Глава 5. Равные почти во всём
5 декабря 2018 г. в 03:57
Врата воинской школы распахнулись перед ним и сразу захлопнулись, оставив позади прошлые радости и привычки. Две каменные створки, словно разделившие жизнь на «до» и «после». А за ними длинный коридор, освещённый редкими факелами. Даже стены этого туннеля были мрачными: сизо-серыми, без изысканных белых и зелёных прожилок. Просто гранит: суровый, твёрдый, холодный. Каждый проходил по этому коридору один, без оружия и в простой одежде, оставив в прошлом всё, что было ценно и дорого. Шаги отдавались гулким эхом, высота сводов заставляла прочувствовать всю свою малость и слабость. Этот туннель был самым началом пути воина.
За второй дверью встречал гном, одетый также исключительно просто: в холщовую рубаху и порты, подпоясанный простой веревкой, без оружия и доспехов, безо всяких украшений и мошны на поясе. Общеизвестно было, что в границах школы никому не дозволено владеть золотом, самоцветами, а также любыми вещами, способными вызвать зависть или выдать богатство. Первым принципом для всех было равенство. А поэтому одинаково простая одежда, общее оружие и предметы утвари, общий котёл и полное отсутствие обменных монет. Ни отец, ни другие родичи не могли передавать в эти стены посылок, подарков и лакомств. Даже видеться дозволялось очень редко и только по большим праздникам. Нарушение главного принципа влекло тяжкие наказания. Небольшое исключение из этого правила допускалось для старших воспитанников. Они уже умели ковать и могли получить преимущество в тренировочных боях, создав клинок лучше и сбалансированней, чем у своих товарищей. Но до этого Торину было ещё далеко.
Мужик с крепкими волосатыми руками и мощным торсом оглядел его с ног до головы, велел снять штаны и рубаху. По лицу его можно было понять, что он доволен здоровьем мальчишки. После он развязал и отбросил в сторону шелковую ленту, которой были связаны волосы ребёнка, снял затерявшуюся в кудрях и не замеченную сразу серебряную заколку. Это были единственные вещи из недозволенных, которых не заметил старик Франгрир. Тёмные локоны принца рассыпались по плечам и упали на лицо, огромные голубые глаза сверкнули сквозь густые пряди.
— Держи, — наставник протянул ему кусок веревки. Торин послушно завязал волосы и оделся. Гном провёл его по невзрачным гротам и передал товарищу. Тот также пристально осмотрел новобранца и тихо спросил:
— Это и есть королевский внук?
Соратник убедительно кивнул.
— Смотри теперь! Не спускай с него глаз. Однажды он станет королём, и должен быть лучшим воином!
Они говорили шёпотом, словно думали, что мальчик, стоящий рядом, их не расслышит. А может, здесь всех новобранцев сразу же так стращали. Этого Торин не знал. Но теперь убедился в правоте слов своего первого учителя: он принц, и поэтому сладко ему здесь не будет. Ему будет много сложнее других. И даже при строгом соблюдении правил никто здесь не сможет относиться к нему, как к равному.
Своих товарищей Торин увидел, когда они заканчивали свой завтрак. Приятный запах каши коснулся носа. Однако опоздавшим уже ничего не полагалось. Старший наставник построил всех в шеренгу и подвёл к ним новенького.
— В вашем отряде новобранец. Торин, сын Трайна. С этого дня вы будете жить и тренироваться вместе.
По рядам пронёсся шепоток, многие переглянулись. Грозное имя деда не прозвучало третьим, но всем и без этого было понятно, кого к ним привели. Ладони мальчика вспотели от волнения. Он чувствовал себя белой вороной, ещё не сделав ничего и даже не произнеся ни слова. Команда покинуть кухню и отправляться в тренировочный зал прозвучала как спасительная. Отжиматься, приседать и подтягиваться, ни на кого не поднимая глаз, было в разы проще пытки этим вниманием, переглядами и перешёптываниями. Стараясь изо всех сил, он не получил ни малейшего намека на похвалу. Зато ожидание обеда не показалось долгим. Скромно усевшись на краю длинной лавки, юный принц смог, наконец, разглядеть тех, с кем теперь предстояло коротать дни.
Их было пятнадцать. Разноцветные шевелюры растрепались, кудряшки забавно выбились из хвостов и кос. Четверо были выше и явно сильнее остальных. Они были старше. Одиннадцать казались почти такими же и не производили впечатления грозных противников. Но внешность обманчива! Торин отчётливо понимал, что теперь три года, проведённые с добрым старым Франгриром, покажутся ему праздником. Чтобы сравняться с товарищами, ему придётся многое наверстать. Взгляд переходил от одного лица к другому, стараясь угадать характер, раскрыть хоть что-нибудь о тех, кто на многие годы станет его семьёй. Глаза мальчишек горели одинаково жадным блеском в вожделении кормёжки. На новенького никто старался не смотреть и не открыл ему своего имени. Оставалось только вздохнуть и приниматься за еду.
Судя по разговорам за столом, после обеда здесь обычно проходили тренировки с оружием, а также спарринги. Парни без стеснения шутили друг над другом, и обсуждали, кто кого одолеет в этот раз. Похоже, время трапез было тут единственной возможностью для забав и шуток. Старшие сидели в стороне за другим столом, но ни в чём не осаждали своих подопечных. Обед был священен для всех. Испытать себя в живом поединке со сверстником казалось желанным и заманчивым. Но обернулось всё неожиданно по-другому.
— Как помоете плошки, приведите свой вид в порядок и отправляйтесь к мастеру ювелиру! Сбор через четверть часа. И чтобы у всех были чистые руки и прибранные волосы.
Услышав команду, орда затихла, на лицах появились кислые выражения.
— Ну вот! Опять это занудство!
— Я там засну, клянусь бородой Дурина! Ненавижу часами слушать этого старого перца.
Новичок оставался единственным, кто не возмущался, не ныл и по-прежнему молчал. Просто подошёл к каменной чаше, в которую стекала кристальная вода из подземного источника. Десятки чистейших ручьёв и рек питали подземный город, и это было одним из главных его богатств. Торин вымыл свою пиалу и кружку, с наслаждением освежил лицо ледяной влагой и поправил волосы. Один из мальчишек шепнул в тот миг другому: «Какой чистюля!» Острый слух уже не в первый раз вынуждал мальчика слышать вещи, которые были ему не предназначены. Слава Дурину, больше никаких реплик не последовало, но принц вдруг понял, что просто не знает, куда идти. Он вынужден был остановиться на месте и поднять глаза на остальную компанию.
— У нас мало времени, — то были первые слова, которые он произнес за весь день. — Нам далеко идти?
Парни переглянулись, словно решали, кому из них первому заговорить со знатным новичком. В тот миг один из них подошёл вплотную, взял Торина за руку, кажется, чуть улыбнулся и просто сказал:
— Недалеко. Пойдём.
Он был чуть выше, на вид крепче и отменно сложен. Удивительно светлые волосы были сплетены в три толстые косы, закреплённые на затылке. Игривые глаза, тоже очень светлые, кажется серые или голубые, приветливо смотрели из-под тонко очерченных бровей. Поступь у него была легкая и быстрая. Новому члену этого юного отряда даже не удалось запомнить дорогу, когда они уже оказались под дверью.
— Кажется, старика ещё нет.
— Наверное, ковыляет по коридорам, или пересчитывает сокровища. Хоть бы сбился со счета и заблудился где-нибудь по дороге!
Все рассмеялись. Было понятно, что ювелирное дело у них не в почёте.
— А как зовут мастера? — тихо спросил Торин у своего нового знакомого.
— Мастера? Альтьёв. И, между прочим, ты ещё не спросил, как зовут меня.
Услышать такое было неожиданно и даже обидно, ведь гному с детства известна истина: никто не может требовать от него раскрыть своё имя супротив желания. Только узбад. По всем правилам вежливости, новые знакомые должны были сами ему представиться после того, как наставник школы назвал им его. Но действовали они как раз наоборот, они ждали, когда он спросит. Здесь другие правила?.. Или не для всех действуют порядки, которым его учили? Белокурый парень вновь улыбнулся и как бы сказал этим: «Да улыбнись ты уже тоже! Нашёл о чем кручиниться».
— Мое имя Ульвин. Ульвин, сын Нордри. Но лучше называй меня Ульви.
— Торин, сын Трайна.
— Это я знаю. Сколько тебе?
— Едва минуло восемь.
— Как и мне. Но я здесь уже полгода.
— Рано тебя отдали в эти стены. Другие ведь старше?
— Так и есть, старше. Но мой отец сказал: «Ты уже такой здоровый детина, что кормить тебя дальше значит ждать пока отожрёшься и разжиреешь. Катись-ка наживать мускулы, а не щёки!».
Ульви опять рассмеялся. Чувства юмора этому гному было не занимать.
— Мой дед решил, что я тоже уже готов наживать мускулы. Или шишки, не важно.
— Да уж, с твоим дедом не поспоришь.
Хотелось и дальше беспечно болтать с новым знакомцем, но тут показался мастер Альтьёв. Ватага вмиг построилась и поклонилась учителю. Седовласый старец рукой указал им рассесться вдоль стола, по центру которого зажег лампады. Вскоре света стало достаточно, чтобы различить сплетение нитей на рубахах друг друга. Все сохраняли смиренное молчание, а на лицах отразилась смертная скука. Наконец мастер размеренно заговорил.
— Величие нашего королевства известно всем народам. А обязаны этим мы недрам горы, что приносят не только золото, но и самоцветы. Вам известно имя владыки камней. Назовите мне его.
— Халулзимир — молвили сразу несколько юношей.
— Верно. Но я услышал не всех. Меж тем сегодня каждому предстоит расширить свои познания, ибо нет среди ваших отцов воина, который не знал бы, за что проливает кровь! За что ценится халулзимир?
— За свой блеск!
— За красоту.
— Плохо и очень плохо! — отрезал Альтьёв. — Блестит и балур, а красив своею красой каждый благородный камень.
— Он может огранить любой другой самоцвет. Его же гранят только его собратьями.
Старик поднял глаза и подошел ближе к темноволосому мальчику.
— Это достойный ответ! Только вот я забыл твоё имя.
— Торин, сын Трайна. Вы не могли меня помнить, я первый день в школе.
Альтьёв оказался единственным за весь день сородичем, который не придал никакого значения услышанному имени, только кивнул похвально и повторил верный ответ в назидание остальным. Возможно, по старости он просто забыл, как когда-то назвали наследного принца.
— Кто назовёт самоцветы, по своей твердости почти равные халулзимиру?
— Красные как кровь!
— Красных камней очень много. Вам же, отроки, уже следует различать их по свойствам и знать их древние имена. Не покажется тому камень, если не умеет он верно звать его.
— Акдирзимир.
— Снова нет. Ценностью он часто не уступает королевскому камню, ибо он очень редок и воистину прекрасен. Но для гранения Акдирхажар никогда не используется.
— Ягут бараз.
— Хорошо. А еще ягут азраг. Не важно, какого он цвета. По свойствам все ягуты одинаковы.
— Вы не назвали ещё один — зайтунбарил. Он не мягче ягута.
Старик вновь удивлённо взглянул на новенького. Сидящие тихо мальчишки начали перешёптываться.
— Где ты слышал об этом камне? Он не встречается в Эреборе.
— От отца и от первого наставника я слышал обо всех благородных камнях.
— Это смелое заявление, юноша! Раз уж ты так умён, я покажу тебе один камень, а ты назовешь его мне.
Альтьёв подошел к шкатулке, стоящей поодаль, отпер её ключом, долго искал в полутьме и, наконец, вернулся с кристаллом пронзительно жёлтого цвета.
— Предупреждаю тебя: это редкий камень! И очень ценный и твёрдый.
— Если он очень твёрдый, значит это алшамбалур — солнечный кристалл.
— Алшамбалур или асфарбарил. И это чудесно, что в столь раннем возрасте ты уже не путаешь их с асфартазами.
Демонстрация знаний произвела впечатление на старого мастера, но в итоге обернулась для Торина чуть ли не катастрофой. Для начала остальным хорошо влетело. А потом, когда они направлялись ужинать, со всех сторон слышались обидные издёвки:
— Зазнайка балованный! Мы-то все не играли этими камушками с раннего детства!
— В руках не держали и в глаза не видели. Зато учились сражаться теми, что валяются у реки.
— Ювелирам не нужно сражаться.
— И однажды Эребором сядет править король-ювелир. Вот позор на голову Дурина!
Хотелось провалиться сквозь землю, а слёзы предательски так и наворачивались на глаза. «Король-ювелир» — что могло задеть больнее?.. Зачем только Франгрир учил его этой науке! Только лишь Ульви не проявлял никакой обиды или враждебности, напротив. Он даже осадил одного из младших за отпущенную глупую шутку.
— Как ты научился всему этому? Я, как ни стараюсь, ничего не пойму. И ведь платят за эти камни вовсе не потому, что собираются гранить ими другие.
— Нет, конечно. Только вот я теперь больше слова про них не скажу. Теперь каждый здесь меня ненавидит.
Ульви сжал запястье нового знакомого, скорчил смешную гримаску и подмигнул.
— Да перестань! Вот увидишь, ближе к экзамену у этого зануды каждый тут половину обеда тебе предложит, лишь бы сесть рядом и не провалиться! Только, чур, там буду сидеть я. Обещаешь?
Глаза мальчишек встретились. Один шутил и улыбался, второй был подавлен и чувствовал себя загубившим за один день всю жизнь.
— Это не очень сложно. Я тоже сначала путался, а после отец разъяснил свойства и значения имён. И показал мне все эти самоцветы.
— Повезло тебе! Мой отец если и показывал мне камни, то сразу целую кучу, и все бесполезные, загородившие горный проход.
— Твой отец старатель?
Ульви кивнул.
— Старатель и каменотёс. Самоцветы он если и видел, то только мельком, в дни их находки.
После ужина всем полагалась пробежка на воздухе, а потом небольшая разминка перед сном. Торин впервые в жизни вышел наружу через закрытые для всех северные ворота Эребора. За ними раскинулось большое пространство, огороженное стенами, с которых спускались каменные ступени. Однажды он уже был здесь с Франгриром, и в тот день впервые увидел Фрерина. Каменные сидения тогда были заполнены до последнего, весь подгорный город собрался на праздник. Только входили все через наружный парадный вход для зрителей. Ход из горы вел прямо на арену и предназначался только для воспитанников школы и их наставников. Франгрир сказал тогда: «Однажды ты сам там окажешься, и не приведи Махал тебе опозориться!» Этот день настал.
Двое мастеров боевого искусства проследили за пробежкой, дали команду к построению и внимательно осмотрели каждого.
— Анар, Фрар. Перед завтраком в спарринг, Фрар атакует. Альф, Гиннар — как всю неделю. Альф защищается. Мьёдви, Фрэг — отрабатываем защитные позиции.
Бросив взгляд на новобранца, наставник чуть задумался и указал на Ульвина.
— Вы вроде по росту и сложению почти равные. Возьмёшь его на себя. Сперва покажешь парню, что умеешь, если надо, подтянешь. Будем пробовать вас в паре.
Примечания:
В части додуманного кхуздула, есть названия почти всех драгоценных камней, разработанные в соответствии с их классификацией и принадлежностью к минералогической группе. Пока приведем те, которые упоминаются в главе.
Алмаз – халулзимир (камень королей, королевский камень) от восст. из нескольких языков Арды hâl или ghâl - король; zimîr - самоцвет (восст. из родственного кхуздулу адунайского)
Драгоценный камень (самоцвет) - зимир
Корунд (как минерал) – ягут
Рубин – ягут бараз (красный корунд)
Сапфир – ягут азраг (синий корунд)
Хризоберилл (Александрит) – зайтунбарил
Берилл (как минерал) – альбар или альбарил
Изумруд – акдирзимир (зеленый камень), акдирбарил (зеленый берилл)
Гелиодор – алшамбалур (солнечный кристалл), асфарбарил (желтый берилл)
Цитрин – асфартаз (желтый кварц)
Горный хрусталь – балур