***
– А девочка, похоже, пришла в себя. Поговорить бы с ней… Вот эту фразу я поняла очень хорошо, даром, что сказана она была на вестроне. Просто мы все в детстве учили вестрон и синдарин – как языки вероятных противников. И как тут выкрутиться? Умирать не хотелось. Совершенно. Не будь иного выбора, я бы не колеблясь, отдала бы жизнь за Повелителя, как когда-то мои предки, но все же… Я же еще так молода, чтобы уходить на Пути Людей! Я глубоко вдохнула. Выдохнула. От страха даже головная боль отступила. Люди Запада моих соотечественников в плен не брали. Никогда. Считали нас порченными, «искаженными» – и не достойными жизни. Со времен Первой эпохи. Если я еще жива – причина может быть лишь одна: Фарамир и его люди не догадались о моем происхождении. Что, в принципе, возможно: едва мы наткнулись на засаду, как Бахруш, с которым я рядом ехала, столкнул меня со спины варга в глубокий овраг… Дальнейшее я обдумать не успела: Фарамир пересел поближе ко мне. – Госпожа? Ты меня слышишь? Я не рискнула открыть рот из страха выдать себя акцентом. Только охнула, и совсем даже непритворно застонав, медленно прижала руку к голове. Под пальцами было мокро – видно, разбила темя до крови, пока падала. – Все в порядке, ты среди друзей. Я – Фарамир, командир гондорского отряда... Друзей, как же! Видимо, меня всерьез приняли за орочью пленницу – другого объяснения нет. Ну что ж, не будем разочаровывать благородных лордов Запада в героическом спасении несчастной девы из мерзких орочьих лап и уточнять, что дева – сама уроженица Мордора и с одним из тех орков дружила с малых лет. Хоть бы Бахруш выжил – и каких только валар я поддержала тарно* Тайора в его стремлении исследовать западные склоны Черных гор в поисках крови земли**? Нельзя было подождать пару лет, когда наши зачистят восточный берег Андуина от гондорцев? Нет же, именно сейчас надо было туда полезть! Понадеялись на защиту и прикрытие в виде орочьего разведотряда, и зря. Много позже, вспоминая то опрометчивое решение, я думала, как повернулась бы моя судьба, не убеди я Гоххаша, командира десятка, к которому принадлежал и Бахруш, взять нас, тарно и меня, двоих айкъори***, не воинов, с собой. И понимаю, что тот поступок стал первым в длинной цепи событий, так или иначе повлиявших на целые народы Средиземья. В ином случае я бы не повстречалась с Фарамиром и его старшим братом; в ином случае я не оказалась бы в Имладрисе во время Совета Элронда; в ином случае меня не было бы рядом с Фродо в его историческом походе к Мордору. Но тогда я была всего лишь перепуганной девицей, не подозревающей о своей грядущей роли в замыслах Великих. – Мы обратили в бегство твоих пленителей… Когтистая лапа страха, сжимавшая сердце, чуть расслабилась. Бахруш выжил! А, значит, он попытается разыскать меня – и поможет сбежать от гондорцев. Скорей бы только! Должно быть, радость от этой мысли отразилась на моем лице, потому что Фарамир быстро добавил: – И ты теперь сможешь вернуться к своим родным. Скажи, госпожа, откуда ты родом? «С северного берега внутреннего моря Нурнон, что в Мордоре». – Я… я не помню, лорд Фарамир, – произнесла я с почти непритворным усилием. Раз уж нет продуманной легенды, будем упирать на потерю памяти от удара. Такое бывает. – Но имя свое хотя бы помнишь? – Да… меня зовут Норэтель… И даже не солгала. Меня действительно звали Дочерью Огня – имя, данное матерью, оказалось пророческим. А то, что в нашей речи оно звучало иначе – так об этом промолчу… Благо, при изучении языков разных народов Арды меня всегда занимал вопрос, как переводится мое имя на то или иное наречие. Домашние звали меня Эрирнэ – на ах’энн, родном языке нашего народа; на Черном же наречии, принятом в нашем поселке, я звалась Гхашхин. Бахруш, мой друг из орков-иртха, и его сородичи обращались ко мне «Лахлитани». Среди эльфов-синдар я стала бы Норэтелью, а на квенья мое имя звучало бы как Нариэль. Вот и пригодился один из вариантов… – Что ж, тогда отдыхай, Норэтель. Ты в безопасности. Завтра нам трогаться в путь – возвращаться в Минас-Тирит. На попытку изобразить на лице радость ушли последние силы. По-хорошему, я должна была бы сейчас попытаться сбежать, но осознание того, что в таком состоянии я далеко не уйду, а лишь могу спровоцировать своих непрошенных «защитников» на лишние вопросы, заставило лежать неподвижно. Поэтому мне оставалось тихонько вслушиваться в разговоры врагов. Вслушиваться, впрочем, долго не пришлось. Фарамир очень скоро выставил часовых и дал команду «отбой». Так что теперь я оказалась предоставлена самой себе: смотрела на звезды, и обдумывала свои дальнейшие действия. На марше точно бежать не удастся. И, в любом случае, мне бы еще оклематься после падения. Упала-то я паршиво, головой о камни, и хорошо, если обойдется без сотрясения мозга. Хорошо, допустим, я поеду с гондорцами. Если тарно Тайор или Бахруш выжили, вовремя хватились меня и отправятся на поиски… Если меня не сочтут мертвой, если Гоххашу вышестоящие командиры не дадут более срочное задание, если, в конце концов, не пойдет дождь и не смоет следы гондорского отряда… Многовато выходит «если». Хотя отряд у Фарамира вроде большой, может, следы так быстро не смоет. Впрочем, что я в этом понимаю? Это кто-нибудь из Хэлгээрти, Слушающих землю, мог бы сказать точно. А я, девица, которая первую половину жизни провела у берега моря и еще половину – в Тай-арн Орэ****, – что я могу знать о лесах и правилах выживания в них? Сознание снова начало затапливать мерзкое чувство страха. Да, я, Эрирнэ, дочь мордорского военачальника Сарондо из народа северян, потомок воинов Ангбанда и Ангмара, отчаянно боялась. Можно сколько угодно петь песни о героическом прошлом предков, сколько угодно говорить о Путях Людей, но когда тебе на самом деле грозят пытки и смерть в руках врагов, никуда не деться от липкой паутины трусости. Особенно, когда ты – девица семнадцать зим от роду, а меч в руках держала лишь на тренировках. Древние законы, пережившие две эпохи, гласят: женщинам в войске не место, и судьба несчастной Ириалонны тому доказательство. Но отчаянное желание хоть как-то быть полезной на войне сделало свое дело, и я училась: слушать камень и кровь земли, укрощать огонь. Училась Пути айкъоро, Создающего оружие. Пока не оказалась здесь, в окружении врагов. Страшно-страшно-страшно. И мерзко. И жалеешь, что не ушла на Пути Людей, когда Бахруш столкнул в овраг. Ожидание пыток и издевательств куда страшнее смерти. Я сжимаюсь в комок на своей подстилке, закусываю губы до крови. Хоть бы не расплакаться – тогда точно себя выдам. И, несмотря на все, хочется еще на что-то надеяться. А может, все-таки выживу? Сумею не выдать себя? Даже если меня не найдут здесь, может, удастся затеряться в Минас-Тирите и потихоньку сбежать? Ведь, в конце концов, от столицы Гондора всего несколько миль до берега Андуина, за ночь можно дойти. А уж река-то не преграда, – я, выросшая на берегу Нурнона, в море на милю заплывала! ___________________________________ *Тарно – мастер, наставник. **Кровь земли – нефть. ***Айкъоро – оружейник. Здесь: изобретатель всего, что может быть использовано в боевых действиях. ****Тай-арн Орэ(ах’энн), Лугбурз (черное наречие) – Замок Ночи, Барад-Дур.В плену.
24 ноября 2016 г. в 02:04
Хотя туман перед глазами мало-помалу рассеивался, но вместе с возвращающимся сознанием пришла и жуткая ломящая боль в темени. Крепко же я приложилась, падая с того обрыва… ох-х! Тьма Великая, как же больно!
Шевелиться не хотелось, да и сил не было. Впрочем, вслед за воспоминанием о падении вернулась и память о событиях, ему предшествовавших. И осознание, что двигаться может быть не просто больно, но и смертельно опасно.
Откуда-то раздавались голоса – явно человеческие, орки так не говорят… Я решила лежать тихо и не отсвечивать – надо еще разобраться, куда я попала. Впрочем, судя по камешкам, впивающимся в спину, я по-прежнему в лесу. Вокруг негромко переговариваются; слов не разобрать – ломит голову, и речь кажется невнятным гулом. Наши? Враги? Еще я разобрала потрескивание горящего костра и тихое ржание лошадей – а вот это уже плохо. Здесь, на берегах Андуина, из наших на лошадях ездят лишь Девятеро – и при всем моем желании сложно поверить, что я сейчас среди них.
Я все же осторожно приоткрыла глаза. Чуть-чуть скосила их в сторону, пытаясь осмотреться. И похолодела от ужаса.
Не думайте, я никогда не была тепличной домашней девочкой, и не раз попадала в опасные ситуации. В десять лет, когда заплыла с друзьями слишком далеко в море – опустился туман, и берег исчез из виду. Полгода назад, когда в лаборатории по оплошности перегрела колбу масла, смешанного с дымящей водой* – она взорвалась, и если бы не искусство Эриона, я бы осталась без руки. Пятого дня, когда соскользнула на Кирит-Унгольской лестнице – слава Тьме, страховка не подвела!
Тогда, не спорю, было страшновато. Но сейчас – по-настоящему страшно.
Потому что в человеке, сидевшем перед костром, я узнала предводителя гондорских «летучих отрядов». Лорда Фарамира, младшего сына Наместника Денетора.
Того самого, чьи люди атаковали мой отряд.
____________________________________________
*Дымящая вода – Эрирнэ имеет в виду концентрированную азотную кислоту в нашей терминологии. Масло, смешанное с ней – нитроглицерин, одно из простейших взрывчатых веществ.