Как на счёт сдохнуть?

Эйджиро Киришима — мальчик с твердейшей кожей и мягчайшим сердцем. Он сам так шутит над собой. Эйджиро Киришима — подросток, у которого совершенно точно не будет наклонностей самоубийцы. Потому что он сам захочет спасти этого несчастного. Эйджиро Киришима — парень, открыто и совершенно не застенчиво улыбающийся миру. А мир, в его присутствии, брал с него пример и улыбался в ответ. Эйджиро, он такой, очень смелый и преданный. Кири, кажется, влюб...

***

Бакугоу чешет затылок, находясь в совершенно смешанных эмоциях. Он топчется на месте, слегка бьет себя по щеками и нерешительно шагает вперёд, громко вдыхая. Бакугоу держит в руках учебники, кусает нервно губы и чувствует, как капельки пота стекают по лицу. Он боится. Кого? Бакугоу пытается вспомнить, но от этого у него начинают дрожать ноги. Слишком страшно. Кто-то рядом орет и ржёт, и ветер, а это точно ветер, шипит: — ...ш-ш-что ты можеш-ш-шь?.. ничего. И руки, вдруг, взрываются. И Бакугоу в панике пытается потушить их, но ничего не происходит. И все вокруг него горит, горит пылко, обжигающе и невероятно красно. А взрывы, что раньше охраняли его, уже не охраняют его и его друз... глупцов. Потому что взрывы — зло. А зло нужно лечить. И лечить будет огонь. Красный, как волосы.

***

Каччан с рыком подскакивает на кровати, стирая тыльной стороной ладони пот со своего лица. Он непроизвольной хмурится, проводит рукой по копне волос, чувствуя их влагу. Каччан опять рычит себе под нос, проклиная гребанные кошмары. Катсуки поднимается с кровати, скидывая совершенно бесполезное одеяло на пол. Его колотит. Ему холодно, и из-за этого с него седьмым ручьём струится пот. Катсуки протирает глаза, совершенно путаясь. — Да что вообще происходит, блять? Он не сильно пинает кровать, не стараясь навредить ей или себе, нагибается и хватает злосчастное одеяло одной рукой, закутываясь в него с помощью другой. Пускай хоть создаёт иллюзию тепла. Катсуки открывает дверь и выходит в коридор общежития, стараясь не думать о вдруг ставших ватными ногах. Бакугоу успевает добрести до входной двери, как ебаные силы покидают его. Бакугоу не воображает себе, что успеет схватиться за что-нибудь. Бакугоу просто принимает тот факт, что вот прямо сейчас он упадёт. — Какого ЧЕРТА ТЫ ВСТАЛ, ПРИДУРОК?! Кастсуки цокает языком: таки не упал. Ему как-то вообще фиолетово, кто там орет над ним, Катсуки больше заботит, почему он висит в воздухе и пол совершенно к нему не приближается. — Успокойся, Киришима. Бакугоу, пожа... — Изуки, сам его на верх понесёшь или мне его так и держать? Каччан смотрит в темноту, а из темноты на него взирают три пары глаз. Каччан дергается в воздухе, нашаривает руками стену и по ней опускается на пол, все еще ощущая на себе квирк Урараки. — Я и сам могу. Отвалите. В привычной манере шипит Бакугоу, направляя руку в сторону идиотов, посмевших заметить его в слабости. Он чётко понимает, что сил стоять на ногах нет. Но вот взрывы... о да-а-а, он бы мог сейчас к чертовой матери взорвать этих уебков и часть здания. — А теперь - нахуй вали... — Бакугоу моргает, — ..ва... — он хватает ртом воздух, — ..в-валите. Н-нахуй. Идиоты, что напоминали по голосу и силуэту его одноклассников вдруг разлетелись на миллионы осколков. И каждый осколок почернел, и открыл рот, и выплюнул какие-то странные, шипящие звуки, режущие слух. Звуки на столько пронизывают все существо, что Бакугоу просто выворачивает. Он кашляет, стирая пальцем вдруг появившуюся на щеке кровь. — Валите! вАлите! валитЕ! — передразнивает пространство во круг. — Вали-и-и-ите! ВАлите-к-е! И плывет. Медленно, размеренно, захватывая с собой Катсуки. Каччан только успевает подумать, как же его задрали эти вечные пробуждения.

***

Киришима сжимает зубы, кусает губы и царапает край кровати. С его волос большими каплями стекает вода с остатками шампуня, так и не смытого в душе. На его бёдрах с помощью какого-то незамысловатого узла кое-как держится не широкое, махровое полотенце с красным, ярким принтом. А сам Кири сидит на краю кровати, стараясь занимать места как можно меньше, и все смотри, и смотрит, и смотрит на... него кири кажется влю У Бакугоу второй день продолжаются дикие галлюцинации, из-за который этот сам Бакугоу выпадает раз через раз из настоящей реальности и попадает в свою, странно-жуткую реальность. И никто его в этот момент вытащить не может. Вот прям как минут десять назад. Катсуки зачем-то, опять таки, по непонятным Эйджиро причинам, подскакивает поздним утром, когда из общежития на практику разъехались практически все ученики, чтобы потом попытаться свалиться прямо с лестницы в гостинную в одеяле. На своё же счастье Каччан совершенно не заботится о бесшумности и скрытности своего присутствия, всех и каждого оповещая а своём присутвии громким бормотанием и шумным топаньем. Урарака успевает аккуратно дотронуться до него прямо в тот момент, когда одеяло окончательно запутывает его ноги в своём полотнище. Деку шикает, хватая уже невесомого Катсуки за бесформенную чёрную футболку, не давая ему двигаться вниз, к полу. А Эйджиро просто бьет себя по лицу, спрашивая уже в который раз самого себя: Как он умудряется открыть эту чёртову дверь? Киришима уже не запоминает то, что происходит дальше и то, как он оказывается в комнате Бакугоу с самим Бакугоу на руках, потому что повторяется это уже бесчисленный раз за два прошедших дня. Киришима пропускает момент, когда у Бакугоу опять случается приступ. Киришима просто стирает из памяти случай с резко просыпающимся Бакугоу. Катсуки садится настолько резко, на столько не предсказуемо быстро, что Кири не успевает отодвинуться, и они буквально впечатываются друг в друга. Эйджиро, чтобы не упасть, приходится мертвой хваткой вцепляться в руки Бакугоу, расставленные по обе стороны от него. Он придавлено охает, недовольно хмурится и натыкается на... взгляд. Взгляд. Такой твёрдый, полностью ощутимый, жёсткий. И в этих алых глазах Киришима видит своё четкое отражение, будто в зеркале. Но Киришима не уверен, есть ли его отражение там, в сознании Бакугоу. Потому что он будто смотрит сквозь... — Бакугоу, послушай, э... — Просто заткнись. И говорится это таким тоном, что внутри у Красного Бунтаря все леденеет. Говорится без какой-либо пощады, поддержки, понимания, осознания, насмешки и вообще других, не животных, эмоций. Бунтарь окончательно убеждается, что сейчас его Бакугоу не видит напрочь. наверное — Так, ладно, я се... — Я сказал — ЗАТКНИСЬ. Повторяет Бакугоу и придвигается ближе. Они падают с кровати на пол, на жёсткий ковёр, и Киришима оказывается прижат к нему. Двигаться он как-то резко разучается под этим странным взглядом. Взглядом, вдруг становящимся необычайно осознанным и. Диким И Бакугоу опускает руку на против лица Бунтаря. И в его руке появляются икры. и Бакугоу прямо сейчас готов взорвать его лицо Потому что к Бакугоу резко возвращается память наверное