Комар и заяц

Бонус Нэту хотелось рвать и метать, потом всё порванное и размётанное заново кромсать и разбрасывать. Он был очень-очень зол и в первую очередь на себя самого, давно надо было поговорить с Кемом и во всём сознаться. «Отец не враг ему, даже наоборот, он, не жалея времени и денег, нанимал людей заботиться о Кеймроне. Лучших из лучших! Меня вот тоже нанял двенадцать лет назад», — подумал Нэт. Он переступил порог самого дорогого в Денвере борделя «Золотые ворота». Тут уже много лет ничего не менялось: тусклый свет парочки канделябров освещал коричневые с золотыми вставками гардины с темно-бордовыми рюшами по краям. На полу — дорогие мраморные плиты черные с изумрудными прожилками, на которых монументально располагались дубовые столы с дорогими бутылками, как бы приглашающими «присядь в мягкое кожаное кресло, выпей и закажи парочку молодых течных омежек на всю ночь». Повсюду сладкий, почти приторный запах секса и наргилы. — Где Вилен? — грозно рыкнул Нэт молодому официанту, одетому только в розовые прозрачные чулочки. — Зови хозяина, быстро! Омежка испуганно ойкнул при виде двухметрового накаченного и альфы, явно не в хорошем настроении, обвешанного оружием. И метнулся за кулисы дома развлечений в комнатку владельца. Через пару секунд оттуда показалась смуглое небритое лицо неопределенной национальности, застёгивая ширинку на ходу, и сам Вилен — хозяин и бог здесь. — Добрый вечер, дорогой Нэт! Кричать не надо, мы и так все к твоим услугам! — заискивающе улыбнулся он. — Свои сопливые любезности оставь для тех, кто на них покупается! А мне срочно нужно сорвать злость, так что давай гони парочку течных и выносливых дырок. Да таких, чтобы они там не сдохли подо мной! — Тебе не нужно старьё-рваньё. У меня есть для тебя что-то особенное! Сегодня утром привезли: течный мальчик с девственной попочкой. Мы его ещё даже не приучали к хуям. Но у тебя и так не побалуешь! — Вилен уважительно окинул взглядом мощную фигуру своего любимого постоянного клиента. — Хочешь трахай, хочешь рви — весь твой до самого утра. — Красивый хоть? — буркнул Нэт уже гораздо спокойнее. — Ничего такой… Скорее нежный. Он в седьмом будуаре, помнишь где это? — Да! Будуары, а по сути дела обычные спальни, находились на втором этаже, Нэт легко и быстро нашёл дверь с номером семь. При слабом освещении одного напольного торшера виднелся потертый сексуальными утехами комод, жалкие красные занавески на маленьком грязном окне и старенький пятнистый ковер, наверное, ещё Вилена дедушки. Дальше огромная кровать, а на ней с краю сидел дрожащий подросток лет шестнадцати-семнадцати, коротко подстриженный под альфу и по-деревенски простой: светлые жидкие волосики, блекло-зелёные глаза, правильные черты лица. Омега был жутко напуган, настолько, что даже плакать боялся. А ещё он тек прямо сейчас. Будущая шлюшка боялся даже прикасаться к себе — видимо, Вилен запретил — поэтому аккуратно сидел на полностью заправленной кровати, сложив маленькие ручки на таких же узеньких коленях. Одетый только в прозрачные шелковые шортики и маечку до пупка. — И вправду особенный… Последний раз девственного омегу я видел лет десять назад, а может и больше, — альфа подошёл к кровати вздёрнул испуганное чудо на ноги и строго произнёс, — будешь слушаться — не буду бить! — Я буду, буду слушаться! Честное слово! — омега испуганно дрожал, но головы не терял, понимая, что здесь и сейчас впадать в безумие течки опасно для жизни. — Хорошо! Кончишь раза… четыре, и в награду я дам тебе мой большой альфийский член в твою несчастную попку. Хочется моего члена, признавайся? — улыбнулся Нэт. — Да, сэр, очень надо, — ответило несчастное чудо. — А как я должен кончить? Я не знаю, что делать… — замялся подросток, его тоненькие ручки прижались к бокам, стройный красивый омежий член оттягивал резинку шорт. — Я, понимаешь ли, люблю омежий сок, — Нэт начал освобождаться от оружия и одежды, сбрасывая с себя оковы цивилизации прямо на ковровое покрытие в леопардовом стиле, — а ещё я лежать люблю, а шлюхи должны всё делать сами. Но тебе, раз ты сегодня первый раз, я немного помогу. Нэт подложил себе под спину пару подушек и полулег на кровати, омега, не дожидаясь приказа, снял с себя то, что с большой натяжкой называлось одеждой и подошёл ближе. Нэт грубо схватил его за руку, затащил на себя, посадив попой в чашу своих больших ладоней, поднес к лицу и впился губами в истекающий соком омежий член. Омега от неожиданности ойкнул и пытался отодвинуть от настойчивого клиента, но альфа был в разы сильнее. Недоумение застыло на личике, но течка взяла своё, и буквально за пару секунд паренёк кончил, довольный Нэт всё высосал, а саму «ёмкость» от нектара досуха вылезал. — Это раз! Ещё три осталась, давай, шлюшка, не жадничай, я и близко не напился! Прикосновения к только что кончившему члену были чувствительно, если не сказать болезненно, неприятны. — Нет! Я не могу, дайте мне пожалуйста, хотя бы пару минут, — омежка упёрся ладонями в большой альфий лоб, стараясь не пустить свой уставший орган в плен чужих наглых губ. — Так дело не пойдет! Я плачу Вилену большие деньги постоянно не за то, чтобы ты тут отдыхал за мой счёт! Я хочу ещё сока, давай, милый, доись! И ждать я не намерен! — Нэт строго зыркнул глазами на подростка. — Да, сэр, конечно, простите, — залепетал тот и убрал руки от своего первого клиента. — Хорошо тебя Вилен припугнул! Что сказал — выпорет, если не будешь послушным? — ехидно поинтересовался альфа. — Нет, сказал, что мне ещё предстоит «знакомство с хуями», — омега сам смутился от произнесенного, — это значит, что все здешние альфы-охранники сначала изобьют меня, чтобы был послушным на будущее, а потом трахнут все вместе и сразу по крови или до крови, — омега задрожал и готов был расплакаться прямо сейчас. — Да, я слышал, что так они заранее дурь выбивают из шлюшек. Но многие заживают потом, считанные остаются калеками на всю жизнь, и только один у них сразу на месте умер — не выдержало сердце, — омега побледнел и осел на грудь альфы. — Ладно, зачем мы портим себе настроение, у нас-то вся ночь впереди, не дрейфь, как там тебя зовут? — улыбнулся довольный Нэт. — Шимми, — смутился ещё больше омежка. Он так сильно тек, что по рукам клиента стекали тяжёлые пахучие белёсые капли. В попу безумно хотелось настоящего альфьего члена, но ещё больше хотелось любви и ласки от своего случайного партнёра. Думать о том, что его ждёт в будущем было просто-напросто страшно, даже про завтрашнее «знакомство с хуями». Стеснение и смущение отваливались как ненужная шелуха с поверхности. Альфа не бьёт, не насилует, уже хорошо. А то, что зализывает чувствительный член всё сильнее и сильнее можно и потерпеть. — Давай, Шимми, кончи для меня, моя шлюшка, — Нэт поднял горящие глаза на омежку. — Я стараюсь, сэр, но ещё немного больно, — Шимми был посажен на грудь альфы, прямо перед его лицом и длинным высунутым наружу языком. Руками он держался за плечи альфы (тот вроде бы ничего не имел против, а литые теплые мышцы было так приятно гладить, этот альфа вообще очень нравился Шимми: пах приятно, был сильным и уверенным в себе, вот бы стать только его личным омегой). Ноги Шимми широко развели с двух сторон от лица Нэта. Через пять минут течка стала снова управлять телом и, главное, мозгом Шимми, и его маленький красивый член воспрянул духом, образно выражаясь. — Молодец, малыш, так держать, напои меня своими соками, — Нэт опять всосал в рот любимую конфетку. Кончить второй раз подряд заняло гораздо больше времени, а вот третий — стал настоящей пыткой. Раскалённый язык альфы жёг натертый орган, омега терял сознание от неутоленного желания в попке, какое уж там кончить… — Ладно, не плачь, шлюшонок, я тебе помогу, давай попку, — Нэт перевернул безвольное тело и даже пытался честно растягивать мокрую дырку, — теперь всунем осторожненько… Шимми лежал на боку, Нэт поднял его ногу, приставил налитую головку к влажному желанному входу и начал забуриваться. Омега шумно дышал, стараясь сдержать крики боли и только жалобно постанывал на особо трудных для вхождения участках. — Теперь не плачь, получил же свой «подарочек», — Нэт почти сразу начал сильно двигаться в тесном горячем теле девственника, — как же ты хорош, мой мальчик! Ты даже сам не понимаешь, как ты прекрасен, когда так лениво подмахиваешь попкой и дрожишь замученным членом, шлюшка моя. Нэт начал зацеловывать уставшего потного омегу, гладить везде и приговаривать: — Никому не отдам, ты только моя шлюшка, никакого «знакомства с хуями»! Я сам тебя познакомлю с моим единственным и неповторимым хуем. — Да, сэр, большое спасибо, — сонно раздалось снизу, а Нэт уже решил, что омега потерял сознания от усталости и боли. Потом их надолго связал узел, Шимми спал, нервно подрагивая во сне, как будто ужасающее будущее не оставляло его ни на секунду даже там. А вот Нэт не мог сомкнуть глаз: «Это точно мой истинный омега, запах прожарки и лукового пирога не имеет никакого значения, хотя такой мне и нравится. Главное то, что я просто не могу с ним расстаться. Встать утром и уйти, бросив его на произвол судьбы. Какое там „знакомство с хуями“! Я заберу его с рассветом и, раз Кем не хочет со мной общаться, поедем вдвоём с Шимми искать лучшей доли. Денег у меня накоплено полным-полно, осядем где-нибудь, купим дом с небольшой фермой». С рассветом Нэт нехотя разбудил главного героя своих мыслей и начал одевать в те единственные вещи, которые нашёл в комнате: — Шимми, вставай, парень! Давай я помогу тебе одеться, — Нэт осторожно засовывал безвольные вялые руки в рукава прозрачной майки. Но тут Шимми окончательно проснулся и начал отбиваться: — Нет! Я не хочу, сэр! Я ещё не готов! Ещё есть немного времени! — отбивался он слабенько, по сравнению с силой наёмника Нэта. — Я не пойду на «знакомство с хуями», ну пожалуйста! — зарыдал он отчаянно. — Никакого знакомства ни с чьими хуями у тебя не будет, Шимми! Я забираю тебя отсюда! Мы едем домой! — Нэт продолжал натягивать шортики на плачущего паренька. — Вы? Вы меня забираете? Честно? Забираете себе? — не мог поверить замерший от счастья омежка, жалкие слезки всё ещё катились по его раскрасневшемуся от сна лицу. — Да, я забираю тебя себе навсегда! Извини, малыш, что я не сразу сообразил, просто не был готов к этому… — Нэт тяжело вздохнул, самое страшное, что могло с ним сейчас случится это то, что его истинный омега не примет своего альфу. Да и чего тут принимать: Нэт его почти что изнасиловал, снял в борделе за деньги, мучил до слёз, делал больно и практически постоянно называл «шлюхой». — Огромное-огромное спасибо! Я вам всё отработаю: я могу готовить, убирать, стирать, садить цветы… Сделаю всё, что вы скажете! И у меня есть этот, как его, ну что вы любите, — Шимми ударил себя рукой по лбу, — омежий сок. Будете сосать столько, сколько захотите, честное слово! Я всегда готов, всегда хоть сейчас, пожалуйста… — дальше омежка говорить не мог — задыхался, пытаясь произнести весь монолог на одном дыхании. Руками он тянул гору мышц, называемых Нэтом на себя, выпячивая маленький замученный и совершенно опавший членик. — Мне ничего не надо, Шимми! Прости меня, я и есть твой истинный альфа… — Нэт тяжело вздохнул и притянул ласкового омежку к своей груди, — Мы поженимся и всё у нас будет хорошо… Только прости меня, пожалуйста, и не бросай! — Я вас не брошу! И не за что мне вас прощать! Вы, сэр, — Шимми так и не знал, как зовут его благодетеля, — спасли меня! Не придется становиться здесь шлюхой и это делать… ну, с хуями, — последнее слово омега смущённо прошептал куда-то в плечо тяжело вздыхающего альфы. — Не придётся, ты, Шимми, только мой! Запомни, малыш, никаких других хуёв никогда не будет в твоей жизни! — Нэт поправлял тоненькую маечку, чтобы она прикрыла хотя бы живот омежки от утреннего холода. — Да, сэр, обещаю! Клянусь! — кричал довольный Шимми, он лез обниматься к своему здоровенному альфе и всё ещё сильно тёк, густые белёсые капли стекали по шортикам на разобранную постель, но никто из них не обращал на это внимания. — Спасибо!