Пиратская жемчужина

Его новые родственники Теберисы были разорившимися дворянами. Они еле сводили концы с концами, и их единственной надеждой поправить положение было замужество двух сыновей-омег. Приезд Юнатана пришёлся как нельзя кстати. Богатый родовитый маркиз, побывавший в экзотических странах, был лакомой добычей для соседских дворянских семейств. Когда Теберисы после священной службы рассказали округе о прибытии родственника, то уже на следующий день их завалили приглашениями на пикники, танцевальные вечера и конные прогулки. А им только этого и было надо. Теперь их сыночки смогут выйти в свет и кого-нибудь подцепить.  — Ох, любезный Юнатан, не уезжайте так скоро, — умолял глава семейства омегу. — Вы погостили всего неделю, а ведь через три дня мы все приглашены на маскарад! Это же небывалый праздник! Граф Ог-се-Жюс славится своим гостеприимством, у него всегда множество еды из различных стран, лучшие певцы и музыканты, а какие там огненные представления! Вам понравится!  — Дядюшка, да ведь у меня и костюма нет, и желания тоже. Не нашёл я в Мюле того, что искал.  — Да бросьте, дорогой мой, я знаю отличного портного, который со своими помощниками оденет нас всех за три дня. Подумайте о своих кузенах! Им надо подцепить достойного жениха, а это приглашение — такой шанс! Юнатан дал себя уговорить. Последний бал-маскарад, и они с Эйно вернутся домой. Задержка ещё на неделю никого не убьёт. Конечно, Юнатан оплатит пошив костюмов на всё семейство, ведь Теберисы не могут себе этого позволить, а он не обеднеет. Вечером они все загрузились в две кареты и выдвинулись на маскарад. Погода стояла сухой и тёплой, и все очень радовались — это означало, что торжества будут не только в доме, но и в огромном саду, где были разбросаны уютные лавочки, беседки и фонтаны, а дорожки освещались разноцветными фонариками. Юнатан выбрал костюм мотылька — простой в исполнении, но очень милый. К его белому камзолу по бокам и низу рукавов крепились полотна белого шифона, украшенного ажурной вышивкой, и когда он поднимал руки, шифон подлетал словно крылышки. На волосы он надел маленькую белую шапочку, спереди у неё были вышиты выпуклые глаза, а сверху торчали два страусиных пера — они символизировали усики мотылька. Белый цвет ему, определённо, шёл. Он выгодно оттенял его платиново-серые глаза. Ехать предстояло долго, три часа в карете с этими постоянно трындычащими омегами — то ещё удовольствие. Поэтому Юнатан выбрал место у окна и разглядывал проплывающий мимо пейзаж. Все эти поля, перелески, крестьянские избы — всё это было так похоже, точно такие же он видел по дороге к Теберисам. И как тут узнать то место, где он был с Шандором? Наверное, он обречён. Праздник с порога захватил их в свой яркий калейдоскоп и закружил в вихре танцев и болтовни. Все хотели увлечь Юнатана в свой круг. Он то и дело слышал: — Маркиз Паулет, позвольте пригласить вас на танец!  — Маркиз Паулет, не хотите ли выпить с нами бокал пунша? «Ну, вот и зачем нужны эти маски на пол-лица, — размышлял омега, — если всё равно все знают друг друга по запаху, да ещё и кричат постоянно твоё имя». Он также многих знал, они ранее приглашали его на пикники и музыкальные вечера. Но половина гостей была ему неизвестна, и он надеялся, что и он им тоже. Юнатан гулял по саду, стараясь обходить шумные компании, он устал от танцев и хотел передохнуть. Около фонтана от сел на скамейку и стал невольным свидетелем беседы, что текла по ту сторону зелёной изгороди, отделявшей скамейку от дорожки.  — В Бризансоне, по слухам, было настоящее морское сражение, — два пожилых приятеля шушукались о местных сплетнях. — Береговая охрана, наконец, поймала этих контрабандистов с поличным.  — Боже, как захватывающе! Кто-нибудь пострадал? — воскликнул второй собеседник. — Эти контрабандисты, говорят, хорошо вооружены.  — Один наш фрегат пошёл ко дну, и какие-то матросы были убиты, но из офицеров все целы. Это заслуга нашего нового коменданта месье Ламара, вот уже герой! Юнатан почувствовал волнение — эти рассказы о контрабандистах живо напомнили ему собственное приключение. Может ли быть, что это Шандор? Он вскочил и без приветствия вклинился в разговор:  — Извините, пожалуйста, а судно называлось не «Возмездие»? Может, вы знаете фамилию капитана? Что с ним сделали? Его схватили?  — Ох, юноша, — строго посмотрели на него два омеги, — некрасиво вот так встревать в чужой разговор. Где ваши манеры?  — Пожалуйста, — взмолился Юнатан, — мне очень нужно это знать.  — Корабль назывался «Золотой ветер», — новый знакомый не мог удержаться, чтобы не посудачить, — Говорят, пламя пожара освещало берег как днём. Даже здесь, в предместьях Ог-се-Жюс, были видны отсветы зарева, а мы же в полусотне вёрст от бухты Бризансона!  — Да врут всё, не могли тут люди зарево увидеть! Далеко слишком от берега.  — Как бог свят, клянусь! Так мои кумовья говорили.  — А капитан? — не выдержал Юнатан. — Его как звали? И что с ним случилось?  — Вот уж имени этого бандита не знаю, — протянул старый сплетник, — но слышал, что сбежал он. Что дрался, как раненый волк, а потом куда-то исчез. Пол его команды положили наши бравые защитники, а его не нашли!  — Я думаю, это хорошо, — выдохнул омега, теряя интерес к беседе.  — Что же хорошего, позвольте спросить, юноша? Он же разбойник!  — Разрешите откланяться, мне нужно отойти по важному делу, — и Юнатан засеменил прочь от этой компании, несмотря на возмущенное фырканье. В голове роились мысли: «Бризансон — неужели это тот самый городок? Может ли Шандор поменять свой корабль? Всё-таки пять лет прошло. Хорошо, что капитан сбежал. Если бы его убили, я не смог бы спать. Вдруг это он!» В задумчивости Юнатан дошёл до распахнутых стеклянных дверей, провожающих гостей в большую праздничную залу. И тут ему показалось, что он почувствовал знакомый флёр. «Божечки, похоже я брежу, мне чудится запах из моих фантазий, — омега обвёл глазами танцующих людей и утвердился, что все они не похожи на Шандора, — вот, никого там нет. Вероятно, мне пора прекращать пить шампанское». И вдруг ещё она нить будоражащего аромата задела его нос. Юнатан шагнул в помещение и последовал за нею, аккуратно обходя гостей, но среди множества разгорячённых надушенных людей, постоянно перемещающихся в пространстве, так трудно было сосредоточится. И он её потерял. Он ходил из залы в залу и пытался опять уловить краешек знакомого аромата — всё безуспешно. «Я схожу с ума… я точно схожу с ума, — констатировал про себя юноша, — и меня упекут в дом умалишённых. О, снова начинает казаться…» Юнатан выскочил на крыльцо и почувствовал, что запах стал сильнее. Но тут его схватил за руку один из местных ухажёров и потащил танцевать:  — Милорд, позвольте пригласить вас! Вы не можете мне отказать, моё сердце будет разбито! И Юнатан позволил себя увести. Он механически выполнял фигуры танца, а сам постоянно крутил головой. Шаг вправо — знакомый запах, шаг влево и поворот — он куда-то ускользнул, ещё пируэт — запах усилился, он почти осязаем, поворот — смена партнёров. Юнатан от обонятельных галлюцинаций не смотрел на своего кавалера и периодически промахивался с движениями:  — Простите покорно… извините… я неважный танцор. Пары снова перестроились — и Юнатан оказался лицом к лицу с тем, кто ему только что мерещился. Ноги задрожали и запутались, он забыл все фигуры танца:  — Ой, извините, я слишком волнуюсь, — промямлил омега, не в силах отвести взгляда от тёмных глаз за маской.  — Ничего, доверьтесь мне, я поведу. Это был Шандор, сомнений не оставалось. Он был в чёрном плаще, идеально скроенном костюме, подчёркивающем его широкие плечи, и маске ворона на голове. Чёрные перья закрывали половину лица, а в районе носа маска переходила в клюв. И он пах так же притягательно, как пять лет назад.  — Шандор? — наконец, справился с волнением омега.  — Это имя не для светского раута. Арман дю Бален, к вашим услугам. — Арман… ой, извини...те, — Юнатан опять наступил альфе на ногу, — я как во сне… — Я думаю, вам нужно выйти освежиться. — Ой, нет… всё хорошо, — пытался было взять себя в руки юноша, но его кавалер решительно взял его за талию и потянул в сад.  — Просим прощения, что покидаем танец, но нам необходимо на воздух. И они, провожаемые любопытными взорами, прошествовали за стеклянные двери.  — Держитесь за меня, маркиз, а то вы плохо стоите на ногах, — прошептал альфа на ухо, — я не хочу, чтобы вы оступились и что-нибудь сломали. — Да, спасибо… Как? Вы знаете, что я маркиз? — Конечно, — ухмыльнулся Шандор, — когда к Теберисам приехал дальний родственник из Валены, и вся округа тут же засудачила о вас, мне тоже стало интересно. И каково же было моё удивление, когда я узнал, что это мой Юнатан, который уже уже четыре года как маркиз Паулет! Они дошли до круглой беседки, укрытой в тени клёнов. С одной стороны её подсвечивали огни дома и отблески фонариков вдоль дороги, а с другой затягивала тьма. Омега прислонился спиной к деревянным перилам, а перед ним возвышался альфа.  — Да, я вступил в брак. Мой отец хотел этого, и я не смел ослушаться, — Юнатан потрогал хищный нос птицы, — Шандор… можно мне тебя так называть? Ты можешь снять эту маску? Ворон выполнил просьбу, и вот на юношу вновь смотрел капитан «Возмездия», застывший на верхней палубе корабля и в немом усилии сохраняющий выдержку.  — Я боялся, что никогда тебя больше не увижу, — голос Юнатана дрогнул от волнения. Как же его истинный был красив. — Я думал, что схожу с ума сегодня вечером.  — А ты хотел этого?  — Чего этого?  — Брака.  — Да… Да, я не буду врать. Только так я мог освободиться из-под опеки отца.  — Ты любишь его?  — Маркиз Паулет хороший человек, он добрый, воспитанный и очень деликатный. Мы неплохо ладим.  — Но ты не любишь его?  — Господи, Шандор, зачем, по-твоему, я сюда приехал? Озолотить всех дальних родственников? Я искал тот городок, где причаливал твой корабль!  — Городок называется Бризансон, — губы альфы изогнулись в самодовольной улыбке. Он был счастлив это услышать. — Ты был очень близко.  — А ты? — Юнатан вспомнил недавний разговор в парке. — Это твой корабль сгорел там недавно? Я слышал сплетни… — Нет, я завязал с пиратством. Теперь я добропорядочный гражданин Ферузы. Выращиваю виноград и торгую вином.  — О, к лучшему! Я сегодня чуть в обморок не упал, пока слушал про драку с капитаном того судна.  — Ты за меня волнуешься? Это ужасно приятно.  — А ты меня искал? — задал омега мучивший его вопрос. — Когда меня похитили, ты не пытался меня найти?  — Конечно, я тебя искал! Я думал, что сойду с ума от гнева и неизвестности! Когда тебя похитили люди графа, я был в городе и ни о чём не подозревал. Мой первый помощник, оставленный тогда за капитана, обнаружил твою пропажу и убийство твоего прислужника Гарата…  — Это Марэ убил, — перебил Юнатан. — Нет, Марэ был на суше, хозяин трактира мне это подтвердил.  — Я своими глазами видел, как он полоснул по горлу лезвием, и Гарат завалился назад! А меня ударили по голове, и я потерял сознание.  — Значит, всё же Марэ врал…  — Ещё как врал! Он врал тебе, что не причастен к моему первому побегу, а на самом деле всё это и устроил: напоил тебя за ужином, открыл дверь каюты и дал мне отмычку. И, во второй раз, это он передал мне письмо от отца и своё собственное, где рассказал, какой ты негодяй! — Юнатан вспомнил, как был зол за такой обман. Он стянул свою маску, чтобы альфа лучше видел его рассерженное выражение. — Как ты мог так поступить со мной? Зачем было врать, что батюшка отказался от меня? Быть может, всего вот этого и не случилось бы…  — Прости, что сделал тебе больно, — Шандор взял руку омеги и нежно поцеловал его раскрытую ладонь. — Я не знал, как честным методом заставить тебя остаться со мной. Я обезумел от твоего запаха, от твоих глаз… Я слишком долго был пиратом и забыл о порядочности.  — Ладно… — сжалился юноша. — Но я и так был в тебя немного влюблён.  — Да неужели!  — Да! Когда ты спас меня из воды, а потом сидел со мной во время болезни, я начал испытывать к тебе симпатию.  — Но ты бы всё равно ушёл в тот момент.  — Да… пожалуй, что да, — два пёрышка дрогнули на голове в согласном кивке. — Я бы уехал к отцу, и он бы меня выдал за кого-то вроде маркиза Паулета.  — Вот видишь — я был обречён! — Шандор вернулся к воспоминаниям. — Так получается, что Марэ был в доле с заговорщиками… Но почему он меня предал? Ведь до этого он был моим самым верным помощником.  — А ты не догадываешься? — выразительно поднял брови Юнатан. — Потому что он был смертельно в тебя влюблён!  — Он никогда не выказывал романтических чувств…  — Просто кто-то их не замечал. Ты, похоже, не очень проницателен в этих делах. Твой секретарь хотел от меня избавиться любыми способами, чтобы снова присвоить тебя себе. И ему это удалось. Кстати, как он?  — Марэ умер.  — Ты его убил?!  — Нет, его убил тиф. Тогда у меня полкоманды полегло, тяжело пришлось…  — Поделом ему! — позлорадствовал омега. — Не сумел он тебя заполучить.  — Ну… если это можно назвать «заполучить», то несколько раз он был со мной в постели, когда я в пьяном угаре страдал по тебе.  — Ох, разумеется! Так страдал, что тут же нашёл утешение в объятиях своего секретаря!  — Ты ревнуешь? Как это необычно, — Шандор вдруг схватил омегу и притянул к своей груди. — Один твой поцелуй, и я навсегда забуду остальных. Он схватил Юнатана за затылок и нетерпеливо поцеловал в раскрытые от удивления губы. Омега тут же привстал и обхватил альфу за шею, сильнее прижимаясь к его горячей груди. Купол беседки начал кружиться, и в лёгких закончился воздух — это был тот же самый огонь, что сжигал их тогда. Древняя магия истинной страсти.  — Хватит, — Юнатан с гигантским трудом отстранился, — пожалуйста, прекрати, иначе мы попадём в неловкую ситуацию. Они оба глубоко дышали, и в воздухе слышался лёгкий аромат возбуждения.  — Прости, я так об этом мечтал… — Шандор всё ещё не разжимал объятий и лихорадочным взглядом скользил по лицу. — Я до сих пор не верю своему счастью и боюсь, что ты исчезнешь. Юнатан положил голову ему на плечо и просунул ладонь под край расстегнувшейся рубашки.  — Чувствуешь мою руку? — мышцы под его пальцами отчётливо сократились. — Вот видишь, я здесь. Я чувствую твоё сердце, оно такое горячее…  — И оно твоё… Так они и стояли, замерев, некоторое время. Из особняка долетали музыка и обрывки смеха, а со стороны темнеющего парка слышался стрёкот кузнечиков.  — Что это? — Юнатан нащупал на коже какие-то зубчатые неровности. Он проводил по ним пальцами, пытаясь понять их размер. — Это шрам? Я не помню у тебя этого шрама.  — Его мне оставил твой отец.  — Что?  — Точнее, его наёмники. Когда я понял, что тебя похитили, то отправился в погоню. Со мной осталась лишь горстка моих людей, остальным я приказал уводить корабль. Он был доверху набит ценным грузом, и я не мог его потерять. Твой отец обладает хорошими связями, отправил за нами кучу ищеек, и они нас в конце концов схватили. О, это была одна из самых жестоких моих битв. Но силы были не равны, меня тяжело ранили, и я лишился сознания. Нас арестовали. Да, граф Арчер снял с меня обвинение в убийстве, но это не помешало властям осудить меня на двадцать лет за контрабанду и пиратство.  — Батюшка ничего мне об этом не говорил! — выпалил изумлённый омега.  — Ещё бы. Я стал корнем его бед…  — Да, он вообще запретил произносить твоё имя в своём доме.  — Через несколько месяцев мои люди вернулись в город и подкупили стражника, я смог сбежать… Кстати, ты должен поблагодарить за это Марэ, ведь это он всё организовал.  — Арррх, — зарычал сердитый мотылёк, — не могу я его благодарить. Если бы он был жив, я бы откусил ему голову. Шандор тихо рассмеялся и поцеловал омегу в висок.  — В конечном итоге я снова твой. Он продолжил рассказ:  — После побега я по-прежнему оставался в Валене персоной нон грата. За мной охотились. О тебе ничего не было слышно, ты как будто растворился, и мне пришлось покинуть страну.  — Меня заперли в горном бетанском монастыре.  — Да, потом я об этом узнал из сплетен — когда вернулся через полгода — но ты уже обвенчался с маркизом Паулетом и куда-то уехал. Как же я был зол! Именно тогда я страшно пил и чуть было снова не загремел за решётку, на рогах шатаясь по городу и потеряв всякую бдительность.  — А ещё приголубил Марэ в своей постели.  — Какой же ты ревнивец, — расхохотался альфа, — а выглядишь как пушистый зайчик. С этими длинными ушами…  — Это мотылёк! — Юнатан шутливо хлопнул его руке. — Ты что же не видишь, это усики.  — У тебя замечательный костюм, — Шандор поцеловал его в шею и прошептал на ухо, — я сразу тебя заметил, — отчего у «мотылька» по спине побежали волнующие мурашки.  — Вот… Так-то лучше.  — Куда он увёз тебя? Я смог выяснить только, что он отбыл с дипломатической миссией куда-то на восток. Твой отец поменял всех слуг, что тебя окружали, а мои информаторы оказались уволены.  — Оттуда доставляют чай и корицу… очень далеко, — Юнатан так пригрелся на груди любимого, что с трудом вспоминал эту уже неважную часть своего прошлого, — Ши-Ванда, вот как называется! Это самый край мира…  — Хорошо, что ты всё-таки вернулся, и я смог тебя найти, — Шандор убрал в причёску тонкий локон, что выбился из узла на затылке омеги. — Но, похоже, мне придётся убить твоего мужа.  — Что-о-о? Ты в своём уме? — вырвался из объятий юноша. — Скажи, что это не серьёзно!  — А как ещё мне тебя получить? Я не согласен на роль любовника, ты нужен мне целиком и полностью!  — Я не задумывался ещё об этом… Но Борегар хороший человек, ты и пальцем его не тронешь, обещай!  — Остаётся развод. Пусть Паулет подаст на развод по причине измен мужа.  — Но я не изменял ему! — воскликнул оскорблённый омега. — Как ты мог такое подумать!  — Тогда придётся это исправить! И альфа снова попытался схватить Юнатана и притянуть к себе, но тот извернулся.  — Эй, что за манеры? — он, хохоча, спрыгнул со ступенек беседки и устремился к освещённому огнями дому. — Придётся сначала меня догнать!  — Второй раз я тебя не упущу! Они наперегонки добежали до стеклянных дверей, но перед ними Шандор успел схватить омегу в охапку и прокружить вокруг своей оси. Юнатан хохотал и отбивался:  — А-а-ай, всё, поставь меня на место! — он, наконец, вырвался из рук своего любимого. — Я обещаю, что мы подумаем об этом завтра, а сейчас давай вернёмся к празднованию.  — Ты забыл маску, но не надо её надевать, — запротестовал Шандор, — я хочу любоваться на твоё лицо. Главное, шапочка с перьями на месте, мой милый мотылёк.  — А ты надень свою, она тебе идёт, — и Юнатан опустил маску ворона на лицо альфы, — ты не представляешь, как горели твои глаза за ней, меня так и бросило в жар. Они под руку вошли в большую залу. Несколько любопытных голов повернулись к ним, разглядывая немного запыхавшуюся пару, но быстро переключились на прежние разговоры. Официанты разносили напитки, музыканты настраивали инструменты.  — Будешь со мной танцевать? — спросил мотылёк.  — Всю жизнь, — улыбнулся ворон.