Never be amazed.

18 лет спустя. Блэк-менор.       Была тихая безлунная ночь. Вдалеке слышался вой дворовой собаки, из темных закаулков доносились громкие маты пьяных строителей. Лондон за восемнадцать лет совершенно не изменился. Ни война с Гриндевальдом, ни ужасная нищета, ни голод не смог сломить этих живучих магглов - они, словно тараканы, смогли бы выжить и в более жутких условиях.       По одной из темных улиц, освещённых лишь одним единственным фонарем, шла миниатюрная шатенка в легком кашемировом пальто и с маленькой чёрной сумкой. Присмотревшись к лицу молодой особы, мы с трудом сможем таки узнать маленькую Астеропу. Отличница, бывшая староста Слизерна, имевшая в школе репутацию "Снежной Королевы". После выпуска младшая Блэк хотела пойти работать в министерство магии, благо материальное положение и наличие весьма приличного багажа знаний за плечами позволяли. Но начались весьма темные времена для мира магии: некий темный волшебник Гриндевальд, чьё имя уже начинало вселять леденящий ужас в сердца волшебников, начал искать себе приспешников. Семья Блэк не осталась в стороне и примкнула к темному магу. Астеропа не одобряла поступок своей семьи, за что была с позором исключена из рода. Никто и не вспомнил все Ее старания "во имя рода". По-мнению Блэков, любой, кто пойдёт не по стопам семьи - позор и враг рода. Однако, после исчезновения Гриндевальда, именно она смогла защитить свою семью от пожизненного заключения в Азкабане, за что её приняли вновь. Но девушка больше не хотела быть частью рода Блэк. Ей было противна лесть, которая лилась водопадом из уст каждого её родственника. Слова благодарности резали ножом по сердцу. Девушка теперь не могла доверится даже матери.       Астеропа не прощала предательство, никакие извинения не смогли растопить её обиду. Прожив в доме Блэков ещё пару лет, девушка ушла из родового мэнора.       Идя по мостовой, Астеропа думала о том, как потратила тридцать лет своей никчёмной жизни: поступила на нежеланный факультет, стала врагом своего факультета из-за дружбы с мальчиком из Хаффлпаффа, получила никому ненужный значок старосты, пыталась безуспешно спасти свою семью от гнёта темного волшебника. Все её действия, поступки, были настолько бесполезны, что Астеропе хотелось сесть и разрыдаться от своей никчемности. Однако, тридцатилетняя женщина, плачущая посреди мостовой привлечёт много нежеланного внимания, поэтому младшая Блэк, стараясь побороть рыдания, стремительным шагом шла к порту. "Франция! Именно Франция! С моими знаниями не пропаду!"- думала девушка, взбегая по трапу на корабль. Весьма эгоистично думать так про свои знания, но она ж Блэк, ей можно. Была темная ночь, поэтому, положившись на указания одного из грузчиков, Астеропа не стала разглядывать название корабля, что и привело к неизбежным последствиям. Несколько недель спустя.*       Астеропа, словно маленькая бродяжка, лежала на одной из скамеек баржи, мысленно проклинала себя. "Как, ну как можно было поплыть вместо Франции в Америку. Насколько можно быть безответственной и легкомысленной, чтобы не проверить название корабля?"- девушка была готова биться головой о прутья. Если во Франции Астеропа уже была вместе со своей семьёй, знала все порядки и законы, то в Америке она не знала абсолютно ничего. Девушка даже не знала местонахождение Министерства магии в Америке. Высадиться не представало возможным: это был прямой рейс, да и вряд ли кто-то в здравом уме будем останавливаться на необитаемых островах. - Мы уже подплываем,-радостного известил один из матросов девушку. - Да спасибо,- надменно протянула Блэк, превратив страдающее выражение лица в непроницаемую маску отчуждения. Матрос, смутившись от такой холодности, поспешил ретироваться.       Астеропа медленно принята сидячее положение, что было весьма и весьма затруднительно: мышцы затекли, и каждое движение приносила нестерпимую ноющую боль. Медленно, на негнущихся ногах, но с осанкой королевы, Астеропа встала с места и подошла к краю баржи, огороженной прутьями. - Ну здравствуй, Америка,- грустно усмехнулась девушка, разглядывая город, поднимающийся из морской глади. * автор не знает точное время плавания старой Лондонской баржи в 1926 году. Насчёт еды и гигиены- у девушки была каюта и сумка с незримым расширением ( на случай, если кто-то захочет придраться). Это не подверглось описанию потому, что это бы сильно захламило и без того искореженный пояснениями текст. Кому интересно, могу скинуть точное описание каждого дня на корабле.*