***
Самая худшая вещь в том, чтобы быть моделью мужчиной это то, что ты никогда не получишь такого же признания как женщины. Это не сильно задевает Тэхена, но он все равно чувствует несправедливость. Он понимает, почему индустрия моды лояльнее к женской половине, но все еще не чувствует себя уютно, это не успокаивает, да и работать приходится даже усерднее порой, чем некоторым моделям женщинам. И, даже несмотря на это, популярность и признание не возрастают у мужчин и в половину по сравнению с женщинами. Тэхен не позволяет себе грустить и завидовать, потому что это портит карму. А Тэхен совсем не хочет, чтобы его мирская, земная жизнь испоганила будущий загробный мир его души. По крайней мере, это причина, по которой Тэхен решает принять участие в закрытой вечеринке в Нью-Йорке на неделе мужской моды, последней из весеннего сезона в этом году. В середине июля он предпочел бы остаться в своем гостиничном номере с кондиционером, стараясь не замечать, как будто из каждой поры его тела течет пот, и пить по три бутылки воды в час, чтобы не довести себя до обезвоживания. Ладно, может быть, было и не настолько жарко, но для Тэхена это похоже на поход в ад туда и обратно. Вместо этого, хоть он и устал от посещения всех предыдущих недель мод в Лондоне, Милане и Париже, вместе с парижской неделей Haute Couture, он должен переться на эту дурацкую вечеринку, где увидит всех тех людей, на которых потратил весь предыдущий месяц, но хотя бы Чимин будет там вместе с ним. Тэхен часто видел Хосока и Чонгука в эти дни. Он общался с обоими, когда сталкивался с ними (что было довольно часто). Тэхен понял, что они были там не для того, чтобы сделать фотографии, а скорее с целью навести мосты и заработать больше связей, чему Тэхен не удивился, ведь оба были фотографами, работающими в редакциях журналов. Дело в том, что Чонгук не перестал быть той еще задницей, но, несмотря на это, он стал немного милее. И даже, если Тэхен не осознает этого, нет никакого смысла скрывать тот факт, что это именно те чувства, которые вызывает в нем младший. Они все еще пререкаются, но это выглядит больше игриво, чем агрессивно. Тэхен больше не чувствует, что Чонгук его раздражает. Тэхен не знает, что делать, ведь это реально опасно — быть рядом с Чонгуком ему нравится. И даже если Тэхен еще сам не признался себе в этом, то Чимин слишком хорошо знает своего лучшего друга, и уже давно раскусил его. Поэтому Чимин, Хосок, Чонгук и Тэхен стали проводить друг с другом много времени, в основном потому, что вокруг было не так много корейцев, и было приятно поговорить на родном языке, да и их сформировавшаяся группка была удобна для всех, даже несмотря на незначительные перепалки Тэхена и Чонгука. Тэхен пролистывает ленту Твиттера, когда слышит стук в дверь. Все четверо забронировали номера в этом отеле, но только Чимин и Тэхен все еще оставались там, так как приехали поздно с прошедшего показа. — Хорошо выглядишь, — замечает Чимин, когда Тэхен открывает дверь, впуская его в номер. — Где взял такие милые треники? — Я в режиме Иконы Стиля сейчас, отстань, — говорит Тэхен, оглядывая свои темно-синие чинос, и такой же блейзер. Нет смысла отрицать, что Тэхен чувствует себя комфортнее, когда носит свободную одежду, которая мешком свисает с плеч и бедер, но у него есть репутация, о которой надо думать и поддерживать. Он не может пойти на модный показ, выглядя как нищий, особенно если находится в одной из столиц моды. — И это мой друг, — говорит Чимин, проводя рукой по своим теперь черным волосам, когда они оба шагают в лифт. — Разница между тобой и мной в том, что я всегда в режиме Иконы Стиля. Тэхен легонько стукает Чимина по руке, и они оба смеются. Когда они выходят, их уже ждет черный автомобиль, чтобы отвезти на вечеринку, которая находится довольно-таки близко от отеля. Тэхен искренне этому рад, потому что он чувствует себя усталым чуть больше, чем обычно, и уверен, что будет вообще без сил, когда вечеринка закончится. Чертова жара только усугубляет его состояние. А ведь он всегда был зимним ребенком. Они доезжают до места за пятнадцать минут и как только входят в помещение, Тэхен тут же чувствует себя мизерным. — Почему здесь все такие высокие? — скулит он. Тэхен никогда не считал себя коротышкой, вытянувшись до 180 сантиметров, но он уверен, что почти все здесь были выше его как минимум сантиметров на пять. Ну, все, кроме Чимина. — Я чувствую себя самым крошечным человеком в этой комнате, — говорит Чимин, и на мгновение его голос звучит так, словно ему по-настоящему страшно. Тэхен знает эту интонацию, слышит ее не часто, но каждый раз Чимин звучит искренне. — Так и есть, — говорит Тэ, а потом добавляет. — Ничего, Джон Гальяно* и Анна Винтур* здесь. Так что все в порядке, ЧимЧим. — Не зови меня ЧимЧим, когда рядом люди, на которых я хочу произвести впечатление, — шипит Чимин, и Тэхен тихо хихикает. В конце концов, им удается поболтать на очень ломанном английском с некоторыми моделями, с которыми они работали последние пару дней, а потом Тэхен чувствует чужую руку на своей спине, и, когда оборачивается, то видит Чонгука, а за ним улыбчивого Хосока. Он вскидывает вопросительно бровь и не ругается на Чонгука только потому, что разговаривает с Батистом Радуфом*. И Тэхен не может себе позволить огрызаться, когда он разговаривает с Богом. Как только Батист уходит, Тэхен разворачивается к Чонгуку лицом с крайне убийственным и недовольным выражением на лице. — Какого, блять, черта ты творишь? — шипит Тэхен, сохраняя тон голоса низким и отталкивая от себя руку Чонгука. — Он флиртовал с тобой, — все, что говорит Чонгук, а Тэхен вдруг чувствует сильное желание ощутить его внутри. — Знаю, и он бы продолжил, если бы не пришел ты и не стал тут трогать меня своими грязными руками, — отвечает Тэхен, и Чонгук бросает ему яркую, фальшивую улыбку. — Я просто немного хотел разозлить тебя, хен, — говорит Чонгук, и Хосок за его спиной фыркает, начиная смеяться. Оба, и Чонгук, и Тэхен, смотрят на него, и его смех замолкает. — Погоди, ты что, серьезно сейчас? Хочешь, чтобы мы в это поверили? — спрашивает он, и Тэхен смотрит в сторону, почесывая локоть. Дело в том, что Хосок, как и Чимин, был той частью небольшой группы людей, которые знали о том, что произошло между Чонгуком и Тэхеном, и, к несчастью для этих двоих, всячески их подкалывали. Это не было похоже на то, что случилось той ночью у Чонгука, но Тэхен знал, что это лишь вопрос времени. Они провели почти месяц, раздражая друг друга, и оба знали, чем это все закончится. В конце концов, их перепалки могли быть в течение трех дней или трех месяцев, но итог был один. Тэхен знал, что найдет себя в постели Чонгука, и то, что удивляло его больше всего — он совсем не возражал против этого. Чонгук постоянно ошивался рядом, срывая планы Тэхена каждый раз, лишая его потенциальных претендентов на потрахаться. Количество парней, которые срывались с крючка при помощи Чонгука за прошлый месяц, было так велико, что это было для Тэхена почти оскорбительно. Тэхен не сомневался, что отчасти Чонгуку плевать было на Тэхена, но с другой стороны он определенно, возможно, немного ревновал его. Чонгук заявлял, что он собственник, поэтому Тэхен не удивился бы, окажись это правдой. И хоть Тэхен все еще хочет вмазать по яйцам Чонгуку, лишив его возможности закадрить девчонку, он все еще свято верит в карму, поэтому держится подальше от яиц Чонгука, чтобы потом не получить по собственным. — Держись от меня подальше, — шипит он на Чонгука. — Если я снова увижу твою физиономию за оставшуюся часть вечера, клянусь, меня посадят за агрессивное поведение, — добавляет Тэхен, прежде чем уйти.***
Вечеринка прошла хорошо, думает Тэхен. К концу вечера он разговорился со многими людьми, имена большинства из которых уже стерлись из памяти, но он уверен, что произвел хорошее впечатление на несколько компаний, которые работают с мужчинами моделями, поэтому в итоге он остался собой доволен. Тэхен возвращается обратно в отель, зажатый между Хосоком и дверью автомобиля, когда экран его телефона загорается уведомлением о сообщении.От миндже ♥: привет, можешь сейчас говорить?
— О, парень Тэхена написал ему, — говорит Хосок, заглядывая через плечо Тэхену, рассматривая, что там на экране, прежде чем Тэ спихивает его с себя. Гребаные машины с маленькими задними сидениями, твою мать. — Как мило. — Он не мой парень, — рассеянно отвечает Тэхен, смотря в окно. Тэхен много разговаривал с Миндже с тех пор, как уехал из Сеула, почти месяц назад, когда начался весенний сезон. После того разговора с Чимином, когда лучший друг взял с Тэхена обещание, что тот сначала постарается получше узнать Миндже, прежде чем окунаться в бесперспективные отношения с ним, Тэхен искренне старался узнать парня лучше. Смешно подумать, как мало Тэхен знал о Миндже, даже несмотря на то, что они встречались почти год, но он думал, что двадцать минут задушевных разговоров перед сном дадут хоть какую-то информацию о человеке, хотя и не позволят узнать его достаточно глубоко. Дело в том, что после почти месяца переписок, Тэхен не смог почувствовать ничего больше кроме платонических и немного романтических чувств к Миндже, в то время как надежды парня значительно возросли. И именно поэтому Тэхен чувствует себя так дерьмово. Он не знает, как это сделает, но он собирается порвать с ним, когда вернется в Сеул. В конце концов, Миндже хороший парень и не заслуживает такого отношения, и того, чтобы ему причиняли боль. — У тебя сердечко рядом с его именем, — замечает Хосок, и Тэхен впивается в него жестким взглядом. В свою защиту Тэхен может сказать, что это Миндже сохранил свой номер телефона под таким именем. — Даже если сейчас он не твой парень, судя по всему, он собирается им стать. Хочешь предложить ему это в романтической обстановке под луной? Или может быть за ужином при свечах? — Прямо сейчас то, чего я действительно хочу, так это засунуть тебе руку в задницу и вытащить ее через рот, — отвечает Тэхен, и Хосок смеется. Как все очевидно. — Не психуй, — говорит Чимин с пассажирского сидения, прерываясь на зевок. — Ты такой проблематичный ребенок, Тэхен. Всегда со всеми пререкаешься. Тэхен молчит, ожидая замечания Чонгука о том, что это Тэхен всегда виноват, когда они ругаются, но тот ничего не говорит. Он наклоняется вперед, чтобы посмотреть, не уснул ли фотограф, но Чонгук не спит и выглядит глубоко задумавшимся, ничего больше. Они все устали, догадывается Тэхен. Это был адский месяц, и жара точно не способствует тому, чтобы хоть немного отдохнуть. Боже, Тэхен бы убил сейчас за стакан воды. Когда они добираются до отеля и расходятся по комнатам, Тэхен избавляется от макияжа, переодевается в более удобную одежду и только потом звонит Миндже через фейстайм. Они стали пользоваться им на пятнадцатый день отъезда Тэхена, потому что Миндже заявил, что он не может позволить себе пропустить глупое лицо Тэхена. Сам же Тэхен был на самом деле не против видеозвонков, потому что Миндже всегда улыбался, и это было приятно — видеть знакомое лицо и теплую улыбку после длинного и тяжелого дня. Даже если он чувствовал себя немного виноватым из-за этого. В Нью-Йорке двенадцать ночи, поэтому в Сеуле должно быть где-то за полдень. Это заставляет Тэхена подумать о времени обеда в Корее и ощутить сильный привкус пищи на языке. Еда на Западе отстой, в основном потому что Тэхен не может позволить себе есть жирную пищу, типа гамбургеров или пиццы, так что все это время он ел в основном салаты. Миндже улыбается, как только Тэхен берет трубку, и это заставляет Тэ усмехнуться в ответ. Они говорят немного о том, как прошли их дни, Тэхен опускает информацию о том, что французские модели пытались с ним заигрывать, и что Чонгук по-прежнему мудак, так как он думает, что Миндже вряд ли хочет об этом знать. Он помнит, как странно повел себя пару недель назад, когда из-за Чонгука в клубе ему пришлось так по-мудацки поступить с Миндже. Совершенно не мило с его стороны дать понять Миндже, что есть кто-то еще, к кому у Тэхена интерес ограничивается не только сексом. Поэтому Тэхен ничего не рассказывает. Хотя бы потому, что это расстроило бы Миндже, а Тэхену совсем не хочется видеть его расстроенным. Миндже был как раз на середине забавной истории, которая произошла накануне на съемочной площадке, когда мягкий стук в дверь заставляет Тэхена вздрогнуть и хмуро посмотреть на дверь. Он никого не ждал. — Мне надо идти, Миндже, — говорит Тэхен и голос его звучит мягко и низко, чтобы не беспокоить других отдыхающих в отеле. — Увидимся завтра, когда я прилечу, хорошо? — Конечно. Могу встретить тебя, если хочешь, — отвечает он, и забота в его голосе причиняет Тэхену почти физическую боль, сжимая грудь. — Я напишу тебе завтра, идет? Удачи, — говорит Тэхен, слабо ему улыбаясь. — Спокойной ночи, — желает Миндже и отключается. Тэхен пересекает комнату, с все еще зажатым телефоном в руке, открывает дверь и сталкивается с Чонгуком, который уже развернулся, чтобы уйти. — Чонгук? — спрашивает Тэхен, и младший оборачивается, чтобы посмотреть на него. — О, — говорит Чонгук. — Ты так долго не открывал, я подумал, что ты уже спишь, поэтому решил уйти. Постой, я же не разбудил тебя? Я могу уйти, если ты спал, я просто… — Остановись, — легкая улыбка застывает на губах Тэхена. — Хочешь зайти? — спрашивает он, слабо кивнув головой в сторону комнаты. Тэхен отходит в сторону, когда Чонгук утвердительно кивает, и закрывает за ним дверь, проходя внутрь. — Почему ты здесь? — Не могу уснуть, — пожимает плечами Чонгук, и Тэхен сочувственно улыбается ему. — Я думал пойти к Чимину или Хосоку, но, уверен, они уже спят. — И с чего ты решил, что я не сплю? — спрашивает Тэхен, приподняв бровь. — Я знаю, что ты почти не спишь, — просто говорит Чонгук, и Тэхен вздыхает. Он прав, Тэхен действительно почти не спит, но у него тут же возникает вопрос, откуда фотограф об этом знает. Он никому не рассказывал об этом, даже Чимин не знает, потому что, скорее всего, это просто стресс. Он придет в норму, как только вернется в Сеул, в свою постель. Видимо, его удивление проявляется на лице так явно, что Чонгук спешит добавить. — Ты выглядишь очень уставшим последнее время. — Я просто хочу вернуться, — тихо говорит Тэхен, и на мгновение он снова звучит как маленький. Он помнит, как в семнадцать лет страшно хотел вернуться домой. Но он был не за границей в чужой стране, он был в Сеуле, в столице, и очень хотел вернуться в Тэгу, домой к родителям. Он был расстроен и безнадежен тогда, он был подростком, рвал задницу день за днем, не получая ничего взамен. Это были не самые счастливые воспоминания, но Тэхен не позволяет себе забыть о них. — Мы вернемся завтра, — говорит Чонгук, сидя на краю кровати, смотря на Тэхена, который стоит в другом конце комнаты, прислонившись плечом к двери. — Это последний день, так что тебе больше не придется видеть мое лицо каждый день, — шутит он. — Наконец-то, — говорит Тэхен, шутливо улыбаясь. Чонгук смотрит прямо на него, Тэхен нервничает и грызет изнутри щеку, остро реагируя на каждое движение. — Ты хочешь, чтобы… — Да, — обрывает его Тэхен, делая шаг вперед. — Ты даже не знаешь, о чем я собирался спросить, — замечает Чонгук. — Значит, я сделаю это сам, — говорит Тэхен, сокращая между ними расстояние и толкая Чонгука на кровать, сцепляя их губы в горячем поцелуе. Руки Тэхена тут же обвивают шею Чонгука, прижимая к себе, невероятно близко, пальцы его скользят вниз, забираясь под футболку, нежно поглаживая кожу и заставляя дрожать. Они целуются так отчаянно, подобное было слишком давно, да и сейчас как будто все происходит в последний раз. Тэхен думает, что, возможно, так и есть. И, возможно, они должны были сделать это намного раньше, потому что кожа Тэхена под кончиками пальцев Чонгука взрывается, прикосновения обжигают везде, где он его касается, и с Чонгуком происходит то же самое. — Черт, Тэхен, — выдыхает Чонгук под ним, разрывая поцелуй и нетерпеливо дергая за футболку на Тэхене. — Сними ее. Тэхен выпрямляется, чтобы снять с себя футболку, в то время как Чонгук слегка приподнимается, чтобы сделать то же самое со своей футболкой. Слишком жарко, думает Тэхен. Трудно дышать, но теперь это совершенно не имеет значения, потому что он хорош в воровстве кислорода изо рта Чонгука. Тэхен снова наклоняется над Чонгуком, а младший укладывает свои руки на его талию, скользя ладонями по его спине, вверх к шее, а затем в самый низ до резинки трусов, опускаясь еще ниже и сжимая задницу. Тэхен мычит в губы Чонгука, и младший глотает эти звуки, срывающиеся с губ Тэхена, ему физически больно оторваться от него, чтобы подышать. — Подожди, — говорит Тэхен, опираясь одной рукой. Чонгук смотрит на него снизу вверх, его глаза горят так ярко, и Тэхен уверен, что в них плещется обожание вместо похоти. — Могу я… Могу я отсосать тебе? Чонгук смотрит на него мгновение, моргая. — Боже, Тэ, пожалуйста, да, — выпаливает он, расслабляя руки на его заднице и ведя ими вверх по спине, вцепляясь ногтями в кожу и оставляя розовые полосы. — Пожалуйста, — повторяет он, и это все, что Тэхену нужно слышать, прежде чем он снова сокращает расстояние между ними. Тэхен лениво ползет губами вниз по шее, груди Чонгука, нежно покусывая кожу на ключицах и сосках, срываясь на тихие вздохи и стоны, прижимаясь к нему припухшими губами. Тэхен обводит губами по контуру каждую складочку, ведет языком вдоль по животу Чонгука, и тот под ним выгибается, вцепляясь пальцами в матрас, пока не достигает резинки баскетбольных шорт и тянет их вниз вместе с нижним бельем. Тэхен смотрит на человека под ним и не может ничего поделать с тем, что чувствует. Чонгук красивый. Его красота отличается от таковой Тэхена, хотя бы потому сам Тэ худой, с острыми чертами — красота высокой моды. Нет никаких сомнений, что Чонгук привлекательный на первый взгляд, но если рассматривать его детальнее, то можно рассмотреть недостатки не схожие с канонами красоты, которые выдвигают бренды, с которыми работает Тэхен: нос его слишком широкий, верхняя губа немного тонкая. И все-таки, Тэхен чувствует, как у него перехватывает дыхание, когда он смотрит на обнаженное тело Чонгука, сплетенное с его собственным. Тэхен думает, что, возможно, именно поэтому Чонгук чувствует себя доминантом, потому что в нем так много того, что нравится Тэхену. Он бесит его слишком сильно, но так же заставляет Тэхена так же сильно желать его прикосновений. Он хочет Тэхена так сильно, и Тэхен в ответ жаждет его также, и это, пожалуй, самая худшая часть их отношений, думает Тэхен. Тэхен проходится пальцами по его бедрам, сжимая крепкие мышцы под своими руками. Это тот самый момент, когда тело Чонгука под ним напрягается в ожидании, Тэхен поднимает голову, и они встречаются взглядами. Ты такой красивый, хочется ему сказать, но слова отказываются покидать его рот. — Ты такой жадный, — говорит он вместо этого, и Чонгук тяжело сглатывает. — Давай, Тэхен, — все, что он отвечает ему. Голос Чонгука, задушенный страстью и желанием, хрипит в предвкушении. Тэхен не знает, почему, но он не находит в себе сил перечить Чонгуку в этот самый момент, так что он склоняется над ним, опуская голову и горячо выдыхая на возбужденный крепко стоящий член. Он опускается все ниже и ниже, дыхание Чонгука сбивается с первого же прикосновения языка к чувствительной щели на головке. Тэхен облизывает его жадно, наблюдая и заслушиваясь, как громко и развязно стонет под ним Чонгук. — Ты слишком громкий, — говорит он, выпуская его член изо рта, водя языком по стволу. — Ты хочешь, чтобы мы перебудили всех соседей? — Прости, — выдыхает Чонгук, и Тэхен улыбается, коротко целуя его внутреннюю поверхность бедра, а затем проводит языком по колечку мышц, дразня. Чонгук закрывает лицо одной рукой, кусая ребро ладони, чтобы заглушить громкие стоны, а другой рукой мягко цепляется за волосы на затылке Тэхена, сжимая мягкие пряди, но не дергая их. — Трахни меня, — голос Чонгука звучит умоляюще, и Тэхен смотрит вверх, чтобы взглянуть на него. Глаза Чонгука закрыты, губы красные и опухшие от укусов, потому что он еле сдерживает свои стоны, которые так и рвутся наружу, и просьба Чонгука поражает, как молния, Тэхена. — Трахни меня, Тэхен, пожалуйста, я хочу тебя внутри, сейчас. — Боже, Чонгук, — бормочет Тэхен, ползет вверх, чтобы снова поцеловать Чонгука. Руки младшего водят по его спине, двигаясь от затылка, вниз по его спине к рукам, отчего кожа Тэхена почти пылает. — Эй, пусти, мне нужна смазка, — говорит он, и Чонгук скулит, не выпуская. — Так нечестно, засранец. — Иди, — выдыхает Чонгук, убирая руки и позволяя Тэхену встать. Чонгук выглядит так по-ангельски, думает Тэхен, но не позволяет себе смотреть, роясь в чемодане, находя косметичку с туалетными принадлежностями. Тэхен слышит, как Чонгук задыхается и стонет за его спиной, и мысль о том, что он сам себя ублажает прямо сейчас, не позволяет Тэхену сосредоточиться на поставленной задаче. В конце концов, Тэхен находит то, что ему нужно, бросает презерватив и смазку рядом на кровати, а затем снова накрывает собой Чонгука, чтобы возобновить жадные поцелуи. Чонгук грызет его губы, спускается ими на шею, прижимаясь своими влажными приоткрытыми губами. Тэхен понимает, что он задумал, когда Чонгук слабо сжимает зубы на коже, оттягивая ее. — Нет, Чонгук, — говорит Тэхен, отстраняясь. Как бы сильно он не хотел позволить Чону клеймить себя, он останавливает этот порыв. Ему не хочется снова иметь проблемы со стилистами. Чонгук мычит, а потом переворачивает их, вставая на четвереньки и нависая над Тэхеном, глядя на него с озорной улыбкой. Он наклоняется вниз, чтобы покрыть легкими поцелуями грудь и живот Тэхена, и тот ощущает их до невозможного мягкими и нежными, но Тэхен не хочет думать об этом. Он сосредоточен на том, как Чонгук исследует своими губами его тело, Чонгук, который дразнит его, слабо улыбаясь, когда накрывает ртом выступающую тазовую косточку. — Как насчет этого места? — спрашивает Чонгук, уже вовсю посасывая и кусая чувствительную кожу. — Здесь ведь никто не увидит? Тэхен хнычет, и этот звук заставляет Чонгука с упоением оставлять синяки на его бедрах. Он переключается на другую тазовую косточку, а затем выстраивает цепочку красных пятен по передней части бедра Тэхена, и тот прикусывает губу, разглядывая следы. — Ты чертов вампир, — говорит Тэхен, притягивая Чонгука к себе за шею и снова целуя его. Гук смеется, низко шепча: «я люблю кусаться», сопровождая слова слабым покусыванием нижней губы Тэхена. Тэхен снова меняет их положение, оказываясь между разведенных чонгуковых ног, выдавливает немного смазки, размазывая ее по пальцам. Тэхен растягивает Чонгука медленно и осторожно, приближая того с каждым движением все ближе к краю, из-за чего приходится на него шикать, потому что Чонгук снова становится слишком громким. У Чонгука прекрасные вокальные данные, но ведь другие люди пытаются поспать. Кроме того, Чонгук выглядит потрясающе, покусывая свои губы, пытаясь сдержать стоны. Чонгук сжимает его пальцы в себе так сильно и крепко, что Тэхену кажется, словно даже стены комнаты давят на них, сужаясь. — Сейчас, — вскрикивает Чонгук, и его голос звучит почти умоляюще. — Мне нужно это сейчас. Ты мне нужен сейчас. Тэхен стонет, услышав эти слова, убирает руку, отчего Чонгук судорожно сжимается, вздрагивая. Тэхен избавляется от белья, раскатывает латекс по стволу и, смазав член, пристраивается к Чонгуку. — Готов? — спрашивает он, и Гук энергично кивает в ответ. — Трахни меня, Тэхен, — он почти задыхается, хватая ртом воздух. — Я давно готов. Тэхен входит медленно, неотрывно наблюдая за Чонгуком, который запрокидывает голову на подушку, закрывая рот ладонью, чтобы сдержать низкие стоны, срывающиеся с его губ. — Черт, Чонгук, — выдыхает Тэхен, опираясь на локти по обе стороны от головы Гука. — Блять. — Как емко, — дразнит его Чонгук, посмеиваясь, а потом, срываясь на стон, когда Тэхен начинает двигать бедрами. Тэхен двигается быстро короткими и резкими толчками, заглушая стоны Чонгука своим ртом. Пока младший оставляет на его плечах следы-полумесяцы от ногтей — так сильно впивается в его кожу. Чонгук податливый в его руках, растекается как желе, пока Тэхен его трахает. Его бедра обхватывают Тэхена за талию, упираясь пятками в поясницу, отчего они прижимаются друг к другу еще ближе, если это возможно. — Посмотри на меня, — просит Тэхен, прежде чем он пытается затормозить. Чонгук резко распахивает глаза, смотря на Тэхена, срываясь на новый стон. — Ты охренеть какой шумный. — Ну, так заткни меня, — язвит Чонгук, и его зрачки горят огнем. Одна из рук Тэхена накрывает его рот, плотно прижимая ладонь к губам, и глаза Чонгука расширяются. Он, наверное, ожидал несдержанный поцелуй, но то, как Тэхен решил заставить его замолчать, вынуждает Чонгука приглушенно всхлипнуть в его ладонь, сильнее сжимаясь вокруг члена. Тэхен думает, что с удовольствием бы предложил Чонгуку засунуть кляп в рот. — Боже, Чонгук, ты так потрясающе сжимаешь меня, — шепчет Тэ на ухо Чонгуку, покусывая его мочку. Чонгук ерзает, пытаясь просунуть руку между их тел, но Тэхен шлепает его по руке, заставляя убрать прочь. — Хочешь кончить? — кивок. — Но я еще не закончил с тобой, Чон. Из Чонгука вырывается грудной стон, когда Тэхен оборачивает пальцы вокруг основания его члена, сжимая. Тэ немного замедляется, чтобы поменять угол проникновения, и Чонгук изгибается под ним, когда Тэхен начинает задевать простату. — Здесь, Гук? — спрашивает Тэхен, и его голос, как мед, затекает в уши. Тэхен ускоряется, каждый раз задевая чувствительный комок нервов внутри Чонгука. — Разве тебе не хочется сейчас кричать мое имя? — спрашивает он, и Гук жалобно ноет в его ладонь. Прямо сейчас Чонгук такой же, как в их первый раз на вечеринке Saint Laurent, он такой же отзывчивый, податливый и послушный в руках Тэхена. Этот Чонгук отличается от того, который пытается разозлить Тэхена при каждом удобном случае, который набрасывается на него по любому поводу. Он отличается даже от того, который взял Тэхена той ночью у себя дома. Он сейчас такой хороший для Тэхена, такой милый. — Ты можешь кончить, Гук, — он дышит Чонгуку на ухо, он сжимает пальцы на его члене, поглаживая и надрачивая по всей длине. — Ты всегда так хорош для меня, Чонгук, кончай. Покажи мне, как тебе нравится, когда я трахаю тебя. Чонгук сильнее сжимает талию Тэхена ногами, одновременно сжимаясь стенками вокруг чужого члена, бурно кончая, и его громкий стон ударяется в теплую ладонь Тэхена. Тэ кончает вскоре после него со стоном, убирая руку с губ Чонгука. — Срань господня, — тяжело выдыхает Чонгук, когда может, наконец, говорить снова. — Срань господня, Тэхен. Тэхен выпускает низкий смешок, вставая с Чонгука и направляясь в ванную, где выкидывает использованный презерватив и берет полотенце, которое бросает Чонгуку, когда вновь возвращается в комнату. — Спасибо, — говорит младший, вытирая живот и бедра, а затем поворачивается к Тэхену, который лежит рядом, и вытирает его живот тоже. — Йа, ты всегда в конце меня вытираешь, — протестует Тэхен, легонько шлепая по руке Чонгука. — Ненавижу беспорядок, — говорит Чонгук, хмурясь, на что Тэхен слабо улыбается. — Хотя, ты можешь оставить мою сперму на своей коже. Готов поспорить, это классный увлажняющий крем. — Как же. Блять. Грязно, — стонет Тэхен, и Чонгук смеется. — Знаешь, что еще грязно? — говорит, он, садясь и оглядываясь. — Моя кровать вся мокрая от твоего пота. — Не драматизируй, — говорит Чонгук, но потом тоже оглядывается и смотрит серьезно на Тэхена. — Можешь переночевать у меня, если хочешь. Тэхен моргает и слабо хмурится, глядя на Чонгука. — Мило, — начинает он, — но ты не обязан быть таким милым со мной, — говорит он, ложась снова на спину и смотря в потолок. — Не стоит все усложнять. — Я все прекрасно понимаю, Тэхен, — отвечает Чонгук, и его голос звучит довольно-таки жестко. — Я не Миндже, я просто не хочу быть таким мудаком, который заставит тебя спать на мокрой постели, в пятьдесят, блять, градусов жары. Если бы рассудок Тэхена был не настолько затуманен, он бы, скорее всего, остался у себя, в своей собственной комнате, на грязных простынях и просто принял бы утром душ. Но дело было в том, что жарко было невыносимо, и Тэхен не мог думать трезво, оценивая всю ситуацию целиком. Поэтому он смотрит краем глаза на Чонгука, который лежит, рассматривая потолок, и просто решает сделать вид, что все нормально. — Ты прав, — говорит он. — Я первый в душ? Чонгук качает головой и поднимается с постели, собирая свою одежду. — Забудь, уже поздно. Просто оденься и пойдем. И это была самая лучшая идея.***
Когда Тэхен просыпается на следующее утро в кровати Чонгука, он уверен, что это самое странное, что происходило с ним за последнее время. Они не касаются друг друга, но находятся довольно-таки близко. Тэхен пытается бесшумно выползти из кровати, потому что тот факт, что лицо Чонгука — это первое, что он увидел утром, причиняет какой-то дискомфорт, и Тэхен, на самом деле, совсем не хочет, чтобы первым, что увидит Чонгук, когда проснется — было его, Тэхена, лицо. Тем более внешний вид Тэхена оставляет желать лучшего, пока он принимает душ, и ему совсем не хочется давать Чонгуку лишний повод подразнить его. Миндже встречает его в аэропорту, как и обещал. Он помогает ему с сумками, относит в свою машину и отвозит его домой. Тэхен совсем чувствует себя погано, но он не может заставить себя отказаться от его помощи. Тэхен думает, что это никому не повредит. В конце концов, Миндже ждал его почти целый месяц. Еще одна совместная ночь ничего не изменит. Самое странное наступает тогда, когда Тэхен и Миндже одни в квартире Тэ, в его спальне, и на Миндже нет лица, когда он снимает футболку с Тэхена и смотрит на его впалый живот. — Это что? — спрашивает он, и его голос звучит так слабо и надломленно, что Тэхен чувствует себя виноватым. Тэхен хочет накричать на него за этот глупый вопрос, который задают, чтобы получить очевидный ответ, от которого станет только хуже. Конечно же, Миндже знает, что это, зачем он спрашивает? Тэхен хочет сказать, что он знает, что это, но вместо этого выдыхает «засос». Просто и понятно. Почти так же должны были обстоять дела с Миндже, но что-то пошло не так. — Но почему? — спрашивает снова парень, смотря на Тэхена. — Я не понимаю. После прошедшего месяца, я думал… — Думал что, Миндже? — спрашивает Тэхен, и он не хочет звучать грубо, но он так устал уже от всего этого. Он должен был порвать с Миндже, еще тогда, когда его предупреждал Чимин, догадавшись об истинных чувствах парня, почти четыре месяца назад. — Что мы встречаемся? Что я влюбился в тебя? Я ничего не чувствую к тебе, Миндже. Мы говорили об этом, прежде чем начать трахаться. — Это не одно и то же, Тэхен! — взрывается Миндже. — Ты знал, что я чувствую к тебе, но ты продолжал звонить и разговаривать со мной каждый день, ты позволил поверить мне, что у меня есть шанс, но ты вернулся и теперь ведешь себя так. Ты вернулся весь в засосах от другого человека, чтобы показать мне, что ты на самом деле думаешь? Ты не подумал, что это, блять, больно?! — Это не моя вина, Миндже. Мы говорили с тобой об этом тысячу раз, и ты всегда знал, что я не изменю решения. — Я не хочу это продолжать, — говорит он, качая головой и вставая. Тэхен остается сидеть на кровати, наблюдая за тем, как он собирается уйти, подходя к двери. — Кто это? Я его знаю? — спрашивает Миндже, кивнув на обнаженный живот Тэхена. И Тэхен чувствует, что, наверное, он должен сказать ему, но почему он должен сказать? Кажется, вся причина в том, что он чувствует, будто что-то должен Миндже, это как часть вины, которую он пытается перед ним загладить за то, что друг влюбился в него. Тэхен скажет ему, если он так хочет знать. — Чон Чонгук, — глядя себе под ноги, говорит Тэхен, потому что, по какой-то причине, говорить об этом ему стыдно. Миндже фыркает. — Ничего себе. Ты никогда не позволял мне оставлять на тебе следы, но разрешил парню, которого ты якобы ненавидишь, наставить тебе пояс этих чертовых любовных укусов. — Я не разрешал ему, — пытается возразить Тэхен. — Мы оба знаем, что их бы не было тут, если бы ты не разрешил, — говорит Миндже, прежде чем развернуться и уйти. И если быть честным, Тэхен должен признать, что, возможно, это правда. Может быть, этих засосов не было бы там, если бы Тэхен действительно не хотел. Это так же как в восемнадцать. Если бы Тэхен не хотел, он бы не стал заниматься всем этим. Может быть, Чон Чонгук пробуждает в нем ту безбашенную часть его личности, которая спала все это время. И, может быть, Тэхен не хочет его останавливать.***
— Должен признать, ты мог бы сделать это и лучше, но хорошо, что вообще сделал, — говорит Сокджин, цыкнув, а Тэхен устало застонал. — Мог бы, однажды, — Сокджин фыркает. — Ты бы видел его лицо. Я никогда не чувствовал себя таким виноватым, как тогда. Я дрянь. Такой мудак. — Это синонимы, — замечает Чимин, и Тэхен закатывает глаза. — Почему модели не немые? — Почему засранцы способны говорить? — говорит он, и Тэхен усмехается. — Ты вообще-то тоже модель. Оскорбил сам себя. — Я себя оскорбил, когда назвал дрянью и мудаком, а ты даже ухом не повел, — говорит Тэхен, и Чимин бурчит что-то невнятное в ответ, прежде чем сделать глоток воды. — Господи, я никогда не прощу себе этого. Сокджин вздыхает и ласково треплет парня по волосам до того, как Тэхен отправляет в рот еще один кусок бургера. И, неужели, Тэхен смог съесть бургер, а не чертов салат. Он ел столько салата, что готов поклясться, что его волосы стали зелеными. Тэхен чувствует себя жертвой. Когда Сокджин пригласил их с Чимином на ужин в центр города, он на самом деле не думал, что будет единственным, кто придерживался правильного питания, пока эти двое набивали животы вкусной жирной пищей, поэтому то, что сейчас ел Тэхен, казалось ему самой вкусной едой за последние несколько веков. — Ты снова драматизируешь, — комментирует Чимин, рассеянно поднося порцию спагетти ко рту. — Он будет двигаться дальше, это не конец света. Готов поспорить, твой член не настолько хорош, в конце концов. — В том-то и проблема, Чимин-а, — невозмутимо продолжает Тэхен с отсутствующим выражением на лице. — Если бы все дело было в члене — я был бы пиздец как счастлив. Но у него были чувства ко мне. У кого в наше время вообще есть чувства? У меня вот нет. — У меня есть, — вклинивается Сокджин, и Тэхен с Чимином одновременно закатывают глаза. — Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы подобного дерьма в дальнейшем не случилось, — говорит Тэхен, указывая на Чимина. — И твоя зверушка Чонгук - номер один, кто может разрушить все, над чем я так усердно работал. Чимин лупит его по руке, глядя на него, но Тэхен игнорирует его, поскольку увлечен поеданием очередного листа салата. Ужасно. — Ты, из всех людей, единственный, кто называет его зверушкой. Клянусь, Сокджин, ты должен был видеть, как они постоянно ругались из-за каждой мелочи в прошлом месяце, как какая-то старая супружеская пара. Это было невыносимо, я хотел застрелиться каждый чертов раз, — жалуется Пак. Тэхен задыхается от возмущения, потому что это удар ниже пояса. Да как ты смеешь, Пак Чимин. — Ну, он определенно не моя зверушка. Если я ему скажу сделать одно, он поступит в точности наоборот, — говорит Тэ, и Чимин приподнимает удивленно бровь, а затем Тэхен поворачивается к Сокджину, продолжая. — Этот пидор игнорил меня целый месяц, хен. Я никогда не чувствовал себя так одиноко и грустно, вплоть до момента, когда Батист отвернулся и ушел от меня, — вздыхает Тэхен, и Сокджин сочувственно похлопывает его по плечу. — Ты выше этого, Тэхен-и. Тэхен хочет сказать что-то еще, когда в кармане пиджака начинает звонить телефон, и он ловит на себе взгляд обоих друзей, перед тем как достать телефон и посмотреть на входящий вызов. Тэхен слегка хмурится, когда видит, что это Намджун. Он встает и отходит на несколько шагов, чтобы ответить. — Хен? — говорит он, принимая звонок. — Прости, что я так поздно, но ты не поверишь, что сейчас произошло, — говорит Намджун, и его голос звучит бодро и весело. — Что? — спрашивает Тэ. Ему искренне любопытно, что так могло порадовать старшего. — Я постараюсь коротко, — говорит он, и Тэхен утвердительно мычит, понимая, что это значит ни хрена не коротко. — Карли Клосс* упала с лестницы в своем доме на прошлой неделе и сломала лодыжку, — Тэхен хмурится, не понимая, какого черта это так порадовало Намджуна. — Она должна была быть на обложке Vogue Корея в сентябре этого года, но она не может сейчас сниматься, поэтому они… — Пожалуйста, перестань говорить, если ты не собираешься сказать, что они хотят меня, — говорит Тэхен, зажмурившись и пытаясь усвоить информацию. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Они хотят тебя, — говорит Намджун, и Тэхен визжит. — Они хотят тебя на чертову сентябрьскую обложку. Тэхен щипает себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Сентябрьский выпуск — самый важный за весь год. Журналы планируют свою обложку, как минимум, за полгода, настолько она важна. И Тэхен никогда бы не подумал, что он будет на обложке сентябрьского номера ни много ни мало целого гребанного Vogue. Получить обложку в таком журнале — это вершина карьеры, мечта номер один. После того, как он достигнет ее, он может опуститься только вниз, нет ничего лучше, чем обложка Vogue сентябрьского номера. Лучше этого, наверное, только сентябрьский Vogue США, но Тэхен не думает, что сможет потеснить Ким Кардашьян. — Намджун, отправь Карли Клосс корзину фруктов с моими наилучшими пожеланиями скорейшего выздоровления и благодарностью, что она свалилась с чертовой лестницы, — говорит он, и Намджун смеется ему в трубку. — Есть, правда, одна проблемка, — продолжает Джун, и Тэхен хмурится. В таком деле нет минусов. Даже если он должен сняться голышом на Эвересте. — Фотограф — Чон Чонгук. — О, блять, да что б меня, — стонет Тэхен. Даже, несмотря на то, что они более менее наладили общение: игриво ругаясь и время от времени трахаясь, Тэхен не чувствует, что готов снова работать с Чонгуком. Не с его тираническими выходками и тотальным контролем всего происходящего. — Ну почему это случается со мной? — Ну, так что? Тэхен знает, что это только его выбор, и каким бы хорошим ни был шанс, Намджун никогда не будет давить на него и навязывать свое мнение. Но Тэхен не может отказаться от обложки. Ни от самого популярного и модного журнала, ни от самого важного выпуска в году, ни от шанса прославиться как никогда до этого. Нет, Тэхен не может отказаться. Это, возможно, одна из самых крупных возможностей в его карьере, и он может вырваться на международный уровень, поэтому Тэхен четко представляет, что ему светит. Он умен и понимает, что это его шанс. Тэхен не собирается позволить этой истории с Чонгуком, которая влезла в его карьеру, испортить то, ради чего он работал на протяжении всей жизни. — Я сделаю это, — говорит Тэхен, и его голос звучит твердо. Даже если ему предстоит иметь дело с этим мудаком Чонгуком, он не упустит этот шанс. — Я знал, — говорит Намджун, и Тэ может услышать улыбку в его голосе. — Чонгук знает, что ему работать со мной? — спрашивает позже Тэхен. — Надеюсь, когда он узнает, то отвергнет предложение, поэтому скорее подтверждай, что я согласен. Не думаю, что он захочет снова иметь дело с по-детски непрофессиональным мной. — Не переигрывай, Тэхен. Когда это случилось, в январе? Сейчас конец августа, так что забудь, — говорит Намджун, используя тон строгого отца, и Тэхен закатывает глаза. — К тому же, Чонгук уже подтвердил свое участие, и он знает, что выбрали тебя. Тэхен цыкает. В этом есть смысл. Чонгук так же не хочет упустить такую возможность. Может быть, они смогут работать вместе, и не разругавшись. Наверное. — Я все сделаю, — говорит Тэхен уверенно, и Намджун смеется. — Мне пора, хен. — Увидимся завтра, Тэ. Зайди в офис, и мы все обсудим. — Конечно, пока. Люблю тебя, — говорит Тэхен, вешая трубку. Когда он убирает телефон обратно в карман, то смотрит на друзей, которые мирно ужинают, и на его лице появляется коварная улыбка. Чимин помрет от зависти.