Бич миллионеров

      Не то что бы Трой думал, что после ночи признаний и попытки примирения Элиот тут же прыгнет к нему на ручки, но контакт норовил налаживаться уж слишком постепенно, а терпения, как известно, у Троя Паркера было не так много. Да и вести себя словно побитый щенок, выхаживая на цыпочках вокруг строптивого омеги, альфа совершенно не умел, поэтому решительно придумывал, как можно было ускорить их сближение.       Элиот по-прежнему сбегал на целый день от альфы прочь, возвращался под вечер, и так же незаметно шмыгал к Трою под одеяло. А когда альфа ловко переворачивался так, что омега теперь оказывался «маленькой ложечкой», то тот неизменно тыкал острым локтем в бок, хотя и успокаивался через несколько минут. В общем, гладить по шерсти Элиота не получалось, а значит надо было придумать что-то другое, и поразмыслив несколько дней, Трой не придумал ничего умнее, чем месть. Ведь Элиот чётко сказал, что не хочет прощать его, а значит надо было просто зайти с другой стороны. Сравнять, так сказать, счёт.       В один из вечеров Элиот вернулся изгвазданный в чём-то по самые уши, тут же унёсся в душ, и Трой понял, что это его шанс. Он поднялся следом за омегой и пробрался к тому в комнату, блокируя замок на двери, пока шумела вода. Элиот вышел из душа в одном полотенце, совершенно не ожидая увидеть здесь Троя, и моментально напрягся. А когда альфа преградил путь отступления обратно в ванную, то и вовсе оскалился.       Трой подзавис на виде почти голого Элиота. Он, конечно, знал, что омега ему достался из породистых, но то, что предстало перед глазами, выбило из лёгких последний воздух. Блестящие от влаги волосы Элиот зачесал назад, хотя пара чёрных прядей причудливо покоились на лбу. Тело было не просто стройным, а соблазнительно подтянутым, чётко очерчивался треугольник плеч и узкого пояса в фигуре, а из-под ткани полотенца тянулись впадины нижнего пресса.       — Вышел из комнаты, — тихо рыкнул Элиот тем временем, заставив Троя немного прийти в себя и вспомнить, зачем он здесь.       — Нет, — просто ответил альфа и медленно двинулся на Элиота, тот закономерно начал отступать, пока не наткнулся на кровать позади себя.       — Трой, я не хочу, — попытался вразумить альфу омега.       — А вот это мы ещё посмотрим, — хмыкнул Трой, остановившись в непосредственной близости от пары.       — Не ты ли клялся, что никогда бы не изнасиловал? — разозлился Элиот и попытался оттолкнуть альфу. Тот покачнулся от сильного толчка, но не дал ладоням отстраниться, поймав их в последний момент.       — А я и не буду насиловать, — всё так же спокойно ответил Трой, хотя в глазах разливалось явно что-то хищное, — ты будешь, — и опустился перед омегой на колени.       Элиоту осталось от такого заявления только хватать ртом воздух, словно выброшенной на сушу рыбе. Он хотел было переступить через альфу, вырваться на свободу, но тот вцепился в его сильные бёдра, скрытые пока тканью.       — Ну же, Элиот, — заговорчески сказал Трой, глядя на омегу снизу вверх. Из взгляда его постепенно уходили искорки паники, а брови удивлённо взметнулись вверх.       — Такой шанс выпадает тебе в первый и последний раз, уж поверь, — продолжил тем временем альфа и провёл носом по полотенцу прямо в том месте, где у Элиота должно было быть самое сокровенное, — грех им не воспользоваться. Точнее, мной воспользоваться, удовлетворить физиологическую потребность, только и всего.       Элиот дёрнулся ещё раз, поджав губы, но глазки предательски заблестели, и Трой потянул ворсистую ткань на себя. Та скользнула не без сопротивления, но в конце концов перед глазами альфы открылся вид на тёмную шёрстку лобковых волос и полувозбуждённый член. Трой проигнорировал его и повёл губами по низу живота, зарылся носом в шёрстку и втянул носом этот странный несладкий аромат. Вот это, кстати, было сделано зря, потому что собственное возбуждение заинтересованно подняло голову, хотя сейчас надо было фокусироваться совсем на другом.       Элиот буквально одеревенел, но Трой чувствовал, как горящий волчий взгляд прожигает ему затылок, вскинул голову навстречу этому взгляду и, не прерывая зрительного контакта, широко лизнул бедро омеги снизу вверх, снова проигнорировав член. Проделал это движение вновь и вновь и застыл. Глаза в глаза.       И Элиот сдался. Точнее, нет, не сдался, а выпустил наружу собственное животное, порядком накопившуюся обиду и злость. Оскалил белые зубы и зарылся пальцами в густые каштановые волосы, дернул вниз, ещё больше задирая лицо Троя вверх. Потом толкнулся бёдрами так, чтобы его член явственно прижался к щеке альфы, и тот покорно раскрыл рот.       Омега не церемонился, тут же засадил Трою на всю длину, и правда, видно, решил воспользоваться предложением. Тот еле удержался от того, чтобы не закашляться, веки предательски затрепетали от почти забытого чувства непролитых слёз, во рту начала скапливаться вязкая слюна, но альфа только поудобней ухватился за ноги Элиота и вернул взгляд на омегу.       Трою казалось, что он знает за что ему доставался каждый новый толчок. За «шлюху». За угрозы. За ненавистный брак. За десять лет одиночества. За маску сильного омеги. За каждое. Грёбанное. Прикосновение. Той. Самой. Ночью.       Кончил Элиот быстро, зажмурившись с невольным стоном, хотя от таких резких движений горло у Троя нещадно начало саднить почти сразу. И когда омега отпустил его голову, тот всё-таки закашлялся, склонившись, потёр склеившиеся от влаги ресницы и помассировал затёкшую шею. Элиот повалился на колени рядом с альфой безвольной куклой и пытался отдышаться.       — За-чем? — выдохнул рвано омега и решился взглянуть на Троя.       — Понравилось? — прохрипел он в ответ, омега на это только помотал головой, — хочешь повторить? — всполох стыда и снова немое отрицание. — Поздравляю, теперь ты понимаешь, что я чувствую.       Чёртов Трой Паркер! Чёртов Трой Паркер перехитрил его, заставил так тщательно воздвигнутую стену в сознании Элиота пошатнуться одним чёртовым минетом, после которого омега ещё два дня ходил в полном раздрае. Он сам себя порядком удивил собственной реакцией, тем, что он был способен на такое, но в голове из всего этого эпизода выделялось только одно.       "Теперь ты понимаешь, что я чувствую".       Если бы Трой просто сказал Элиоту, что ему стыдно за ту ночь, омега ни на секунду бы не поверил. Подумал бы, что этот альфа просто не способен на такие эмоции, но ведь Элиот сам оказался способен на грубое обращение со своей парой, хотя никогда не помышлял о таком, значит и Трой мог оказаться способен на стыд и раскаяние.       Пока омега терзался угрызениями совести, всеми правдами и неправдами избегая мужа, он не мог отделаться от удручающей мысли: неужели каждый их секс будет таким? Может, они оба просто-напросто не способны на нормальные отношения? Их единственный мало-мальски нежный контакт был только на утро после вечера у Мэра – мимолётное рукопожатие и всё.       На третий день Элиот решил всё-таки проведать Троя до того, как тот заснёт, и альфа опять удивил его, заявив, что хочет побывать на Периферии вместе с ним. Омега долго смеялся, а потом понял, что Трой не шутит.       – С ума сошёл? – нахмурился Элиот, расправляя постель. – Это тебе не поход по магазинам, Трой. Это опасно и противозаконно. Да и вообще, тебе-то туда зачем?       – Хочу познакомиться с твоей семьёй, – пояснил альфа, пока Элиот забирался под одеяло.       – Губу закатай.       – Ты вообще сказал им, что замужем?       – Не твоё... – Элиот оборвал себя на полуслове, поняв, что это всё-таки и его дело в какой-то степени, – сказал, ну и что?       – И что, им разве совсем не интересно за кем? – не унимался Трой, попав прямо в точку.       Родные в последнее время только и делали, что выпытывали у Элиота личность избранника, пока тот героически молчал и терял терпение. Но дело было даже не в этом, а в том, что Трой хотел ступить на сугубо его, Элиота, территорию, и омега не знал, готов ли к этому. Фантазия же моментально подкинула идеальный до тошноты образ весёлой беседы за общим столом.       – Я подумаю, – буркнул Элиот и отвернулся от альфы, устраиваясь поудобней.       На своей талии он почти сразу почувствовал чужие руки. А затем альфа и вовсе поцеловал его в плечо, так просто, словно делал это не в первый раз. Словно не было этой некрасивой сцены между ними три дня назад. Словно Элиоту не нужно было сбегать от Троя после, дабы унять чувство стыда и вины.       На следующее же утро Элиот побежал к Харуки, чтобы посоветоваться с другом по поводу того, как лучше замести следы сразу двух пропавших с радаров Центра людей. Азиат поначалу вообще попытался Элиота отговорить от этой глупой затеи, но под напором Элиота сдался и рассказал о его новом изобретении – дублёре. А потом даже и показал собственное творение из небольшой материнской платы, батарейки, одного светодиода для обозначения работающего сигнала и целого шмотка старинной изоленты. Работало оно так: на дублёр копировались данные чипа человека, после чего оригинальный сигнал блокировался уже знакомым Элиоту "пластырем", а работающее теперь устройство, по задумке Хара, подбрасывалось кому-нибудь из случайных прохожих или незаметно крепилось на какой-нибудь автомобиль, чтобы сымитировать движение цели, а как только с настоящего чипа отклеивалась блокировка, то сигнал моментально заменялся на настоящий, и дублёр тут же отключался. Гениально и просто, впрочем, у Харуки по-другому не бывало.       – У тебя есть второй? – спросил Элиот.       – Сделать несложно, но, Эли, – попытался вразумить омегу друг, – у меня плохое предчувствие.       – А на сколько рассчитана батарея? – продолжил допытываться Элиот.       – Три дня, но...       – Замечательно!       – Нет!       – Один, – сбавил обороты омега, – обещаю, мне нужен всего лишь один день.       На этом и порешили. Когда Элиот вернулся к Трою, то долго проводил разъяснительную беседу, чётко следовал инструкциям по процессу подмены сигналов, и только перед самой активацией понял, что так и не придумал, где положит их. Трой предложил оставить дублёры дома – система будет думать, что они оба просто провели пару дней вместе.       Сон получился каким-то беспокойным, Элиот ещё не мог точно понять, зачем он во всё это ввязался, а Трой слишком плохо скрывал ликование от предстоящего похода. Вышли до рассвета, строго наказав Агату, чтобы следил за причудливыми устройствами Хара как за самой большой ценностью.       Непонятно, чего ожидал Трой от Периферии. Всё там было... отвратительно. Грязно, вонюче, серо, по узким улицам ходило слишком много бездомных животных, которые так и норовили оттяпать несколько пальцев, про людей думать вообще не хотелось. Если Центр оживал только с восходом Солнца, то по тёмным ещё улицам Периферии толпы спешили по делам, хотя Трой отчётливо помнил, что сегодня суббота. Неужели люди здесь работают в субботу?       Элиот шёл молча, только взгляды странные на альфу бросал, тот даже не сразу смог понять, что в голубых глазах плещется простое беспокойство. Дом Элиота с улицы казался тёмным и каким-то узким что ли, будто с готической гравюры сошёл в реальность, но когда альфа с омегой переступили порог дома, то от налёта готики не осталось и следа, да и Элиот сам преобразился.       Навстречу им выбежал светлый мальчуган лет семи и тут же закричал:       – Элиот пришёл! – и бросился на руки к омеге, потом заметил в тени входа Троя и добавил звонко, – и ещё кто-то пришёл!       Элиот оторвал от пола ребёнка и покрутил в воздухе.       – Ну привет, мелочь пузатая, – улыбнулся он, – и это не кто-то, а мой муж.       До этого момента Трой и не догадывался, что услышать такое обращение от Элиота будет настолько приятно.       – Я не мелочь, – возмутился малыш, спрыгнул с рук и подошёл к Трою, протягивая руку, – я – Олли.       – А я Трой, – улыбнулся альфа и пожал крохотную ладошку.       Сейчас можно было заметить, что они со старшим братом на самом деле очень похожи, только цветом волос сильно отличались.       – Элиот, это ты? – послышалось в глубине дома, и, судя по клетчатому полотенцу на плече, из кухни вышел невысокий омега.       – Привет, пап, – кивнул Элиот и начал наконец раздеваться, – как отец?       – Да нормально, на рынок ушёл, – пожал плечами папа и скользнул взгядом по Трою, – а это кто?       – А это муж Элиота, – поспешил поделиться новыми знаниями Олли, – Трой.       – Трой Паркер, – поспешил представиться альфа и протянул руку.       – О, – только и сказал омега, ещё раз смерил Троя сверху донизу и сказал, – я предполагал, по реакции Элиота, что будет хуже.       – Никто не идеален, мистер Сильвер, – вежливо ушёл от ответа Трой и захватил с запозданием протянутую руку в обе ладони для поцелуя.       Папа на такой манёвр улыбнулся, а Трой отчётливо расслышал такой знакомый шипящий рык, и это дико позабавило обоих виновников недовольства Элиота.       – Вы, кстати, вовремя пришли, сегодня на ужин обещал заглянуть Колин с Айком. Вы же останетесь на ужин? – спросил старший омега, неумело скрывая надежду на положительный ответ.       – Останемся, – успокоил Элиот родителя, – может, пока как раз сходим за чем-нибудь для него?       – Да брось, вон, Трой только-только разделся, – отмахнулся папа.       – Ничего, обратно оденется. Говори, нужно чего?       – Ну, раз уж нас будет так много, – замялся омега и отвёл глаза, – я бы мог приготовить мясо, вот только мяса нет...       – Ясно, – оборвал Элиот и взглянул на Троя. Тот незаметно кивнул на входную дверь, соглашаясь, что надо было бы купить папе мяса.       – А тебе что купить? – спросил перед тем как уйти альфа у крошки Олли.       – Фруктовую тянучку, – заулыбался тот моментально.       – И этого охмуряет, – услышал за спиной недовольное бормотание Трой.       Поход в мясную лавку на Периферии сильно отличался от шопинга в роскошных супермаркетах Центра. Прежде всего, за свежую свиную тушку пришлось побороться с десятком других желающих, и не кому-нибудь, а Трою, потому что Элиот то и дело пропускал вперёд кого-то из местных жителей или отвлекался на ошивающихся около входа животных. В итоге, Трой просто подозвал к себе мясника и предложил двойную оплату за сочный кусок мяса прямо со склада.       – Как ты вообще тут выжил? – удивлялся альфа, когда они шли за сладостями для Олли.       Элиот в ответ только носом шмыгнул и ловко перепрыгнул очередную мёрзлую лужу. Глупо было отрицать, что омега не вписывался в местный уклад. Для Троя всё это время Элиот выделялся среди жителей Центра настолько очевидно, что альфа невольно думал, что уж на Периферии омега будет словно рыба в воде. Вот только к Элиоту не липла грязь этого гиблого во всех отношениях места, так же как и фальшивый лоск Центра – волк-одиночка меж двух чуждых ему Миров.       Домой к Сильверам омега с альфой вернулись только к половине четвёртого. Папа нашёлся на кухне и несказанно обрадовался покупке, Олли давно сбежал к дворовым друзьям, поэтому омега со знанием дела спрятал фруктовые тянучки в верхний ящик, дабы не перебить аппетит, а отец семейства к тому моменту ещё не вернулся.       – Хочешь, можем подняться на чердак, там уютно, – не глядя на Троя предложил Элиот.       – Давай, – пожал плечами альфа.       Трой вежливо пропустил омегу вперёд, когда они поднимались по узкой винтовой лестнице, которая обвивала трубу от камина, из-за чего рука скользила по удивительно тёплому поручню. Элиот толкнул неприметную дверь, и они очутились в крохотной забитой всяким хламом комнатке, посреди которой куцым островком было расчищено место для старого стёганного одеяла. А вообще, Трой спокойно мог представить лежащего на нём Элиота с закинутыми за голову руками, или Олли, заворожённо перелистывающего страницы красочной книги. Освещением для чердака служило лишь небольшое двустворчатое оконце прямо над пятачком ткани. Омега присел на какой-то низкий то ли пуфик, то ли непонятно что и подвинулся, чтобы Трой сел рядом.       Если бы Элиот не прятал руки в карманы бесформенной кофты, то Трой, может, и попытался бы сейчас взять того за руку, но омега явно был в своих мыслях. Альфа так и не смог понять, удалось ли ему пошатнуть взгляды омеги дерзкой выходкой, потому что сразу после неё тот привычно сбежал. Сам Трой думал о том, когда же навязчивое желание "убить" внезапно превратилось в "любить" по отношению к Элиоту, но стоило только мысленно пообещать себе не сдаваться и, стиснув зубы, добиться строптивого волка во что бы то ни стало, как омега опять выбил почву у Троя из-под ног, поцеловав.       Элиот сначала заморгал часто-часто, закрыл глаза и потянулся к Трою, преодолев и без того небольшое пространство между ними. Ткнулся губами в губы, а потом почти сразу же раскрыл свои и запечатлел влажный поцелуй. Альфа не дал ему отстраниться, моментально притянул к себе омегу, обхватив его лицо ладонями, и ответил. Сначала так же, исключительно губами обласкал приоткрытый рот Элиота, словил горячий выдох и легонько лизнул его нижнюю губу. Омега попытался поймать язык Троя, невольно подавшись ближе, а потом и вовсе обхватил торс альфы обеими руками, и Трой углубил поцелуй, делая его более настойчивым.       Уж чего-чего, а того, что Элиот возьмётся за ворот его свитшота и потянет на себя и вниз, утягивая на то самое одеяло, Трой совсем не ожидал.       – Элиот, ты чего? – оторвался от желанных губ альфа, – у тебя же папа внизу.       – А мы – молодожёны, нам, типа, можно, – выдохнул омега, не открывая глаз.       Трой не знал, какая муха укусила Элиота, но думать сейчас об этом решительно не хотелось, вместо этого он только подался вперёд, позволяя омеге сползти на одеяло.       – Посмотри на меня, – навис над ним Трой, но Элиот поначалу только мотнул головой и вцепился пальцами в одеяло.       Понятно. Вот только Трой не хотел – больше не хотел – трахать добровольную жертву, он хотел быть с Элиотом как с любимым, парой. Он склонился над омегой и поцеловал зажмуренные веки, провёл носом по переносице Элиота, потом присел и отцепил сначала одну напряжённую руку от ткани, бережно растёр ладонь, потом проделал то же самое с другой, взял в конце концов обе и приложил к своим щекам.       – Элиот, открой глаза, – позвал он снова, и омега всё же повиновался на этот раз.       Зрачки хоть и были расширенны, но в первую секунду Трой отчётливо увидел в голубых глазах страх, потом взгляд прошёлся по всему вокруг, задержался на оконце над ними, из-за чего Трой увидел в отражении омежьих глаз темнеющее от скорого заката небо. Он не отвлекал, ждал, пока Элиот сам убедится в том, что они здесь, в его доме, в том месте, где ему спокойно и уютно. И это принесло свои плоды, когда Элиот вернул взгляд на Троя, то зарождающаяся было паника схлынула. Альфа осторожно отпустил всё ещё прижатые к его лицу ладони Элиота, и тот не оторвал их, а провёл сначала большими пальцами по коже и притянул лицо альфы для поцелуя. Трой постарался вложить в него не только страсть, но и нежность, и обещание.       Он с наслаждением ласкал языком рот Элиота, отчётливо ощущая на собственных губах ту потерянную из запаха сладость, а лёгкие с каждым вздохом наполнялись приятно тяжёлым омежьим ароматом, и казалось, что частички его проникают буквально в каждую клеточку тела с каждым ударом пульса. Элиот тоже дышал неровно и неизменно встречал очередное движение губ Троя своими, он сместил руки на плечи альфы, оглаживал напряжённые бицепсы, проходился по груди.       Альфа оторвался от Элиота и стянул с себя свитшот, чтобы чувствовать его прикосновения без препятствия толстой ткани, а омега вдруг сам схватился за край оставшейся на Трое футболки и потянул ткань вверх. Альфа помог Элиоту себя раздеть, быстрым движением скользнул рукой по бедру Элиота, взял под колено и раздвинул ему ноги, чтобы поудобней усесться между ними. Запечатлел поцелуй на его губах и, пока тот выписывал невидимые узоры на обнажённой груди альфы, Трой прошёлся пальцами по застёжке кофты, под которой оказалась рубашка. Справиться с мелкими пуговицами было уже не так легко, но для Троя это было лучшим занятием, потому что его взору открылся вид на ключичные впадины, что тут же были обласканы языком, а Трой отчётливо услышал рваный выдох, немного выпуклую грудь с неуместно трогательными розовыми сосками и целыми тремя чёрными волосками. Наверное, можно было бы выпутать Элиота из одежды, но всё самое ценное Трою было уже доступно, да и никто из мужчин не хотел отвлекаться на эту незначительную мелочь.       Когда альфа взял в рот правый сосок омеги и с напором всосал его, то точно понял, что двигается в правильном направлении, потому что почувствовал, как Элиот невольно сдавил бёдрами его торс и попытался удержать невольный стон. Трой переместился на левый, лизнул его широким движением, чтобы тот заблестел от слюны и подул. Грудь моментально покрылась мурашками, и в этот момент Трой накрыл холодную ареолу горячими губами, вызвав такой контраст температур, от которого стон у Элиота сдержать уже не получилось.       Трой продолжил играться с сосками, пока Элиот отчётливо не начал ёрзать под ним и тянуть собственные руки к промежности то в попытке огладить возбуждённый член, то расстегнуть дрожащими пальцами тугую кнопку на джинсах. Альфа помог с неподдающейся застёжкой и стянул с длинных ног штаны вместе с трусами, Элиот на это только блаженно выстонал: "Да-а-а". Впрочем, свои давили на крепкий стояк так же безжалостно, поэтому Трой выпутался из ткани с рекордной скоростью и устроился обратно меж раскинутых ног Элиота. А после того, как взгляд Троя зацепился за явно влажный от возбуждения анус, всё смешалось в одно размытое пятно: Трой лизал, целовал, растягивал и пьянел от низких стонов Элиота вперемешку с попытками то ли извернуться от особо приятных ощущений, то ли насадиться на пальцы Троя посильней.       Из собственного члена смазка уже образовала небольшую кляксу на одеяле, в глазах темнело, и альфа понял, что больше не в силах сдерживаться. Он вытащил из манящего тугого ануса омеги скользкие пальцы, прошёлся ими по своему достоинству, чтоб смазать в естественном секрете, навис над Элиотом, приставив член к дырочке, и толкнулся на пробу. Элиот только посильней развёл колени, а вот глаза снова оказались закрытыми.       – Посмотри на меня, – прошептал Трой, – прошу.       Элиот послушно поднял веки. Трой убедился в отсутствии страха или боли и задал неспешный темп, то проникая в жаркую тесноту, то выскальзывая почти до самого конца. И пазл наконец сложился. Альфа смотрел в глаза своего возлюбленного и понимал, чего Элиот боялся с самого начала. Нет, не унижения и не чувства использованности, а того, что Трой увидит его таким: раскрытым и беззащитным, способным только на то, чтобы отдавать себя без остатка, ловить губами поцелуи и всхлипывать на каждом сильном движении внутри его тела. Альфа тонул в этом взгляде полном доверия и восхищения.       – Умница, вот так, смотри. Смотри, как я люблю тебя, – словно заклинание шептал Трой, – как я люблю только тебя, Элиот.       В отражении огромных чёрных зрачков зажигались первые звёзды, и Трою казалось, что сама Вселенная решила подглядеть за их парой, но ему совсем не было стыдно. За то, как сплетались их тела и двигались в унисон, за собственный рык и грубые поцелуи в шею и плечи. За хриплый вскрик и гримасу наслаждения Элиота, когда тот сорвался в оргазм. Трой плавился от ощущения того, как пульсирует и сжимается анус омеги вокруг его члена. Краем сознания альфа додумался выскользнуть в последний момент из желанного тела и довести себя до оргазма рукой, чтобы не сцепиться с мужем на крохотном чердаке прямо во время семейного ужина.       Пока Элиот пытался унять дыхание, Трой насобирал раскиданную по чердаку одежду, собственные трусы в итоге послужили салфеткой, чтобы оттереть Элиота и себя от следов спермы и смазки. Альфа кое-как натянул футболку со свитшотом и штанами, криво застегнул на омеге пуговицы и только перед тем, как натянуть на того трусы, помедлил:       – Ты как? – спросил Трой.       Взъерошенный Элиот поднялся на локтях и ненадолго задумался, прежде чем ответить:       – Нормально.       – Тебя, может, это, вылизать? – замялся альфа. – После первого раза обычно долго заживает, а нам с тобой ещё на ужине сидеть.       – У меня не первый раз, – возмутился было омега и невольно поморщился на очередном неосторожном движении бёдрами.       – Ну да, второй, – крякнул Трой и велел ему встать на четвереньки.       Анус и правда был немного припухшим и покрасневшим, но после обильной порции слюны альфы начал успокаиваться. А Элиот, стоило только Трою от него оторваться, красный как рак быстро натянул джинсы с бельём, буркнув невнятное спасибо. Трой на это только глаза закатил – нашёл чего стыдиться. Однако всё-таки перед тем, как уйти с чердака, Элиот резко обернулся так, что альфа от неожиданности чуть не врезался в него, и выдохнул в самые губы:       – Спасибо тебе, – эта благодарность явно была совсем за другое.       Трой поцеловал омегу нежно, и они вместе спустились вниз.       Если бы альфа не был законным супругом Элиота, и тот сейчас не блестел, как начищенный пятак, то Сильвер-старший тупо убил бы его при их первой встрече. Но вместо этого, папа Элиота как бы невзначай бросил мужу: "Ты бы нас по молодости вспомнил" – и тому пришлось поубавить гнев, а когда пришёл ещё и Колин с мужем, и Олли вернулся со двора, то от неловкой атмосферы не осталось и следа.       Разговор за ужином вели обо всём, Сильверы-старшие интересовались жизнью Центра, рассказывали истории из их молодости, не могли не упомянуть и пару баек про маленького Элиота и его большой любви к цитрусовым. В такие моменты Элиот давился куском мяса, но показательно молчал.       Колин рассказал о том, как встретил своего омегу – Айка, когда Трой спросил у него. У них со средним сыном Сильверов оказалась одна на двоих любовь к путешествиям, и Колин по секрету рассказал, что они с мужем собираются в скором времени надолго уехать за пределы Периферии в неизведанные земли, а пока что запасаются консервами и модифицируют старенький пикап, чтобы тот работал от солнечных батарей. Колином больше двигал дух свободы и авантюризма, а Айк не упускал вероятности того, что они могут найти какое-нибудь дикое поселение, которому нужна помощь.       Элиот особо в общей беседе не участвовал, больше следил за тем, чтобы малыш Олли хорошо поел. Ребёнок почти сразу же устроился на коленях у старшего брата, и омега периодически спрашивал его грозным голосом: "Ты почему такой милый, а?! Почему ты такой милаха, я тебя спрашиваю?!" – Олли на такое только смеялся заливисто и пытался увернуться от щекотки.       Родительский дом Трой с Элиотом покинули глубоко за полночь, хотя обещали Харуки, что вернутся раньше, но вечер вышел настолько волшебным, что никому не хотелось его заканчивать.       Стоило Элиоту оказаться в темноте кротовой норы, как он почувствовал, как Трой нашёл его руку и переплёл пальцы. Омега сжал свои в ответ и достал из кармана шарик-фонарик. Тот был размером с ягоду физалиса, и стоило только его встряхнуть пару раз, как раствор внутри него булькнул и задребезжал зеленоватым светом.       – Слушай, – начал Трой, когда они двинулись по проходу, – я не решился спрашивать за ужином, но не мог не заметить у твоего папы и Айка... метки?       – Ну да, – пожал плечами Элиот, пока не понимая, к чему этот вопрос.       – Серьёзно? – удивился альфа, – а я думал, что это просто древняя байка.       – Не, на Периферии до сих пор свадьбу играют с кольцами, а метку ставят сразу после клятв или в первую течку омеги, там уже на усмотрение пары, – пояснил омега.       – А мы? А я могу?.. – открыл было рот Трой.       – Хрен тебе, а не метка, Паркер! – захохотал Элиот и шутливо оттолкнул мужа от себя. Теперь было понятно, к чему он вдруг завёл этот разговор, – если у тебя чешутся зубки, то я подарю тебе силиконовую погремушку. Ну знаешь, такие обычно шестимесячным младенцам дают. А мы? Мы и так в браке.       – Не по меркам Периферии, – насупился Трой, – ты ходишь туда, и все наверняка думают, что ты свободен.       Ах вот оно что! Элиот понял, что Трой ревновал его, и от этого осознания на душе разливалось такое тепло.       – Перебьёшься, – съязвил омега, но настоящего чувства всё-таки не смог скрыть, когда Трой с силой прижал его к стенке тоннеля и впился губами в поцелуе.       Вернуться обратно в раковину сарказма и колкостей в адрес мужа пока что было привычней, но оба после сегодняшнего дня теперь понимали, что это напускное. А что же касается метки, то... Ну не будет же Элиот в самом деле рассказывать Трою, что омега во время течки сам хочет получить укус, раз тот пока не знает об этой детали? Невольно вспомнилось, что однажды, в детстве, когда они с папой ходили купаться, маленький Элиот насчитал на теле родителя больше шести меток в разных местах.       Троя, казалось, устроило то, что омега с жаром ответил на поцелуй, даже не попытавшись от него ускользнуть. Напротив, сначала хотел перетянуть инициативу на себя, но потом сдался и позволил альфе вылизывать его рот, как тому хотелось. А стоило Трою только отстраниться, как Элиот шумно втянул воздух, чтобы поймать сбившееся дыхание, и не поверил собственным ощущениям – Трой перестал горчить. Омега, чтобы убедиться, пару раз повёл носом с особым вниманием, и снова не уловил знакомого привкуса во рту. Губы по-прежнему зудели, как после сочного грейпфрута, и язык по-прежнему проходился по ним то и дело, в попытке этот зуд унять, но дышать в присутствии альфы стало легко.       Они продолжили путь, периодически прерываясь на поцелуи, не без смеха обсуждали реакцию отца Элиота на их с Троем появление, и когда уже были почти у входа в дом Хара, омега остановился и пошарил по карманам:       – Я, похоже, карту твою выронил где-то в норе.       – Хрен с ней, я тебе новую дам, – отмахнулся Трой.       – Нет, надо найти, – замотал головой Элиот и пояснил: – Там твоё имя написано. Слишком палевно. Я схожу по-быстрому, а ты иди к Харуки, успокой его, что мы уже здесь.       – Давай лучше я поищу, а ты иди к другу, – предложил альфа и, не дожидаясь ответа, выхватил у омеги порядком потускневший шарик.       Почти сразу Трой пропал из поля зрения, и Элиот направился на выход, но так и замер, приоткрыв дверь. Дом Харуки, казалось, пережил землетрясение – всё в нём было свалено на пол или разбито, на полках не уцелело ничего.       – Харуки? – позвал омега, ступив в дом.       Азиат нашёлся без сознания на нижних ступенях лестницы, и Элиот успел только нащупать медленно тикающий пульс, прежде чем на его голову кто-то накинул мешок и зажал ладонью рот.       – Попался, – крикнул кому-то незнакомец за спиной омеги, а потом обратился к нему самому, – веди себя тихо и хорошо, Серебристый Эль, и твой друг не пострадает, понял?       Элиот только кивнул, и почувствовал, как его повели на выход, застёгивая на запястьях наручники.