cut out all the ropes (let me fall)

После долгих размышлений Тэхен приходит к выводу, что самое страшное в отношениях с Чонгуком — это то, что, хоть он и понимает, что между ними что-то происходит, но он не знает, что конкретно или что с этим делать. Куча мыслей роем жужжит в его голове, не давая покоя: они с Чонгуком встречаются? Считаются ли они официальной парой? Черт, он даже не знает, единственные ли они друг у друга? Не то чтобы Тэ хотел трахаться с кем-то ещё, когда у него есть Чонгук, он просто надеется, что Чонгук думает так же. Тем не менее, Тэхен не может жаловаться на него. Чонгук буквально его ангел-хранитель: он милый, внимательный, заботится о Тэхене и позволяет Тэхену заботиться о нем. Кроме того, их секс настолько хорош, что Тэхен подозревает, что они и в прошлых жизнях им занимались. Но, конечно, у Чонгука были и свои недостатки. Иногда он вел себя как самый настоящий ребенок, спорил по самым глупым и бессмысленным домашним вещам, о которых только можно было подумать, но Тэхен всегда поддавался и делал вид, что со всем согласен. Это было похоже на медовый месяц. Тэхен был уверен, что пройдет немного времени, и ему уже не будет казаться все таким милым и романтичным (он действительно надеется, что они будут вместе настолько долго, чтобы позже убедиться в своих выводах), так что Тэхен просто наслаждается этими событиями пока имеет возможность. И, что говорить, Тэхен не мог на него жаловаться, потому что Чонгук позволял ему слишком многое. Даже если это подразумевало Чонгука, привязанного к изголовью кровати, абсолютно обнаженного, и Тэхена, который водит кубиком льда вверх-вниз по его шее. Капельки воды стекали по его груди, пока Тэхен покусывал его губы. Тэхен готов поклясться, что все началось невинно. Он, как Юнги и предупреждал, внезапно почувствовал невыносимую тягу ко льду последние несколько дней. Чонгук смотрит на Тэ, немного хмурясь, и настороженно спрашивает: «Разве тебе не должно было стать лучше?» Но, несмотря на это, все равно достает из морозилки замороженные кубики льда в чашке и приносит Тэхену, к великой радости последнего. Ситуация почти стандартная. Чонгук снова сворачивается на диване рядом, а Тэхен счастливо посасывает кубик льда, и в идеале они должны были бы закончить смотреть фильм, но Тэхен не успокаивается. Лед так потрясающе тает на кончике языка, что он не может ничего поделать с тем, чтобы не позволить Чонгуку ощутить эту прелесть на своей шее. Дело в том, что Тэхен всегда идет на поводу у своих желаний. Поэтому, когда его желания говорят ему приблизиться к Чонгуку максимально близко, настолько, чтобы его дыхание ударялось о кожу шеи младшего, он, собственно, так и поступает. — Тэхен? — настороженно зовет Гук, пытаясь немного отстраниться, чтобы посмотреть вниз на Тэхена, но старший не дает ему этого сделать, удерживая за затылок. Тэхен проталкивает кубик льда на кончик языка, выпуская его между чуть припухших от холода губ. — Что ты…ох, — сбивается Чонгук, удивленно выдохнув, когда чувствует холод льда на своей коже. Тэхен дразнит шею Чонгука, чувствуя, как растаявшая влага стекает по подбородку, вниз по шее, прячется в вороте футболки, а затем он выплевывает почти растаявший кубик в ладонь и снова прижимается к шее Чонгука мокрыми губами, целуя. Тэхен отстраняется, когда чувствует, как тело под ним выгибается, и видит, как Чонгук смотрит на него сверху вниз. Его щеки раскраснелись, а волосы беспорядочно разметались от того, что Чонгук зарылся в них рукой, ероша. — Хен, — стонет Чонгук, и Тэхен обожает, как звучит его голос: такой нуждающийся и сломленный. — Да, Чонгук-а? — рассеянно спрашивает Тэхен, а потом берет еще один маленький кубик льда в рот, замечая, как Чонгук следит за ним, облизывая собственные губы, когда видит, как старший сжимает своими губами кусочек льда. Чонгук ничего не отвечает, подается вперед и вжимается своими губами в рот Тэхена для мокрого и неаккуратного поцелуя. Язык Чонгука проскальзывает внутрь, пытаясь украсть кубик льда, а Тэхен только смеется в его губы. Все заканчивается тем, что Тэ седлает бедра младшего, а Чонгук крепко прижимает его к себе, стараясь быть к нему еще ближе. Лед тает между их губ, передаваемый назад-вперед, Чонгук то и дело сталкивается с ним носами, пока горячо целует, и отодвигается только тогда, когда Тэ тянет его за волосы, заставляя сдавленно застонать. — Твоя футболка, — Тэхен жарко дышит в губы Гука, скользит пальцами по его шее вверх-вниз. — Что с ней? — спрашивает Чонгук обеспокоенно, за что Тэ тихонько смеется, клюнув его в губы. — Сними ее, — бормочет Тэхен, дергая за край футболки, задирая вверх и, в конечном счете, неуклюже стягивая ее с младшего, обнажая его грудь. Чонгук смотрит вверх на Тэхена с широко раскрытыми глазами и расширенными зрачками, ожидая реакцию Тэхена на напряжение в его штанах, наблюдая за тем, как Тэ берет очередной кубик льда и проводит еще одну мокрую полосу вверх по шее. — Мой рот холодный? — спрашивает Тэхен, наблюдая за Чонгуком, который слабо кивает, перед тем, как тихонько пробормотать. — Хорошо, — Тэхен прикусывает кожу, а затем зализывает покрасневший участок языком. Несмотря на то, что Тэхен обожает дразнить Чонгука, он чувствует, как лед тает в его руках, и вода течет вдоль по предплечьям. Поэтому он осторожно прижимает кубик льда к губам Чонгука, ведет им медленно вниз по подбородку, шее, вниз к ключицам, слыша тихие мягкие выдохи младшего, которые наполняют комнату, когда фильм заканчивается, и все погружается в тянущую, звенящую тишину. — Тебе хорошо, малыш? — спрашивает Тэхен, прослеживая дорожку, оставленную льдом, своими губами, покрывая холодную кожу своими горячими прикосновениями. — Да, — шипит Чонгук, с силой сжимая футболку Тэхена в своих пальцах и подаваясь бедрами вверх, встречаясь с пахом старшего и опускаясь вниз. — Черт, Тэхен, Боже… Он останавливается, когда Тэхен прижимает кубик льда к его груди, заставляя выгнуть спину, одновременно сжимая свободной рукой сосок. Чонгук запрокидывает голову, подставляя шею под горячие поцелуи Тэхена, пока тот с осторожностью обводит кубиком льда соски, стараясь не задеть чувствительную кожу. Тэхен поднимается с его колен под удивленный и растерянный взгляд младшего, прежде чем сказать: — Ляг на спину. Чонгук качает головой, вызывая удивление у Тэхена. — Давай на кровати, — предлагает он, и его голос звучит нуждающимся, как и взгляд, которым он смотрит на сидящего рядом Тэхена. — Хорошо, — соглашается Тэ, убирая лед обратно в чашку, и, прежде чем подняться, видит, как Чонгук уже резво убегает в спальню. Тэхен просит Гука раздеться, и перед тем, как продолжить, его взгляд падает на один из галстуков Чонгука, который тот небрежно бросил на пол. Идея загорается, как лампочка, и, подходя к кровати, Тэ поднимает его с ковра, пока Чонгук смотрит на него настороженно, полностью обнаженный и готовый к продолжению. — Ты меня связать, что ли, собрался? — спрашивает он, улыбаясь краешком губ, и, хотя слова его звучат иначе, Тэхен видит, что он совсем не против этой идеи. — Возможно, — отвечает Тэ, коварно ухмыляясь, забираясь на кровать и придвигаясь к его лицу. Чонгук фыркает и бормочет Тэхену в губы «ты невероятный». — Позволишь? — Только если после ты меня развяжешь, — говорит Чонгук, и Тэхен смеется, потому что Гук смотрит на него с неподдельным сомнением и настороженностью, как будто реально допускает такую мысль, что Тэ может оставить его привязанным к кровати. — Нет, не смейся, я видел похожее порно. Клянусь, если ты оставишь меня связанным и голым на кровати, я буду… — Чонгук, детка, — Тэхен прерывает его, усаживаясь к нему на колени. — Как ты мог подумать, что я когда-либо решу оставить тебя привязанным к кровати? — говорит он, осыпая поцелуями лицо Гука, мягко беря его запястья в свои руки, заводя их над головой, связывая между собой и фиксируя к спинке изголовья кровати Чонгука. — Обещай, что не оставишь, — просит Чонгук, пока Тэхен оглядывает узел на его запястьях. — Обещаю, что не оставлю, — кивает Тэ. — Тебе удобно, или я могу… — Я в порядке, хен, — говорит Чонгук, подаваясь чуть вперед и захватывая губы Тэхена для нового поцелуя. Тэ вздрагивает от неожиданности, но после опускает руки блуждать на грудь младшего, поглаживая. Он чуть не отвлекается. Губы Чонгука исследуют его собственные, он каждый раз дергает руками, и в этом жесте Тэхен узнает желание младшего прикоснуться к нему, потому что они только начали, а Тэхен уже лишил его любимого занятия — Чонгук чувствительный и обожает прикосновения во время секса. Но Тэхен вспоминает про лед — то, ради чего они здесь оказались и находятся в таком положении. Он быстро соскальзывает с колен Чонгука, заставляя младшего недовольно заскулить от потери, и берет из чашки, что стоит на тумбочке, кубик льда, сжимая его в руке. Тэхен ничего не говорит, снова прикасается ледяным кубиком к груди младшего, наблюдая, как тот покрывается гусиной кожей от холода. Тэхен с восторгом следит за реакцией Чонгука: тот кусает нижнюю губу, в неудачной попытке сдержать скулеж. — Не сдерживай свои чудесные стоны, малыш, — с самодовольной улыбкой приободряет его Тэхен, ведет кубиком ниже, задевая сосок. Это происходит за сотую долю секунды, но Чонгук выгибается, громко застонав. — Тэхен, — вскрикивает Гук, когда Тэ склоняется, чтобы вобрать сосок в рот, мягко его посасывая, и прикусить вершину зубами, пока рука со льдом перемещается ко второму соску. — Господи, твою мать, Тэхен, черт. — Ты слишком много болтаешь, — говорит Тэ, отстраняясь, чтобы взглянуть на Чонгука. Младший выглядит растерянным, и Тэхен думает, что он никогда раньше не испытывал такого удовольствия, видя кого-то растерянным, как сейчас, когда он видит Гука. Тот смотрит на него с безумным блеском в глазах, так сильно желая Тэхена. Тэхен задается вопросом, почему Чонгук вызывает в нем эти чувства? Почему он хочет обожать его и сделать все, чтобы тот чувствовал наслаждение. Он никогда не хотел этого ни для кого, даже для Миндже, которого трахал почти год. Чаще всего у Тэхена были обычные интрижки, он никогда не заходил так далеко. Но сейчас, когда он наблюдает за Чонгуком, который рассыпается под его прикосновениями, он хочет сделать все, чтобы Гуку было хорошо. Он даже не ищет удовлетворения для себя, все, чего он хочет, — это чтобы Чонгук наслаждался и получал удовольствие. — Пошел ты, — фыркает Чонгук, и Тэхен смеется, слизывая капельки воды, стекающие по животу, передвигая кубик льда снова к соску. — Ты мудак, Боже мой, Тэхен, Господи Иисусе, — выстанывает Чон, выгибаясь и извиваясь под его прикосновениями. — Я думал, мы уже прошли стадию взаимных оскорблений, — издевается Тэхен, отпуская кубик льда, который скользит по груди и животу Чонгука, останавливаясь в опасной близости от его паха, и Тэхен вновь ведет им вверх, с самодовольной улыбкой глядя на Чонгука. — Такой плохой мальчик, хочешь, чтобы тебя наказали? — Не говори так, Тэхен… — Для тебя папочка, — перебивает его Тэхен, шутя. Он наблюдает за тем, как изменяется выражение лица Чонгука, когда кубик льда проскальзывает по новому маршруту к сгибу бедра. — Что… — начинает Чонгук, но затем Тэхен прижимает лед к промежности, и Гук перебивает сам себя. — О, боже, Срань Господня. — Ты слишком много ругаешься сегодня, Чонгук-а, — говорит Тэ, дразня колечко мышц кубиком льда. Становится трудно игнорировать собственное возбуждение, скрытое штанами и бельем, особенно когда Чонгук издает такие звуки и извивается под ним. Тэхен лежит на животе между разведенных ног Чонгука, который смотрит на него из-под полуприкрытых глаз с вожделением и любопытством. Он понимает, что собирается сделать Тэхен, когда смотрит, как тот берет кубик льда в рот, опускает голову ниже, отчего Чонгук чувствует его дыхание напротив входа. Тэхен проводит холодным языком по отверстию осторожно, чтобы не проглотить лед. Чонгук проклинает его на чем свет стоит, дергая бедрами вперед, стремясь почувствовать язык Тэхена в себе, но старший удерживает его руками, прижимая ладони ко внутренней поверхности бедер, пока языком проталкивает кубик льда внутрь. — Блять, Тэхен, — вскрикивает Чон, извиваясь под руками Тэхена. Его стоны, дрожащие и с придыханием, заставляют Тэхена взглянуть на него и насладиться тем, как старший застал его врасплох. Тэ наблюдает за тем, как Чонгук ерзает и скулит. Его руки все еще связаны, и он судорожно сжимается вокруг пустоты, стремясь получить хоть что-то большее. — Тебе хорошо? — спрашивает Тэ, и Гук искренне кивает, кусая нижнюю губу. — Так холодно, — бормочет Чонгук. — Это так странно, но… в хорошем смысле? Не в плохом, — лепечет он, и Тэхен смеется, избавляясь от своих спортивных штанов. Тэхен снова ложится на живот и языком слизывает растаявшие капельки воды, стекающие по сокращающимся мышцам. Чонгук безостановочно стонет, начиная задыхаться от удовольствия, когда прохлада уходит, оставляя место горячему рту Тэхена. — Можно еще один? — спрашивает Тэ, вопросительно приподняв бровь и беря очередной кубик. — Думаю, да, но этот слишком большой, — отвечает Чон, осматривая лед. — Не уверен, что тебе удастся засунуть его. Тэхен слабо посмеивается, прежде чем сказать: — Не думаю, что ты вообще должен рассуждать большой ли он для твоей прекрасной задницы или нет, но я постараюсь сделать его меньше, пока мои пальцы будут в тебе, — обещает заботливо Тэхен, и Чонгук активно кивает, глядя на старшего. — Твои руки в порядке? — Я тебя умоляю, ты видел их? — самодовольно заявляет Гук, на что Тэхен закатывает глаза. — Они видели вещи и похуже этого. — Как скажешь, детка, — кивает Тэ, стараясь быть серьезным, но улыбка все равно изгибает его губы. Тэхен кладет кубик льда в рот, зажимая его между губ и приподнимается, потянувшись к тумбочке за смазкой (ему все-таки удалось уговорить Чонгука переместить ее из ванной в спальню), прежде чем снова возвращается в прежнее положение между ног младшего, с обильно смазанными пальцами. Тэхен полагает, что после «ледяного поцелуя» Чонгук не будет возражать против холодной смазки и ожидать, пока Тэ ее согреет, поэтому он легко проскальзывает внутрь одним пальцем, действительно не в силах себя сдерживать. Он слишком возбужден, наблюдая за выгибающимся против спинки кровати Чонгуком. Тэхен не уверен, что готов ждать еще хоть секунду. Он двигает одним пальцем вперед-назад, наблюдая за тем, как Чонгук прикусывает нижнюю губу. Тэхен пропускает то, как Гук пытается своеобразно коснуться его — сжимая коленками его плечи, пока старший сосредоточенно растягивает чужое податливое тело. Но Чонгук вовсе не пытается его остановить, скорее наоборот — поощряет, просит большего. Есть что-то особенно горячее и возбуждающее в том, как Чонгук, будучи связанным, жаждет Тэхена, позволяя ему творить, что вздумается. Но Тэхен солгал бы, если бы отрицал, что кончики его собственных пальцев кожа Чона буквально не обжигает. К тому моменту, когда внутри Чонгука уже три пальца, а с каждым движением Тэхен задевает его простату, кубик льда растаял до размера предыдущих. Тэхен, сжимая кубик губами, заменяет пальцы своим ртом проталкивая лед внутрь. Он снова смотрит на выгибающегося младшего и проталкивает лед дальше, помогая пальцами, ближе к простате, заставляя того особенно сильно сжать бедра, срываясь на ломаный хриплый стон. — Блять, блять, черт, Тэхен, — громко проклинает его Чонгук между тихим хихиканьем Тэхена. Он не может не заметить, как член Чонгука твердый и сочащийся, слабо подрагивает напротив его живота. — Я отсосу тебе, — предупреждает Тэхен и, не вынимая пальцев из тела Гука, продолжая проталкивать стремительно тающий кубик льда внутри горячего тела, берет в рот, заставляя Чонгука вскрикнуть. Он ничего не может поделать с собой, но думает, что выглядит ужасно пошло и непристойно, пока его голова ритмично поднимается и опускается, губы плотно сжимают чужой член, скользя вверх-вниз по всей длине. Он не прилагает много усилий к минету, просто потому, что не может полностью сосредоточиться на этом действии. Его рука онемела, так как была неудобно вывернута, но он продолжает двигать пальцами, заставляя Чонгука задыхаться от удовольствия просто потому, что стоны, срывающиеся с его губ, того стоят. — Тэхен, если ты не прекратишь, я кончу, — сдавленный голос Чонгука заставляет Тэхена остановиться. Он отстраняется от влажного от слюны члена и вынимает пальцы. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул, малыш? — спрашивает Тэ, склоняясь над Гуком и ведя губами по его щеке. Очередной кубик льда, предназначенный для легкого поцелуя, стремительно превратился в лужицу от того, как жадно Чонгук целовал прохладные губы Тэхена. — Пожалуйста, — просит он, кусая Тэхена за нижнюю губу. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — повторяет нуждающийся Чонгук, и Тэхен чувствует, как внутри стягивает в узел внутренности от такого Гука. — Нужен презерватив, — роняет Тэхен, пытаясь собраться с мыслями, и пытается отстраниться, но Чонгук не отпускает его, крепко обхватив ногами за талию, удерживая на месте. — К черту презервативы, — качает головой Гук. — В смысле, мы же оба чисты, я никого не трахаю, — поясняет он, глядя на Тэ, и слабо наклоняет голову к плечу. — Ты ведь тоже? — Никого, кроме тебя, — признается Тэхен, видя, как на лице Чонгука отражается облегчение. Тэ тоже рад, что Гук не спит ни с кем, кроме него, но он все же пытается рассуждать здраво. — Ты уверен? — Да, — решительно кивает Чонгук, сжимая ноги вокруг талии Тэхена. — Давай, Тэхен, я позволил тебе запихнуть лед в мою задницу, не смей теперь заставлять меня ждать, — приводит весомый аргумент Чон, заставляя старшего рассмеяться. — Ладно, хорошо, остынь, — смеется Тэ, выдавливая смазку на ладонь и распределяя ее по стволу, прежде чем прижаться к Чонгуку вплотную, слегка застонав под его голодным взглядом. Тэхен прижимается к нему, трется головкой о тугие мышцы в дразнящей манере, заставляя Чонгука захныкать в знак протеста. — Тэхен, — предупреждающе говорит Гук, пиная старшего пяткой по пояснице. Не способный подавить смешок, Тэхен плавно толкается, заполняя его, на что Чонгук тихонько стонет от облегчения. Руки Тэ опускаются на талию Чонгука, удерживая его, когда тот дергает бедрами, опускаясь до конца, с громким шлепком тел друг о друга, наполняя комнату одновременными стонами. Тэхен вяло целует губы Чонгука, отстраняясь и ощущая, как тонкая ниточка слюны тянется между ними. Чонгук повторяет имя Тэхена снова и снова, почти как молитву, и Тэ ловит себя на мысли, что его имя еще никогда не звучало так красиво, как сейчас, срываясь с губ Чонгука, пока тот прогибался в спине от удовольствия. У них не самая удобная поза, поэтому Тэхен тянется к связанным рукам Гука, распутывая узел и высвобождая затекшие запястья, на которых остались видимые кровоподтеки. — Слава Богу, — с облегчением стонет Чонгук, немного приподнимаясь и касаясь ладонями лица Тэхена, сползая пальцами на его шею. — Я умирал от желания коснуться тебя, — говорит он, прежде чем снова поцеловать старшего. — Ты должен был сказать, что слишком туго, — озабоченно бормочет Тэхен, беря одно из запястий Чонгука, но тот выдергивает руку из чужих пальцев. — Когда ты стал таким приторно ванильным? — слабо негодует Чонгук, упираясь ладонью в пресс Тэхена и толкая его назад. — Я хочу сверху. Тэхен молча смотрит за тем, как Чонгук седлает его, обхватывая своими крепкими бедрами, направляет член Тэхена в себя и с тихим стоном опускается на всю длину, запрокидывая голову назад. Губы Чонгука слегка приоткрыты, выпускают стоны и слабое недовольное ворчание, когда он начинает двигаться: сначала неловко, но постепенно набирая нужный темп. Тэхен отзывчиво встречает каждое движение Гука, подаваясь своими бедрами навстречу. Тэхен плавно скользит ладонями по талии Чонгука, оглаживая большими пальцами тазовые косточки и гладкую кожу на животе. Чонгук выглядит потрясающе сверху: его губы покраснели от нетерпеливых покусываний, глаза закрыты, темные влажные от пота волосы разбросаны по лбу. Гук ленивым движением убирает их назад. — Ты такой красивый, — бормочет Тэхен, завороженно рассматривая младшего. Чонгук мельком смотрит на него, коротко улыбается, и его лицо снова искажает гримаса бесконечного удовольствия. — Ты так потрясающе выглядишь верхом на мне, Гук-а, — продолжает Тэ, и Чонгук хрипло стонет. — Тебе ведь это нравится, да? Чонгук только слабо кивает, не в силах говорить, он сгибается в локтях и упирается на руки по обе стороны от головы Тэхена, склоняясь над парнем и прижимаясь к нему грудью. Новый угол проникновения позволяет Тэхену на каждом толчке задевать простату, отчего Гук сжимается вокруг все сильнее, упираясь своим лбом о лоб Тэ. — Сильнее, — выдыхает Гук в чужие губы. — Трахай меня сильнее, Тэ, — просит Чонгук, и Тэхен громко стонет, чувствуя, как губы младшего целуют его шею и вытворяют нечто сумасшедшее с его кожей. Тэхену уже не требуется просить Чонгука, чтобы он не оставлял следов. Чонгук оставляет их там, где никто не увидит. Он говорит, что это очень интимно, и Тэхен согласен. Тэ думает, что это как еще один довод в пользу их установившихся отношений. И дело не в том, что отношения между ними секретные или Тэхен хочет их скрыть — нет. Тэ хочет, чтобы это было только между ними. — Ты так сжимаешь меня, Гук, — стонет Тэхен, и Чонгук мычит в ответ, продолжая двигаться, не сбавляя темпа. Воздух вокруг них плотный и тяжелый, и Тэхен чувствует, что уже близок. Он выдыхает сорвано и хрипло, когда его бедра с силой ударяются о Чонгука, заставляя парня на нем задыхаться, срываясь на вымученные полустоны. Тэхен чувствует, как подступающий оргазм тянет низ живота. — Ты близко? — умудряется спросить Тэ, его пальцы зарываются во влажные волосы Чонгука на затылке и тянут, заставляя младшего посмотреть на него. — Да, — кивает Чонгук, его ответ тонет в очередном стоне. — Помоги мне кончить, хен, пожалуйста, — умоляет он, и Тэхен чувствует, как все вокруг вращается, а за закрытыми веками цветными кругами расцветает темнота. Он скользит рукой между их влажных тел, обхватывая член Чонгука у основания, надрачивая. — Кончай, Гук, — просит Тэхен, и Чонгук сжимает его, выгибаясь в спине, горячо выдыхая. — Детка, я… черт. Чонгук прерывает его громким стоном, изливаясь на ласкающую его руку и подрагивающий живот Тэхена. Тэ чувствует, как тот судорожно сжимается вокруг его собственного члена, терпеть становится невозможно, и он со стоном кончает следом глубоко в горячее тело. Какое-то время они остаются в таком положении, в котором их настиг оргазм. Чонгук опирается на локти, а потом падает плашмя на Тэхена, прижимаясь влажными телами друг к другу. Они оба тяжело дышат, и дыхание Чона ударяется о шею Тэ. — Гук-и, ты меня раздавишь, — слабо бормочет Тэхен, перебирая тонкими пальцами влажные черные пряди Чонгука. Глаза Чона слабо приоткрываются, и, под недовольный стон, он все же скатывается с Тэхена, ложась рядом на бок. — Нам надо в душ, — замечает Тэхен, на что Чонгук только слабо мычит, и Тэ не понимает, согласен он или нет. — И мы должны поменять простыни. — Нет, не должны, — капризничает Чонгук, пытаясь с закрытыми глазами натянуть на них одеяло, но Тэхен останавливает его. — Чонгук, мы оба в сперме, пошли, — настаивает Тэхен. — Не хочу, дай мне поспать, у меня завтра рано утром съемка, — говорит он, и Тэ вздыхает. — Не будь ханжой, мы ведь не настолько грязные, это подождет до утра, — добавляет сонным голосом Чонгук. Тэхену ничего не остается, как сдаться. Он берет в ванной полотенце, стирает явные следы с себя и Чонгука, бросает его на пол и забирается в кровать к Гуку. Даже несмотря на то, что он чувствует себя липким и грязным, когда он ложится рядом с Чонгуком, тот крепко обнимает его за талию, оставляя мягкий поцелуй у основания шеи. И то чувство, которое растекается в груди Тэхена, одно из самых приятных, которые он когда-либо ощущал. Оно того стоит.

***

— Мне бы не помешала помощь, — раздается голос Чонгука за спиной Тэхена. Он отрывает взгляд от собственного отражения в зеркале, его руки оставляют галстук, который он пытался — но так и не смог — завязать. Чонгук сидит на кровати Тэхена, глядя на старшего немного потерянно, с тюбиком крема в руках. — Хочешь, чтобы я намазал? — спрашивает Тэ, приподнимая вопросительно бровь. — Спину, да, — кивает Гук, и Тэхен широко улыбается ему. — Окей, — Тэхен приближается к парню, берет крем из его рук и забирается на кровать, становясь позади младшего. Затем он внимательно смотрит на Чонгука в отражении зеркала, прежде чем спросить: — Так что? Заботишься о своей коже? Тэхен прячет улыбку, когда замечает, как щеки Чонгука заливаются румянцем, и выдавливает немного крема на ладонь. — Да, в смысле, мне нравится, когда она мягкая, — признается Чон, Тэхен откровенно смеется, растирая субстанцию по чужим крепким плечам. — Почему ты смеешься? — Это неожиданно, — пожимает плечами Тэ, быстро добавляя. — Но это мило. Ты милый. Как ты вообще раньше это делал? — С трудом, — признается Чонгук, потирая затылок и немного смущаясь. — Но теперь, когда мы вместе, у меня есть ты, чтобы делать это для меня, правда? Вместе, вместе, они вместе. Они с Чонгуком вместе с тех пор, как вернулись из Бразилии месяц назад. Оба продолжают откладывать тот самый разговор, который должен был между ними состояться уже давно. Об этом легко забыть, когда все идет так гладко, и Тэхен все еще не хочет пугать Чонгука. И, откровенно говоря, Тэхену тоже немного страшно, не то чтобы еще и самому признаваться в своих чувствах. Дело в том, что оба они, Чонгук и Тэхен, хороши в хождении вокруг да около. Признать, что они вместе — это не так-то уж и сложно, очевидное утверждение. Они не встречаются, не бойфренды, они на самом-то деле никто друг другу. Они просто вместе - только сама эта мысль сводит Тэхена с ума. Он не может себя заставить ничего сказать даже, если их отношения так же хрупки, как стекло или так же абстрактны, как сама любовь. — Конечно, — соглашается Тэ, его руки продолжают втирать крем, и они оба замолкают. Тэхен слегка сжимает шею Чонгука. Когда он заканчивает, оставляет легкий поцелуй на щеке и сползает с постели, чтобы вновь подойти к зеркалу. — Тебе двадцать пять, а ты так и не научился завязывать галстук? — дразнясь, спрашивает Чонгук, сидя на кровати. — Мне двадцать четыре, — говорит Тэхен, обернувшись и скептично изогнув бровь. — Ты даже не знаешь, сколько мне лет. Какой же ты дерьмовый любовник. Чонгук закатывает глаза, встает и подходит к старшему. Разворачивает его за бедра к себе лицом, его руки ловко управляются с галстуком, формируя идеальный узел Виндзора — что еще ожидать от идеального почти во всем Чон Чонгука. — Знаешь, — начинает Тэхен, слабо улыбаясь и глядя на Чонгука. — Это напоминает мне «Любовников». Мы можем сейчас смотреть друг другу в глаза и почти целоваться? — спрашивает он, заставляя Гука удивленно приподнять бровь. — Я не уверен, что понимаю, о чем ты, — стопорится Чон, на что Тэхен наигранно преувеличенно возмущается. — У нас будет марафон просмотра «Любовников», когда мы вернемся домой с этой глупой вечеринки. Отказ не принимается, — решительно говорит Тэхен, и Чонгук согласно мычит. — Ну, хорошо, как скажешь, — соглашается парень, наклоняясь и прикасаясь к губам Тэхена в аккуратном целомудренном поцелуе. Когда со сборами покончено, они садятся в машину, чтобы отправиться к месту проведения вечеринки. Сегодня они приглашены на мероприятие в доме модели. Какая-то девушка, по имени Дахюн, которую Тэхен не знает, пригласила Чонгука. В приглашение значилось +1, поэтому Чонгук попросил Тэхена пойти с ним, потому что теперь они вместе. Вместе, вместе, вместе. На вечеринке кажется, что Чонгук знает всех присутствующих, и фактически со всеми находится в хороших отношениях, поэтому Тэхен чувствует себя немного неуютно и одиноко. Поэтому, когда он видит знакомое лицо в толпе, которое не видел уже давно — почти четыре месяца, то тихонько притягивает Чонгука к себе за локоть, предупреждая: «Я скоро вернусь». Чонгук рассеянно кивает, и Тэхен спокойно отчаливает, теряясь в толпе. Он не совсем уверен в том, чего стоит ожидать, но все еще продолжает пробираться сквозь людей туда, где находится Миндже. Не встретившись и даже не поговорив после того случая в квартире Тэхена, они расстались совсем нелепо и скомкано. Между ними словно все еще осталось какое-то незавершенное дело, не сексуального плана, конечно, нет. Прежде чем стать больше, чем просто друзьями, они отлично ладили, и Тэхен хотел бы вернуть эти отношения, как бы эгоистично это не выглядело с его стороны. Он дал Миндже достаточно времени, которое, как считал Тэ, ему было необходимо, главным образом потому, что сам Тэхен не знал, как себя надо вести в такой ситуации. Поэтому, возможно, теперь им удастся вернуться к нормальной жизни. — Миндже — негромко зовет Тэ, заставляя младшего повернуть голову на его голос. — Тэхен? — Миндже удивлен, когда оборачивается, чтобы лучше рассмотреть его. Он выглядит озадаченным, когда видит Тэ. Так, словно он не ожидал, что даже через миллионы лет он наткнется на Тэхена. — Давно не виделись, — добавляет он, и удивление на его лице сменяется на мягкую маленькую улыбку. — Да, точно, — соглашается Тэхен. Это похоже на разговор между двумя знакомыми, которые не особо хорошо друг друга знают, нежели на общение двух старых друзей. Но в голосе Миндже все еще звучат те дружеские нотки, которые все же позволяют Тэхену немного расслабиться в окружении незнакомых людей. — Ты здесь один? — спрашивает Миндже, на что Тэ отрицательно качает головой. — Я пришел с Чонгуком, — признается Тэ, на мгновение опасаясь реакции Миндже, но тот только кивает, облизывая нижнюю губу. — Что насчет тебя? — Я один, — отвечает парень. — Чонгук и ты…вы встречаетесь? Я просто постоянно вижу вас вместе. — Что-то вроде того, — неопределенно отвечает Тэхен. Миндже изгибает бровь в легком непонимании. — Расскажу в другой раз, когда созвонимся поболтать, — предлагает Тэхен. — Было бы здорово, — соглашается Миндже, и Тэхен вздыхает с облегчением. — Ладно, что мы все обо мне, — меняет тему Ким, упирая руку в бедро. — Как твои дела? — Думаю хорошо, наверное? — неловко пожимает плечами Миндже, переступая с ноги на ногу. — В последнее время стало легче, ну ты понимаешь… — Да, знаю, — кивает Тэхен, когда Миндже начинает уходить от темы. — Я все еще хочу извиниться перед тобой. — Все в порядке, Тэхен, — заверяет его Миндже, склоняя голову к плечу, чтобы лучше рассмотреть выражение на его лице. — В любом случае, тебе не так уж трудно двигаться дальше, — продолжает парень, заставляя Тэхена фыркнуть. — Это было неуважительно… — начинает Тэхен, но его прерывает тяжесть знакомой руки на спине. Тэхен оборачивается, оглядываясь через плечо, чтобы найти Чонгука прямо за своей спиной. Тот крепко прижимает Тэхена к себе за талию. — О, привет, Чонгук, — приветствует он парня, слегка улыбаясь, но Чонгук не возвращает ответной улыбки, а переводит невозмутимый холодный взгляд с лица Тэхена на Миндже. — Привет, Тэхен, — отвечает он на автомате. — Миндже. Рука Чонгука все сильнее сжимает талию Тэхена, и тот буквально чувствует, как напряжение растет катастрофически быстро. В том, как его сейчас держит Гук, нет ничего, кроме тотального собственничества, но Тэхен все еще не пытается освободиться от этих объятий. — Я же сказал, что скоро вернусь, Гук, — пытаясь заполнить неловкую паузу, говорит Тэхен. Чонгук все еще пытается просверлить в Миндже дыры своим пронзительным взглядом. Тэхен знает, как чувствует себя Чонгук, много раз бывавший на приемах, поэтому ему хочется сочувственно погладить Миндже по спине и сказать, что ему действительно не стоит волноваться из-за Чонгука и его необоснованной агрессии. Милый, сладкий котенок пытается вести себя, как лев. — Ой, прости, я что, помешал? — спрашивает Чонгук. Тэхен не упускает из виду, как у Миндже удивленно приподнимаются брови, а челюсть Чонгука сжимается все сильнее, и проступающие желваки начинают ходить ходуном. — Значит, мне стоит уйти. — Думаю, я буду тем, кто вас покинет, — говорит Миндже, делая шаг назад, прежде чем добавить. — Был рад видеть тебя, Тэхен. Чонгук. — Я тоже рад был тебя видеть, — отвечает Тэхен, чувствуя, как пальцы Чонгука все сильнее впиваются в его кожу. Он хочет повернуться и оттолкнуть его руку, спросить Чонгука, какого черта он вообще вытворяет и почему так себя ведет. Но они на вечеринке, а Тэхен хотел бы избежать скандалов, которые одинаково плохи, как для его репутации, так и для психического здоровья Намджуна, но действия Чонгука никак этому не способствуют. — Пока, Миндже. Миндже машет на прощание рукой, прямо перед тем, как Тэхен разворачивается к Чонгуку лицом, чтобы увидеть, как тот хмурится, и шипит на ухо. — Какого черта ты вытворяешь? — Нет, это ты какого черта вытворяешь? — вопросом на вопрос отвечает Гук. Его голос звучит низко, но с явным раздражением. — Миндже? Снова? Ты издеваешься? Тэхен фыркает, горько усмехаясь, запрокинув назад голову. Из всех возможных сценариев развития их отношений, о которых размышлял Тэхен, он и подумать не мог, что ему придется иметь дело с Чонгуком, который снова ревнует его к Миндже, как в тот день, когда они впервые переспали. Тэхен помнит о том, что Чонгук говорил ему, что не любит, когда кто-то прикасается к Тэхену, но дело в том, что Тэхен — не вещь. Не его собственность. Он ему не принадлежит. Ни сейчас, когда они вместе, ни в дальнейшем, если бы они стали официальной парой. — Да кто ты, блять, такой, — все, что он говорит, видя как уголки губ Чонгука дергаются. — Я хочу вернуться домой. Прямо сейчас, — продолжает Тэхен и на мгновение боится, что Чонгук скажет ему вызвать такси или вообще отправляться на все четыре стороны. — Отлично, — говорит Чонгук. — Тогда поехали. Путь на стоянку, как и последующая дорога до квартиры Тэхена, тихий и неуютный. Тэхену хочется на Чонгука кричать, но он совершенно не хочет погибать в автокатастрофе из-за того, что Чон Чонгук такой мелочный, поэтому он решает закрыть глаза, устроившись головой на подголовнике, спасаясь в мертвой тишине, краем глаза заметив острые побелевшие костяшки пальцев Чонгука на руле. Тэхен открывает глаза, когда чувствует, как автомобиль остановился на его улице, совершенно пустой ночью. Чонгук ничего не говорит, но Тэхен слышит, как тот глубоко и медленно дышит, пытаясь совладать с собой. Тэхен ненавидит его. Он ненавидит то, что Чонгук снова ведет себя как незнакомец, что Чонгук сомневается в нем. Ненавидит, что Чонгук допускает мысль о том, что Тэхен мог желать Миндже или иметь что-то подобное с кем-то другим, кроме него. Это недоверие, и тот факт, что Чонгук, кажется, не верит, что Тэхен воспринимает их отношения серьезно, ранит старшего сильнее всего. — Что именно, — начинает Тэхен, его голос такой же холодный и пронизывающий, как и у Чонгука, — заставляет тебя думать, что ты имеешь право говорить так со мной и с моими друзьями? — Друзьями? — усмехается Чонгук. — Так ты теперь это называешь? Мы с тобой тоже друзья? — спрашивает он, и, хотя Тэхен смотрит прямо перед собой, краем глаза он видит, как Чонгук разворачивается к нему корпусом. — Миндже — мой друг, нравится это тебе или нет, — выплевывает он, и Чонгук, горько усмехаясь, отворачивается, садясь ровно и скрещивая руки на груди. — Я тысячу раз говорил тебе, что у нас с тобой нет ничего общего с тем, что было у меня с Миндже. Почему тебе так сложно это понять? — Может быть, это было бы не так уж и плохо, — замечает Чонгук, глядя на свои руки. Тэхен буквально чувствует, как что-то сильно ударило его в грудь. Он был уверен, что, даже несмотря на то, что они избегают этого серьезного разговора, они оба чувствуют то же самое или хотя бы очень похожее, поэтому не нуждаются в разговоре. Возможно, секс — это все, что когда-либо было важно для Чонгука, и Тэхен просто обманывал себя, думая иначе. Думая, что нравится Чонгуку, что тот хочет чего-то большего, хочет его всего, а не только тело. Он чувствует подступающие слезы, но плакать не собирается. Тэхен не будет плакать перед Чонгуком, он не будет плакать вообще. Это только его вина, что он позволил себе влюбиться в Чонгука. Он позволил себе потеряться в этой фантазии, собственноручно перерезав все веревки, которые удерживали его в реальности. Теперь он чувствует, словно находится внутри этой черной дыры, оставаясь в одиночестве, когда верил, что Чонгук будет с ним. — Не уверен, что могу сейчас говорить об этом, — говорит Тэхен, моргая. Несколько слез все же срываются с его ресниц, прежде, чем Чонгук решает взглянуть на него и увидеть их. — Хорошо, — говорит Чон, и Тэхен чувствует, что тонет, потому что Чонгук даже не пытается его спасти. Тэхену тоже больше нечего сказать. Потому что все, что он мог бы ответить, кажется ему бессмысленным. Поэтому Тэхен отстегивает ремень безопасности и выходит из машины. Он не оборачивается сразу, и когда пробирается к своему дому — тоже. Не проверяет, стоит ли машина Чонгука внизу, когда заходит в квартиру. Тэхен просто переодевается в футболку, ту самую, которую когда-то одолжил Чонгуку, когда тот впервые ночевал у него. Кажется, что это было так давно. Футболка едва пахнет младшим. Забавно, как каждая частичка Чонгука, которой была напичкана квартира, как казалось Тэ, теперь проскальзывала сквозь пальцы, как вода. Тэхен засыпает, обещая себе, что не будет плакать.

***

Тэхен просыпается, когда его телефон начинает трезвонить. Спросонья он даже не сразу вспоминает события прошлой ночи, пока не видит пришедшее сообщение.

От ♡♡♡Гукки♡♡♡: я приду поговорить Кому ♡♡♡Гукки♡♡♡: хорошо

Тэхен чувствует неприятную тяжесть в животе, когда набирает ответ. Он решает занять себя хоть чем-то, пока Чонгук будет в пути. Чистит зубы, расчесывается, застилает кровать. Его руки двигаются на автомате, но мыслями он совершенно далеко. Где-то между квартирой Чонгука и своей собственной, к которой сейчас приближается младший. Когда раздается звонок в домофон, Тэхен даже не удосуживается посмотреть, кто на экране, машинально открывая дверь, и переходит в гостиную, нервно вымеряя ее шагами вдоль и поперек. Может, ему стоит разбить пару тарелок и таким образом снизить уровень напряжения, прежде чем Чонгук зайдет. Тэхен никогда не был вспыльчивым и истеричным, но он часто видел, как в фильмах главные герои вели себя именно так, когда расставались со своей половинкой. Расстаться, думает про себя Тэхен. Он никогда раньше ни с кем не расставался, так чтобы все серьезно было. Считается ли, что они расстаются, если официально так и не были вместе? Тэхен понимает, что выхода нет, когда звонит дверной звонок. Если только он не хочет выпрыгнуть в окно, что обязательно приведет к смерти, ведь он живет довольно высоко, то выхода у него действительно нет. Из всех возможных образов, в которых Тэхен ожидал увидеть Чонгука, разбитый определенно не входил в этот список. Его черные волосы были в беспорядке, взъерошенные и спутанные, хуже, чем когда-либо Тэхен видел их по утрам, и его глаза, опухшие и красные, как будто он плакал. Тэхен достаточно хорошо узнал Чонгука, чтобы знать, что заставить младшего плакать — трудно, но живот отчего-то все равно скручивается от чувства вины, что он причина такого внешнего вида Гука. Даже если он и сам чуть вчера не утопился в собственных слезах. — Утра, — говорит Тэхен, отходя в сторону, жестом предлагая войти, потому что Чонгук так и не проронил ни слова. — О чем ты хотел поговорить? — Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? — с легким недоверием в голосе спрашивает Гук, когда Тэхен закрывает за ним дверь. Он уже знает, о чем тот собирается с ним разговаривать. Дело в том, что Тэхен убедил себя, что ему все равно. Теперь все равно. Он не…он не способен, не может…заботиться о ком-то. Потому что забота друг о друге причиняет им боль. Потому что, когда Чонгук говорит «О нас», Тэхен громко вздыхает и отворачивается, прежде чем ответить. — Нет никаких нас, — отвечает Тэхен, не в силах посмотреть Чонгуку в глаза. Он удивлен тем, что его голос не дрожит и не срывается, и, когда он произносит эти слова и смотрит на Чона, то видит, как в его глазах плескается непонимание и боль. Может быть, все-таки Чонгук и, правда, хотел от него не только секса. — Как ты смеешь говорить мне, что нас нет, после всего, что было, Тэхен? — Чонгук повышает голос, сжимая руки в кулаки. — После всех этих месяцев ты действительно думаешь, что я поверю, что между нами ничего нет? — Ничего нет, Чонгук, — срывается следом Тэхен. — Если бы что-то было между нами, то ты бы не отреагировал так прошлой ночью, ты не повел бы себя как последний, блять, мудак. Ну же, догадайся, Чон, а? Нет никаких нас, и я не твой, чтобы ты присваивал меня себе, как какую-то чертову вещь! — говорит Тэхен, видя, как Чонгук вздрагивает от презрения, которым сквозит голос Тэ. — Ты должен был сказать мне об этом раньше, — тихо говорит Чонгук, и Тэхен хочет спросить, что он имеет в виду, но не уверен, что хочет знать. — И ты еще говоришь мне, что это не то же самое, что было с гребанным Миндже. Тэхен очень, очень устал. Устал, потому что Чимин предупреждал его, что дальше все будет гораздо сложнее, но он проигнорировал это. Тэхен был глупым и безрассудным, думая, что справится с этим. Он так устал, потому что Чонгук, кажется, занимает теперь все его мысли и время, и, когда он понимает это — хотя старательно пытался отрицать — Тэхен понятия не имеет, как он будет заполнять эти огромные дыры пустоты, оставленные Чонгуком. — Да, не то же самое, что было с Миндже, — начинает Тэхен, смотря на этот раз Чонгуку в глаза. — С Миндже мы были друзьями с привилегиями. Что касается тебя и меня, то между нами не было ничего, и никогда не будет. — Мы были вместе, — Чонгук задыхается, и его голос срывается. Тэхен отворачивается, когда замечает, как в глазах младшего появляются слезы. — Это на самом деле не так уж и много значит, да? — спрашивает Тэ, слыша, как Чонгук кашляет. Тэхен догадывается, что это попытка скрыть подступающие слезы. Он знает, что Чонгук не любит плакать перед другими, поэтому не смотрит на него. — Я думаю, это ничего не значит, — едва слышно говорит Чонгук. — По крайней мере, для тебя. — Это не так. Тэхен слышит, как Чонгук резко выдыхает, прежде чем входная дверь снова открывается. — Значит, все кончено? — спрашивает Чонгук, и по его голосу Тэхен понимает, что хоть младший и спрашивает еще раз, в его голосе уже нет никакой надежды. Это еще одна отчаянная попытка, которая есть у Тэ, которую он должен использовать, чтобы обернуться и сказать, как ему пиздецки страшно от всего происходящего, что он не знает, что делать дальше, но Тэхен не использует этот шанс. Потому что Тэхен никогда не любил сложности, на самом деле. И он сам себе доказал, что стремиться к простоте безопаснее, чем вовлекать себя в разборки и проблемы. Поэтому, если Чонгук сейчас уйдет, — это будет самый простой способ решения проблемы, даже если Тэхен чувствует, что его сердце разрывается на куски. — Да, Чонгук. Все кончено, — голос Тэхена монотонный и холодный. Такой же, какой был у Чонгука, когда они впервые встретились. И в тот момент, когда Чонгук делает два шага назад и покидает его квартиру, Тэхен чувствует себя бесконечно разбитым и одиноким. Сильнее, чем когда-либо это было бы возможно. Он пытается заставить себя не плакать, но в этот раз у него не получается.

***

Быть в центре внимания, означает то, что поднимать суету и шумиху вокруг своей личной драмы ты не планируешь ни разу. И делиться своей болью со всем миром, чтобы все видели и сопереживали, тоже не хочешь. Поэтому после того, как Чонгук покидает квартиру Тэ в тот день, Ким дает себе два дня, чтобы ныть и грустить, прежде чем снова натягивает счастливую маску и возвращается к работе, как к фотосессиям, так и к различным мероприятиям. Фотосессии — заноза в заднице, когда Тэхен работает не с Хосоком. Потому что Чон — персональное солнце Тэ. Но съемка все равно проходит хорошо. Она хороша, потому что в ней есть алкоголь, и Тэхен отлично проводит время, пока пьян, даже если иногда это неуместно. Особенно, когда он пьян. Тэхен фактически становится корейской мужской версией Кейт Мосс. Дни перетекают друг в друга, события стираются из памяти, накладываясь один на другой. Тэхен перескакивает из одной вечеринки в другую, не пропуская ни одной. Тэ до сих пор не знает, как он провел три недели в постоянных тусовках, на которых собирались все значимые фигуры модельного бизнеса, и не наткнулся на Чонгука. Потому что Чонгук был довольно популярным в этих кругах. Он думал несколько раз о том, что бы произошло, если бы они встретились: разрыдался бы он или, наоборот, закатил ссору. Кто знает. Но в итоге и то, и другое вылилось бы в скандал и повлекло бы за собой нагоняй от Намджуна. Так что хорошо, что с Чонгуком они так и не виделись. Было примерно три часа утра, когда Тэхен все продолжал веселиться с моделью, с которой работал несколько раз, Хенвоном и его другом, который представился как Минхек. С первым Тэхен столкнулся накануне вечером на мероприятии, устроенном Dior Homme. Тэхен решил, что Хенвон — довольно клевый парень (он был изрядно пьян, когда пришел к этому умозаключению). Поэтому после позвал модель пойти вместе на афтепати после основной вечеринки. В какой-то момент их веселья, Минхек скрывается с миниатюрной блондинкой с тонкой талией и широкими бедрами, а Хенвон тянет Тэхена в одну из туалетных кабинок, говоря, что ему есть что показать. Тэхен не знает, чего ожидать, но точно не того, что Хенвон достанет из кармана джинсов прозрачный пакетик, наполовину заполненный белоснежным порошком. — Хочешь дорожку, Тэ? — спрашивает парень, глядя на Тэхена. Тэхен прикусывает нижнюю губу, рассматривая варианты. Конечно, он может сказать «нет» и быть чистым и здоровым парнем, а может сказать «да» и здорово провести время со своим новым другом. Кроме того, он медленно, но уверенно вступает в ту самую грустно-пьяную стадию, когда начинает думать о Чонгуке, его красивом лице, ласковых прикосновениях и своем разбитом сердце. — Если ты предлагаешь, — соглашается Тэхен, игнорируя тот факт, что Хенвон совершенно посторонний ему человек, с которым он только вчера познакомился, разговаривал за сегодня от силы раза три, и который уже называет его Тэ. Следующие полчаса, может минут сорок для Тэхена одно сплошное нечеткое пятно. Он помнит только, как выбрался из кабинки с Хенвоном и направился к танцполу. Тэхен знает, что он, вероятно, не должен так откровенно тереться о пах Хенвона, тем более что он не собирается с ним никуда уезжать, для дальнейшего времяпровождения, но Хенвон такой красивый и высокий, что Тэхен отпускает себя. Пока они вместе, Тэхен забывает, как сильно он скучает по Чонгуку, как ему ужасно плохо от мысли, что, когда он приедет домой, то его там не будет. Ни в квартире Тэхена, ни в своей, Чонгук его уже не ждет. Поэтому Тэ действительно не задумывается, когда шепчет на ухо Хенвону: — Дашь мне еще? Тэхен чувствует, как одна из рук Хенвона опускается с талии на его бедро, и парень горячо выдыхает в ответ: — Заработай. — Что я должен сделать? — спрашивает Тэ, хотя уже знает, что подразумевал парень напротив. — Будь креативным, — отвечает он, когда Тэхен с силой проезжается задницей по чужой промежности, заставляя Хенвона застонать. На этот раз уже Тэхен тащит парня в кабинку туалета, и, хотя это слишком унизительно, Тэхен понимает это даже будучи пьяным и под кайфом, он все равно опускается на колени. Все не так: чужая плоть во рту, чужие пальцы, пробегающиеся по его волосам. Тэхен хочет отстраниться и разрыдаться прямо на полу, потому что, когда, черт возьми, он превратился в это? Гребаный наркоман, сосущий член, ради очередной дозы. Он хочет посмеяться над собой. Тэхен выглядит чертовски жалко. — Ты так хорош, детка, — хвалит Хенвон, и эти слова тоже чужими и неправильными кажутся Тэхену. Последний человек, который называл его деткой, был Чонгук. И теперь с чужих губ это слово кажется дикостью. Тэхен сплевывает в туалет, когда Хенвон кончает. Но парень, кажется, даже не возражает. Его рука опускается на щеку Тэхена, оглаживая скулу и край подбородка, и Тэхен обводит взглядом место, где сидит. Пол грязный, все грязное, стыдно. Он даже не возбужден ни разу. Хенвон быстро понимает, что к чему, одевается и достает из переднего кармана пакетик с порошком, бросая его вниз Тэхену. — Можешь забрать все, — говорит он, застегивая ширинку и пуговицу. — Этот рот того стоит. — Спасибо, — бормочет тихо Тэхен, не шевелясь. Хенвон открывает дверь, покидая кабинку. — Ты не идешь, да? — спрашивает он, и Тэ качает головой, мол, нет, не идет. — Увидимся, Тэхен, — прощается парень, прежде чем исчезнуть. Тэхен встает с коленей, чтобы закрыть дверь, затем снова садится на пол, запрокидывая голову о стену и смотря на свет под потолком, часто моргая. Он не уверен, когда именно начинает плакать, но слезы бесконтрольным потоком льются из уголков глаз, вниз по щекам, и он дергано проводит руками по лицу, стирая их с подбородка. Пакетик жжет кожу ладони, держащую его. Как же блять смешно, думает Тэхен. Величайшая модель Кореи рыдает на полу в туалете после того, как отсосал какому-то парню за пакет кокаина. Он даже не знает, почему именно плачет. Может, из-за того, что больше не узнает себя, может потому, что чувствует, словно тонет, и он не знает к кому обратиться за помощью. А, может быть, он просто раздавлен из-за разбитого сердца. Независимо от причины его состояния, он чувствует себя слабым и беспомощным.

***

Тэхен не знает, как он докатился до такого, что сидит в одиночестве в своей квартире почти в полночь и смотрит на полиэтиленовый пакетик, лежащий на его кофейном столике, так пристально, словно пытается поджечь его взглядом. Он не знает, что с ним происходит, как он попал в эту ситуацию. Тэхен даже не уверен, что его подтолкнуло сделать это. После всего, что произошло в клубе, ему стало не весело: он совсем не чувствовал себя хорошо и довольно, он просто положил пакетик в карман, позвонил Намджуну и попросил забрать его. Потому что не в состоянии был доехать на такси сам. Намджун выглядел обеспокоенным. Тэхен знал, но, даже несмотря на то, что было почти пять утра, Ким все равно приехал за ним и привез домой. Его лицо смягчилось, когда он увидел, в каком состоянии был Тэхен. На следующий день куча фотографий Тэхена, заплаканного и с потекшим макияжем, ожидающего Намджуна у клуба, моментально распространились по всему Интернету. Пресса не оставляла попыток узнать причину, по которой прекратились посещения Чонгуком квартиры Тэхена, поэтому Тэ каждый раз избегал давать интервью на эту тему, когда ему предлагал Намджун. А сейчас Тэхен пялится на этот пакетик кокса, который должен был выбросить в тот же день, когда нашел его в кармане джинсов после той вечеринки. И самое ужасное, что он все еще не выбросил его. Он думает, что это будет расточительством. Там ведь не будет больше двух дорожек, поэтому Тэхен действительно думает, что это не так уж и плохо. Всего две дорожки. Ему сегодня грустно. Он грустит почти каждый день на протяжении двух месяцев, но сегодня особенно тяжело. Обычно он может позвать кого-нибудь: либо Намджуна, Чимина, Сокджина или Хосока, чтобы кто-то побыл с ним, но сегодня все заняты. Все заняты, он одинок и подавлен, а Чонгук ушел. Всего две дорожки, убеждает он себя, когда открывает пакетик и высыпает все на деревянную поверхность. Тэхен берет свою кредитку, уже лежащую на столе, и кусает нижнюю губу, глядя на маленькую горку белого порошка, возвышающуюся на его кофейном столике. Не такое уж и большое дело, повторяет он себе, убеждая, когда готовит первую дорожку, снюхивает ее и немного теряется, прежде чем может снова сосредоточиться. Тэхен не чувствует, что этого ему достаточно, поэтому вторая дорожка так же быстро оказывается внутри него. Ноздри щекочет, он шмыгает и морщит нос, пытаясь избавиться от этого зудящего ощущения. Это немного — слишком — расточительно закидаться коксом и сидеть дома, но это лучше, чем быть сфотографированным пытливыми папарацци зареванным, как в прошлый раз. Это так неловко. Он в бизнесе восемь лет (почти девять), и это его первый раз, когда он в таком разбитом состоянии. Даже когда он признался в своей ориентации, он не был настолько подавлен. Тэхен совсем не хочет, чтобы с ним носились, как с гребаным капризным младенцем, и не хочет, чтобы все думали, будто он убивается так из-за Чонгука. Это не значит, что это не правда, но он просто не хочет, чтобы все придерживались этого мнения. Необходимо некоторое время, чтобы кокс подействовал, но когда это происходит, Тэхен чувствует неконтролируемую нужду. Он не может этому противостоять, поэтому просто берет свой телефон и прокручивает список контактов, останавливаясь на том, который искал. Палец зависает на мгновение над кнопкой вызова, но уже в следующий момент идет соединение, и Тэ прижимает трубку к уху. Тэхен чувствует, как бешено колотится его сердце, прежде чем Чонгук берет трубку, говоря: «Тэхен?» И, Боже, как же он соскучился по нему. Даже по его голосу, который звучит не особо дружелюбно. Не то чтобы он казался недовольным, Чонгук звучит невозмутимо, словно ему все равно, позвонил бы Тэхен или нет. Словно так, будто не скучает по нему так же сильно, как Тэхен скучает по Чонгуку, но опять же, возможно, это только вновь разыгравшаяся фантазия Тэхена, которая так любила играть с ним в кошки-мышки. — Привет, Чонгук, — говорит Тэ, и он даже не догадывался, что его голос может звучать так грубо после долгого молчания. Сейчас, когда он думает об этом, первые слова, произнесенные за целый день, посвящены Чонгуку. — Ты, наверное, не хочешь меня слышать, да? — Ты прав, я действительно не хочу тебя слышать, — отвечает Гук, и Тэхен издает дрожащий смешок. — Просто… Я скучаю по тебе, Чонгук, — выпаливает Тэхен, чувствуя, как в груди все тяжелеет, подступая комом к горлу. — Вернись, — умоляет он, и, скорее всего, он будет плакать, если не замолчит сейчас же. Удивительно, думает он, как страдающее сердце может заставить его пролить слез больше, чем за всю его жизнь. — Почему ты так поступаешь со мной, Тэхен? — спрашивает Чонгук, и его голос звучит разбито. Тэхен задается вопросом, почему они порознь, если ни одному из них это не принесло никакой пользы. Чонгук звучит устало, и Тэхен понимает его. Он тоже устал. Он так сильно устал, и физически, и морально. — Ты пьян? — Нет, — отвечает Тэхен, потому что, даже если Чонгук не настроен с ним разговаривать, он его хотя бы не игнорирует. Тэхен думает, что готов вынести гнев Чонгука, презрение, даже его ненависть, но он уверен, что не справится с его безразличием. — Я под кайфом. — От чего? — спрашивает Гук, и Тэхен едва выдыхает от облегчения наполовину со страданием, когда слышит беспокойство в голосе Чонгука. Он отвечает кратко, словно пытается скрыть истинные эмоции, но Тэхен их слышит и чувствует. То же самое беспокойство, когда он спрашивал, похудел ли Тэхен, такое же, когда Тэ попал в больницу и принимал лекарства. — Где ты сейчас? — Кокаин, Гук-а, — отвечает Тэхен, и милое прозвище срывается с его губ быстрее, чем он успевает себя остановить. — И я дома. Один парень дал мне его пару дней назад. Ты бы так разозлился, если бы был там, Чонгук. Ты не будешь мной гордиться. Я даже встал на колени перед ним. — Тэхен, что ты делаешь? — спрашивает Чонгук. — Разговариваю с тобой, глупенький, — отвечает Тэхен, и на мгновение ему хочется засмеяться от того, как мило это звучит. — Я имею в виду, что ты делаешь со своей жизнью, — поясняет Гук, и Тэхену кажется, что он звучит грустно. — Не знаю, — признается Тэхен. — Мне так тебя не хватает, Чонгук. Я… — Не надо, — перебивает его Чонгук, и, даже если это не прозвучало как приказ, а больше похоже на просьбу, Тэхен замолкает. Даже, если он собирался сказать Чонгуку то, что должен был сказать давным-давно, Тэхен никогда не будет продолжать, если знает, что его не хотят слушать. — Тэхен, если ты хочешь поболтать, или заняться сексом, или сделать еще что-то, просто позвони Миндже или кому-то еще. Ты не можешь продолжать так себя вести со мной. — Мы уже давно не общались, — говорит Тэхен, иллюзия сейчас разобьется. Они не в порядке, он больше не нужен Чонгуку. — Не звони мне, — быстро отвечает Чонгук. Слишком быстро. — Может, больше не буду, — говорит Тэхен, пытаясь задеть Гука словами хоть немного. Он не думает, что у него получится, но попробовать стоит. — Спокойной ночи, Тэхен. — Ночи, — говорит Тэ, и Чонгук вешает трубку. Тэхен снова остается один. Он смотрит в потолок, когда решает, что на этот раз ему следует послушать совета Чонгука. Он переодевается в спортивные штаны и толстовку, берет ключи от машины, когда вспоминает, что он вообще-то под кайфом. Прогулка до дома Миндже не занимает много времени, Тэхен даже немного приходит в себя, пока идет один по пустынным улицам. Это будний день, и он живет в красивом районе, поэтому не удивлен отсутствием ночной активности. Тэхен все еще помнит дорогу до дома Миндже, каждый поворот и каждый шаг, удивляя самого себя. Миндже выглядит удивленным, когда открывает дверь и видит на пороге Тэхена, пришедшего без предупреждения.  — Привет, Миндже, — здоровается Тэхен, слабо улыбаясь. — Тэхен, что ты здесь делаешь? — спрашивает парень. Его волосы растрепаны и сам он облачен в пижаму, что наводит Тэхена на мысль, что он его разбудил. Но Тэхен под действием наркотиков, поэтому его это совершенно не беспокоит. — Почему я всегда прихожу к тебе, Миндже? — вопросом отвечает Тэхен, и Миндже с любопытством наклоняет голову, чуть щурясь. — Секс, — просто говорит Тэхен. — Я должен был догадаться, — кивает Миндже, отступая. — Тогда проходи. Тэхен не думал, что Миндже согласится. Он знал это. Миндже заводит их в спальню, и они оказываются в том же положении, в котором были уже не раз. Да, это все знакомо, только Тэхену уже не весело. Он позволяет Миндже кусать и засасывать его ключицы, оставляя следы, но Тэхен был так подавлен и расстроен, и не мог уйти, в основном потому, что у него даже не было сил остановить парня. Миндже нежен. Его руки блуждают по телу Тэхена вверх и вниз, освобождая от одежды. И хотя Миндже отдает ему себя всего без остатка, Тэхен не может этого принять. Он так истощен. Его тело с Миндже, но его мысли и чувства с Чонгуком и его отказом. Тэхен просто хочет закрыть глаза и забыть. После того, как все заканчивается, они по-прежнему молчат. Миндже ложится рядом на некотором расстоянии, прежде чем сказать: — Ты любишь его. Это не вопрос. Миндже озвучивает очевидный факт, но Тэхен все равно чувствует потребность ответить. — Да, я люблю его, — соглашается Тэхен, хотя никто из них не произнес имени Чонгука вслух, в этом действительно нет нужды. Тэхен ловит себя на мысли, что это первый раз, когда он рассказывает кому-либо, что любит Чонгука. Он хотел бы сказать об этом самому Чону, но не всегда в жизни все идет так, как хочется. — Тогда почему ты здесь вместо того, чтобы попытаться вернуть его? — спрашивает Миндже. И это хороший вопрос. Может быть потому, что теперь уже слишком поздно. Может быть потому, что Тэхен просто напуган. Может быть, может быть. — Я ему больше не нужен, Миндже, — выдыхает Тэхен, и Миндже фыркает на его слова, будто Тэхен только что сказал вопиющую ложь. — Почему ты не пытался вернуть меня, если любил? — Потому что ты не любил меня, — отвечает младший. — Но он-то явно любит тебя, Тэхен. Ты всегда был грубым и немного невежественным, когда речь заходила о таких вещах, — снисходительно поясняет Миндже, ласково проводя по волосам Тэ. — Ты все еще любишь меня? — Тэхен поворачивает голову и смотрит на Миндже. Миндже, кажется, на секунду задумывается, смотрит на Тэхена, прежде чем вздохнуть и ответить.  — Нет, не люблю. — Как? — Как я перестал любить тебя? — уточняет он, и старший кивает. — Время, Тэхен. Ты разбил мне сердце, но оно исцелилось. Как бы это странно ни звучало, но после великого Ким Тэхена можно все-таки двигаться дальше, поэтому я бы советовал тебе пойти и вернуть своего любовника до того, как он решится сделать то же самое, — шутит Миндже, стукнув Тэхена в плечо. — Да, ты прав, — соглашается Тэ, зевая. — Я просто должен признаться ему. Миндже кивает, согласно промычав, прежде чем укрывает их одеялом. Ким смотрит немного смущенно. Он собирался просто вернуться домой, но Миндже понимает его взгляд и объясняет. — Останься. Ты подавлен и под кайфом, хен. Не самое лучшее сочетание. — Откуда ты знаешь? — Я знаю наркотики, и знаю тебя, Тэхен. Просто будь осторожен, хорошо? Тэхен ничего не отвечает, веки тяжелеют и под аккомпанемент дыхания Миндже он засыпает. «Это не Чонгук, но что-то близкое к нему,» — думает Тэхен, и он собирается воспользоваться хоть этим. Тэхен не удивлен, что на следующее утро он просыпается совершенно не отдохнувшим. Воздух в конце декабря необычайно горячий вокруг него. Он помнит, что прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он перестал принимать лекарства, но это его не особенно заботит. Тэхен позволяет Миндже отвезти его домой, благодарит его за то, что тот поддерживает и позволяет ему остаться на некоторое время. Правда, когда он собирается зайти в здание, картинка перед глазами плывет, и он чувствует, как его тело наклоняется вперед, отчего он падает на колени. Последние несколько дней были тихими, что касается папарацци, но всегда было один-два, постоянно дежурящих и снующих туда-сюда. Поэтому вспышки камер прямо сейчас добивают Тэхена. Он чувствует руку между лопатками и слышит, как знакомый голос зовет его по имени, но прежде, чем он успевает сказать хоть что-нибудь, его глаза закрываются, и он снова падает в темноту.