***
Все они: старшие Анар, Фрар, Гиннар и Альф, Ниди и Судри, Мьёдви и Вейг, рыжие Рэги, Хэфти и Фрэг, зазнайка Виндальф и двоюродный брат его Радсвинн, обжора Лони и они с Ульвином — сперва тщательно собирали мешки в дорогу, делали стрелы, точили ножи. И еще до восхода покинули гору, держа путь свой в лес. Глаза их горели, сердца бились чаще, и не было места усталости в предвкушении сладкой свободы. Не было места страхам и опасениям, когда впереди ждал чужой, но прекрасный мир, радость охоты, свежий ветер и аромат весенних цветов. Ибо не нужно думать, что гномы не ценят цветы, не видят их красоту и не чувствуют запах. Юные и наивные, они только рады были ночевать под открытым небом, самостоятельно добывать огонь и пропитание. Они не знали в то утро, какой же холодной будет первая ночь, как нелегко бывает подстрелить даже зайца, и как не просто общипать от перьев птицу. А уж изжарить её на слабом и угасающем тепле тлеющих влажных дров! И это когда голод терзает уже вовсю… Юные и наивные, они получали первые уроки от жизни. Многим хотелось скорее вернуться в родные стены школы, но только не Ульви! И только не его другу Торину. Торфин и его напарник Ханар всегда наблюдали за подопечными и отгоняли от молодого отряда крупных зверей. Но мальчишки почти не замечали их. А значит, было чему им учиться, было чему завидовать. И так хотелось самим ходить столь же бесшумно, оборачиваться невидимкой, охотиться не на зайцев и уток, а на крупного зверя. Выходить на противостояние с кабаном или волком. К своим четырнадцати ставшие слаженной парой, ловко отражавшей атаки товарищей, внук короля и сын простого шахтёра были уже как братья. Каждый из них не раз спасал второго, каждый познал уже боль. В минуты славы и в часы страдания они были рядом: нелюдимый и грустный темноволосый принц и его вечно весёлый неунывающий белокурый товарищ. И в то жизнерадостное счастливое утро, когда на горизонте маячил лес, ни один из них не знал, в чём суть испытания. Они продержались в холодную ночь. Они сумели добыть и приготовить пищу. У многих заканчивалась вода во флягах, и именно Ульви нашёл чистый подземный источник — родник, спасший всех их от жажды и неминуемого провала экзамена. День следующий стал закономерно сложнее, а за ним и третий. Стрелы закончились, одежда промокла и изорвалась, голод мучил их постоянно. Многие всерьёз думали, сколько же ещё времени продлится этот урок выживания? Более удачливые не хотели делиться добычей, полученной с таким трудом. Возникли первые стычки и серьёзные ссоры. Под вечер двое из них отдалились от лагеря, нарвались на волка, были спасены Хагаром и увезены из леса обратно в школу. Парни не были ранены, просто провалили испытание. Наступившей ночью мальчишкам долго было не уснуть. Они прижимались друг к другу, стараясь согреться, спастись от пронизывающего холода. Костёр на полянке уже догорел, и в кромешной тьме многим так и мерещились звери. Руки не отпускали оружие. Договор спать по очереди помог отдохнуть лишь немногим. Разбившись группами по двое — по трое, они сидели, прислонившись к деревьям, и напряжённо прислушивались к звукам ночного леса. Ульви шепнул Торину: — А ведь я понял! Это игра на выбывание. Мы будем здесь до тех пор, пока не провалим экзамен, или пока не останемся последними из всех. Нужно что-то придумать, поискать убежище на ночь и съедобные растения на случай, если охота окажется неудачной. — Давай поклянёмся друг другу, что до конца останемся вместе. Выстоим или нет — не важно. Навряд ли мы сумеем стать лучшими, но уж точно не оставим один другого. — Клянусь. Я ни за что тебя не оставлю. Завтра этот отряд разделится, я слышал беседу наших старших. Скорей всего, уже утром мы окажемся только вдвоем, и рассчитывать сможем лишь на собственные силы. Юный гном оказался прав: из четырнадцати мальчишек сложилось четыре компании, каждая из которых теперь держала свой путь сама по себе. Необходимость кормить тех, кому не повезло, удручала старших и удачливых. И, конечно, никто не желал провалиться по чужой вине. Верна эта тактика или нет — размышлять было бессмысленно. Теперь уже надо было заботься о собственном выживании. Ульви и Торин были самой маленькой, но зато самой слаженной группой. К ним никто не примкнул, считая их двоих не особо сильными и умелыми. Однако между ними ни в чём не возникало расхождений. Еще ночью они решили, что будут искать себе убежище, способное приютить и обезопасить их ночами. А утром договорились вернуться к роднику, дабы держаться близко к воде, а заодно не углубляться в дебри леса. Задача была нелёгкая: от своих наставников оба знали: каждая нора, пещера или даже яма могут быть обитаемы, и хозяин вряд ли окажется рад незваным гостям. Путешествуя вдоль журчащего ручейка, они пытались охотиться и подбирали ветки, пригодные для изготовления стрел. Подстрелив зайца, парни сразу же устроили привал, развели костер и занялись приготовлением обеда. Местечко оказалось приветливым и открытым, на поваленном дереве удобно было сидеть, а вокруг в изобилии валялись сухие не очень толстые ветки. Кто-то однозначно уже бывал здесь и заготавливал дрова. Но для чего? Не тащить же эти дрова в Эребор или в Дэйл из такой глухомани! Чутьё подсказывало: здесь должно быть укрытие. И пока жарился заяц, Торин перебрался через ручеёк и стал осматривать окрестности. Первым на глаза попалось старое кострище, оно и указало на чудесно замаскированный шалаш. Дело рук людей, но уж явно не логово зверя. Радости друзей не было предела. До наступления ночи они любовно обустраивали свое лесное жилище, а после сладко уснули, скрытые от чужих глаз. Целых три дня пролетели счастливо и беззаботно. Когда охота была удачной, у приятелей даже оставалось время на веселье и шалости. Они почти поверили, что теперь смогут жить тут сколь угодно долго и выиграют испытание. — Выходит, мы разгадали секрет! Когда вырастем, будем строить шалаши сами. — Ну, если не найдём подходящей пещеры. Кхазад ведь более пристало жилище с каменными стенами. Празднику настал конец вместе с сильной грозой, бушевавшей всю четвертую ночь. Дождь промочил их самих и их вещи до нитки. Надёжное убежище было наполовину разрушено. Холодные капли проникали сквозь щели в лапнике, уютная постель превратилась в отвратительно хлюпающую субстанцию. Поутру выяснилось, что на месте их кострища стоит форменная лужа, дрова и трут насквозь пропитаны водой. А по небу всё ещё гуляют тучи, гонимые ветром. Замерзшие и промокшие гномы долго пытались разжечь огонь, но безрезультатно. Нужно было ждать. И пытаться согреться посредством активного движения. Но и с выходом долгожданного солнца беды их не закончились. Изо всех дней, проведённых в лесу, не было ни одного, столь неудачного в плане охоты. Гоняясь за птицами, они расстреляли все свои стрелы. Силы обоих были уже на исходе, в животах урчало от голода. Мечты победить в состязании и стать лучшими из всех остались в прошлом. Ульви и Торин медленно брели к своей стоянке в надежде хотя бы разжечь огонь, когда услышали конское ржание, а после увидели двух всадников, направлявшихся прямо к ним. Рост лошадей яснее ясного говорил, что это не гномы, скорее люди из Дэйла. Улепётывать и прятаться было уже поздно: незнакомцы их заметили и остановились всего в паре десятков футов. Оба они казались неимоверно высокими и диковинно хрупко сложенными. Длинные волосы без единого завитка словно струи спускались им на плечи. Одежда была сшита так, что если бы не лошади, эти двое слились бы с картиной леса. За плечами у них были очень длинные луки, а сквозь пряди волос выдавались продолговатые уши, почти острые на концах. Говорили незнакомцы на странном незнакомом языке, похожем на журчание ручейка рядом. Один, темноволосый и кажущийся чуть старше, что-то сказал второму. В ответ молодой улыбнулся и поправил свои золотистые волосы. Его лицо было светлым и благородным. Взглядом и жестом руки он дал понять, что у него мирные намерения. Или просто желал сообщить юнцам, чтобы те ничего не боялись. Пустые колчаны и оборванный вид выдал ему «успехи» горе-охотников. Не спешиваясь, юноша вскинул лук, почти не целясь, сделал два выстрела. И к ногам мальчишек упали пронзённые стрелами жирные фазаны. Одного такого им хватило бы на целый день. — Он издевается над нами? — шепнул Ульви. — Сейчас возьмёт, заберет их и покажет нам фигу. Но дело обернулось неожиданно. Старший из всадников заговорил на понятном всеобщем наречии. — К чему это, мой принц? Это же гномы. Не стоит этот народ вашей милости! — Гэлион, это, конечно, гномы. Если ты заметил, мы почти достигли Одинокой горы. Но, в первую очередь, это дети. И им, кажется, досталось этой ночью. А ещё они очень голодны. Приветливый незнакомец, названный принцем, приложил руку к груди и с улыбкой кивнул приятелям. Те стояли как вкопанные, не смея пошевелиться. А потом высокие всадники повернули лошадей и словно растворились в лесу. Только их речь, вновь ставшая непонятной, еще с минуту доносилась из-за деревьев. Друзья переглянулись, схватили убитых птиц и рванули к своей стоянке. За время их похождений солнце и ветер уже просушили дрова и землю. На полянке воспылал костер, и фазаны были зажарены. Половину вкусного мяса гномы заботливо запасли на грядущий день, вдоволь наелись, но подумали и об ужине. А после принялись поправлять свою лачугу и заделывать дыры в ней свежим лапником. Вечером следующего дня, когда они доедали свалившийся с небес подарок белокурого принца, перед ними возник Торфин. Наставник, не спрашивая, взял кусок ароматного жаркого, проглотил его одним махом, а после сообщил: — Поздравляю, засранцы! Вы оказались лучшими. Вчерашняя гроза очень многих вернула в стены школы. Но не вас. Ваши отцы будут рады узнать об этом!***
Обогнув стороной озеро, ставшее теперь проклятым местом, братья приближались к эльфийским границам. Путешествие проходило гладко, без забот и тягот. Но оба помнили пауков, а потому проверили своё оружие. Зеленый Лес всё ещё не походил на цветущие угодья. Раны, нанесённые этим краям войной, еще не успели полностью затянуться. Но воздух стал свеж, в нем витал аромат весны, и слышалось птичье пение. Вдоль тропинки выбивалась трава, поднимали головки первые цветки, росли странные грибы, что появляются только в такое время года. Пони размеренно шагали, унося своих всадников в сердце владений короля Трандуила. — Думаю, мы проедем незамеченными, — бросил Кили своему брату. — А вот я так не думаю. Эльфы — превосходные разведчики. Тут и птица не пролетит незамеченной. — Мы уже час как пересекли границу, и я никого не вижу. — Здешние хозяева были бы дураками, если б позволили тебе их заметить. Думаю, нас давно уже засекли и передали вести вглубь леса. — Выходит, ждать встречи? — Однозначно. Только уже не такой, как была в прошлый раз. Теперь мы союзники. Кили что-то недовольно проворчал себе под нос. Они направлялись на юг и по-прежнему не встречали никого кроме птах и лесных зверушек. О том, что встреча не за горами, известили звуки приближающихся всадников. Встречавших было двое: темноволосый Гэлион и сам лихолесский принц. — Mae govannen! Что привело вас в земли эльфов? — Да так. На здешних ланей охотимся, — Кили улыбнулся от уха до уха и подмигнул собеседникам. Фили приблизился к нему вплотную и пнул братца ногой. — Приветствую, принц Зеленого Леса! Мы, Фили и Кили, племянники Короля-Под-Горой, пришли в твои земли с миром и просим лишь свободно проехать. А также желаем узнать, безопасно ли сейчас здесь. Леголас кивнул, приложив руку к груди. — Рад видеть вас в здравии! И очень рад за подгорного короля! Недавно добрые вести из Эребора достигли наших владений. Да будет царствие его долгим и справедливым! — Да будет царствие его долгим. Король Торин благословил нас и ждёт вестей об обстановке, ибо в скором будущем отряд наших сородичей достигнет Лихолесья, направляясь на отвоёванную родину. — Понимаю, — Леголас кивнул. — Вы проделали долгий путь. Приглашаю вас отдохнуть и обсудить ваш визит в нашем охотничьем лагере. Братья переглянулись, улыбаясь краешком рта, и присоединились к процессии.