Серебряный перезвон

Хирума лежал на траве, жевал тростинку и глядел в небо. Тепло костра обдавало его левый бок, а Мусаши брынчал на гитаре. И ведь не поленился взять с собой, чертов старикашка! Лошади, привязанные к дереву, переступали с ноги на ногу, периодически фыркая. А Йоичи пытался расслабиться после длительного перехода. Когда-то Сене не хватало выносливости… Теперь же ее хватило бы на троих. Сена обладал удивительным даром – переступать через себя, через свои слабости и двигаться дальше. Чего бы это ни стоило… Голос Мусаши, наверное, сильный, сейчас звучит негромко, но тихим эхом разносится среди холмов: Завтpа бyдет лyчше, чем сегодня, И никогда не поздно веpить в сон. Есть надежда даже y того, кто обpечён. Hет гpаницы меж Добpом и Злом! В небо светлая веpа Hам нyжна, когда тьма смотpит в глаза. Ветеp зёpна посеет, Что взойдyт на гpанице Зла и Добpа.* Старикашке оказалось столько же, сколько и ему. Йоичи долго не мог поверить, но проверить это было уже невозможно. Буддийский храм, к которому относился Мусаши, был разрушен до основания. Йоичи перевернулся на бок, подпирая щеку рукой и глядя на Такекуру. Родной город моряка лежал в руинах, а тот отправился с незнакомцем в дальнюю дорогу. Хирума не был уверен, что он покинул бы в таком же состоянии свою родную деревню. Ну и кто из них в таком случае рыцарь без страха и упрека? В самом деле герой из Гена выходил странный. Но Йоичи не спрашивал у него, действительно ли парень уверен, что ему нужно идти. Но сказал, что может оставить ему карту. Хируме она в самом деле не была нужна. Но Такекура, поняв намек, твердо ответил, что пойдет с ним. Перед этим они откопали живую “бабусю” из завалов и отправили ее с остальными выжившими и детьми в соседнюю деревню. Йоичи предполагал, что до туда акумы не добрались, потому что село было вне вектора их движения. У бабуси там были какие-то родственники, так что Хирума рассчитывал, что у них все будет хорошо. Впрочем, иллюзий Йоичи тоже не питал. Каждый акума стремится убивать людей, а тут такая орда… А если он действительно слышал то, что слышал… Хирума выдохнул, мысленно обозвав ситуацию “началом конца”. Мусаши, казалось, происходящее не так уж сильно взволновало. Нет, Ген не стоял столбом - он взял помощь в эвакуации в свои руки. Хирума, который привычно отдавал приказы, не ожидал такой приятной самодеятельности. Такекура бы смог очень хорошо помочь в восстановлении города. Толковый парень, с золотыми руками, как принято говорить. Но Гену было все равно на руины. В его глазах горел огонь. Мрачная решимость чувствовалась в каждом движении. Но Хирума ничего не спрашивал, потому что не хотел, чтобы спрашивали его. Мой миp слишком стаp - Опyстевший тёмный хpам. Что могy я отыскать посpеди pyин? Hо и для небес Я - лишь взгляд, забытый здесь, Где последние надежды тают, словно дым.* Мусаши перестал играть, останавливая все звуки ладонью и откладывая гитару. Экзорцисты не поспели. Отряд Девона был предположительно мертв. Оружие акумы было настолько смертельным, что оставляло от людей лишь крупнозернистую пыль. Йоичи успел пропустить ее сквозь пальцы, по ощущениям это был песок. Будто людей и не существовало вовсе. Поэтому сейчас Такекура молча помогал Хируме экипироваться, разделяя имущество Искателей. Повозку оставили жителям, пару коней забрали себе, пару оставили им. С лошадьми им несказанно повезло. Целые, работающие фонари, тоже две штуки, они нашли среди руин. И с небольшим запасом мародерски взятой еды отправились в путь. Бабуся говорила, что ее спасли, но Ген не знал такого человека. Их город был не настолько большим, хоть раз, но любой мелькал перед глазами. Черные, чуть кудрявые волосы, круглые очки, щетина, дальше следовало описание одежды. Впрочем, бабушка его тоже не знала, но считала, что просто старая стала и не помнит. Мусаши находил это странным, но не настолько, чтобы обсуждать. Хирума смотрел на Такекуру. - Неплохо играешь, чертов старикашка. - Спасибо, - усмехнулся Ген. - Моряк должен уметь играть и петь? - Верно, - Такекура похлопал рукой по гитаре. - Странно, что вещи остаются целыми, когда люди нет. Насколько же они хрупки. - Если в гитару шмальнул бы акума, от нее тоже бы ничего не осталось, - едко хмыкнул Хирума. - Верно… - Мусаши слабо улыбнулся, глядя в небо. Хирума тихонько выдохнул. Он неплохо знал людей, знал, когда им хочется что-то рассказать, но не хватает решимости. Йоичи чуткостью не отличался, только когда мог получить от нее выгоду. Исключения, несомненно были. Только он всегда пытался скрыть свою заботу за небрежностью. С некоторыми ему это удавалось, с Сеной и Коей никогда. Такекура глянул на Хируму. Йоичи вдруг понял, что этому парню не нужна поддержка, он силен сам по себе. - Моя мать очень много болела. Отец перестал быть моряком ради нее. Но ей все равно становилось хуже. Люди – хрупкие создания. Вот, чему научил меня отец. Что смерть придет за каждым, рано или поздно. Что смерть - это конец этой жизни, неизбежный необратимый финал. И мы не должны удерживать тех, кто уходит. Мы должны отпустить, дать свободу, дать крылья. Потому что там, за гранью, начнется то, что смертным не будет ведомо никогда. Поэтому нельзя плакать, нельзя просить вернуться. Надо быть сильными, чтобы они оставили нас и ушли. Хирума уселся, чуть нахмурившись. Отец Мусаши, скорее всего был корабельным священником, говорить такое! - Йоичи… В тот день, когда умерла мать, я увидел Его. Хирума сглотнул, сжимая руки. - Я увидел Графа. Но тогда, в тот момент, так же, как и тебе, мне показалось, что за мной явился Дьявол. И я испугался, - в глазах Мусаши загорелся мрачный огонь. – Испугался, что он вызовет душу моей матери. Не даст ей упокоиться. Он говорил о новой жизни, но Дьявол не может дать новой жизни. Я прекрасно помнил, что мне говорил отец. Даже наши слезы цепями душат ушедших. Он же предлагал облачить душу в железный скелет. Мне было страшно, но он сказал, что только я могу позвать свою мать. Только я, ее дитя. - Сколько тебе было? - Девять. Мусаши провел рукой по лицу, выдыхая. - Но я не позвал ее. Сказал, что ни за что и никогда не позову. Я не знаю, почему он оставил меня в живых. Он смеялся, пританцовывал, размахивая зонтом, но… Потом я просто очнулся в своей кровати. И стал считать увиденное сном. Отец умер, когда мне было пятнадцать. Но я был в плавании юнгой. И я не явился. Я мог бы успеть, но боялся, что сон снова станет явью, и я увижу эту тварь снова. Теперь же мне двадцать один. И я хочу этой встречи. Но хочу иметь силы убить его. Хирума задумчиво выдохнул, глядя на Мусаши. В девять лет… Дети, которые потеряли любимую мать, обязательно позовут ее обратно. Но Ген не поверил в обещания. Ему хватило силы воли, чтобы выбрать другую правду. Почему же он не поступил так же? Йоичи молча смотрел на огонь, в который Такекура подбросил веток. Искушение равноценное предательству. Хирума не готов был признаться, что поддался слабости, поддался эфемерной надежде, единственному шансу… В силу которого так привык верить… - Ты очень много знаешь. Поэтому я хотел пойти с тобой. Ты испытал тоже самое, что и я. Ты видел Графа. Йоичи кивнул, сжав рукой серебряный шарик, снятый с карабина. - Ничего я не знаю, - выдохнул Хирума. – Я не смог сделать то, что ты смог ребенком. Йоичи цыкнул, подбрасывая шарик вверх. Боль потери схватила его за горло, перехватывая дыхание, но он поймал шарик, слушая замирающий перезвон. - Мы все узнаем. Вместе. Так проще, - услышал Йоичи. – Нет смысла взваливать все на себя. - Ты же не один, я с тобой. Меня даже просить не надо помочь. Я все сделаю. - прошептал Сена на ухо. Хируме показалось, что он сходит с ума, поэтому, кивнув Мусаши, Йоичи сказал: - Давай уже спать, завтра еще один долгий переход. Мусаши подготовил веток, глядя на закрывшего глаза Хируму. Он без слов все прекрасно понимал. Йоичи обратил кого-то очень ему дорогого в акуму. И теперь, Хирума в погоне за скованной душой. Подарить свободу, которую отнял. Хируме плевать на этот мир, его волнует только одна душа. Мусаши же хотел спасти сам мир. И был уверен, что им по пути. ** На третий день они достигли Фукуоки. Вид огромного города, совершенно не тронутого нашествием акум вызвал у обоих синхронных вздох. - Нам повезло, - серьезно сказал Мусаши, держа за повод обе лошади. Хирума смотрел в подзорную трубку на город. Йоичи испытал странное ощущение. В городе явно что-то происходило, нечто, похожее на почти паническое бегство. Почти, потому что организаторы в бежевых хламидах все-таки были. Йоичи заметил и два синих плаща – экзорцисты. Хирума нахмурился. Ему казалось это и есть ответ. Нет, ему не послышалось. И да, надо бежать. Если бы у него была семья, то пришлось бы приложить усилия, чтобы их спасти. Но ни у него, ни у Мусаши семьи не осталось. Хирума фыркнул. - Что там? – поинтересовался Такекура, довольно нетерпеливо, но отбирать подзорную трубку не спешил. - Что-то вроде того, что крысы бегут с корабля, но наоборот. Ген нахмурился, не поняв. - Все, кто могут, сваливают из города, старикашка, что тут непонятного! А кораблики, что надо. Даже вип-каюты наверняка есть. Мусаши немного смутился, в уме пересчитывая скудные сбережения. У него было только то, что он носил с собой. Основное было на судне, на котором он плавал. От того остались одни щепки, как и ото всего, что стояло в их порту. Да и на рыбацком судне далеко не уплывешь. Хирума глянул на него. Хотел спросить, не хочет ли Ген вернуться за кем-то? Быть может, за теми детьми? Но Йоичи вспомнил взгляд Такекуры, когда тот смотрел на руины. Таких людей не остановить. Они всегда идут своим путем, чтобы не говорили моралисты, у них на все будет свое мнение. Хирума ощерился: - Идем! – поманил он Мусаши за собой. – Покажу тебе мастер-класс. ** Такекура и спрашивать не хотел, каким образом они оказались на корабле, еще и в каюте люкс-класса. Вместо этого он разлегся на диване, переживая о лошадях. - Я уверен, что им там отлично. И корма достаточно, и соседей полно, - фыркнул Хирума, наливая выпивку из запасов бара каюты. На столике лежала видавшая виды записная книжка. Обложка у нее была из черной кожи. - Что это? – Мусаши кивнул на нее. – У тебя что-то было на здешнего капитана? Йоичи ощерился, фактически улыбнулся. - У меня всегда и на всех что-то есть. - А не в Японии? - На некоторых. - Врешь? - Блефую, - последовал быстрый ответ. – Что будешь пить? - Что налил, - Мусаши взял в руки стакан с виски. – Никогда не плавал в каютах такого класса и не пил виски. Хирума усмехнулся. - Все когда-то бывает в первый раз, - задумчиво сказал Такекура, делая глоток. – А что, очень даже ничего. - Когда пьешь, закусывай, - с усмешкой посоветовал Хирума. Йоичи не был уверен, что готов в таком возрасте получить в колоду друга. Но с Мусаши было очень легко. Пожалуй, даже, слишком. Обычно в таком случае стоит ожидать сюрпризов. Хирума сделал глоток. Алкоголь показался обжигающим. Это действительно было бегство. Здесь явно боялись и опасались нападения акум. Разговоров было только что об этих монстрах. Неужели того, что их деревня затеряна в горах, как и соседние, было достаточно, чтобы существование этих монстров удавалось настолько успешно скрывать? Неужели акумы просто не покидали восточного побережья? Хирума вздохнул про себя. Значит, Коя действительно знал больше, чем говорил. Корабль набирал скорость, будто стремясь, как можно быстрее сбежать подальше от негостеприимного острова. - Пойду пройдусь. Хирума цыкнул, когда Мусаши увязался за ним следом, но ничего не сказал. Йоичи прошел несколько уровней. Корабль был забит под завязку, люди спали даже в коридорах. Йоичи качнул головой. Делиться каютой не хотелось, но, видимо, придется. Хируму раздражали собственные приступы благотворительности. Удивительно, что Мусаши ничего не сказал и не предложил. Наконец они вышли на палубу. Хирума вдохнул морской воздух. Родной остров почти скрылся с глаз. В душе Йоичи царило странное чувство. Будто пустота может накапливаться в душе слоями. Острое зрение позволило заметить серую дымку. Пожар? Или же… скопище акум? На палубе стоял экзорцист. Хирума был в этом уверен. Одежда, оружие, эмблемы, манеры, все выдавало в нем сотрудника Черного Ордена. Тот чуть вытащил широкий меч из ножен, глядя в сторону острова. Видел ли он больше? - Пойдем, - предложил Хирума. Смысла наблюдать за возможным поединком не было, а вот глупо погибнуть возможность была. ** Плыть пришлось довольно долго. Хирума был рад, что морской болезни у него не обнаружилось. Мусаши совершенно спокойно отнесся к тому, что в люкс-каюте на полу расположился еще десяток беглецов. Йоичи не преминул воспользоваться возможностью пообщаться с каждым. Рассказы были довольно похожи. При этом, только один человек из десяти видел настоящего акуму, остальные были просто напуганы рассказами и решили бежать. Значения это не имело. Хирума уже видел акум в живую. Внезапно корабль сотряс мощный удар, но пойти проверить, что случилось – не удалось. Мусаши обладал чудовищной силой и не стеснялся ее применять. Хирума, скованный по рукам, отколошматил его ногами, но тому было будто-то бы все равно. - Что ты там еще не видел? – холодный тон был почти стальным. – Не имея навыков или силы нам там делать нечего. - Чертов старикашка… - Йоичи уже понял, что Мусаши будет послушно со всем соглашаться, если его это устраивает, ну а если нет… То очень тяжело будет переиначить. Хирума прислонился к стене каюты лопатками, и Ген, внимательно глядя на него, демонстративно медленно разжал свои ладони. Но Йоичи и так чувствовал, что наверху идет сражение. Его сердце выдавало другой ритм, будто он бежит к очковой зоне… Финишная прямая… пара ярдов до тачдауна… Корабль вздрогнул еще раз, и все стихло. Испуганные люди тихонько молились своим богам, плакали маленькие дети. - Идем, проверим, - предложил Мусаши, вырывая Хируму из ступора. Ощущение забега исчезло. Хотя скорее не пропало, а затаилось. Что это было? На верхней палубе они увидели довольного экзорциста. Йоичи и Мусаши успели застать момент, на котором останки акумы исчезли, будто распались на молекулы. Хируме этот момент запомнился до мелочей, даже фиолетовый спектр излучения, в котором это все происходило. Экзорцист повернулся к ним, оглядывая. Йоичи видел огромный меч в его руках. - Вам тут нечего делать. Нас еще могут нагнать отдельные акумы. - Вы уничтожили его? – напряженно спросил Хирума. - Конечно. - А смогли ли освободить? – вопрос остался без ответа. Экзорцист пристально уставился на Хируму, которого Мусаши развернул за плечи. - Мы уже уходим, - с вежливой улыбкой сказал Ген, но таким отстраненным тоном, что Чакар Ребон, а это был он, не стал ничего больше уточнять. По прошествии нескольких дней корабль наконец-то причалил к берегу. Мусаши с хрустом потянулся, на что Йоичи тут же не преминул подшутить. - Ну и куда теперь? – Хирума косо глянул на Такекуру. - Я же тебе карту показывал. Мусаши усмехнулся. - Не думаю, что она настолько подробна, чтобы понять на какой поезд садиться. - Намекаешь, что для этого ты и пошел со мной? Ген глянул на Йоичи и кивнул. Но Хирума почему-то не сомневался, что Такекура бы нашел все сам. Возможно пошел бы другим путем, но до цели бы добрался. Характер был пробивной, уверенный в себе. Казалось, что он ничего не боялся. Во всяком случае не было похоже, что его могут напугать бытовые проблемы, чужие пространства и даже акума. По крайней мере, на вид. Что творилось в его душе, Хирума утверждать не брался. Чужая душа потемки, к тому же Ген был типом молчаливым, улыбался редко, но в улыбке тоже таились уверенность и сила. Станцию и нужный поезд они нашли довольно быстро, но Мусаши крутил карту. - А тут что отмечено? Хирума глянул через его плечо. - Еще одно отделение. Но про него мне ничего не говорили. Скорее всего, нам надо именно в главное, европейское. Старик говорил мне именно о нем. - Но и это тоже отметил… Что будешь делать? Хирума вырвал карту, сворачивая ее. - Я не собираюсь терять время. - Быть может, мы не потеряем. Может, нам дадут проводника? – миролюбиво предложил Мусаши. - А? – Хирума удивленно глянул на Гена, приподнимая бровь. – То есть я тебя уже не устраиваю? Быстро ты переметнулся, однако. Йоичи усмехнулся, взваливая походный мешок на плечо. - Хочешь – иди туда. Я тебе не друг, чтобы уговаривать или удерживать, - Хирума, не глядя на нахмурившегося Гена, тут же продолжил: - Если бы у них были телепорты, которыми мы могли бы воспользоваться, Тидолл наверняка бы сказал. Неплохой старикашка. Он не стал бы нас гонять по всему свету. Мусаши поднял свой мешок, ничего не говоря. Йоичи глянул на него. Совесть напомнила о себе внезапно. Это было очень неприятное ощущение. Наличие совести всегда доставляет хлопоты, но обычно ее роль исполнял Сена, открыто и весело заявляя об этом. Теперь же… Все станет так, как было когда-то. Если так… То о совести лучше вообще забыть, она будет только мешать. Мусаши похлопал рукой по карману: там звякнули деньги. Хирума успел, пока они добирались до станции, продать лошадей, причем, за хорошую сумму. - И все же… Он дает тебе карту с движением на запад, - сказал Такекура. Тон его голоса не изменился, все такой же дружеский, каплю снисходительный. Вроде как жалость и снисходительность всегда бесили Хируму, это вместе с Сеной пришло равновесие. Что ж, видимо, оно еще не ушло. Такекура временами раздражает, но не сильно, скорее на его фоне очень даже неплохо думается. - То есть ты не пойдешь в ближайшее отделение? - Для бешеной собаки семь верст не крюк, - пожал плечами Ген. Хирума выдохнул, чувствуя, что он на самом деле рад его компании, хотя пытался запрятать эту мысль от самого себя подальше. Быть может, он уже разучился жить один, привык верить, если не всем, то тем, кого посчитал того достойным? - Сена… - тихо прошептал Йоичи, скрипнув зубами. - Ты что-то сказал? – переспросил Мусаши, который шел чуть впереди. - Нет. Тебе послышалось, - глухо сказал Хирума. Похоже, боль потери так просто не утихнет. На станции, дойдя до нужного пути, они почти сразу сели в поезд. Очень удачно, потому что следующего пришлось бы ждать целый день. В этот раз они ехали в плацкарте, но Хирума с нескрываемым удовольствием прошелся по поезду и вернулся, рассказывая, насколько тот новее тех, что курсируют по западному побережью. Йоичи уселся к окну, упершись одной ногой в лавку Мусаши, севшего напротив, но Такекура на это отреагировал, как всегда, почти никак. Хирума, подперев подбородок рукой, смотрел на открывающиеся бескрайние пейзажи. Он никогда не был в другой стране. Теперь же они едут насквозь, через всю страну. Им еще предстоит пересесть на другой поезд, но тем не менее… Йоичи достал из кармана жвачку. В Японии таких не было. Раскрыв упаковку, он кинул ее в рот, почти тут же надувая пузырь и лопая. - Ого, что это? - Одна была только. - Кого-то обобрал уже? - Хы, - Йоичи хмыкнул. Да, забрал он у ребенка конфеточку, трагедии там не было. Малец сам был не против поделиться. Не шибко доверчивый малыш лет четырех на вид, однако, видимо, то, что Йоичи был похож на какого-то его друга, сделало свое дело. И все же, такая модная жевательная резинка, была куда интересней, чем та дрянь, что он жевал на родине. Хотя тоже видно, что не местная. Американская по ходу. - Эй, любезный, - Хирума и Мусаши посмотрели на мужчину, что стоял между их лавками, убрав руки в карманы. Белый дешевый свитер, джинсы, чуть кудрявые волосы, легкая щетина и большие круглые очки. - Это ты тут деток обираешь? – светловолосый малыш цеплялся за его свитер. - Тики… - кажется, ребенок хотел пояснить, что это не так. - Тихонько, Идзу, - ласково предложил Тики. - Такие жвачки стоят немало. Не хотите ли партейку в покер, тут недалеко? Тики улыбнулся, почти добродушно и ласково, большим пальцем демонстративно указывая на другой конец вагона. Хирума сделал невинные глаза. - Я не очень знаю правила. - Ничего-ничего, мы научим. Йоичи нерешительно поднялся, чувствуя внимательный взгляд Мусаши на себе. Только бы не испортил все ненужным вопросом! Но Ген молча вытянул ноги, укладывая их на сиденье Йоичи и продолжая читать газету. Кажется, Такекура знал китайский. Что с моряков взять? Или, быть может, он тоже отлично делал вид. - Этот парень должен мне денег, - сухо сказал Ген. – Если попробует сбежать, спрошу их с тебя, очкарик. - Вай, как страшно, - улыбнулся Тики. - Я никуда не денусь, - свято пообещал Хирума. - Верно, мы просто сыграем. Хирума уселся на пол, скрещивая ноги. Он слушал объяснения, как играть в покер, в который он, якобы, никогда не играл. Старина Коя, даром, что священник, отлично научил его играть. Хотя Йоичи стал в итоге сильнее его, все азы заложил именно отец Сены. Но, как бы Хирума к этому не относился, память и логика, ему досталась от отца, который был мастером Го, до того, как коварная болезнь поразила разум и тело. Несомненно, навыки Хирума неустанно развивал самостоятельно. Так что Йоичи с самой невинной физиономией вглядывается в точно такую же у его противника. Кажется, будет весело! Идзу извиняется так очаровательно, еще не все слова четко выговаривая, что Хирума невольно погладил его по голове, успокаивая. “Йоичи, Йоичи! Извини, пожалуйста! Опять не получилось… - Ты такой неуклюжий, Сена… Ты же ногу не потянул? - Нет, конечно, нет. Йоичи, ты не злишься?” Как же трудно было делать вид, что он злится… - Все хорошо? – спросил его Тики, перемешивая карты. – Начнем? - Пожалуй, - сомневаясь, сказал Хирума. Он мог играть кого угодно, но никогда не любил этого. Больше всего на свете он любил быть собой, коль скоро его именно таким и принимал Сена. Зато Кобаякава мог быть удивительно лицемерным созданием. Но Йоичи очень нравилось, что он знает его настоящего. Душевного и доброго паренька. Знал. Хирума чувствовал себя мазохистом. Но почему-то такие колкие напоминания о потери, убеждали его, что он еще жив. Йоичи глянул свою руку. Краем уха он слушал пояснения Тики. Голос у того слишком располагающий, что немного раздражает, учитывая, что и так было очевидно, что его собираются обобрать до нитки. Ну что ж, первые две партии следует проиграть. А потом… Потом посмотрим… - Может, теперь сыграем по-настоящему? – предложил человек справа от Тики. – Ты уже понял, как играть. - Пожалуй. - Только ставь что-то стоящее, - предложил Тики. - Как насчет шарика у тебя на поясе? Серебро? - Пожалуй, это слишком большая ставка, - смутился Хирума. Йоичи хотелось сначала проверить, как Тики играет на самом деле. Если он вдруг проиграет кубок Сены, то ему придется силой забрать его обратно. Тики с любопытством смотрит на него, принимая несколько монет, как ставку. Кажется, сейчас его начнут обдирать, как липку. Парни мухлюют, не очень профессионально, так что его наметанный взгляд это видит, но, для обывателя все виделось бы иначе. Йоичи сокрушается очередному проигрышу, но продолжает, копируя очаровательно невинную улыбку Сены. Сена не играл так хорошо в карты, как он, но блефовал превосходно. Какие карты у него Хирума знал только потому, что считал все выбывающие карты и замечал крапленые у шулеров. Поэтому сейчас Йоичи пользуется тем, что он запомнил, внимательно следя за невинной мордашкой. А потом начал раскладывать комбинации. - Стрит, - заявил довольный Тики. - Флеш, - выложил карты Йоичи. Тики и остальные деланно улыбнулись. Хирума радовался так, как сам никогда не радовался, но копировать было кого. Сам бы он хищно улыбнулся и продолжил, а так пусть думают, что новичкам/дуракам везет. - Фулл Хаус! – его уже не могло получиться, нужные карты выбыли, но Тики самодовольно кладет их на пол, разводя руками. - Каре, - оскалился Хирума. Его пальцы коснулись двух карт из такой же на вид колоды, но уже выбывших. Тики чуть поменялся в лице. - Хочешь серьезную партию? - Хирума понял, что Тики был более чем догадливым. – Тогда поставь что-то соответствующее. - А что поставишь ты? – усмехнулся Йоичи, замечая легкие движения пальцев – Тики добавил еще пять фальшивых карт в колоду. - Вот это! – Тики подкинул вверх что-то круглое, и Йоичи поймал. На его ладони лежала пуговица, довольно увесистая для такого атрибута. - Чистое серебро. На обороте было написано незнакомое имя. Видимо, истинный владелец пуговицы. - Ну так что, играем? Йоичи не стал ничего спрашивать насчет пуговицы. Настоящее серебро, а там какая разница что стало с ее владельцем… экзорцистом. Конечно же, он ее узнал. Точно такие же были на плащах мужчин, которые следили за эвакуацией жителей. Точно такие же были у экзорциста на корабле. Хирума крутнул ее на пальце, снова сжал в ладони и кинул в банк, отстегивая серебряный шарик и бережно опуская рядом. Йоичи поднял глаза на Тики. Парни улыбнулись друг другу. - Ты очень внимательный парень, - сообщил Тики, чуть приподнимая плечи. - Дьявольски, - легко согласился Хирума. - Играем? - Играем. ** Хирума и Мусаши спустились на нужной станции, рассчитывая почти сразу пересесть на другую ветку и поехать уже в купе через большую часть страны. В нагрудном кармане Йоичи лежала несчастная пуговица. Интересно, эти парни убили экзорциста? Разве такое может быть? Просто срезали с плаща, поняв, что они серебряные? На ассасинов они не особо похожи, обычные шулеры, даже не профессионалы. - Эй, парень! – Хируму окликнул Тики из окна вагона. - Отлично играешь! - И даже честно, - хмыкнул Йоичи. Тики расцвел. - Мы едем в Цзинань, так что если захочешь подзаработать, ищи нас там! Обещаю, работа будет! С твоими навыками… Но поезд уже взял разгон, и конец фразы потерялся. Мусаши похлопал его по плечу. - Ну что, мы богаты? Хирума задумчиво проводил взглядом поезд. Он не верил в совпадения. Проще было бы сослаться на то, что бабуся описала похожего человека. Не мог же он взять и оказаться здесь? Так же бойко, как они, уйти из разрушенного города, сесть на поезд… Всей компанией сесть, явно видно, что они давно знакомы. Мог или нет? Что это? Совпадение, ошибочные данные или же… Перед ними был тот, кто помог знакомой Гена остаться в живых? Йоичи усмехнулся. - Что? – поинтересовался Такекура. - Странный тип. Тот, в очках. Ген криво улыбнулся. Хирума опирался на логику, но всегда верил своей интуиции, потому что она родилась из опыта. Это он научил Сену доверять себе, зная, что Кобаякава разовьет это умение на максимум. И сейчас его интуиция говорила, что он встретил кого-то очень необычного. Хирума сомневался, что вор или грабитель решится напасть на экзорциста. Сомневался, что такая атака может увенчаться успехом. Такекура вздохнул и пожал плечами. - Поверь мне, все люди странные. Просто еще один ловкий тип, не более того. Ген пошел читать расписание поездов, а Хирума смотрел ему в спину, прикусив губу. “- Мы еще встретимся, обязательно.” – сказал ему Тики, прощаясь в поезде. – “Если ты останешься там, куда идешь”.