***
Кареглазая не чувствует себя в безопасности, она мечется из угла в угол, как запуганная кошка. Шелли поджимает под себя ноги, как можно сильнее закутываясь в длинную кофту, натягивает повыше шерстяные гольфы, присланные бабушкой на рождество четыре года назад. Не решается жить, просто существует. Дни протекают слишком быстро, рассветы сменяются закатами, давая право власти тёмной ночи. Пять минут до полуночи – стук в дверь. Шелли вздрагивает, но взгляда на источник звука не переводит. «Меня тут нет, меня тут нет» – мысленно тараторит Хенниг и закрывает глаза, в надежде, что незваный гость уйдёт. – Шел, я знаю, что ты дома, – слышится тихий и уравновешенный голос Тонкин. – Пожалуйста, открой дверь. Шелли подходит к двери, но и не думает поворачивать в замочной скважине ключ. – Я слышу, как ты ходишь. Будь ты неладна, открой эту чертову дверь, иначе я выломаю её, – грубо и громко говорит девушка, но чувствует, что готова сейчас расплакаться от своей беспомощности. – Привет, – тихо говорит Шелли, распарив дверь. – Зачем пришла? Вроде, хочется быть одной и полностью уйти в себя, но при виде своей подруги, Хенниг не смогла отказать ей и не впустить в дом. – Шел, я звонила тебе, мама звонила тебе, Он звонил тебе, – растерянно произносит Тонкин, пройдя в глубь дома. Проходит на кухню и удивляется, ни пылинки, ни тарелки, ни кружки. Разве, будучи в «депрессии» убираются? – Я знаю, – быстро отвечает она и садится за барную стойку. – Я хотела взять трубку, но мне так плохо, Фиби. – Малышка, – подбадривающе говорит кареглазая, присаживаясь рядом. – Дилан рассказал мне всё, стой, не стоит вздрагивать при его имени или плакать, когда видишь его. Он — твой друг.. – Нет, – резко перебивает свою подругу Шелли и поднимает на неё свой, уже уверенный взгляд, – Он — не мой друг. Друзья не целуются при каждой возможности и не снятся мне каждую ночь. Он – мальчишка, который мечется между двух огней. Между мной и Бриттани. И пусть она узнает, что он делал за её спиной, но я никогда не назову этого человека своим другом. – А может быть это Дилан – огонь, о который ты боишься обжечься? – как нож в спину звучат эти слова, она начинает махать головой из стороны в сторону и повторяет отчётливое «Нет», но потом из её уст слышится уже более снисходительное «Возможно». – Ты не должна рассказывать об этом Бритт, – Хенниг становится до горечи на языке неприятно, что её подруга защищает этого ублюдка, а не саму Шелли. – Почему ты вдруг встала на её сторону? Разве это не ты прыгала от счастья, узнав, что мы с Диланом чуть больше, чем друзья? Разве это не ты давала мне советы, какое, чёрт возьми, нижнее бельё купить, комментируя «О'брайену понравится»? – Шелли сжимает кружку с чаем у себя в руках и делает глоток обжигающей язык жидкости. – Неужели ты не понимаешь, что, если это конец ваших отношений, он может быть счастлив с ней? – Тонкин срывается на крик и хватает подругу за запястья, – Нам уже не пятнадцать лет, уже пора думать не только о всякой херне, а о семье.. Резко замолкает и отпускает Шелли. Ни разу не ссорились, стояли друг за другой горой, а тут что-то пошло не так. У Хенниг в жизни всё пошло не так. – Я люблю тебя, – говорит Фиби, обняв подругу и целуя её в макушку, – Но ты не можешь ненавидеть его до конца своих дней. Шелли слегка морщится, когда видит на пороге своего дома Дилана, но сразу вспоминает их вчерашний разговор с Фиби. Слегка впивается в свою нежную кожу острыми ногтями, когда Он сообщает ей о своей свадьбе и приглашает быть свидетельницей, подмечает, что это неправильно и ей стоит быть радостной за счастье своего приятеля [она всё ещё не может назвать его своим другом]. Шелли натягивает улыбку и обнимает его, прося прощения за все сказанные слова. Но недоумевает, почему Дилан без капли сомнения говорил ей о своей влюбленности, зная, что хочет сделать предложение руки и сердца своей девушке. – Бриттани не знает о том, что мы ссорились, – кивает он, аккуратно обнимая Хенниг в ответ, – И нам обоим важно, чтобы ты была с нами в этот день. – Да, конечно, – отвечает быстро, но закрывает глаза, потому что чувствует, что готова расплакаться. Она смотрит на небо через открытую дверь и ловит себя на мысли, что с их последней встречи прошло уже несколько недель, а она ни разу не вышла из дома за это время. – Прости меня, Шелли, – Дилан в своих словах неуверен, боится сказать что-нибудь лишнее, а может, вовсе не хочет ворошить прошлое. Он гладит Хенниг по волосам и задерживает ладони на шее, забираясь под густые волосы. – Я сама виновата, – «что подпустила тебя слишком близко», – Друзья? – Друзья, – отвечает О'брайен, отстраняясь от неё и протягивая руку в знак мира. Шел лишь усмехается про себя и протягивает руку в ответ. Она вовсе не вспоминает, как эти руки блуждали у неё под рубашкой, а эти губы являлись единственным кислородом долгие дни. – Хорошо, – улыбается, так наивно, что Шелли хочется ударить его по лицу, сбив эту жалкую эмоцию с его лица, – Не хочешь прогуляться? На улице восхитительная погода. – Неа, – протяжно произносит она, вставая на носочки и потягиваясь, будто только что проснулась. Но она не спала. Смотрела в потолок, опасаясь, что ей опять приснится сон, где они с Диланом будут вместе танцевать на берегу океана. – Тем более, тебе наверняка надо переделать множество дел до этого замечательного дня. – Ты права, спасибо, что постараешься придти. – Без проблем, – захлопывает дверь и сразу бежит на кухню за телефоном и набирает наизусть выученный номер. На том конце слышится до боли знакомое «Малышка?», а кареглазая тихо отвечает «Фиби, Он приходил».***
Шелли и не заметила, как начала сгорать. Совсем стало привычным кричать в подушку, мечтать перед сном, чтобы сердце больное зажило. Не заметила, что утонула в любви. И сгорела заживо. И под конец разговора она с трудностью, переборов себя, говорит Тонкин: – Да, действительно ты была права, – Фиби кидает короткое «Ага», потому что прекрасно понимает, что имела ввиду её подруга. Наболтавшись, Шелли кидает телефон на кровать, а сама направляется в ванную комнату с целью привести себя в порядок и наконец-то выйти на прогулку. Ведь столько всего было упущено за эти дни, Хенниг совсем и забыла, каково это – жить. Конечно, в простом существовании тоже естьПривет. Я знаю, что сейчас ты красиво одет, как тогда, на интервью. Я помогла тебе развязать галстук. Но сейчас я просто хотела тебе кое-что сказать. Моё сердце - целая вселенная. Было до того, как ты первый раз поцеловал меня. Потом оно стало, как часы. И если они затихнут, то станет совсем тихо, как утром, когда ты провожал меня до дома. Сейчас оно — узкая дорога в лесу, засыпанная золотыми и красными листьями. Прекрасно, не правда ли? Но ты наступил на неё и почувствовал, как твоя подошва погружается во влажную массу, перемешанную с грязью. Потому что листва начала гнить.
И вот Шелли сидит в своей любимой кофейне, пьёт освежающим коктейль и мило беседует с барменом. Следующая её остановка – фирменный магазин одежды, где Хенниг уверена, что сможет купить себе красивое платье, которое будет выглядеть достойным.Я чувствовала себя красивой и лёгкой, как бабочка, когда ты касался меня или проводил своими пальцами под моим рёбрами. Ты видел, как улыбался Тайлер, когда видел нас вместе? А ещё я никогда не забуду, как мне было стыдно перед своим визажистом. Прикасаясь к тем местам, где были лиловые отметины, я до сих пор чувствую жар.
В день свадьбы она надевает изящное платье до колена изумрудного цвета. Выйдя на улицу, сразу замечает, что сегодняшним днём небо необычно красивое, что прибавляет ей уверенности. Шелли звонит Тайлеру и спрашивает у него, где сейчас они находятся. Жених и его мужская половина друзей сидят у Пози дома и помогают Дилану подготовится. Хенниг не теряет ни минуты и едет прямо туда.Я не могу просто взять и забыть всё, что пережила и почувствовала рядом с тобой. Очень надеюсь, что для тебя это не значало так много, как для меня. Спасибо тебе, Дилан
Навечно твоя, смеющаяся,
Шелли Дверь открывает не хозяин дома, а неизвестный раннее ей мужчина. Он щурится, разглядывая девушку, но пропускает её в дом. – Шелли..–вопросительно подняв бровь, спрашивает Дилан, – Что ты тут делаешь? – Я пришла отдать тебе кое-что, – улыбается, но «стеклянные» глаза выдают её. Тай поспешно выводит всех из комнаты, несмотря на недовольные возгласы парней. Шелли подходит к парню в смокинге и протягивает конверт, на котором красивым почерком выведено « Дилану от Шелли» и дата. – Ты можешь открыть его сразу, можешь сжечь, но знай, что я искренне поздравляю тебя, – смотрит на него так, как будто они отыгрывают прощальную сцену Малии со Стайлзом. – Но ты ведь могла вручить мне это у алтаря, – улыбается и разглядывает конверт. – Я не приду, – грустно отвечает ему Шелли и кладет свою ладонь Дилану на грудь, – У меня дела. – Хорошо, – берёт её руки в свои, – хорошо. – Я счастлива за тебя, честно, – нагло врёт и слёзы начинают катиться по её щекам, – Мне пора. И дверь захлопнулась вместе с их отношениями. Хенниг вызвала такси и попросила отвезти её домой. Дома сидела на стуле около входа и ждала хотя бы короткого сообщения. Макияж давно был испорчен, а платье, казалось, сдавливало тело сильнее и сильнее. Но ничего от Дилана, только фотографии в инстаграмме кого-нибудь из каста весёлых молодоженов. Последние надежды. И последняя смс-ка. «Спасибо за всю ненависть, сарказм и любовь, которые ты дала мне. уже не твой, Дилан»