От: Чимин-и Что за херня это была, Тэ? Я не встречаюсь с Гуком, клянусь Я позвоню тебе позже, хорошо?
От: Неизвестный Номер Тэхен, это Чонгук Какого хуя произошло? Чимин и я не встречаемся, боже
Тэхен кусает губу, решая отправить Чимину короткое «хорошо» с кучей смайликов, надеясь, что это не прозвучит грубо, а номер Чонгука сохранить и даже ответить на него. Кому: сатанагук Ну, а что мне оставалось думать, если я вдруг вижу тебя в одних трусах у Чимина в квартире? Ночевка? Я чуть не провалился сквозь землю от чувства вины. Срань господня, какого хрена ты полуголый делал у Чимина? Тэхен корректирует информацию для Хосока, после полученных сообщений Чимина и Чонгука, потому что фотографа действительно заботит вся эта ситуация. Тэхен рад, что Хосок понимает его переживания и не называет его очередной раз королевой драмы. Тэхен знает, что он немного (слишком) драматизирует, но ничего не может с этим поделать.От: сатанагук Я потерял свои ключи, поэтому остался у Чимина В любом случае, я не стал бы изменять Чимину с тобой, пиздец ты смешной
Кому: сатанагук С ума сойти, какой ты грубый, но ладно, хрен с тобой ;) Тэхен фыркает, яростно блокируя свой телефон. Если оба, и Чонгук, и Чимин, говорят ему, что между ними ничего нет, он, наверное, должен поверить, но ситуация ведь была подозрительная. Тэхен подумал бы точно так же о любом человеке, которого бы застал полуголым у Чимина дома, даже если бы это был Намджун-хен. Тэхен понимает, что, судя по всему, должен привыкнуть к тому, что будет видеть Чонгука постоянно: и на работе, и рядом с Чимином. От этой мысли хочется свернуться калачиком на полу и стонать от бессилия. Если раньше, когда они были вместе в одной комнате, между ними витала неприязнь и грубость, то теперь постоянно будет фонить сексуальным напряжением. Тэхен уверен в этом. Гребаный Ад на земле.***
В течение следующих нескольких недель Тэхен решает сосредоточиться на своей карьере, игнорируя личную жизнь, потому что так намного проще. Тэхен тратит много времени на занятия в зале, что ему на самом деле не особо-то и нужно, больше времени проводит в студии на съемках, чем в собственном доме, и не видит друзей, если они не связаны с его работой; круг сужается до Хосока и Намджуна. Чимин все чаще появляется на разворотах журналов, как лицо многих компаний. Большинство из его снимков сделаны Чонгуком, и, даже если Тэхен не чувствует никакой угрозы (у него нет на это причин, потому что он лучший или, по крайней мере, это то, что он себе говорит каждый день), он продолжает пахать без остановки. Он не хочет упасть в глазах Чимина или Чонгука, только потому, что слишком самоуверен, или, еще хуже, недооценил своих соперников. Напряжение достигает своего пика, и однажды вернувшись в пятницу домой, Тэхен понимает, что готов взорваться только от мысли о том, что в понедельник ему снова на работу. Тэхен решает, что он нуждается в перерыве, чтобы снять стресс и напряжение. И что же может быть лучше, чем наведаться в несколько клубов и кого-нибудь подцепить? Тэхен вспоминает о том, что Чимин говорил ему что-то о поездке в Америку, это было около двух недель назад, так что он берет свой телефон и набирает номер Сокджина. Он не берет трубку дольше, чем обычно, но Тэхен, на самом деле, не против. В конце концов, это он — тот, кто пренебрегал своими друзьями в течение почти месяца. — Тэхен? — говорит Сокджин, когда берет трубку. — Ты где пропадал столько времени? — Привет, хен, — с облегчением выдыхает Тэхен, услышав голос старшего впервые за такое долгое время. Он действительно очень соскучился по нему, и по всем своим друзьям. Тэхен мысленно делает заметку не уходить снова надолго в рабочий загул. Он чувствует, что это разрушает его и физически, и эмоционально. — Много работы было в эти дни, ты же знаешь, — говорит Тэ, и Сокджин согласно гудит. — Да, я немного в курсе того, как тяжело тебе пришлось. Джун-и рассказывал, — Сокджин вздыхает, а Тэхен пытается не вздрогнуть, услышав как друг назвал его агента. Сокджин и Намджун все-таки сошлись друг с другом, и теперь вели себя как одна из тех пар, которые женаты уже больше тридцати лет. Это немного дико, но Тэхен рад за своих хенов. — Еще он сказал, что за эти дни ты отощал и стал похож на палку, хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое и жирное? — Хочешь, чтобы мое лицо обсыпало всякой дрянью? — спрашивает Тэхен, и Сокджин весело смеется ему в трубку. — На самом деле, я хочу, чтобы ты пошел со мной в клуб сегодня. Сокджин громко вздыхает, прежде чем ответить: — Ты должен был сказать мне об этом раньше, сегодня у меня свидание, — говорит Джин, и Тэ расстроенно цыкает. — Извини, что прервал тебя, хен. Передавай Намджуну привет. — Мы всегда ставим тебя на громкую связь, — говорит Намджун, и Тэхен не уверен, как он должен на это реагировать. — Ты же наш ребенок. — Не отстаете от Ким, — говорит Тэхен и слышит смех Сокджина. Намджун просит объяснить в чем шутка, что заставляет старшего фыркнуть. — Почему не позвонишь Чимину? — Тэхен жует щеку изнутри, когда слышит вопрос Сокджина. — Он в Америке сейчас. Да и мы не разговаривали с ним давно. Сокджин неодобрительно гундит. — Исправь это, мелкий, — говорит Джин, прежде чем предложить. — Как насчет Миндже? — О, — тянет Тэхен, почесывая подбородок. — А это ведь действительно хорошая идея, хен. Это гарантирует почти стопроцентную уверенность, что мне светит перепихнуться, — добавляет он и слышит, как Намджун стонет. — Я его сексуальный гуру, ты привыкнешь к этому, детка, — говорит Сокджин, и Тэхен удивленно округляет глаза, услышав очередное прозвище. — Ладно, Тэхен, нам уже пора. Проведи хорошо время и будь осторожен, идет? — Конечно, хен, — обещает он. — Люблю вас. — Мы тебя тоже, — говорит Сокджин, и его голос перебивается Намджуном, а затем он вешает трубку. Когда Тэхен звонит Миндже, тот берет трубку сразу же после первого гудка. Его оказывается легко убедить. Они решают, что Миндже заедет за Тэхеном, и, хотя они не обговаривают, что вернутся домой вместе, Тэхен уверен, что оба согласны на такой исход событий. В конце концов, разве не ради этого они встречаются? Они добираются до переполненного клуба, в котором один Тэхен никогда раньше не бывал. Миндже сдает их верхнюю одежду, обвивает рукой талию Тэхена и ведет его через танцпол. На Тэхене короткая майка, едва доходящая до пупка, но он так привык к прикосновениям Миндже к его обнаженной коже, что это давно уже не напрягает. Это, откровенно говоря, неожиданно, когда Тэхен видит прямо напротив знакомое лицо в толпе. Большие темные глаза смотрят точно в его собственные. Он видит небольшую ухмылку на лице Чонгука, который танцует, окруженный толпой незнакомых Тэхену людей. У Чонгука v-образный вырез футболки, который разве что не светится в темноте клуба, и на мгновение Тэхен не может оторвать от него глаз, пока Миндже не наклоняется к нему, чтобы прошептать на ухо: — Хочешь потанцевать? — спрашивает он, и Тэхен с особым энтузиазмом кивает. Парень хватает его за руку и тащит на танцпол. Миндже прижимает его спиной к своей груди, обхватывая поперек талии, а затем руки старшего спускаются на бедра Тэхена. Даже несмотря на то, что большинство их встреч ограничивалось стенами спальни, они довольно гармонично подходили друг другу, пока двигались в танце. Но, несмотря на то, что Миндже рядом с ним двигается откровенно сексуально и вызывающе, соблазняя, Тэхен снова ловит взгляд Чонгука, который смотрит на него с нечитаемым выражением на лице. Тэхен старается не заострять внимание на Гуке, хотя бы потому, что это несправедливо по отношению к Миндже. Но даже если он отворачивался и смотрел в другую сторону, то чувствовал взгляд Чонгука на себе. — Я возьму нам выпить, — говорит Миндже позже. — Подождешь меня? — Конечно, — отвечает Тэхен, Миндже поворачивается к нему и проводит ладонью по щеке в довольно интимном жесте, слишком интимном для Тэхена. — Я буду здесь. — Скоро вернусь, — говорит парень, и Тэхен дарит ему слабую улыбку, провожая. Тэхен не любит оставаться один посреди танцпола, пока он трезв. Он понятия не имеет, как ему надо себя вести. Он слишком смущен, чтобы танцевать в одиночку или присоединиться к какому-то незнакомцу, но потом Тэхен видит, как Чонгук, огибая извивающиеся в танце тела, пробирается к нему. Тэхен старается не чувствовать благодарность, хотя бы потому, что это Чонгук, и он свято надеется, что никогда не будет ему благодарен за что-либо, но это все-таки лучше, чем стоять одному в центре танцпола. — Не собираешься поздороваться? — спрашивает его Чонгук, наклоняясь, чтобы Тэхен его услышал, оказываясь в опасной близости. Тэхен чувствует сильный запах парфюма Чонгука, который ударяет в нос. Тот же, что был на вечеринке, и его тело реагирует инстинктивно. Он не думает, что Чонгук или он сам предполагали, что то, что произошло на вечеринке, повторится вновь. Есть в Чонгуке нечто такое, что заставляет Тэхена вестись как мотылек на огонь: стоны до криков, похоть и, возможно, веселье, — Тэхен не разобрался еще до конца, но снова обнаруживает себя прижатым к Чонгуку. — Тебе не кажется, что мы слишком близко? — с дразнящей улыбкой на губах спрашивает Тэхен, чувствуя, как рука Чонгука опускается к шлевкам его джинсов. — А мы теперь что, только переписываемся, да? — говорит Чонгук, и Тэхен смеется, когда Чонгук поворачивает его к себе спиной, прижимаясь сзади своей грудью. На самом деле, они не переписывались больше с того инцидента в квартире Чимина, и Тэхен не собирался что-то менять, хотя он и догадывался, что интерес Чонгука все еще не угас. Горячее дыхание Чонгука обжигает ушную раковину, он скользит рукой по его талии, и Тэхен закусывает губу, потому что прикосновения Чонгука ощущаются властными и такими теплыми на его обнаженной коже. Тэхен еле сдерживается, чтобы не откинуть голову на плечо младшего и не расслабиться в его объятиях, отказываясь верить, что ему может быть так хорошо от одного прикосновения. — Я думал о тебе все это время, — шепчет Чонгук, когда его мягкие губы касаются мочки, и до этого момента Тэхен понятия не имел, как же сильно он жаждет прикосновений губ Чонгука на своей коже. Так сильно, что внутри буквально все горит. — Думал о том, как отчаянно я трахал твой рот, а? — спрашивает Тэхен, поворачивая голову так, чтобы его губы застыли ровно на уровне проколотого уха Чонгука. Хватка на его талии усиливается так же, как Чонгук сжимает челюсти, и Тэхен солгал бы, если бы сказал, что не почувствовал себя на секунду победителем. — Ты чертовски высокомерен, — говорит Чонгук, а затем кусает мочку уха, оттягивая ее, из-за чего старший давится стоном, который застревает где-то в горле. — Думаешь, я не могу сделать то же самое для тебя? Думаешь, я не смогу заставить умолять меня трахнуть тебя, пока ты не начнешь рыдать? — Хотел бы я увидеть, как ты будешь пытаться это сделать, — Тэхен выдыхает напротив челюсти Чонгука, едва прижимаясь к ней в легком поцелуе, и Чонгук ворчит, прежде чем прижать Тэхена к себе спиной еще крепче, обернув руку сильнее вокруг его талии. Тэхен восхищенно смотрит на предплечья Чонгука, по которым ползут, извиваясь, прячась под кожей, вены, напрягаются мышцы. Тэхену ужасно нравится, как сильно сжимает его Чонгук, и ему невероятно хочется прикоснуться к нему. Тэхен слабо хнычет от этого властного ощущения и чувствует, как теряет себя, даже не успев пожалеть. — Ты уходишь сегодня со мной, — говорит Чонгук, а Тэхен не может себя заставить с ним поспорить, потому что он действительно хочет уйти с ним. Он знает, что опасно связываться с Чонгуком, но все его нутро вопит о том, что он должен исполнять его команды. Тэхен не может заставить себя вести иначе, не тогда, когда Чонгук кусает его шею ниже затылка, не достаточно сильно, чтобы оставить след, но довольно ощутимо, чтобы заставить Тэхена прогнуться в спине. Тэхен знает лучше, чем кто-либо, что только потому, что ты можешь раз подчиниться — так как это сделал Чонгук на вечеринке — это не значит, что ты всегда можешь позволить доминировать над собой. Он помнит то чувство наслаждения, когда Чонгук был послушным, выполняя все, о чем бы Тэхен ни попросил, и Тэ не хочет дарить это чувство Чонгуку. — Заставь меня, — шепчет Тэхен, поворачиваясь к Чонгуку лицом. Чонгук разве что не рычит, наклоняясь вперед, теперь обе его руки плотно охватывают бедра Тэхена. Чонгук сильно кусает его губу, и Тэхен задыхается от удивления. Язык Чонгука вторгается в его рот жадно, мокро, он такой горячий, что Тэхен думает, что его никогда еще так не целовали. Он целовал многих людей, но это другое. Чонгук настойчивый во всем, что он делает, будь то съемки или секс, и Тэхен не может контролировать стон, который срывается с его губ, когда руки Чонгука спускаются ниже, пока не достигают задницы Тэхена, сжимая ее похотливо, просовывая ладони в задние карманы джинсов. В тот момент, когда Тэхен несдержанно стонет, он чувствует губы Чонгука, складывающиеся в ухмылку напротив него, и тот шепчет: — У тебя потрясающая задница. — Все во мне потрясающее, — говорит Тэхен, сдерживая смешок, который он чувствует, как зарождается внутри. Его руки, прижатые к груди Чонгука, поднимаются вверх, чтобы обнять младшего за шею, и Чонгук довольно мычит, прежде чем окунуться в новый поцелуй. — Тэхен? — слышит Ким, и этот голос определенно не принадлежит Чонгуку. Чонгук отодвигается первым, и он явно не доволен. Тэхен смотрит за его спину, где находит Миндже с двумя напитками в его руках и непроницаемым выражением на лице. Тот факт об актерах — Тэхен теперь понимает его. Они действительно могут контролировать, сколько они хотят сказать своим лицом. — Дерьмо, Миндже, я совершенно забыл про тебя, — говорит Тэхен и хочет сделать шаг в сторону парня, когда Чонгук пресекает эту попытку, удерживая его за талию рядом с собой. Тэхен хочет шипеть на него как кот, и спросить, какого, мать твою, черта ты творишь. Миндже хмурится, меж бровей залегает глубокая морщинка, и Тэхен снова обращает на него внимание. — Черт, я не это имел в виду, я собирался выйти, я просто, блять… — Тэхен имеет в виду, — начинает Чонгук, и его голос звучит так же, как в тот день съемок, когда они впервые встретились. Он отличается от того, каким он разговаривает, когда они грызутся. Голос его чуть холоднее и сдержаннее, и вдруг Тэхен чувствует, что Чонгук его снова бесит. Этот снисходительный тон бесит, словно Чонгук уверен, что он лучше, чем все остальные вокруг него. Тэхен невыносимо сильно хочет врезать ему. — Что он уходит. — Я не знаю, что ты, блять, там себе надумал, но он пришел сюда со мной, — невозмутимо начинает Миндже, и Тэхен чувствует, как грудь Чонгука сотрясается от смеха, прежде чем он слышит, как тот продолжает, посмеиваясь. — Да, а теперь он уезжает со мной, — отвечает Чонгук, и Тэхен пихает его в бок локтем. — Перестань грубить моим друзьям, чертов сопляк, — злится Тэхен. Он слышит, как Миндже раздраженно выдыхает, а потом Тэхен выбирается из объятий Гука и подходит к нему. Тэхен понижает голос, чтобы младший их не услышал. — Мне очень, очень жаль. Я объясню тебе все позже, хорошо? Миндже цокает языком. — Ты можешь делать все, что хочешь, хен, — говорит он, глядя в сторону, и Тэхен крепко обнимает его, повторяя спасибо, спасибо, большое спасибо. Когда Тэхен оборачивается, то находит Чонгука, смотрящего на них, приподняв одну бровь и скрестив руки на груди, его губы сжаты в тонкую линию. Миндже уходит еще до того, как Тэхен его полностью выпускает из объятий, а потом Чонгук хватает Тэхена за локоть и подталкивает на выход, протискиваясь между потными телами танцующих. — Осторожнее, придурок, — шипит Тэхен, когда Чонгук, даже не взглянув на него, тащит через весь танцпол. — Ты что, серьезно так разозлился из-за Миндже? Потому что, думаю, ты должен знать, что я трахался с ним дольше, чем знаю твое чертово имя, — с вызовом говорит Тэхен, и пальцы Чонгука на его руке только сильнее сжимаются. — Я не люблю, когда прикасаются к тому, что принадлежит мне, — говорит Чонгук, когда его глаза встречаются с глазами Тэхена, и старший замечает, что они темнее, чем обычно. Прежде чем Тэхен успевает спросить, какого черта Чонгук вообще несет, тот добавляет. — И на сегодняшнюю ночь ты — мой. — О, Господи, блять, — говорит Тэхен, отказываясь признаваться даже самому себе, как внутренности дрогнули от произнесенных слов. — Ты сумасшедший. Слушай, у тебя реально проблемы. — Мне все равно, что ты скажешь, — бросает Чонгук, когда они выходят из клуба. В середине мая ночи уже не такие холодные, и Тэхен рад этому, потому что он не имеет ни малейшего понятия, где его кожанка, а вернуться за ней ему вряд ли удастся. Они идут в тишине несколько минут, прежде чем Чонгук грубо толкает его к дверце автомобиля, и Тэхен шипит от боли в спине и от того, как сильно ему нравится это чувство, когда применяют грубость, но это не то, в чем он собирается признаваться. — Ты так плохо поступил с бедным Миндже, Тэ, — говорит Чонгук, его голос звучит насмешливо. Он наклоняется ниже так, что его губы щекочут своими прикосновениями. — Он готов на все ради тебя, а ты относишься к нему как к игрушке. — Ты ничего не знаешь о нем. Ты даже обо мне ничего не знаешь. — И что? Не надо иметь много ума, чтобы понять, что он хочет тебя. Как жаль, что он не может получить то, чего так желает, да? — говорит Чонгук, и его руки скользят по талии Тэхена. — Держу пари, ты думаешь обо мне каждый раз, когда он трахает тебя, я прав? — Ты надеешься, что я это делаю, — отвечает Тэхен, прежде чем наклониться для поцелуя, но Чонгук отстраняется. — Ты становишься таким гребаным ублюдком, — бормочет Чонгук, прижимая приоткрытые губы к линии челюсти Тэхена, скользя ими вниз. — Не уверен, что должен позволить тебе поехать ко мне. Тэхен не отступает, жадно пожирая Чонгука взглядом, и говорит: — Мы оба знаем, что ты хочешь, чтобы я поехал с тобой. Даже больше, чем я сам, — бормочет Тэхен, а затем чувствует, как Чонгук кусает его в шею. Тэхен знает, что этот укус однозначно превратится в яркий след на его коже, но он не может не таять как чертово мороженое на солнце, прижимаясь спиной к автомобилю, когда Чонгук ослабляет хватку зубов на его шее, и чужой язык начинает выводить круги на коже, успокаивая. Это было так давно, когда Тэхен чувствовал нечто похожее. Громкий чувственный стон срывается с его губ. — О, так вот какая у тебя слабость? — спрашивает Чонгук, изгибая губы в дразнящей улыбке, когда отстраняется от Тэхена. — Нравится быть помеченным? — Не надо… — задыхается Тэхен, ему стыдно, насколько нуждающимся и отчаянным он должно быть выглядит. Но шея всегда была его самым чувствительным местом. Тэхен даже не помнит, когда последний раз на ней оставались следы. — Не волнует, — отвечает Чонгук, хитро улыбаясь, прежде чем снова атаковать шею Тэхена. Чонгук мягко покусывает кожу, а затем зализывает укусы языком, и руки Тэхена хватаются за его плечи, ища поддержки, потому что ноги внезапно теряют опору в качестве земли, а автомобиль за спиной не дает достаточного баланса. Ну, и если честно, Тэхену действительно нравятся бицепсы Чонгука, то, как мышцы играют под кожей. Это больше не имеет смысла скрывать. Чонгук бедром давит на пах Тэхена, и тот снова стонет, ведет рукой выше, пока не цепляется за волосы на затылке у корней младшего и не тянет, заставляя Чонгука стонать в его шею, кусая сильнее кожу. — Блять, — бормочет Тэхен, заставляя Чонгука усмехнуться, что возвращает его в реальность. — Блять, Чонгук, у меня съемка в понедельник, меня нахрен убьют. Чонгук вздыхает, но нехотя все-таки отрывается от Тэхена, копается в карманах джинсов, доставая ключи, и Тэхен замечает, что на Чонгуке нет куртки или какой-то верхней одежды. — Садись, — говорит он, открывая машину, и Тэхен уже собирается потянуться к дверной ручке, когда Чонгук хватает его за подбородок пальцами и снова развратно целует. Тэхен отрывается от него только тогда, когда Чонгук начинает снова сильно сжимать его талию, не собираясь прекращать увлекательную череду поцелуев. — Машина, Чонгук. Сосредоточься. Чонгук недовольно цыкает от досады, что приходится оторваться от манящего тела, бросая вредное: — Пошел ты. — Это твой план? — спрашивает Тэхен, когда забирается внутрь автомобиля. Он морщится от резкого хвойного запаха освежителя, который окутывает его. — Почему тебе надо было испортить такую хорошую тачку этим дерьмом? — Тэхен тянется рукой к освежителю в форме деревца, который висит над зеркалом заднего вида, когда Чонгук садится рядом. — Тебе правда надо докопаться даже до моего освежителя? — спрашивает он, хотя в его словах нет иронии, легонько отталкивая руку Тэхена и пристегивая его ремнем безопасности. — Да, потому что, по-видимому, выбор освежителя выставляет тебя в самом худшем свете, — отвечает Тэхен. Чонгук хмыкает, а затем заводит двигатель. — И что же выставляет меня в лучшем? — спрашивает Чонгук, дразнящая ухмылка расползается по его губам, а Тэхен хочет стереть ее либо кулаком, либо собственными губами. — Твой член, — отвечает Тэ, наблюдая, как Чонгук весело смеется в ответ. Тэхен никогда не признается вслух или даже про себя, но смех у Чонгука приятный, и он выглядит безумно красивым, когда смеется. Хотя ему по-прежнему нравится, как искажается его лицо в гневе. Бесспорно. — Твой член хорош. Это, пожалуй, единственная хорошая вещь в тебе. Так что я надеюсь, что ты знаешь, как надо им пользоваться, — добавляет он, запрокидывая голову на подголовник. — Разумеется, Тэхен, — говорит Чонгук, включая радио и подпевая какой-то песне, которую Тэ не знает. Они молчат всю дорогу, и Тэхен думает о том, как странно это, какие странные они. Тэхен закрывает глаза и, о чудо, на самом ли деле он так ненавидит Чонгука? Потому что будь это правдой, он бы тогда никогда не сидел рядом с ним в машине, и не ехал бы к нему, чтобы потрахаться. Может быть, Сокджин был прав, когда говорил, что есть что-то возбуждающее в людях, с которыми вы не можете быть вместе, что-то игривое, граничащее с мазохизмом. — Ты что, уснул? — спрашивает Чонгук, когда автомобиль останавливается, и мотор перестает урчать. Тэхен делает вид, что спит, чтобы взбесить Чонгука хоть немного. — Хорошая попытка. Давай, вылезай. Я собираюсь изменить твою жизнь. И его голос, его дерзкое высказывание снова сводят Тэхена с ума. Он все-таки все ещё чувствует, что Чонгук его раздражает, но он слишком возбужден, чтобы устраивать разборки прямо сейчас. — У тебя завышенная самооценка, Чон Чонгук, — говорит Тэхен, отстегивая свой ремень безопасности и выходя из машины. Чонгук приподнимает брови, но ничего не говорит. Они молча идут к лифту, но Тэхен чувствует себя, как ни странно, комфортно. По крайней мере, Тэхен считает, что это лучше, чем постоянно грызться. Он не пьян на этот раз. Тэхен знает это, Чонгук тоже. Они не могут обвинить во всем алкоголь, ведь сейчас Тэхен в полной мере отдает себе отчет в том, что он делает, и вероятно, самым тревожным является то, что он действительно хочет этого. Он действительно хочет подняться к Чонгуку домой, и он хочет, чтобы Чонгук взял его, но он не позволяет себе погрузиться в эти мысли с головой. Все просто и на поверхности: они оба хотят секса, и оба оказались весьма хороши в этом, вот и все. — Ты уверен? — спрашивает Тэхен, когда Чонгук открывает входную дверь. Чонгук прячет ключи в карман, после того как дверь открыта. — Уверен, — отвечает Чонгук и поворачивается, чтобы посмотреть на Тэхена, и впервые Тэхен не видит своевольного и наглого отношения, которое всегда сопровождало манеру поведения Чонгука. — Что насчет тебя? — Да, — выдыхает Тэхен, он и не знал, что задержал дыхание. — Уверен. — Тогда заходи, — говорит Чонгук, обхватывая запястье Тэхена пальцами и затаскивая его в квартиру. Рот Чонгука приятный и теплый, и Тэхен думает, что он мог бы привыкнуть к тому, как Чонгук целует его: нетерпеливо и развязно, словно они куда-то спешат. Руки Тэхена обхватывают его шею, словно они делали так тысячу раз, и Чонгук тащит их обоих вглубь, захлопывая дверь ногой. Сильные руки Чонгука на талии подхватывают его и несут через всю квартиру. Тэхен должен был бы воспротивиться, но он еле сдерживает слабый стон, когда понимает, какой сильный Чонгук. Это не грубо — не то чтобы немного грубости не понравилось Тэхену, если быть уж совсем откровенным — но Чонгук переносит его с места на место, словно Тэхен совершенно ничего не весит, и Тэ не может не чувствовать себя восторженно. — Сюда, — бормочет Чонгук в его губы, мягко покусывая нижнюю, и Тэхен честно пытается не таять под натиском младшего, потому что он обещал себе, что не облегчит задачу для Чонгука. Они спотыкаются о постель Чонгука, и Тэхен падает на матрас, на спину. Тэхен видит, как Чонгук торопливо разувается, и сам наклоняется вперед, чтобы расшнуровать собственную обувь и отпихнуть куда подальше. — Раздевайся, — командует Чонгук, стягивая свою белую v-образную футболку, и Тэхен блуждает взглядом по подтянутому телу Чонгука, откинувшись на локтях назад. — Почему бы тебе не сделать этого самому? — дразнит его Тэхен, отползая от Гука вверх, к изголовью кровати. — Ты ужасен, — говорит, слабо улыбаясь, Чонгук, успевая ухватить Тэхена за лодыжку, пресекая его дальнейшие поползновения. — И ты об этом пожалеешь, — добавляет парень, забираясь на кровать коленями и нависая над Тэхеном. — Знаешь, что я думаю, Чон Чонгук? — спрашивает Тэхен, приподнимаясь и задевая своими губами губы Чонгука. — Я думаю, что ты очень любишь преувеличивать. Чонгук смеется, когда его руки находят край майки Тэхена и тянут ее вверх, чтобы снять и отбросить в сторону. — Неважно, что ты думаешь, Тэхен, — говорит Чонгук, вовлекая Тэхена в поцелуй. Тэхен тут же обхватывает его жадно руками, отвечая на поцелуй. Ладонями Тэхен ощупывает крепкие мышцы спины Чонгука, сжимая пальцы. Тэхен стонет, когда Чонгук вгрызается в его нижнюю губу, чтобы он открыл рот и впустил язык Чонгука. — Думаю, это тебе больше не нужно, — бормочет он в его губы, когда пальцы уже вовсю копошатся на поясе джинсов Чонгука. Чон довольно урчит, пока Тэхен избавляет его от обтягивающих джинсов, и Тэхен готов поклясться, что его чуть не схватил удар, когда он видит обнаженные бедра Чонгука. Он и раньше знал, что у него накачанные, крепкие и вообще шикарные ноги, но такого он точно не предполагал увидеть. — Нравится? — слышит Тэхен над головой, и когда поднимает взгляд к Чонгуку, то замечает, как младший смотрит на него с легкой усмешкой и приподнятой в иронии бровью. — Да, — честно отвечает Тэхен, потому что не видит смысла скрывать очевидное. Чонгук и так раскусил его, Тэхен разве что слюной не истекает. — Ты пиздецки горяч, — жалобно стонет парень, и Чонгук смеется. — Как же до тебя долго доходит, — говорит Чонгук, дерзко усмехаясь, и Тэхен тут же жалеет, что высказал свой восторг вслух. Чонгук не говорит больше ничего, сосредотачивая все свое внимание на избавлении Тэхена от его джинсов, вместо того, чтобы продолжать быть зазнавшейся задницей, и Тэхен рад этому. Когда они остаются в одном белье, Чонгук снова целует его, но Тэхен упирается рукой ему в грудь, слабо отстраняя, и Чонгук растерянно смотрит на него, не совсем понимая подобного поведения. — Хочу отсосать тебе, — объясняет Тэхен, и Чонгук садится, глядя на него удивленно, его губы складываются в забавную «о», и, кажется, он даже немного сконфужен. — Чего ты так смотришь на меня? Я был подростком, когда отсасывал последний раз, но думаю, что смогу справиться с этим. — Не думал, что это случится так быстро, — говорит Чонгук, и Тэхен понимает, что парень, кажется, действительно удивлен. — Я делаю это, потому что мне нравятся члены, а не ты, — говорит Тэхен, потянув за резинку белья вниз, из-за чего твердый член Чонгука показался, прижатый к животу. — И должен признать, у тебя довольно неплохой член. Чонгук стонет, когда Тэхен оборачивает пальцы вокруг ствола, они меняются местами, и теперь Тэхен оказывается сверху, между ног Чонгука. Он дует на головку и дразняще слизывает капельку смазки, проводя языком по чувствительной щели, словно на пробу, а затем начинает неторопливо надрачивать, отчего Чонгук шипит. — Перестань дразнить, — приказывает он, но фраза звучит скорее как жалостливая просьба. — Я хочу, чтобы твой милый ротик, наконец, взял мой член, справишься? И хотя Тэхен никогда не был одним из тех людей, которые согласны подчиняться чужим приказам, внезапно он ловит себя на мысли, что сейчас он хочет сделать так, как велит Чонгук. Он хочет взять в рот. Он хочет видеть, как Чонгук будет стонать под ним, весь такой беззащитный и уязвимый. Тэхен знает, что это эгоистично и граничит с самовлюбленностью, но причина, по которой он занимается сексом — помимо его собственного удовлетворения — это вовсе не его желание доставить удовольствие партнеру. Тэхену нравится какой эффект он производит на людей, он упивается этой властью. Тэхен все-таки опускается ниже, вбирая в себя член Чонгука так глубоко, что головка упирается в заднюю стенку глотки. Чонгук стонет громко, и Тэхен ловит себя на мысли, что он никогда не был так рад, что у него слабовыраженный рвотный рефлекс, потому что Чонгук реально большой. Тэхен укладывает свои руки на бедра Гука, чтобы удержать того от нетерпеливых движений. Тэхен двигает головой вверх-вниз, особенно тщательно облизывая языком изнутри, и когда он так делает, то чувствует, как Чонгук кладет руку на его затылок. Он не заставляет взять его глубже, это больше похоже на то, как если бы он поощрял его действия, и Тэхен никогда бы не подумал, что Чонгук способен быть таким заботливым. Тэхен слышит, как Чонгук шипит, когда Тэхен отстраняется от него. Тонкая ниточка слюны тянется от его губ, Тэхен смотрит на младшего, чтобы увидеть его с запрокинутой головой и прикрытыми в наслаждении глазами. Тэхен чувствует, как приятной судорогой сводит живот от увиденного. — Я же сказал, что отсасываю лучше, — говорит довольно Тэхен, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Извини? Я хотя бы дал тебе кончить, — отвечает Чонгук. — Ты хочешь кончить сейчас? Я думал, ты собираешься дойти до конца, — с вызовом говорит Тэхен, и Чонгук фыркает. — Кто тебе сказал, что я не могу кончить дважды? Тэхен закатывает глаза, прежде чем ответить: — Я не стал бы рисковать, — и быстрее, чем он понимает, что происходит, Чонгук хватает его за запястья, подминает под себя, и сводит руки над головой, прижимая к кровати и удерживая одной рукой, Чонгук губами касается уха Тэхена, когда тот жалобно прогибается в спине. — Блять, Чонгук, — вскрикивает Тэхен, а затем скользящая по его груди, очерчивая ребра, вторая рука Гука заставляет его задрожать и податься бедрами вперед, в поиске трения. — Ну же, давай. — В чем дело, Тэхен? — спрашивает Чонгук, ведя цепочку поцелуев по шее Тэхена, спускаясь к его груди. — Ты можешь просто сказать мне, чего хочешь, — добавляет он, и Тэхен слышит подвох в этих обманчиво ласковых словах. Он хочет, чтобы Тэхен умолял его, как это делал Чонгук в том туалете на вечеринке несколько недель назад, но Ким Тэхен не умоляет. По крайней мере, не так быстро. Тэхен только что-то невнятно мычит, кусая свою нижнюю губу, чтобы вдруг не проговориться, а Чонгук посмеивается. Его язык очерчивает контуры грудных мышц, он зубами цепляет сосок, мягко его оттягивая, и Тэхен шипит. — Ты можешь продолжать делать вид, что это все, чего ты хочешь, Тэхен, — говорит Чонгук, медленно обводя чувствительную кожу своим языком, а затем мягко шлепая по заднице, опираясь на локти и наклоняясь ближе к Тэхену. — И я могу продолжить делать вид, что не знаю, как сильно ты хочешь меня. Как сильно ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, а ты бы кричал мое имя, пока не сорвал бы голос. Тэхен снова пытается освободиться, но Чонгук крепко держит его запястья, толкая собственной грудью вниз, не позволяя вырваться. Его пальцы сжимаются на чувствительном соске, пощипывая его. — Пошел ты, — выплевывает Тэхен, хотя единственное чего он хочет сейчас на самом деле, это чтобы Чонгук оказался глубоко в нем. — Ты чертов дьявол, Чон Чонгук. — Я буду трахать тебя пальцами до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня, чтобы на их месте оказался мой член, — снова шепчет Чонгук на ухо Тэхену, и тот стонет, когда Гук прикусывает мочку, а его член трется о пах, все еще одетого Тэхена. — И когда я буду в тебе, ты будешь рыдать как ребенок от того, насколько хорошо тебе будет. Тэхен почти плачет, разводя ноги в стороны и обхватывая ими талию Чонгука, прижимая того к себе близко-близко. Он чувствует себя младенцем, который не способен произнести ничего вразумительного, не может даже сложить слова в предложения. Он так заведен, так сильно нуждается в Чонгуке, что не может ничего поделать, когда с губ срывается: — Трахни меня, Чонгук, пожалуйста. Чонгук улыбается, и это не та дерзкая ухмылка, которая заставляет Тэхена желать вмазать ему, а наоборот счастливая улыбка, как будто он достиг главной цели в своей жизни. — Тебе лучше поторопиться и выебать меня, пока я не откусил нахрен твой член. Чонгук, клянусь Богом, я… — Какой нетерпеливый, — говорит Чонгук, прерывая несвязный лепет Тэхена поцелуем, и тот почти благодарен младшему за это, потому что он был близок к тому, чтобы разболтать нечто еще более откровенное. — Я возьму смазку и резинки, потерпишь? — спрашивает он, и Тэхен яростно кивает, потому что смазка и презервативы звучит идеально. Это звучит охуенно, если честно. Чонгук встает с него и выходит из комнаты. Тэхен даже не удивляется, что младший держит подобную атрибутику в другой комнате, не в спальне. Это же Чон Чонгук, от него и не такое можно ожидать. Он и раньше не отличался особым умом. Тэхен снимает боксеры, когда Чонгук уходит, и выдыхает с облегчением. Он закусывает губу, прикрывая глаза, когда обводит большим пальцем головку. — Эй… Тэхен, не смей! — возмущается Чонгук, когда входит в комнату. Он отталкивает тэхенову руку от его члена за запястье. Тэ обиженно вздыхает, но Чонгук игнорирует его недовольство, садясь рядом. — Погоди, — говорит он, вставая и пересекая комнату, чтобы взять что-то из штанов, сиротливо валяющихся в стороне. Тэхен раздраженно стонет. Он ненавидит ждать, особенно когда у него жесткий стояк, что он готов уже засунуть пальцы и оттрахать сам себя. — Надеюсь то, что ты ищешь, реально важно, — говорит он, растянувшись на матрасе. — О, поверь мне, детка, это стоит того, — ухмылка на губах Чонгука коварная, а затем он трясет находкой, и Тэхен замечает небольшой пакетик с белым порошком в руках младшего. — Блять, Чонгук, скажи мне, что этого дерьма не было с тобой, когда мы ехали сюда, — говорит он, садясь на кровати, когда Чонгук приближается к нему. — Я не идиот, — отвечает Чонгук, и Тэхен саркастично вскидывает бровь. — Ну что, готов повеселиться? Тэхен жует нижнюю губу, теряясь в раздумьях, потому что он слишком давно употреблял кокаин или любой другой наркотик. Он знает, что секс под коксом, определенно гарантирует нечто незабываемое, а секс с Чонгуком — вдвойне. Поэтому Тэхен решается, кивнув и забрав пакетик из пальцев Гука. — Я первый, — говорит Тэ и толкает Чонгука на кровать. — Где кредитка? — На тумбочке, — отвечает Гук, кивая в сторону прикроватной тумбочки, и Тэхен переползает туда, вытаскивая пластиковую карточку. — Ты не должен бросать ее где попало, — советует Тэхен, устраиваясь снова между ног Чонгука, заодно вскользь целуя младшего. — Кто угодно может воспользоваться ей. — Кто, по-твоему, может быть в спальне без моего ведома? — интересуется Чонгук, пока Тэхен высыпает немного порошка. — Грабители, — рассеянно отвечает Тэ, ровняя дорожку точно по линии сгиба бедра, от тазовой косточки вниз. — Давай же, детка, — поощряет его Чонгук, обводя пальцами край челюсти, пока Тэхен таращится на него широко распахнутыми глазами, в которых плещется страсть. Тэхен усмехается и подается вперед, склоняясь над Чонгуком, зажимает левую ноздрю большим пальцем, и шумно снюхивает правой, заставляя порошок проникнуть глубоко-глубоко, впитываясь в слизистую. Тэхен чувственно стонет, ощущая покалывание и онемение в носу, а потом слизывает остатки языком с тела Чонгука, заставляя того вздрогнуть под ним. — Это чертовски сексуально, — рычит Чонгук, и Тэхен смеется. — Можно еще одну? — спрашивает он, поднимая голову и встречаясь взглядом с Чонгуком. Он может чувствовать, как бешено стучит в его груди сердце. Кокаин начинает действовать, и Тэхен догадывается, что его зрачки — уже расширенные из-за возбуждения — становятся еще шире. — Ты себя переоцениваешь, — говорит Чонгук, хмуро глядя на него сверху вниз, и, кажется, будто его голос звучит обеспокоенно, на что Тэхен только фыркает. — Я могу взять две, Чон, — успокаивает его Тэхен, и Гук только пожимает плечами. — Раз уверен, то вперед. Только давай обойдемся без больницы сегодня, идет? Тэхен прикусывает внутреннюю сторону бедра Чонгука, отчасти наказывая за недоверие, отчасти потому, что его бедра хочется разве что не сожрать. Тэхен снова берет пакетик, но вместо того, чтобы выложить дорожку опять на сгибе, он разводит его бедра руками. — Боже, Тэхен, — бормочет Чонгук, пока Тэхен оглаживает нежную кожу кончиками пальцев, кусая собственные губы и смотря на старшего. — Ты такой горячий, — повторяет Тэхен который раз за ночь, высыпая порошок на внутреннюю поверхность бедра, затем он берет кредитку, ровняя дорожку, чтобы ни одна крупинка не упала на постель. Тэхен повторяет прошлые движения, снюхивая дорожку, а остатки снова слизывая языком. Но на этот раз Тэхен не отстраняется, а выводит круги горячим языком на коже бедра Чонгука, поднимаясь выше, пока не добирается до члена, а затем размашисто вылизывает ствол от основания до самого кончика. — Маленькая дрянь, — задыхается Чонгук, и Тэхен ярко улыбается, глядя на него. Он чувствует, как немеет и тяжелеет язык во рту, как волна тепла распространяется по всему телу. Он следит за каждым звуком, который издает Чонгук, за каждым его движением. Чонгук перехватывает его руки, останавливая, и берет пакетик с порошком. — Моя очередь, — говорит он. — Встань на четвереньки, Тэ, — командует Чонгук, и Тэхен смеется. — Заставь меня, — шепчет Тэхен, не собираясь сползать с бедер Чонгука. Тэхен знает, что Чонгук сильнее него. Особенно сейчас, когда Тэ находится под действием наркотика, который затуманивает разум, и все же причина была, почему он продолжал вести себя так нагло. Тэхен хочет, чтобы Гук взял все под контроль, чтобы он проявил силу. Поэтому, когда младший рывком скидывает его с себя, переворачивая на живот, Тэхен не может не застонать, особенно, когда его член вжимается в постель, он начинает ерзать, отчаянно желая достичь хоть какого-то трения. — Стоять, — пресекает его Чонгук, удерживая на месте, и Тэхен дуется на него, глядя снизу вверх. — Задницу подними. Тэхен скулит, когда понимает, какая картинка предстала перед Чонгуком, и послушно раздвигает ноги, приподнимаясь, удовлетворяя чужую просьбу. Удовлетворенный стон раздается за спиной, когда Чонгук становится сзади, раздвигая руками упругие половинки в стороны. — Господи, Чонгук, это так мерзко. Серьезно, нюхать кокс с моей задницы это… — Ты всегда так много болтаешь, когда под кайфом? — спрашивает Гук, с насмешливой улыбкой, открывая пакетик. — Подними еще немного. Тэхен довольно урчит, кусая губу в предвкушении, чувствуя порошок на колечке мышц. Чонгук наклоняется, снюхивая кокаин, одновременно сжимая его зад пальцами. Тэхен не уверен, от того ли это, что он под кайфом или потому, что вся эта ситуация такая дикая, но он чувствует себя таким грязным и похотливым, срываясь на громкий стон, даже его собственный член начинает сильнее истекать смазкой, пачкая простыни. Чонгук стонет, слизывая языком остатки порошка с задницы Тэхена, отчего старший задыхается вдохом, подаваясь бедрами навстречу Чонгуку. — Я собираюсь трахнуть тебя пальцами, — заявляет Чонгук, когда отстраняется, и Тэхен разочарованно и недовольно вздыхает. — Встань на колени. — По-собачьи? Это так не оригинально, — вредничает Тэхен, но, когда слышит, как младший открывает лубрикант, не может отрицать, что звук, с которым Чонгук выдавливает смазку на пальцы, не возбуждает его, заставляя сжиматься в ожидании. — Хотя, я другого и не ожидал от тебя. Чонгук ничего не говорит, поглаживая пальцами ягодицу, а влажными пальцами второй руки оглаживая тугие мышцы. Когда рваный выдох срывается с губ Тэхена, он готов поклясться, что чувствует, как младший за его спиной ухмыляется. Тэхен жадно сжимает первый палец в себе — Расслабься, детка, — бормочет Чонгук, поглаживая его поясницу, пока неторопливо двигает пальцем. Это не так, как Тэхен привык. У него не было секса несколько недель, последний раз тогда, когда он встречался с Миндже, поэтому ему требовалось время, чтобы привыкнуть к этому чувству. — Добавь еще один, — просит Тэхен, прижимаясь щекой к матрасу, и нетерпеливо виляет задницей. Тэхен чувствует каждое прикосновение к своей коже снаружи и пальцев внутри. Он стонет и скулит, как маленький, что ему так чертовски хорошо, что это то, что нужно, и что он так давно хотел этого. Чонгук посмеивается, но добавляет еще один палец, разводя их и растягивая Тэхена все больше. Тэ глотает стоны, кусая губы, когда кончики пальцев Чонгука задевают его простату. — О, Боже, Чонгук, прямо здесь, — вскрикивает он, вздрагивая и насаживаясь на его пальцы глубже. Чонгук снова улыбается, впиваясь пальцами в округлую ягодицу и оставляя на ней следы от ногтей в форме полумесяца. Чонгук стонет от того, как сильно Тэхен сжимает его пальцы внутри, пока Тэхен невнятно ругается. Чонгук двигает рукой все быстрее и сильнее внутри Тэхена, каждый раз задевая комок нервов, и почти доводя Тэ до края. Наконец, Тэхену становится и этого мало. Ему нужно что-то больше, чем просто пальцы. Ему нужен гребаный Чонгук весь, целиком. Как он и обещал, Тэхен готов умолять и плакать, чтобы тот наконец-то трахнул его. Это кажется нереальным, но Тэхен никогда раньше не желал этого так сильно. — Сейчас, — стонет Тэхен, снова поднимаясь на руки. — Я готов, Чонгук, пожалуйста. — Хорошо, — говорит Чонгук, хотя больше похоже, что он разговаривает сам с собой, а не с Тэхеном. Тот слышит звук разрывающейся упаковки презерватива, и глухой стон Чонгука, когда он раскатывает латекс по всей длине и смазывает член лубрикантом. — Готов? — Давай же, Чонгук. Я ведь сказал, что готов, — нетерпеливо шипит Тэхен. — Я хочу почувствовать твой гребаный член внутри, Боже, — стонет Тэхен, пока Чонгук, дразня, потирается головкой о колечко мышц. — Ты разве не этого хотел? Чтобы я умолял тебя трахнуть меня? Так сделай это. Трахай меня, пока я не буду умолять тебя остановиться. — Терпение — это добродетель, Тэ, — шепчет Чонгук ему на ухо, наклоняясь над ним. Тэхен, к сожалению, никогда не был терпеливым человеком, поэтому он настойчиво, но безуспешно, пытается насадиться бедрами, но сильные руки Чонгука удерживают его на месте. — Даже не пытайся, — предупреждает его Гук, и хриплый командный голос Чонгука заставляет Тэхена наоборот сделать это еще раз. — Ты собираешься наказать меня? — спрашивает Тэхен, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Чонгука, и лукаво улыбается. Гук что-то бормочет, но Тэхен не понимает, а потом он чувствует, как младший медленно входит в него. Тэхен стонет бесстыдно громко в этот момент, и только крепкая хватка рук Чонгука на его бедрах не дает ему свалиться, потому что собственные руки стремительно слабеют. — Боже, Чонгук, — выстанывает Тэхен, опуская голову, прячась между рук. Он чувствует себя вроде как победителем — Чонгук внутри него. — Круто, да? — спрашивает Чонгук, подаваясь назад, а затем снова входит на всю длину, его темп, как специально, медленный и тягучий, и Тэхен абсолютно уверен — Чонгук хочет свести его с ума. Тэхен не может сформулировать ни единого слова сейчас, поэтому он прогибается в спине, сжавшись особенно сильно вокруг Чонгука, отчего тот издает грудной низкий стон. Одной рукой Чонгук скользит к шее Тэхена, не сдавливая, но довольно ощутимо сжимая ее, другая по-прежнему сжимает его задницу с каждым толчком все сильнее, никакой нежности. Вот как Тэхен иногда представлял себе секс с Чонгуком после той вечеринки, когда вдруг начинал думать о фотографе: резко, грубо, с громкими шлепками бедер друг о друга, вперемешку со стонами, которые наполняют комнату. — Ты, блять, такой громкий, — выдыхает со стоном Чонгук, и Тэхен виляет бедрами, слабо смеясь. — Хочешь, чтобы все слышали, как тебе нравится? Насколько охуенно я тебя трахаю? Тэхен прикусывает нижнюю губу, когда Чонгук расцарапывает его спину вдоль по позвоночнику, оставляя алые полосы на нежной коже, и возвращает руку обратно на его задницу, где определенно будет синяк. — Чонгук, — стонет Тэхен, чувствуя, как внутренности стягивает в узел, от того, как Чонгук оглаживает заднюю поверхность его бедер. — Я хочу сверху. — Нет, — отказывает Чонгук, но его голос, и то, как он перестает двигаться внутри, дают Тэхену понять, что он не совсем уверен в своем решении. — Давай, Чонгук. Ты не пожалеешь, обещаю, — И Чонгук со вздохом выходит из него, чтобы лечь на спину. — Ладно, — нехотя соглашается Гук, и Тэхен, довольно улыбаясь, забирается сверху, направляя член в себя. — Надеюсь, это того стоит. — Со мной, в любом случае, это того стоит, — отвечает Тэхен и опускается до конца, у Чонгука перехватывает дыхание. Тэхен проводит языком по зубам, довольно ухмыляясь, и опирается руками о грудь Чонгука, чтобы удержать равновесие. Он начинает двигать бедрами в каком-то безумном ритме, намного быстрее, чем до этого делал Чонгук, сбиваясь и не следуя одному ритму. Чонгук стонет под ним, сжимая его бедра с обеих сторон. — Ты чертовски красив, Тэхен, — говорит Чонгук, и Тэхен довольно стонет на похвалу. — Ты выглядишь так красиво на мне, так крепко сжимаешь меня внутри, так хорошо. — Я близко, Чонгук, — стонет Тэхен, сжимаясь вокруг члена Чонгука, который каждый раз задевает его простату, потому что Чонгук толкается ему навстречу особенно глубоко. — Кончи для меня, — не отрывая от Тэхена взгляда, говорит Чонгук, обхватывая его член пальцами и хаотично надрачивая. Тэхен отодвигается дальше, сильнее и плотнее прижимаясь бедрами к бедрам Чонгука, ощущая его максимально глубоко, а потом он задыхается от накрывающего его оргазма, изливаясь короткими толчками на живот и руки Чонгука, с силой сжимаясь вокруг его члена. — Черт, Тэхен, — вскрикивает Чонгук, толкаясь в Тэхена медленными глубокими толчками, достигая своего оргазма следом.***
— Есть полотенце? — спрашивает Тэхен позже, восстанавливая дыхание и указывая на пятна на груди Чонгука. — Да, — кивает Чонгук, поднимаясь и мельком бросая взгляд на Тэхена. Чонгук стягивает использованный презерватив, прежде чем скрыться в ванной. Он возвращается через несколько секунд с полотенцем, которым вытирает свою грудь, бедра и живот Тэхена. — Спасибо, — расслабленно нежась на кровати, выдыхает Тэхен, он прикрывает глаза, а когда открывает, видит, что Чонгук смотрит на него, хмурясь. — Что? — Ничего, — пожимает плечами Гук. — Ты же… ты же не хочешь провести здесь всю ночь? Тэхен смотрит на Чонгука, чуть прищурившись. — Ты что, пытаешься меня выгнать? Грубо, — говорит он, и Чонгук отводит взгляд в сторону. — Я имею в виду, что это было весело, но обнимашки после секса — это не мое, если ты понимаешь. Тем более с таким, как ты, — говорит Чонгук, и его голос звучит насмешливо, Тэхен чуть не задыхается от обиды. Он спрыгивает с кровати и в момент натягивает свои боксеры на все еще влажное тело. — Не беспокойся об этом, дорогуша. У меня все равно аллергия на таких мудаков как ты, — отвечает Тэхен, и Чонгук смеется, кладя руку ему на плечо. — Не надо делать таких резких движений, — обманчиво заботливо предостерегает Чонгук, Тэхен приподнимает бровь, ожидая, что еще выдаст этот парень. — Ну, знаешь, я только что потрясающе оттрахал твою задницу, должно быть это больно. — У тебя снова зашкаливает самооценка, Чон, — бросает Тэхен, поднимая джинсы с пола. — Лгать самому себе — заставляет чувствовать тебя лучше? — Быть пиздец наглым мудаком — заставляет чувствовать тебя лучше? — вопросом на вопрос отвечает Тэхен, копируя тон, которым Чонгук задал свой вопрос. — Ты высмеивал Миндже, который якобы клеил меня… — Что значит якобы? — прерывает его Чонгук, но Тэхен только закатывает глаза, продолжая. — … но, по крайней мере, он никогда не называл меня малыш или детка, или еще как-нибудь, пока мы трахались. Чонгук смотрит на Тэхена несколько секунд, прежде чем произнести: — Миндже просто гребаный неудачник. — А ты школьник, — вздыхает Тэхен, поднимаясь с кровати, и идет к двери. — Провожать меня не надо, я помню, где дверь. Тэхен оказался почти в коридоре, когда голос Чонгука снова заставляет его вздрогнуть. — Тэхен? — Тэ оборачивается и прислоняется плечом к дверному косяку, скрещивая руки на груди и ожидая, что скажет Чонгук. — Ты… похудел? Тэхен удивленно приподнимает бровь, глядя на Чонгука, который, все еще голый, стоял посреди спальни. На самом деле, Тэхен, и правда, похудел за последние несколько недель, частично из-за тренировок, частично из-за того, что много нервничал. Тэхен не ожидал, что Чонгук заметит это. Даже Намджун или Сохен, которые видели его почти каждый день, ничего не заметили. Странно было чувствовать, что Чонгук подмечал изменения в нем, даже если не видел долгое время. Но Тэхен не хочет думать об этом сейчас. Он смотрит на Чонгука, прежде чем сказать: — Да, я похудел, — Чонгук кивает, и Тэхен вздыхает. — Спокойной ночи, Чонгук. Он поворачивается, чтобы уйти, и Чонгук его не останавливает. Тэхен думает, что это к лучшему, ведь с тех пор, как они встретились, он постоянно чувствует неловкость. Не напряжение, потому что напряжение кажется вроде как постоянным чувством. Но, если двое из них находятся в одной комнате, то все, что чувствует Тэхен — неловко, странно, неудобно. Тэхен не знает, как это исправить, но ощущает облегчение, когда выходит из квартиры Чонгука.