Пообещай мне

Магнус прижимал к себе Алека, как нечто самое ценное в жизни. По правде говоря, именно так и было. Касаясь губами чуть влажного от пота виска брюнета, вдыхая его аромат, Бейн молился, чтобы Александр пришел в чувства и, наконец, взглянул на него, улыбнулся и сказал, что теперь все в порядке, и он никуда не денется. Большего Магнусу и не требовалось. Он не видел его в сознании и в светлой памяти восемь лет… Довольно длительный срок, поэтому маг, как никогда раннее, переживал, каким будет их первый разговор. Ах, может, Алек рассердится на него? Или… Наоборот, обнимет и прошепчет, что никогда не уйдет больше. Магнус переживал. Серьезно, у него сердце сжималось в спазмах, отбивая рваный и слишком громкий ритм, словно пыталось выскочить из груди и упасть прямиком в руки пока еще спящего нефилима. Бейн поморщился, когда увидел, как небо над Бруклином окрашивается в нежные золотисто-розовые цвета. Постепенно занимался рассвет, и солнце плавно поднималось над Нью-Йорком. Скоро начнет просыпаться и сам город: шумные улицы заполнятся разнообразными звуками проезжающих машин, разговорами людей и прочей мелочью обыденной жизни. Щелкнув пальцами, маг завесил тяжелые шторы, погружая спальню в легкий полумрак, рассеиваемый светом прикроватных бра. Тишина мгновенно заполнила комнату. Вздохнув, Магнус лег как можно удобней, чтобы не потревожить Лайтвуда. После произошедшего на крыше, когда Асмодей испарился, все ожили после заклинания, кинулись к Магнусу и Алеку, но маг, как дракон, охраняющий свои сокровища, не подпустил никого к своему возлюбленному, укачивая того в своих объятиях. Всем показалось, что Магнус Бейн сошел с ума, настолько неестественно агрессивным он выглядел, почти крича всем, чтобы они оставили их в покое, не приближались и, желательно, растворились в тумане. Магнус даже забыл про свой обожаемый гламур, что он всякий раз накладывал, поэтому его золотисто-зеленые - невероятно яркие - глаза, с прищуром посматривали на присутствующих. Мага можно было понять: его Александр, наконец, оказался в его руках. И отдавать кому-либо нефилима обратно Магнус не собирался. Иззи слезно умоляла дать ей проверить пульс Алека, а Джейс орал, что Бейн помутился рассудком, что он не имеет права присваивать Лайтвуда себе. Но Магнус никого не слушал, зная, что Алек дышит, что его сердце бьется так же мирно, как и раньше. Лишь одной Катарине он позволил проверить состояние охотника. Сиреневые искры сорвались с пальцев колдуньи и, когда она, кивнув, удовлетворенно констатировала, что Александр в порядке, все разом облегченно выдохнули. Однако, никто не понимал, что произошло, зато Джейс с удивлением отметил, что вновь ощущает своего парабатая, а на теле самого охотника опять появились руны. Никто не догадывался, чем ради этого пожертвовал Магнус Бейн, а маг и не собирался рассказывать. Не их это дело… После долгих уговоров, Магнус отпустил нефилима, чтобы через минуту вновь обнять Александра, но уже за талию, поддерживая с одной стороны, а с другой пристроился Джейс, держа брата со всей бережностью, на которую был способен. Парня решили перенести в лофт Магнуса. Катарина пообещала, что разберется с родителями Алека и Иззи, выяснит, насколько много стало известно Институту и Конклаву. Бейн знал, что, возможно, на него падет полная ответственность за то, что они сотворил вместе с Катариной. Магнус готов был отвечать за свои поступки, но категорически отказывался принять тот факт, что его Александра могут у него забрать и вообще запретить видеться. Бейн переложил голову Алека так, чтобы тот оказался на его груди. Ткнувшись носом в темную макушку, Магнус глубоко задышал. От охотника все еще пахло гарью и потом, но сквозь эти неприятные ароматы пробивался его непревзойдённый и ничем незапятнанный запах тела. Сутки прошли с тех пор, как они с Джейсом через портал перенесли парня в лофт. Уходя, точнее, будучи выгнанным Магнусом, златовласка клялся всем богам, что прибьет мага, если с его парабатаем что-нибудь случится. Бейн лишь громко хлопнул дверью перед носом блондина, пообещав, что с Алеком ничего страшней того, что было, точно не произойдет. Но нефилим так и не пришел в себя. Магнус невольно начал отсчитывать дни, оставшиеся до встречи с отцом. Шесть дней ложились на плечи мужчины невероятно тяжелым грузом. Осталось меньше недели. Бейн зажмурился, стиснув зубы. Он всегда казался сильным, крепким, бесстрашным. Давно канули в лету те дни, когда он был беспомощным ребенком, незнающим, как обращаться с силами, данными ему отцом. Тем не менее, страх полностью поглотил его душу. Что его ждет дальше? Эдом – нынешнее пристанище Асмодея? Или он превратится в кучку пепла, которую ветер разнесет на глазах у близких людей? Больше всего пугала неизвестность будущего, которое подкрадывалось, как монстр на мягких лапах, незаметно маяча за спиной. Оно, как будто шептало, что следует распрощаться со всем, что любишь ради того, чтобы понять, наконец, что такое смерть. Магнус не хотел умирать. Как бы мужчина не храбрился, он боялся того, что предстоит пережить. Храбрый маг устал бороться, и на его место пришел боящийся своей тени мальчишка, лишь недавно потерявший своих родителей. Но Магнус знал, ради кого тратится столько усилий, поэтому готов был принять любой конец, каким бы он ни был. - Сладкий мой, глупый нефилим, - шептал Бейн, поглаживая испещренную шрамами от ожогов кожу на плече охотника, - открой глаза. Бейн не отходил от Алека ни на шаг, почти не спя. Им время от времени завладевала дрема, но стоило прикрыть глаза, как Магнус сразу просыпался от страха, что упустит все предназначенные отцом дни. Мужчина отменил все встречи, заказы, прочие прелести своей повседневной жизни, проводя время в постели с охотником. Пусть Магнус и надеялся, что в его кровати они окажутся в абсолютно других обстоятельствах, но то, что Алек был рядом с ним, лежал, фактически, на нем – вселяло некое чувство нежности и безграничной любви к нему. Александр во сне что-то простонал и, поморщившись, шевельнулся. Бейн посчитал это хорошим знаком, поэтому начал бормотать парню на ухо всякие нежные глупости. Как и на протяжении восьми лет, мужчина рассказывал обо всем, что происходило тогда на крыше, упуская моменты встречи с Асмодеем. Магнус говорил и говорил, чувствуя, как во рту пересыхает, а в глазах словно появляется песок от постоянных недосыпов, но он не сдавался, ведя долгий и монотонный монолог. - … И вот, теперь ты в моей постели, Александр, - закончил Магнус, улыбаясь краешками губ. – Кто бы мог подумать, правда? Я имею в виду, что ты будешь лежать у меня на груди, на ярко-алых простынях и спать, столь сладко посапывая. Я все-таки надеюсь, что ты спишь, а не нечто другое, - колдун откашлялся, хмыкнув, отчаянно понимая, что начинает нести околесицу. – Карамелька моя… Если ты откроешь глаза, то я буду самым счастливым на всем белом свете и… Александр, слушай, - Магнус судорожно сглотнул, - я бы хотел многое сказать из того, что не смог рассказать на протяжении этих лет. Магнус задержал дыхание. Вдруг по его щекам скользнули слезы и, приоткрыв рот, колдун осознал, что беззвучно плачет. Все страхи, боль, переживания и все те ужасающие эмоции, что он испытал, наконец, нашли выход в непрошеных слезах. Бейн всегда старался держаться до последнего, не показывая никому нечто личное и такое, как ему всегда казалось, постыдное. Он ведь маг, но все же… Все же в нем жили человеческие чувства, держать которые под контролем вечно он не мог. Прикусив до боли губу, мужчина лишь сильней сжал Алека в своих объятиях, судорожно, горячо прошептав ему: - Спасибо, что спас меня в тот день, - Бейн замолчал, прикрывая глаза, давая соленым каплям скользить по лицу. – Я никогда не говорил этого, Александр, потому что винил себя в том, что произошло. Сейчас я могу лишь сказать тебе слова благодарности за то, что ты пожертвовал собой ради меня. Лайтвуд что-то прохрипел, а когда Магнус, затихнув, прислушался, то смог различить: - … Я всегда… буду жертвовать собой… ради тебя… Алек закашлялся, а Магнуса как подорвало. Дернувшись, он едва не ударил нефилима. Пришлось неловко переложить голову парня на подушки, а самому, вывернувшись, сесть перед ним, заглядывая в бледное лицо. Охотник смог приоткрыть уставшие и блеклые голубые глаза, но… Это был его – Магнуса Бейна – Александр Гидеон Лайтвуд, который выглядел крайне неважно, но вернулся к нему. - Ты слышал? – пораженно пробормотал маг, не веря своим глазам и ушам. - И чувствовал, - помедлив с ответом, прошептал Лайтвуд, с превеликим трудом поднимая ладонь, чтобы кончиками пальцев стереть слезы с щек колдуна. – Я все слышал. И знаю, что было все эти годы. Каждое слово... Алек закашлялся, и Магнус был вынужден прервать разговор. Радость затопила мужчину с головой, но ему все еще необходимо было позаботиться об ослабевшем нефилиме. Бейн наколдовал стакан воды и напоил парня, бережно придерживая. Алек не стал задавать вопросов: почему лежит, закутанный в простынь почти до подбородка, почему Бейн плакал и почему колдун выглядит так непохоже на себя. Он обо всем знал. Оказывается, Чаротти всего лишь отодвинул сознание Алека на задний план, дав ему возможность существовать в теле. Все это время нефилим боролся с демоном, выталкивая из себя, поэтому знал обо всем, что происходило в реальном мире. Бейн превратился в настоящую няньку, крутясь возле Алека, как мать возле кровати болеющего ребенка, но охотник довольно быстро шел на поправку, благодаря той магии, что Магнус вдохнул в него. Ближе к полудню нефилим уже мог спокойно передвигаться по комнате, не бледнея каждый раз при очередном шаге, а к вечеру он заявил Магнусу, что ему необходимо принять душ и все существующие гигиенические процедуры. С магом они не обсуждали того, что произошло. Лайтвуд не интересовался, как колдуну удалось выдворить Чаротти из его тела. Честно признаться, Бейн был лишь рад промолчать лишний раз, чтобы не говорить об Асмодее. Если ему суждено погибнуть, то пусть он просто исчезнет, и все будут думать, что Магнус Бейн в очередной раз пропал, уехав куда-нибудь в другую страну. Вообще, отношения между Магнусом и Александром стали немного натянутые, странно подвешенные, словно ни один из них не знал, с чего начать разговор. И вообще, следует ли что-либо говорить? Колдун, всегда знающий, как разговорить собеседника, терялся. Ему всегда было сложно понять Алека, в данный момент стало все значительно хуже. Было крайне неловко… Магнус решил пока что не сообщать в Институт о пробуждении Александра, чтобы нефилимы не нагрянули к нему в лофт, а то с них станется. Поэтому, не зная, чем себя занять, Бейн хмуро рассматривал свой отсутствующий на ногтях маникюр, сидя на диване и время от времени поглядывая в сторону ванной комнаты, в которой уже битый час закрылся Александр. Что он мог там делать - оставалось загадкой. Но терпение мага не было безграничным. В конечном итоге, щелкнув пальцами, он бесшумно отворил дверь и застыл на пороге, приложившись плечом к косяку и сложив руки на груди. Перед ним предстала прекрасная картина: полуголый Александр с повязанным на бедрах полотенцем, замерший перед зеркалом над раковиной. Парень внимательно рассматривал себя, недовольно хмурясь при виде легкой щетины, которой заросли щеки. Когда хозяин лофта бессовестно нарушил его уединение, нефилим вздрогнул и покраснел, уставившись на мага широко распахнутыми голубыми глазами, в которых плескалось возмущение наглым поступком. Но спустя минуту молчания охотник нахмурился, когда Магнус, отмерев, смог собрать себя по кусочкам и выдавить: - Извини, моя спящая принцесса, ты надолго закрылся в ванной. Я решил, что могло что-то произойти, - и мужчина постарался обворожительно улыбнуться настолько, насколько ему позволяло его состояние, назвать которым ужасным язык не поворачивался, ибо оно было значительно хуже. - Н-ничего не произошло ведь, - Алек отвел взгляд от Магнуса, вновь уставившись на себя в зеркало, никак не прокомментировав тот факт, что он действительно закрылся в комнате, а колдун воспользовался магией, чтобы отворить замОк. - Тебе не нравится щетина? – догадался Бейн по тому, как охотник раз за разом трогал щеки. – Позволишь мне помочь? - И как же? Магнус усмехнулся и, наколдовав пену для бритья и станок, подошел к Александру. Он усадил Лайтвуда на бортик встроенного в стену джакузи и, взглянув на него сверху вниз, принялся деловито наносить сладко пахнущую белую массу на щеки. Охотник терпеливо сидел, не веря тому, что происходит. Они оба вели себя непринужденно, по-семейному спокойно и деловито, словно не было восемь лет разлуки. Все было больше похоже на то, что им невероятно неловко, поэтому они стараются скрыться от разговора в обыкновенной рутине, отложить которую можно было на потом. Алек взглянул в лицо серьезному Магнусу, отмечая все изменения, что произошли в мужчине, на которые раннее он не обратил внимания. Маг выглядел невероятно уставшим, но все-таки наложил гламур на глаза. Вглядываясь в карие омуты, Лайтвуд гадал, на каком моменте он перестал понимать, что происходит. Они не могут отмахиваться от произошедшего, им стоит обсудить все, что было на крыше, что теперь будет дальше и как им жить с тем грузом ответственности, что на них навалился. Но в квартире Магнуса, в его тесном мирке, наполненном античными вещами, запахами сандала, мяты и корицы, было так невероятно спокойно, хорошо и тепло, что заводить серьезные разговоры отнюдь не хотелось. Сверкнуло лезвие, и Магнус, бережно придерживая лицо нефилима, провел бритвой по его скуле, снимая пену. Он водил рукой медленно, аккуратно, боясь поранить. Разумеется, Бейн мог бы сделать все по щелчку пальцев, только попроси, но в этой рутинной обыденности было что-то такое приятное, что мужчина не смог отказать себе в такой мелкой помощи своему охотнику. Пена исчезала с лица Алека и, когда Магнус закончил, откладывая бритву в сторону, парень обнял его, утыкаясь лбом в район живота. Притискивая мага к себе, сжимая пальцами его, отнюдь не дешевую рубашку, мелко дрожа, Алек, наконец, сдался бушующим эмоциям. Он так боялся за Магнуса, Иззи, Джейса, родных ему людей. Но больше всего за колдуна. Прибывая в одном теле с Чаротти, он знал все его мысли, касаемые Бейна, и ощущал всю ту ненависть, что пропитывала демона изнутри веками. А Чаротти, пытаясь сломить Александра, подавить его суть, все время подкидывал довольно яркие картинки того, какой смертью умрет Бейн, когда демон до него доберется. Каждая такая картина, как из фильма ужаса, казалась аду подобна для охотника. Ведь он давно уже понял, насколько дорог ему колдун, насколько сильно он влюблен в него. - Александр, - выдохнул удивленно мужчина, поглаживая охотника по влажным волосам, - теперь все хорошо, верно, сладенький? Все кончилось… - Я не ребенок, - буркнул нефилим, однако, прижался к магу сильней, чтобы тот не видел, как сжимаются его губы. - Верно, дорогой, - улыбнулся Магнус, переходя ладонями на чужие голые плечи, покрытые каплями воды. – Думаю, ребенка я вряд ли бы так поцеловал. Александр удивленно поднял взгляд на Магнуса, чем маг своевременно воспользовался. Склонившись, он накрыл рот Алека, прихватывая его слегка обветренные и шершавые губы своими губами. Ресницы парня затрепетали и вскоре глаза медленно закрылись, тем самым охотник полностью отдался в руки колдуна, позволяя делать с собой все, что тот захочет. Сладкий стон сорвался с губ Лайтвуда, когда Магнус углубил поцелуй и, если бы он не сидел, Алек точно бы осел на пол, настолько желанными оказались касания Бейна. Его тонкие пальцы скользили по плечам нефилима, бережно касались лица и отросших прядей на лбу. Чувствуя, как язык Магнуса сплетается с его собственным, Александр не вытерпел столь изощренной пытки и, встав, прижал мага к себе, перехватывая инициативу. Теперь уже руки Магнуса оказались закинутыми за шею нефилима, теперь Бейн довольно постанывал, получая от возлюбленного охотника поцелуи, полные жара и скрываемой страсти. Они так скучали друг по другу, их тела тянулись навстречу, а губы не хотели разрывать контакт. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Воздуха категорически перестало хватать, и Алек с пошлым чмоком отстранился от Магнуса, зная, что его щеки сейчас окрашиваются в румянец. Бейн, видимо, жаждущий Алека так же сильно, как и тот его, не смог больше держать магию под контролем. Гламур растворился в небытие, и кошачьи глаза взглянули на Александра с дымкой желания и крайней степени возбуждения. Бейн отдавал себе отчет в том, что еще рано переходить к чему-то большему. Лайтвуд только пришел в себя, им необходимо разрешить ряд вопросов перед тем, как они смогут разобраться с собственными чувствами и желаниями. Тем не менее, Магнусу, как воздух, оказался нужен его Александр. Просто касаться его, знать, что именно его руки сжимают талию, стало столь важным, что Бейн решил не отпускать мальчишку из своих объятий хотя бы несколько часов кряду, чтобы насладиться долгожданной близостью. - Все так неправильно, да, Магнус? – Алек вновь присел на край джакузи, выпустив Магнуса, который опустился рядом. – Мы так долго не виделись, и теперь… Я даже не знаю, что сказать. - Начнем с того, что поговорим обо всем, хорошо? Их пальцы вместе переплелись и руки легли на домашние брюки Магнуса. Бейн с восторгом залюбовался тем, как идеально сочетается его смуглая кожа с бледной кожей Лайтвуда. - Нет ничего страшного в том, что мы не знаем, о чем говорить, - продолжил колдун, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Алека. – Глупый мой, начнем с малого. К примеру, выпьем кофе, - Бейн встал и потянул Алека на себя, который совершенно забыл, что одно лишь полотенце скрывает его наготу, но под внимательным взглядом мужчины вновь вспомнил об этом, густо покраснев. Магнус наколдовал Александру одежду и, оставив того одеваться, ушел в гостиную. Его настроение постепенно улучшалось. Верно, им нечего переживать. Они смогут вернуть прежние, но гораздо лучшие, отношения. Но времени у Магнуса совсем не осталось. *** Мариз устроила Верховному магу Бруклина настоящую взбучку. У них всегда отношения были довольно натянутыми. Но Александру удалось разрядить обстановку. Мать так рада была видеть сына живым и здоровым, что махнула на колдуна рукой, лишь чопорно заявив, что не хотела бы видеть его в стенах Института лет эдак сто. К слову, Бейн лишь обрадовался данной перспективе. Больно надо было видеть все эти горделивые и самовлюбленные рожи охотников. Разумеется, кроме некоторых. Катарина только и могла, что закатывать глаза, поглядывая в сторону друга. Ей пришлось взять на работе перерыв в несколько часов, чтобы посетить нефилимов. Она, как и Джейс, Клэри, Иззи была свидетельницей произошедшего ночью светопредставления на крыше Нью-Йоркского здания, поэтому давала показания Лайтвудам. К счастью, никто так и не смог распознать в фантоме-Александре в лазарете магию, поэтому все восприняли пробуждение брюнета, как чудо из чудес. Магнусу осталось лишь буркнуть, что чудес не бывает, и замолчать под строгим взглядом мисс Лосс. Все восприняли возвращение Алека с огромным радостным воплем. Когда он тайно, пока родители не вернулись из Идриса и не устроили нагоняй, переступил порой Института вместе с Магнусом, на него ураганом налетела Изабель, повиснув на шее, как виноградная лоза на ветке. Утирая слезы, девушка ругала брата на чем свет стоит, обещая, что убьет, если тот снова покинет ее. Лайтвуд, отстранившись от младшей сестры, долго вглядывался в ее лицо. Магнус не мог не заметить той грусти, что промелькнула в любимых глазах. Иззи повзрослела, стала совершенно похожей на мать, в то время, как сам Алек, остался в том возрасте, в котором его телом завладел Чаротти. Этот печальный, всепоглощающий взгляд не укрылся от Из, но она лишь вскинула брови, хмыкнула, заявив, что теперь по праву может назваться старшей сестрой Алека. Джейс свое приветствие выразил менее бурно, но от этого не менее счастливо. Он обхватил протянутую ладонь брата, приобнял его за плечи, и они долго вглядывались в лица друг друга без каких-либо эмоций. Между ними устанавливалась и крепла та древняя, самая важная связь, которая возникала лишь между парабатаями. Затем парни улыбнулись и, похлопав друг друга по спинам, разомкнули объятия. С Клариссой Алек поздоровался сухо, в типичной для себя серьезной манере, но девушка на него совсем не обиделась. Таковы были их отношения. Они, видимо, всегда будут делить между собой внимание Джейса Вэйланда, сколько бы времени не прошло. Магнус наблюдал за воссоединением семьи со стороны, с натянутой улыбкой поглядывая в их сторону. Он был счастлив за друзей, всячески подкалывал прослезившуюся Иззи, огрызался на подколки Джейса, но сам внутренне сгорал от желания заорать и рассказать о том самом «чуде», что произошло. Это он спас Алека, он пожертвовал собой! Но признание так и не сорвалось с губ мага. Все принялись обсуждать освобождение нефилима из лап демона, строя догадки того, что могло произойти. Одна лишь Катарина поглядывала задумчивым взглядом в сторону Магнуса, который предпочитал ее всячески игнорировать и делать вид, что сам не в курсе случившегося. Как Бейну показалось, ему удалось убедить магичку в своей неосведомленности о той ночи спасения. Пока все радовались возвращению Александра, решив собраться в кругу семьи, Магнус незаметно исчез. Он решил не портить праздник охотникам и, под шумок ушел из Института. Маг чувствовал себя невероятно уставшим и больным. У него осталось пять дней и несколько часов. О, боги, вести подсчеты до собственной смерти было ужасно сложно! Бредя по улицам Бруклина, Магнус представлял, что будет дальше, раз за разом прокручивая в голове сюжеты будущего. Александр будет плакать? Как он отнесется к тому, что он умрет? Что-нибудь в его сердце заноет? Бейн не сомневался, что так и будет. Мужчина все еще не распрощался с идеей устроить прощальную вечеринку в день своей встречи с отцом. Откуда-то Магнус знал, что тот явится к нему ночью, поэтому, данное до встречи время колдун намеревался провести со свойственным ему шиком. Придя домой, Магнус в первую очередь принял контрастный душ, а после, разглядывая себя в запотевшем зеркале, пришел к выводу, что следует взяться за свой внешний вид. Ему было крайне непривычно появляться перед Александром без своего вечного боевого раскраса. Все-таки он помнил его немного другим, а не этим мрачным, хмурым и одетым почти во все черное, мужчиной. Как всегда наведя черную подводку и слегка ее размазав, Бейн привел прическу в божеский вид, залачив ее огромным количеством средства для волос. К тому времени, как часы медленно приблизились к полуночи, на его ногтях красовался темно-синий с блестками лак. Когда последний ноготь был украшен, колдун устало прикрыл глаза. Чем он в данный момент занимается? Они не увидятся с Александром, как минимум, до завтрашнего дня. Может, тогда стоит посетить какой-нибудь клуб, чтобы вспомнить старые деньки, не наполненные болью и страхом настоящего? Бейн надел ядовито-зеленые кожаные брюки, успев накинуть на плечи полупрозрачную кремового цвета рубашку, когда в дверной звонок позвонили. Удивленно вскинув брови, крайне сильно изумившись поздним гостям, Магнус лениво направился открывать дверь. Какого же было его изумление, когда на пороге его квартиры оказался хмурый и задумчивый Алек. Хозяин лофта молча развернулся и ушел вглубь квартиры, слыша, как нефилим закрывает дверь и следует за ним. - Куда-то собрался? – поинтересовался парень, застывая посредине гостиной и наблюдая, как Магнус застегивает мелкие пуговки рубашки, оставляя открытым соблазнительный живот с явно выделяющимися кубиками пресса. Бейн улыбнулся, пожав плечами. Он знал, какой вид обольщения и порока из себя представляет. Он видел это по взгляду охотника, его пожирающего, по тому, как Алек напрягся, явно представляя, куда в таком виде может направиться маг. - Ты ушел из Института так неожиданно, - продолжил брюнет, видя, что Магнус не собирается отвечать на вопрос. – Почему? - Мне там не место, Александр, - Бейн щелкнул пальцами, и на его шее повисли многочисленные украшения на длинных и коротких серебристых нитях. – Тебе нужно было побыть с семьей. - Я думал, - Алек отвел взгляд, напрягся, - что ты и есть… часть семьи. - Оу, - выдавил из себя шокированный колдун. Такое заявление от нефилима было нечто особенным, но странным и непривычным. Часть семьи? С каких это пор Алек мыслит именно так? Увы, но их отношения до встречи с Чаротти не продвинулись дальше нескольких поцелуев. Магнус и предположить не мог, что Лайтвуд может иметь собственное мнение насчет всего происходящего между ними. - Помнишь, наше обещание? - выдавил из себя Алек. Осмелев, он подошел к Магнусу, заглядывая в его глаза: - Ты сказал, что мы сходим с тобой на свидание, когда все закончится. Бейн растеряно хлопнул глазами. Перед ним точно стоит его Александр? Откуда столько смелости? Неужели подобие комы, в которой он пролежал восемь лет, научила его жить сегодняшним днем, хвататься за любую возможность, чтобы побыть подольше рядом с любимыми? Магнус ощущал любовь нефилима к себе, пусть тот ничего и не говорил. - Александр… - колдун улыбнулся, склонив голову на бок. – Ты хочешь устроить свидание прямо сейчас? Неужели, ты пришел в себя достаточно, сладкий, чтобы провести со мной всю ночь? Лайтвуд покраснел, но не отвел взгляд от пронизывающих и вызывающе поблескивающих глаз колдуна. - Хочу побыть с тобой после всего, - решительно ответил парень, для полной уверенности кивнув, тем самым подкрепляя свое решение. - Что ж, - хитро, но весьма довольно протянул Бейн, сокращая между ними расстояние, - тогда приготовься узнать меня. Магнус взял ладонь Алека в свою, переплетя их пальцы. Лайтвуд был горячим, даже обжигающим, но родным и самым любимым. Он вздрогнул, когда Магнус коснулся его, но улыбнулся так щемяще нежно, с благодарностью, что колдун не смог удержаться от легкого поцелуя в щеку брюнета. Щелкнув пальцами, Бейн создал портал, в который шагнул быстро и уверенно, затягивая за собой в пространственную воронку свою драгоценность.