Опасные связи

Бар «Слепая Свинья» гудел, как рассерженный улей. В самом углу, под кирпичной аркой, со стаканом в руке сидел Грейвз. Вид у него был неважный — трёхдневная щетина на щеках, разбитые костяшки пальцев, тёмные круги под потухшими глазами. Он сидел в компании немалого количества пустых стаканов и беспросветной тоски. — Иди-ка погуляй, милая, — Гнарлак покачивающейся походкой проковылял к его столику и ущипнул за попку молодую официантку-ведьмочку, прогоняя её прочь с очередной порцией виски для Грейвза. — Тебе уже хватит, — покровительственным тоном сказал Гнарлак, по-старчески кряхтя и взбираясь на стул напротив Перси. — Это ты так решил? — Перси вытащил сигарету из пачки и прикурил. — Да. Ты в моём баре, и я буду решать, сколько ты будешь пить, — Гнарлак устроился на стуле и придвинул к себе бокал с дымящимся глинтвейном, — а эта дрянь тебя убьёт, — Гоблин показал уродливым пальцем на сигарету. Грейвз ничего не ответил, сигарета безжизненно свисала с его нижней губы. Изредка он делал затяжки и выпускал клубы дыма через нос, не прикасаясь к ней руками, пепел тлел на кончике и сам падал на полировку дубового стола. Руки Грейвз сложил на груди, откинувшись на спинку стула. Его взгляд абсолютно ничего не выражал. — Любовь ранит больнее всего, — понимающе протянул гоблин, отхлёбывая из бокала. Персиваль кинул на него скептический взгляд, выдыхая едкий дым. — Её отметины сразу видно. Не смотри на меня так, я тоже был влюблён, — Гнарлак заухал как сова. — Спроси каждого в этом зале, у всех есть история о несчастной любви… — Я в норме, — перебил его Перси, затушил окурок в пепельнице и сразу достал новую сигарету. — От кого ж тебе так досталось... — проворчал гоблин, качая головой. — Я пришёл сюда напиться, а не выслушивать нравоучения старого вора, — Грейвз всё ещё чувствовал себя слишком трезвым. — Сам скоро станешь таким, — Гнарлак рассмеялся, — ты неделю не просыхаешь, мне кажется, пришло время поговорить об этом… — Здесь не о чем говорить, — Грейвз посмотрел на него убийственным взглядом. Гнарлак был умным гоблином и всегда чувствовал, где в дружеских беседах проходит черта, переходить через которую, особенно, если это Персиваль Грейвз, нельзя. — Можешь забыть про то дело со Страйнджелом, — Гнарлак глубоко вздохнул, эти слова тяжело ему давались, — считай, что я ничего не видел и не слышал, и совсем не подозреваю тебя в причастности к его аресту… Брови Перси удивленно взлетели вверх. — Боишься, что закончишь как Лерой? — Грейвз самодовольно щёлкнул ногтем по пустому стакану. Гнарлак замер, на полпути не донеся чашку с глинтвейном до своего рта. — Я заправлял этим местом, когда тебя ещё не было на этом свете, — вкрадчиво начал он, с тихим стуком опустив чашку на стол. — Все лазейки в законах и приёмы в бизнесе, которыми ты, щенок, пользуешься, изобрёл я! — глаза гоблина превратились в чёрные щёлочки. — И ты всерьёз думаешь запугать меня? Да пошёл ты, — выплюнул Гнарлак и, соскочив со стула и даже не обернувшись, ушёл в глубь зала, его бокал с глинтвейном послушно левитировал следом. На душе Грейвза стало совсем скверно. Даже в моменты, когда он забывал о том, кто такой Ньют Саламандер, как выглядит его лицо, как пахнет и какая на вкус его кожа… Даже тогда он всё равно чувствовал себя опустошённым и разбитым, его больше ничего не радовало, он чувствовал себя грязным по сравнению с тем, к кому рвались его тело и душа. Он много раз находил себя на пристани — стоило ему задуматься, и ноги сами несли его на побережье. Грейвз сел бы на первый корабль, идущий до Соединённого Королевства, если бы была хоть малейшая надежда, что его там ждут… Его сердце болезненно сжималось, стоило ему вспомнить тёплую улыбку, мягкие каштановые пряди, россыпь веснушек, бледную кожу, счастливый смех и румянец. Всего этого он был недостоин, Ньют Саламандер был слишком хорош. Перси ненавидел себя за мысли-убийцы «А что, если…», они заставляли чувствовать себя ещё хуже, погребая заживо под бесплодными сожалениями. А что, если бы Персиваль Грейвз не ушёл десять лет назад из мракоборцев и был сейчас правой рукой Серафины Пиквери, это бы увеличило его шансы? А что, если бы он не убил Лероя и не пришёл за тем мальчишкой, всё сложилось бы по-другому? А что, если бы он, чёрт побери, не занимался контрабандой? А что, если?.. Что?.. Неделя слишком маленький срок, чтобы стереть из памяти мистера Саламандера, Персиваль был уверен, что ему понадобятся годы. Над клубом «Белая лошадь» у Грейвза был свой кабинет, который он со временем обустроил как жилище с кроватью, умывальником и прочими удобствами. У него была своя квартира на Манхеттене, но она стояла пустой, Перси не мог в ней заснуть в тишине серых стен. Зато в кабинете над «Белой Лошадью» всегда было шумно, доносилась музыка, смех и треск выпрыгивающих из шампанского пробок. Грейвз привык засыпать неспокойным сном под джаз и топот каблуков. В приёмной его ожидал Джо. — Привет, есть минутка? — Фишер резво подскочил к нему, перегораживая путь. — Чего тебе? — устало выдохнул Грейвз. — Ты уже две недели не встречаешься с партнёрами, люди беспокоятся, — Джо доверительно заглянул ему в глаза. — Пора перестать хандрить и снова выйти в свет, начинают ползти слухи, что ты умер! — Джо перешёл на звонкий шёпот. — Я сейчас обеспечу слухи о твоей кончине, если ты не дашь мне пройти, — Перси безразлично посмотрел на друга. Фишер зло фыркнул, на секунду показались его острые зубки, он раздраженно бросил: «Тебя кто-то ждёт» и поспешно удалился. Грейвз открыл дверь в свой кабинет, полный решимости выпроводить через окно ночного посетителя, но замер на месте. Возле книжных полок на носочках стоял Ньют Саламандер, пытаясь вытащить с верхней полки какую-то книгу, его синее пальто и чемодан лежали в прихожей. Перси недоумённо переводил взгляд с них на Ньюта и обратно. — О, прости, пожалуйста, что без приглашения! — Ньют резко развернулся и спрятал руки за спиной. — Меня впустил твой друг, Джо Фишер, метаморфомаг, у него очень интересные способности… — Ньют осёкся, наблюдая, как Грейвз безразлично скинул пальто, ботинки, прошёл босыми ногами по пушистому ковру и рухнул в чёрное кресло. — Вам снова что-то нужно, мистер Саламандер? — устало спросил он. — Уже поздно, и я хотел бы лечь спать. — Нет, мне ничего не нужно, — Ньют сделал два шага к нему, но остановился. — Мистер Саламандер, вы пересекли Атлантический океан и пришли сюда в три часа ночи, чтобы сказать, что вам ничего не нужно? — Грейвз окинул взглядом растрепанного Ньюта и его чемодан. — Не могли бы вы яснее выражать свои намерения? Ньют молча сделал ещё два шага и остановился в центре комнаты. Свет ночника еле долетал до него, выхватывая золотом очертания губ, узких плеч, длинных ног, запястья. Он медленно поднял руки и длинными пальцами развязал бабочку на шее, она тонким шнурком полетела вниз; пиджак плавно скользнул по плечам до локтей и с лёгким шуршанием опустился на ковёр, сверху приземлилась жилетка. Ньют медленно расстегнул каждую пуговицу на рубашке. Он не видел глаз Грейвза в полумраке, но отчетливо слышал, каким рваным стало его дыхание. Перси неподвижно сидел в кресле, широко расставив ноги и откинувшись на спинку, его руки мирно покоились на подлокотнике, сейчас даже сам Геллерт Грин-де-Вальд не смог бы его заставить отвести взгляд. Ньют расстегнул рубашку полностью, но оставил её на себе, его пальцы скользнули ниже. Вжикнула молния ширинки, и он прикусил губу, испытывать стыд было уже поздно. — Так я достаточно ясно показываю свои намерения? — спросил Ньют, его щеками медленно завладевал румянец. — Нет, — ответил Грейвз, у него пересохло во рту, и он сам не узнал свой севший хриплый голос. Саламандер медленно подошёл к Грейвзу, в глазах Персиваля читалось недоверие к происходящему, как будто это сон. — Я настоящий, — мягко улыбнулся Ньют. Он положил ладонь на скулу Грейвза, тот закрыл глаза, неосознанно прижимаясь к ней ещё ближе, но боясь пошевелиться. Ньют одним слитым движением оседлал его бёдра. — Я не смогу остановиться, — прохрипел Перси, прижимая его руку к губам и целуя каждый палец. — Я и не прошу, — ответил Саламандр. Слова, как и мысли, давались ему с трудом. Чужая ладонь собственнически легла ему на бедро, а горячий язык Перси защекотал нежную кожу между пальцев. Ньюта била мелкая дрожь. — Я рад, что ты вернулся, — честно сказал Перси, вкладывая в эти слова чуть больше смысла. Он опустился носом к его ключицам, вдыхая возбуждающий запах чужого тела, второй рукой он погладил его мягкий впалый живот и скользнул выше. Ньют задохнулся. Пальцы сжимали, поглаживали, играли с его сосками. Когда к ним присоединились мягкие горячие губы, Ньюта выгнуло в дугу. Перси обвёл языком розовый бугорок, прежде чем обхватить его губами, посасывая, и прикусить напоследок. Саламандер облокотился локтями на его плечи, опустив голову за спину своего любовника, горячие ладони с силой оглаживали его спину под расстёгнутой рубашкой, надавливая на позвоночник и заставляя прогибаться так, как хотелось их хозяину. Он выплавлял его тело и придавал ему формы, какие ему хотелось. Перси медленно опустил руки на задницу Ньюта, упругие половинки аккуратно легли ему в ладони, как будто были созданы специально для них. Грейвз осторожно сжал их, вырывая из Саламандера томный стон. Такой эффект ему пришёлся по вкусу, и Грейвз начал ритмично поглаживать и сжимать их, круговыми движениями, при этом осыпая ласковыми поцелуями его грудь и шею. Ньют ощутимо прикусил его за загривок, в ответ Перси сжал его бёдра ещё жёстче. Он положил одну руку на шею Саламандера, притягивая его лицо к своему, и на секунду замер: — Можно?.. — Персиваль не знал, почему спрашивает, он просто смотрел на тонкие губы напротив и ждал. Ньют не ответил, он наклонился вперёд и впился в его губы, развеевая последние сомнения. Грейвз сгрёб его в охапку, подхватив под бёдра, и перенёс на кровать. Оказавшись на мягкой постели, Ньют тут же вскинул руки к отстранившемуся от него Перси, тот успокаивающе поцеловал его запястья и завёл их ему над головой. Одним движением Грейвз сдернул с него уже расстегнутые штаны и бельё. Открывшийся вид голого, возбужденного Ньюта, с заведёнными над головой запястьями, всё ещё в расстёгнутой рубашке, сводил Персиваля с ума. Всё тело Саламандера, кроме живота и бёдер, было покрыто веснушками, они становились новым фетишем для Грейвза, обычно не имеющего никаких предпочтений относительно своих любовников. Он наклонился к Саламандеру, снова завладевая его ртом и терзая губы напористым поцелуем, одну руку он опустил на его член, затем его пальцы скользнули ещё ниже, нежно массируя вход, но не надавливая. Ньют инстинктивно попытался свести колени, но только сжал бока Перси, преградившие ему путь. — Тише, тише, — мурлыкнул Грейвз, поглаживая его по волосам. Он вспомнил, как впервые увидел Ньюта Саламандера в смокинге, растерянного, на входе клуба «Белая лошадь», и даже в самых смелых мечтах он тогда не мог предположить, что сможет увидеть его без одежды и так близко… Ньют зажимался, стоило Перси дотронуться до его дырочки, и закрывал глаза, отворачиваясь, его грудь ходила ходуном, он часто и жарко дышал, пытаясь справиться с ощущениями. Перси улыбнулся и оставил лёгкий поцелуй на его ключице, затем спустился к правому соску, потом к левому, попробовал на вкус бархатистую кожу живота, миновав член, сочащийся смазкой и отчаянно требующий внимания, прикусил кожу на внутренней стороне бедра. Ньют надсадно охнул, он больше не мог стонать, потому что, кажется, посадил голос, но когда горячий язычок Перси лизнул его там… Изо рта Ньюта раздались новые стоны, всхлипы и даже ругательства, которые он никогда в жизни не произносил. Он зарылся рукой в мягкие волосы Грейвза и запрокинул голову, стараясь смотреть в белый потолок, а не на то, что происходило у него между ног, от одного этого вида он боялся кончить. Грейвз ласкал его вход языком, чуть проникая внутрь и поглаживая бёдра, иногда касаясь кончиками пальцев члена, от этих касаний тело Ньюта прошибали судороги. Отстранившись, Перси пробормотал какое-то заклинание и, не глядя, отбросил палочку на пол. Ньют почувствовал, как в его разработанную задницу плавно входят два пальца и с восторгом распахнул глаза, жадно всматриваясь в лицо Грейвза напротив, его взгляд был полон обожания. — Ещё… — выдохнул Ньют, цепляясь за плечи всё ещё одетого мужчины, контраст трущейся ткани о разгоряченную кожу только прибавлял острых ощущений. Грейвзу сносило крышу от послушного, отзывчивого, ласкового Ньюта, который смотрел на него, как на единственного в мире. — Ещё… — снова простонал Ньют, оплетая его шею руками, притягивая к себе как можно ближе и развратно подмахивая бёдрами навстречу. Перси зарычал, на долго его бы всё равно не хватило, он быстро расстегнул ширинку и обхватил рукой болезненно возбуждённый член. Грейвз входил плавно, зажмурившись и стараясь думать о чём угодно, только не о жарком тугом Ньюте под собой, с блестящими глазами и влажными губами. Получалось, честно признаться, плохо. Разгорячённый Ньют скрестил ноги у него за спиной, надавливая пятками на поясницу, недвусмысленно намекая. Грейвз не заставил себя просить дважды и сразу набрал темп, глубоко входя в податливое тело. Ньют часто и загнанно дышал ему в шею. В конце концов, Персиваль Грейвс имеет весь этот город, и кто такой Ньют, чтобы ему отказать… Он представлял, что наверняка этими руками, которые сейчас так ласково перебирают его волосы на затылке и так тесно обхватывают его член, он хладнокровно убил множество людей, эти губы, нежно и трепетно касающиеся его скул и подбородка, в остальное время произносят непростительные заклятья, но Ньют больше не боялся этого, он плавился, скользя от уверенных толчков внутри себя по белым простыням, и чувствовал, как становится частью мира, в который никогда не должен был попасть. — Я сейчас кончу, — прошептал Перси. Он властно подхватил Ньюта за бёдра, разводя его ноги ещё шире. Саламандер просто кивнул, и Грейвс со стоном вошёл до конца, сжимая в руке задергавшийся от удовольствия член Ньюта. Ньют инстинктивно сжался внутри, ещё больше продлевая оргазм любовника. Наконец, Грейвз обессиленно упал сверху, укрывая Саламандера приятным теплом своего тела. На шее и плечах Ньюта поблескивали капельки пота, волосы на его лбу прилипли змеистыми прядями, глаза были прикрыты пушистыми ресницами, а губы алели от поцелуев. На его веснушчатой бледной коже расцветали и наливались цветом укусы, синяки и засосы — Грейвс ещё никогда и ни с кем не был так несдержан в постели. — Я был прав, ты обалденный любовник, — пьяно рассмеялся Ньют, переворачиваясь на бок и смотря на Перси счастливыми глазами. — Для меня важно твое удовольствие, — улыбнулся Грейвз, проведя ладонью по щеке Саламандера. Ньют придвинулся к нему ещё ближе, утыкаясь носом в грудь. — Ты самый красивый мужчина из всех, что я встречал, — Ньют сыто зажмурился. Перси почувствовал, как тепло разливается где-то внутри него. — Я не смог устоять… Грейвс наклонился и нежно его поцеловал. Его язык огладил губы Саламандера и проник внутрь, Ньют тянулся ему навстречу всем своим существом. — Ты больше не уедешь на свою дождливую родину? — спросил Грейвз. Их ноги переплелись, Ньют руками проник под расстегнутую жилетку и рубашку Перси, обнимая его голый торс. — Нет, — просто ответил он, — думаю, Соединенные Штаты Америки мне вполне подойдут. Грейвз не привык принимать от судьбы подарки, обычно он просто выдирал у неё из горла то, что ему было нужно, но Ньют Саламандер стал настоящим подарком, который невозможно было украсть или отобрать, он мог только сам прийти к нему в руки, и на этот раз Персивалю Грейвзу действительно повезло…