Из сказки

      Из всех двадцати восьми дней рождения ни один не был столь одиноким, как этот.       Каждый год в течение последних трех лет Джинора Гьяцо проводит по одному и тому же плану. Двадцать пятый день рождения. Двадцать шестой день рождения… Двадцать седьмой день рождения… И вот сейчас ей было двадцать восемь.       Духи, ее жизнь была просто замечательной, не так ли?       Ее детей по-прежнему не было с ней. Черт, да она даже не знала где они!       Конечно, это была ее вина. Она должна была больше работать, после того, как отец детей ушел. Должна была сделать больше! Должна была найти какой-нибудь способ, даже если бы вновь пришлось вернуться к мелкому воровству (только некоторых из богатых ничтожеств, которые не заметили бы пропажи нескольких тысяч долларов).       Только ей дали недостаточно времени. Были проблемы со службой защиты детей…       Они не дали проклятого времени! Она не могла полностью винить их, хотя так хотела. Это их работа — приходить и следить, чтобы дети были сыты.       Джинора вздохнула. Она посмотрела вниз, на свой маленький шоколадный кекс, который стоял на шатком маленьком обеденном столе в ее однокомнатной унылой квартире.       Нет, это была ее вина. Три года назад она зареклась, что вернет своих детей назад. Тем не менее, она все еще была здесь. Лишенная детей, одинокая — будучи охотницей за головами — и такая же нищая, как и была три года назад.       С помощью каких навыков ей зарабатывать деньги? Она пыталась получить работу почти везде, но только с сертификатом о среднем образовании многие отказывались предоставлять ей место. Она не хотела рассказывать свою маленькую историю, пока кто-нибудь не предложит ей работу, хотя у нее был такой соблазн, пока первый человек, которому она попыталась сказать, не рассмеялся ей в лицо.       Сейчас каждый сам за себя… Она поймала сегодняшнего мужчину, пьяницу средних лет, который сбежал с деньгами босса. Часть ее хотела, чтобы он ушел, после того, как она узнала, что его бывший босс использовал его в качестве прислуги, хотя он был бухгалтером, а не его слугой. Она чуть не отпустила его, когда услышала о том, что босс приказал ему помыть его машину, если он не хочет быть уволенным.       В таких условиях она тоже бы сбежала. С другой стороны, этот человек был, вероятно, лучше, чем была она. Джинора бы сбежала с деньгами раньше, чем он.       С другой стороны, босс, вероятно, спрашивал бы больше с Джиноры. Все это заставило ее посмотреть на себя. Напомнило, насколько это все было печально, и то, что она была охотницей за головами, которая не была способна выследить своих собственных детей. Но что она будет делать тогда, когда найдет их? Вряд ли она смогла бы вернуть их назад. У нее не было денег, практически, не было работы, и она не была в состоянии поднять троих детей.       Невольно погрузившись в воспоминания, она просто не смогла его отпустить, Джинора вспомнила своих детей и сделала это только для них. Ее старшая, Нима, была маленьким лучиком счастья. Все время с тех пор, как она была младенцем. Это заставило Джинору улыбнуться, вспоминая о том, как она расстроилась, когда узнала, что получит родного брата. И еще больше расстроилась, когда узнала, что ее один брат превратился в двоих. Ее сердце разрывалось, когда она вспоминала об этой темной коже и зеленых глазах. У ее отца была темная кожа и зеленые глаза… Все дети унаследовали чуть более светлые оттенки кожи отца, но они были красивы и такими.       Ее мысли остановились на близнецах. Мальчик и девочка на пять лет младше Нимы, Раме и Таани было всего два года, когда их забрали. Слезы застилали ее глаза при мысли, что они, вероятно, не помнили ее. Преодолевая горечь во рту, она нервно хихикнула над именем своего сына. Рамашан. Она всегда любила книгу, из названия которой и выбрала имя. Имя Таани было выбрано ее отцом. Он услышал его в фильме, который они смотрели во время ее беременности, и просто обожали его после этого.       Теперь она зациклилась на обычных заботах.       Кто еще мог знать, что Нима больше всего любит танцевать? Они знали, что Рама ненавидит, когда его волосы стригут? Они знали, что у Таани было какое-то расстройство? Джинора никогда не сможет сводить ее к врачу, чтобы выяснить, какое. Она никогда не сможет увидеть, как улучшаются танцевальные навыки Нимы. Никогда не должна увидеть, как она, если бы могла поймать сына, сделала бы ему небольшую стрижку. Получить хоть одну прядь, чтобы подшить ее в какую-нибудь детскую книжку.       Она зажгла спичку на кухне, пламя затрещало на конце. Прикоснувшись пламенем к кончику свечи, она зажгла фитиль. Он светился нежно-оранжевым светом в тусклом свете кухни, отбрасывая тени. Они дразнили ее. «Загадай желание», — дразнил ее мерцающий свет.       С одинокой свечи на кексе потек воск, но она вытерла его и села на стул, стоящий перед кексом. Она задула свечу, загадала то же самое желание, что загадывала каждый год в течение трех лет. И так же съела этот кекс.       Закончив, она выбросила остатки в мусорку и взяла свой ноутбук, ложась на диван. Положив ноутбук на подлокотник дивана, она открыла его. С невозмутимым лицом прошла все необходимые этапы. Новости, рабочая электронная почта, личная электронная почта. Не сказать, что на личной почте почти никогда не было ничего, кроме нежелательной почты, но иногда и нежелательную почту стоило посмотреть.       Лениво просматривая личную почту, она обратила внимание на сообщение с жирным шрифтом. Джинора сузила глаза и готова была поклясться, что ее сердце остановилось: «От: Нима Гьяцо»       Джинора с трудом нажала на сообщение. Нет, этого не могло быть. Это неправда! Она должна была видеть… Ниме было только …. духи, Ниме было всего десять лет. Возможно, она даже знала, как работать на компьютере? Ну, кто-то мог научить ее…       Принуждая свой мозг выйти из ступора, она не заметила ни одного слова, но вместо этого было приложение. Торопливо нажав на то, что якобы прислала ее дочь, Джинора закусила губу и сосредоточенно начала смотреть, когда появился черный экран — начало видео. Слезы тут же заслонили ее глаза, когда крошечное круглое лицо ребенка — ее ребенка — с зелеными глазами, русыми волосами и коричневой кожей, более светлой, чем у ее отца, появилось на экране. Позади нее были пурпурные занавески и то, что казалось хорошей и аккуратной комнатой для маленькой девочки. Джинора знала этот крошечный рот, эти улыбающиеся глаза (как у котенка, всегда отмечала она). — На это? — Нима отразилась на экране, регулируя что-то. Джинора на самом деле чуть не расплакалась, услышав ее голос… Легкий голос. Немного звонкий. Не слишком, но это была музыка для ее ушей. — Я думаю, получилось… — Поторопись. Я хочу сока, — сказал голос за кадром. Джинора нахмурилась, ее глаза расширились. Мальчишеский голос… Был ли это… — Тшш, Рама! — Нима посмотрел куда-то, куда Джинора не смогла посмотреть. — Подожди. Мы собираемся отправить это мамочке.       Лицо Рамы появилось на экране, коричневые глаза сузились, и Джинора, практически, закричала. Это был ее сын! Ее единственный сын. И он смотрел прямо на нее, и даже не догадывался об этом. — Ты обещаешь, что мама будет здесь? — Она не собирается показываться здесь сейчас, — сказала Нима, качая головой в сторону брата. — Мы отправим ей видео, а затем она будет здесь. — В компьютере? — Нет, лично. Она посмотрит видео и приедет сюда. Это может занять некоторое время, но она придет. Обещаю. Так, где Таани? Таани, иди сюда! Да, ты можешь взять с собой игрушку. Теперь иди сюда. Мы собираемся записать кое-что для мамы и отправить ей.       Крошечная девочка с волнистой стрижкой «боб» появилась на экране. Ее глаза были такими же серыми, какими Джинора помнила их. Настолько серые, что напоминали серебро. У нее было круглое лицо, кожа, чуть темнее, чем у ее брата и сестры, и до сих пор, по-видимому, она никогда не проявляла малейших эмоций на лице, серые глаза выглядели такими сонными и пустыми. Это был ее ребенок. Ее младший ребенок. Тем не менее, самое любимое воспоминание Джиноры — сжимая желтого кролика в руках, Нима водрузила своего брата и сестру на кресле так, чтобы они все могли поместиться в кадре.       Это заставило ее слезы течь без остановки. После того, как слеза упала, Джинора увидела три маленьких лица, вглядывающихся в камеру. Они были вместе, прямо на экране, и она зарыдала еще сильнее… Как близко… Но до сих пор они были далеко от нее в этот момент. — Привет, мама, — сказала Нима. Ее голос был немного механическим из-за динамиков ноутбука, но он все равно был сладок для ее ушей. — С днем рождения! Я, действительно, забыла когда он, но я пересмотрела кучу наших файлов, которые привели к тебе и… да, это было много документов. На самом деле это было скучно, но все нормально потому, что я нашла нужный материал.       Она так выросла… Дети выросли. Джинора знала, что за три года Нима выросла, но больше, чем она ожидала. Была ли она в безопасности? Сыта? Были ли она развита, как и все остальные в ее возрасте? — Во всяком случае, на самом деле, мы связались с тобой потому, что… Ты нужна нам. Я имею в виду, что весь город нуждается в тебе. Не только мы. Хотя, мы тебе тоже нужны. Мы находимся в городе под названием Фэйлбрук, и я узнала некоторые вещи, которые тебе, возможно, захочется услышать лично. Именно поэтому мы нуждаемся в твоем приходе. Ты можешь отправить нам обратное сообщение с указанием, когда ты приедешь, и мы будет ждать на границе, и Зуко — он сейчас наш опекун — знает, что ты приедешь. Я имею в виду, он не знает о том, о чем я буду говорить с тобой, но … он хороший. Ну, я имею в виду… это сложно, но он хорошо к нам относится. Он помог нам связаться с тобой, и он по-прежнему лучше, чем приемные родители, которых мы имели до него.       Сложно…? Ну, по крайней мере, сейчас им было лучше, чем было бы с ней. — Пожалуйста, приходи в Фэйлбрук. Это всего в нескольких часов езды от Республиканского города. Ты по-прежнему живешь там, не так ли? Ты по-прежнему живешь в нашей маленькой квартире с обшарпанными обоями, которые похожи на животных, если смотреть достаточно долго? — тихо хихикала Нима, вспоминая, и Джинора не могла сдержать улыбку. — Ты можешь сказать мне, когда будешь здесь? Мы не может дождаться, когда снова увидим тебя… Мы скучаем по тебе! — С днем рождения, мама! Мы любим тебя! — пропищал Рама. Таани безучастно смотрела на монитор, прижимая своего желтого кролика к груди.       Видео закончилось со щелчком, их лица замерли на последнем кадре. Их детские лица.       Они были в порядке. Они были в безопасности. Безопаснее, чем она могла надеяться, во всяком случае. Они все еще были вместе. Духи, она должна была благодарить милосердную душу, которая решила взять их всех вместе. Это было одно из ее худших опасений, что они все будут разделены, после того, как их родители не смогли их сохранить.       Она продолжала смотреть на экран. Слезы все еще кололи ее глаза. Прошло несколько минут, прежде чем она подумала — чего она ждет? Ее дети были там, умоляя ее вернуться к ним. Она нажала на окно браузера, открыла новую вкладку и напечатала «Фэйлбрук» в поисковой системе. Затем она снова нажала на электронную почту и на значок ответа, ее пальцы зависли в воздухе, прежде чем она набрала что-то: «Я буду завтра. Я люблю тебя».       Работа и все остальное пусть катятся подальше. Она знала, где были ее дети. Она собиралась поехать в город и увидеть их.       Джинора не поняла, сколько она отказывалась от этой мысли, как помешалась на этой идее и какой совершенно безнадежной казалась ей ситуация до этого сообщения. Она почти полностью смирилась с тем, что больше никогда не увидит своих детей вновь. Много ночей она проливала слезы над этой мыслью. Всхлипнув при мысли, что она будет одинокой всегда, пока не будет уверена, что все ее дети будут должным образом пристроены.       И этот человек — Зуко — Нима говорила о нем. Заботился ли он о детях? Водил ли он когда-нибудь Таани к врачу по поводу ее возможного расстройства? Водил ли он Раму на стрижку? Поддерживал ли он хобби ее дочери к танцам?       Это были лишь некоторые из вещей, которые ей было необходимо знать в связи с тем, что какой-то незнакомец заботился о ее детях… Не то, чтобы у нее был выбор в этом вопросе, конечно, но это расстраивало ее. Но этот незнакомец может быть и хорошим человеком, но ее беспокоило, как Нима говорила о нем. Она сказала, что он был добр к ним, но ей не показалось, что они чувствовали себя там как дома. По крайней мере, как в настоящем доме.       Она хотела бы узнать о Раме и Таани. Как они дошли до всего этого? Джинора поняла, что житье у приемных родителей очень беспокоило их. Как она помнила, близнецам нужно было время, чтобы привязываться к людям, которых они не знали. Иногда довольно долгое время. Имея это в виду, она благодарила духов, что они остались вместе. Нима была единственным знакомым лицом, в котором они нуждались.       Спала она беспокойно и тяжело. Завтра она собирается в Фэйлбрук, оставляя позади все. Она могла позволить себе выплатить аренду на пару месяцев вперед. Это заняло бы все ее сбережения, но она могла сделать это. Бак ее автомобиля был почти полон. Если бы ей понадобился бензин или продукты, она могла потратить свои последние деньги, которые из щедрости получила сегодня.       Она могла сделать это…. Она, действительно, могла сделать это! Следующим утром Джинора встала рано, чтобы собрать все свои немногочисленные вещи. К счастью, все ее вещи поместились в один чемодан. Как можно быстрее она вышла к ближайшему банку (ей нужно было экономить бензин для поездки) и сняла деньги для аренды жилья. Честно говоря, она молилась, чтобы ее домовладелец отпустил ее без проблем. Даже если бы она не планировали ехать в Фэйлбрук, она ждала, когда станет свободной от этого «помещика», который любил делать непристойные комментарии всякий раз, когда проходил мимо. К счастью, после тщательных уговоров и большой взятки, он освободил ее от аренды, но не без прощального комментария о том, что он «будет скучать по этой заднице», когда она развернулась, чтобы уйти.       Скатертью дорога.       Она стояла перед водительской дверью ее желтого кабриолета и просто смотрела на него. Так много воспоминаний… Слишком много воспоминаний. Она никогда не могла заставить себя избавиться от него из-за проклятых чувств, которые она испытала здесь. Большая часть жизни прошла в этом автомобиле. В какой-то момента она…. она и отец ее детей жили здесь, когда им было некуда идти. Угнанный желтый кабриолет был их домом, но все же… она была счастлива с ним.       Она чуть не зарычала.       Никогда не думать об этом! Не отвлекаться. У нее были дети, которых она должна была увидеть, и ее мозг не может быть погружен в старые воспоминания, она должна была думать о дороге.       Полная решимости, сжимая руками руль, она отправилась в путь.

***

Сегодняшний день. Фэйлбрук       С годами ничего, кроме воспоминаний, не улучшалось. Нима просто знала это. Она рассматривала фотографии своей семьи — она всегда делала это перед сном — на своем маленьком планшете, который всегда носила с собой. Воспоминания были очень ценными — они не позволяли близнецам забыть, кто их мама. В конце концов, им было всего два года, когда люди из правительства забрали их. Ей было семь лет, так что она помнила все. Ее маму, ее папу, дом, в котором они жили… близнецы, просто, не могли помнить. Они не помнили своего отца — он ушел сразу после того, как она пошла в школу, а близнецы были совсем маленькими — но она не позволила им забыть маму.       И слава духам, что у нее было много видео и фотографий, которые они могли смотреть каждый день. Она помнила первую ночь после того, как их забрали. Рама плакал, потому что он не мог найти маму, а Таани имела небольшой приступ паники, даже если ее лицо не отражало никаких эмоций. В ту ночь она тоже плакала. Она плачет и сейчас, даже не смотря на то, что проплакала весь день.       Но это видео заставило ее остановить слезы. Видео и фотографии утешали ее, даже когда мамы не было рядом. Близнецы указывали на экран всякий раз, когда видели ее и говорили: «мама». Так что Нима продолжала показывать их. Мама машет с экрана в видео, это заставляло их улыбаться, и они махали ей тоже.       Каждый день она показывала им это. Каждый божий день. И каждый божий день из одних и тех же видео и фотографий близнецы получали довольно хорошую память о маме, даже не смотря на то, что видели ее три года назад в последний раз. Они никогда не забывали ее, и сейчас все это поможет им, потому что мама приедет сюда.       Годы воспоминаний, слезы… всего этого было достаточно.       Она только что показала близнецам видео на ночь, после чего уложила в постель. Одно из любимых, которое мама записала на ночь, когда не смогла добраться домой из-за сильного снегопада и темноты. Папа показал им на своем ноутбуке. Мама пела им небольшую колыбельную, говорила что-то ласковое каждому и посылала воздушные поцелуи. Близнецы всегда махали ей, когда она напевала, и дарили поцелуи в ответ. Это было лучшее видео (со всей ее любовью в нем).       Не в силах заснуть в своей постели, она пролистывала фотографии до тех пор, пока ее веки не начали тяжелеть. Она собиралась положить планшет вниз и завернуть в одеяло, как небольшой красный номер высветился на экране. Она нажала на номер и чуть не уронила планшет себе на лицо, когда на нем высветилось: «От: Джинора Гьяцо». Электронное сообщение было небольшим, но, о боже, этого было достаточно. Ее мама сказала, что приедет. Она сказала, что приедет завтра. Нима встанет завтра пораньше и скажет близнецам, чтобы они готовились к возвращению мамы. Потому что ее мама возвращается к ним. Она не могла перестать думать снова и снова об этом сообщении. Она собиралась приехать в Фэйлбрук, и Нима собиралась вновь обнять ее после того, как их разлучили целых три года назад. Близнецы никогда не забудут ее!       Это была борьба, чтобы понять, что воспоминания больше не нужны. Они могут не только надеяться (что иного помогало им спастись от страха, когда было особенно плохо). Это должно было быть лучшим для близнецов, что они пойдут в школу вместе, им как раз исполнилось пять лет… она чуть не визжала при мысли, что мама сможет отвести их в школу в первый раз, так же, как было, когда папа еще был с ними. По большей части, Нима всегда ненавидела школу, но было бы хорошо пойти туда вместе. Даже лучше!       «Я смогу обнять ее снова!» — подумала Нима. — «Я знаю, что она будет счастлива видеть нас!»       Закрыв, наконец, глаза, Нима улыбнулась. Она не могла дождаться, когда расскажет ее другу все, что произошло.       Их мама возвращается, чтобы спасти их.