В погоне за Кроликом

-Так куда, ты говорил, мы идём?-спросил Саймон, чуть запыхавшись. Трехглазый кот на удивление быстро семенил своими серыми лапками. Тео на ходу повернул голову к парню и чуть было не врезался в маму с девочкой. Мамаша, завернутая в модное подобие шкуры мамонта, схватила своё чадо за плечо и шарахнулась в сторону, брезгливо глядя на кота. -Не трогай его, Мани! Вдруг он больной? Ты видела какой у него на морде отвратительный шрам?,-донеслось до Саймона. Тео казалось проигнорировал людей. Только хвост гордо вздернул вверх. -Я и не говор-рил куда мы идём,-надменно сказал он и замолк, старательно семеня вперёд. -Может быть...тогда скажешь?-Саймон в притворном изумлении поднял вверх брови. -Да уже почти пр-р-ришли!-фыркнул кот, заворачивая за угол. Тео привёл Саймона к городскому кладбищу. Самому большому и старому городскому кладбищу. Оно было обнесено тяжёлым кованным забором, а ворота каждую ночь запирались сторожем на огромный чугунный замок. Красноглазый кот проскользнул через приоткрытую створку ворот и устремился вглубь могил, а парень поспешил за ним, стараясь не очень отстать. Кладбище было большим, чистым, тихим и очень спокойным. Под ногами росла желтоватая трава, между надгробиями то и дело встречались маленькие аллейки с дубами и каштанами. Чем дальше Тео вёл Саймона, тем старее и выше становились дубы и каштаны. Деревья там были такими старыми, что их не смогли бы обхватить и двое рослых мужчин. Но могилы, осыпающиеся серые могилы и склепы, были здесь ещё старше. И чем дальше уходили парень и кот, тем старше они становились. Тео молчал, а Саймон не хотел ничего спрашивать у кота. Он бы скорее всего не добился бы вразумительного ответа, но зато услышал бы много лестных вещей в свой адрес. Нет, куда интереснее было разглядывать надгробные камни и склепы с высеченными на них именами. Могильные ангелы поворачивали за Саймоном головы и улыбались ему, а парень, догоняя кота, успевал только едва улыбнуться им и помахать рукой. Некоторые надгробия датировались аж 1200-тыми годами, а некоторые, Саймон был в этом уверен, были куда старше. Возможно сюда свозили останки из других городов, музеев и деревень. Могильные камни все поросли мхом и пепельной травой, чьи-то безымянные семейные склепы раскрошились от времени, а у ангелов отломались крылья и руки. Старость этих камней заставляла трепетать от близкого ощущения вечности. Вечность пылью оседала на пальцах, стоило только провести рукой по древним камням. Она запивалась в нос и оседала в волосах. Здесь совсем не было людей, не считая конечно Саймона. Если честно, то парень сомневался, что среди древних безымянных останков в этой части кладбища нашлись бы те, которым по сей день кто то приносит цветы. Вдруг Тео остановился возле могучего старого дуба и мяукнул: -Пр-ришли. Парень встал рядом с котом, силясь разглядеть куда они собственно пришли. Он прищурился, напряжённо вглядываясь туда, куда смотрел Подобный Богу. Сделав несколько шагов вперёд, Саймон заметил, как все начало меняться вокруг, будто бы он опять попал Туда, на Болота или ещё куда. Менялись не какие то части отдельно, парень при всём желании не мог бы сказать что именно изменилось, а все вместе. Все как будто бы выцвело и упростилось. Тени стали тенистее, а свет светлее, и все стало таким объёмным, как никогда раньше. Впереди закаркал ворон. Чёрная птица села на дверь склепа и Саймон вздрогнул, вспоминая чёрные следы птиц на белом небе Туманной Крепости. Рядом с тем местом, куда сел чернопёрый, парень увидел некий человекоподобный силуэт. Подойдя поближе, Саймон удостоверился в том, что это человек, или во всяком случае кто то, очень похожий на человека. Он сидел, прислонившись спиной к тяжелому каменному гробу, или быть может даже саркофагу, подобному тем внеземным могилам, в которых хоронят христианских святых. -Она хотела говор-рить с тобой,-сказал Тео, присаживаясь на корень,-Но только с тобой. Видишь ли, она не очень то жалует. -Значит ты со мной не пойдёшь?-спросил Саймон, с лёгким испугом, а Тео насмешливо сощурил третий глаз во лбу. -Я вер-рю что ты спрашивишься, ты уже большой мальчик,-кот весело вздёрнул кверху усы,-Ты уже сам, ну или почти сам, пишешь объявления на стену возле ар-рки. Пр-равда, Саймон? Ну, кто у нас большой мальчик? Саймон устало вздохнул, но на насмешки кота все же ответил. -Я большой мальчик,-буркнул он и, не дожидаясь очередных подколов, двинулся вперёд. Бесформенная тень в тенях саркофага не была ни человеком, ни чем то, что хоть отдалённо напоминало человека. У неё была человеческая голова, человеческое лицо, человеческие глаза, внимательно смотревшие на Саймона, руки и ноги, нос, рот и все такое, но все же у неё не было ничего общего с человеком. Парень вскользь провёл по ней взглядом - тонкие и долинные руки и ноги, спутанные и грязные волосы, тёмные, не то карие, не то какие то болотные, блестящие глаза, вытянутое худое лицо и сухая кожа, и тут же опустил глаза в землю. Одного взгляда было достаточно, что бы он задрожал от отвращения, того отвращения, презрения и ужаса, подобное которому он испытал при виде Червей у алтаря Незримого. Саймон не мог объяснить чем это отвращение было вызвано, ведь никакая из деталей внешности сама по себе или даже вкупе с остальными не была страшной или неправильной. И все же парень не мог отделаться от стойкого ощущения неправильности, чужеродности этого существа. Существа, которого не должно существовать на этом свете, рядом с людьми. -Так значит это ты - тот самый человек, который последним видел Кролика? Великого Белого Кролика, Звездного Плясуна, Живого Но Мертвого?-спросила тень в тенях саркофага скрипучим и сыпучим голосом,-Значит это о тебе говорил Серый Лжец, трехглазый полукровка? Ты - Саймон, и ты - человек. Голос тени из теней древнего гроба неприятно завибрировал у Саймона где то под рёбрами. Шипящие и щёлкающие звуки не были похожи ни на одни известные парню слова, но все же он воспринимал их, не ушами, а скорее всем своим телом и мыслями. Силой воли парень взял себя в руки, отгоняя от себя волны отвращения и ужаса. Он спокойно поднял взгляд на тень, но это спокойствие далось ему с большим трудом. Все его человеческие инстинкты кричали ему: "Беги! Эта тварь, не человек, не животное, и ничто из земного. Это тварь, подобная богомолу или червям, но куда более чужая, чем любое страшное насекомое. Это тварь, и одно её присутствие оскорбляет и коробит людей, она пришла не отсюда, и не здесь её место.", но он все же спокойно ответил ей: -Да, я Саймон. Ты знаешь кто я, я вижу что Тео рассказал тебе обо мне. Но вот кто ты, я не знаю. Тень засмеялась, или по крайней мере Саймон так понял эти звуки. Она начала меняться, быстро и неуловимо, с того самого момента, как начала говорить. С каждым её словом эта чужеродность, что заставляла человеческое естество биться в истерике, потихоньку отступала, растворялась. Не исчезала совсем, но пряталась куда то вглубь, под маску из человеческой кожи. - Я - хранительница Его могилы, и я быть может последняя из живых, кто знал Его лично и сохранил ещё здравый рассудок. Я - Крыса, это - моё имя и суть. Саймон с удивлением и удовлетворением рассматривал девушку, сидевшую в древней пыли. Отступившая чужеродность более не слепила парня. и он мог нормально смотреть на неё. Девушка...а девушка ли? Была очень худой, грязной и какой то ссохшейся. Она казалась непропорционально высокой и длинной, быть может из за своей худобы. Тёмные бурые волосы жирными сосульками спадали ей на грязное лицо и на плечи, закрытые какими то темными обрывками полуистлевший одежды. Её губы были тонкими, бледными, растрескавшимися и покрытыми той же бурой грязью, что и все лицо и тело. Брови были густыми, кустистыми, и припорошенными могильной пылью. Она не казалась старой - у неё было тонкое лицо, тонкие запястья и лодыжки, не было седины в волосах, а кожа была гладкой и без морщин. Но она и не была молодой - какая то вся ссохшаяся, пыльная. А её тёмные глаза были пустыми, холодными, чужими и такими старыми. Даже не старыми, а древними. Их блеск вызывал ассоциации с болотом, слизнями, мухами, чем угодно, но не глазами человека. Её руки и ноги были ужасно тонкими, но пальцы рук и сами ладони некрасиво и странно морщинились кожей, образуя неприятные взгляду складки. На руках, от самой кисти и до плеча, через дыры в одежде и слой грязи, проглядывали воспалённые, бурые царапины. Засохшая кровь образовывала странные письмена, более всего походившие на какие то руны. Крыса не была уродливой, но и красивой её не назвал бы слепец. Чужеродность, свернувшаяся в ней, вызывала у одной части Саймона непреодолимое отвращение и презрение, а у второй какое то родное узнавание и уважение. -Его могилы?-переспросил Саймон, окидывая взглядом саркофаг, в тени которого сидела девушка. Саркофаг был очень большим и очень старым. Он казалась был вытесан из цельного куска какого то гладкого темно-зеленого камня, безо всякого намёка на крышку или щель между крышкой и остальной его частью. В высоту он чуть не доставал до самой макушки парня и был непропорционально вытянут в длину. По всей поверхности саркофага были высечены тонкие, но грубые иероглифы и знаки. Гроб казалось нависал над парнем, и от него тянуло вечностью и древностью даже больше, чем от прочих, куда более больших склепов. От него веяло холодом и сыростью. А сам камень, Саймон это не столько почуял, сколько почувствовал кончиками пальцев, пах не пылью, а болотом, сладким прелым виноградом. Так пахнёт свежий гной. -Его могилы,-кивнула Крыса. Голос её стал куда более человеческим, хоть в нём и остался странный акцент. Звуки были какими то грубыми, кричащими, кроме того она проглатывала почти все гласные звуки, так что согласные шли подряд друг за другом, а после всех "в" , "ф", "т" и "м", она вставляла странные шипящие звуки, похожие на "х". Со стороны её речь должна была бы быть совершенно непонятной, но Саймону она казалась куда более знакомой и правильной, чем его собственный, родной язык. Он по прежнему воспринимал её слова не столько ушами, сколько всем своим телом. -Тео,-тут Крыса неодобрительно поджала губы,-Должно быть забыл сообщить тебе что Кролик умер около двух тысяч лет назад. Саймон замер, пытаясь осознать то, что он только что услышал. -Он и в самом деле ничего мне об этом не говорил!-взволнованно воскликнул о,-Но как же он мог умереть две тысячи лет назад, если я встретил его двенадцать лет назад? Мы точно говорим об одном и том же Кролике? Крыса прикрыла болотные глаза и втянула носом воздух. -Трехглазый полукровка Тео - плод смешения земной женщины и звездных танцоров. Я не доверяю ему, но все же об этом он не станет мне врать. Он рассказал мне о твоей встрече с Кроликом. Он не сомневается в её достоверности, но я сомневаюсь в его словах. Полукровка не знал Кролика лично, как не знал его почти никто из ныне живущих. Кролик был один, всегда был только один Белый Кролик. И или ты видел кого то, весьма на Кролика похожего, или ты видел Его самого. И в первом и во втором я сильно сомневаюсь. Саймон нахмурился. -Сомневаешься? Но почему? Разве не было бы лучше, если бы Кролик был бы жив?-спросил он. Лицо Крысы на мгновение исказила гримаса ярости, и её чужеродность на секунду вновь выплеснулась наружу, особенно бурля в болотных глазах. Саймон чуть отшатнулся назад, но скорее от неожиданности, чем от страха. -Мальчишка. Ничего то ты не знаешь. Кролик, он был кукловодом, а все мы - были его марионетками. Он был нашим святым, эгоистом и лжецом. Беспринципная тварь, жаждущая даже...не власти нет, своего предназначения. Он шёл по головам, а все мы с готовностью склоняли свои головы для этого. Он был идолом и мразью. Почти с самой его смерти я сидела здесь, возле его могилы. Ты спрашиваешь, не было бы лучше? Лучше? Ни о чем я не мечтаю больше, чем вновь увидеть Кролика. И ничего я не боюсь больше этого. Он был скотом, сволочью, ненавистный! О, ненавистный! Несмотря на нелестные слова Крысы по отношению к Кролику, на её неприкрытую злобу, и желчь, Саймон не почувствовал раздражения или неприятия, которое испытал при разговоре с Дудочником. В осторожных замечаниях Гниющего Заживо не было и тени той глубокой скорби, тоски, уважения и бесконечной преданности, которые звучали в резких оскорблениях Крысы. -Ты хочешь сказать это его могила?-удивленно спросил парень, вновь откидывая взглядом саркофаг,-Могила Белого Кролика? Могила, которой две тысячи лет находится в городе, который едва разменял свою первую сотню лет? -Я ничего не знаю ни про какой город,-недовольно сказала Крыса,-Но зато я точно знаю про эту могилу. Когда Кролик погиб, люди связали его тело цепями и заваяли в камне. А нам оставалось только следовать за его могилой. Она все время двигалась - не более чем на сантиметр в месяц, приближаясь к границе. Многие забытые могилы так делают. А сюда они просто нагромождаются. Посмотри на это место через год-другой, ставлю свой хвост, что тут невозможно будет пройти. Я так думаю они более всего притягивалась к тем местам, где земля истончается. Парень внимательно посмотреть на Крысу, но хвоста у неё не обнаружил. Ну да, она вполне походила не кого то, кому было около двух тысяч лет. Или даже больше. Разница в возрасте, в знаниях между ней и парнем была такой огромной, что Саймон мог почти физически ощупать её. Но, несмотря на это, он ощущал какое то родство с Крысой. Странное ощущение узнавание не покидало его с того самого момента, как Крыса стала более или менее походить на человека. Так что Саймон без зазрения совести отнёсся к Крысе как к равной себе. Он похлопал её по плечу, задев не только грязную, выгоревшую на солнце одежду, но и иссохшую кожу. При прикосновении Саймон ощутил яркий всплеск тошнотворного отторжения и отвращения, которое он было подавил в себе и одновременно яркое и очень сильное ощущение узнавания в Крысе. Будто бы он знал её уже очень давно. И не просто знал, ощущение было таким, как будто они были давними друзьями. -В этом городе полно мест, где истончается земля. Я бы сказал больше, он весь пронизан дырами в границе, как дно ржавой кастрюли. А где похоронили Кролика? На земле? Скажи, что он умер на земле, как всякий другой человек,-попросил её Саймон. Отчего-то ему казалось очень важным услышать что Кролик, которого он видел не больше пяти минут более двенадцати лет назад, Кролик, ставший для него чуть ли не самым важным человеком в жизни, погиб не в космосе, болоте, бездне или где то там ещё, а на родной Саймону земле. Крыса усмехнулась. Она провела рукой по отполированному зеленому камню и задумчиво сказала: -Да, он погиб на этой земле. На святой земле, рядом с городом Назаретом. Там Его и похоронили - рядом с городом, в неизвестном месте. После Его смерти я практически не отходила от могилы, как только поняла что могу потерять её. Когда то к ней стекалось много народу. Когда то. Саймон удивился, услышав название города, из которого вышей христианский Иешуа, но не подал виду. -Когда то?-переспросил он,-А теперь? -А теперь только Крыса,-хмуро ответила Крыса, буравя парня взглядом своих холодных глаз. Саймон попытался ответить на её взгляд, но, когда ему показалось, что в ее болотных глазах появляется ещё одна радужка со зрачком, отвернулся. -И как ты поймёшь кого я видел?-тихо спросил он, глядя на землю под ногами, покрытую древней пылью. -Я?-удивилась Крыса,-Я никак не пойму. Ты поймёшь, а я помогу тебе это понять. Ну или, принимая во внимания твой невысокий интеллектуальный рост, мы поймём это вместе. Парень на слова про его интеллект никак не обидится и не отреагировал. Разве что хмыкнул слегка. Тео обзывал парня куда обидней, а Крыса скорее просто констатировала факт. -Ну так,-протянул Саймон,-Как мы это поймём? -Очень просто проверить ходит ли кто то по земле, если знаешь где его могила,-сказала Крыса, поднимаясь на ноги. Голос у неё стал каким то тихим и печальным,-Надо всего ли эту могилу открыть и проверить на месте ли труп. -Только вот ещё, Саймон,-сказал Крыса, и положила грязную костлявую руку на плечо парня. Её пальцы были такими длинными, что без всяких трудов дотянулись до конца лопатки Саймона. Это явно не было человеческой чертой, но теперь это уже не напугало парня. Напротив - он разглядел что то бесконечно изящное в её руках, и почувствовал скрытую зависть - ведь его руки, мясистые руки человека казались теперь уродливыми и неуклюжими, -Если Кролик...тот Белый Кролик, которого как ты считаешь, ты видел, мёртв...Если Он всё ещё лежит там, в своём склепе, оплетённый цепями, а мы потревожим Его священный покой...мне придётся убить тебя. Ты ведь понимаешь это, Саймон? Понимаешь? Саймон внимательно посмотрел на Крысу. На её грязное, серьезное лицо и покрытые глиняной коркой потрескавшиеся губы, не дрогнувшие в улыбке и понял что она не шутит. Парень сглотнул и передёрнул плечами - по его спине пробежал холодок. Что если Кролик действительно мёртв? Стоит ли так рисковать ради того, чего он до конца не понять? Да чего уж там, он не мог понять и малой части всей этой истории. Саймон не мог даже себе толком объяснить, зачем он так отчаянно пытается найти Кролика, того Белого Кролика, которого он видел от силы всего пять минут в своей жизни? Разве это не глупо, разве не нелепо - рисковать своей жизнь ради всей этой ерунды? Что скажет мама? Или Мэри? Или малышка Сани ? Ведь Крыса не шутит - Саймон это прекрасно понимал. Он легко представил? как её иссохшие грязные длинные нечеловеческие пальцы сомкнуться на его горле и прервут его жалкую жизнь человека. Человека, который осмелился прервать её тысячелетнюю вахту и разбередил её старые раны своими невразумительными словами и напоминаниями. Но помимо этого он понимал кое что ещё. Он понимал, что не сможет отступить. Что готов рискнуть всем ради ничего. Что с готовностью подставит горло под грязные и пыльные пальцы ради бестелесного и глупого желания найти Кролика. Зачем он его ищет? Что будет делать если найдёт? Саймон не знал, даже не задумывался об этом, да и это было неважным. Ощущение чего то значимого, куда более значимого, чем его он сам, его жизнь или жизнь его родных вместе взятых, накатило на него, принося странное успокоение. -Да, я понимаю,-ответил парень Крысе, смотря ей прямо в её болотные глаза,-Понимаю и осознаю. И все же я готов рискнуть. Крыса медленно кивнула, но лицо её оставалось неподвижным, словно маска. Ни удивление, ни печаль не тронуло его, будто бы именно такого ответа она и ждала от Саймона. Будто бы закладывать свою жизнь ради поиска чего то непонятного и бестелесного было нормальным и обычным явлением. -Тогда крепись,-сказал она, поворачиваясь к парню спиной,-Крепись, ведь гробница Кролика - тюрьма, а не пристанище покоя. -Знаешь,-сказал Саймон, подходя к Крысе,-Мне сначала показалось что это гроб. Ну, знаешь, как в церквях хоронят святых не в земле. А ты говоришь - гробница. Значит она большая, да? Парень оперся было о зелёный камень кроличьей гробнице, заглядывая Крысе в грязные глаза, как тут же дернулся назад. Только его рука дотронулась до темного камня, как его обожгло холодной ненавистью. -Чувствуешь эту злость?-спросила Крыса,-Чувствуешь этот холод? Они так сильно ненавидели Его, что начали поклоняться ему. Они так сильно ненавидели Его, что обожествили Его. Мы все это делали, для всех нас Он - был Богом. Никто не ставил это под сомнение. И если тот Иисус, о котором говорят люди и ходил по земле, то он был Кроликом,- она покачала головой,-Его приход стал началом смертей, боли и хаоса. А Его смерть стала смертью всех нас, но зато вернулся на землю исконный порядок вещей, хоть и искореженный. А теперь пришёл ты, человек, и даёшь мне иллюзорную надежду на то, что порядок вновь будет нарушен, а жизнь обретёт смысл. Саймон неловко заломил руки и потупил глаза. Иисус, Кролик...слова Крысы запутали его. Он смутился, не зная что сказать, а потому не придумал ничего лучшего, чем извинится. -Простить?-удивилась Крыса,-За что? Я - Крыса, знающая час и миг конца нашего света. Цель моей жизни - знать. Все, что ни происходит, ведёт к одному неизбежному концу. Всё уже давным-давно расписано, давным-давно предусмотрено, и давным-давно произошло. Так что ты, мальчик мой, не делаешь и никогда не сделаешь ничего такого, чего не должен был бы сделать. И тебе никогда, совершенно никогда не надо извиняться передо мной. Перед остальными тоже - но они иногда требуют извинения, и если хочешь продолжать разговаривать с ними - приходится лобызать у их ног. Саймон передернул плечами. Несмотря о том, что Крыса говорила о конце света и о каких то странных и в общем то страшных вещах, он не испугался по-настоящему. Напротив, слова о предписании всего-всего чем то свыше успокоили и обрадовали его. Так что задрожал он скорее специально, чем от страха или чего либо ещё. Крыса молчала и смотрела на парня, явно ожидая какой то более яркой реакции, но Саймон предпочёл неловко отмалчиваться. Не дождавшись ответа, Крыса положила грязную руку на крышку гроба-гробницы, любовно поглаживая камень. -Я сейчас открою дверь,-сказала она,-Открою, и мы войдём в Гробницу Кролика, так что...ну не знаю, приготовься как нибудь. Саймон нервно огляделся, в поисках чего нибудь, что могло бы ему помочь в "подготовке". Но вокруг были только могилы, могилы, могилы и ровным счётом ничего полезного. Крыса тем временем уперлась в край крышки-двери гроба-гробницы Звездного Плясуна обеими руками и начала низко гудеть. Или петь. Вообще, звуки, издаваемы ей, были скорее похоже на вибрацию, такими они были низкими. Это были слова какого то искореженного, неправильного языка, который, казалось, был напрочь лишён гласных. Несмотря на дикое звучание незнакомых слов, Саймон как то смог уловить общий смысл: Крыса просила силы сдвинуть "недвижимую ничем дверь" у кого то по имени Эггалхамош. Конечно же парень ничуть не удивился тому, что понимает этот странный язык, это казалось само собой разумеющимся. Её просьба видимо была услышана и принята благосклонно - толстая зелёная плита беззвучно отъехала в сторону и тяжело упала на пыльную землю, а Саймон отшатнулся назад. Волна жуткого, пробирающего до костей холодного, черного воздуха выплеснулась на них из недр могилы. Парень инстинктивно закрыл руками лицо, ледяной воздух неприятно щипал кожу и его было больно вдыхать. Он оказался не только ужасно холодным, но и отвратительно затхлым. Когда температура вновь поднялась до такого уровня, что бы парень мог нормально вдыхать, а все вокруг вновь приобрело видимость, он почувствовал тошнотворный дух плесневой земли, пыли, ледяной сырости и гнили. А Крыса казалось и не почувствовала этого холода. Она даже не шелохнулась, стояла себе спокойно и смотрела внимательно на Саймона. Откашлявшись, парень осторожно заглянул за край гроба. Там, внизу, была чернота. Чёрная, черная чернота, свет, падавший в склеп с неба над кладбищем, не рассеивал эту черноту ни на дюйм, даже не освещал стенок. Темнота казалось клубилась, подобно черному туману. -И что теперь,-хрипло спросил Саймон,-Мы что пойдём...пойдём туда, да? -Несомненно,-ответила Крыса, ловко запрыгивая на стенку гробницы. Она посмотрела на парня и криво усмехнулась, обнажая темные зубы-Дамы вперёд! Саймон вздохнул и полез за Крысой. С трудом умостившись рядом с ней, он присел на корточках над темной темнотой. Снизу веяло холодом и гнилью. Парень осторожно опустил руку вниз, всколыхнув черный туман. -Тут даже нет ступеней,-сказал он, чувствуя, как к нему вновь возвращается страх и неуверенность. То самое ощущение правильности происходящего прошло, растворилось, как растворяется ночь утром. -Ступеней там нет!- раздраженно фыркнула Крыса,-Все там есть. Нащупаешь. Давай иди быстрее, или я сброшу тебя вниз. Не ты ли готов был пять минут назад заклать сам себя во имя какой то там цели? Нет? Так что застыл? Саймон стиснул зубы. Он почувствовал как Крыса сзади замахнулась, готовясь дать ему пинка, и спустил вниз одну ногу. Потом другую. Черный туман был таким плотным, что ноги ниже колен тут же растворялись в темноте. Парень старался не думать о том, что может прятаться там, внизу. Он поболтал ногами, но не нащупал ничего, похожего на ступеньки. Только пустоту. -Там ничего нет,-жалобно сказал Саймон,-Никаких ступене...ААААА! Из темноты, утягивая за собой тонкие вихри черного тумана, с шелестом вылетел рой чёрных бабочек, жутко испугав парня. Саймон дернулся назад и чуть была не свалился с зеленой стенки гробницы, но Крыса вовремя помогла ему: подхватила и скинула вниз. Парень упал в темноту, больно ударившись о ледяные, каменные ступеньки. -Ну что, нащупал?-донёсся до него сверху насмешливый голос Крысы,-Подвинься, я не хочу приземлиться тебе на голову. . Саймон, оказавшийся в абсолютной темноте, спешно сполз на ощупь вниз по лестнице. Рядом с ним раздался глухой стук и довольный голос Крысы: -Ну наконец то мы спустились. А теперь тихо. И не дави бабочек - они кусаются. Парень попытался встать, он оперся о ледяную стену и разумеется раздавил одну из бабочек. Или быть может сразу нескольких бабочек. Отвратительное ощущение маленького мягкого тельца, тонких, но жесткий крыльев и острых лапок на пальцах...в следующую секунду руку Саймона пронзила острая боль и он вскрикнул, отдергивая от стенки руку. -Да тише же!-шикнула на него Крыса,-И иди наконец вперёд. Мы тут целый день стоять будем? Свои слова она подкрепила чувствительным пинком в спину. Саймон неловко оперся руками о стенку, чуть было не соскользнув, и не упав вперёд. Под его пальцами захрустели крылья бабочек ("они что, вообще ВСЮ стену заняли?" - с ужасом подумал Саймон), а в руки больно впились их жала. Или челюсти. Чем там могли кусать эти бабочки? Железными хоботками? -Поосторожнее!-возмутился Саймон, со страхом оглядываясь. Ничего не видно. Вообще. Выражение "не видно ни зги" здесь приобретало конкретный смысл,-Я же ничего не вижу! Позади него раздался глухой и низкий звук - Крыса мученически вздохнула. Потом Саймон почувствовал, как она крепко обхватывает его плечи своими длиннющими и холодными пальцами. -Иди,-прошелестела она парню на ухо,-Если что, я тебя удержу. И постарайся не касаться стенок - на них сидят бабочки. -Спасибо за своевременный совет,-буркнул парень, осторожно нащупывая ногой следующую ступеньку. Нащупав её, он спустился на неё вниз, потом на следующую, ещё вниз и ещё. Крыса за спиной никак не тормозила парня - напротив, её хватка только вселяла уверенности. И вскоре Саймон уже не ощупывал дорогу впереди, только монотонно шагал все ниже и ниже. Лестница шла не прямо, как показалось парню вначале, а винтообразно спускалась вниз. Только круг, по которому внедрялись вниз ступеньки был очень велик. Навскидку, метров двадцать в диаметре. -Сколько же тут ступенек? Так глубоко,-сказал Саймон минут через двадцать спуска. Парень уже успел окоченеть, но зато привык к тошнотворному запаху сырой земли, тлена и гнили. И уже совсем не боялся этой жуткой "хоть глаз выколи" темноты. Шелестящие в черном тумане бабочки правда все ещё немного нервировали его, особенно когда садились на его руки или лицо, но они хотя бы уже не кусались. Места прошлых укусов болезненно ныли до сих пор. -Тут много ступенек,-монотонно ответила Крыса позади него,-Очень много. Раньше было меньше - они растут со временем, я так думаю. Как сорняки разрастаются. -Ужас какой!-пробормотал Саймон, живо представив себе, как ступеньки - злобные ледяные гидры из камня, отпочковываются друг от друга. -Помолчи,-буркнула Крыса и ощутимо ткнула парня в спину,-Мы почти пришли. "Куда пришли?"-хотел было спросить Саймон, но не успел. Они действительно пришли. Они вынырнули из черного тумана резко, внезапно, так что у Саймона сначала закружилась голова. Туман, чёрная густая масса, висел у него над головой и ледяные ступеньки, по которым он сошёл вниз, уходили в него. На стенах, под границей черноты сидели черные мотыльки и шевелили крыльями. Здесь было очень холодно - ещё холоднее, чем вверху, и парень обхватил себя за плечи, в совершенно дурацком жесте кутаясь в собственные руки. Лестница заканчивалась круглой каменной залой. Или быть может пещерой. Или ещё чем нибудь. Пол здесь был покрыт серебряной пылью, излучавшей мягкий белый свет. Саймон сошёл со ступенек и присел на корточки. Проведя пальцем по ледяному полу, парень увидел обломанные крылья бабочек. Серебряная пыль была мягкой и какой то жирной. Она красиво поблескивала в собственном свете. Парень поднёс палец к лицу и ощутил еле заметный запах клубники. Он зачерпнул целую горсть и хотел было попробовать эту пыль на вкус, наверняка она такая же вкусная как клубника. Сочная, красная летняя клубника... Но вдруг его прервал ощутимый толчок в спину: -Хватит жрать всякую гадость! Это тебе не дневные бабочки, это пыльца мертвых чёрных мотыльков. Парень, ты хочешь заснуть тут и не проснуться? Саймон помотал головой, отгоняя наваждение. В руках у него была горсть серой пыльцы вперемешку с иссохшими острыми лапками, кусками крылышек, усиков, и сегментов тел бабочек, пахнущая гнилью и землёй. Никакой клубники. Парень поспешно встал на ноги и вытер руки о штаны. -Она пахла клубникой!-сказал он Крысе, которая подошла к совершенно гладкой, на вид, стене. Та лишь только дернула плечом на его слова. -Папа выращивал клубнику, когда мы жили на даче. Эта покупная, знаешь, совсем не то..У него были большие, ярко-красные и сладкие ягоды... -Парень!-хрипло взвыла Крыса, оборачиваясь на Саймона,-Это пыльца мёртвых мотыльков. Они сначала потеряли свою пыльцу, а потом уже истлели. Блеск её затягивает всяких забавных мартышек, навроде вас, в водоворот счастливых воспоминаний, что бы вы жрали её, а потом тихо скопытившись валялись где нибудь в подобном склепе. Точнее в предсклепье, это же ещё не гробница как таковая, скорее передняя перед гробницей. Мёртвые бабочки в гробницах не живут. Так вот!-вернулась Крыса к главной своей мысли и подошла к Саймону,- Мёртвые чёрные бабочки с радостью пьют и человеческую кровь и лимфу и что там у вас ещё, но только с бездыханных тел. -О как,-Саймон с интересном слушал Крысу. Говорила она только очень быстро и как то взволнованно,-То то же я увидел как... -Нет, нет, нет, парень,-Крыса замахала руками у него перед лицом,-Если тебе что то не понятно - спроси. Так уж и быть, я тебе отвечу. Но не заставляй меня слушать твои сентиментальные и скучные истории о твоей семье, да и вообще о твоей жизни! Рлех тсар анам... Саймон ничуть не обиделся на эти слова, а если и обиделся, то не подал виду. В конце концов очень наврятли его воспоминания покажутся интересными даже такому же человеку, как он. Крыса захромала обратно к стене, и парень отметил её странную походку: она то хромала на правую, то на левую ногу, то шла прямо, то прыгала, то едва-едва волочила ноги, и не могла сделать ни одного нормального ровного шага. Каждый её шаг обрывался где то недалёко от конца, а следующий мах ногой совсем не был похож на предыдущий. На самом деле такая походка ужасно нервировала. -Мы сейчас не совсем в Гробнице,-повторила Крыса, хромая к неровной стене. Странный свет ложился так, что выпуклости камня создавали темную, почти чёрную тень, примерно размером с Саймона. -Мы сейчас в предбаннике. В предгробнице. В прихожей, понимаешь? Саймон не понимал, но сказать об этом не успел - Крыса схватила его за руку и протащила через Тень в камне. Стены и полз здесь были чистыми, без малейшего признака пыли или пыльцы мертвых мотыльков. Воздух был холодным, густым и прозрачным, как ледяной студень, и от него мгновенно пересыхали губы и рот. В конце коридора виднелась дверь и Крыса спешно хромала вперёд так, будто бы проходить через камень для неё было обычным делом. Дверь была огромной, каменной, толстой и явно очень-очень крепкой и очень тяжелой. И эту дверь не то выломали, не то расплавили так, что камень изгибался рваными шипами в коридор. Будто бы что то вырвалось из за этой двери, вырвалось из глубин гробницы. Самые края разорванного камня светились каким то странным светом. Вообще все стены и пол в коридоре, да и во всей гробнице, фосфоресцировали мягким белым светом, так что Саймон уже и не обращал внимания на это свечение. Но оборванные края камня на двери излучали какой то другой свет. Его цвет постоянно менялся, да и вообще Саймон сомневался что смог бы подобрать слова для описания этого странного оттенка. Более всего этот цвет хотелось назвать фиолетовым, но он все же не был ничуть похож на обычный фиолетовый. Цвет странно мерцал, и это мерцание словно и бы и составляло его основу, а все остальные цвета, которые человеческий глаз мог бы вычленить, были не более чем смешением этого мерцания с обычными цветами. Если с чем Саймон и сравнил бы это мерцание, так это с градацией цвета червей у алтаря Незримого Аштанга Йаду. -Странный цвет,-сказал Саймон, все ещё пытаясь подобрать слова, что бы его описать. Более всего ему пока нравились варианты "Мерцающий фиолетовый" и "Фиолетовое сияние". Крыса ничего не ответила. Она молча пролезла в дыру, прославленную в двери и Саймон торопливо полез за ней в следующую комнату. Он оказался в просторной зале идеальной сферической формы. Ну почти идеальной - напротив расплавленной двери было чёрное прямоугольное окно, где то двух метров в высоту и половины метра в ширину с какими то торчащими по бокам черными штуками. Крыса быстро, очень быстро для такой шарообразной комнаты, пересекла её и упала на колени перед окном. Когда Саймон наконец преодолел выпуклый и скользкий пол, предварительно упав пару раз, Крыса успела свернуться калачиком на коленях и закрыть лицо руками, не переставая что то бормотать. На вопросы Саймона она не реагировала совершенно, как и на его легкие тычки в плечо. Парень пожал плечами и решил оставить Крысу в покое. Он внимательно оглядел выемку и "стену" шарообразной комнаты. То, что он назвал в начале "непонятными черными штуками", оказалось толстыми металлическими прутами. Похоже что прямоугольное окно, выдолбленное в стене, было когда то запаяно решеткой, а потом эту решетку что-то выплавило изнутри, точно так же, как дверь. Прутья тоже излучали это странное мерцающее свечение. Вокруг прямоугольного окна, где чернела темнота, были высечены рисунки. Они были очень простыми, похожими на детские каракули или наскальные рисунки древних людей. Сверху были нарисованы, как показалось Саймону, абстрактные геометрические фигуры, звезды, просто кривые линии. И ещё глаза. Некоторые путаницы линий содержали в себе десятки маленьких глаз. А посреди абстрактных фигур, парень вдруг отчётливо увидел зубцы и щупальца Туманной Крепости. Увидел совсем не так, как увидел статую ангела. Стоило кинуть беглый взгляд на рисунки, и он тут же понимал что они означают. Под этими рисунками забором были нарисованы деревья, а среди них явно изображены какие то люди и странное рогатое существо. От существа шли вниз тонкие линии к семерым животным - к орлу с рогами (или может быть ветками?), на лапах которого плакала Крыса, к волку, рыси, какой то птицы навроде ворона или галки, медведю, змее, оленю и кажется последнее животное было крысой. Саймон с подозрением подкосился на Крысу, но та все ещё была в прострации и он не мог спросить ее относительно её тезки, изображённой здесь на стене древней гробницы. А возле ног Саймона и до самого глубокого места "пола" смазанной кучей были высечены рисунки животных и людей. Над головами людей и животных были изображены маленькие фигурки различный предметов. Там были мечи, пауки, короны, паутина, звезды и так далее. Например почти у всех людей над над головами был изображен маленький меч и очень часто изображен паук. А над головой орла с рогами , держащего в лапах книгу, (впрочем, Саймон не был уверен что это именно книга. Может быть какой то свиток, он не мог сказать наверняка - ведь на ногах птицы сидела Крыса) Рассматривая рисунки, Саймон ухватился рукой за торчащий прут, и тут же руку отдернул. Его пронзило неприятнейшее ощущение, схожее с тем, ⎌как через тело проходит электрический ток. Он посмотрел в глубину темного окна и различил там очертания каменного саркофага. Каменная крышка его была так же выплавлена изнури, и мерцала. Вообще все стены этого окна мерцали, неизвестный цвет был внутри так сконцентрирован, что даже не напоминал фиолетовый. От мысли о том, что может оставлять такой цвет и о том, как можно выплавить саркофаг изнутри испугали Саймона. Сильно, до паники, до темноты в глазах страшно. Парень отшатнулся назад, едва сдерживая порывы выбежать отсюда наверх, на тёплый воздух кладбища. -Крыса...-прошептал он тихонько, будто бы то, что когда то вырвалось отсюда, проплавив камень, все ещё могло бы быть в круглой комнате. Крыса стиснула его плечо тонкими пальцами. -Когда Король Кероша пал, люди связали и сковали его тело,-прошептала она. От слез грязь на её лице черными разводами сошла вниз, будто бы сами её слезы были грязью. -Когда Король Кероша пал, люди заключили его в гробницу. Такую темную и такую далекую, что свет не проникал туда. -Ты говоришь о Кролике?-спросил Саймон подходя к Крысе. -Мы потеряли Бога, когда он погиб. Точнее...думали что потеряли. Воскресший на третий день...воскресший на третью тысячу лет. -Ты сторожила пустую гробницу,-сказал Саймон. Странный цвет мерцал так близко от его лица, и ему чудилось, что он слышит от него едва различимое гудение. Парень хотел как можно быстрее выбраться отсюда, а не слушать несвязное бормотание. Слова должное впечатление на Крысу произвели - она наконец таки перестала смотреть в пустоту перед собой и медленно перевела взгляд на Саймона. -Была война,-сказала она,-Давно-давно была война, человек-почемучка. В той войне погиб Кролик, он же Золотой Король, он же Печальный Зеркальщик, он же Горбатый Горбун, Звездный Плясун и так далее. -Что за война?-спросил Саймон. Крыса отвела взгляд. Мерцание неземного света отражалось в её болотных глазах лишними радужками со зрачками. Парень отчётливо видел, нет, ему не показалось! Как радужки делятся, а потом с отвратительным скрипом (с таким личинки мух выпрыгивают из субстрата) разъединяются. -Кто воевал? С кем?- с нажимом повторил Саймон, безбоязненно заглядывая в лицо Крысе и голос его глухо ударился о стены склепа. Но возле саркофага, возле прутьев, ударяясь о испачканные Этим Цветом предметы, голос коверкался и уродовался. Будто бы ломался о туман в туманной крепости. -Мой народ воевал с твоим,- глухо ответила Крыса. -А Кролик? А Кролик был кем? Человеком? Крыса помотала головой. Не глядя, она вытянула грязную, изрезанную рунами руку и указала на рисунки возле саркофага. -Нас было восемь. Семеро Первых и один Хранитель. И мы хранили наш Народ. Точнее Хранитель хранил, а мы помогали ему и помогали нашему Создателю. Саймон посмотрел на уродливое подобие лица огромного рогатого монстра, от которого шли линии к семерым животным. -Кролик был Хранителем. И когда пришло его время умирать...он не подчинился зову Создателя. Кролик был одним из нас...лучшим из нас. И он повёл людей против нас. А потом она вдруг закричала, как то странно изогнув пальцы на руке: -Все сущее служит Владыке! Все сущее служит Безумному Богу! "Славься, Азатот, без твоего смеха не было бы нашего мира"-мысленно дополнил её фразу Саймон. Нет, парень нигде не слышал раньше этой фразы, он просто знал её, знал и все. Как например знал то, рисунок на стене - один из углов треугольника со спутанными линиями внутри - означает Незримого Аштанга Йаду, что выдыхает туман всего Запределья. -Две тысячи лет я сторожила эту гробницу, и теперь она пустая,-продолжала выть Крыса. Она в очередной раз особенно широко взмахнула руками и чуть не заехала парню по лицу. Отшатнувшись назад, Саймон чуть не дотронулся до прута. При мысли о том, что бы потрогать этот Цвет ещё раз, парня начало мутить. -Это все конечно очень интересно,-сказал он, легонько подталкивая Крысу к выходу,-Но что нам делать теперь? -Беспокоишься о цвете?-спросила Крыса и усмехнулась,-Об Этом Странном Цвете, да? Тебя он пугает, верно? -Ещё как,-согласился Саймон,-Жутко пугает. Но и одновременно от него веет чем то притягательным...-неожиданно для самого себя признался он. -Он скоро перестанет тебя пугать,-сказала Крыса,-Такой Цвет оставляют только Твари с Созвездия Лебедя. -Они служат Владыке?-спросил Саймон -Ну разумеется,-почти пропела Крыса,-Все сущее служит Владыке. Все сущее служит Безумному Богу. Тебе стоит хорошенько запомнить это, Саймон, потому как это - самая истинная из всех истин. Её не стоит забывать. -Я не забуду,-сказал Саймон, выходя вслед за Крысой из сферической комнаты. Пролезть через дверь во второй раз оказалось труднее, чем в первый. Саймон боялся ненароком задеть мерцающие разорванные останки расплавленного камня. "Все сущее служит Владыке."-сказал сам себе парень. Ему показалось, или тошнотворный страх перед этим цветом немного ослаб? -Они позвали Его,-продолжала Крыса,-И Их слова долетели до сюда, долетели туда, куда не проникает Звездный Свет. Их слова оставили след в виде этого Цвета, Саймон. Когда голова Саймона оказалась на нормальном воздухе, оказалась на кладбище, с небом, землёй, каменными крестами, запахами и ветром, он закашлялся и отчаянно задышал. У парня было такое ощущение, будто бы он долго нырял и наглотался горькой и холодной воды. -И все таки,-сказал он,-вылезая на пожухлую траву и пыльную пыль кладбища,-И все таки, Крыса. Что нам теперь делать? Гробница пуста, а Кролика призвали Твари со Звёзд. Что нам делать дальше? Крыса покосилась на Саймона с неодобрением. -Я понимаю, почему Тео о тебе так низко отзывался. Мы пойдем искать Кролика к созвездию Лебедя, Саймон, глупый человек. -Действительно, как я мог не догадаться,-пробормотал парень себе под нос,-Делов то, пойти прямо к звёздам. -Не напрямую,-поучительно сказала ему Крыса, поднимая вверх измазанный в грязи указательный палец,-Если тебе так будет понятнее, то Туманная Крепость находится чуть левее Альфы Центавры, в звёздном скоплении. Саймон тупо смотрел на Крысу, пытаясь переварить то, что только что услышал. -Ну, к каким то местам дойти легко, а вот к некоторым...Лебедь лежит дальше, намного дальше и до него трудно дотянуться. Трудно дойти,-продолжила объяснять Крыса. -Трудно, но возможно?-спросил Саймон, косясь вверх, в небо. -Надо будет просить Привратников пройти,-ответила Крыса и её голос вдруг зазвучал как то странно,-Привратников и Трёх. Незримый - один из Трёх, Саймон, что бы ты понял с кем тебе придётся иметь дело. Ты готов пойти на это? -Конечно,-не думая, ответил Саймон,-Я на что угодно готов, что бы найти Кролика. Вся моя жизнь не стоит и сотой части того времени, что я провёл рядом с ним. -Хорошо,-кивнула Крыса, не ожидая никакого другого ответа,-Я помогу тебе найти Кролика. Верь мне Саймон - и ты найдёшь его. -Ну, -спросил серый кот,-Как все прошло? -Все сущее служит Владыке!-отрапортовал Саймон, сгибая пальцы, как Крыса,-Все сущее служит Безумному Богу! -Славься Азатот, без твоего смеха не было бы нашего мира,-закончил за него Тео,-Видимо все прошло хорошо. -Ещё бы,-согласился парень,-Гробница Кролика пуста, я жив, и мы знаем, что его призвали к созвездию Лебедя. -Лебедя?-переспросил кот как то странно,-Лебедя, где живут Мерцающие Твари? Фиолетовый по краям, а в центре этому цвету нет названия -Того самого,-кивнул парень,-А что? -Что бы пройти в Керош, город - а по вашему людскому восприятию скорее от, что бы пройти в город Керош, нужно просить Трёх и Трёх. -Да,-хмыкнул Саймон,-Я знаю. Трёх Привратников и Трёх владык. С один я уже, так сказать знаком. Увидеть Незримого - значит раствориться. Белые по краям... -Ты точно знаешь, что делаешь, Саймон?-спросил Тео, и в его голосе парню послышалась озабоченность,-Просить надо кровью, ты же знаешь об этом? Ты должен будешь убить шестерых, что бы открыть себе дорогу. Ты точно знаешь, что делаешь, Саймон? Саймон замер на мгновение. Об этом Крыса ему не сказала. Может быть специально умолчала, может быть забыла ему сказать, а может посчитала это настолько же естественным, насколько недостойным упоминания. Убить? Сможет ли он убить кого то ради достижения своей цели? О том, почему его так заботит найти Кролика, Саймон уже не размышлял. Он точно знал, как новорождённый знает, как надо плавать, знал, что ему надо найти Кролика. Саймон в жизни никого не убивал - не считая конечно комаров, мух там...но решиться сейчас и все бросить? Вернуться к старой жизни? Нет, на это Саймон точно был не способен. Он было хотел уточнить у кота, кого именно придётся убить, человека или все таки может сойдёт какой нибудь там белый голубь или чёрная собака или коза...но потом вдруг понял, что это не имеет значения. Кого бы не пришлось убить - это не повлияет на решение Саймона. -Конечно, Тео,-ответил он,-Конечно я знаю, что делаю. "Ведь в конце концов,"-подумал он, и эта мысль принесла ему странное удовлетворение и спокойствие,-"Все сущее служит Владыке. Я послужу ему убив, а они послужат ему, умерев. Все сущее служит Безумному Богу. Славься, Азатот! Без Твоего смеха не было бы нашего мира."