По ту сторону мира

Распределение других учеников проходило гораздо быстрее, чем у Рози. И проходило оно не в кабинете мадам Максим, а около него. Как бы это странно ни звучало, но шестьдесят детишек собралось под вторым, более новым изображением святой Элизы, что раскрыла свои ладони в молчаливом призыве, а от бледных пальцев исходили светлые веточки. Честно, Рози, что наблюдала с противоположного конца зала, это казалось немного устрашающим. То изображение, в кабинете директора, было в сто раз лучше. Поттер даже посочувствовала своим однокурсникам, но вслух ничего не сказала. За распределением директриса тоже не наблюдала (видимо, у неё были дела поважнее), а вместо неё у окна стоял, нахмурив брови, её заместитель. Единственный мужчина, которого она пока видела, не считая учеников. Как сказала возникшая из ниоткуда Абелия, это Лазар Шеро, заместитель директора, лауреат премии Французского ордена и прочее, прочее, прочее, что Рози нафиг было не нужно. Ещё голову лишней информацией забивать. Девочка особо и не следила за учениками, только тихонько кивнула, когда её знакомая — Камилла Торрес — получила ярко-золотое солнце на запястье. По мысленному подсчёту Поттер больше всего учеников получил факультет элегантного «Неба», меньше всего её сильное «Солнце». Всего двенадцать человек, не так много, как уверяла сопровождающая. Но это если ещё взять в расчёт, сколько французских магов появится первого сентября… Поттер эта система казалась малость чудаковатой, что-то острое внутри так и долбило, что их (кто прибыл в замок сегодня) считали не слишком конкурентоспособными с теми же французскими ребятишками, но всё равно держала рот на замке. В общем-то, Рози решила раньше времени не заморачиваться. Всё же все умозаключения лучше делать на холодную голову и не так поспешно. Распределение заняло от силы минут двадцать, потом тот самый хмурый и серьёзный заместитель объявил им, что сейчас пройдёт экскурсия, сквозь силу улыбнулся и ушёл, оставив их с тремя старостами. Лет по семнадцать, как поняла девочка. Они смотрели на них равнодушно, кто-то снисходительно, как староста «Неба», а кто-то высокомерно, как староста её факультета. Рози скривила губы, предчувствуя увлекательную прогулку. Её сопровождающая уже испарилась, оправдываясь тем, что её работа закончена. Рози даже показалось, что в её глазах она увидела печаль от расставания с Национальной героиней, но потом, когда Абелия отвернулась и бодро зашагала к выходу, Рози поняла, что ей только причудилось. И все свои сожаления от прощания с женщиной, что открыла ей мир магии, она старалась запихать куда поглубже. В конце концов, она видит её последний раз и скоро о ней забудет. Старшим над их «группой» объявил себя Матиас Лёре с факультета «Неба», но Рози подозревала, что об этом с двумя другими он даже не советовался. Весь его вид так и разил превосходством. А Рози представляла себе ученика факультета моралистов совсем по-другому, но, видимо, не судьба. Он обвёл их прищуренным взглядом и улыбнулся, но улыбка скорее походила на оскал. — Так, наши новые ученики академии, добро пожаловать в без сомнения самую лучшую академию волшебства во всей Европе, — голос его так и сочился высокомерием, прям как у Дадли, когда тому дарили тонну подарков, а ей от силы один. — Чтобы вы не потерялись завтра, когда начнется ваша подготовка, а не первого сентября, когда официально пройдете на первое в вашей жизни занятие по магии. Сейчас будет проходить наша так называемая экскурсия у всех вместе, а в конце уже произойдут разделения на факультеты и каждый отправится в свою башню. Я — староста «Неба», Лоун Ларсен, — Матиас указал на высокую, бледную и скромно улыбающуюся девушку с синим значком луны на пиджаке, — староста «Луны» и Клеменс Ришелье с «Солнца». Этой особе Рози удостоила больше времени, так как она была старостой её факультета и, как упоминалось раньше, да и по голосу парня, Рози поняла, что она на редкость отвратительная девчонка. Длинные волосы цвета апельсина, смуглая с выражением лица «а-ля» Ваше Высочество, прямая осанка, которой никогда не было у самой Розали, и взгляд «свысока». Посмотришь, и идеальная выпускница Шармбатона — изысканная, утончённая и…высокомерная. Конечно, это было нечестно, но Рози была бы больше рада, если бы на её запястье красовалась серебряная луна. Но, видимо, Элиза посчитала её недостаточно умной. Рози вздрогнула. Звонкий хлопок вывел её из прострации. Матиас, улыбаясь, обвёл их всех нетерпеливым взглядом. — И раз уж вам так не терпится, начнём прямо отсюда, с кабинета нашей прекрасной directrice — мадам Олимпии Максим, которая занимает этот высокий пост уже более десяти лет, перехватив бразды правления у месье Форре, который стоит заметить, был не самым лучшим директором и понизил рейтинг академии на двадцать процентов в мировом зачёте. Я уж не буду говорить, что за ужасы происходили в стенах академии, об этом вам старшие курсы расскажут. Мадам Максим лучше не беспокоить, а сразу обращаться либо к нашей мегере — Бастьен или к месье Шеро. — По-моему, нам уже пора идти, — перебила его староста «Солнца», взмахнув рыжими локонами. Вся её поза выражала то, что если он её не послушается, то она шибанёт его каким-нибудь отвратным проклятием. Но Матиас не хотел признавать её правоту и, казалось, вообще забыл, что она тут есть. «Или умело игнорировал», — подумала Рози. — Про остальной преподавательский состав я вам расскажу, когда, собственно, уже подойдём к самим кабинетам. Ах да, наши мегеры, которые на самом деле воспитатели, призванные следить за порядком и за нарушения наказывать — редкостные дуры, скажу я вам. Рози неожиданно улыбнулась, ведь эта старуха Бастьен реально была не божьим одуванчиком. — …Их всего четыре: всем уже пятьдесят, и если попадётесь — пеняйте на себя. Наказывать они умеют. Главная из них — Дельфия Бастьен. Вы её сразу узнаете: указка в руках, пучок седых волос на голове и взгляд, будто она вам обещает все девять кругов ада. Её помощницы — Одет Валуа и Джейн Стэнфорд, в основном их задача заключается в том, чтобы притаскивать нарушителей к уже упомянутой мегере. И Элоиза Фрей, но она в основном прогуливается в садах и часто её не видно. На этом, наверное, всё. — Надеюсь, вы поняли, для чего мы вам это сказали? — с прищуром произнесла сонным голосом староста «Луны». — Я хочу, чтобы вы меньше делали ошибок. Считайте это дружеским советом. Матиас фыркнул. А Ришелье закатила глаза. — Им не нужны твои советы. Рози хотела было возмутиться, что ещё как нужны, потому что сама Поттер пока мало что понимает. Но староста уже махнул рукой, что одновременно могло означать «закончим с этим» или «вперёд». Большинство решили, что последнее, и начали путь вниз с лестницы вслед за старостами. Рози, немного помедлив, всё же увязалась вслед за всеми, попав в почти самый конец, позади неё только была та староста с лунного факультета да и ещё пара человек, и, как уловила девочка, все говорили на каком-то странном, смешном языке. Белые каменные, в окружении статуй, лестницы привели их в Главный Зал, где, как рассказали старосты, проводился праздник начала учебного года, его окончания и Рождества. Матиас Лёре всё перечислял и перечислял, а Рози смотрела на три кресла, отдалённо чем-то смахивающие на трон. Золотистые, с изображением лебедя, — они возвышались над всеми, точно короли над своими вассалами. Как позже выяснилось, так оно и было. Первое — и самое большое — для директора, два по краям для заместителя и той мегеры Бастьен. Рози качнула головой. Весьма… своеобразно. Что ж, не дотягивает до её школы в Литтл-Уингинге, где были только серые стены, ограниченное пространство и холодные бежевые парты, что отбивали всякое желание работать. По крайней мере, Дадли перед тёткой так постоянно оправдывался. От Главного Зала шло два коридора — один направо, другой налево. И заканчивались они двумя резными лестницами, только вот первая шла вниз, на первые этажи, а второй, наоборот, вверх, дальше. Поскольку они уже были на четвёртом, Рози боялась подумать сколько их всего. — Сейчас мы с вами стоим у главных лестниц, — начала звонко, размеренно продолжать речь староста «Луны», — поскольку с этих лестниц всё и начинается. Посмотрите направо — там идёт лестница вниз, на южную и восточную башню, выход в сад, обеденный и бальный зал. Налево — лестница вверх, ведущая в западную и северную башни, учебные классы, кухню. Конечно же, мы все пройдёмся по этим комнатам. Рози за экскурсию впервые подумала, а почему все ученики из других стран с иностранными языками понимают старост. Для неё, Поттер, речь старосты звучала на чистом английском, она спросила об этом у рядом стоящих американок, и те сказали, что слышат американский акцент. А что уже говорить об итальянцах, норвежцах и испанцах… Видимо, тут задействованы какие-то сложные чары — подумала девочка и продолжила слушать. Староста как раз предложила им следовать дальше — вверх. Когда Рози ступила на первую ступень, то вскрикнула, потому что стояла на кристально-прозрачном чистом стекле. Очень крепком и очень прозрачном, что казалось, сейчас мигом провалишься вниз. Несколько учеников перед ней вскрикнули и схватились за перила. Как оказалось, не все ступеньки были такими: они чередовались. Стеклянная, каменная, стеклянная, каменная… Рози с каждой минутой удивлялась всё больше и больше. Старосты не сказали по этому поводу и слова, только улыбнулись и о чём-то зашептались. А Рози, злясь и сдувая со лба непослушные черные пряди, только сильнее вцепилась в перила, стараясь не смотреть вниз. Ещё с детства она боялась высоты. Всё эти старосты, будь они неладны, могли хотя бы предупредить. Лестница вывела их в большой коридор, украшенный картинами с моментами истории, причём как заметила Рози, больше было изображено военных мотивов. Он был длинный, ярдов в тридцать, и сквозь толпу ребят Рози даже не могла увидеть, где он кончается. Но кабинетов с большими дверями было всего четыре. Видимо сами залы очень большие — подумала девочка, поправляя за плечом рюкзак. Старосты повели их в самый первый с большой чёрной дверью и тусклой надписью «Кабинет Тёмной Магии», надпись была такая старая, что слова уже сложно было прочитать, а чёрная дверь среди всего светлого и непорочного Шармбатона казалась тёмным пятном. Но надпись, яркая, золотистая была прекрасно видна всем. Рози неосознанно отступила на один шаг назад. Благо, сзади неё были только старосты, но она даже не обратила на их шипение внимания. Перед глазами, будто стёртые, полупрозрачные обрывки, проносились моменты в кабинете директора и кабинете мастера по палочкам. …Лишил их разума… …был темным магом… …оставил Розали Поттер сиротой… Розали нервно мотнула головой. Нет, она туда не пойдёт. Не зайдет в кабинет, где практикуют магию, что убила их родителей. Староста позади неё, та самая рыжеволосая с её факультета, сжала её плечо и буквально втолкнула в раскрытые двери. Розали вскрикнула, попав в толпу учеников, те протестующе заголосили, но староста только пожала плечами на гневные взгляды старосты «Луны» и посмотрела на Поттер холодным взглядом. — Неужели чудо-девочка боится зайти в кабинет? — спросила она насмешливо. Рози мотнула головой. Вот ещё! Она не боялась туда зайти, просто не хотела приобщаться ко всему, что относилось к смерти её родителей. — Нет… И никакая я не чудо-девочка! — воскликнула Рози, складывая руки на груди в обороне. Клеменс Ришелье усмехнулась и посмотрела на неё так снисходительно, что Рози хотелось её ударить. Обычно на неё так смотрела тётя, когда Поттер что-то вытворяла и получала нагоняй в школе. — Чудо-девочка… Избранная… Девочка-которая-выжила, называй как хочешь. Смысл в том, что ты боишься, и всё, что о тебе писали газеты, не больше, чем наглая ложь и чушь, — произнесла та, улыбаясь. — Просто кто-то завидует, что на дочку заместителя министра больше не будут обращать внимание, — влез Матиас, взглядом приказывая рыжей убираться с глаз долой. Ришелье прищёлкнула языком, закатила глаза, всем видом выражая то, что её царское достоинство оскорбили самым настоящим образом. Рози в удивлении подняла черные брови. И что она к ней прицепилась? — Что тебе от меня надо? — грубо спросила она. Рози старалась, чтобы голос был смелым, отважным, каким она хотела, но он всё равно прозвучал по-детски высоко и пискляво. Староста, обнажив зубы в радостной улыбке, покачала головой. — От тебя — ничего. Просто хотелось посмотреть, из-за чего же развели такую кутерьму вокруг тебя, — произнесла она, сладко растягивая буквы, как настоящая француженка. И улыбалась она так, как если бы кто-то посмотрел на них издалека, не слыша их разговора, то подумал, что главный антагонист тут Рози. Но Поттер-то видела, что глаза у старосты, как у гарпии. — Насмотрелась? — скривившись, спросила она. Ришелье кинула на неё последний насмешливый взгляд и отошла. Старосты неодобрительно на неё косились, продолжая рассказывать что-то интересное ученикам. «Видимо, я такими темпами пропущу весь инструктаж», — подумала Розали. — Как вы уже поняли из той устрашающей таблички на двери, что никаким образом не подходит нашей изысканной академии — это лекторий Тёмных искусств. Достаточно важный и интересный предмет, экзамен по которому вам придётся сдавать в конце каждого года. «Значит сбежать с этого урока не получится», — подумалось Поттер. — Предмет ведёт профессор Салемского университета, Николас Арно, который между прочим, просто великолепный учитель… — Строго по твоему субъективному мнению, — ввернул староста Неба. Рози улыбнулась, в то время как Лоун только закатила глаза. — Просто у Матиса проблемы в этом предмете, вот он и бесится, — подключилась к разговору Ришелье, насмешливо сверкая глазами. — Предмет профессора Арно на самом деле важен. И советую слушать его, потому что вам сдавать экзамен по этому предмету в конце года, если, конечно, вас не выпнут отсюда до Рождества. Её ехидный взгляд был адресован Рози. Девочка с трудом сжала губы, чтобы не наорать на вредную старосту. Ничего хорошего ей это не принесёт. У неё в школе тоже были такие девочки со сладкими именами, розовыми резиночками и прогрессирующей стервозностью. — Но я думала, что Тёмная магия — это плохо? Ришелье флегматично пожала плечами, безучастно рассматривая свои ногти. — Плохо — это в одночасье перейти границы. Убить можно и простой Агуаменти, если иметь силу воли и достаточно хитрости, и тёмная магия тут ни при чём. А здесь учат основам проклятий, как их снимать, как накладывать, учат ритуалам и оберегам, для которых нужна подпитка далеко не светлой магией. Поверьте, тут достаточно интересно, особенно после этикета или нумерологии. Рози фыркнула. И как она не догадалась, что тёмная магия — любимый предмет этой ведьмы? Рози вот категорично отказывалась идти сюда. Изучать ту дрянь, что убила её родителей? Вот ещё! — Впрочем, — начала Лоун, пытаясь разрядить гнетущую обстановку, созданную Клеменс, — следующий кабинет — брат-близнец этого, но в тоже время диаметрально противоположен. Последний раз осмотрев кабинет, дети вышли, возвращаясь в коридор, где на другой стороне ярким пятном сверкала посеребренная дверь. «Белая магия. Практика и теория» — гласила витиеватая надпись с полумесяцами и звёздами. У кабинета их уже ждала высокая фигура в странном балахонообразном нечто. Лицо у женщины было бледное в обрамлении серебристых волос, где играли лучики света от стеклянного ожерелья. Рози ахнула, когда увидела серебристые знаки, покрывающие руки женщины. «Диана Лоран-Шаньсье. Мой декан» — вспомнила она лекцию старост. Ну ничего себе. Женщина перед ней больше походила на друида, чем на профессора. Впрочем, Поттер же не знает, как выглядят профессора, так что грех жаловаться. — Профессор, — поклонились трое старост, уважительно склонив голову. Лоран-Шаньсье их не заметила, а только властно махнула рукой и склонила голову, бесцветными глазами рассматривая детей. Рози чувствовала, как появились мурашки на руках, а её однокурсники сжались и замолкли. — Сколько их? — пропела она легко, сцепляя руки в замок. Ришелье ответила, так и не подняв голову. Интересно, а у неё шея не болела, так долго кланяться? — Шестьдесят, madam. Больше всех приняло Небо. Декан Солнца улыбнулась. — Значит в этом году творческие дети. Как интересно. А потом она отвернулась от них, будто бы перед ней не было целой толпы детей и взмахом палочки открыла дверь кабинета. Мелькнули светлый пол и окна, но в кабинет их не повели. Вместо этого старосты в скором темпе спровадили их дальше. — Профессор Шаньсье не любит, когда кто-то находится в её кабинете в неучебное время, — ответил Матиас. — Не удивляйтесь. Далее по коридору было два кабинета — Чар и Трансфигурации. Первый показался Рози очень удивительным и необычным. С высокими сводами, колоннами, всяким отсутствием парт и интересной учительницей — Энн Гюссо, энергичной итальянкой лет двадцати пяти с озорной улыбкой и виртуозным даром в магии. Её фокусы с чарами привели в радость даже Ришелье, что говорило об удивительной силе мисс Гюссо. Второй же кабинет был для Поттер непонятен. Во-первых, она не понимала значение слова «Трансфигурации» и, как путано объяснили старосты, — это превращение одного предмета в другой, но Рози энтузиазмом не прониклась, поэтому кабинет особо и не рассматривала. Да и старосты воодушевленными не выглядели. Поэтому они и поспешили на третий этаж через винтовую лестницу. Третий этаж — оплот теоретических наук, вроде астрономии, прорицания, рун и нумерологии. Рози как только увидела кобальтовые стены с бронзовой полоской, карты созвездий, значки и цифры, испытала такой же трепет, какой испытывала, когда тётка впервые купила ей мороженое и позволила сходить с ней в магазин одежды. — Все профессора третьего этажа — женщины, причём очень милые и добродушные, — рассказывала им Лоун, открывая двери и показывая им стройные ряды парт, телескопы, зеленоватые учебные доски, весы, карты, схемы и таблицы. — С которыми вы познакомитесь уже в сентябре. Мне очень нравится учиться на этом этаже, потому именно эти предметы олицетворяют дух нашей академии. Вы увидите это на первом же занятии. — Но уроки астрономии проходят ближе к ночи, предупреждаем сразу, — добавил Матиас. — И причём по два часа. Иногда в башню возвращаемся ближе к полуночи. Надсмотрщицы воют, как волки. — Так им и надо. До четвёртого этажа топать пришлось долго, дело было даже не в лестнице, просто пришлось пройти кучу поворотов, очень похожих один на другой. Рози различала их только по именным веточками. Неужели у них столько предметов? Это поэтому им проводят экскурсию, иначе мы не найдём ведь ничего — думалось Рози. — Самый скучный этаж предстал перед вами, дети, — усмехнулась Ришелье. — А вот в этом мы полностью согласны с Клеменс, — подтвердила Лоун. — История магии Франции… Это была первая дверь с гобеленом в виде французского флага и Лувра. Кажется, это была какая-то картина, но Поттер не помнила, какая. — Предмет ведёт очень старая и очень вредная Валери Руссо. Кабинет всеобщей магии — небольшой, но гораздо уютней. Но история не самое страшное для вас. Этикет — вот головная боль всех младшекурсников. Ришелье махнула в сторону огромной двери с резными стеклами и сверкающими балдахинами по бокам. Рози не очень понимала, почему старостам так не нравится этот кабинет. Вроде бы благое дело — научить правилам поведения. Может просто учитель стрёмный? Рози не знала. — Уроки с мадам Руссо начнутся как раз завтра, вот и испытаете всю прелесть высшего света Франции века так шестнадцатого. Ребята рядом с ней зароптали. Видимо, они думали, что уроков завтра не будет. Хм, если честно, Поттер думала тоже самое, но не судьба. — А вот там что? — ткнул в сторону маленькой двери какой-то мальчик. Матиас улыбнулся. И улыбка эта была какая-то хулиганистая, предвкушающая. Рози видела такую же улыбку у парней, когда те собирались прыгнуть с тарзанки. — Кабинет ухода за магическими существами. Что? Рози расширила глаза. Так что, единороги всё-таки существуют? Вот обрадуются же её подруги в Англии, когда узнают об этом. — На этом наша экскурсия заканчивается, — объявила Лоун, улыбаясь. — Библиотека вам будет показана месье Шеро после урока языка, а кабинет зельеварения вам пока не нужен. Надеюсь, вы запомнили всё, что мы вам показали? — все дружно кивнули. — Merveilleux! * Тогда сейчас мы с вами спустимся вниз и разойдемся по башням, а то я уже вижу ваши усталые лица. Рози устало улыбнулась. Скоро она увидит свою новую комнату, в которой ей предстоит жить целых семь лет. У Главного зала старосты разделили их на три группы по факультетам. Сначала они шли вместе до первого этажа, слушая восторженную бубнежку Матиаса, но у первой лестницы разделились. Небо «улетели» в восточную башню, и вместе с ними пропало всё веселье, ни Ришелье, ни Лоун разговаривать не желали. Ученики Луны ушли в северную башню, а лучезарное Солнце направилось в свою южную. Чтобы разогнать как-то гнетущую тишину, Ришелье рассказывала им, что это была самая тёплая башня из всех, расположенная гораздо ниже, поэтому и порывы ветров были и не такие сильные, что даже каминов не было, в отличие от северной и западной башни. Пока она болтала, Рози посчитала, сколько было учеников на её факультете: двенадцать вместе с ней, но это без французских учеников. Поровну — шесть мальчиков, шесть девочек. Что ж, а ей с первого взгляда показалось, что это женская академия. Как бы не так. Путь был недолгим, чем ближе они приближались, тем солнечней становился интерьер коридоров. На окнах висел светлый персиковый тюль с вышитыми оранжевыми цветами, ковры становились желтыми и напоминали песок на пляже, а обои покрывались позолотой. Веточки имён все больше приобретали солнечные вензеля. Где-то тут была и её крохотная веточка. Интересно, а у её бабушки какой факультет был? В кабинете мадам Максим девочка совершенно не обратила на это внимание. Двери у входа в башню не было. Полукруглая арка, завешенная яркими модулями и цветными стёклышками. Рози это напомнило логово хиппи, но никак не элитную академию. Ришелье остановилась перед входом и смерила их серьёзным взглядом голубых глаз. — Советую отбросить всю слабость и страх перед этой аркой. Вы с факультета Солнца. А Солнце это сила. Сила, которая выжигает и слепит врагов, но в тоже время является путеводной ниточкой во тьме. Не напрасно световой день гораздо длиннее ночного. Свет — это победа. И наш факультет принимает именно таких людей: амбициозных, с силой духа, тела и магии. Если вам не нравится, — она посмотрела на всех с ярко выраженной злостью, если они посмеют сменить факультет. — То двери Шармбатона всегда открыты, а святоши с Неба примут вас с распростёртыми объятиями. Мы же ждём от вас гордости за себя и других. Успехов в магии и науке. Будьте же достойны! Дети, а вместе с ними и Рози, притихли. Она даже не подозревала, что Ришелье может сказать что-то настолько серьёзное. Клеменс приподняла уголок губ в улыбке; значок старосты блеснул в лучах солнца. Вся нервозность и злость испарились в одно мгновение, и она превратилась в милую, сияющую гордостью девушку, — старосту. Видимо, это была какая-то проверка. В центре комнаты стояла статуя святой Элизы с распростёртыми руками. Глаза у неё были полузакрыты, а вид, словно у дикой танцовщицы над костром, совсем не похожей на благовоспитанную женщину, какой она была на портрете у кабинета Белой Магии. Впрочем, хозяйка кабинета тоже была неоднозначна. И похоже чтила эту святую, как её соседки в Литтл-Уингинге верили в Бога и прочую религиозную муть. Рози как наяву помнила белесые глаза мадам Шаньсье; её белую кожу и холодные руки. Странно, что она была деканом Солнца. Поттер бы лучше на этой роли представила …Энн Гюссо. — Заходите, юные солнышки. Гостиная встретила их, как и неудивительно, яркой обстановкой. Даже роскошной. Рози задумалась, сколько же нужно денег на все эти золотистые и бронзовые статуэтки и вазы, светлые диванчики, стеклянные столы, бахрома и амперские вензеля. Рози вздрогнула, когда прямо позади неё раздался красивый южный голос, но язык она не могла разобрать. Ришелье же его прекрасно поняла, видимо, из-за каких-то чар, о которых Рози так и не спросила, и направилась в центр комнаты. — Наша гостиная круглосуточно в вашем распоряжении. Но это общая для всех курсов факультета комната. На каждом же этаже вашего курса есть своя небольшая комната, где вы можете пообщаться, — неожиданная информация. — Но так как академия настроена на либеральность и доступность, рядом с оранжереей есть общая гостиная для всех трёх факультетов и зайти туда может любой желающий… Ришелье хитро улыбнулась, будто бы вспомнила что-то интересное. — …и ни один профессор или надсмотрщица не может туда зайти. Очень полезно, когда хочешь устроить вечеринку. Послышались смешки. Рози улыбнулась вместе со всеми, представляя этот уголок радости и свободы. — А комнаты у нас поодиночке, да? — спросила пухленькая американочка в конце толпы. По крайней мере, Поттер думала, что это американский акцент. — О нет! Мы же вам рассказывали, что Шармбатон за равенство, толерантность и коллективность. Вы ни в коем случае не должны отдаляться от своих однокурсников, поэтому комнаты рассчитаны на трёх человек, причём совершенно разной национальности. Рози, если честно, эта новость понравилась. Темнота и пустота чулана под лестницей оставили серьёзный след у неё на сердце, поэтому жить в одной комнате с двумя другими девчонками было прикольно. Тем более можно будет познакомиться и узнать культуру других стран. Интересные всё же традиции у этой академии. Не то что школа у неё в Суррее — плиссированные юбки, строгие морды учителей и затхлость. Ребята рядом с ней особо возмущения тоже не выразили. Клеменс улыбнулась, доставая из кармана альбомный лист с беглым завитушным почерком. — Сейчас я зачитаю ваши имена и расположения комнат. Поднимайтесь вверх по лестнице до первого поворота — там и будут ваши комнаты. Рози была в конце списка. Пусть их и было человек двенадцать, но когда дошла очередь до её имени, народу осталось немного. Камиллы уже тоже не было, но Поттер очень надеялась, что они попадут в одну комнату. Клеменс огласила её номер, который оказался не номером, а словом. Красивым названием одной из французских провинций — Бордо. — Это с каждой комнатой так? — спросила она старосту. — Конечно. Пятый директор академии решил немножко приукрасить академию и ввёл эти надписи на дверях комнаты. Чтобы связь со страной лучше ощущалась. Не волнуйся, никакой разницы между комнатами нет. — М-м-м… ясно. Крепко выдохнув, девочка поспешила наверх. Ступеньки были каменными и отливали белым светом, и на вид были очень скользкими, но идти пришлось не долго, сразу же показался проход в большую залу с надписью «первый курс», и девочка поспешила внутрь. Комната нашлась быстро. Пусть Рози не знала французский, но надпись Bordeaux была очень похожа на её английский вариант. Девочка с любопытством схватила ручку и распахнула дверь. Камилла Торрес, сверкая оливковыми глазами в свете ламп, улыбалась ей, сидя на кровати и разбирая чемодан. Рози счастливо улыбнулась и махнула ей рукой. Вторая девочка была полной противоположностью Камиллы — светлокожая с серебристыми волосами до плеч. Она мягко улыбнулась ей, чуть скованно и нервно, но Поттер понимала её. Новая обстановка и возможность прожить всю оставшуюся учёбу с новыми, незнакомыми людьми, выбивала из колеи. — Сандра, — представилась блондинка с очень смешным акцентом. Рози не смогла распознать его. — Рози, — ответила, но по глазам девочки было видно, что Сандра не поняла его или не могла выговорить. Так или иначе, блондинка кивнула головой и занялась своими вещами. Рози счастливо вздохнула, опускаясь на кровать. Покрывало было мягким и шелковистым, не то шерстяное, что было в чулане. Да и в окне был виден красивый вид на горы и сады, а в каморке совсем не было окон. У Дурслей вообще было всё не так, как в Шармбатоне. Девочка блаженно прикрыла глаза, скидывая рюкзак на пол. Усталость накатилась бурной волной, тело налилось тяжестью, а глаза отказывались снова распахнуться. Счастье наполнило Рози Поттер так, что она не могла подняться и разобрать сумки. А могла только лежать, слушая колыхание веток и свист ветра, вдыхать пряный воздух и наслаждаться жизнью. «Сиротка, которая всю жизнь будет жить, как бездомная, — шептал ей голос кузена. — Ну и кто теперь живёт лучше, а, Дадли?!» Её жизнь у Дурслей официально закончилась. Теперь она ученица Шармбатона, волшебница из факультета Солнца. И свободная — мелькнула последняя мысль в голове перед тем, как юная героиня магической Британии заснула. ---------------------------------------------------------------------- *merveilleux — чудесно.