Невольник

~Zz*sS~

ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs

Имя Монки Ди Луффи разносилось криками по всей шумевшей усадьбе Принца даже больше, чем собственное имя БлегЛега. Дом гудел воем испуганных людей, хрипевших в предсмертных отчаянных криках. Свист разрезаемого воздуха и грохот револьверов доносились из каждого угла – предательское нападение разгоралось со всей силы. Санджи выстреливает в грудь нападающего на него с лезвием убийцы, переодетого в тёмно-синий камзол гвардии. Двое стражников прикрывают его, принимая на себя подлые удары со спины. - Смерть предателю! Принц без капли сожаления обрывает грозное рычание, с неким отвращением глядя, как наёмник захлёбывается кровью, роняя своё оружие и держась за разорванное выстрелом горло. Ярость и гнев вперемешку со страхом и ужасом пропитали каждую доску большой усадьбы. Слышен звон посуды со стороны главного зала, треск рвущихся штор и предостерегающие крики, когда гардины, не выдерживая напора, падают на чужие грешные головы. Санджи бежит наверх, в свой кабинет, отталкивая обезумевших слуг. *** Зоро уворачивается от очередного смертоносного выпада острой, как бритва, катаны, рядом с собой слыша свист разрезаемого воздуха. Старый самурай, несмотря на свои довольно немолодые годы, двигался быстро, делая резкие смертельные выпады, уклониться от которых было сложно. Но для Зоро этот бой был захватывающим. Он дрался с ним не в первый раз, обороняясь, чем сможет, в утренних случайных стычках, пробуя, познавая и разочарованно уходя. Но сейчас, ощущая родную тяжесть в руке и голодный зов собственной души вместе с воем своего оружия, он дрался не просто ради сохранности своей жизни или жизни завитушки. Нет, он сражался ради поражения противника, чтобы показать, кто из них сильнее. В руке горит вторая катана, натирая грубые руки мечника новыми мозолями. Зоро делает выпад снизу, разворачиваясь корпусом и вкладывая в удар немалую силу от инерции собственного тела. Лезвия взвыли, соприкоснувшись, но всего на пару секунд, чтобы тут же разомкнуться и встретиться уже в ином подлом столкновении. Мечники отталкиваются друг от друга, как по команде опуская лезвия своих катан, царапая остриями мраморные плиты пола. Самурай крутится, усиливая удар, и Зоро на ходу достаёт третью катану, ухватывая рукоять зубами. Он делает подскок, щурясь от того, что бурая кровь течёт из неглубокого пореза на лбу, окрашивая зелёные волосы в тёмный цвет и застилая мечнику взор. Резаный выпад катаны скользит по острому двойному отпору длинных мечей. Горелый запах усиливается, и затем громкий взрыв раздаётся где-то недалеко. Противники боковым зрением замечают вспыхнувший пожар из окон кабинета второго этажа, торчащие из вывернутого окна обугленные тяжёлые шторы, съедаемые голодным огнём, и слышат отчаянный мужской крик. Сердце мечника на секунду замерло, и он отвлекается, заглушая собственный крик сомкнутыми до скрежета зубами, когда чувствует острую боль в плече. Зоро перекатывается, глядя на глубокий, быстро окрашивающийся красным на светлой рубашке порез. Он застывает, делая вид, что сражен. Самурай не ждёт, с грозным рычанием на губах, держа катану двумя руками, нападая, чтобы добить. Зоро снова перекатывается, видя размытый отблеск лезвия совсем рядом. Он делает подножку не ожидавшему такой подставы самураю. Старик падает, уже понимая, что допустил ошибку. Ту самую роковую ошибку, когда позволил себе повестись на мимолётную слабость своего противника, разыгравшего посреди серьёзного боя глупый, но хитрый спектакль. Потребовалось всего несколько виртуозных взмахов, чтобы окончательно обезоружить врага. Зоро возвышается над осторожно поднимающимся с пола самураем, окровавленными руками оставляющим на грязном мраморе разводы от пальцев. Его выцветшие от прожитых лет глаза смотрят хмуро, исподлобья, и Зоро хмыкает, замечая, что старик видит этот мир всего одним глазом. Самурай усаживается на колени, не замечая угрожающе выставленного острия катаны совсем рядом. Он что-то хрипло рычит, выплёвывая густую кровь своими жёлтыми тонкими губами. - Кто тебя нанял? – требует Зоро, сжимая мокрой ладонью нагретую рукоять, укладывая вторую катану в ножны. - Ему всё равно не жить, - на ломаном языке шёпотом отвечает старик. Зоро скалится, собираясь было что-то сказать, но оглушительные крики отвлекают его. Он резко поворачивается на звук, замечая, как из окон второго этажа кто-то падает спиной вниз. Он не успевает даже понять, что случилось, как дикий крик раздаётся с пола. Самурай выхватывает спрятанный тонкий стилет, угрожающе занося над собой. - Нет! – успевает рыкнуть мечник, подавшись вперёд, когда точным резким движением старик вгоняет лезвие в себя, всаживая смерть по рукоять в желудок. - Чё-ё-рт! – выругался Зоро, заламывая руку, скалясь, не зная, куда метнуться. Налившиеся кровью глаза старика слепо уставились в мраморный пол, а с побелевших губ катится первая капля горячей крови. Он сгибается, касаясь лбом холодных плит. - Чёрт! – снова повторяет мечник, бегло окидывая умирающего старика взглядом. Поспешно садясь на корточки и сжав белый растрепавшийся пучок седых волос, приподнимает голову самурая. - Отвечай, кто тебя нанял?! – рычит Зоро, чуть встряхивая, видя, как сознание самурая быстро меркнет в затуманенных глазах. Старик закрывает глаза, улыбаясь окровавленными губами: - Ты даже не знаешь, пёс… - губами шепчет он, - какого демона защищаешь… - Говори, что знаешь! – зло рычит ему в лицо Зоро, в отчаянной попытке вновь угрожающе встряхивая. Старик молчит, лишь улыбается. Окровавленный плевок был ему ответом. Зоро с отвращением отбрасывает самурая, поднимаясь с колен. Он вытирает рукавом лицо, не сводя взгляда с умирающего. Невольно взгляд зацепляется за валяющуюся рядом катану поверженного противника. Чёрный клинок ловит блики разгорающегося пожара, словно окрашивая лезвие в кровавый цвет. - Возьми этот проклятый меч, - шепчет самурай. Зоро вздрагивает, загипнотизированной игрой пламени на тонком лезвии. Он поворачивается к старику, неестественно сжавшемуся в тёмной, медленно разрастающейся лужице крови. Старик смотрит слепо куда-то за спину мужчины, - он должен идти по жизни с сильнейшим. - Это уже мне решать, - отвечает мечник, осторожно поднимая клинок, оказавшийся немного тяжелее, чем он предполагал. Холодная сталь тут же отражает половину лица в чёрной матовой тьме. Он делает несколько взмахов и удовлетворенно приподнимает оружие. Работа меча была мастерской, в этом не оставалось сомнений. Крик откуда-то изнутри вывел Зоро из собственных глубоких мыслей, и мечник на секунду застывает, чтобы в следующий миг резко вогнать катану в её законные чёрные ножны. Он отцепляет свой украденный у гвардейцев тонкий меч, прицепляя новую находку на харамаки. - Когда… будешь заносить смерть над головой… короля, - неожиданно хрипло звучат последние слова самурая, - акх… сделай это… проклятой катаной. Зоро не отвечает, метнувшись внутрь дома, хотя зная, что слова старика засядут в его голове надолго. *** Пустые коридоры были заполнены туманом гари и мелькающими изредка силуэтами в дальних комнатах, откуда слуги поспешно выносили драгоценные вещи, спасая их прежде, чем пожар остановят. Перепрыгивая через ступени длинной лестницы, Зоро оказывается на втором этаже, тут же ощущая лицом жар пламени. Он придерживает руку у заслезившихся глаз, кашляя. - Санджи! – громко рычит он, перекрикивая гам от пожирающего всё вокруг огня, совсем не ожидая, что ему ответят. - Зоро, чёрт возьми! Его хватают за плечо, и мечник резко оборачивается, скидывая чужую руку с плеча. Вымазанный грязью, копотью и кровью, перед ним стоял живой Санджи, щуря свои покрасневшие глаза. Он не говорит ни слова и, схватив мечника за локоть, тянет его за собой. Зоро замечает толстую кожаную папку под мышкой Принца, его испорченный обгорелый наряд и, конечно, пятна крови на белой рубашке. Они выбираются наружу, оба жадно глотая свежий воздух, видя, как от прилива кислорода перед глазами взрываются чёрные круги. - Господин Принц! Зоро оборачивается, глядя на пожираемое огнём огромное здание. Часто моргая, пытаясь сбросить мутную пелену, он оглядывает широкую лоджию, замечая там уже охваченные огнём мертвые тела. Его рука крепче сжимает клинок поверженного врага, ту самую катану в чёрных ножнах. - Оставьте! Принесите воды и обезболивающее! - его тихий голос грозен и требователен и, несмотря на царившую ещё панику, вносит некий порядок своей сдержанностью и холодом рассудка. - Ох, Робин-тян… Зоро не различает, что говорит Робин или ошеломлённый Санджи, пытающийся в который раз закурить, но женские руки продолжают вырывать из его пальцев сигареты. Холодное, пахнувшее гарью полотенце приходится сейчас кстати, вместе с махровым прикосновением к разгоряченной, пульсирующей коже, и в ушах словно перемкнуло, заглушив весь гам и оставив только длинный звон. Так бывает, когда у мечника закладывает уши, из-за того, что в детстве он не раз рвал барабанные перепонки. Их сажают в машину; он лишь толкает бормочущего Принца, вцепившегося обожжёнными руками в свою папку, как в спасательный круг, ещё пытающийся раздать поручения в том хаосе, что творится снаружи авто. - Хей, бро! Мечник не сразу понимает, откуда идёт знакомый голос, и уже потом, замечая огромную тушку водителя с приподнятыми чёрными очками, улыбающегося во все зубы, он вспоминает того единственного человека в мире, который всегда обращается к нему так фамильярно. - Френки, - выдыхает он, скалясь, скрывая радость. - Какого чёрта ты здесь делаешь? Мужчина с синими волосами и огромной цепью на шее многообещающе подмигивает и глазами стреляет в сторону садившейся рядом с водителем Робин. Зоро не может в это поверить, и лишь потом удивленно хмыкает своим мыслям и широко улыбается, всё понимая без слов. Санджи рядом возится, усаживаясь на жёстком сидении и что-то бурча себе под нос, как безумный. Он ругается, когда обожжённые красные руки лезут в карманы брюк, обдирая нежную раненую кожу. Щёлкает зажигалка, и Зоро, не понимая вспышку собственной злости, вырывает её из дрожащих пальцев, выкидывая на дорогу. Санджи ворчит, лезет в карман и снова тихо ворчит. Он ловит взгляд развернувшейся к ним Робин, замечая неглубокую царапину на белой коже шеи и державшиеся на последней нитке жемчужные бусы. Её размазанная помада не скрывает побелевших губ, так же как и дрожащие руки, не унимающиеся из-за вывернутых наизнанку нервов. - Всё могло быть хуже, - зачем-то говорит она. И Зоро кажется, что Робин говорит это себе. *** - Санджи-сан, послушайте… Санджи скидывает пиджак на ветхую старую кровать заброшенного дома в Серебряном корпусе, куда их тайно отвезла Робин. - Я еду в сенат, немедленно, - приказывает Санджи, всё ещё пребывая в некоем смятении и адреналине, толком не понимая, что конкретно он делает. - Санджи-сан, - мягко, но настойчиво зовёт парня Робин, укладывая руку на плечо Принца, останавливая, но блондин скидывает её нервным мановением. - Усопп, где ты?! Робин устало закатывает глаза, снова останавливая покачивающегося на ходу парня, разворачивая его в другую сторону. Санджи, наглотавшийся гари, казалось, витал где-то далеко отсюда, ведя себя, как умалишённый, даже не понимая, где он находится. - Вам нельзя сейчас выходить, мой Принц. На улицах смятение, там не безопасно для вас. - Нигде не безопасно, свет очей моих! – слишком резко отвечает Санджи, шаря руками по карманам в поисках затерявшейся пачки сигарет. - Я должен попасть в сенат. Такого рода новости разлетятся слишком быстро, поэтому мне нельзя медлить, Робин-тян! Робин тянет парня на себя, ухватывая его лицо ладонями, заставляя посмотреть на себя. Её тёмно-синие глаза смотрят с тревогой, устало, пытаясь достучаться до затуманенного разума ошеломлённого парня. - Вам не стоит быть сейчас в центре событий, мой Принц, - хрипло выдыхает она, подаваясь вперёд. Его обожжённые горячие руки ухватывают холодные пальцы Робин. - Поймите, что сегодня вы должны были быть мертвы! И все те обещания, что вы дали своим людям будут напрасны. Народу нужен живой король, а не мёртвый! Взор Санджи становится более осмысленным, и его голубые покрасневшие глаза бегло шарят по белому лицу испуганной женщины. Он осторожно отстраняет её руки, поднося к сухим губам и оставляя на костяшках лёгкий поцелуй. - Не стоит так переживать обо мне, Робин-тян, - мягко улыбаясь, только так, как умеет он, говорит Санджи, - иначе я вас неправильно пойму. - Мой Принц… - шепчет она в ответ. Санджи отстраняется, отпуская Робин, торопливо обходя её и не видя, как медленно гаснет на красивом лице усталая улыбка. - Сенат должен знать, что я жив, иначе скандал будет не разобрать! Нет времени объяснять, Робин-тян! Но вы, конечно, останетесь здесь под присмотром маримо. Принц поправляет на ходу рубашку, морщась, когда раны, потревоженные, начинают сочиться гноем. - Усопп, за мной! – командует он и тянет руку, не успевая коснуться её, как дверь распахивается, впуская мрачного Зоро, обследовавшего в округе заброшенную местность. - Как раз вовремя, маримо, - хмыкает Принц, кивком головы указывая назад. - Присмотри за прекрасной мелорин, только не смей распускать руки. Мы с Усоппом уезжаем. Блондин отстраняет замершего в дверях мечника. - Сан… Но Робин не успевает даже сделать шаг вперёд, как короткий удар катаной по светловолосому затылку останавливает парня, заставляя его закатить глаза и бесчувственно повалиться на пол. Зоро подхватывает его одной рукой, удерживая за шкирку, как нашкодившего котёнка. Он изгибает брови в немом вопросе. - Что? - Я не люблю проявления грубой силы, мечник-сан, - Робин устало опускает протянутые руки, - но сейчас не могу не согласиться с вами, что она нужна. *** Маленькая комната с поломанной кроватью в заброшенном, полуразрушенном доме Медного корпуса встретила неожиданных гостей пылью и затхлостью. Как Френки удалось довезти их незамеченными, для всех осталось тайной, включая даже Робин, однако они оказались здесь, запертые в четырёх стенах чёрной клетки, когда-то построенной для управляющих над рабами, трудящихся день ото дня в расположенном неподалеку старом заводе по производству хлопка, сейчас уже давно забытом и разграбленном. Обследовав загромождённую мусором местность на наличие нежеланных свидетелей, удовлетворённый Зоро вернулся в дом и теперь, разместившись на полу, перевязывал глубокую рану на плече, только недавно переставшую кровоточить. - Можете не спрашивать, я не знаю, что творится в сенате, - качает головой Робин, отвечая на непроизнесённый вопрос, - и даже не представляю, какой хаос повлечёт за собой этот скандал. - Мне ясно одно: наёмники не были людьми Барок Воркса, это государственные шавки, - Зоро затягивает зубами повязку из оторванного куска рубашки. - Смерть завитушки нужна всему сенату. - Здесь вы не правы, - поправляет его Робин. - Сенат - это как огромная волна в океане, и лишь сдвиги титанических плит создают течение. Но, заметив недоумение на лице мужчины, обреченно вздыхает: - Движет сенатом кто-то иной. Он создаёт настроение. - Трафальгар, - даёт свой вариант Зоро. Робин снова улыбается: - Вы его переоцениваете, мечник-сан. Господин Трафальгар прежде всего доктор, а уже потом вовлечённый в политику игрок. Поймите, он скорее человек из Медного корпуса, чем дворянин. - Крокодайл! – раздаётся со стороны входа мощный голос Френки. - Кто, кроме Барок Воркса, может ещё это сделать? - У Крокодайла нет таких сил, - мягко улыбается женщина. - Слушай, мне надо ехать, - чешет затылок мужчина. - Тут такое дело: сейчас заварушка, и я не хочу пропустить всё самое весёлое. - Конечно, Френки-сан, - соглашается Робин, неожиданно сгибаясь и обрывая подол своего платья, заставляя мужчин удивленно вскинуть брови. Она выкидывает ненужный кусок ткани, как лохмотья, на грязный пол, выпрямляясь, и, чуть усмехнувшись уголками губ, добавляет, - вы подбросите меня до границы корпуса? Френки кивает головой, захлопывая рот и прочищая горло. Он пропускает её, когда Робин, ступая на высоких каблуках, аккуратно и бесшумно подходит к нему. - Я сообщу Усоппу где вы, мечник-сан, - она останавливается в дверях, глядя на нахмуренного мужчину. Зоро молчит, словно не слыша её, погрузившись в собственные мысли. Она поднимает голову, встречаясь взглядом с пожимающим плечами Френки, и кивает головой, показывая, что пора. Зоро молчит. Неожиданно поражённый догадкой уставший мозг мечника подбрасывает ему простую истину, которая крутилась, как оказалось, совсем рядом с правдой, перед глазами, и только некая туманность застилала ему глаза и уши. Он усаживается на пол, рядом с ветхой, прогнувшейся от тяжести сопящего парня койки. Его руки немного дрожат, а мысли в голове мечутся от одного угла к другому, заставляя злость вспыхивать внутри и тут же гаснуть от усталости. Мужчина подтягивает ноги, рукой медленно ведя по лицу, не веря собственным мыслям. Он уставится ошалелым взглядом на низкое пыльное окно, замерев в одном положении и не слыша ни шумного дыхания рядом, ни своего низкого бормотания ругательств, ни визга колёс за стенами старого дома. Он не видит и силуэты чёрных воронов в разбитом окне, летающих низко, в поисках пищи на вечер. Серое небо снова грохотало, готовясь разверзнуться очередным ливнем, оросить своими слезами гниющую землю некогда благоухающей страны. И спустя всего пару минут, когда машина исчезла за первым поворотом, небеса выполнили свою угрозу, уронив первую крупную слезу на мутное стекло. *** Голова трещала так, что отдавалась болью, кажется, в каждой клеточке тела, особенно сильно концентрируясь игольчатыми уколами в рёбрах. Сознание возвращается быстро, вместе с адреналином, ускоряющим сердце в груди с каждым новым ударом. Запахи гари, жжёной одежды, палёной обгорелой кожи и гниющего мусора смешивались в одну тошнотворную кучу, приправленную стоявшими в ушах воспоминаниями громких отчаянных криков и последних хриплых вздохов перед смертью. - Чёрт возьми… - потрескавшимися губами шепчет Санджи, усаживаясь. - Где я? Он зажимает рот ладонью, когда новый спазм поднимается выше горла. - За северной заброшенной фабрикой, - отвечает ему откуда-то со стороны тихий низкий голос. Парень приподнимает голову, дыша осторожно, маленькими глотками. Серая комната с, кажется, витавшими материально зловониями скрывала чёрной рваной вуалью в своих мрачных недрах высокую фигуру мечника, облокотившегося о разваленную раму единственного огромного окна, начинающегося в паре сантиметров от пола, пропускавшего через толстый слой грязи слабые крохи света темнеющего неба. - Медный корпус, - договаривает Санджи, морщась, осторожно дотрагиваясь до пульсирующего затылка и затем с опаской глядя на свои пальцы, боясь увидеть там кровь; но, к счастью, затылок был цел. - Что произошло? – тихо спрашивает он, поднимая голову, и, щурясь, всматривается в тёмную фигуру мечника. - Как мы тут оказались? Зоро приподнимает голову, встречаясь взглядом исподлобья и медленно поглаживает большим пальцем рукоять своей новой чёрной катаны. - Твой дом сгорел, - отвечает он. - Робин отвезла нас сюда. Сказала, что машину подгонят через полчаса. - Я не могу столько ждать! – рычит Санджи, сжимая со злости пальцы в кулак. - Мне срочно нужно в сенат. - Подождёт твой сенат, - брезгливо отвечает ему Зоро, замирая на секунду, прекращая ласкать урчащую, довольную катану. - Ты ни черта не понимаешь! Санджи резко поднимается, тут же хватаясь за голову и шумно всасывая воздух сквозь зубы, когда острая боль прошивает виски насквозь. Зоро смотрит внимательно, снова замирая, как хищник перед ударом. - Чёртова голова, и ты, маримо… - перебирает всех, кто приходит на ум, парень, - и Чака… - Ты никуда не поедешь. Санджи не успевает сделать даже пару шагов, когда его локоть до боли сжимают, резко дёргая и разворачивая. - Отпусти. - Ты. Никуда. Не поедешь, - разделяя с выразительным ударением, снова поясняет Зоро, сжимая пальцы ещё сильнее. Побелевшее лицо Санджи искривляется от усталости и злости, а голубые глаза, сейчас потемневшие, смотрят как всегда – решительно и с вызовом. - Пойми ты, если я сейчас не попаду в сенат, то скандал может принять куда более серьёзный характер, - Санджи чуть подаётся вперёд, практически выплёвывая в нахмуренное, каменное лицо Зоро каждое слово. - Если бы не моё недавнее заявление, повешенное на главу негласного комитета, то ещё можно было бы не торопиться. Но не сейчас, когда улики и факты сияют, как полярная звезда на небосклоне! Отпусти меня, придурок! Но Зоро не собирался отпускать. - Прекрати истерику и подумай хорошенько: как ты сейчас будешь добираться? Наёмники следовали за нами до самого Медного корпуса, они рыщут по каждому кварталу. - Мне нужно связаться с Игарамом или Чакой, - качает он головой, чуть успокаиваясь, так как слова мечника были правдой. - Они большие мальчики и справятся без тебя. А вот тебе, дурак, не помешала бы сейчас помощь. Он толкает его в сторону койки, сам нависая в ожидании, пока блондин не послушается. Санджи потерянно качает головой, но осторожно садится на край скрипучей кровати. - Чёрт возьми, какой же я был глупец, - хрипло шепчет он. - Зачем я только влез в сенат? Зоро настороженно присаживается напротив, сжавшись, готовый снова быстро вскочить и остановить глупца. Он мостится на полу, разместив между ног три длинных меча. - Робин – шпионка, - то ли спрашивает, то ли утверждает он. Санджи на секунду замирает, настороженно, даже каким-то оценивающим взглядом сканируя мечника. Затем нервно хмыкает. - Да, я знаю. Принц тянется к карману, доставая пачку сигарет. Обожженные руки горят, поэтому он осторожно вытягивает одну, следом хлопая по пиджаку в поисках затерявшейся зажигалки. Зоро хмурится. - Почему ты мне сразу не сказал? - Насчёт чего? – после шумной затяжки спрашивает Санджи, облокотившись локтями о колени и сверху вниз глядя в нахмуренное лицо спокойного мечника. - Конкретней, маримо. - Насчёт Барок Воркс, - Зоро встречается с ним взглядом; в комнатном сумраке побелевшее лицо принца отливает какой-то синевой, как у покойника, и в воспоминаниях тут же вспыхивает недавний сон, а затем выпавшее из окна тело. Он сжимает саи белой катаны, словно ища поддержки. - Насчёт Крокодайла. Почему нельзя было мне сказать это, завитушка? Принц медленно курит, уставившись в пол, не в силах выдержать настойчивого взгляда окровавленного мечника. - А что бы ты сделал, узнав? – спрашивает он в ответ. - Пошёл бы пытать Робин-тян? Или перерезал бы ей горло? Все знают, что Барок Ворксом заправляет Крокодайл, а Робин - его главный заместитель. И, перебивая мечника, усмехается: - Ах, да... рассказал бы Луффи. Ну и подумай, глупый дикий кот, что бы из этого вышло: имя Крокодайла звенело бы по всем закоулкам, а наши с тобой тела качались бы на виселице… в лучшем случае. А этот ублюдок, - он искривляет губы, - был бы всё равно жив и дальше распространял бы свой наркотик. Зоро молчит, сжимая губы и отворачиваясь, уставившись, как и Санджи, куда-то в пол. - Может быть, Луффи знает, - в голосе мечника принц слышит низкие нотки обиды. - Я узнал это от Френки. - Если бы Луффи знал, то имя Крокодайла уже звенело бы по всем улицам, - принц водит рукой по постели, находя толстую кожаную папку и чуть сжимая края, и тут же, в испуге, что его жест заметят, убирает руку обратно. - Скажу честно: никто из окружения мартышки не знает о Крокодайле. А твой Френки… Санджи задумчиво выдыхает. - Скорее всего, он работает с Робин-тян. Только от неё он мог узнать. Кто он? Зоро хмурится, нехотя отвечая, словно слова давались ему с трудом: - Он… наш механик. - Предательство – одно из самых болезненных чувств. Мне жаль, маримо. За стенами слышны чужие далёкие голоса пробегающих мимо людей, и мечник своим острым слухом улавливает слова о пожаре в доме Принца. Вести распространялись очень быстро в их стране. В голове Зоро творится бедлам, а в груди ужасная тяжесть. Ему кажется, что, находясь рядом с источником всей истины, он оказался так далеко от правды, что только сейчас понимает, насколько мир, в который он верил, оказывается ложным и грязным, что даже остаётся на зубах отвратительным песком. А люди, которым он доверял, гнилы и продажны. Снова в воспоминаниях улыбающееся лицо Луффи, сидящего на бочке с порохом, а позади, как в тени, спрятанные лица Френки, Нами… Он закрывает глаза, в отчаянии ища выход, и неожиданно запах сигарет приходится сейчас как никогда кстати, впервые не раздражая и не вызывая злости. Он медленно открывает глаза, глядя снизу вверх в нахмуренное лицо Санджи: его угловатые черты в сумраке стали ещё острее, делая парня совсем худым и белым. Обожжённые руки чуть дрожат, держа тлеющую сигарету, а огонёк вместе с сизым едким дымом разгоняет тошнотворный запах и мрак старой комнаты. Неожиданно всё в тех же воспоминаниях всплывают те странные ощущения в подворотне и тот хриплый голос, звучавший как-то неправильно. - Почему ты спас меня тогда? – слова слетают с губ прежде, чем разум понимает это. Санджи чуть заметно вздрагивает, поспешно затягиваясь сигаретой, и, затаив дым на несколько мгновений, медленно выдыхает. - Я увидел человека, который сражался за свою жизнь из последних сил, - его слова слетают с губ вместе с дымом в хриплом шёпоте. - Ты достоин того, чтобы жить. И пускай я ещё не знал, кто ты, но теперь я рад, что не проехал тогда мимо. Принц чувствует на себе пристальный взгляд, а в словах - приказ. Но Санджи сегодня и не собирается уходить от ответа. В чугунной голове странная ясность, а в теле поселилась вековая усталость, и в тишине заброшенного здания, преследуемый убийцами, потерявший уже два дома и увидевший боль на лице человека, которого, как он считал, не может тронуть ничто, Санджи чувствует себя потерянным. Потерявшим, кажется, всё, даже свой собственный здравый смысл, всегда направляющий его на верный, но такой трудный путь. И пусть на эти несколько минут разум окончательно сбросит все свои оковы, позволив себе немного расслабиться и сделать глоток передышки, пока сигарета не истлеет. Пока чёртова сигарета не истлеет в руке. - Почему? Санджи прикрывает глаза. Уголки губ растянуты в чуть видимой улыбке: - Потому что у тебя есть мечта, глупый маримо. Достойная мечта сильного человека. И обещание леди, которое ты должен выполнить. Скрип досок пола, и сердце Санджи пропускает удар, когда он чувствует жар чужого тела над собой. Он открывает глаза, видя, как чужие грубые пальцы вырывают из руки сигарету и бросают на пол, чтобы растоптать окурок. Но парень не собирается возмущаться, он замер, склонив голову на бок и ожидая. Всё те же холодные пальцы тянут за подбородок, разворачивая его лицо, оказавшееся теперь всего в паре сантиметров от лица Зоро. Голубые глаза, в сумраке потемневшие, чуть лениво прикрытые, сейчас завораживают. Зоро всматривается в них, не зная сам, что желает прочесть там, но находит лишь собственное отражение чёрным силуэтом в зрачках. Тёплое дыхание на лице проходится мурашками по всему позвоночнику, и он не понимает, что делает, рукой опираясь о железный каркас койки, слыша, как звенит она растянутой пружиной от того, как дрожит от напряжения собственная рука, сдерживая вес. Он не знает, зачем Санджи подался вперёд, касаясь губами его, вытягивая шею и закрывая глаза. Всего на секунду Зоро теряется, не понимая, почему чужие далекие губы сжимают его, а затем, как спущенная пружина, срывается вздох, и он хватает свободной рукой парня за шею, притягивая к себе и отвечая… жадно. Санджи хватает державшую его за шею руку, сжимая у запястья и не слыша, как участился пульс мужчины, потому как собственный в ушах заглушает даже разум. Он не знает, что он сделал. Просто терпеть напряжение было уже невозможно. Чужие губы были сухими и тонкими, совсем не как у девушек. А ещё они были властными и жадными, с голодом покусывающими его нижнюю губу. Холодные жёсткие пальцы сжимаются на затылке, словно говоря, что не отпустят, но Санджи и не собирался отстраняться. Он был сметён неожиданным, таким странным поцелуем. А когда столкнулся в мокром прикосновении с чужим языком, то и вовсе забыл о том, кого он целует, какого он пола и насколько это неправильно. Зоро был слишком своевольным, действуя безнаказанно и нагло, глотая большие вздохи и забирая у парня даже дыхание. Пальцы в волосах ослабли, больше не натягивая болезненно волосы на затылке, и Санджи разжимает свои, скользя ими по чужому каменному телу, горячему, большому, с мерно вздымающейся грудью, где громко и мощно стучит ускорившееся сердце. Мечник напоследок прикусывает уголок губ, отстраняясь и приоткрывая отяжелевшие веки, встречаясь с затуманенным взглядом парня. Санджи не отстраняется, только руки медленно сползают по телу, опускаясь обратно на колени. Принц понимает, что Зоро чего-то ждёт, какого-то слова или, может быть, возмущения, но в голове остатки здравого смысла уже похоронены. И Санджи сказал бы себе, что он сделал это в отчаянии, решившись только потому, что потерял уже практически всё и устал настолько, что готов даже переспать с мужчиной. Но где-то внутри предательская мысль шептала, что он вряд ли позволил бы это кому-то, кроме Зоро. - К чёрту, - срывается ругательство с губ, в неожиданной улыбке. И он видит, как Зоро улыбается в ответ. *** Они сидят на прогнувшейся практически до самого пола койке. Раскрасневшиеся сами, с алыми покусанными губами и с никак не успокаивающимися гудящими буграми в штанах. Санджи трясёт пачкой, выуживая последнюю несломанную сигарету. Зоро, прислонившись лбом к рукояти катаны, покручивает её, словно ввинчивая в грязный пол комнаты. Он одёргивает себя, пытаясь вернуть утерянное спокойствие и сдержаться, чтобы не завалить бурчащего ругательствами парня. Сейчас было не самое лучшее время, чтобы заниматься сексом, особенно для завитушки, у которого опыта с мужчинами совершенно не было. Пустая пачка летит куда-то в угол, и Санджи, оставив последнюю сигарету на потом, подаётся назад, пододвигаясь, чтобы улечься. Зоро старательно отводит взгляд, потому как на расставленные острые колени, выделяющийся бугор и вытянутое тело мигом отозвался в штанах твёрдый член. - Робин – чудесная женщина, - хриплым шёпотом говорит Санджи, чуть улыбаясь, аккуратно, чтобы не потревожить свои пораненные губы. - Ты просто не понимаешь, насколько она отважна. Она как ранний хрупкий цветок, распустившийся в неволе, в дикой засушливой пустыне. Он закрывает глаза, чтобы не смотреть на жёлто-серый потолок. - Я помню её ещё с детства, когда дочь герцогини Рио Понеглифа появилась во дворце: высокая, статная, до безумия красивая, молчаливая и таинственная, она свергла многие мужские сердца, в том числе, конечно, и моё. К сожалению, распределение земель после смерти королевской четы легло совсем не так, как я хотел, и земли Рио упали в лапы Крокодайла. - Подожди, - останавливает его мечник, прекратив ударяться лбом о рукоять катаны. - Ты сказал Рио Понеглиф? - Это остров, южнее границы, присоединённый покойным величеством ещё в молодости, - Санджи хмыкает, приоткрывая один глаз. - Маримо, такое ощущение, что у тебя топографический кретинизм сильно прогрессировал, затронув участки памяти. - Не нарывайся, завитушка, - предостерегающий короткий рык был ответом. - После убийства короля и принцессы действующую герцогиню на Рио казнили, обвинив в предательстве, а с Робин-тян сняли титул и лишили прав на наследование земель, заставив её отречься от своего народа. Она лишилась всего и стала жертвой, выполняя поручения ублюдка. Не стоит обвинять её в том, чего Робин-тян не заслуживает. - Это уже мне решать, - чуть оскаливается Зоро, которого слезливый монолог совершенно не впечатлил. - Только не смей трогать её, - в голосе Санджи нотки угрозы и повелительский наглый тон, отчего мечник презрительно фыркает. - Слышишь меня, маримо? Иначе я спущу с тебя шкуру. - Почему ты её так защищаешь? – не понимает Зоро. - Все тут жертвуют, и все теряли близких. Но эта ведьма сдаёт тебя Крокодайлу каждый день. - Не говори так о Робин! – рычит блондин, выдыхая дым сквозь сжатые зубы. - У неё нет выбора. - Всегда есть выбор, - в ответ презрительно хмыкает мечник, поднимая голову, глядя упрямо, с холодом в оскалившееся лицо парня. - Не понимаю, зачем ты терпишь? - Потому что нужно уметь прощать. Особенно, чтобы не было больше женских слёз. Зоро раздражённо цыкает, снова укладывая голову на сложенные руки у катаны и сквозь зубы выдавая: - Глупец. - То же самое могу сказать и тебе, кочан капусты, - огрызается блондин. - Если ты узнал, что Робин-тян шпионит для Барок Воркса, так почему остался здесь? Может, это ловушка?! - Если бы ей надо было сдать нас Крокодайлу, то мы бы уже были в его клетке, - поясняет мечник. Санджи фыркает, не понимая, отчего Зоро вспыхнул такой злостью. В том, что он не сам додумался о Барок Воркс, полностью его вина: Санджи говорил ему, что не собирается идти на поводу и раскрывать все тайны, и уж тем более он не собирался говорить Зоро о Робин, зная, что мечник всё равно не поймёт. Не поймёт, что такое молчаливый отчаянный крик, который Санджи слышал, читал по влажным пустым глазам; не поймёт он и дрогнувших губ, искусанных, сдерживающих боль где-то внутри, в хрупком сердце. Зоро никогда не видел, как в молчании разбивалась душа, под пристальным взором смазливых, искаженных в отвращении мужских лиц, вешающих ярлык позора перед всей страной. Санджи наблюдал, как угасала надежда, утопая в отчаянии и горести в потускневших голубых глазах на побелевшем лице одной из самых прекрасных женщин дворца. Те, кто не испытывал этого горя сами, могут назвать её предательницей, демоном, ведьмой, но они никогда не поймут, как на самом деле тяжело жить дальше. Он помнит, как обнимал её, прижимая к груди, утыкаясь носом в её чёрные, пахнувшие сиренью волосы. Санджи смотрит на свои руки, вспоминая то, как сильно они дрожали, сжимая женщину в своих руках. Её горячий голос шёпотом просил отпустить. Принц сжимает руку в кулак, костеря себя за то, что был так слаб. Слаб настолько, что не смог удержать Робин, не мог дать ей то, в чём сам сильно нуждался. *** В разгар вечера, читая срочное письмо о нападении на принца во время его речи сегодня утром в усадьбе, глава негласного комитета был бледнее обычного. Несмотря на то, что возраст давал о себе знать, выбеливая седину на висках и пуская морщинки на пожелтевшей коже, глаза генерала вспыхивают сильной злостью, совсем как в юношестве. Он поднимается в тот момент, когда двери его покоев громко распахивают. - Генерал Чака! – громко восклицает один из капитанов. - Вы арестованы. Прошу не сопротивляться и следовать за нами. - По какому праву меня обвиняют? – грозным тоном спрашивает он. - Сенатская коллегия приняла указ, - отчеканив, склоняет голову в почтении капитан. - Прошу, генерал. Чака вырывает свёрнутый в трубку документ, поспешно разворачивая. Он читает быстро, проходясь по строчкам и злобно комкает в руках плотный лист. - Ведите меня в главный зал заседания, - требует он, делая первые тяжёлые шаги, грозно прикрикнув следом, - немедленно! Заседавшие полным советом члены сената еще на разошлись, поэтому Чака, успев вовремя, врывается в мраморный колонный зал с гвардейцами за спиной. Испуганные мужи, вздрогнув, разворачиваются в сторону надвигающегося, как грозовая туча, генерала. - Генерал! - Что всё это значит?! – громко спрашивает он, отчего его голос эхом раздается в помещении. Он подходит ближе, в несколько шагов оказываясь у стола и кидая на него смятый документ. - На каких основаниях меня обвиняют в покушении на убийство Принца?! - Чака… - хрипло начинает Игарам, но генерал движением руки усаживает старика обратно в кресло. - Я требую, чтобы вы немедленно это аргументировали и привели мне доказательства! А пока вы занимаетесь ерундой, скрывающегося господина БлегЛега преследуют убийцы Монки Ди Луффи. - Господин Чака, мы просим вас успокоиться! - Я не буду спокоен, пока господин БлегЛега не доставят сюда. - Чака, сядь, - просит Игарам, и генерал настораживается от того, каким тоном обращается к нему Игарам. Он возмущенно разворачивается, видя, как старик, придерживая руку у рта, потерянно смотрит куда-то в сторону, с силой сжимая подлокотники кресла. - Сядь, прошу тебя, - молит он. - И послушай. Всё намного серьёзней, чем ты можешь себе представить. Генерал злится, сквозь зубы и последние капли терпения спрашивая: - Что может быть сейчас серьёзней, чем смерть господина БлегЛега?! Игарам устало приподнимает голову, встречаясь взглядом; его выцветшие от времени глаза смотрят потерянно и испуганно, отчего Чака теряется на секунду. - Если Сан… Принца найдут мёртвым, - хрипло начинает Игарам, - то тебя казнят. *** Игарам плотно запирает двери в своих покоях, задумчиво останавливаясь и сжимая своей широкой взмокшей ладонью позолоченную ручку, словно боясь отпустить. Его нахмуренные седые брови придают ему ещё больше возраста: - Надеюсь, сейчас ты понимаешь всю серьёзность ситуации, - то ли спрашивает, то ли утверждает старик; он медленно отстраняется, ступая осторожно, как раненый зверь. Генерал, как обычно, молчалив, лишь во взгляде пылают злость и возмущение. - В конституции дворян, в статье двадцать шестой всё описано. Ты и сам знаешь, чего мне тебе напоминать, - хрипит Игарам, - твои люди напали на Принца, Чака. Не просто напали, но и, возможно, убили. По большей части, это уже смертный приговор, и, возможно, мы бы нашли лазейку, но недавние обвинения Санджи как никогда сейчас сошлись клином. Он усаживается за стол, откидываясь назад и встречаясь с ним взглядом: - Не знаю, обстоятельство или кто-то действительно так крупно подставил нас и мальчика, но… - он тянется к шкафчику в столе, выуживая графин с вином и рюмку. - Но я даже не знаю, что делать. Взмокший Чака наклоняется, упираясь руками об угол стола, говоря сбивчиво: - Игарам, ты же понимаешь, что я не могу желать смерти БлегЛегу. Старик качает головой, залпом осушивая уже вторую рюмку подряд. Он вытирает сухими пальцами красноватые губы, сбирая горечь. - Я то это прекрасно понимаю, - после глубокого вздоха хрипит председатель. - Но не знаю, как доказать это всему народу. Генерал с силой бьёт по столу, не сдерживая нервы, отчего Игарам испуганно вздрогнул, не ожидая от вечно спокойного мужчины взрывных эмоций. Хотя в далёкие годы юности, насколько он помнил, Чака был несдержан и эмоционален, порой даже бывая чересчур вспыльчивым, бросая всем вызов. - Суд я не назначу, пока не объявится Принц, - пытается успокоить генерала Игарам, наливая очередную рюмку. - А там уже попробуем что-нибудь сделать. В конце концов, обвинения можно списать на твоего капитана. Как там его? Смокер? - Этот наглец-предатель Монки атакует, не скрываясь. Игарам вздыхает, глядя на то, как нарезает круги мужчина перед ним. - Ему нужно немедленно дать отпор и поймать за хвост, пока есть возможность. И найти наконец БлегЛега! - Мне очень жаль, Чака, но мне придётся снять с тебя полномочия, - старик устало разводит руки в стороны. - Ты сам понимаешь, я связан законом: по-другому коллегии не одобрят. Рваный треск рвущихся ниток раздается в помещении, когда генерал срывает нашивки со своего камзола, презрительно бросая их на широкий стол председателя. - В этом нет необходимости, я сам сниму их. Куда мне пройти, председатель? Игарам тяжко вздыхает, морщится. - Чака, пожалуйста, успокойся. Мне самому неприятно это делать. - В казарму? - Ками-сама… зачем ты так? Это всего лишь вынужденный присмотр, можешь остаться в покоях. Твои заслуги перед Родиной никто не забывал. Никто не забывал, что ты остаёшься верным генералом своей страны, с нашивками или без. - Если сенат, как глас народа, этого требует, то я сяду в тюрьму как политический преступник. Он разворачивается на каблуках, оставляя после себя в комнате напряженную атмосферу с ноткой обиды и возмущения. Под громкий стук двери старик вздыхает, закрывая глаза рукой и, кажется, сгорбившись ещё сильнее. *** - Всё очень просто, - поясняет Санджи, закуривая последнюю сигарету в прокуренном затхлом помещении. - Были сотни свидетелей того, как самурай занес лезвие над моей головой. Затем было спланированное нападение дворцовой стражи и поджог здания. Всё это выходит на одну большую конкретную статью. Молчание в комнате было довольно быстро нарушено, так как вскоре появился Усопп, спотыкаясь на ходу и шумно дыша. Его чёрные волосы были все в пыли, а в глазах как обычно отражался ужас, не говоря уже о том, что он видел каких-то привидений. - Я уже озвучивал эту статью недавно. Двадцать шестая, будь она проклята, где значилось покушение на избирателя, наделённого народом властью, с целью отстранения от политических дел путём летального исхода. Пока Усопп переводил дух, Санджи пояснял, почему ему срочно нужно явиться в сенат. - Если они не обнаружат мой труп в течение трёх дней, то в качестве него зачтут одно из тех обгоревших мёртвых тел в руинах усадьбы, - продолжает он, отряхивая пиджак, и, пропустив вперёд Зоро, всучивает кожаную папку Усоппу, молча кивая и спускаясь вниз следом. Старая лестница жалостливо скрипит, и Санджи прячет руки в карманы брюк, стараясь не отвлекаться на боль от ожогов и уж тем более на кровавые пятна на стенах. - И снять обвинения с Чаки будет очень сложно. - Слабо верится, что генерал понесёт какое-либо наказание, - хмыкает Зоро, останавливая рукой спускающихся, выглядывая наружу в поисках угрозы или лишних свидетелей. - Я сказал, что это будет сложно, но не невозможно. Зоро исчезает в проёме, выскальзывая наружу, сливаясь с тенью так, словно он всегда жил в ней. Санджи не успевает сделать и шага, как чувствует сжатие чужих пальцев у локтя. Он останавливается. - Подожди, Санджи, - тихо шепчет Усопп, пододвигаясь ближе; он замечает его настороженный взгляд, немного нервничая, но говоря, - я не доверяю Зоро. - Я тоже, носатый, - отчего-то веселеет Принц и кивком головы указывает на папку в руках Усоппа. - Ты всё забрал из сейфа? - Да; между прочим, это было сложно, но я… Нет, постой, Санджи! Я не договорил! Я, правда, не доверяю Зоро, - он ещё больше понижает голос, сжимая пальцы, словно боясь, что Санджи сейчас убежит, оставив его одного в этом чёрном, грязном коридоре с подслушивающим где-то кровожадным мечником. - Я подумал о том, что это всё зашло слишком далеко. Ты хотел узнать, зачем к тебе подослали Ророноа, узнал, так теперь избавься от него. - Ещё рано, он мне пригодится, - Санджи пытается вырвать локоть, но пальцы парня сжимают крепко. - Усопп, отпусти меня. - Санджи, да послушай ты меня! – моляще шепчет парень. Блондин встречается с его взволнованным, испуганным взглядом тёмных, практически чёрных глаз. На взмокшем лбу прилипли маленькие кудряшки, выбившиеся из-под повязанной старой банданы, придавая Усоппу немного разбойный вид, если бы, конечно, не заплетающийся от страха язык и не менее красноречивый ужас во взгляде. - Ты заигрался. - Не забывайся, - угрожающе рычит Принц. - Но посмотри со стороны, - тянет Усопп, - ты перестал меня слышать. Только и делаешь, что вечерами пьёшь с Зоро, постоянно с ним куда-то пропадаешь. Ты позволяешь ему стоять за твоей спиной! Санджи, ты стал ему доверять. - Чёрт возьми, нет! – он грубо отталкивает парня, вспылив из-за откуда-то взявшейся злости. - Ророноа – это убийца, - напоминает ему портной, отталкиваясь от стены и останавливаясь, не касаясь больше Принца. - Это охотник, что безжалостно сажал людей в клетки и отвозил на невольничий рынок. Он по уши как в крови, так и в дерьме. Усопп вытягивает руку, показывая на папку. - А теперь подумай, что он будет делать, когда узнает твои истинные планы? Вряд ли позволит тебе ступить на трон. Вряд ли вообще оставит тебя в живых. Санджи смотрит на него злобно, практически пережёвывая фильтр сигареты. - Не забывай, кто ты, - совсем тихо, практически губами шепчет Усопп, опуская голову и глядя куда-то в пол. - Пожалуйста, иначе я тоже забуду. Блондин вытаскивает сигарету изо рта, выдыхая вместе с дымом и свою злость. Усопп чувствует, как его обхватывают за плечи и несильно тормошат. - Прости, носатый, - раздаётся над головой голос Санджи. - Конечно, я не забуду. И тебе не позволю. Поверь мне, я разберусь и с Зоро, и с сенатом. Осталось сыграть немного ходов в этой затянувшейся партии. Усопп качает головой, соглашаясь, хотя на душе его до сих пор противно скребут кошки, интуицией подсказывая портному, что ничего хорошего из этого не выйдет. *** Усопп довёз их до границы Серебряного корпуса без происшествий, каким-то своим тайным образом, лавируя между улицами и не привлекая к себе всеобщего внимания. В салоне царила тишина. Зоро делал вид, что спит; по крайней мере, обмануть Санджи ему не удалось, и блондин прекрасно видел, как ходят желваки на загорелом лице. Санджи нервничал, не помогала даже медитация с зажигалкой, которая в нужный момент предала его, оставив без огня. - Успокойся, - неожиданно холодно говорит ему мечник, резко хватая рукой за колено парня. Принц и сам не заметил, как подёргивал ногой всё это время. - Меня это раздражает. - Спи дальше, маримо, - огрызнулся блондин, но дёргать ногой перестал. Зоро отпускает, медленно складывая руки обратно на груди. Он разводит ноги шире, невзначай касаясь своим коленом Санджи, чувствуя его тепло сквозь ткань брюк. - Чего ты так нервничаешь? Санджи отвечает не сразу, сначала доломав зажигалку. Мечник замечает быстрый взгляд в сторону водителя, прежде чем блондин снова уткнётся носом в стекло авто. - Я боюсь, маримо, - устало выдыхает он, закрывая глаза. - Боюсь не успеть. И, хмыкнув своим же словам, продолжает чуть хрипло: - Не говори мне ничего. Ты не поймёшь, а мне объяснять неохота. Он ожидал, что Зоро как обычно начнёт допытываться, но мечник молчал всю дорогу, даже когда они проехали границу и теперь мчались в сторону дворца. *** Весть о том, что Принц жив, разлетелась сплетнями по всем закоулкам огромного дворца. С приставленной к нему охраной, Санджи практически бежал в сторону кабинета председателя, чуть ковыляя на раненую ногу и совершенно позабыв о своих сигаретах. - Немедленно созовите всю коллегию сената, - отдаёт он поручения на ходу, расписываясь в каком-то документе о том, что является живым и невредимым, - в малом учредительном зале. И приведите независимую коллегию, вместе с генералом Чакой. Выполняйте! Усопп на ходу отряхивается, пытаясь привести себя в порядок, чтобы хоть как-то соответствовать двору, но, похоже, Санджи и Зоро это совершенно не волновало, так же, как и испуганную прислугу и дворян, посетивших сегодня сенат. Принц оставляет стражу в коридоре, не разрешая войти следом ни Усоппу, ни Зоро. Дверь за ним громко хлопает и мечник с портным, переглянувшись, тут же отворачиваются в разные стороны. *** - Ками-сама, ты жив… Игарам облегченно вздыхает, падая обратно на кресло. Он возводит глаза к потолку, одними губами шепча какие-то слова. - Это недоразумение, - заместо приветствия начинает Санджи, плотно захлопывая за собой двери. - Я отказался в прошлый раз от своих обвинений в сторону Чаки, они не должны иметь какого-либо веса! В конце концов, нужно выяснить, кто посоветовал нанять самурая. Я уверен, он и будет предателем! Старик неожиданно заходится кашлем, снова потянувшись к полупустому графину с вином: - Мой Принц, я бы на твоём месте так сильно не настаивал на этом. - Почему вдруг?! - По той простой причине, - снова прочищает горло председатель, немного смущенный словами парня, - что это я посоветовал генералу нанять в охрану заграничного, скажем так, солдата. Санджи опускает руки, на секунду выбившись из колеи своих мыслей. Он смотрит в пол, хмуря брови и усердно думая. Нервные руки шарят по карманам, не зная сами, чего ищут. - Кто-то прознал про телохранителя и выманил, может быть, перекупил за немалую сумму, - продолжает рассуждать блондин, закрывая глаза, пытаясь хоть как-то сконцентрировать уставший, опухший мозг. - Они хотели убить меня и повесить обвинения на Чаку. Им это почти удалось, выбился только один маленький факт - я жив. - Я бы не назвал его маленьким, - бурчит председатель, сбившись со счёта и теперь усердно тряся флакончик с корвалолом, замешивая гремучую смесь. - На худой конец, я могу написать, что покушения не было, - он быстро преодолевает несколько метров, оказываясь у стола, и, опираясь о край, нависает над жадно прикладывающимся к рюмке раскрасневшимся стариком. Игарам поперхнулся, совсем неманерно сбирая ладонью горечь с губ. - Как ты это провернёшь?! Сотни людей были свидетелями! - Скажу, что покушение было на Зоро, - пожимает он плечами. - Гвардейцы! – напоминает Игарам, откидываясь назад и понимая, как резко в покоях становится душно. - Они начали бойню и сожгли усадьбу. С этим что ты собрался делать? - Есть вариант свалить всё это на Смокера, - блондин резко щёлкает пальцами, продолжая мысль: - Он как заместитель осуществляет полное командование над дворцовой стражей и мог знать о телохранителе. На стол падает парик, когда Игарам, достав из кармана большой платок, вытирает им взмокшую лысину. - Смокер слишком предан стране, будет бесчеловечно его наказать. - Не хочешь его смерти, давай переложим вину на Крокодайла, мол, в сговоре с заместителем начальника королевской стражи люди Барок Воркса совершили нападение на члена избирательной кампании, по совместительству являющегося противником главы на политической арене. Как тебе такое состряпанное обвинение? - Крокодайл будет не в восторге, - хмыкает Игарам, неаккуратно складывая платок, но затем снова прикладывая его ко лбу. - Благополучие Крокодайла меня никогда не беспокоило, - выпрямляется блондин. - Впрочем, как и Смокера. Старик качает головой, усмехаясь, ещё слыша, как оглушительно громко бьётся в груди сердце. - Нужно созвать внеплановое собрание сената и… - Я уже всё сделал, - перебивает его Санджи, нагло залезая в шкафчик стола и выуживая чистые плотные листы для написания документа. - Я напишу пока судебный акт, а ты приведи себя в порядок и, господи, не забудь одеть парик. - А что со мной не так? – недоуменно спрашивает председатель, поднимаясь с кресла. - Ты красный, как рак, - не отвлекаясь от быстрого письма, намекает блондин. - Ками-сама! - возмущённо всплеснул руками Игарам. - Я председатель или хрен собачий?! Захочу, приду вообще зелёный! А кто слово скажет, так… Он не успевает договорить, когда со стороны окон раздаётся оглушительный грохот, словно взорвались бочки с порохом, не менее чем на тонну. Перо в руке блондина замерло и спустя секунду выпало из ослабевших пальцев. *** Презрительно косые взгляды от Усоппа порядком надоели Зоро, поэтому он отворачивается к окну, водя пальцами по холодной рукояти катаны, успокаивая себя. Ему неприятно было находиться во дворце и чувствовать на себе желание каждого гвардейца всадить ему нож в спину, но он молчаливо стоял, спрятав руку в прохладный карман брюк, и рассматривал свои изумрудные запонки. Несмотря на то, что рукав окрасился в вишнёвый цвет, блестевшие, как новенькие, застёжки совершенно не запачкались, привлекая этим внимание раздраженного мечника. Он чувствует в кармане нагретый металл ключа от ошейника, который он так и не снял, оставив зачем-то. На боку тяжелеют катаны, и Зоро почти слышит их молящий голодный шёпот. Всё смешалось в одну большую кучу в голове мечника, и он он не мог никак выстроить звенья в одну цепочку. Мечник облизывает губы, невзначай возвращаясь к началу, к помосту, к жарким словам, засевшим в сердце, и тому порыву, оставившему след на губах. Всплывает в памяти ошарашенное лицо Санджи и вкус сухих тонких губ, снова в груди отдающийся неправильным гулом. А затем никотин, вкус горечи и настойчивые ответы в грязной комнате. Медленное течение успокаивающихся мыслей Зоро было нарушено, когда где-то за стенами раздался гром, как при взрыве. Испуганно вскрикнул Усопп, прижимаясь к стене, охрана молнией метнулась к большим окнам, но Зоро уже видел вьющийся к небу тонкой струйкой чёрный дымок. Он кладёт руку на катану, готовый обороняться от любой напасти. Двери кабинета резко распахиваются, и на пороге появляется бледный Санджи. Его лицо побелело, а губы сжаты с силой в тонкую полоску. - Со стороны казармы! – определяет место взрыва кто-то из стражи. Отодвигая из проёма блондина, выходит лысый старик, щурясь, глядя на дымок в окне. - Ками-сама, - шепчет он, зачем-то надевая белый платок на голову заместо парика, - там же Чака. ___________________________________________________________________ От автора: как и договаривались, в январе^^. Берусь сейчас дописывать заявки, поэтому, следующая глава только в феврале. Целую беты-самы за правку!=)