Цикл пара, воды и металла. Феррум.

      Элиадна, вздохнув, поднесла к глазам подзорную трубу. Впереди переливалось в свете Сантера бескрайнее зеленое море, отражающее нависшие над ним небеса. Ветер развевал волосы, иногда шутливо бросая их в лицо.       — Надо было хоть шаль какую взять, — вздохнула баронесса.       Так как Санта-Марият цену заломила такую, что даже Хельга поперхнулась, то Элиадне пришлось стать впередсмотрящей — сидеть на подобии гнезда, прикрепленного к мачте, вздрагивая из-за холодного ветра и высматривая в подзорную трубу предполагаемые вражеские корабли и сушу. Баронесса фон Лебеден думала, что лучше уж она стала бы юнгой.       Впрочем, стоило ей через злосчастную подзорную трубу взглянуть на Зайрана, под веселые окрики Хельги моющего палубу, как приходила мысль, что могло быть и хуже.       Хотя, несомненно, хуже всего приходилось двум алхимам — Арчибальду и коню. Как выяснилось, они оба страдали морской болезнью. Селайт, не выдержав мучений призывателя, вызвалась обеспечивать попутный ветер — к явному неудовольствию пиратов, ведь с ветерком от дочери Сильфиды они должны были прибыть к нужному месту всего лишь через несколько дней.       — Эй, Элиадна! А о чем ты тут задумалась? — ловко забравшаяся по веревочной лестнице Лаванди озорно улыбнулась.       — Я тебя заменить пришла.       Фиэла на корабле обнаружилась внезапно, уже во время плавания. Как выяснилось, Гакрат отправил самого надежного члена — то есть Лаванди — на разведку. Та в процессе пробралась на корабль, некогда спрятанный Нагимиком в неприметной бухте, но из-за пережитых волнений случайно заснула. Очнувшись, фиэла решила тоже отправиться в Водоград, послав хозяину БУРа зачарованного голубя-почтальона. И с чистой совестью стала сменным впередсмотрящим.       Элиадна потянулась и передала фиэле подзорную трубу. Да, определенно, в следующий раз надо взять шаль… А если шали не обнаружится, то попросить у Юли плащ — все равно гетерохромке он не нужен, она сейчас больше занята разговорами с Зайраном — пытается восстановить пробелы в памяти. Но юноша упорно отмалчивается и отвечает туманно. Юля злится и иногда жалуется на него первому попавшемуся — будь то периодически воюющая с Лаванди Принцесса, как обычно невозмутимый Уж, готовящий что-то в камбузе Токенкентий, спорящая с Хельгой над следующими маршрутами Санта-Марият… Элиадна зевнула и подумала, что что-нибудь теплое можно поискать и потом.

***

      Сантер слепил Рагнифуса, чем довольно сильно раздражал мужчину. Идущий рядом Хагмынтус раздражения брата не понимал — еще бы, ведь его глаза были защищены толстыми зелеными линзами гогглов! Возмущенный такой несправедливостью Рыцарь снял с лица брата очки и присвистнул:       — Так вот зачем ты их напялил! У тебя маскировочный реактив закончился, да?       Хагмынтус прищурил свои глаза, из серых мгновенно ставшие сначала карими, затем — зелеными, нахмурился и потянулся за очками, Рагнифус вздохнул и отдал свой трофей:       — Ладно-ладно, тебе нужнее. Хотя тут и все свои. Мы успели прийти, кстати, — он гордо указал брату на механическое подобие кареты. — Ой, вот только не надо смотреть на этот чудо-механизм столь скептично! Он рабочий! Согласись, на таком чуде-юде добраться до столицы Империи стимов будет гораздо безопаснее. И тебя уж точно больше не арестуют и не засунут ни в какие города-гетто! И так уже из-за тебя задержались — мы уже должны были давным-давно притащить мирный договор от имени Короля алхимов Императору стимов, но ты… А, ладно, не дуйся. Мы все наверстаем. Правда, машинист? — гетерохром, с беспокойством суетящийся вокруг подобия механической кареты, радостно закивал.

***

      Гнайтри охнула, с ужасом смотря на развалины их тайной базы. Стоящий рядом Антоний, некогда мысленно прозванный Куколкой Тараканом, осторожно положил руку на плечо алхимке.       — Может… может, профессор все же выжил? — жалобно спросила Гнайтри.       — Нет, именно сегодня он решил проверить какую-то свою догадку… спустился в лабораторию… я видел, видел это своими глазами… Мне действительно жаль… Но кто же знал, что эти глупые ящерицы начнут буянить… и что от тряски лаборатория завалится… Если бы я знал, что дом такой неустойчивый, я бы поискал другой, — Антоний выдохнул сквозь зубы.       — Его труд не пропадет напрасно! — Гнайтри сжала кулаки, решительно блеснула влажными глазами. — Я сделаю все, чтобы донести все оставшиеся результаты, если потребуется, то до самого Короля! Его еще объявят героем!       — А я поддержу тебя в этом, — негромко пообещал Антоний.       — Но одна мысль не дает мне покоя — кто виноват в буйстве драгмерхов? Кто виноват в смерти профессора?       — Ему не поздоровится, кем бы он ни был, — поклялась Гнайтри. — Найду… И превращу его жизнь в…       Она осеклась и резко обернулась, услышав чьи-то негромкие шаги. Рядом напрягся Антоний.       — Я не собираюсь причинять вам вред, — начало новое действующее лицо. — В это сложно поверить, но… Я на вашей стороне. И у меня есть столь нужная вам информация. Ну, как насчёт хорошей, выгодной сделки?