юля у сияющего Зайрана. — Я нашел Элиадну и Хранилище, так что, по-моему, у меня есть причины совершать непонятные стихийные поступки, в том числе и причиняющие неудобства окружающим, — улыбнулся тот. — У тебя состояние аффекта? — не поняла Юля. — Хранилище было не то? Элиадна чего-нибудь не того наговорила? — Ничего я не говорила, — из-за плеча Зайрана показалось насупленное лицо Элиадны. — Хотя мне много чего хочется сказать! Но к вам это не имеет ни малейшего отношения. — О, и ты здесь? — изумилась гетерохромка. — Ты меня только заметила, я так понимаю? — вздохнула алхимка. — Пока ты спала, мы дотащили тебя до Хранилища. Ты явно оставила без внимания смену окружающей обстановки, впрочем, меня не так уж и удивляет. Особенно по сравнению с тем, что ты никак не отреагировала на то положение, в котором мы сейчас находимся. Юля нахмурилась, повертела головой и только сейчас поняла, что они находятся в огромном помещении, в котором подобно лабиринту расположены длинные полки высоких шкафов, заваленные самыми разными предметами, частично покрытыми пылью. Кошмарный сон горничной освещают покрывающие весь потолок белые светящиеся плиты. Ах да, а еще около ближайшего к ним шкафа, то есть шагах в пяти, стоит некая старушка благообразного, но слегка помятого вида и недвусмысленно направляет на них арбалет. Юля подумала, что это несколько напрягает. — Надо же, — протянула тем временем старушка, — а я тебя столько искала. Но ты, похоже, из тех, кто предпочитает приходить сам. Гетерохромка кивнула с самым независимым видом — все же спорить с кем-то вооруженным было бы несколько неосторожно. Однако стоящая рядом Элиадна, похоже, придерживалась другого мнения. — Вы! — произнесла мрачно алхимка и выпрямилась, — Я не хочу причинять вред женщине почтенного возраста, это не в моих правилах, но вы меня просто вынуждаете это сделать. — Вред? — на лице старушки проступила заинтересованность. — И каким образом? Будь твоя хамелеонская способность боевой, ты бы уже ее использовала. А твое оружие я конфисковала, неужели есть еще что-то? — Это было подло, Санта-Марият. — ровным голосом сообщила Элиадна и сделала шаг вперед. — Тебе так хочется болт в какую-нибудь часть тела? — осведомилась старушка. Откуда-то с другой стороны Хранилища донесся отчетливый скрежет металла о металл. Лицо Санта-Марият стало озабоченным, она невольно взглянула в ту сторону, откуда донесся звук. Воспользовавшись этим, Элиадна резко сократила расстояние между собой и противницей. Ударила ту в грудь. Женщина уважаемого возраста увернулась и бросила пренебрежительный взгляд на «мелкую девчонку», одновременно отбрасывая в сторону ставший бесполезным в ближнем бою арбалет и выхватывая из рукава кортик. Элиадна увернулась от быстрого колющего удара, одновременно перенося вес на левую ногу и подставляя подножку правой, чтобы движущаяся по инерции Санта-Марият упала. — Чего смотришь? — ущипнул за руку с интересом наблюдающую за происходящим Юлю Зайран. — Живо к полкам за оружием и накопителями! — Зачем я в это ввязалась? — только и успела пробормотать гетерохромка, когда пышущий нездоровым энтузиазмом юноша потянул ее навстречу новой авантюре.***
Юля бы удивилась, узнай она, что точь-в-точь эти слова крутятся в голове одного молодого алхима-аристократа по фамилии Даркенблу, который в данный момент изо всех сил убегал от одной ненормальной стимки. Убегал, кстати, не один, а с полуэлементалем под ручку. От количества адреналина в их крови голова пошла бы кругом у любого ученого, изучающего химические реакции, протекающие в живых организмах. — Что за проблемные алхимы пошли — за ними еще и бегать нужно все время! — возмущенно бормотала себе под нос отстающая Эмили. За ней никто не гнался и опасности ее жизнь не подвергал, поэтому в ее организме никакого адреналина не наблюдалось. — Догоню и припомню, — пообещала она вслед преследуемым, тяжело дыша. — Все, не могу больше… Эх, если бы она узнала, что буквально через пару поворотов силы окончательно оставят Арчибальда, и он вынужден будет остановиться! К счастью для одного алхима по фамилии Даркенблу, Эмили этого не знала и относительно спокойно сидела на одной из плит, увлеченно продумывая свою будущую месть. В это же время Арчибальд и Селайт напряженно прислушивались к звукам из коридора. — Неужели оторвались? — прошептала Селайт и тут же закрыла рот руками, словно испугавшись звука своего голоса. — Не знаю. Мы должны двигаться дальше, в любом случае — двигаться от нее подальше, — пробормотал юноша и упрямо сделал новый шаг. Селайт с готовностью поддержала его. Если бы они знали получше коридоры БУРа, то могли бы заметить, что, похоже, направляются прямиком к Хранилищу. Она поняла, что они попали, куда собирались изначально, только когда вместе со своим спутником перешагнула порог Хранилища. На некоторое время Селайт и Арчибальд замерли, в удивлении оглядываясь. Повисшее молчание прервал юноша, смотрящий на светящийся потолок: — Его что, фосфором намазали? Я слышал, что некоторые аристократы так делают. — Делают? — переспросила эхом Селайт. — А что мы будем делать?