***
Шокированная, Айрисфиль оперлась о машину. Все, чему ее учил Кирицугу, оказалось бесполезно против этого Слуги. Кирицугу говорил ей: — Айри. Если Сэйбер рядом не будет, а тебе станет угрожать Слуга какой-то из двух других великих семей, раскрой свой статус сосуда Грааля. Это спасет тебе жизнь. Если ты будешь противостоять Слуге рыцарского класса, поступай так же. Но если столкнешься с Кастером, Мастер которого нам неизвестен, — беги. Кричи. Делай все, что угодно, для привлечения внимания прохожих: это прибавит Кастеру трудностей, если он решит похитить тебя. Его наверняка не будет заботить твой статус, и скорее он сам попробует тебя использовать. Все сказанное в этой ситуации не работало. Она, оставшись одна ночью на безлюдной трассе, попала в ловушку. Как только она собралась запрыгнуть в машину и сбежать, темная фигура, притаившаяся среди деревьев, что-то метнула в Кастера, раня его. Последний перешел в призрачную форму, без остановки сыпя проклятиями. Айрисфиль огляделась по сторонам: сначала налево, потом направо, потом снова посмотрела налево… …прямо в глаза белой маске-черепу Ассасина. — Сосуд не должен быть поврежден. Слуга коротко поклонился, растворяясь в тенях. Айрисфиль сползла вниз по двери машины и еле перевела дух.***
Арчер потер подбородок, погрузившись в размышления. — Что ж, это имеет смысл. Они могут подумать, будто Ассасин принадлежит Тосаке. Хорошо сработано, Кирей. Котомине снова немного смутился. — Честно говоря… — Это была наша идея, — раздалось прямо около уха Арчера. Годы тренировок и десятилетия сражений бесполезны перед подобным мастерством скрытности. И поэтому Арчер всегда считал, что если получит кинжал в спину или будет как-то еще застигнут врасплох, то не станет слишком уж волноваться. Несмотря на это, сейчас инстинкты буквально кричали об опасности; но он просто улыбнулся, даже не вздрогнув и не оборачиваясь, что было довольно невежливо. — Что ж, выдающаяся инициатива. Это еще больше усилит паранойю Сэйбер. По-настоящему мастерски сработано. — Разумеется, — женщина, Слуга Ассасин, поклонилась и исчезла. Кирей прочистил горло. — Более того, я не думаю, что учитель сообщил тебе о других… действиях Кастера. — О? — Арчер знал: то, что он услышит дальше, ему определенно не понравится. — Похоже, Кастер, или, как его называют в сказках, Синяя Борода, не изменяет своим привычкам. Арчер нахмурился, соотнес эти слова с информацией, которую получил, узнав настоящее имя Кастера. И застыл. — Кирей, ты ведь… Котомине молча передал Слуге папку с досье. Арчер так же молча пролистал собранные статьи, ссылки на литературу и сводки исторических фактов. Затем он перешел к статьям недавних газет и объявлениям о пропавших без вести. Мгновенно все эмоции исчезли с его лица, а поза изменилась. Котомине Кирей второй раз за последние несколько часов ощутил страх. Священник переборол его и заговорил: — Ассасин сейчас осматривает город в поисках следов Мастера Кастера. Видимо, тот совершал серийные убийства и до вступления в Войну. Сейчас же в этом участвует еще и Слуга, что только увеличивает количество жертв. Они вместе беспорядочно вламываются в дома и вырезают целые семьи, даже не пытаясь скрывать следы магии. Отец, эм, Наблюдатель Котомине собирается объявить о временном перемирии и некоторых изменениях в правилах войны ради уничтожения Кастера. — О? Продолжай, — сказал Арчер, даже не оторвавшись от чтения. — Пока Кастер жив, схватки между остальными Слугами будут под запретом. Кроме того, Мастер, который нанесет Кастеру последний удар, получит в награду дополнительное Командное Заклинание. Арчер закрыл папку с досье, положил ее на карту и прикрыл глаза. — Это плохо. Кирей промолчал. — Кирицугу, не колеблясь, использует перемирие как шанс вывести расслабившихся Мастеров из игры. Сэйбер, конечно же, не захочет в этом участвовать. Она захочет одолеть чудовище. Тогда против Кастера остаются только Мастера Райдера, Берсеркера и Лансера. Токиоми до самого конца и пальцем не пошевелит, а ты скрываешься. Арчер щелкнул языком. — Кирей, для тебя есть работа. Мне нужна информация не только о личностях Мастеров и их передвижениях. Я хочу знать, кого нам следует уничтожить, а кто может стать временным союзником. Я хочу узнать о их прошлом и причинах сражаться. А также, если возможно, о желании, которое они хотят исполнить с помощью Грааля. Кирей кивнул. — Ассасин, считай это моим приказом. — Как вам угодно, Мастер, — отозвался женский голос. Кирей на мгновение опустил взгляд. — Арчер… — Хм-м? — Каково желание Эмии Ки… твоего отца? Арчер оторвался от карты. И глухо усмехнулся. — Он хочет спасти мир. — Что? — Он желает устранить все войны и конфликты. С его идеалами и выдержкой он может зайти так далеко, что пожертвует невинными людьми ради спасения большинства. Для него это всего лишь вопрос масштабов. — И если он собирается спасти все человечество… — То пределов не существует. Любое количество жертв будет оправдано. У Кирицугу нет достоинства, как, впрочем, и моральных норм, и потому он играет нечестно. Подрывая отель Кайнета, он чуть было не решил вообще не включать пожарную тревогу. Кирей молчал. Его лицо окаменело. — Глупец. Подумать только, а я ожидал… Арчер с интересом взглянул на него. — Ожидал? — Я полагал, у него есть ответы. Ответ для пустого человека вроде меня. В конце концов, он оказался другим. Глупцом, который до переломного момента был цельным, и только потом потерял чувство собственного «я» вместе с личными интересами. Кирей закрыл глаза и погрузился в себя. Пустота внутри, как и у меня. Даже тогда я… — он остановился. Мне нельзя думать о ней. Почему? Потому что такой, как я, прогнивший изнутри, не должен порочить память о ней. Она должна остаться чистой, незапятнанной. Возможно, я искажен. Возможно, искажено мое сердце. Пусть так, но я не предам дорогих мне людей. Даже если это значит оттолкнуть их, ведь тогда я не смогу причинить им вред, не буду желать этого. Кирей оставил свои мысли, открыл глаза и продолжил: — Он слаб. Слишком слаб, чтобы ценить любимых выше остальных. И слишком слаб, чтобы нести бремя грехов человечества, ответственность за которые взвалил на себя. Хех. Церковь рассказывает о подобном в проповедях, чтобы вызвать больший отклик у верующих, но я не встречал еще человека, который возвел бы эту идею до абсолюта, отбросив все остальное. Он думает, он — Иисус? Что за кощунство. Арчер некоторое время молчал. Он наклонился вперед, опираясь руками о край стола. — Нет. Он просто делает то, что считает нужным. Он не размышляет об этом так уж сильно. Кирицугу больше походит на Спасителя, чем полагает сам, — Арчер невидящим взглядом уставился на карту. — По крайней мере, я надеюсь, ему не часто такое приходит в голову. — Ну, пока он не питает чувств к Сосуду… Глаза Арчера расширились, он посмотрел на собеседника и резко втянул воздух. — Сосуд, Айрисфиль. Кирей, объясни мне, в чем будет заключаться роль Сосуда, если все пойдет по плану? Кирей внезапно ощутил невероятное давление. — Гомункулы Айнцбернов, которых посылают в Фуюки, — не просто сосредоточие Магических Цепей; они созданы для удержания чистой праны, получаемой из душ проигравших Слуг. Когда Слуга умирает, его душа вместо того, чтобы вернуться в Акашу, оказывается заключена внутри Сосуда, или Малого Грааля. Чем больше Слуг умирает, тем больше наполняется Сосуд, и под конец он теряет человеческие функции. У обычного человека сердце бы остановилось от одного вида Арчера сейчас, — подумал Кирей. — После определенного момента человеческая оболочка исчезает, и все, что остается, — духовное ядро Грааля. Когда последний Слуга умрет, Грааль будет завершен, и останется только загадать желание. Желание будет исполнено, души семерых Слуг — поглощены, и затем они вернутся к Истоку. Такова правда, скрывающаяся за ритуалом Прикосновения Небес. Гомункул Айнцбернов, временная оболочка, с самого начала обречен на смерть. Арчер так сильно вцепился в стол, что тот треснул и разломился. Кирей вздрогнул. — Непростительный идиот! Конечно же, он не поверит мне, если я попробую убедить его. А когда искажение Грааля станет очевидно, Айрисфиль уже умрет. Арчер снова усмехнулся, выпрямился и повернулся к Кирею. — Похоже, твоим первым шагом на пути к собственному спасению будет практика в причинении страданий, Котомине. Кирей моргнул и постарался выдержать взгляд, которым его одарил Арчер. — Причинении страданий? Арчер улыбнулся. — Бывает, кто-то не прислушивается к голосу разума, мольбам и угрозам; одна лишь смерть сможет остановить его. Подобный человек — глупец, а глупцов нельзя спасти обычными способами. Кирей хотел что-то сказать, но Слуга его перебил: — В этом случае убийство не рассматривается; Кирицугу придется смириться с нашим планом поставить его в ситуацию хуже смерти. Выпутаться он сможет, но, не осознавая этого, станет нашей послушной марионеткой, которую дергают за ниточки. Мы ткнем его лицом в собственную ошибочную логику и, кричащего от страданий, силой отправим навстречу будущему. Размышляя над этими словами, Кирей внезапно осознал, что легонько улыбается краем губ. Впервые с начала Войны он подумал, что, возможно, ему начинает все это нравиться.***
Ранее
— Так ритуал был искажен? — Во времена его Пятой Войны, да. Похоже, тот Кирей попал в трудную ситуацию. Менее цивилизованные маги преисполнены алчности, поэтому я не сомневаюсь, ни один из участников не хотел верить, что награда испорчена. Не знаю, что случилось между Четвертой и Пятой Войнами, но точно могу сказать, что сейчас система Грааля такая же, как и в Третьей Войне. Нет никаких неисправностей, она идеально отвечает на команды. Рисей и Токиоми заканчивали свою беседу. — Но как вообще кто-то мог исказить ритуал? — спросил Токиоми. Рисей фыркнул. — Это вполне в силах Слуги Кастера. Я полагаю, включать этот класс в систему было ошибкой. Словно пустить волка к овцам. Призывать мага могущественнее любого из участников? Это просто не разумно. Кастеры наверняка могут видеть насквозь систему Великого Грааля. Как и Сосуда. — М-м. Ну, если так, то волноваться не стоит: с этим Кастером скоро будет покончено. — Именно. А сейчас мне стоит сделать официальное объявление. Поговорим позже, мой старый друг. — Конечно. До встречи, Рисей.***
В Мастерской Кастера
Урю Рюунноске оторвался от последней из «работ», чтобы поприветствовать своего покровителя… и отпрянул: в тускло освещенные залы тот вошел, пошатываясь, из ран сочилась кровь. — Та грязная тва-а-а-арь! — проклятия, изрыгаемые Кастером, едва можно было разобрать. Визжа и гневно вопя, он в ярости смахнул со стола последний проект Рюунноске. Отлетев, тело жертвы с влажным звуком впечаталось в дальнюю стену. — Ах, господин! — попытался заговорить Урю, но Кастер резко прервал его. — Веселье окончено, Рюунноске! Я был беспечен! И недооценивал их! Всех их, этих стервятников, окруживших мою святую деву! Каждый из них готов снова предать ее тому страшному пламени! Рюунноске благоразумно решил, что сейчас лучше не встревать. — Нам же следует усердно потрудиться! Жаль, но сейчас нет времени на развлечения: свершения более великие ожидают нас. Я отлично понимаю, все обстоятельства — против нас! Однако ее необходимо спасти, и ради этого нам нужна сила! Топливо, пища, дабы обрести ее! И нужно собирать, собирать, собирать! — Эм-м, но, господин… — Знаю, Рюунноске, это тяжело. Мы так жаждем придать человеческим существам больше смысла, показать наивысший ужас и отчаяние и таким образом — запечатлеть их как произведения искусства. Однако теперь нам предстоит более важная миссия. Покуда я останусь здесь свершать приготовления к битве, тебе придется славно потрудиться, увеличивая нашу «коллекцию». Я снова попытаюсь убедить Жанну присоединиться к нам. Если ж она отвергнет меня, придется осквернить ее, дабы спасти от жгучего гнева Господнего, вырвать из рук его. Но, что важнее, из рук тех, кто может запятнать ее вместо меня. — А-ага. Ну, эм-м, не думаю, что управлюсь с этим один, да еще и быстро… После репортажей в новостях народ стал держаться начеку. Мне ж придется, как бы так сказать, искать беспечные семьи? Может есть у тебя еще чего полезное, кроме того браслетика? Кастер моргнул, его гнев испарился. — Руюнноске, не страшись. Даже если ты будешь штурмовать врата городской крепости… а, то есть полиции? Однако, не суть важно; я буду защищать тебя. Я и без того охраняю тебя из теней. Не тревожься. Ах, вот. Кастер раскрыл ладонь, и в ней появилось нечто округлое, живое. Оно сжалось и повернулось, показался раскрытый глаз. Потом вздрогнуло еще раз, веки сомкнулись. — Носи его на шее, как кулон, или как-нибудь еще, но поближе к коже. Оно передаст твои намерения моим чудовищным фамильярам. Так для них будет удобнее, чем просто поглощать всех, кто приблизится к тебе. Урю без возражений взял склизкий предмет. — Спасибо, господин. Ну, я, пожалуй, пойду. — Желаю удачи, Рюунноске. Встретимся позже. Когда Рюунноске ушел, Кастер повернулся к тому, что парень оставил на столе, и жутко улыбнулся.