Рюкзаки оттенка кофе

" – Милый, – мягкий и тягучий голос Евгения заставил стадо мурашек промаршировать по моей шее по направлению к спине. Он подошёл ко мне сзади и обнял за шею. – Как прошёл твой день? Я мягко улыбнулся, представляя его вечную ухмылочку и, повернувшись, нежно чмокнул его в губы, которые пахли земляникой. – Он прошёл почти незаметно, ведь я думал о тебе, любимый. – А чем мы сегодня займёмся, сладкий? – Евгений перемахнул через спинку дивана и уселся ко мне на колени, при этом не расцепив объятий вокруг моей шеи. – А чем бы ты хотел заняться? – я провёл рукой по его груди, опускаясь всё ниже и переходя на бёдра. Моя квартира? Моя. И диван мой. И Евгений тоже мой. А вот рюкзак в углу – не мой. Это его рюкзак. Теперь я их различаю. Мой любитель кофе выстрелил милой ухмылочкой из своего огромного арсенала тех почти незаметных, но чудовищно возбуждающих улыбок, и, надавив мне на плечи, заставил лечь спиной на диван, не особо волнуясь, что под ней оказался пульт от телевизора. – Как ты думаешь, – я не мог оторвать взгляд от его губ, которые плавно двигались, воспроизводя его жутко возбуждающий голосок. – Мне идёт этот костюм? Евгений восседал на мне в одном из моих любимых костюмов из секс-шопа – костюм "озорной официантки". Изначально, он предполагался как женский, но когда нас это смущало? Белый корсет с чёрными вставками и чёрными пуговицами посередине груди, спускающимися к кружевным оборочкам, которые слегка прикрывали чёрно-белые трусики, едва скрывавшие стоявший член. На шее у него была небольшая полоска белой ткани с кружевом по краям и чёрным бантиком посередине, будто ошейник, как символ того, что это только мой Евгений. Ухмыльнувшись, я взялся руками за столь мягкие и подтянутые ягодицы моего "официанта", как бы намекая, чем именно мы сегодня будем заниматься весь вечер и большую часть ночи. Мой милый открыл было свой сексуальный ротик (я мгновенно подумал, что надо бы его чем-нибудь заполнить), чтобы сказать, несомненно, что-то очень пошлое так, как умеет только он – на его лице не дрогнет ни один мускул, – но вместо этого... – Связь прервалась, – о, этот жуткий механический голос автоответчиков всех компаний мобильной связи. Женский, но в то же время какой-то мёртвый. Так, стоп. Что только что произошло? – Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Или я тронулся, или мир съехал со своей обычной орбиты, и мы переместились в параллельное измерение, где наука шагнула далеко вперёд, и телефоны тут вживляют прямо в тело человека. Тогда кому это Евгений звонил в столь ответственный и "напряжённый" момент? Непорядок... Так, а Евгения-то куда дели? На моей груди в полном рыцарском облачении, разве что без шлема, сидела официантка Саша из кофейни. Господи, бедная! Как, наверное, больно её груди, зажатой этими тяжёлыми латами. Как она до сих пор дышать-то может? Но Саша могла не только дышать. Она ещё и говорила. И, честное слово, лучше бы она молчала. Потому что её речь была очень жуткой. Вы когда-нибудь пытались слушать песню на пластинке на очень маленькой скорости? Помните вот тот жуткий, нестественный низкий голос? Так вот, именно таким голосом Саша и начала декламировать стихотворение Николая Некрасова "Крестьянские дети". Просто представьте, какой ужас вы будете испытывать, если какая-то "рыцарша любви" в боевом облачении воина тевтонского ордена будет замогильным голосом выводить: – Однажды, в студеную зимнюю пору, Я из лесу вышел; был сильный мороз. Гляжу, поднимается медленно в гору Лошадка, везущая хворосту воз. Божечки, какой бред! Что за сюр происходит вокруг меня? Ах... ну, да... И как я сразу не догадался, что это всё просто сгенерировано моим перенапряжённым мозгом? Что это всё – сраный сон?! " Бррр.... Ну и бредятина же приснится. Спасибо, дорогой мозг, что это были хотя бы не драконы, медленно поедающие мой нос. Маленькие такие дракошки, размером с мух, но с чудовищно острыми зубами. А ещё я мог бы быть связанным. Я бы всё чувствовал, но ничего не мог бы поделать. Зашибатый сюжетец! Надо продать какому-нибудь сериалу. Ну, какого чёрта? То есть, как мне на работу вставать – так ставьте вы, Артём Батькович, по двадцать будильников через каждые две минуты, и всё равно проснётесь только на двадцать второй с воплем "Бля, опять проспал!", а как начальство выделило выходные, так мы сами, без всяких будильников, будем вскакивать, как в жопу раненая рысь, с утра пораньше и тупо лежать, глядя в потолок? Протереть бы его... А то он потемнел от пыли... Так! Ладно. Раз уж проснулся, то нечего устраивать себе "день тюленя". Нечего валяться в кроватке в обнимку с ноутбуком и чашечкой чая. Надо хотя бы утренний кофе себе сделать. Но так не хочется выползать из-под теплого и мягкого одеяла... Нет, надо пересилить себя и подняться. Может, тогда остатки сна забудутся, как кошмар... Перед моими глазами вновь встал соблазни... странный образ Евгения в форме "сексуальной официантки", который временами мерцал и превращался в "рыцаршу любви" Сашу. Фак! Опять этот сраный стол! Вечно об него стукаюсь. Иногда возникает ощущение, что у моего мизинца и ножки стола просто любовь, и они каждое утро целуются, а я просто не понимаю и не принимаю их счастье. Надо бы этот стол выкинуть... или продать, всё равно я ем в кровати. А потом мучаюсь от крошек в ней полночи. Конечно, мы же хрюшки. Серьёзно? В целой квартире нет нормального, не растворимого кофе? Я же точно помню, что когда-то наш совет директоров подарил всем работникам по пачке хорошего заварного... Ах, ну да. Точно. Я же передарил её своему врачу за то, что он выбил мне путёвку в санаторий. Что ж... Придётся пить то, что имеется. И вообще, Иисус говорил: "Бери, что дают, и не выпендривайся". Вернувшись в спальню уже с кружкой утреннего напитка, я встал около кровати, как это делал обычно. Я всё ещё помнил тот прекрасный случай из университета, когда от постоянного недосыпа и перенапряжения просто упал вперёд лицом на пол и пролил на себя горячий кофе. Все ожоги и ушибы, конечно, зажили, да и нос не пострадал, но этот случай выработал у меня привычку утром не отходить надолго от мягких поверхностей. Тьфу... Господи, какая же всё-таки мерзость этот сублимированный кофе. Ни в какое сравнение не идёт с хорошим, сваренным по всем правилам и дополненным разнообразными натуральными вкусовыми добавками, кофе. Так, надо бы прогуляться. Да, не сидеть же весь день дома. Поставив кружку с "кофе" на прикроватную тумбочку около другой кружки с уже давно остывшим кофе, что стояла там со вчерашнего дня (конечно, мы же хрюшки), я залез в ящичек в этой же тумбе за наручными часами. Так, а это у нас что? Нет, естественно, я помню, что с недавнего времени там лежит фаллоимитатор, но глаза всё равно цепляются за непривычный объект. А что, если мой сегодняшний ночной кошмар — это не послание от моего подсознания, а ничто иное, как "призрачное общение". Ну, как в старых ужастиках. Сделал что-то, а к тебе привязался призрак какого-то "злобного дедушки твоего дядюшки", который не отвяжется, пока ты не закончишь его дела. А что, вполне дельная мысль... Может, если я верну эту секс-игрушку Евгению, то эти сны четырнадцатилетнего девственника со спермотоксикозом перестанут меня мучить? Серьёзно, если у меня не будет все время перед глазами того, что мне напоминает о его миловидном личике и мягких губах в постоянной полуулыбке... Может, если я не буду видеть напоминание, то не буду и вспоминать о нём? Только на этот раз надо бы взять эту извращённую вещь с собой, чтобы, если в кофейне не окажется самого Евгения, передать её через Сашу. Тогда моя совесть будет чиста, и эти до жути неправильные сны больше не придут... Ведь так? Пожалуйста, пусть это сработает... <Через час. Кофейня> Первое, что встретило меня в кофейне, было довольно злобное существо, ранее именовавшееся Сашей. Стоило мне перешагнуть через порог, как этот персонаж моего ночного кошмара с покрасневшим и полыхающим от гнева лицом, но едва сдерживаемой улыбкой подлетел ко мне и посмотрел на меня ТАКИМ взглядом, что мне захотелось развернуться и бежать из кофейни... города... республики... страны... Всё, всё, Саш, я понял, что появление здесь и сейчас было не самым хорошим моим решением за весь день. Мне показалось, что кто-то душит меня так, будто официантка была ситхом, и Силой из глаз сейчас пыталась убить меня. – Ты меня без гроша хочешь оставить? – с ходу наехала она на меня, стараясь при этом сдержаться и не заржать в полный голос. – Да что случилось-то? – я попытался защититься от Саши, выставив вперёд руки и пригнув голову. Мало того, что я не совсем понимаю, чем ей не угодила моя скромная персона именно сегодня, так ещё и мозг без дополнительной стимуляции посредством кофе отказывался полностью воспринимать девушку такой, какой она была в реальности, и накладывал на неё образ из того кошмарного сна, поэтому я иногда то видел на ней латы, то слышал голос искажённым. – А то, что теперь я должна Олегу ещё полторы тысячи! – официантка уже держалась за перила небольшой лесенки, которая вела от стеклянной двери с улицы в зал кофейни, стараясь не смеяться и придать своему лицу грозный вид. – Он поставил на то, что ты вернёшься сегодня. – А ты? – нет, ну если я являюсь тем, на кого делаются ставки, то надо же знать, что мне надо сделать и к кому обратиться, чтобы быть в доле с победителем. – А я ставила, что до завтра ты сюда не вернёшься. Ты был такой красный, когда уходил, что я уж решила, что тебе хватит чувства стыда, чтобы не приходить на следующий же день. Похоже, это место на тебя плохо влияет. Чем чаще ты здесь появляешься, тем меньше остаётся того, что могло бы тебя смутить. – А ты что вообще здесь делаешь сегодня? – я решил, что лучшая защита всё-таки нападение, и для того, чтобы мысли девушки не завели её на какую-то опасную для меня территорию, решил перевести тему разговора на что-нибудь другое и более приземлённое. – У меня подруга работала в подобном заведении во времена нашего студенчества. Вы же должны работать посменно, а ты здесь уже третий день подряд... – Вчера я подменяла Лену, а сегодня поменялась с Жанной, чтобы посмотреть, придёшь ты или нет. Так что мой мозг сейчас до такой степени накачан кофе, что его можно выжать, и выйдет как минимум пара чашек чёрного крепкого напитка. А раз я всё равно проиграла немаленькую сумму, то почему бы не поспать? Пойти что-ли прикорнуть на кухне? Кирюша точно уступит место бедной маленькой девочке, которая не смогла выспаться за пару часов ночью, – я понял, что Саша уже давно перестала разговаривать со мной, и то, что она сейчас воспроизводит слова, ни что иное, как перенапряжение и попытки мозга держать девушку на ногах. Тут я увидел то, что напрягло бы любого врача. Глаза Саши, которая с трудом стояла в вертикальном положении, начали разъезжаться в разные стороны: правый – вправо и вниз, а левый – влево и куда-то вглубь, будто пытаясь посмотреть, не кипит ли ещё мозг в буквальном смысле. Так, похоже, что это – обморок вследствие перенапряжения бедной девушки, работающей на износ. Надо что-нибудь сделать, а то она уже заваливаться начала. И только я вытянул руки, чтобы подхватить под белы рученьки нашу страдалицу, как она тут же выпрямилась, вернула глаза в то положение, в каком они должны быть, и вновь улыбнулась. – И шо вы ручки тянете свои загребущие? – подделывая Одесский говор, Саша вновь полусерьёзно наехала на меня, но было видно, что на ногах она сейчас держится только силой своего оптимизма. – Это таки суверенное государство! Я бы попросила убрать свои грабельки от наших баллистических комплексов, – она неоднозначно поправила форму на груди, – а не то нам придётся объявить вам войну! – девушка глянула куда-то мне за спину и ухмыльнулась. – О! Начальство сердца моего и твоего пришло! Значит, занавес поднялся и клоуну пора удалиться. Оревуар, "натурал"! – Саша развернулась и отправилась куда-то вглубь кофейни. Я надеюсь, что она всё-таки ляжет и поспит хотя бы пару часов. А если у неё будут проблемы с работодателями... В случае чего, можно будет договориться с ними. – Артём? – голос, который я слышал во снах, позвал меня из-за спины. Резко развернувшись, я оступился и чуть не упал с этой лесенки, если бы в последний момент меня не поймал за руку тот, кого я надеялся и боялся увидеть. Сегодня Евгений был в каких-то тёмно-синих джинсах, белой футболке с символом группы "Nirvana" и чёрной джинсовой жилетке. Фотограф я! Ну, работа у меня такая – замечать, как люди выглядят и одеваются. Солнечные очки с синими зеркальными стёклами он задвинул высоко в свои слегка вьющиеся светло-русые и наверняка мягкие волосы. Бррр... о чём я думаю? – Жен... Евгений? – как бы я не старался себя убедить в обратном, но я был рад увидеть его здесь сегодня. И с чего это? Ах, ну да. Я же вроде должен был ему что-то отдать... так, а почему мы всё ещё держимся за руки? Я медленно, сразу же после того, как нашел равновесие, вернул себе руку, напоследок проведя кончиками пальцев по внутренней стороне ладоней Евгения. И к чему был этот жест? Только для того, чтобы он улыбнулся? Опять эта милая... Да блядь! Я даже мысли свои не могу контролировать! – Мы же с тобой разобрались, – по-моему, от него не укрылись мои внутренние диалоги с самим собой. И за что же мне такое наказание? Евгений неуверенно прикоснулся к рюкзаку, висевшему у него на плече на одной лямке, придерживаемой рукой, на которой был браслет в виде серебряной цепи, так хорошо сочетавшейся с его глазами... Хватит уже! – У тебя твой рюкзак, у меня мой. – Д.… да, – ну вот. Теперь ещё и язык отказывается нормально произносить слова. Ладно, это спишем на то, что я всё ещё не выпил кофе. – Я пришёл, чтобы... – Подожди пару минут, – неожиданно прервал он меня, глянув на часы, висевшие на стене. – Я сейчас приду. Присядь пока за столик, – протиснувшись между перилами и стоявшим столбом мной, он обдал меня своим ароматом кофе с яблоком и шмыгнул куда-то в подсобные помещения, так и не дав закончить мысль. Так, что это тут за астматические звуки? Ааа... Это Олег уползает под стол от "беззвучного" хохота, при этом записывая что-то в тетрадочку с розовыми единорожками на обложке. А говорят, что человека надо судить по внешности. Ну и кто знал, что у такого Геркулеса будет столь милая тетрадочка? Хотя, может он её у дочери взял? Или отжал у второклассницы за школой? Пусть будет второй вариант, так веселее. Прокручивая в голове то, как Олег пытается вырвать розовую тетрадочку из рук хрупкой второклассницы, которая его усиленно материт, пытаясь при этом не выронить изо рта сигарету, я, слегка посмеиваясь, двинулся в сторону дальней стены к тому столику, где мы с Евгением когда-то пили кофе. Нет, мне не кажется это сентиментальным. Просто за тем столиком лучше всего расположен свет, а я, как фотограф, люблю, чтобы свет был выставлен грамотно. Усевшись на стул, я стал ждать парня, хотя сейчас мне было интересно, почему я просто не всунул Евгению фаллоимитатор прямо в зад... прямо в руки в тот момент, когда увидел его. Серьезно, что мешало мне просто отдать ему игрушку и, ничего не объясняя, отправиться домой? А по пути купить нормальный кофе. Да, обязательно надо будет это сделать. – Так зачем ты пришёл? – Евгений вынырнул откуда-то из-за спины, хотя я ожидал, что он появится с другой стороны. Это что, свойство этой кофейни? Саша тоже появляется внезапно. Я хотел было высказать ему всё, что думал о разбросанных по моей квартире его секс-игрушках, но тут Евгений появился в поле моего зрения. Он был в очень сильно облегающих шоколадных брюках и белой обтягивающей рубашке. На груди был бейдж как у Саши, в тон брюкам, на котором было выведено "Евгений". – Ты здесь работаешь? – вот, что значит удивил. Нет, я действительно этого не ожидал. – А ты думал, что я так просто разговариваю с Сашей и всеми остальными только из-за того, что они любят смазливых мальчиков? – он присел на соседний стул и, как мне показалось, опять ушёл в астрал. – Конечно, я здесь работаю. – А тебя не уволят за то, что ты сидишь и разговариваешь со мной, а не принимаешь заказы? – я поймал себя на мысли, что разглядываю довольно-таки подкачанное тело Евгения, скрытое от мня только тонкой тканью рубашки. Чисто! Профессиональный! Интерес! Я мог бы так же разглядывать любого другого человека. Дело не в нём, а в его теле. Бррр... В смысле это тело неплохо бы смотрелось на страницах журнала. Так, опять как-то не очень хорошо сформулировал. – Слышал Сашину отговорку про проститутку? Так вот, считай, что я её повторил. – В этой кофейне вообще кто-нибудь работает? Одна официантка спит, другой в это время болтает с парне... с клиентом... – Тебе нужно время, чтобы собраться с мыслями, перед тем, как мы с тобой поговорим? – он как-то хитро ухмыльнулся, поднялся из-за стола и, покачивая бёдрами, удалился к другим столикам. Если бы я видел себя сейчас со стороны, то назвал бы свой взгляд взглядом хищника, прикованого к жертве. На самом деле, всё моё бессознательное существо сосредоточилось на мелькающей то тут, то там заднице Евгения, обтянутой тканью брюк, в то время, как сознательная часть подбирала слова так, чтобы можно было бы высказать всё буквально в паре предложений, как можно быстрее вручить ему его зелёного "дружка" и отчалить домой, забраться в постельку и... Рыдать? Почему именно это слово пришло на ум? Вот Евгений подошёл к столику, находящемуся через пару столов от меня, и спросил у сидящего за ним мужчины лет тридцати-сорока, выбрал ли он что-нибудь. – А можно мне тебя под взбитыми сливками и чашечкой "Американо" на твоём обнажённом животике? – ну и формулировочка. Э! Куда руки тянешь? Этот престарелый (даже если ему всего тридцать, то он старше меня лет на пять-семь точно!) извращенец протянул свою лапищу к колену Евгения, явно не собираясь останавливаться только на этом. Я представил, как этот педофил (нет, ну Евгений по сравнению с ним действительно выглядел чуть ли не ребёнком) будет слизывать сливки с МОЕГО официанта, и ярость вскипела так, будто кто-то поднёс спичку к газовой горелке. Нет, ну а что? Я же первый заметил его. Нет, не в смысле как парня, а как официанта. Он работает, а я – его клиент. Так какого же чёрта этот старый хрыч решил прикарманить моего Евгения? Я встал так резко, что на звук отъехавшего стула обернулись добрая половина посетителей кофейни и парень бариста. Посетителей, кстати, немного. Как-никак на улице рабочий день. А этот любитель молоденьких мальчиков даже не подумал убрать свою клешню от ноги Евгения, продолжая нарушать личное пространство официанта. – К сожалению, мы не можем предоставить Вам такое блюдо. В нашем меню оно не предусмотрено. Могу предложить Вам наш фирменный "Кофейный коктейль №7", – как ни в чём не бывало, продолжил Евгений, краем глаза смотря на меня, приближающегося к их столику, и как бы ожидая, что я сейчас буду делать. Так, а как в этом теле, которое неожиданно стало будто не моим, выключается функция "походка качка, только что съевшего три пачки протеина"? Я подошёл к столику с этим... "проблемным" клиентом и встал рядом с Евгением, до члена которого этот... кхм... человек пытался дотянуться. – Молодой человек, Вы что-то хотели? – ух ты! Этот хрен, наконец, соизволил заметить меня и приостановил свои попытки залезть в штаны к Евгению. – Да, – вот это я понимаю, угроза в голосе. Надо бы научиться делать его осознанно и специально. Тогда модели не стали бы капризничать и препираться со мной на фотосессиях. – Я бы хотел забрать моего официанта, – ого, Артёмка, как у тебя быстро вырвалось это проклятое слово "мой", – и посоветовать Вам выбрать какое-нибудь другое место, чтобы полапать молодых мальчиков. Может, церковь? Ну, или в политики пойдите. – Да что ты себе позволяешь, щенок? – мужик собрался было встать, но Евгений позвонил в маленький колокольчик (где он его держал?), и за моей спиной мгновенно появилась угрожающе возвышающаяся фигура Олега. Как оказалось, у охранника имелась не только резиновая дубинка в лучших традициях американского кино про полицию, но и тело, превосходящее моё по всем параметрам раза в три. – Какие-то проблемы? – это ведь первый раз, когда я услышал его голос? Кажется, я знаю кто может играть медведя на детских мероприятиях... Такого глубокого голоса не слышал никогда в жизни. – Да! Этот малец мне нахамил! – не унимался мужик, брызжа слюной. Он таблетку для бессмертия принял что-ли? Чего он такой бесстрашный? Я ведь и врезать могу, за клевету-то. – Потому что ты приставал к нему, – взорвался я, указывая на Евгения, который смотрел на всё происходящее с лёгкой улыбкой и заинтересованностью сюжетом в глазах. Или он опять вышел в астрал? – Он к тебе приставал? – обратился к нему Олег, помахивая дубинкой и с подозрением поглядывая на старого извращенца. – А?.. – да, похоже, Евгения опять вырвали из его мыслей. Да что же там у него в голове-то такое интересное происходит, что он буквально отключается от реального мира? – Да. Да-да... конечно. Но меня спас местный рыцарь, – это он про меня? Ух, что-то аж гордость всплыла. – Ну, и Артём помог, – ааа... Это он про Олега. Блин... неловко... банан. Мило улыбнувшись, Евгений кивнул мне, как бы намекая, что я могу быть свободен, и дальше он во всём разберётся сам. Ой, не доверяю я этому старому хрычу. Медленно развернувшись, двинулся к своему столику. Уже садясь, увидел, как Олег что-то ещё сказал этому старому маньяку. Тот почему-то побледнел, схватил свой плащ, который будто сошёл с этих стереотипных американских эксгибиционистов, и таким быстрым шагом вышел из кофейни, что запнулся о лесенку и чуть не упал вперёд лицом. Интересно, что же такое сказал ему Олег? – Играешь в рыцаря меча и орала? – наблюдая за педофилом, я совершенно выпустил из поля зрения Евгения, поэтому он вновь заставил меня получить микроинфаркт, появившись совсем не с той стороны, с какой я его ожидал. – Плаща и кинжала, – как-то невпопад ответил я, вздрогнув от прикосновения парня к моему плечу. Да через меня будто двести двадцать вольт пропустили! – По-моему, правильно плаща и кинжала. – Не важно. Так зачем ты пришёл? – он вновь присел за столик на стул напротив меня. Нас разделяли всего несколько десятков сантиметров тёмного дерева. Непонятно только, за что они зарплату получают. – Я пришёл вернуть то, что по праву принадлежит тебе, – я залез в свой рюкзак в поисках секс-игрушки. – Свои руку и сердце? – так, похоже кто-то сегодня язвит. – Нет, это пока моё. Ну, в смысле я ещё не помолвлен... То есть... я хочу сказать... – да где же этот сраный фаллос? – Вот, это – твоё! – наконец-то найдя то, что не должно находиться у меня в рюкзаке, я резко и высоко, возможно, даже слишком высоко, поднял это вверх. – Ха! Он принёс его! Олег, ёма! С тебя пять штук! – со стороны кухни послышался радостный возглас Саши, которая, по звукам, перевернула что-то на плите и бежала в нашу сторону. – Ты принёс фаллоимитатор? Кольцо – как символ свадьбы, а это – приглашение на секс? – есть в этом мире хоть что-то, что может вывести Евгения из состояния равновесия? В ответ на всю эту абсурдную ситуацию, он просто улыбнулся одной половиной рта – так, как умеет только он – и взял из моей руки псевдо-член, при этом мягко обхватив мою ладонь, всё ещё державшую эту вещь. – Знаешь, я не был бы против. – Ты что? – это что, ещё один из моих абсурдных снов? Да, вроде не похоже.... Во сне я хотя бы выглядел поприличнее, чем сейчас. Вместо ответа Евгений, всё так же сохраняя ухмылку на лице, поднёс руку с секс-игрушкой к своему лицу и медленно, эротично и соблазнительно облизнул головку фаллоимитатора, ни на секунду не смутившись людей, сидящих за соседними столиками. Увидев подобное представление, я, как всякий нормальный, живой и здоровый молодой человек, мгновенно возбудился, покраснел и сглотнул так, что мне показалось, будто прохожие на улице обернулись на этот звук. Я напряжённо, во всех смыслах, глядел в стальные глаза Евгения, а он, прекрасно видя, что я становлюсь цвета знака "СТОП", продолжил надо мной издеваться, приоткрыв рот так, что он напомнил прекрасно ровную букву "О", и начал направлять внутрь себя игрушку, но... Но тут Саша, которая, как оказалось, стояла всё это время за моей спиной, не выдержала и, вновь напугав меня неожиданным появлением, заржала в голос так, что все немногочисленные посетители кофейни повернулись и посмотрели в нашу сторону. Ладно, не все. Олег уже давно лежал на столике и рыдал от смеха. – Саш, он действительно не догоняет, или я что-то не понимаю в выражении лиц людей? – Евгений уже откровенно смеялся, и не только глазами. Он залился звонким и мелодичным смехом. – Надеюсь, я правильно выбрал? – эта фраза была обращена к официантке, а следом той в руки полетел фаллос. – Да, зелёный и большой. Всё, как я и заказывала. Надо будет Ленке подарить. Давно она мечтала, чтобы её Халк трахнул, – Саша глядела на секс-игрушку в её руках так, как молодые мамаши смотрят на своих деток. – То есть... То есть это не твоё? – всё ещё возвращаясь из поездки в Ахен, спросил я, потихоньку заражаясь общим смехом. – Это? – Евгений кивнул в сторону уже уходящей, но всё ещё смеющейся Саши. – Нет, это меня Саша попросила купить её подруге, раз я всё равно ехал в командировку. Мой мозг отказывался воспринимать всё происходящее всерьёз. В кошмаре с Сашей в латах мне казалось всё более реальным, чем то, что происходит здесь и сейчас? То есть я построил себе огромнейший пласт информации, касательно этого милого... этого парня, и всё, что я о нём знал и думал, оказалось выстроенным на ошибочных фактах? Я просто неправильно воспринял информацию и посчитал какого-то почти незнакомого мне парня геем? При том, что я уже давно зарёкся судить о человеке по его виду? Но стоило только привлекательному парню дать какую-то пару намёков, которые я, скорее всего, неверно истолковал, и я принял желаемое за действительное? Так, а это что за мысли у вас, Артём Батькович? Что значит, "желаемое за действительное"? Хотя... если считать Евгения парнем с нетрадиционной ориентацией, то всё гораздо проще объяснить – и всю ту путаницу, что происходит с моими мыслями, и то, что моё бессознательное существо выдало мне тот сон. А если... А если он всё же натурал, то это значит, что я.… я схожу с ума? С ума по парн... Нет. Я просто чокнулся. Определённо. У меня была напряжённая неделя съёмок в другом городе, я просто износился, заработался... Мне нужно бы расслабиться, напиться... – Ну, звони, если что, – Евгений встал и, махнув мне рукой, направился к другим столикам, оставляя меня в космосе. – Сходим, как-нибудь, покатаемся на аттракционах.